Текст книги "Анклав (СИ)"

Автор книги: Андрей Ермошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Ему долго не отвечали.

– Первый попал… – наконец, нарушил тишину эфира заикающийся голос Марка, – пе-ервый мёртв.

– Мёртв? – блондин остановился и плотнее прижал гарнитуру. – Как мёртв? Вы хотите… хотите сказать, это его там пристрелили? И там теперь кто-то с пушкой?

– Это дело второго, а вы найдите Ри… третью. Приказ командира!

Человек с автоматом боязливо обернулся. Меньше минуты назад сама возможность нападения со спины, да и нападения в целом, показалась бы абсурдной, а потери среди своих – и вовсе немыслимыми.

Тепловизор работал беспрерывно, но толк от него в коридоре, к которому не примыкало ни единого замкнутого пространства, был минимален. И вот когда напарник Рики приблизился к раздевалкам, очки выдали слабый сигнал.

Жёлтое пятнышко на мониторе вскоре увеличилось и стало ярко-красным.

– Я что-то вижу, – прошептал он. – За углом. Несколько человек. Трое.

– Действуйте! – немедленно ответила гарнитура.

Стремительным рывком четвёртый преодолел зигзагообразный изгиб коридора и выпрыгнул из-за стены в полной готовности открыть огонь.

Выстрелов, однако, не последовало.

Перед ним стояла Рика, целая и невредимая. Руки её были подняты, из-под растрёпанных по лицу волос ужасом горели бусинки глаз. Прикрывшись девушкой как щитом, кто-то приставил пистолет к её шее.

Глушитель автомата дёрнулся, указательный палец придавил спусковой крючок, но нажать до конца блондин не мог. Тонкая пластина на его запястье вибрировала как сумасшедшая: слишком большим расценивался Установками риск зацепить Рику.

– Брось оружие! Отпусти её, и я тебя не трону! – услышал Алекс.

Но дуло пистолета только сильнее впилось Рике в кожу.

– Отпусти её! – повторил блондин, не отводя автомат.

– Стреляй! – проговорила Рика сквозь зубы. – Стреляй же, чего тормозишь!

Тот, кому предназначались эти слова, едва ли разобрал их; но они подействовали.

Из двери левее Рики и Алекса высунулся автомат.

Намётанному глазу Тимура хватило доли секунды, чтобы прицелиться и сделать выстрел. Всего один, совершенно беззвучный – только чиркнула по бетону пустая гильза.

Оттолкнув от себя пистолет, Рика с отвращением покосилась на мёртвого напарника, которому пуля выбила правый глаз.

С востока снова послышалась беспорядочная стрельба.

– Это ещё что?.. – Рика нахмурила брови. – Снимите с него эту штуку и дайте мне, – указала она на гарнитуру. – А вообще, сбросьте-ка его вон в ту лифтовую шахту. Нельзя нам в камеру светиться…

– Камеру? – спросил Алекс опасливо.

– Да, это такое устройство слежения. Вон, на плече у него висит.

Не успел Алекс, с трудом подавляя рвотный рефлекс, доволочь труп до пустой шахты лифта и столкнуть вниз, как всё здание содрогнулось от мощного взрыва.

Сперва Борис, не разбирая дороги, кружил по цехам обогатителя, но спустя какое-то время опомнился и стал искать выход.

Очутившись в главном корпусе, Борис свернул направо, на лестничную клетку. И сразу за дверью столкнулся – почти лоб в лоб – с ещё одним десантником.

От неожиданности оба растерялись и отпрянули друг от друга.

Лишь крик в гарнитуре заставил второго схватиться за оружие.

В панике, казалось, рефлекторно – Борис вскинул перед собой пистолет.

Выстрел прогремел за выстрелом – уйдя в молоко, они дали Борису спасительную секунду на то, чтобы сигануть обратно в распахнутую дверь.

Тотчас же с лестницы посыпался град пуль. Словно пчёлы из потревоженного улья, они ворвались в узкий коридор, с пронзительным жужжанием заплясали между стенами.

Совершенно ополоумевший от грохота и паники, Борис привстал, вздёрнул руку с пистолетом. Несколько раз наугад выстрелил по двери, затем отполз назад, не в силах подняться. Бежать снова было некуда.

