Текст книги "Работа над ошибками (Puzzle)"
Автор книги: Андрей Буторин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
Илма остановила Алексея резким движением руки.
– Не надо, не снимай! – сказала она. – Я возьму у Аарнуу!
– Возьми мой! – запротестовал Алексей.
– Мы собрались здесь спорить или воевать? – сверкнула глазами Илма. – Ты только что сам говорил, что у нас времени – не вагина!
– Не вагон... – покраснел Алексей еще сильнее.
– А что такое вагон? – удивилась Илма.
– А что такое вагина ты знаешь? – еще больше удивился Алексей.
– Ты будто не знаешь! – подмигнула Илма.
Вооружившись, заполучив во главу любимого командира, ваклиане ринулись в бой. К ним хотели присоединится и Туунг с Кириллом, но Алексей не позволил им это сделать. Туунга он убедил, что тот принесет гораздо больше пользы и без оружия в руках, а еще больше пользы будет от него – живого и здорового. Ну а Кирилла Алексей назначил ответственным за катер и “дежурным пилотом”:
– Вдруг снова нужно будет срочно куда-то лететь, а из нас, кроме тебя, этого никто не умеет!
Кирилл досадливо вздохнул, но все же слегка запунцовел от сознания собственной значимости.
Алексей в очередной раз попытался вернуться в бой, и снова его отвлекли. На сей раз Туунг заметил движущуюся по дороге группу людей.
– Ну, уж больше-то мы точно вроде бы никого не ждем! – развел руками Алексей.
– Похоже, что это хронисты! – посуровел вдруг Кирилл, зоркими молодыми глазами разглядев знакомые непропорциональные фигуры.
– Как это они нас обошли?! – поразился Алексей, подхватывая оружие и прицеливаясь в сторону приближающейся группы. Он раздумывал: нажимать на спуск или повременить? Уж больно не похоже было, чтобы приближающиеся “хронисты” собирались на них нападать! И тут прямо в голове Алексея раздался вдруг знакомый голос:
– Эй, Леша! Мне лишних дырок не надо! И так слишком много! Ха-ха-ха!
– Лекер, чертище! – несказанно обрадовался Алексей. – Юморок-то твой, смотрю, захромал без меня!
– Так сколько уже не было занятий! – Лекер подошел и неуклюже обнял фигуру в скафандре. – Кстати, веду тебе еще учеников!
– Молодец! – кивнул Алексей. – Где столько набрал-то?
– Это мои друзья! – гордо сказал Лекер. – Мы скинули Сетера! Власти хронистов пришел конец! А это – мой сын! – показал он на свою молодую копию. – Это... помнишь... из-за него... – замялся Лекер.
– Перестань, Лекер! – прервал Алексей. – Не оправдывайся, все в порядке! И сын у тебя замечательный! – Затем он перевел взгляд на стоящих молча соратников Лекера и спросил:
– Ну что, готовы повоевать?
– За тем и пришли! – ответил кто-то.
– Ну, тогда – к бою! – скомандовал Алексей.
Глава 19
Война никогда не увлекала Алексея. Он не любил книги и фильмы о войне. Даже в детстве, когда игра в “войнушку” была одним из любимых занятий дворовой пацанвы, Алексей если и принимал в ней участие, то лишь “за компанию”. Что-то вызывало в нем отвращение при одной мысли о войне... Возможно, причина заключалась в излишней впечатлительности мальчика, возможно, в рассказах матери о том, как погиб в сорок втором, под Ленинградом, его дед. Собственно, и рассказывать-то было нечего. Простой пехотинец, бывший колхозный бригадир, как значилось в извещении с фронта, “пропал без вести” во время одного из боев. Из-за этой формулировки потом намучилась бабушка, лишившись тех “привилегий”, что имели вдовы погибших бойцов. Но кто-то из солдат, принимавших участие в том бою и оставшихся в живых, рассказал после бабушке, что лично видел, как снаряд попал туда, где бежал в атаку ее муж.
