Текст книги "Анклав (СИ)"
Автор книги: Андрей Ермошин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
– Все остальные пребывают в неведении, что одного из их коллег собираются надолго убрать или вовсе прикончить, а рядом, возможно, ходят его будущие убийцы, – добавила Рика. – В какой-то момент меня это стало так жутко вымораживать!.. Вырваться из башни таким было облегчением – даже вида её не выношу!
Виктор отвёл глаза, как-то неловко заёрзал в кресле.
– Тогда, Ребекка, боюсь, у меня для вас не самые приятные новости.
– Чего ещё?
– Вам придётся туда вернуться.
– Куда? В башню?
– В башню. Это и будет вашей задачей.
Марк вначале посчитал услышанное шуткой, но чем дольше затягивалась неловкая пауза, тем крепло осознание, что начальник службы контроля над Установками был абсолютно серьёзен. И это при том, что даже появиться поблизости от штаб-квартиры Корпорации, которая назначила награду за твою голову, становилось равноценным попытке вплавь преодолеть кишащую крокодилами реку.
– Ну а что… почему бы и нет? – Рика, казалось, за последние дни ощутимо растеряла способность удивляться.
– За каким чёртом туда лезть? – изумился Марк, таковую способность ещё не утративший.
– Дайте задать всего один вопрос прежде, чем вы объявите меня чокнутым, – продолжил Виктор. – Как думаете, что произойдёт, если кто-то из вас получит красный протокол… на самого себя?
Ответ лежал на поверхности, и Марк даже не воспринял нечто столь очевидное посреди всех этих сложных хитросплетений. Но всё же версию озвучил:
– Я буду исключён из своего собственного списка корпорантов. Мой матрикул перестанет опознавать меня как корпоранта.
– В точку. А раз так, то фильтр нейрочипа станет бесполезен, ведь соблюдать установки, исходя из формулировок, буквально обязаны лишь корпоранты.
– Боже мой… – проговорил Марк, чувствуя, как на лбу выступает пот. Все знания, вся мудрость, накопленная человечеством, казались сейчас, на фоне этого откровения, ничтожной бессмыслицей, белым шумом. Вероятно, нечто подобное испытывала когда-то изобретатель энерготранслятора и тот самый геолог, что первым открыл удивительные свойства фламмия.
– Действительно можно так сделать? В смысле, отправить протокол нам самим? – нагнувшись ближе к Виктору, спросила Рика.
– К сожалению, не всё так легко. Не мы первые такие догадливые. Уязвимость давно обнаружили и частично исправили: система заблокирует попытку отправить протокол на коммуникатор, сигнатура которого значится в самом протоколе. В теории, получить свой собственный протокол всё ещё возможно, но только напрямую взаимодействуя с сервером, где он формируется, откуда отправляется и где остаётся активным до тех пор, пока не получено подтверждение об устранении цели. Доступ к серверу строго ограничен, а фактически единственный его терминал находится в центре управления, в башне.
– По-моему, с этого надо было начинать ещё вчера и этим же закончить! – вспылила Рика. – Нас там, конечно, встретят с распростёртыми объятиями и красной ковровой дорожкой! А доберёмся мы туда, наверное, на метро: на юге третьей сядем, сделаем пересадку на «Проспекте Революции», а там минуты две – и мы уже в Эмпории! Всё верно говорю?
– Ладно вам, Ребекка, остыньте! – попытался утихомирить её Виктор. – Ирония ваша ни к чему здесь. Сейчас всё покажу.
Не поднимаясь со стула, он взмахнул ладонью в направлении углового датчика, покрутил пальцами в воздухе, будто распутывая невидимую верёвку. Панорамное окно тут же затемнилось. Далее, без каких-либо объяснений, Виктор повернул к лицу руку с коммуникатором, а второй начал водить влево-вправо над загоревшимся экраном; Рике и Марку оставалось безмолвно наблюдать.
