Текст книги "Волжане (СИ)"

Автор книги: Андрей Архипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Ты же говорил, что они вообще не суются в дела местных племен?

– Эти сидят прямо на торговом пути, а вот насчет остальных… все так и есть. Потомков воев из-под Ростова и Новгорода слишком мало, чтобы они держали в узде всю Бьярммю!

«Такое отношение их и погубит. В конце концов, какая разница местной чуди, кому она будет платить, бьярмам или постепенно занимающим их место новгородцам? – Кий мысленно хмыкнул. – А вот ветлужцы, судя по поведению их волчат, уже воспитали себе смену. И опираюсь они при этом не только на родовитую знать, но и на детишек обычных земледельцев, пожелавших вкусить новой жизни. И это поколение уже не позволит никаким чужакам над собой править. Хм, занятно».

– А… а что это за вои из-под Ростова и Новгорода? – прервал чепецого

властителя из угла Микулка. – Что писать-то? Не про суздальцев же?

– Про тех, кто не принял власть киевских князей, а позднее их Христа, – терпеливо пояснил ему Кутафий. – Род Салахби, знаменит и не делит людей по их вере, поэтому многим воям и даже варяжским конунгам нашлось место подле него. Деваться же им особо некуда было. На старом месте без принятия веры Христа службу не давали и последовали всячески, а в Булгаре по сию пору, хоть и не лютуют, но подати с иноверцев дерут, не чинясь. Возвращаться на родину? Так многие из них давно уже разучились говорить на языке предков, смешавшись с местной знатью. Да и кому они нужны на скудных берегах Садума? Я не раз сидел за одним столом с воинами и купцами из Вису, так что знаю обо всем не понаслышке.

– Ладно, пока оставим старые времена… – прервал его изложение Кий. – Так все-таки, кто живет на той части Нукратской дороги, которую хочет захватить Чумбылат? Они не остановят его самостоятельно, без вас? Ведь их не просто обложат данью, но могут и согнать с земель!

– И как они это сделают? Костяными наконечниками против каленого железа? Кроме того, эти людишки не столь воинственны, как вы, черемисы!

– Так кто же там?

– На Нукрат-Су обитает одо из племени ватка, а в устье Моломы и выше по ее течению вплоть до плодородных земель реки Юг лишь мурдасы[22]22
  Мурдасы – одно из названий населения именьковской культуры, в IV–VII векрх проживающего на территории Среднего Поволжья (булг.)


[Закрыть], да чудь в малом числе.

– Это что еще за народ?

– Так ты не понял по сию пору? – Кутафий удивленно поднял брови и поинтересовался в ответ. – Что за смерды в ваших владениях на Суре живут?

Кий покосился на Вовку и тот сразу же встрепенулся, поймав его взгляд.

– Ты имеешь в виду тех э… славян, которых арабы раньше называли ас-сакалиба и земли которых булгарцы в Прволжье заняли?

– Не знаю, как нас звали арабы, но жили мы по Идели…

От Микулки донеслось покашливание, призывающее обратить внимание на слово «мы», прозвучавшее из уст Кутафия.

– …с приходом же булгррцев многие из нас ущли на заход солнца, хотя

немалое количество смирившихся с чужой властью до сих пор в низовьях Агидели живет.

– На Каме? Не слышал, – покачал головой Кий,

– Мурдасов ты всегда можешь определить по языку и сожжению родичей

уходящих в свой последний путь. Однако стоит признать, что прежние традиций исчезают, а большая часть нашей крови уже разбросана по всему свету… Особенно сильна она в вятичах и муроме, коих многие, кстати, особо и не различают…

– Поэтому у Мурома булгарское название Кан-Мурдас?

– Видимо потому. А еще многие из нас осели у северян и на левом берегу Днепра, потому я и удивился, что вы меня назвали этим именем.

– То есть мурдасы осели совсем близко к древним русам?

– С ними и жили, пока угры не прогнали их с Дона. Так что Бикташ ныне решил исправить ошибку своих родичей, дав роту одному из немногих мурдасов, ушедших на полуночь.

