Текст книги "Работа над ошибками (Puzzle)"
Автор книги: Андрей Буторин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
– Такие горы – у нас не горы! И это не гора, мать ее ети!
У Спиридонова округлились глаза от изумления, а Алексей поспешил заметить:
– Видишь ли, Илма, то что ты произнесла в конце – не вполне прилично... Так не стоит говорить!
– Но Иван так говорит, когда недоволен чем-то. Я недовольна горой!
– Э-э-э... Иван – мужчина, – стал вымучивать объяснение Алексей. – Из его уст это воспринимается иначе...
– Ваши женщины говорят на другом языке? – удивилась Илма.
– Нет, что ты, – совсем смутился Алексей. – Просто в силу традиций и устоявшихся моральных принципов, некоторые речевые обороты считаются в русском языке неприличными. Но, произносимые мужчиной, не в прямом, так сказать, смысле, а для... – Алексей защелкал пальцами, подбирая нужное слово, а Спиридонов тут же подсказал:
– Для связки слов!
– Вот-вот! Для связки слов и вообще – для выражения особо ярких чувств и эмоций... – Алексей понял, что порет какую-то чушь и замолчал. А Илма вдруг нахмурилась, а потом неожиданно выдала:
– Пуумаа ии ваак, неекуур таа мужчина, пеелоо туу веуку ремеени эква алуу слово.
– Чего это ты? – испуганно посмотрел на девушку Алексей.
– Что ты понял? – продолжая хмуриться, спросила в ответ Илма.
– Я понял только “мужчина” и “слово”!
– Там, что сказал ты, я поняла тоже только “мужчина” и “слово”!
Алексей, не выдержав, рассмеялся, а потом сказал, извиняясь:
– Прости, Илма! Ты настолько хорошо стала говорить по-русски, что я совсем забыл о том, что ты еще знаешь очень мало слов! Но я обещаю: скоро тебя будет не отличить от коренной россиянки!
– Зачем? – спросила вдруг Илма, насупившись еще больше.
– Ну-у... Чтобы легче было общаться со всеми, вообще жить... – промямлил Алексей, понимая уже, что говорит не дело.
– Но я не хочу здесь жить! – громко крикнула Илма. – Я хочу домой!
На ее глазах заблестели слезы, и Алексею показалось, что еще мгновение – и давешняя истерика повторится. А Спиридонов даже сделал непроизвольно пару шагов назад. Но неожиданная вспышка быстро прошла, и девушка даже улыбнулась сквозь блестящие еще слезы:
– Простите! Вы – хорошие! Но я очень хочу домой! Ведь в этой маленькой горе – вход ко мне домой? – с надеждой спросила Илма, показав на горный кряж.
– Илма, – мягким, но в то же время не терпящим возражений тоном сказал Спиридонов. – Ты прекрасно знаешь, что мы ни хрена толком не знаем! То есть, мы знаем так же мало, как и ты. Но мы пришли сюда, потому что есть маленький шанс, что именно отсюда появлялись существа не из нашего мира. Мы не знаем, что это за существа; мы тем более не знаем – из твоего ли они мира! Судя по их описанию – скорее всего, нет! Однако, уже одно то, что ты и они появились у нас почти одновременно, о чем-то говорит. Похоже, что все это как-то связано. Если так – остается надежда, что ты попадешь домой. Но пойми и запомни: никто тебе этого не обещает!
Илма слушала участкового, понурив голову. Некоторых слов она не поняла, но общий смысл сказанного был ей предельно ясен.
– Простите, – сказала она еще раз. – Я все понимаю.
– Ну, вот и хорошо, – почти совсем ласково сказал Иван Валентинович. – И еще, ребятки, не забывайте: мы пришли сюда в первую очередь, чтобы найти мальчика!