Маленький Алеша столь живо представлял эту картину, что его начинало трясти. Он буквально видел, как бежит по широкому полю его дед в длинной шинели, с винтовкой наперевес; лицо у деда очень красивое и доброе (хотя даже фотографии его Алексей не видел). Рядом бегут такие же солдаты – все как один могучие и прекрасные, словно былинные богатыри. А на другом конце поля сгрудились какие-то злобные, уродливые существа, мало похожие на людей. Они заряжают огромную пушку большущим снарядом, который несут к ней сразу вшестером, и стреляют с ужасным грохотом. Снаряд воет в недолгом полете так жутко, что Алеше становится очень-очень страшно и хочется немедленно прервать свое видение, но сделать это уже не удается... Снаряд зловеще медленно, как во сне, приближается прямо к его деду и втыкается острым носом в его грудь. А вот потом Алешу начинает трясти, поскольку оглушительный взрыв разрывает его дедушку на множество кусков! Вокруг падают искалеченные солдаты, летят в разные стороны головы, руки и ноги, и только один боец чудом остается в живых – тот самый человек, что рассказал потом бабушке о смерти ее мужа.
Это видение часто приходило к Алексею, и когда он стал уже взрослым, порой даже снилось, заставляя просыпаться в холодном поту...
Алексей не любил войну, впрочем, как и любой нормальный человек, только на еще более глубоком, почти генном, уровне.
И вот теперь старое кошмарное видение обратилось явью. Даже еще более отвратительной, мерзкой и страшной. Вокруг разлетались не только головы, руки и ноги, но также и огромные когтистые лапы, и крокодильи челюсти, какие-то мерзопакостные внутренности... Кровь лилась рекой. От страшной вони становилось трудно дышать.
Но Алексей сражался. Конечно, ему было во много раз проще, чем прочим, в суперзащитном костюме – не приходилось, по крайней мере, думать о собственной безопасности. И он врубался напролом в гущу боя, колошматя мерзких розовых тварей. А вот хронисты ему пока не попадались.
“Может, их всех уже перебили? – мелькнула мысль. – Сколько тех хронистов и сколько “крокозьян” да големов!” Но, рубанув в очередной раз лучом “фонарика” по розовым телам, он неожиданно “вывалился” из толпы бывших невидимок, оказавшись возле домов, захваченных в самом начале “черными патрулями”. Хронисты были живы. По крайней мере, несколько из них. И Алексей оказался свидетелем такой картины, что навсегда непременно останется в его мозгу наряду с вымышленной картиной гибели его деда!
Мощная – даже в непосредственной близости от громадных “крокозьян” – женщина, в кофте неузнаваемого под залитой кровью цвета угрожающе надвигалась на двух хронистов, вжавшихся в стену ближайшей избы. Косматые пряди волос, тоже сплошь в крови, торчали в разные стороны, словно языки пламени. Женщина выглядела страшно и от этого облика, и от охватившего ее гнева. Но самое страшное заключалось в том, что у нее не было левой руки – чуть ниже локтя торчала лишь белая, остро обломанная кость. В правой же руке женщина сжимала, как копье, здоровенный ухват, который и направляла в ближайшего к ней хрониста.
“Да это же Саватиха!” – узнал, наконец, Алексей в окровавленной женщине одну из оставшихся в Никольском сельчанок. Он бросился к ней на помощь, не раздумывая, но все же не успел. Саватиха с огромной силой воткнула в завизжавшего поросенком хрониста свое орудие, и ухват, проткнув гуманоида насквозь, вонзился в бревенчатую стену, приколов того к ней, как булавка бабочку. Однако, второй хронист, скорее от смертельного ужаса, чем сознательно, так замахал зажатым в руке “фонариком”, что Саватиха моментально развалилась на кровавые куски, даже не успев вскрикнуть. Алексею оставалось только отомстить за геройскую смерть никольчанки, что он и сделал безо всякого сожаления к верещащему врагу.
Ну а потом Алексей увидел то, что уже и не вписывалось, казалось бы, ни в какие возможные рамки: прямо над головой разгорался... воздушный бой! Сначала Алексей ничего не понял – десяток катеров кружился в безумной карусели совершенно беззвучно, а от того еще более нереально. Защитные колпаки над кабинами летательных аппаратов оставались открытыми, чтобы находившиеся внутри пилоты могли пользоваться смертоносными “фонариками”, что они и делали очень даже активно. Один из катеров на полной скорости вошел в землю совсем рядом от Алексея, почти наполовину в нее зарывшись. Алексей ожидал взрыва, но его не последовало. Следующий катер, тоже не взорвавшись, срубил собой толстенную липу и рухнул под треск ее ветвей прямо посреди улицы. Из открытой кабины тряпичной куклой вылетел мертвый хронист и шмякнулся рядом.