– Ты еще не выполнил свое обещание! – недовольно вмешался угорец.

– Мы не можем попасть в твои земли из-за рати Чумбылата!

Кий понял, что настал час для насущных проблем. Гости напоены, накормлены, выслушаны… Пора начинать разговор о том, чтобы они убрались прочь и не заслоняли путь на Урал. А еще неплохо было бы получить расчет, за пролитую ветлужскую кровь. Желательно серебром, единственным известным ему мерилом человеческих страданий.

– Так что же у тебя случилось, Бикташ?

Глава 7

– Гордыня наша нам боком вышла… – неуверенно начал угорец, скорбно покачав головой. – Полусотник ваш посеял во мне ее семена, посулив, что взяв под себя торговлю железом в наших краях, мы сможем встать над многими, по крайней мере, в благости заживем…

– А что не так?

– Все так, все так… Серебра у нас ныне в достатке, вот только жить нам на старом месте никак не возможно. После неудачного похода в ваши земли Масгут сильно озлобился на нас.

– За что? За то, что отказались идти на верную смерть под залпы наших камнеметов?

– Эта хитрая лиса выставила нас перед наместником виновниками общей неудачи!

– Лучше так, чем принять свою погибель, – Кий запнулся и наугад добавил, следя за реакцией собеседника, – заранее зная, что она неминуема!

– Вы предупреждали, чтобы мы себя поберегли, я помню, – наклонил голову в знак благодарности угорец. – Но одним наветом дело не кончилось. Спустя год эта же лиса донесла до наместника слухи о нашей с вами торговле, и к прежнему его недовольству добавилось новое.

– Учельцы сами берут у нас цемент, что им за дело до…

– До чужой гостьбы, сбивающей им цены?..

– …

– А после того, как Масгута убили… – Бикташ внимательно оглядел дрогнувшее лицо Вовки и с досадой покрутил головой, сузив глаза в недобром прищуре. – Вот значит как?..

– Так! А вы спалили старую Переяславку! И оставшихся там жителей! – зашипел мальчишка, не замечая порицающий взгляд Кия.

– Ни мы, ни приданные нам эскелы[23]23
  Эскелы – (асицзе, эсегелы, ишкили, аскел, езгиль) – смешанные тюрко-угорские племена, связанные своим происхождением с прикамско-приуральским массивом. По разным источникам проживали как на Каме, так и в междуречье Волги и Суры.


[Закрыть] в том участие не принимали! Не смотри на меня так, не дорос еще до моих седин, отрок!

– Мы помним. Поэтому приговор вынесен лишь тому, кто отдавал приказы…

– Ну да! – перешел на крик угорец, поднимаясь с лавки и выставляя вперед ладонь с растопыренными пальцами. – Только вот охраняли его поместье мои люди, а наместник приказал казнить каждого второго из бывших там! Пять человек! Пять моих воев!!

Кий, до этого времени стоявший в углу шатра, мгновенно переместился за спину угорского сотника и положил руку на рукоять ножа. Не ровен час, Бикташ выхватит из какого-нибудь тайника оружие, тем более Вовка и не думал отступать под напором собеседника.

– Мы-то в чем виноваты?! Твоих охранников даже пальцем не коснулись!

– Лучше бы коснулись, тогда смерть не была бы такой позорной, – Бикташ словно бы сдулся и тяжело опустился за стол, позволив Кию незаметно выдохнуть. – Удача покинула и нас, и наместника, а потому… Если коротко, то роту мы разорвали, а получив в ответ неправедные обвинения в мятеже, решили уйти Вяткой на Чепцу. На своей земле нас бы в покое не оставили, а Кутафия я знаю давно, не раз бывал по торговым делам у него в Солдырском городке…

Дальше угорец говорить не стал и махнул рукой, отвернувшись в сторону.

– Сколько у вас всего мужей? Со смердами? – вышел из-за его спины Кий, делая вид, что все это время взволнованно мерил шагами невеликое пространство тесного шатра. – Есть ли погоня?