– Чёрт, да сделай уже что-нибудь! – вырвав у Марка гарнитуру, заорал командир.

Автоматный рожок упал, и, переворачиваясь на лету, запрыгал вниз по ступенькам.

– Сейчас, – пробормотал десантник одними губами. – Сейчас-сейчас. Есть идея.

Пальцы нащупали на поясе продолговатую баночку, отцепили её. Выдернув кольцо, он метнул гранату, а сам закрыл голову руками и кубарем покатился под откос, на площадку нижнего этажа.

Граната, отскочив от двери, приземлилась точно в руки Борису.

Не помня себя от ужаса, тот со всей силы оттолкнул её, словно резиновый мяч.

Острый, протяжный визг заполнил всё вокруг. Вопил, казалось, целый мир: каждый человек, каждый камень, даже сама земля. Всё, что было способно и не способно кричать, обрело голос.

Бориса подбросило, ударило спиной о стену, и вот уже летела прямо на него сорванная с петель дверь.

– Тихо! Я слушаю! – шикнула Рика и снова надела гарнитуру.

Слушать, на самом деле, было нечего: в эфире стояла полная тишина. Она отвела микрофон от губ.

– Уж не знаю, что там у него за идея, но куда-то он пропал.

– Кто он? – спросил Алекс.

– Этого я вам сказать не могу, – взгляд карих глаз переметнулся на Тимура. Инженер был бледен и молчал. Автомата, приставленного к одному из шкафчиков, он сторонился.

– Ну уж нет! – Алекс выдвинулся вперёд. – Мы хотим знать, кто вы такие и чего хотите от нас!

– Поверь, мне и самой хотелось бы рассказать о том, кто мы. А ещё больше – о том, кто вы. Но никак, не сегодня…

– Как это понимать? Вы ведь только что спасли нас от этого… ну, человека, дали оружие… Даже меня знаете, но не можете на простой вопрос ответить?

– Нет, чёрт возьми, не могу! – закричала девушка и тоже подалась вперёд. Они стояли теперь на расстоянии полуметра, сверля друг друга взглядами. – Скажи мне, что тебе известно. Что на уме у вашего управляющего?

– Сволочь хочет поднять весь посёлок на воздух, вот что! – выпалил Алекс. – Может всё-таки…

– Ни слова больше, – перебила его Рика. – Ты должен сделать так, чтобы об этом стало известно всем. Всем! Тебе ясно?

– Сначала объясните…

– Помолчи, пожалуйста, Алекс. Я могу и должна сказать вам одно: всё, что вы, и прежде всего ты, до сих пор узнали – всё это очень, бесконечно важно. Я здесь за тем и только за тем, чтобы вас уберечь. И если ты тоже дорожишь своей жизнью, оставь свои вопросы для другого раза и будь добр заткнуться! Сделай как я говорю: позаботься, чтобы об этом узнали как можно больше людей из вашего посёлка, ты понял?

С этими словами Рика, не дожидаясь ответа, отступила от шокированного Алекса. Нацепила тепловизор и, оглядевшись вокруг, снова убрала.

– Что ж, раз новостей нет, идём ва-банк. Тихо всем! – девушка вернула микрофон на место. – Это третья, вызываю штаб! Вы слышите меня? – её голос внезапно превратился в натужный шёпот, будто бы она несла что-то очень тяжёлое.

– Третья? – отозвался изумлённый начальник базы. – Где вы? Почему не выходите на связь?

– Они забрали оружие… Мне удалось сбежать, но я ранена. Я внизу лифтовой шахты. Прошу помощи, срочно!

На другом конце провода отрывисто вздохнули.

– Никого нет. Первый и второй тоже погибли.

– Что, где? – Рика постаралась вложить в эти слова как можно больше отчаянья.

– Убиты. Разве вы не слышали выстрелы? Послушайте, третья, вы устранили цели?

– Конечно, нет! Оружие ведь у них! Стойте, кажется, они где-то рядом, – шёпот снизился до минимального предела, который гарнитура была в состоянии воспринять. – Найдут – мне крышка. Пожалуйста, пришлите помощь!

– Держитесь, третья, мы вас вытащим!

Рика отключилась, но громкая связь в зале управления безмолвствовала недолго.

Взмыленный, с почти безумным взглядом, на мониторе предстал Энцель. Не осталось и следа былого спокойствия, куда-то исчезла вся железная выдержка.