После непродолжительного обеда на скорую руку – даже костер разводить не стали, быстро подкрепились бутербродами, запив чаем из термоса – троица начала “восхождение” на гору. Склон ее с этой стороны, как уже говорилось, был очень пологим, поэтому не прошло и получаса, как все были наверху. Алексей первым подошел к обрыву, по склону которого он уже спускался когда-то в пещеру, глянул вниз и обомлел: весь огромный каменный “котел”, образованный внутренним, скальным склоном горы, больше чем наполовину был заполнен клубящимся пурпурно-сиреневым туманом! Зрелище было поистине фантастическим! Густой, бурлящий туман – или, скорее, некая газообразная субстанция, напоминал собою кипящий черничный кисель; поверхность его безостановочно бугрилась, пенилась, вспучивалась, но все это происходило в полнейшей тишине, нарушаемой лишь взволнованным дыханием трех человек. Верхний край “киселя” достигал как раз входа в пещеру, поэтому создавалось впечатление, что вся эта сиреневая муть выливается прямо из темного отверстия в скале.
По внешнему виду этот странный туман напоминал описанное ребятами “окошко”, через которое пыталось вылезти чудовище, лишившееся при этом головы. Только здешний “котел” был гораздо больше того небольшого – тоже, впрочем, сиреневого – марева. И не пахло здесь ничем отвратительным, хотя... запах все-таки был – какой-то непонятный, незнакомый, почти неуловимый и не ассоциирующийся ни с каким-либо другим, известным...
Три человека стояли на краю обрыва и завороженно смотрели вниз, не в силах отвести взгляда от переливающего агрессивно-тревожными красками чуда. Наконец Спиридонов с трудом выдавил из себя:
– Что будем делать?
Подождав немного и поняв, что ответа на свой – как повелось, безответный, чисто русский – вопрос не дождется, Спиридонов снял с плеч рюкзак и присел на большой плоский камень. Вскоре к нему, все так же молча, присоединился Алексей. Лишь Илма, хоть и тоже сняла рюкзак, продолжала стоять у обрыва. Иван Валентинович, видя что девушка не смотрит в их сторону, наклонился к Алексею и вполголоса заговорил, почему-то смущаясь:
– Я тут все думал про этот наш треугольник... Ты вот – парень образованный, в газете работаешь, много чего читал, да и слышал-видел. Вот и послушай, что я надумал! Это все на бред похоже, но ты послушай, однако! – с этими словами участковый достал из кармана куртки большой складной нож, откинул лезвие и стал чертить его кончиком по твердой земле.
– Смотри, – продолжил он свою мысль. – Вот наш треугольник со сторонами по двадцать километров, – Спиридонов нарисовал равносторонний треугольник и написал в нем “Мы”. – В этой точке, – ткнул он в левый нижний угол, – ребята видели “страшилку”, у которой отрезало голову. А в этой, – ножик ткнулся в правый нижний угол, – я нашел Илму. Ну, а там, где мы сейчас, – на сей раз острие ножа уперлось в вершину треугольника, – пропал Колька Пеструхин, причем здесь, похоже, действовали те же “страшилки” из первого угла.
Участковый осторожно глянул на Алексея: не смеется ли тот над его “теорией”? Но Алексей был внимателен и серьезен, и Спиридонов продолжил:
– Вот я и подумал: не примыкает ли к нашему треугольнику слева такой же треугольник этих чудовищ, только в другом там измерении, или еще какой хренотени? – говоря это, Иван Валентинович начертил слева от треугольника “Мы” такой же треугольник с буквой “Ч” внутри, имеющий с первым одну общую сторону. Затем он еще раз посмотрел в глаза Алексею, затем глянул на стоящую поодаль Илму и, еще понизив голос, сказал: – А справа тогда может быть треугольник Илмы, а вот эта самая точка, возле которой мы сейчас сидим, может быть общей для нашего, “страшилкинского” и Илминого треугольников! – и Спиридонов пририсовал справа еще один треугольник, поставив в нем букву “И”. А потом закончил свою мысль: – Так что отсюда, я так думаю, мы можем попасть и к чудовищам, и к Илме домой!