Алексей пригляделся и наконец-то понял, кто ведет бой! Механизаторы! Бывшие заложники! “Ай-да мужики! Ай-да трактористы!” – восхитился Алексей. Правда, радость его оказалась преждевременной: один за другим посыпались с небес и катера никольских мужиков. Зато несколько новых аппаратов взмыли в небо. Но один из них даже не успел набрать высоту, как оказался разрезанным пополам вражеским лучом.
И все-таки, как сумел разглядеть Алексей, верх начали одерживать земляне. Оставшиеся в трех катерах хронисты, против пятерки наших, видимо тоже поняли это, потому что их аппараты разом вдруг взмыли свечками ввысь и стремительно понеслись в сторону реки. Земляне рванули было следом, но затем переключились на продолжавших копошиться внизу невидимок. Однако, стихал и этот бой.
Алексей, тем не менее, повернулся в сторону оставшихся в живых и продолжающих огрызаться “крокозьян”. Но тут в его голове раздался “крик”:
– Мател! Старший хронист Мател удирает!
«Кричал» Лекер. Он бежал между домами, показывая куда-то вперед. Алексею из-за избы с приколотой к ней ухватом Саватихи хронистом ничего не было видно. Поэтому он резво перепрыгнул через изгородь и лишь тогда увидел, как один из хронистов – видимо, как раз Мател – забирается в последний катер. Лекер почти успел ухватить Матела за черный рукав, но... “почти” – это только “почти”. Катер рванул резко вверх и, продолжая набирать высоту, полетел в ту же сторону, что и три катера до него.
– Удрали гады! – “прорычал” Лекер. – Сволочи, трусы! Но мы теперь все равно до вас доберемся! – затряс он кулаком в серое небо. Затем он повернулся к Алексею, и тот увидел в огромных глазах гуманоида такие страдание и боль, что у самого заныло сердце.
– Алексей... Они же... Они же сына моего убили... – Мысленный “шепот” Лекера просверлил, казалось, черепную коробку Алексея насквозь. Алексей хотел было что-то сказать в ответ, но не смог найти слов. Однако, чувства его, видимо, были столь сильными, что Лекер вздрогнул, получив их непосредственно в мозг.
– Спасибо, Алексей, – “прошептал” он, подняв на друга черные озера наполненных слезами глаз.
Глава 20
Погиб не только сын Лекера. Погибли многие. Почти все. Стоя посреди разрушенного села, окруженный горами трупов, Алексей подумал сначала, что в живых остался только он один. Над маленьким миром повисла огромная тишина. После грохота боя она давила на сознание просто физически. Но вот где-то вдалеке послышался голос. Алексей бросился бежать в его сторону, страшась до холодного пота, что это – слуховая галлюцинация.
К огромному облегчению и радости Алексея, он еще издали увидел, как над полем недавней битвы на малой высоте очень медленно летит катер с открытым защитным колпаком. Управлял катером Кирилл Невостребов, а рядом с ним, вглядываясь вниз, стояла Илма в “скафандре” со снятым шлемом и кричала незнакомым, осипшим и грубым голосом, попеременно на двух языках:
– Есть кто-нибудь живой? Аолуу иемаани ускаа?
Сзади, за катером, топало несколько големов, вертя в разные стороны головами. Один из големов что-то нес в огромных руках, напоминающее издали тряпичную куклу.
“Подбирают раненых!” – догадался Алексей, а сам еще издали, на бегу, закричал во все горло:
– Илма! Я здесь!!! – Потом понял, что через шлем защитного костюма его голос слышен не далее нескольких шагов и поспешно снял его. Закричал снова:
– Илма! Илмушка!!!
Илма повернулась в его сторону столь резко, что чуть не упала за борт катера. Кирилл тоже услышал крик Алексея и уже поворачивал в его сторону...
Алексей сжал Илму в своих объятиях настолько крепко, насколько это позволяли сделать защитные костюмы. Но уж целоваться-то им ничего не мешало. Кирилл деликатно отвернулся, сделав вид, что увидел кого-то еще. Впрочем, он действительно увидел. К катеру подходил, волоча ноги и опустив большую голову Лекер, а длинные руки его двумя беспомощными плетьми висели вдоль туловища. Казалось, что гуманоид даже не видит, куда идет, и только поравнявшись с катером вплотную, остановился и медленно поднял голову. Увидев Кирилла, он спросил:
– Где Алексей? Я слышал Алексея...