– Эвакуировать её? – закричал он. – Я запрещаю вам! Продолжайте операцию!

– Мы не можем! – произнёс командир с расстановкой. – Третья ранена, безоружна. Потеряем её – даже не сможем воссоздать картину событий. У вертолёта заканчиваются боеприпасы, а в посёлке – места, куда ещё можно промахнуться. Операция провалилась, Курт! Не нужно усугублять…

– Не можете?! – возмутился Энцель. – Да что вы вообще можете? Трёх человек потерять? Вы хоть понимаете, кому проиграли? Четвёрке шахтёришек! Безоружных! Безоружных, понимаете вы это?

Упершись руками в пульт Марка, командир вздохнул, поднял голову и опять посмотрел на экран.

– И всё же, я приказываю вертолётчику забрать третью и улетать, – он кивнул связисту-оператору, который сидел за другим пультом.

Голос разума не мог молчать слишком долго.

– Чёрт с вами, делайте что хотите, – произнёс Энцель, как показалось Марку, даже равнодушно. – Забирайте свою девку, но будьте готовы за всё ответить. Я возглавлю разбирательство лично. И позабочусь о том, чтобы и ваши, и её ошибки дорого вам обошлись!

Отскакивая от стенок лифтовой шахты, гарнитура полетела вслед своему владельцу.

– Вот и всё. Вам ничего не угрожает, – сказала Рика Алексу и Тимуру, которые ждали её у выхода из раздевалки.

– А наши товарищи? Что с ними, вы знаете? – спросил Алекс.

– Кто-то из них внизу, прячется в грузовике. А второй… не знаю, погиб, наверное.

– Борис бы выбрался! – воскликнул было Алекс, но вспомнил о взрыве в восточном крыле и умолк.

– Ничего не сделаешь, – произнесла девушка спокойно. – По крайней мере, вы живы остались. Начатое тобой, Алекс, дело достойно жертв. Поверь мне, оно спасёт куда больше жизней.

Невидящим взором тот смотрел себе под ноги.

– Прежде, чем мы расстанемся, я попрошу тебя о последнем одолжении, – вновь заговорила Рика. – Я сказала им, что ранена. Значит, так и должно быть. Понял меня? Бери пушку и стреляй. Вот сюда, в плечо.

– Хватит с него на сегодня. Это сделаю я, – решительно заявил Тимур, и, нагнувшись, подобрал автомат.

– Нет, нет, нет, стоп! – засуетилась Рика. – Мне нужно, чтобы это сделал именно он! Прости, но Алекс – единственный, кому я могу доверять…

Молча Алекс взял у инженера оружие. Навёл дуло на цель, пару секунд помедлил и спустил курок.

– Вот он! Я же говорил!

– Жив? Борис! Борис, ты слышишь? Пульс у него проверь!

– Дышит!

– Жив! Борис, ты как, отзовись!

– Сейчас, давай снимем с него эту дверь.

– Как она его только о стену не размазала! Борис, слышишь, да ты счастливчик!

– Давай, вот так! Поднимай его, и пойдём искать Агату.

Выйдя за бесформенный, изрезанный осколками дверной косяк, Алекс чуть не провалился на несколько метров. Лестничной клетки и след простыл: вместо неё зияла дыра с обугленными краями. От самой же лестницы остались только обломки ступеней, торчащие из стен. Из-под бетонной плиты, которая рухнула на площадку второго этажа, виднелось что-то, лишь отдалённо напоминающее человеческие ноги. Среди обломков растекалась и капала вниз густая лужа крови.

Алекс спешно отступил от края:

– Здесь не пройти, спустимся по другой лестнице.

Вместе они взвалили бессознательное тело Бориса себе на плечи.

– Как же мы спустим его в шахту? – спросил инженер, когда им открылась залитая светом галерея сквозного коридора.

– Мы туда не вернёмся, – Алекс глядел прямо перед собой. В нём словно пробудилось второе дыхание, то и дело он норовил перегнать Тимура.

– Не вернёмся? Нас же заметят!

– Потому и не вернёмся. Нас уже заметили. Энцель… он позволил нам добраться сюда, надеялся тихо тут перебить. Энцель знал всё с самого начала.