Выдержав пытливый взгляд Бикташа, Кий добавил.

– Мы не собираемся на вас нападать, равно, как и передавать эти сведения кому-либо на сторону. Обещаю.

– Две с половиной сотни мужей с семьями, из них справных воев сто с небольшим. – Угорец неосознанно коснулся поврежденной кольчуги на левом боку и добавил. – Погони можно не опасаться, ушли…

– Наместник больше ничего не предпримет?

– Он понимает, что с большей частью учельских воев мы прошли огонь и воду, поэтому те скорее сделают вид, чем на самом деле пойдут против нас. Учитывая, что мы оставили им свои дома и пастбища, а сверх этого отдарились серебром и по слухам с нас теперь взять почти нечего, в этом можно быть почти уверенным! А позвать помощь извне наместник и хотел бы, да не может. Ради нас Булгар пальцем не пошевелится, у них самих смута.

– Беспорядки в стольном граде?

– Да, потому мы и рискнули. Наместник рад был бы призвать курсыбай, чтобы срубить наши головы, однако Биляр даже у себя мятеж давил ратью казанчиев… – услышав покашливание со стороны затаившегося в углу Микулки, Бикташ пояснил, – поместных бояр по-словенски.

– А что курсыбаевцы? – вновь вмешался Кий. – Это ведь постоянное войско? Чем заняты?

– Царь Шамгун их распустил. Они отказались вести братоубийственную войну между правителем и его подданными. А их глава Субаш и вовсе скрылся в Мардане, у Селима Колына. Оттуда беженцев, как известно, не выдают. – Бикташ тяжело вздохнул и сознался. – Кроме того, когда мы уходили, окрестности Учеля уже вовсю полыхали, игенчеи[24]24
  Игенчей – крестьянин (булг.)


[Закрыть] и ак-чирмыши Мартюбы взбунтовались.

– И войска, и пахари?

– Да, казна пуста. Война с Русью, а потом и степью опустошили ее, а новые поборы ложатся на всех тяжким бременем. Нас это коснулось в меньшей степени, но все же стало предпоследней каплей, которая, как известно, точит камень… Последняя же состоит в том, что по слухам Шамгун для подавления восстания в Мартюбе нанял половцев!

– И чем он будет им платить?

– Тем, что они сами смогут взять!

– Прискорбно.

– Ныне не только мое племя снимается с места, однако многие просто не знают куда идти.

– А куда бы ушли вы, если не к Кутафию?

– На заход солнца, в Паннонию[25]25
  Паннония – территории современной западной Венгрии, восточной Австрии и частично Словении.


[Закрыть], вслед за нашими предками! – Угорец попытался гордо вскинуть подбородок, но вовремя понял нелепость такого жеста и нехотя прервал его, поникнув головой. – Пока же мы и до Чепцы можем не дойти, люди устали и многие уже ни во что не верят. Много раненых.

– Если договоримся, то с лечением поможем, а в остальном… В чем причина стычки с Чумбылатом?

– Боится, что мы потом пойдем против него. Бережется попусту, надо признать.

– Разве? Вы что же, не придете на помощь Кутафию, если черемисы вверх по Вятке земли занимать начнут?

– Куда же мы денемся? – вздохнул Бикташ.

– Выходит, кугуз прав?

– В чем?! Что обрекает мой род на погибель? Что стремится завоевать чужие земли?!

– Земли, с которых черемисов когда-то согнали, – возразил Кий.

– Согнали, потому что они сами заняли их без спроса! – рявкнул Кутафий.

– Э… народ! Чего спорить про седую древность? – неуверенно выкрикнул со своего места Вовка, но на него уже никто не обращал внимания.

– Нам не сговориться! – поджал губы чепецкий предводитель. – У вас своя правда, у нас своя. Потому я и решил ударить первым, зная, что все решает сила. Не пришел бы я, пришел ижмаринский кугуз ко мне в дом. Не в начале лета, так в конце. Не через год, так через два.

– И что ты собираешься делать? – равнодушно поинтересовался Кий.