И вот из торца пластины коммуникатора ударил сноп света, что ровным прямоугольником лёг на противоположную от окна стену комнаты. Проекцией воспроизводилась схема, даже беглого взгляда на которую было достаточно, чтобы распознать характерный профиль высотного здания штаб-квартиры Корпорации. Расчерченное сеткой изображение пестрило условными знаками, микроскопические надписи не представлялось возможным прочесть: столь детальной была схема, что, вероятно, для вывода её в исходном разрешении потребовалась бы стена высотой с океанский лайнер.
– Где ты это достал? – спросил юноша, прекрасно отдававший себе отчёт, что такого рода техническую документацию обо всём – от аэромобильных двигателей до дистанционно управляемых пулемётов – Корпорация держала под грифом строжайшей секретности. Шансы отыскать подобное даже в общекорпорантских архивах сводились к нулю, не говоря уже об архивах государственных и экстернале, где, по заверениям множества недалёких товарищей, найти можно было вообще всё что угодно.
– Когда здание строили, проектированием занималась сама Корпорация. Но вентиляционную систему такого размаха самим сделать не получалось, – на слове «размах» Виктор сделал особый акцент. – Опыта было мало. Пришлось нанять подрядчика, это как раз их чертёж. Настоящий раритет: многое с тех пор изменилось, но не то чтобы очень.
Масштаб и уровень детализации схемы давали вполне однозначное представление, сколь грандиозным сооружением был небоскрёб. Судя по засечкам на сетке, высота его вместе со шпилем превышала тысячу триста метров. Силуэт здания напоминал крылатую ракету: стройный, как мачта, основной объём ступенчато сужался кверху, оканчиваясь яркой композиционной особенностью – расширением наподобие не то башенки древних замков, не то ракетной боеголовки; возле круглого в плане подножия небоскрёба на общем стилобате были симметрично расставлены три отдельных корпуса по тридцать этажей каждый – в десяток с лишним раз ниже самой башни, они выгодно подчёркивали её колоссальные размеры, а на чертеже представлялись будто бы стабилизаторами всё той же крылатой ракеты. Безо всякого сомнения, архитектор черпал вдохновение как раз в оружии.
– Терминал главного сервера находится здесь, – жестом Виктор увеличил изображение того места в верхней части башни, где внешние стены шли под обратным наклоном, формируя основу «расширения». Теперь ясно читалась трёхзначная нумерация этажей, обозначенные весьма условно лестницы и лифтовые шахты, и, напротив, до мельчайших подробностей выверенный лабиринт вентиляционных систем. От обилия значков, к счастью, одноцветных, рябило в глазах. – Вот она, тут, тремя этажами выше смотровой площадки. Корпорация, само собой, не доверяет данные внешним сетям и хранилищам, так что сервер полностью изолирован. Удалённо, даже из внутренней сети Корпорации, к нему не подключиться. В помещении с терминалом круглосуточно находятся дежурные – собственно, только они и могут извлекать и загружать данные на сервер через безопасный шлюз.
– Помню-помню этот этаж, – Рика пристально вгляделась в схему, – там всегда полно охраны. Без особого распоряжения и шагу не ступишь. Вообще без шансов.
– Шансы есть, если всё тщательно продумать, правильно выбрать время и действовать скрытно, – отреагировал Виктор. – Сразу после того, как ты, Марк, впервые догадался о том, к чему именно готовит нас Корпорация проектом «Жребий», я стал лихорадочно думать, как саботировать их наработки. А поскольку готовый код и все результаты исследований по «инновационным возможностям нейрочипов» стекаются на главный сервер, ответ напрашивался сам собой: необходимо воспользоваться терминалом, чтобы перекодировать нужные данные в их системе.
– Хочешь сказать, что получить красный протокол и запустить вирус можно через один и тот же терминал? – спросил Марк.
– Ты чрезвычайно прозорлив, мой друг! Как и всегда. Наверное, интересуешься, почему же я сам до сих пор этого не сделал? Конспирация. МГБ наотрез отказываются рисковать мной: насколько мне известно, я пока единственный их человек в Корпорации с подобным уровнем должности. А взаимодействовать с терминалом может только свой. Наверняка есть кто-то ещё среди рядовых корпорантов, но мне об этом знать не полагается опять же в силу конспирации. Помимо неё есть некоторые, так сказать, трудности технического характера, из-за которых один я бы не справился. В общем, скоро поймёте.