Они ненадолго остановились, чтобы Тимур мог отдышаться.

Завывание разгоняющихся пропеллеров насытило воздух; мимо окон промелькнул и быстро исчез из виду вертолёт.

– Помнишь, что она сказала? – тихо заговорил Алекс. – Она сказала, что доверяет только одному мне. И я, кажется, понял, почему.

Алекс крепче сжал руку, лежащую у него на плече, посмотрел Тимуру в глаза и добавил:

– Только тот, кто был в курсе плана, кто был посвящён во все детали, мог рассказать Энцелю, где и в какой момент мы окажемся. Кто-то из своих.

Часть вторая: «Красный протокол». Глава 1

Короткий день догорал, растягивая тени высоток, заливая багрянцем мириады крыш, что множились вдаль до самого горизонта. С каждой минутой угасал небосвод. Но город и не мыслил о сне: вспыхивали неоновые вывески, фонари на прямых, как струны, магистралях, своей яркостью подменяли уходящее светило. Законы природы были здесь не гласны, и жизнь, обычно стихающая с последним всполохом заката, не прерывалась ни на секунду. Взамен покоя – безостановочное движение, сопение экодвигателей да шелест резины о покрытие, вместо ночи – вечный электрический полдень. Даже сам воздух, казалось, пропитался электричеством – воздух, которым одновременно дышали двадцать пять миллионов человек, узников исполинского лабиринта бесконечно правильных геометрических форм.

А он вновь стоял на самом верху и глядел, как далеко под ногами всё кипит, клокочет, пульсирует. Будто бы повторялся его сон, только теперь – наяву. Этот город совсем не походил на тот, другой, что отчасти стал порождением мира грёз. Он был целиком и полностью реален.

Коснувшись ладонью прозрачной стены, Марк выпрямил пальцы, и на поверхности стекла проступили влажные полосы.

– Марк! – прорвался сквозь пустоту мужской голос. – Марк, им обо всём известно. Вас обоих арестуют в течение часа.

Юноша вздрогнул. Ладонь отдёрнулась, как ужаленная, от стекла; он шагнул назад, вглубь комнаты.

– Но, но… как… – только и вырвалось у него, – Что нам делать?

– Для начала успокойся. Это было вопросом времени: вы должны были посоветоваться со мной, прежде чем ввязываться в подобное!

– Виктор! Что мне делать?

– Самое главное – ни шагу из дома, слышишь? Когда они придут – делай всё, что прикажут. Не сопротивляйся. И ей тоже передай. Иначе вам конец, обоим.

– Просто сидеть и ждать? – опешил Марк. – Ты ради этого позвонил?

– Послушай меня, – голос в гарнитуре силился звучать убедительней, – от этого зависят ваши жизни! Угроза серьёзнее некуда: против вас введён красный протокол. Если попытаешься уйти – не важно куда – если сработает хоть один сканер за переделами квартиры, они не станут тебя арестовывать, нет. А избавятся, как от беглого предателя!

– Это невозможно! – воскликнул Марк. – Я всё ещё корпорант!

– Они сделают это. Потому я и звоню – чтобы предостеречь. Не покидай квартиру, и когда они появятся, не сопротивляйся! Слышишь, ни в коем случае!

Тень ужаса пробежала по лицу юноши. Только сейчас он, наконец, понял, что загнал себя в тупик.

– Но тогда, – начал он, чуть шевеля немеющими губами, – со мной всё равно расправятся и с ней тоже…

– Не думай о том, что будет дальше. Забудь, слышишь меня? Обещаю тебе, я придумаю, как вас вызволить. Я знаю, о чём говорю! А сейчас звони и сообщи ей, только быстро.

– Придумаешь?! Да с чего ты решил, будто от тебя хоть что-то зависит? – заорал Марк, плечи его сотрясались в истеричных конвульсиях. Горечь и отчаяние вскипали внутри, словно раскалённая лава. – Тогда почему ты ничего не сделал в тот раз, разве тогда было не проще? Почему не вступился, когда меня отсылали из города? – исступлённый, он кричал громко, очень громко, и не сразу заметил, что кричит в никуда. Издав протяжный гудок, гарнитура перешла в режим ожидания.

Марк остался один на один с тревогой.

– Чёрт! – метнувшись к столику, который стоял по

середине комнаты, он схватил хрустальный графин.