– У Чумбылата три сотни воев против справной сотни угров и их женок с луками. Укрепились родичи Бикташа неплохо, и сражаться за свои семьи все будут до конца. Да и смерды их чужим сразу не сдадутся, а это не так уж и мало. – Кутафий окинул взглядом собеседников и язвительно раскрыл свою неизменную улыбку. – С вашей помощью оружием обе стороны снабжены в достатке и если обескровят друг друга, то мне это только на руку – еще лет десять покоя. Вас же в низовья Пижмы мы не пропустим, завалим телами новгородцев, коих вы еще не всех пожгли!

– В чем же мы повинны, что расправиться с нами хочешь?

– А кто оружие ижмаринскому кугузу поставлял? Кто обещал помочь в случае нужды?

Кий бросил взгляд на Вовку и тот решительно замотал головой.

– В союзниках у нас эрзяне, да ветлужские черемисы. Только за них вступимся, потому что про войну и мир с ними сообща сговариваемся. На том Трофим Игнатьич крест целовал, а Лаймыр и Овтай своими богами клялись!

– А Чумбылат?

– Лишь торговали, про остальное не знаю…

– А про слухи о выборах главы среди князей черемисских что ведаешь?

Вовка запнулся и вскинул голову.

– О том многие говорили, но…

– Вот! – холодно прищурился Кутафий, прервав мальчишку. – И мне так показалось. Зачем нам ждать, когда черемисская рать объединится? Зачем ждать, когда вы придете к ижмаринскому кугузу на помощь? Поэтому и ударили! Жаль, не получилось смять!

– Да ты…

От возмущения мальчишка почти задохнулся и стал хватать ртом воздух, будто вытащенная на берег рыба. Еще мгновение и он что-нибудь ляпнул бы, наломав дров.

Поэтому Кий вмешался. Он уловил холодный оценивающий взгляд чепецкого предводителя, явно расходящийся с его горячими словами. Вскочивший мальчишка был усажен на место, а сам он обратился к Кутафию.

– Зря, северянин, ты так говоришь! Нам, ветлужцам… – Кий едва не поперхнулся своими словам, но продолжил, – невыгодно усиление соседних племен. Думай сам! Кроме ижмаринского кугуза нет никого, кто смог бы возглавить черемисов. Но если роту своему тестю наш воевода скрепя сердце все-таки дал, то подчиниться Чумбылату…

– Он прав, Кутафий! – вмешался Бикташ. – И я тебе об этом говорил! Им нет никакого резона влезать в нашу свару!

– Но я хочу быть в этом уверенным! Пусть докажут свою непричастность, и тогда я не только у ижмаринских черемисов позволю им столоваться, но даже у себя на Чепце приму с распростертыми объятьями!

Кий скрестил руки на груди, окинул взглядом растерявшихся мальчишек и решительно кивнул. Решение проблемы само напрашивалось ему на язык.

– Что ж. Мы договоримся с Чумбылатом о пропуске угорцев, но тогда и вам придется пойти нам навстречу!

– В чем? – скрестил руки на груди Кутафий.

– Где сейчас кугуз?

– Осадил стоянку угорцев ниже по Нукрат-Су, те подошли пешие с обозами.

– Пешие?

– Лодей на скотину у угорцев не хватило, а зимой без нее голод и все одно смерть.

– Столкновения с ижмаринской ратью были?

– Нет, мы опередили Чумбылата. Как только кугуз покинул крепость в Трехречье, мои вои спустились по течению и осадили ее. Городок сей в устье Пижмы наскоком нам не взять, но полон вокруг него мы прихватили во множестве. Теперь или обмен на угров или режем всех и жжем укрепления! Чумбылат о том знает, потому пока выжидает и напасть не смеет. Да и куда ему деваться, он между молотом и наковальней!

– Хм… Допустим, полон вы вырежете. Но бабушка еще надвое сказала, что Чумбылату страшнее – сотня угорских воинов на Чепце или потеря нескольких десятков смердов? А вот крепость… Ее сможете сжечь?