Рика поёжилась.
– Значит, это и есть наша «диверсия»? Да уж, перспективка туманная.
– Туманная? Почему же? – отреагировал Виктор. – Вы добьётесь своего, мы – своего. А потом все будем наблюдать, как Корпорация беспомощно доживает свои последние годы. Не придётся даже применять силу, да и к чему это? Поймите, людей добрых и злых не бывает, бывают разные обстоятельства и разные цели. Корпорации ведь только в кино просто злые безо всякой на то причины. Наша же цепляется за жизнь, и её можно понять: на их месте так же поступили бы многие. Но тут уж выбирать не приходится: либо они, либо мы.
– Под «туманной» я имею в виду перспективы выжить в этой авантюре, вообще-то, – проговорила Рика, закатывая глаза.
– Какое знакомое ощущение, – Марк попытался улыбнуться, но вышло немного натянуто.
– Ну, отлично, – Виктор хлопнул в ладоши и поднялся с кресла. – МГБ обеспечит вас всем необходимым. На приготовления три дня – срок продиктован временем до блокировки ваших матрикулов. Координировать операцию поручено лично мне. Причина – всё те же Установки. Из-за них же, увы, в ходе операции контакт сможем поддерживать только голосовой.
А теперь слушайте внимательно, что мы с вами сделаем, и постарайтесь оставить все вопросы напоследок, потому как…
– Простите, – перебила его Рика, – можно я один крохотный вопросик сейчас задам, а? Как всё-таки мы туда доберёмся?
– За эту возможность стоило бы поблагодарить твоего отца, – улыбнулся Виктор.
Днём того же дня Рика устроила Марку урок управления аэромобилем, а позже Виктор опять собрал их и показал модуль, который предстояло использовать для доступа к главному серверу Корпорации. С помощью особой правительственной нейросети, что умела подстраиваться под любую архитектуру хранилища данных, программисты МГБ рассчитывали, как вкратце упомянул Виктор, найти в системе нужный архив, а затем последовательно зашифровать информацию только-только разработанным алгоритмом. На поиск способа его дешифровки требовались бы годы, что в сложившихся обстоятельствах было равноценно безвозвратному удалению данных. Включив устройство, Виктор в подробностях описал, как с его помощью можно будет обнаружить программу распределения красных протоколов и как действовать потом.
На следующий день урок полётов случился один раз из двух запланированных: после обеда погода испортилась, и Рика предпочла остаться под крышей. Зато Виктор уличил момент, чтобы продемонстрировать добытое для них оружие: короткие автоматы с глушителями наподобие тех, что использовались десантниками при операции в анклаве, только у этих присутствовала дополнительная рукоятка под дулом.
– Надеюсь, они вам вообще не пригодятся, – прокомментировал Виктор сообщение Марка о том, что за всю жизнь единственным оружием в его руках был пластиковый муляж винтовки – подарок отца на девятый день рождения.
Так, за изучением деталей, повторением и переповторением плана грядущей операции протянулись выходные. Момент истины был назначен на вторник, и чем ближе он подходил, тем беспокойнее делалось у Марка на душе.
Последний день давно клонился к закату, когда юноша, потеплее одевшись, вышел из дома по следам Рики. На месте ему не сиделось: навязчиво преследовало желание ещё раз увидеть её, не спеша, спокойно поговорить, как бывало прежде, в часы полускрытных встреч на операционной базе.
Далёким виделось теперь то время: с ног на голову перевернулись как сами обстоятельства, так и отношение к ним Марка. Всё словно сделалось ярче, отчётливей, ближе к сути.
Следы вели через заросли кустарника и далее к берегу озера, который нависал здесь над поверхностью застывших вод; из крутого обрыва тут и там топорщились корни деревьев.