Алексей молча размышлял, разглядывая рисунок под ногами. Затем он попросил у Спиридонова нож, пририсовал снизу к первому, вершиной вниз, еще один треугольник и написал внутри него “X”. Затем пояснил:
– Тогда напрашивается и этот треугольник – треугольник “Икс”! А в принципе, к каждой вершине “нашего” треугольника могут примыкать своими вершинами еще по три таких же треугольника! – Алексей быстро стал наносить на схему дополнительные линии. – Таким образом, непосредственно с нашим треугольником могут “контачить” двенадцать треугольников: три – сторонами, и еще девять – вершинами!
Спиридонов аж присвистнул:
– Ни хрена себе! Головоломка целая!
– Да, действительно, – хмыкнул Алексей. – Игра есть такая – «Паззл», ну, вроде мозаики, по-нашему, в ней надо собрать из отдельных кусочков целую картину...
– А у нас с тобой – и кусочков-то нет ни хрена, одни догадки только, да фантазии... Где хоть одно доказательство этой нашей бредятине?! – Спиридонов сердито ткнул носком сапога прямо в центр нарисованной “схемы”.
– Вот, например, – улыбнувшись, кивнул в сторону Илмы Алексей.
Илма, словно почувствовав, что говорят о ней, повернулась к мужчинам, и в этот момент взгляд ее остановился на чем-то, явно заинтересовавшем девушку. Илма быстрым пружинистым шагом подошла к высохшему обрубку дерева, торчащему неподалеку прямо из каменистого склона горы. Уже оттуда она издала взволнованный призывный клич и замахала рукой мужчинам, которые сразу при этом вскочили на ноги и бросились к девушке. К толстой обломанной ветке была привязана какая-то грязно-белая тряпка. Спиридонов быстро развязал тугой узел и развернул тряпку в руках. Это была майка. Обычная, некогда белая, майка небольшого, подросткового размера.
– Колькина? – выдохнул Алексей.
– Думаю, да, – кивнул Спиридонов, внимательно разглядывая находку. – Похоже, она тут недолго висела...
– Вот и еще одно доказательство! – отметил Алексей.
– Это знак! – утвердительно произнесла Илма.
– Да, – снова кивнул участковый. – Похоже Николай оставил эту майку для нас, перед тем как...
– ... погрузиться в туман, – закончил Алексей фразу Спиридонова.
– Перед тем, как его в этот туман погрузили! – поправил участковый.
– Значит, и нам придется тоже этот кисель на вкус попробовать, – сказал Алексей решительно-спокойно.
Спиридонов кивнул в третий раз.
Можно было, конечно, спуститься вниз по веревкам, как и планировалось изначально. Но прежний план был ориентирован в первую очередь на спуск к пещере, когда без веревок было действительно не обойтись. Сейчас же, посовещавшись, друзья решили, что пещера перестала быть основной и единственной целью: весь котлован был теперь объектом исследования, а спуститься в него можно было и не с этой – отвесной, а с противоположной стороны, где между скалами был неширокий разрыв, заваленный огромными булыжниками. Их теперь не было видно из-за сиреневого марева, но и Спиридонов, и Алексей помнили, что оттуда спуститься вниз вполне реально и без помощи веревок. Все трое вновь закинули за плечи рюкзаки и пошли по окружности склона, на противоположную сторону каменного “котла”.
Путь оказался хоть и не дальним, но и не легким. То и дело приходилось огибать каменные завалы, обходить обрывы и трещины. Однако, через час с небольшим, путешественники уже спускались вниз по каменным валунам, где перепрыгивая с одного на другой, где осторожно, чуть ли не ползком съезжая с камня на камень. И вот все трое замерли на большом плоском камне. Перед самыми их ногами – в полуметре впереди – начиналось пурпурное озеро. Сквозь сиреневое марево, как через толщу воды, проглядывали близлежащие камни, но чем дальше вглубь – тем все более темным пурпуром наливалось бурлящее нечто, становясь почти фиолетовым в самой толще, докуда достигал взгляд.
Путники переглянулись. Не говоря ни слова, все трое одновременно шагнули в сиреневые “волны”.
– Стоп! – сказал вдруг Спиридонов, уже стоя по колене в “тумане”. Давайте-ка все же обвяжемся веревкой, иначе мы потеряем друг друга через три шага!