Миг – и сосуд вдребезги разбился о стену.

Вид мокрого пятна, что стекало по обоям, впитывалось в чистый ковёр, не отрезвил юношу. С ещё большим остервенением он набросился на один из стульев, повалил его и пнул, пинал до тех пор, пока тот с треском не вылетел в коридор. Марк хотел было опрокинуть и столик, уже занёс ногу для удара, но в последний момент внимание застыло на шифровальном передатчике: лежащая поверх журналов и замасленной обёртки из-под сэндвича коробочка с антеннами переливалась в мягком освещении гостиной. Юноше чудилось, будто она дразнит его, бросает вызов. «Ну, давай!» – словно бы шептал передатчик, – «Врежь мне! Разнеси меня на куски, и ты больше не услышишь и не увидишь её. Ну, чего же ты ждёшь, а?»

Тяжело дыша, Марк взял коробочку в руки, поднял перед собой. Металл приятно холодил липкие от пота ладони.

«И как только его, никогда не нарушавшего правил и приказов, угораздило ввязаться во всё это? – промелькнула мысль. – Неужели он не осознавал, чем обернётся столь глупая, безрассудная затея? Нет, он всё предвидел, с самого начала. И говорил, но она не слушала. Это она во всём виновата! Если бы не она, сидеть ему сейчас в штабе, просто делать свою работу. Разве плохо там было?» – думал Марк, чувствуя, как крупная дрожь сотрясает тело.

И вот он держал в руке последнюю ниточку между ними, готовый разорвать. Но не мог.

Всё было настроено и отлажено заранее, оставалось набрать цифры кода. Как в бреду, Марк добрёл до прежнего места у окна и замер, вслушиваясь в помехи. Казалось невероятным, что по ту сторону прозрачной стены, в этом океане искусственных огней, существуют двадцать пять миллионов других людей. Почти двадцать пять миллионов тех, кому нет ни малейшего дела до него, Марка.

Едва на другом конце послышался хруст надеваемой гарнитуры, Марк уже во всю тараторил в микрофон что-то несвязное, то и дело запинаясь, не поспевая за собственными мыслями.

– Рика! Рика, ты слышишь? Да, это я! Только что звонил Виктор, он сказал, что Корпорации всё известно, что нас арестуют самое большее через час, точнее… чёрт, уже меньше, чем через час. Ещё он упомянул какой-то протокол и сказал, что если мы попытаемся…

– Погоди, погоди! – остановила его Рика. – Давай по порядку. Какой протокол?

– Не знаю… я, вроде… вроде красный. Да, красный протокол. Слушай, ты должна оставаться у себя и…

– Красный протокол, говоришь, – не дослушала она. – Да, дело дрянь. Жди меня там, собирай вещи. Я буду минут через пятнадцать.

От этих слов Марка передёрнуло: сперва он настолько заикался, что был не в состоянии ответить. Внутри всё так и сжалось.

– Нет, Рика, нет, не выходи из дома! Виктор сказал…

– К чёрту Виктора! Просто скажи мне, где конкретно ты находишься.

– Если ты выйдешь на улицу… – опять попробовал возразить он.

– Захлопнись! Мы теряем время. Говори адрес! Какое там крыло, западное?

– Восточное крыло, сорок восьмой этаж, квартира четыреста восемьдесят три.

– Скоро буду, – сказала Рика и бросила трубку.

Ноги подкосились, сил едва хватило на то, чтобы добраться до софы и рухнуть на кожаные подушки.

Мысленно Марк уже похоронил её. «Что ж – подумал он с горечью, – она меня втянула, привела к конечной точке. Теперь оборвётся и её дорога – быть может, это и есть пресловутое равновесие судеб?»

Но что-то в нём сопротивлялось безупречной логике разума, не позволяло отдать себя, сразу и без остатка, на волю обстоятельств. Вслед за грузом фатальной безнадёжности – поразительной была скорость этой перемены – появилось ощущение, что Рика знает куда больше, чем он полагал. Что у неё есть какой-то план.

Марк лежал на краю софы, наблюдая за роботом-уборщиком: бесшумно ползая по ковру, тот высушивал пятно, собирал осколки. Иллюминация потолка волнами переливалась из жёлтого в светло-оранжевый и обратно.