– Да вот же он! – кивнул на целующуюся в трех метрах от них парочку.
– А-а... – вяло протянул Лекер. – Она тоже здесь... Я ее когда-то “убил”, может, мне наконец-то повезет, и она тоже убьет меня?
– Зачем? – выпучил глаза Кирилл.
– А какой смысл жить дальше? – приподнял одно плечо Лекер.
– Ну... мы же победили! – невнятно пробубнил покрасневший отчего-то юноша.
– Кого? И ради чего? – “пожал” Лекер уже другим плечом.
Алексей в это время как раз оторвался от своей любимой и заметил поникшего Лекера. Лекер почувствовал взгляд Алексея и медленно, словно бы нехотя, повернулся к нему.
– Юноша говорит, что мы победили! – усмехнулся он одними губами.
– Да, это так! – кивнул Алексей.
– А что думает на это твоя дама? – посмотрел Лекер на Илму с каким-то непонятным вызовом, вспыхнувшим в глубине темных глаз.
Илма промолчала, даже отвернула слегка голову.
– Вот видишь, Алеша, – чуть-чуть приподнял руки Лекер, – по крайней мере у Илмы еще остались враги!
– Что ты несешь, Лекер! – поморщился Алексей. – Какие враги?!
– А вот этот никчемный лекаришка, что стоит сейчас перед тобой. – “Голос” Лекера неожиданно приобрел силу и твердость. – Лекарь, который не может лечить, а может лишь убивать – это ли не враг?
– Да для кого враг-то? – начал злиться Алексей.
– Для всех! И в первую очередь – для себя самого! – “выкрикнул” Лекер, а потом “закричал”, уже непосредственно обращаясь к Илме: – Ну, убей меня, убей! Тебе же станет легче! Всем станет легче! Я уже был в Пустоте, и мне там понравилось больше, чем в этом так называемом мире! Он же еще более пуст, чем сама Пустота!
Илма метнула на Лекера взгляд, полный странного чувства: то ли презрение холодно блеснуло в нем, то ли слезинка боли отразила на миг серое небо...
– Пустым может быть только сам человек, – ответила она четким, без эмоций, голосом.
Оставшиеся в живых собрались под стенами церкви – только ее кирпичная кладка выдержала последствия сражения. Впрочем, бой досюда и не докатился. Поэтому не было здесь и трупов...
Живых осталось всего тринадцать: Алексей, Илма, Туунг, Арну, еще три ваклианских воина, Кирилл, Лекер, Пакер, двое их соплеменников и... стодвухлетняя бабка Макариха. Тяжело раненых не оказалось вообще, а на мелкие царапины никто сейчас не обращал внимания.
Туунг успел уже организовать своих големов на расчистку завалов и уборку трупов. “Крокозьян” он приказал оттащить как можно дальше от села и закопать поглубже. Тела всех остальных распорядился аккуратно разложить на школьном футбольном поле – с тем, чтобы отделить потом “своих” от хронистов и похоронить по-людски... Ну, а как быть с останками “черных патрулей” – пусть уж решают их соплеменники...
Одним из первых найденных погибших землян оказался участковый Спиридонов.
– Вот и закончилась первая мировая... – еле слышно шепнул Алексей, вспомнив слова Ивана Валентиновича. – Надеюсь, что и последняя.
– Что? – переспросила Илма.
– Спиридонов, когда все это сегодня завертелось, сказал: мол, первая мировая начинается... Верно ведь! – Алексей тряхнул головой. – Быстро она закончилась, а вот толку-то?
– Я именно об этом и говорил, – угрюмо “буркнул” Лекер. – Победили! И что теперь?
– Лекер, снова ты за свое! – Алексей даже заскрипел зубами от досады. – Как раз вас-то и осталось в этом мире больше всего! Целый город! Живите да радуйтесь!
– Чему мне радоваться?! Ты же знаешь – погиб мой сын!!!
– У меня сегодня погиб отец и младший брат, – сквозь зубы процедила Илма.