Рика стояла у самой кромки, глядя на отдалённое побережье. Юноша встал рядом; она не сказала ни слова, но лёгкого поворота её головы хватило, чтобы убедиться: ему рады.
– Готовишься? Ну, к завтрашнему… – заговорил Марк после того, как они некоторое время просто молчали, вдыхая аромат хвои.
– Слишком много вариантов. Нельзя быть готовой ко всем, – сказала Рика.
– А хотя бы, ну, морально. Ты готова?
– Ты задаёшь бессмысленные вопросы.
– Брось, тебе просто не хочется отвечать. Будь они бессмысленны, я не стал бы их задавать, так ведь?
Девушка улыбнулась, но затем как-то сразу погрустнела, отвела глаза.
– Не знаю, Марк, не знаю. Внутренне я всегда ко всему готовилась. Видела, на что иду. А сейчас… сейчас всё совсем не так.
– Почему?
– Просто ощущение.
– Виктор всё отлично продумал. План что надо, и вообще…
– Не в этом дело, – прервала его Рика. – Мне кажется, мы зашли слишком далеко, понимаешь? Я зашла. Надеялась, что это будет не более чем подпольная борьба. Почему-то думала: если придётся жизнью рисковать, то только своей.
– Но я… – встрепенулся Марк.
– Подожди, слушай, – не сводя глаз с линии горизонта, она будто бы говорила сама с собой. – Виктор не хотел, чтобы я рассказывала, но всё же это неправильно, не могу я так. Помнишь, когда он изложил нам их задумку с башней, то попросил меня ненадолго задержаться?
– Да.
– Он предлагал заменить тебя. Кем-нибудь из его людей, более подготовленных, чтобы вести аэр и сопровождать… Установки создали бы много неудобств, но он готов был на это пойти.
Марк почувствовал, как холод сковывает его лёгкие, и причина тому – вовсе не приближение ночи.
– Боялся, что я не справлюсь?
Рика кивнула.
– И я отказалась. Сказала, что пойду на это, только если моим напарником будешь ты. Не стала его слушать – просто развернулась и ушла. Он мог быть прав, да будь он хоть тысячу раз прав – мне плевать! Больше я ни на кого не могу положиться.
Марк хотел что-нибудь ответить, выразить ей свою признательность, но видя, что Рика не закончила, смолчал.
– Я сделала это сознательно, – произнесла она. – Сделала это снова. Снова подвергаю тебя опасности, которой можно было избежать. А на этот раз всё куда серьёзней, чем раньше: больше никакого пути к отступлению. Я…
– Какая ерунда! – вспыхнул Марк. – Я ведь сам хочу участвовать, не волнует меня опасность! Мы с тобой ради этого момента всё затевали, вспомни! Ты сама говорила, что нам следует выступить, а не отсиживаться в тени.
– Той уверенности уже нет.
– В чём?
– Что мы поступаем правильно. Это всегда было первичным, на что бы я ни решалась.
– Знаешь, после всего того, что было за эти дни, после того как мы попали в это место, я много размышлял, и вот над чем, – Марк сунул замёрзшие ладони в карманы пальто. – Все эти Установки, нейрочипы, протоколы… Что это, если не просто иная, более тонкая и совершенная разновидность методов, применяемых в анклаве? Того обмана, тех манипуляций сознанием, против которых мы шли, защищая Кемстова от гибели.
– В каком смысле? – удивилась девушка.
– Я пытаюсь сказать, что анклав – это не только Территория исключительных полномочий Корпорации. Анклав куда шире. Он всеобъемлющ, он незримо присутствует всюду, докуда Корпорация способна дотянуться. Все вокруг – и даже мы с тобой – десятилетиями обитали в этом анклаве, пока он рос и укреплялся. И даже содействовали его развитию – каждый по-своему! Не замечали, как стягиваются путы у нас на запястьях. Не видели, игнорировали, не хотели замечать, как не замечали до Кемстова и жители Территории исключительных полномочий. И завтра мы не с последствиями будем бороться – у нас появится возможность обратить всё вспять, устранить самую суть, первопричину. Неужели для тебя есть что-то правильнее этого?