Хватило минуты, чтобы чувство, поначалу столь неожиданное, переросло в убеждение: нет, Рика вовсе не так проста!

Вскочив, он бросился в спальню и стал разгребать вещи; вместо домашней одежды натянул зимние брюки, футболку, толстовку. Затем, отыскав в прихожей ботинки, которыми не пользовался уже года два, оставил их у входа. Побежал на кухню – это было помещение ничуть не меньше гостиной, отделанное по последней моде пластиковыми панелями рыжего и серебристого цветов. Сквозь внешнюю стену, что выходила на северо-восток, открывался вид города с полоской океанского побережья.

Заточение Марка в собственной квартире длилось третьи сутки, но запаса продуктов хватило бы и на неделю вперёд. Отобрав несколько упаковок «Быстрого ужина», юноша взял ещё пару бутылок яблочного сока и отнёс всё в гостиную, где скинул в рюкзак. Взглядом пробежался по сторонам, и, заметив передатчик, отключил, бережно завернул его в чехол, положил к продуктам.

Теперь оставалось только ждать. Он решил ещё раз пройтись по квартире – за последние пару дней такие прогулки успели превратиться во что-то вроде привычки – и, к удивлению своему, не нашёл ни одной вещи, какую хотелось бы забрать с собой. В контексте недавних событий любая материальная ценность стоила не дороже воздуха.

Когда на исходе третьего к ряду турне по комнатам он пересекал гостиную, раздался звонок в дверь. Всё спокойствие, которое он с такой тщательностью на себя напускал, исчезло; снова тяжёлым камнем обрушилась тревога. Юноша шагнул к ближайшей панели управления, и, стараясь не смотреть в монитор, произнёс команду «открыть».

Следующие несколько секунд стали настоящей пыткой, но вот, наконец, в коридор вошла Рика. Марк был вне себя от восторга.

– Рика! Я… я так рад!.. – кинулся он навстречу. – Как ты сюда попала?

– Смотрю, полезными делами ты тут занимаешься, – сказала девушка, переступая через спинку опрокинутого стула.

– А, это… это так…

– Ты готов?

Облик её говорил о чудовищной спешке: против обыкновения растрёпаны волосы, мятые, точно жёваные джинсы, а на плечах – не по сезону холодная куртка. Рика приблизилась вплотную к прозрачной стене и посмотрела вниз.

– Да, готов! – Марк вскинул рюкзак на спину. – Только куда? И как?

Реакции не последовало: она продолжала смотреть в окно неподвижными зрачками, какие бывают, если стараешься различить что-то в полной темноте.

– Они здесь, – произнесла Рика ровным голосом.

Марк подскочил к краю и тотчас понял, о чём она. От магистральной улицы двигались в плотном порядке три тёмные точки. Они были уже на территории жилого комплекса; ещё недолго и достигнут нужного подъезда.

– Значит, мы опоздали? – тихо спросил юноша.

– Нет. Есть ещё время. Им сюда подниматься пару минут, так?

– Но куда мы денемся? Они уже внизу, из здания не выйти!

– Идём, говорю! Будешь шевелиться – не попадёмся, – девушка было пошла в направлении коридора, но увидев, что Марк за ней не следует, остановилась.

– Им не попадёмся, так другие выследят! – закричал Марк, снова погружаясь в бездну отчаянья. – Нас ведь не зря отправили обратно в этот город! Из самой охраняемой тюрьмы легче сбежать, чем отсюда, а сбежать незамеченными – вообще без шансов! На каждом метре улицы по сканеру, все дороги под наблюдением.

– Дороги нам не нужны! – закричала в ответ Рика. Терпение её было, судя по всему, уже на исходе. – Последний раз повторяю: пойдём со мной! Сейчас же!

– Нет! Я не хочу, чтобы меня как дикого зверя загоняли, не хочу умирать! Пусть лучше арестовывают! Виктор сказал…

– Ах, умирать не хочешь! – сверкнули глаза, налитые гневом. – Умирать ты не хочешь? – рука метнулась за спину, потом верх, вперёд.

Внезапно Марк почувствовал прикосновение ледяной стали – прямо ему в переносицу упёрлось дуло серебристого револьвера.

Что-то щёлкнуло, прокрутился барабан. Кроваво-красная головка пули замерла напротив глаза.