– С вашей птицей наверняка! – Кутафий наклонил голову и скупо улыбнулся.

– Отдайте устье Моломы[26]26
  Устье Моломы – в устье Моломы находятся два городища, Шабалинское и Ковровское, в 500 метрах друг от друга. Найденные на поселениях вещи (керамика булгарского и ордынского типов, а также смешанного славяно-финского типа) относятся к XII–XVI векам. Автор предполагает, что это говорит об одновременном существовании данных укреплений и возможном разграничении сфер влияния разных племен. Рядом с Шабалинским городищем находится славянский могильник более раннего времени, что указывает на проживание там до XII века соответствующего этноса.


[Закрыть] нам, и мы договоримся о проходе угров!

– Что?! – оторопел чепецкий предводитель. – Ты обезумел, ветлужец! Мало нам местных черемисов, еще и вы на окрестные леса зубы точите! Верно я предположил, что ваш воевода с Чумбылатом в сговоре!

Кутафий поднялся с лавки и неторопливо подошел к Бикташу, потрепав того по плечу.

– Вставай, нам здесь делать нечего.

Однако тот остался невозмутим и покачал головой.

– Черемис еще не закончил.

Кий согласно кивнул головой и продолжил.

– Мы поставим крепость между вами, бьярмами и юмскими черемисами. Мы никого не будем подселять на эти спорные для многих земли и никого не пропустим мимо себя с недобрыми намерениями, даже тебя. Лишь гости торговые смогут беспошлинно ходит через нас, так что будет это не только крепость, но и постоялый двор, приют для всех, кто пожелает в нем остановиться! – Кий бросил взгляд на встрепенувшегося мальчишку и дополнил. – Разве что посады ремесленные поставим, но от этого всем выгода. Как ты знаешь, живем мы гостьбой своих товаров, а потому опора ей в ваших краях нам лишней не будет.

В скептическом взгляде Кутафия проскочили любопытствующие искорки, однако ответил он категорично.

– То есть палец вам дать, дабы потом вы всю руку по локоть оттяпали?

– Считаю, что наш воевода не будет против, если вы рядом своих людей держать будете, кои смогут присматривать, что мы делаем, да как. Но без крепостицы этой нам в вашу свару смысла лезть нет никакого, разве что на стороне Чумбылата. Думаю, не пожалеет он меди за помощь огненную.

Кутафий задумался и ничего не ответил.

– И это еще не все. Расходы на оную задумку предстоят немалые, да и силы у вас придется держать весомые, а потому гостьбой лишь на Вятке и Чепце нам не обойтись. Нужен проход в Закамье и Заволочье, беспошлинный торг в ваших землях и…

– Торговле вашей мешать не буду, но заставные пошлины и побережное не уберу, не проси!

– В ответ мы предоставим… – Кий бросил взгляд на мальчишку, сосредоточенно его слушающего, и решился, – те же условия на наших землях. Никаких препятствий честной гостьбе, никаких поборов.

– Хм…

«Думай, думай. На последнее тебе плевать, а вот крепостица наша на Моломе реке тебе выгодна, как никому другому. Чует мое сердце, что своих заклятых друзей бьярмов ты опасаешься ничуть не меньше, чем черемисов, а за наши хождения по Чепце ты и вовсе попросишь груду оружия».

– Что ж, обсудим, – подтвердил его мысли Кутафий. – Но при условии того, что ваши птички встанут на моих лодьях! И никто из моих соседей не будет владеть такими же!

– Про соседей не обещаем, а насчет остального…

Кий кивнул Вовке, предлагая мальчишке ответить самостоятельно.

– Три месяца работы на одну, – потянулся пятерней к затылку тот, – и около трех десятков серебряных гривен за каждую. А еще четыре гривны серебром за каждую бочку с огнесмесью.

– Нет уж! Все это пойдет как придача к крепостице на Моломе реке, вместе с составом огненного зелья!