Отвлекшись от созерцания горизонта Рика потупила взгляд. Услышанное, без сомнения, её волновало.
– Пожалуй, ничего, – согласилась она, и добавила. – А что насчёт тебя – не жалеешь, что всё так сложилось? Что ты не сдал меня руководству базы в первую же неделю нашего знакомства?
– Ни капли, – Марк улыбнулся. – Я вернул судьбу в свои руки. В конечном итоге я способен на то, о чём раньше и не помышлял. Помочь тем людям в анклавах. И нашим тоже, пусть они и не подозревают об угрозе. Шансы велики, как никогда. Разве не стоило это всех наших бедствий?
– Пожалуй, стоило, – убрав под шапку выбившиеся волосы, Рика развернулась к Марку. Она смотрела на него совсем по-новому: тепло, без намёка на дистанцию, какую обычно старалась держать. И эта перемена однозначно пришлась ему по душе. – Ну, смотри, – произнесла она с лёгкой улыбкой, – если что-то пойдёт не так, то я самолично сброшу тебя с башни.
– Ой, ладно, – юноша рассмеялся, – прибереги свои остроты до завтра, тебе же надо будет чем-то меня развлекать.
Рыжий закат полыхал уже по ту сторону деревьев, и по насту медленно ползли узоры тени, образованные переплетением сухих веток. На озере, суля снежную и морозную ночь, поднимался ветер.
– Пойдём в дом, – сказал Марк, – нам стоило бы как следует выспаться.
Глава 10
Пустота вокруг, казалось, была материальной; субстанция пространства будто расступалась, пропуская беззвучно скользящую машину, чтобы вновь сомкнуться у неё за кормой.
Летели с выключенными фарами и без навигационных огней. На этой высоте, среди облачной дымки, приспособиться к темноте было невозможно: темнота становилась абсолютной. Только приглушенный отсвет пиктограмм и столбиков на приборной панели напоминал о том, что разум действительно не спит, что всё происходит взаправду. Марк скосил взгляд на часы: те показывали половину третьего. До рассвета – ещё целая вечность.
– Потихоньку сбрасывай до девятисот, держи курс один шесть один, – раздался в ухе голос Виктора. Слышимость была отличной, как если бы тот сидел сейчас вместо Рики на пассажирском кресле. – Сообщите, когда увидите её.
Марк плавно отвёл штурвал от себя. По мере того, как убывала цифра в показаниях альтиметра, через мглу всё чётче проступали, сияя стерильной белизной, прожилки магистральных улиц. К городу подлетали со стороны океана, над которым риск быть замеченными низводился к минимуму. И вот впереди, чуть левее курса, Марк различил очертания башни: именно различил, потому что виднелись на расстоянии разве что немногочисленные сигнальные лампочки. В столь ранний час подсветка фасадов была отключена; с далёкой земли, от подножия башни, вертикально вверх били прожекторы, мощности которых не хватало и на пятую долю её высоты. Незримая, но осязаемая громада заслоняла свет магистральных улиц и терялась в вышине.
– Она перед нами, – доложил Марк. – Что дальше?
– Огибай справа, только очень осторожно, – откликнулся Виктор. – Держись на расстоянии.
Подлетев ближе, Марк высмотрел, наконец, стену небоскреба. Не достигнув её нескольких корпусов, развернул аэромобиль вправо. Если ниже из-за боковых ярусов этажи башни имели сложную планировку, то на этом уровне пристроек не было, а здание в сечении образовывало идеальный круг. Вдоль его периметра, против часовой стрелки, и проплывала машина; фасад, состоящий сплошь из стёкол, казался чешуёй невообразимых размеров чудовища, дремлющего в морской пучине.
– Прошли третью отметку, – сообщил Марк.
– Высота?
– Девятьсот ровно.
– Сектор?
– Юго-запад.
– Хорошо, стоп.
Юноша передвинул рычаг, заставляя машину повиснуть на месте.