– У меня – папка... – опустил голову Кирилл.
И тогда над всеми, гордо выпрямив спину и раскинув в стороны руки, поднялся маг Туунг.
– Многие погибли сегодня! Сердца всех нас переполняет скорбь и боль утраты! Но наши родные и близкие умирали не ради того, чтобы мы сидели тут и ныли! Они очистили этот маленький мир от грязи, они дали нам шанс на будущее, и теперь уже мы должны постараться не запятнать их память, не сделать их смерть бессмысленной! Соберитесь же с духом! Нам, и только нам решать теперь, как жить дальше! Я предлагаю для начала перебраться всем в мой замок, к остальным землянам...
– В нашей деревне теперь хватит всем места! – перебила Туунга Илма, горестно опустив голову.
– Жить будут кто где пожелает, я не против, – согласился маг, – но собраться всем вместе лучше у меня! Тем более – не забывайте этого! – трое хронистов во главе с Мателом, имея четыре катера и оружие наннгов, все еще живы!
Алексей долго пребывал в глубокой задумчивости. Казалось, он даже не слышал, о чем спорят Туунг и все остальные. На самом деле он все слышал, потому что сказал:
– Кирилл, ты не видел: есть, кроме твоего, еще хоть один исправный катер?
Юноша неуверенно пожал плечами.
– Валяется много, – сказал он, – но не знаю, исправные или нет.
– Проверь, пожалуйста, – попросил Алексей. Юноша тут же бросился выполнять поручение.
– Что задумал наш друг? – с любопытством посмотрел на Алексея Туунг.
– Не пешком же вам идти до замка – все с ног валятся! Кирилл быстро всех и перевезет.
– Нам идти до замка? – подчеркнув слово “нам”, переспросил маг. – А вам?
– А я слетаю в одно место...
– Не надо секретов, – покачал головой Туунг, – не тот случай!
– Да нет у меня никаких секретов! – раздраженно махнул рукой Алексей. – У меня вопросы одни, а ответов нет!
– И где же ты собираешься искать эти ответы?
– Боюсь, что ответов не даст никто. Разве что одна маленькая девочка... Но я хочу попросить совета у одного человека – бывшего, скажем так, человека...
– У Митрича? – догадалась Илма. В свое время старик произвел на нее впечатление. – Но он же убит!
Алексей покачал головой и поднял указательный палец.
– Кирилл сказал, что видел лишь, как в Митрича попали! То, что Михаил Дмитриевич мертв, он не говорил! Кстати, если старик ранен – ему надо помочь!
– Ты же не умеешь управлять катером!
– Что там уметь! Кирилл объяснит – научусь.
– Я с тобой! – на всякий случай подсказала Илма.
– Может, и мне с вами? – задумчиво поскреб бороду Туунг.
– Вам и здесь работы хватит! – отрицательно буркнул Алексей.
– И то верно... – вздохнул Туунг.
– И вот что, Лекер, – посмотрел прямо в глаза гуманоиду “серого мира” Алексей. – У меня к тебе просьба: побудь пока здесь! Во-первых, решения теперь принимать надо общие для всего Октаэдра, а во-вторых, мне будет надежнее... Ты ведь лучше знаешь Матела – на что он способен, поможешь, в случае чего! Могу я на тебя надеяться?
– А на меня еще можно надеяться?
– Надеюсь, что можно! – улыбнулся Алексей, а Илма едва заметно кивнула.
– Надеяться на то, что можно надеяться – это что, такая шутка? – заинтересовался Лекер.
– Это тавтология! – улыбнулся Алексей еще шире.
ЧАСТЬ 3. РАБОТА НАД ОШИБКАМИ
Глава 21
Алексей и Илма стояли возле катера уже одетые в защитные костюмы, но пока без шлемов. Туунг, Арну и Лекер подошли поближе, но стояли молча. Почему-то не находилось нужных слов. Трагедия продолжала бушевать, если уже и не на поле брани, то в сердцах и душах всех оставшихся в живых.
Наконец, затянувшееся молчание прервал Алексей. Правда, сказал он не совсем то, что, наверное, следовало. Хотя, что вообще можно говорить в такой ситуации? Да и нужно ли? Алексей же задумчиво произнес:
– Не понимаю, почему невидимок было так много... Ведь в прошлый раз, на Вакле, их разбили сравнительно быстро, даже с учетом того, что они были невидимы... Кстати, почему на сей раз мы их видели? Или это все же не они, а кто-то другой?