Он был безусловно прав. И он же, самолично, надежно обмотал пояс каждого веревкой так, что теперь по концам ее оказались привязанными мужчины, а между ними – посередине – Илма. От нее до каждого из них было метра по полтора – чтобы вытянув руку можно было коснуться ею вытянутой же руки соседа.
– Вот теперь пошли! – скомандовал участковый.
Глава 13
Погружение в пурпурно-сиреневый кисель началось. Первым скрылся в нем – сначала по пояс, и тут же, сразу – полностью, с головой – Спиридонов. Илма слегка замешкалась, и веревка, связывающая ее с участковым, туго натянулась и потянула девушку вниз. Илма оступилась и, взмахнув руками, разом ухнула в сиреневый туман. Алексей прыгнул вперед, чтобы подхватить девушку, но чуть-чуть не успел и, влекомый инерцией, нырнул за ней следом.
Алексей сгруппировался, ожидая падения на камни, но тут с силой тяготения произошел неожиданный казус: начавшееся падение неожиданно приостановилось, и Алексей на мгновение почувствовал состояние невесомости, а затем – резко, без перехода, верх и низ поменялись местами. Падая головой вниз, он почувствовал, что теперь уже, напротив, будто выныривает из сиреневого марева вверх. И уже в следующее мгновение под ногами появилась твердая опора. Сделав непроизвольно шаг вперед, Алексей споткнулся обо что-то, наподобие ступеньки, что, впрочем, ступенькой и оказалось. За первой последовала вторая, третья – и вот уже он поднялся над поверхностью “тумана” по пояс. Вокруг царил неясный полумрак, и глаза после солнечного света не сразу к нему привыкли. Но все же впереди себя, чуть выше, Алексей разглядел две знакомые фигуры.
– Все в порядке? – крикнул он своим спутникам.
– По-видимому – да, – отозвался Спиридонов. – Как ты, Илма?
– В порядке, – ответила девушка.
Наконец, зрение у всех троих адаптировалось к перемене освещения, и они поняли, что стоят на ступеньках бетонной лестницы внутри какого-то здания. Лестница поднималась еще на несколько ступенек и заканчивалась подобием обычной лестничной площадки жилого дома. А вот вниз она, видимо, уходила ранее в подвал, теперь же – в тот самый “черничный кисель”, откуда только что вынырнула наша троица. Вверх от площадки, как минимум этажа на три, также поднимались лестничные пролеты, а в стене была серая, на вид металлическая, дверь, с небольшим застекленным и очень грязным окошком над нею, из которого и исходил тусклый, но все же дневной, а не электрический, свет.
Отвязав от пояса веревку, Спиридонов осторожно приблизился к двери, сделав знак рукой остальным оставаться на месте. Прикоснувшись кончиками пальцев до двери, Иван Валентинович постоял секунд пять, словно собираясь с духом, а затем взялся за шарик ручки и медленно-медленно приоткрыл. Осторожно заглянул в образовавшуюся щель. Удовлетворенно хмыкнув, более решительно приоткрыл дверь – примерно наполовину – и высунул голову наружу. Через несколько секунд голова его снова показалась с внутренней стороны.
– Ничего необычного там нет, – негромко сказал Спиридонов. – По-моему, это Земля.
Алексей подошел к двери и тоже высунулся наружу. Перед собой он увидел пыльный пустырь с какими-то ржавыми железками, бочками, по обе стороны от пустыря высились серые, то ли складские, то ли промышленные здания, какие-то подсобные постройки, с противоположной стороны тянулся ряд гаражей, или ангаров. Но людей нигде не было видно. Или же это был выходной день, или же данное производство было недействующим, причем последнее показалось Алексею более вероятным, потому что несло от всего этого серого пейзажа каким-то унынием и заброшенностью. Унылую картину еще больше подчеркивало низкое серое небо с грязными рваными тучами, отчего непонятно было – какое же тут и сейчас время суток.
– Ну что, сделаем выход в мир? – спросил Алексей, обернувшись.
– А что нам остается? – отозвался Спиридонов.