– У-у-у… Нет! – мальчишка даже закрутил головой от возмущения. – Рецепт не дадим точно, об этом не раз с воеводой говорено, а сама птица… У нас бюджет не резиновый, не потянет даже одну такую сверх запланированного!

Кий не понял всех слов мальчишки, вероятно, как и его чепецкий собеседник, но смысл ответа был ясен и без этого.

– Бесплатно ты получишь такое дерьмо, Кутафий, что трижды пожалеешь о своей просьбе. Так что не прибедняйся, расплатишься как-нибудь за пару лет. – Кий кивнул на кольчугу. – Живешь-то богато, судя по наряду?

– У него железо на Белой Холунице, – вмешался Бикташ. – И ремесленники на посадах, что творят девичьи украшения из меди, да привозного серебра. Не чета вашим доходам, но нищенскую суму с собой не таскает. А уж пушнина его просто глаза ласкает! Бобер, соболь!

– И земля рожает, а на ней живет не одна сотня отборных воев, кои могут ее защитить… – недовольно нахмурился Кутафий. – Так что если ты, черемис, положил глаз на мою вотчину и богатство, то поверь, что умоешься кровью!

– Насчет многих сотен воинов ты загнул, но в дела твои мы лезть не собираемся. Хочешь огненную справу – плати. Хочешь жить в безопасности – принимай наши условия!

– Не слишком ли много о себе возомнили?! Для того же Булгара вы вошь на ровном месте! Не обещай, черемис, того, что не можешь дать!

– В отличие от твоей малой волости за нами ныне почти вся Ветлуга, земли на Суре, Костроме реке, Унже, а уж про мордовские земли и напоминать не буду!

Кий и сам восхитился, как преподнес стоящую за ветлужцами силу.

– И?..

– Две тысячи воев и три четверти из них в железном наряде! – бросился в пропасть Кий, мечтая лишь о том, чтобы никто из мальчишек не выдал его вздохом изумления. – Так что знаю, о чем говорю! Кроме того, думаю, что при добром отношении с твоей стороны воевода наш пойдет на то, чтобы плату за птицу ты вносил частями, пушниной или железом. А то можешь мыто с нас не брать, это тоже пойдет в зачет. В любом случае разговор впереди предстоит непростой, главное, чтобы ты на него согласился. Ну что, по рукам?

– Цена вашей птицы… – Кутафий непритворно вздохнул не то про дорогое оружие, не то про численность войска ветлужцев и их союзников. – Это чересчур даже для меня.

Очередное покашливание забытого всеми Микулки заставило Вовку нехотя процедить.

– До двадцати снизим, но это край…

– …и только если поможешь сговориться с бьярмами, – быстро добавил Кий.

– Я должен посоветоваться со своей дружиной, – нехотя кивнул Кутафий, но по его потускневшим глазам Кий понял, что решение тот уже принял. А спустя мгновение и озвучил. – Но сердце подсказывает мне, что вы принесете мне лишь одни неприятности.

– Ну что ж, печально, – не стал скрывать свою досаду Кий и кивнул Вовке, на что тот достал небольшой нож из-за голенища сапог и крутанул его на колченогой столешнице. – Тогда последнее.

Все настороженно замерли. Даже Микулка отложил чернильное перо в сторону и неслышными шагами подошел ближе.

– Ответь нам на обещанный вопрос. Как попала сия безделица к вам?

Кутафий взял нож в руки, неуловимо провернул его пальцами, в результате чего тот лег рукоятью точно в ладонь и тяжело вздохнул.

– Вам повезло… Я могу рассказать вам про его последнего хозяина. Он бьярм, а они не боятся смерти и потому пошли грудью на бушующий перед ними огонь. Торек был в последней из прорвавшихся к вам лодей. Я верю, что он обрел славную смерть.

– Как он его купил?

– Хм… Забавный случай. Заплатил он за него две гривны серебра.

– Кому?

– Имени не помню, какой-то заезжий купец из Джуннэ-Калы. Но продал тот не сам нож, а двух невольников…

– Двух? Точно из Джун-Калы, которую еще Абрамовым городком называют?!