Марк попятился, но спина наткнулась на стеклянную преграду.

Дуло преследовало.

– Т-т-ты ведь не м-можешь выстрелить! – прохрипел он с дерзостью обречённого. – Установки не позволят!

– Верно, – донеслось откуда-то издалека: словно из другого мира, другой реальности. – Но раз так, почему ты боишься? Я не могу выстрелить, но те люди внизу сделают это без колебаний. Красный протокол – это смертный приговор. И он всегда исполняется – слышишь, рано или поздно, но исполняется! Поэтому сейчас, прямо сейчас, возьми себя в руки и прими решение: идти со мной или сдохнуть!

Створки лифта раздвинулись, и на площадку высыпали несколько мужчин в строгих костюмах. Без слов или жестов меж собой подошли к нужной двери, обступили её полукругом. Та оказалась не заперта, и незваные гости один за другим исчезли внутри.

На лестнице пролётом выше послышалось сдержанное дыхание.

– Пора, – Рика потянула спутника за рукав куртки. – Давай быстрей. Ещё этаж.

– Сейчас, секунду, – прошептал Марк, натягивая ботинок. – Но… наверх?

Она не ответила. Пятидесятый этаж был последним, и лестница заканчивалась стеклянной дверью на крышу – точнее, тем, что от неё осталось. Из пролома веяло стужей, рядом в куче осколков валялся огнетушитель.

– Ключи забыла, – сухо пошутила Рика, распознав недоумение на лице спутника.

Они вышли на крышу; встречный ветер затрепетал в складках одежды, взъерошил волосы. Подошвы коснулись снега, смёрзшегося в скользкую корку. Юноша прикрыл лицо и огляделся по сторонам сквозь пальцы.

И вдруг заметил нечто. Заметил совсем мельком, но этого хватило, чтобы ладонь тут же отдёрнулась от глаз, как уколотая.

«Самолёт» – было первой мыслью: такой вариант казался Марку самым простым, самым очевидным. Он даже ожидал чего-то подобного. И всё же перед ним стояла машина – пусть низкая, слишком широкая из-за дутых арок, но машина. Тёмно-бордовый металл, маленькие колёса, наполовину скрытые колпаками, плавные до изящества линии – настоящее аэродинамическое совершенство. Без сомнения, она могла летать, но важнее было то, что Рике каким-то образом удалось посадить её прямо на крышу городского здания.

Уже один этот факт перечёркивал все познания Марка об аэромобилях.

– Залезай! – крикнула Рика, дёргая за хромированную ручку. Лёгкая конструкция поднялась над крышей машины, и девушка нырнула за штурвал.

Как робот, в память которого заложена одна-единственная программа, Марк обогнул капот и, скорчившись в три погибели, залез на пассажирское сиденье, бросил рюкзак в ноги. Протянул пальцы нащупать кнопку закрытия, но дверь уже плавно съезжала вниз. В мгновение ока грудь и пояс оказались сдавлены ремнями безопасности.

На приборной панели ожили мониторы, зажглись светодиодные вставки. Где-то позади взревел и тотчас утих двигатель – только лёгкие вибрации кресла свидетельствовали о том, что он по-прежнему работает. Свободной от штурвала рукой Рика переключила рычаг между сиденьями, и вибрации усилились. Всем телом ощутив движение, Марк увидел, как отдаляется крыша дома.

Снова щёлкнул рычаг, и машину швырнуло вперёд так резко, что юноша ударился затылком о подголовник. Столбик горизонтальной скорости на одном из мониторов всё рос и рос, а рядом едва успевали меняться показания альтиметра.

Вскоре можно было увидеть практически весь город; окутанная призрачным сиянием, растягивалась под ними сетка из сотен одинаковых по размерам квадратов-секторов. Границами их служили магистральные улицы; одни пересекали мегаполис с запада на восток, другие шли с юга, упирались в берег и с промежутком в сектор разворачивались обратно. Обильно освещённый, подле чёрной глади океана город казался громадным прогулочным лайнером.

– Похоже, нас потеряли, – сказала Рика. – Уже неплохо.

– А дальше?