Предположение о заброшенности данного места постепенно перерастало в уверенность. Вокруг было пусто и уныло, как на старом, забытом кладбище. Следов явного разрушения видно не было, однако окна мрачных серых зданий щерились разбитыми осколками стекол, многие – вообще зияли черной пустотой. Ветер гонял между зданиями пыль и мусор, и только его тихий шорох нарушал гнетущую тишину.
Вскоре троица подошла к длинному и высокому бетонному забору, окружающему территорию, и после пары сотен шагов вдоль него путники оказались наконец перед широкими воротами. Одна их створка была приоткрыта и противно поскрипывала, поворачиваясь от дуновений ветра.
За ворота первым вновь шагнул Спиридонов. И увидел город. Такой же серый и пустой, как и то, что осталось по другую сторону забора. Во всяком случае, он казался пустым. К Спиридонову, не дожидаясь его сигнала, вышли Алексей с Илмой и встали рядом.
– Не нравится мне здесь чего-то, – поежился Алексей.
– Это не мой дом, – грустно сказала Илма, хотя это и так уже было всем понятно.
– Так Земля это или нет? – спросил Спиридонов.
– Вон, смотрите, какая-то витрина! – показал в сторону одного из зданий Алексей. – Пойдем и посмотрим, что в ней выставлено. И на каком языке надписи.
Подойдя к стеклянной витрине, очень по виду земной, все разом остановились, вглядываясь внутрь. За толстым стеклом тянулись длинные стеллажи, но все они были совершенно пустыми.
– А где тут дверь? – сказал, покрутив головой, Алексей. – Вывеска-то должна же быть какая-нибудь!
Дверь вскоре нашлась. Но без вывески.
– Давайте внутрь зайдем, что ли! – начиная нервничать, предложил Алексей. – Что тут за прятки такие?!
Внутри, после света улицы, хоть и тоже тусклого, было совсем сумрачно. Ничего было толком не видно, кроме металлических скелетов стеллажей. И вдруг...
...свет так больно резанул по глазам, что все трое непроизвольно зажмурились. И тут же прямо в мозги всем троим полилась какофония голосов и звуков.
Первым открыл глаза Алексей. То, что он увидел перед собой, заставило его снова зажмуриться. Хотя, поразило-то его больше всего как раз то, что ничего необычного он не увидел! Просто его глазам открылся обычный магазин, заполненный товарами и... покупателями! Люди ходили между стеллажей, что-то выбирали, рассматривали, брали в руки, клали в сумки.... Обычные люди! Хотя... Открыв глаза вновь, Алексей понял, что люди не были обычными: головы их были непропорционально большими, руки – длинными, ноги – короткими, в чертах лиц тоже бросалась в глаза явная диспропорция, во всем остальном же – это действительно были люди, ну, если уж совсем точно: человекоподобные разумные существа, гуманоиды, одним словом!
Первым неосознанным порывом Алексея было броситься навстречу этим существам, поприветствовать их, порасспрашивать, рассказать о себе – установить контакт, одним словом. Но его остановило то, что странные покупатели странного магазина словно бы не замечали ни его, ни двух его спутников. Более того, один из гуманоидов направился вдруг прямо в сторону Алексея, причем взгляд его быль устремлен как бы сквозь землянина, а когда замешкавшийся Алексей не успел отойти вовремя в сторону – гуманоид прошел сквозь его тело. Хотя “прошел” – не то слово, поскольку сам Алексей при этом не почувствовал ничего, ни малейшего дуновения воздуха!
Спиридонов с Илмой, пораженные увиденным, в буквальном смысле раскрыли рты. Причем Илма первой пришла в себя и прошептала:
– Они ненастоящие!
– Похоже на голограмму, – подхватил Алексей, – на очень качественный стереофильм. Только вот кто нам его крутит?
Как бы ища ответа на свой риторический вопрос, Алексей завертел головой, словно отыскивая невидимого киномеханика. И на мгновение ему показалось, что одно из существ – по виду мужчина, в длинном сером пальто или плаще – смотрит прямо на них, причем – смотрит и видит! Но тут же мужчина отвернулся к прилавку и принялся рассматривать лежащие на полках цветастые упаковки.