– Они-они, – успокоил Туунг. – Я тут по старой памяти “поработал”... А дело вот в чем. То, что они видимыми стали – так это потому, что мир наш теперь общий, а следовательно – и условия одинаковые...
– Физические законы с константами, – ввернул умную фразу Алексей.
– Я в университетах не обучался, – усмехнулся маг. – Но суть, как я догадываюсь, именно та. То есть мир невидимок – их родная планета или даже вселенная – несколько “сдвинут” относительно нашего, совсем чуть-чуть, именно в области видимого света. В прошлый раз, хоть они и оказались на нашей территории, этот сдвиг почему-то остался – вероятно, связь с родным миром не прерывалась. А почему их так много теперь – у меня тоже есть версия, и думаю, что она правильная. Так вот, после того, как на Вакле невидимки потерпели поражение, те, кто успел вернуться к себе, обо всем рассказали своим сородичам. Эти полузвери, хоть интеллектом особым и не блещут, но разум у них все-таки есть, поэтому решили они основательно подготовиться к новому наступлению и собрали внушительную армию непосредственно на территории возле переходов. Правда, напасть не успели – Октаэдр свернулся. С одной стороны, может, это и хорошо – сколько бы было жертв, особенно среди мирного населения, – трудно представить! А когда привычный мир изменился до неузнаваемости, невидимки поначалу испугались – для их первобытного разума это был очень сильный шок. Поэтому и нам передышка вышла, как раз, чтобы освоиться да хоть какие-то меры принять. В этом нам тоже, я считаю, повезло.
Алексей слушал Туунга, согласно кивая. Объяснение мага выглядело разумным.
Однако, тянуть больше было некуда – все присутствующие поочередно обнялись друг с другом (кроме пары Илма – Лекер), и Алексей с Илмой забрались в катер.
– Мы скоро вернемся, – пообещал на прощание Алексей, хотя сам уже ни в чем не был уверен.
Хоть Алексей никогда и не видел снаружи лабораторию Митрича, по описаниям Кирилла он нашел ее на удивление быстро. Правда, сам полет над регинянской территорией, хоть и недолгий, не принес особого удовольствия ни Алексею, ни тем более Илме, которая вообще видела всю эту червеобразную растительность впервые. К тому же, с растениями Рега происходило видимо что-то не очень хорошее: красные щупальца некоторых из них извивались в бешенных конвульсиях – то сжимаясь в тугие кольца, то разворачиваясь подобно пружине; другие же размахивали своими кроваво-лиловыми отростками, словно знаменами и флагами на демонстрации трудящихся; ну а третьи – висели, как тряпки, или валялись на земле совершенно без движения.
– Что это с ними? – вслух спросил Алексей и сам же ответил: – Видать, не нравится регинянской флоре-фауне новая атмосфера. Скоро сдохнут! Или как это можно сказать о растениях? Впрочем, неважно. Только боюсь, что вонять здесь после этого станет еще больше. Сплошной тухляк будет!
Митрич полулежал на антигравитационной лежанке в очень неудобной, неестественной даже, позе. Сначала Алексею показалось, что старик мертв. Тот, однако, был жив, хотя и крайне слаб. Тем не менее, сознание Митрича оставалось ясным. Увидев Алексея, он чуть заметно растянул в подобии улыбки посиневшие губы.
– А-а-а... Старый знакомый... – просипел старик.
– Михаил Дмитриевич! Как вы, что вы? – бросился к нему Алексей.
– Да что я... Помираю вот! – Последнюю фразу Митрич произнес очень четко, причем – не без гордости.
– Бросьте, бросьте! – запричитал Алексей. – Сейчас мы вас быстро... это... на ноги поднимем! – И закрутился-засуетился вокруг старика, не зная, что предпринять.
– Сядь-ка лучше, сядь! – строго и почти совсем нормально произнес Митрич. – И девушке стул дай. Помнишь, как?
Алексей помнил. Он пошарил по стене, нажал две едва заметные выпуклости, и два толстых серых диска выплыли прямо из той же стены и замерли в воздухе. Илма грациозно опустилась на один из них, ничуть не удивившись. Алексей нерешительно топтался возле другого, поскольку все еще порывался как-нибудь помочь Митричу.