– Снизимся и полетим в другую сторону. Теперь им известно, что у нас нет локатора и что плевать мы хотели на полётные коридоры и всё тому подобное. Что бы я сделала на их месте? Подумала бы, что беглецы выберут самый прямой путь в область, и постаралась бы перехватить где-нибудь на высоте. Поэтому мы лучше спокойно встроимся в общий поток и свалим у них из-под носа.

– Я не очень… ну, понимаю… – Марк замолк.

– Чего?

– Ну, я в смысле, как ты вообще летаешь на этой штуке? И откуда у тебя…

– Давай сначала уберёмся подальше отсюда. Расскажу, как поспокойней станет.

Рика понемногу сбросила высоту и теперь уводила машину от океана над одной из магистральных улиц южного направления, на уровне крыш, облепленных наростами энерготрансляторов. Перекрёсток за перекрёстком, жилые кварталы с яркими, разноцветными фасадами перемежались строгостью деловых комплексов, где пестрили, сияя неоновой подсветкой, разве что эмблемы и вывески магазинов да рекламные табло. Мелькали колоннады госучреждений, украшенные чопорными башенками университетские корпуса, стереокинотеатры с прозрачными балюстрадами, церковные шпили, белые ротонды вестибюлей метро. И словно отдельные кирпичики были вынуты из совсем законченного, симметричного конструктора: то тут, то там на квартал-другой застройка обрывалась вакуумом скверов с замёрзшими фонтанами и прудами, снежным покровом на холмах. Где-то проглядывали яркой зеленью стеклянные павильоны оранжерей.

Марк вдруг подумал о том, насколько всё стало глупо: неделю назад он многое бы отдал, чтобы вернуться сюда, а теперь вот убегает прочь.

Внизу целая река розовых и белых огоньков безостановочно текла на юг, то и дело пропадая из виду под эстакадами перпендикулярных магистралей. Воздушный же уровень трафика был в этот час разрежен: на дистанции сотни метров спереди и сзади маячило не больше полутора десятков аэромобилей. Купе с четырьмя дверями, до неуклюжего грузные челноки служб доставки, элегантные спайдеры двигались с равной скоростью, точно в единой колонне.

Летели плавно, как по рельсам. Напряжение Марка постепенно улеглось; он до того расслабился, что не сразу заметил, как впереди, чуть выше линии крыш, проступили на фоне неба две светлые точки.

– Кто там, чёрт возьми, по встречке разлетался? – пробормотала Рика. И тут же вся напряглась, будто не сразу уловила смысл собственных слов.

– Что? Что такое?

Девушка не ответила. Не спуская глаз с огоньков, она крепче сжала штурвал; объект продолжал нестись навстречу.

Когда их разделяло не больше квартала, Рика внезапно протянула руку к Марку и, схватив его за плечо, резко дёрнула вперёд.

– Пригнись! – только и крикнула она.

В лицо ударил луч прожектора и тут же погас. Встречная машина исчезла.

Несколько секунд ничего не происходило. Рика вертела головой по сторонам, Марк съёжился, теребя ремни безопасности.

Вдруг свет вспыхнул снова, на этот раз – в мониторе заднего вида.

Белая машина висела на хвосте; ещё секунда – и замигали красным и жёлтым светодиодные полоски вкруг её корпуса. Взвыла сирена.

Рика растеряно посмотрела на Марка:

– Полиция? Какого чёрта!

– Может они узнали, что у нас нет локатора? – предположил юноша.

– Воздушная полиция таким не занимается. Здесь что-то нечисто…

На передней панели моргнула и сама собой включилась стереосистема. По-командирски звучал сдавленный помехами голос:

– Пилот красного аэромобиля, вы нарушили правила полётов в черте города! Немедленно снизьте скорость и приземлитесь на ближайшей посадочной площадке!

– Чёрта с два! – прохрипела Рика. – Он специально нас выискивал, я видела! – Она резко оглянулась назад. Полицейская машина подлетела вплотную, так что отблески мигающих полосок озаряли салон. – Хочет, сволочь, нас в лапы Корпорации сдать. Ну, пусть попробует!

Она одновременно нажала на газ и рванула штурвал от себя; весь корпус задрожал. Аэромобиль, словно лодка на кромке водопада, повис на мгновение и ринулся отвесно вниз – к проезжей части.

Картина за окнами, прежде ясная и отчётливая, смазалась, слилась в бесконечном месиве из проносящихся мимо лоскутов и пятен.