– Пойдемте-ка отсюда, – мрачно проговорил Спиридонов. – Что-то мне этот театр теней не нравится...
Глава 14
– Ну что? – все так же угрюмо спросил участковый у своих товарищей. – Куда-то мы не туда забрели, похоже, в этом киселе!
– Это не мой дом, – снова грустно повторила Илма.
– Да видим, что не твой! – откликнулся Спиридонов. – И не этих, чудовищ твоих вонючих, – кивнул он в сторону Алексея.
“Почему моих?” – хотел спросить Алексей, но передумал. Ясно ведь, что имел в виду участковый. Вместо этого он сказал:
– Значит, это один из пяти миров, с которыми контачит в этой вершине треугольника Земля.
Илма, не посвященная еще в “теорию треугольников”, встрепенулась при этих словах и вопросительно посмотрела на Алексея. Тот, не зная, как доступно, пользуясь ограниченным словарным запасом, объяснить девушке свою геометрическую гипотезу, решил немного упростить задачу.
– Видишь ли, Илма, – оглянувшись на участкового, словно ища поддержки, начал он. – Мы с Иваном Валентиновичем считаем, что каким-то образом наш мир стал касаться в некоторых точках с другими мирами – например, с твоим, или с этим, – повел вокруг руками Алексей. – Тот котлован с сиреневым туманом – одна из таких точек. Если мы правильно рассуждаем, из нее можно попасть еще в пять миров, кроме нашего. Один из них – твой. А еще один – тот, в который, вероятно, похитили Колю Пеструхина. Вот такие дела.
Илма помолчала, переваривая услышанное и, похоже, поняла суть сказанного.
– Пойдемте снова в эту точку, – требовательно сказала она. – В мой мир – я, к Коле Пеструхину – вы! – и решительно развернулась, чтобы тронуться в обратный путь...
...и тут же застыла, не сделав и шагу. Пустынная доселе улица больше не была пустой! У противоположной обочины неведомо откуда, а точнее – как раз ниоткуда, появился очень похожий на земной грузовик черного цвета. Этот грузовик нещадно пылал, окутанный черными клубами дыма. Только дым этот странным образом не поднимался вверх, а напротив – как бы всасывался внутрь багровых языков пламени. Вокруг машины корчились объятые огнем люди, однако, они не отползали, а наоборот – сползались к ней. Вот один из несчастных одним рывком вскочил на ноги и, пошатываясь, задом стал пятиться к кузову. Приблизившись к огню вплотную, он каким-то невероятным образом подлетел вверх и оказался в объятом пламенем кузове грузовика. Причем, пламя стало заметно уменьшаться, да и дыма, “всосанного” огнем, тоже стало гораздо меньше. Таким же необъяснимым образом в кузов запрыгнул еще один потерпевший, затем еще один...
И в это время, откуда-то сзади, появились двое одетых в темную униформу мужчин. Они пятились задом, шагая при этом быстро и уверенно. Но самое невероятное – перед своими спинами они толкали, взявшись за ноги, окровавленное, наверняка мертвое, тело третьего мужчины, одетого во что-то пестрое – явно гражданское. Все это выглядело так нелепо, что безусловно казалось ужасным сном – не кошмаром даже, а просто бредом!
Тем не менее пробуждения не наступало. Гуманоиды в темной форме остановились метрах в десяти от горящей все слабее машины, в которую уже непрерывно задом наперед заскакивали остальные потерпевшие – тоже, кстати, одетые в темную форму. Затем эти двои наклонились, не выпуская из рук ноги покойника и положили их на землю. После этого они ногами перевернули труп вниз лицом и вдруг, разом сорвавшись с места, все так же задом, быстро побежали к машине.
Двое землян и Илма смотрели на происходящее, не в силах двинуться с места. Но при этом, краем глаза, они стали замечать, что откуда-то на улицу стали выбегать другие люди, с лицами, перекошенными страхом. А двое в темном, между тем, уже подбежали к кабине автомобиля, на ходу доставая нечто весьма похожее на пистолеты.