– Все так! В коренные булгарские земли бьярмов не пускают, но до Агидели они спускаются и в Тухчи…

– Это что?

– От устья Вятки до устья Агидели на половине пути стоит. На левом берегу.

Кий вопросительно взглянул на мальчишек и Микулка опрометью бросился к своим письменам, откуда вскоре принес лист сероватой толстой бумаги. Это была карта, где отмечались все известные ветлужцам города и реки. Читать ее Кий не умел и сейчас мысленно дал себе зарок все-таки выучиться ветлужской грамоте.

– Чистополь, по-другому Жукотин или Джукетау. Другого на полпути к Волге нет.

– Не слышал ваши названия, – повел головой Кутафий. – Так вот. При обыске этих невольников нож и нашелся. Прятали в своем вонючем тряпье, которое и нюхать тошно, не то, что взять руками. Ну да Торек не брезгливый, вот и явила ему свой лик удача, коей он хвастал при каждом удобном случае!

– А пленники где?

– Чем-то они ему не понравились, своенравные. А еще у одного рана на ноге открылась, и Торек побоялся, что потеряет его.

– И что?!

– Продал обоих при первом удобном случае.

– Кому?!

– Купцу из Аламир-Султана. Имени не помню, но вроде бы Торек говорил о большом родимом пятне на щеке.

– Это что за городок? И в честь кого назван?

– Говорят, что там могила Искандера, а…

Краем уха Кий уловил, как мальчишки ахнули что-то про Македонского, но вслушиваться в неразборчивое бормотание не стал.

– …а расположен он тоже на Агидели, но уже вверх по течению от устья Вятки, на правом берегу реки.

Микулка, не дожидаясь вопроса, вновь склонился к карте.

– Вот! – Микулкин палец невесомо прошелся над бумагой и остановился на черной точке. – Елабуга!

– Каменная башня, что зовется Алабугой, там есть, – согласно кивнул Кутафий.

Кию подмывало спросить, что за прерывистая черточка пересекает реку, но его выручил Микулка, продолжив.

– Там еще переправа через Каму, да?

– Переправа есть, в этом месте проходит торная тропа в верховья Агидели… Это все, что я знаю про нож. Даже бьярмы вряд ли скажут вам что-то еще.

Наступило молчание. Судя по напряженным лицам гостей, те собирались их покинуть и подбирали для этого последние слова.

Кий понял, что еще немного и с походом тоже можно будет попрощаться. Схватив за плечо стоявшего рядом Микулку, он с силой наклонил его к себе, не обращая внимания на пристальный взгляд Кутафия.

– Что-то еще у вас есть? – мальчишка от него отшатнулся, явно не понимая, что от него хотят, но Кий дернул его обратно и буквально обжег его ухо раскаленным шепотом. – Если мы не склоним чашу весов в свою пользу, то я прикажу поворачивать назад, как бы вы не сверкали своей тамгой! Выкладывай все, что есть на стол!

Тот думал недолго, паренек явно отличался сообразительностью. Переглянувшись с Вовкой, он метнулся из палатки и влетел обратно в нее буквально через мгновение, таща за собой Завидку.

«Рядом стоял послухом, зараза… Сговорились, не иначе!»

Окинув всех цепким взглядом, новгородец остановил его на обладателе железной тамги.

– Звали?

Вовка помедлил, еще раз вопросительно поднял бровь в сторону Микулки, но все-таки решился и требовательно протянул руку к Завидке.

– Давай сюда!

Кий только вздохнул, убедившись в очередной раз, что мальчишки не так просты как кажется. Однако почти так же глупы, как и должны быть в таком возрасте.

«Неужели нельзя было хотя бы намекнуть?»

Небольшой полотняный мешочек переместился из-за пояса новгородца в Вовкины руки, а потом и на стол на всеобщее обозрение. Спустя секунду стягивающие его кожаные ремешки были развязаны, и небольшая часть содержимого рассыпалась по столешнице, неярким желтым песком блеснув в глаза сгрудившимся воям.