– Сядь, я сказал! – прикрикнул тот так, что Алексей невольно опустился в “кресло”, тут же принявшее очертания его тела. Митрич же закашлялся после невольного крика, как-то не по-человечески, страшно и глухо, словно ухал филин, только больной пневмонией. Если, конечно, филины вообще болеют воспалением легких.
Впрочем, по сути, и Митрич не был человеком. От этого его состояние казалось еще страшнее. Откашлявшись, он заговорил снова, хоть и тихо, но отчетливо:
– Мне уже не помочь, не дергайся. Но два-три дня я еще протяну. Так что не теряй времени, рассказывай, что у вас там произошло. Отбились от этих черных? Они ведь к вам, думаю, отсюда полетели.
– К нам. Отбились, – кивнул Алексей и стал подробно рассказывать о произошедших событиях. Рассказывал, и сам не верил, что все это случилось с ними. Только сейчас до него стал доходить весь масштаб случившегося.
– Михаил Дмитриевич! – Алексей даже побледнел, осознав все до конца. – Ведь нас на Октаэдре осталась всего лишь маленькая горстка! Что же нам делать?!
– Ты у меня это спрашиваешь? – искренне удивился Митрич. – Я что, Бог?
– Нет, конечно, – развел руками Алексей. – Но я хотел с вами посоветоваться... – Алексей встал с кресла и сделал несколько шагов взад-вперед, раздумывая, как воспримет старик то, что он собирается ему сказать. Наконец решился: – Михаил Дмитриевич, как вы думаете: девочка в рассказе Спиридонова – не бред? Я не видел ее именно в этом облике, но что-то ведь вылетело из Арну на моих глазах, что-то им управляло до этого... Может, это все-таки Хозяйка? Одна из тех, кто все это затеял?
– Я сам заметил, что Спиридоновым кто-то управляет, когда разговаривал с ним, – ответил Митрич. – Изнутри ли, извне – я тогда не понял. Что я тебе могу сказать на это? Все может быть! Ведь кто-то же придумал и создал этот дурацкий мир! То, что это сделали не люди и не подобные нам – ясно однозначно. Здесь потрудился совсем иной разум, поработала абсолютно чуждая нам логика. Кто они: Хозяева, Создатели, Боги? Как ни назови – они могущественны. Вряд ли нам... то есть, уже вам, суждено когда-либо понять их замыслы. Но попытаться... Что ж, попробуй...
– Ха! Попробуй! – Алексей подозрительно глянул на старика: уж в уме ли тот? – Как это я попробую, если понятия даже не имею, как к ним подобраться!
Митрич остался совершенно невозмутимым.
– Для начала посмотри со стороны, что представляет собой наш Октаэдр, где он висит, как выглядит восьмая грань...
– Постойте, постойте! – Алексей совсем почти уверился в своей догадке о невменяемости Митрича. – Как же я на все это посмотрю, да еще со стороны?
Вид у Алексея был тот еще; Митрич не выдержал и засмеялся, заухав почти так же, как до этого кашлял.
– Вам плохо? – испугался Алексей.
– Лучше не бывает! – “отухав”, буркнул старик. – Что-то память у тебя, Алексей Романович, короткой стала, и соображать ты стал медленно! Забыл уже о своем космическом путешествии?
– Вы хотите сказать, что корабль...
– Корабль вернулся целехонек. И камень я твой в нем нашел. Наннги догадались, что вы “слиняли”, но предпринять уже ничего не успели. Правда, ракету горючим заправили. Так что полетать на кораблике вокруг шарика... октаэдрика то есть, вполне можно. Не знаю, решать тебе, но лично мне кажется, что это сейчас единственный шанс что-то понять и хотя бы в чем-то разобраться.
Алексей начал лихорадочно соображать. Вариант с космическим кораблем явился для него полной неожиданностью. Но в то же время... Старик прав – это единственный шанс!
– Ну, хорошо, – все еще сомневаясь, сказал Алексей. – Корабль есть, к полету он готов, но ведь я не умею им управлять! В прошлый раз все делала автоматика и наннги с Рега. А сейчас?