Все это происходило очень быстро, однако Алексей обратил вдруг внимание, что труп, лежавший только что ничком на залитой кровью земле, неожиданно вскочил на ноги – так же задом, как и все остальные, и, сначала шатаясь, а потом все уверенней, побежал спиною вперед. На его лимонно-желтой рубашке алело пятно крови, которое становилось все меньше и меньше, пока очень быстро не исчезло совсем. И в то же мгновение раздались выстрелы, но тоже с каким-то “неправильным” звуком.
– Мать его ети! – заорал вдруг участковый, тоже инстинктивно потянувшийся к кобуре с “макаровым”. – Да это ж – кино наоборот!
Теперь и до Алексея дошло, что все это напоминало кинопленку, прокручиваемую в обратном направлении – только то, что им сейчас “показывали”, если и было кино, то кино с недоступным пока земной технике уровнем реальности!
И это реальное, но совершенно бредовое “кино-наоборот” продолжалось. Отстрелявшись, двое в темном запрыгнули задом в кабину, где, упав окровавленным лицом на руль, сидел еще один гуманоид в форме – по-видимому, мертвый. Но, тем не менее, грузовик вдруг медленно покатился назад, постепенно набирая скорость, затем взревел его мотор, и, словно разбуженный этим звуком, оторвал голову от баранки водитель, тут же вцепившись в нее руками. Пламя в кузове почти исчезло, но находившиеся в нем люди продолжали метаться в панике. Грузовик почти поравнялся уже с убегающим назад лимонно-желтым, как там же, в кузове, раздался быстро-быстро нарастающий грохот, и тут же, моментально, исчезло пламя, а паникующие только что пассажиры как по команде, разом расселись по местам. Из середины кузова при этом вылетело что-то продолговатое и черное и полетело прямо в бегущего лимонно-желтого недавнего покойника. Он ловко поймал эту штуковину – вероятно, бомбу – и со смешным замахом засунул в подлетевшую прямо в руку с земли матерчатую сумку. Затем он сбавил шаг и уже спокойно отошел задом к стене какого-то здания и замер, прижавшись к ней спиной. Грузовик уехал, совершенно целехонький, по тротуарам ходили люди со спокойными лицами, изредка проезжали – конечно же задом – другие автомобили, как грузовые, так и легковушки.
Алексей проводил заинтересованным взглядом одну такую машину до поворота, как вдруг заметил, что на углу здания, за который сворачивала дорога, стоит давешний мужчина из магазина в сером плаще. Впрочем, он очень быстро нырнул за угол, и Алексей засомневался, тот ли это был гуманоид, или просто похожий.
И вновь, как и в магазине, Алексей понял, что никто из прохожих их не замечает. Для полноты эксперимента он встал прямо посреди тротуара и дождался, пока прямо в него, спиной вперед не “вошел” какой-то прохожий. И надо же – Алексей ощутил толчок! Правда, толчок был очень слабым и каким-то странным – Алексея словно слегка потянуло что-то за прохожим, “выходящим” из его спины.
– Ого! – удивленно воскликнул Алексей.
– Что “ого”? – насторожился Спиридонов.
– Это уже не просто тени, – с некоторым сомнением произнес Алексей. – Я его почувствовал, совсем чуть-чуть, но почувствовал!
– Ну-ка, дай я попробую! – сказал участковый, выходя вперед. – А чтобы чувство было сильнее, сделаем так!
С этими словами Спиридонов вышел прямо на проезжую часть улицы и встал там, уперев в бока руки. Алексей и Илма с интересом стали ждать исполнения “смертельного номера” – переезда автомобилем собственного друга. Все трое понимали, что никакой здешней машине не сбить его по-настоящему, но выглядело-то все настолько реально, что все равно было жутковато.
И вот из-за поворота показался автомобиль. Не грузовик, но и не маленький – нечто наподобие земного микроавтобуса. Он приближался к участковому очень быстро, и напряжение у всех троих возросло. Особенно волновался, понятное дело, Спиридонов, но он ничем не выдавал этого – даже рук с пояса не убрал. И вот – “столкновение”! Алексей с Илмой увидели, как легко, словно ложка в кисель, “воткнулся” Спиридонов в кузов “микроавтобуса”, как ни в чем не бывало промчавшегося мимо них.