– Вам нужен двухсот тринадцатый, – продолжал Виктор. – Спускайся до восьмисот пятидесяти двух метров.
Марк медленно отпустил педаль. Стена небоскреба конвейерной лентой двинулась снизу вверх, из тьмы в тьму ещё более густую.
Восемьсот восемьдесят… восемьсот семьдесят… всё как на тренировках, всё как учила Рика. На нужной отметке он прервал снижение и щелкнул тумблером стабилизатора высоты.
– Есть.
– Хорошо. Дальше – по плану. Обо всём сообщайте.
Крутанув штурвалом, Марк развернул машину в пол-оборота, пассажирской дверью к фасаду башни. Началось сближение.
– Давай, давай, ещё. Ещё чуть-чуть, – подала голос Рика. – Так, всё, хватит. Теперь держи ровно.
Она дернула за ручку двери, но та не сдвинулась с места. «Опасность! Снизьте высоту!» – тут же вспыхнуло на одном из экранов.
– Ну, приехали… капризничаешь! – пробормотала Рика. И прежде, чем Марк успел что-либо сообразить, ухватила ручку и тут же саданула кулаком другой руки по панели. При всей радикальности метода, он оказался рабочим: створка услужливо поползла вверх.
– Вижу площадку, – сообщила Рика. – Марк, давай ещё буквально полметра.
– Только аккуратнее там, – предостерёг Виктор.
– Всё путём, – достав из-под сиденья моток троса с карабинами на концах, один она прицепила к шарниру двери, второй – к своему поясу.
Площадка, о которой шла речь, на деле имела мало оснований так именоваться. Это был элемент каркаса: металлическая лента, карниз, перебивающий равномерный ритм прямоугольных стекол, опоясывала фасад здания. Название «балка» или «перекладина» подошло бы здесь куда лучше, ведь лента лишь слегка торчала из стены; её ширина была такой, что хоть и позволила бы поставить ногу, но уж точно не сохранить после этого равновесие.
– Я пошла, – девушка отстегнула ремни безопасности, и, держась за трос, свесилась наружу. Попробовала наступить одной ногой на выступ. Марк наблюдал за её действиями с нескрываемым волнением, а вот самой Рике, судя по каменному выражению лица, было всё равно, будто проворачивать такие трюки на высоте птичьего полета – вполне ординарное занятие.
Ввалившись обратно в салон, Рика взяла с пола сумку не самого маленького размера, перекинула лямку через плечо. Расстегнула молнию и извлекла из сумки сначала ещё один трос с карабинами, а следом серебристую полусферу с проушиной в верхней части. Трос был тут же соединен с проушиной, а другой его конец Рика закрепила всё на том же поясе. Затем ловко выскочила из машины, оттолкнулась от ленты-карниза и пришлёпнула полусферу к стене башни на уровне своей головы. Ободок на устройстве загорелся зелёным, а Рика повисла на двух тросах между машиной и зданием. К счастью, ветра не было, так что аэромобиль парил совсем неподвижно, без риска оборвать какой-нибудь из них.
– Порядок, отцепляюсь, – Рика сбросила с пояса карабин, соединявший её с аэромобилем, и махнула Марку. Теперь единственный трос, который удерживал от падения, оставался прикреплен к полусфере. Девушка подтянулась выше, встала обеими ногами на перекладину, доверив весь свой вес туго натянутому тросу.
Пассажирская дверь была по-прежнему распахнута; Марк, чуть опустив аэромобиль, следил за действиями Рики. Она тем временем извлекла из сумки необычного вида приспособление: ещё одну полусферу, которая отличалась от предыдущей отсутствием проушины, а из бока у неё выходила рейка с цилиндриком на конце.
– Фиксирую сверло, – сказала девушка, закрепляя устройство на стекле.
– Есть? – спросил Виктор.
– Да.
– Врубай.
Рика коснулась поверхности полусферы. Из цилиндрика на конце рейки в стену здания ударил тонкий красный луч.