– На орбиту я вас выведу отсюда, это не проблема. Ну, а дальше – полагайся лишь на себя да на корабль. Он “умный”, как и вся техника наннгов, многое умеет делать сам. А управление... Ты ведь умеешь управлять катером?
– Катером научился...
– Ну, вот видишь! Кораблем – не на много сложней! Антигравитационные двигатели в случае необходимости автоматически переключаются на ракетные, ты только по звуку это и почувствуешь... Корректировать все твои действия тоже будет автоматика, так что если ты, скажем, станешь приземляться со скоростью большей, чем надо, или не под тем углом – автоматика возьмет “руль” в свои руки. Единственная опасность – перерасход ракетного топлива, тогда можно навсегда остаться в космосе – антигравитационные двигатели там бессильны. Но, думаю, что этого не произойдет – горючего хватит с избытком, тебе ведь один раз взлететь, да один раз сесть. Ну, коррекция орбиты, то да се... А для полета по орбите вообще никакие двигатели не нужны.
– Ну, это-то я знаю, – улыбнулся Алексей. – В школе учили! Только ведь здесь наши привычные физические законы могут, наверное, и не сработать! Октаэдр вон какой маленький, а сила тяжести на нем нормальная...
– Да, – нахмурился Митрич. – В этом с тобой трудно не согласиться: от здешнего мира можно ждать чего угодно... Тут уж все в руках Господних...
– Или Хозяевых, – вставил Алексей.
– Вполне возможно, что это – одно и тоже... – понизив отчего-то голос, сказал Митрич.
– Ладно, похоже, делать нечего! – Алексей хлопнул ладонями по коленям и поднялся с “кресла”. – Надо лететь. Илма, а ты присмотри пока за Митричем.
Молчавшая до сих пор Илма неожиданно резво вскочила на ноги. Хотела что-то сказать, но осеклась, виновато глянув на Митрича. Тот понял все без слов.
– Нечего за мной присматривать! Говорю же тебе – я не жилец! И, скажу тебе честно, не сильно об этом жалею. Надоела мне эта наннгская шкура – сил нет! Жаль только, что голова моя отдельно от родного тела покоиться будет... – Старик просительно глянул на Алексея и неожиданно жалобным голосом попросил: – Леша, если возможность будет... Загляни потом еще разок сюда... Понимаю, что не дело прошу, но если сможешь... если не противно будет... Забери отсюда мою голову, похорони ее вместе с телом... Тело ведь в Никольском похоронено?
– Забрали ваше тело друзья-чекисты... – виновато опустил голову Алексей.
– Ну, тогда просто зарой в земную землю, – еле слышно сказал Митрич и вдруг засмеялся-заухал.
Алексей непонимающе глянул на старика. Тот пояснил:
– Земная земля – казалось бы, тавтология, ан нет – в данном случае все верно! Так что, выполнишь мою просьбу? Уважишь старика?
– Постараюсь, Михаил Дмитриевич, – не стал обещать Алексей. – Если сам жив буду...
– Ну-ну! – Старик посуровел. – Ты это брось! У тебя вон – жена молодая, красавица, а ты помирать собрался!
Илма при этих словах Митрича зарделась, но уверенно пообещала:
– Митрич! Пока я с Алексеем – я не дам ему умереть!
Глава 22
И вновь сидел Алексей в знакомой тесной кабине наннгского корабля. Только рядом, в соседнем кресле-ложементе, находилась теперь Илма. Это и грело душу, и бередило ее одновременно. Одно дело – рисковать только собой, а когда рискуешь еще и любимым человеком... Впрочем, все их теперешнее существование – сплошной риск. Уж пусть лучше Илма будет рядом – так все же спокойнее. Тем более, Алексей стал замечать, что после свертывания Октаэдра Илма очень изменилась: ушла в себя, стала молчаливой, невыносимо грустной. Конечно, гибель отца, брата, соплеменников, друзей – все это сказалось... Но не только это. Пожалуй, сам факт всего случившегося сильно повлиял на психику девушки. Самому-то Алексею каково! Но он хоть жил, воспитывался в технологическом мире, он изучал и физику, и астрономию, читал фантастику, научную литературу, был очевидцем освоения человеком космоса. А Илма? Как ни крути – средневековая цивилизация, пусть и “культурная”. И вдруг – сразу такое! Тут не только в себя уйти – свихнуться запросто можно! Илма еще молодец, держится!