– Ну как... – начал было свой вопрос к участковому о полученных ощущениях Алексей, да так и замер с открытым ртом. Спиридонова не было!
Илма коротко охнула и в ужасе зажала рот ладошками совершенно земным женским жестом. А у Алексея от охватившего страха буквально подкосились ноги. Он чуть не упал, непроизвольно шагнув к тому месту, где только что стоял участковый. Но Илма тут же вцепилась в плечо Алексею и истошно закричала:
– Нет! Паануваа! Нельзя! Ты тоже так! – от волнения она почти забыла русскую речь, но Алексей прекрасно понял, что имела в виду девушка.
Он отступил назад на тротуар и присел на корточки, прислонившись спиной к стене дома. Илма молча примостилась рядом.
– Что же это такое?! – прошептал Алексей в отчаянье.
– Мать его ети... – едва слышно шепнула Илма.
Между тем, улица вновь опустела, и окружающий мир будто бы посерел, словно уйдя в неведомую тень, отделяющую реальность от небытия.
Алексей и Илма, взявшись за руки, медленно брели по призрачной улице, взявшись за руки. Говорить не хотелось, да и мыслей у обоих словно и вовсе не было. Кроме одной: “Где Иван? Что с ним случилось?!” Наконец, Алексей остановился и сказал, стараясь, чтобы голос его прозвучал как можно более уверенней и тверже:
– Все, хватит бродить тут без толку! Здесь мы его не найдем! Нужно возвращаться в подвал и двигаться дальше! Иван, если он жив и все еще находится в этом мире, так или иначе сделает так же. Согласна? – посмотрел на девушку Алексей. Та молча кивнула.
Тогда, не разнимая рук, Алексей с Илмой отправились в сторону пустыря, за которым находилось здание с подвалом, в котором клубился сиреневый туман. Этот путь они проделали быстро, поскольку невольно торопились побыстрее покинуть этот серый, негостеприимный город-призрак, разлучивший, к тому же, их с товарищем.
Они прошли уже почти половину пустыря, и, когда до двери в подвал оставалось не более сотни метров, мир неожиданно вновь взорвался красками и звуками. Особенно звуками. Потому что это были звуки стрельбы, причем – очень близкие, и доносились они все ближе и ближе.
Алексей обернулся назад и увидел, как в распахнутые створы ворот вбежал человек и бросился прямо в их сторону. До него было далековато, но все же Алексей различил, что одет гуманоид в серый плащ, полы которого развевались, как флаг на ветру. Незнакомец – хотя в Алексее шевельнулось чувство, что это все тот же некто в сером, уже попадавшийся пару раз на глаза – заметил людей и вдруг неожиданно завопил:
– Помогите!!! Помогите мне! Спасите!!!
До Алексея не сразу дошло, что этот вопль на чистом, казалось бы, русском языке, прозвучал не в ушах, а прямо в его голове. Илма тоже вздрогнула от неожиданности – ясно было, что призыв о помощи “услышала” и она.
И в этот самый момент в ворота вкатился грузовик черного цвета, очень похожий на тот, подорванный мертвецом в желтой рубашке и затем “восставший из пепла” – или наоборот: сначала “восставший”, а потом подорванный... Во всяком случае, сейчас в его кузове сидели все те же существа в темной форме с оружием в руках. Ну, или такие же, как те... Это было не столь уж и важно – важно было то, что они вовсю палили из своего оружия по убегающему человеку в сером. Тоже, скорее, не совсем человеку, а гуманоиду, или человекообразному существу, чтобы быть точнее, только ему явно было не до этих лингвистических тонкостей. Он бежал очень быстро, стремительно приближаясь к стоящей посреди пустыря парочке, но и автомобиль все больше сокращал отделяющее их расстояние. А пули стали свистеть уже совсем рядом от Алексея и Илмы. Только теперь Алексей опомнился и, схватив девушку за руку, закричал:
– Бежим! Скорей, к подвалу! – И они со всех ног бросились к заветной двери.