Сперва незаметно, но затем всё очевиднее стало то, что лазерная головка вместе с рейкой потихоньку движется вокруг полусферы, оставляя за собой борозду с идеально ровными, чуть подпалёнными краями.
Прошло больше минуты: головка успела описать дугу в четверть окружности.
– Эта штука никуда не торопится, а? – заметила Рика. – Тут, надо сказать, далеко не тёплые края.
– Придётся потерпеть. Стекло сверхпрочное, три слоя – всё равно что титановый сплав. Прямое попадание из авиапушки выдержит.
– А два попадания?
– И два тоже.
– А если три, если прямо в одну точку?..
Оставив Виктора и Рику за этим разговором, Марк решил, что было бы неплохо как-нибудь себя отвлечь, дабы утихомирить не на шутку разошедшиеся нервы – по крайней мере до тех пор, пока лазер не замкнёт свою орбиту. Начиная с проникновения внутрь башни счёт времени пойдёт на секунды – другой возможности перевести дух он не ждал.
Внимание уцепилось за монитор, который демонстрировал картинку с камеры, закреплённой на днище машины. Отвесная стена почти сразу пропадала из поля видимости, где-то внизу кольцеобразными бликами на мониторе расплывались вертикальные лучи прожекторов; они походили отсюда на целые созвездия чужих галактик, далеких и недостижимых. Целая бездна отделяла сейчас Марка от земли: восемьсот пятьдесят метров или тринадцать секунд свободного падения. От этих чисел становилось жутковато.
Он выглянул в окно. Пульсирующим сиянием магистральные улицы расчерчивали город на идеально ровные квадраты – огромную игральную доску. Лишь в его центральной части – окрестностях чёрной глади залива, где магистрали ради сохранения старой застройки были упрятаны по тоннелям, этот ритм нарушался. Марк опустил взгляд так низко, насколько позволял обзор.
Отсюда, в свою очередь, даже ночью отрывался впечатляющий вид на противоположный берег с небоскребами старого делового центра и исторической частью: сразу за острыми пилонами метромоста, что простирался над заливом в месте впадения реки, темнела грузная махина древнего форта. Стянутая в каре зубцами его дальнего бастиона, купольным зданием Совета Республики и корпусами ряда министерств, замерла Площадь победителей; совершенно пустынную, её щедро озаряли сотни замысловатых светильников. Особым цветом – тёмно-жёлтым в окружении всей остальной белизны – горели фонари Проспекта Индустриальной революции: открываемая парой домов с угловыми башенками-пропилеями, старейшая и одна из немногих двусторонних улиц города тянулась на юго-запад, поверх и наперерез магистралям, существование которых словно бы вовсе игнорировала.
– Готово! – зазвучал в гарнитуре голос Рики. – Кажется, всё. Сейчас попробую сдвинуть.
Марк обернулся; его напарница вцепилась в трос и надавила плечом на окружность, вычерченную лазером. Целая секция окна провалилась внутрь здания, и в стене зазияла круглая дыра – достаточного размера, чтобы можно было пролезть.
– Да, получилось. Начинаем?
– Погоди, – остановил её Виктор. – Тепловизоры и камеры сразу же тебя засекут. Нужно дать Марку фору.
Слегка повернувшись к юноше, Рика кивнула:
– До встречи наверху.
– До встречи, – он нажал на кнопку закрывания пассажирской двери, и та разделила их.
– Всё как обсуждали, Марк, – заговорил Виктор. – Отлетаешь, набираешь высоту, опять подлетаешь. Без лишних манёвров.
– Понял.
Спустя пару минут машина дрейфовала возле башни ощутимо выше места, где осталась Рика. На этом уровне отвесные стены заканчивались, сменяясь наклонёнными к полу под тупым углом: каждый из этажей увеличивался в диаметре относительно предыдущего, так что скошенные их края нависали над пропастью. Отсюда начиналось то самое расширение в виде боеголовки; планировку чуть ли не всех его помещений Марк старательно вызубрил по имеющимся данным.
– Я на месте, – отрапортовал он.
– Парапет видишь?
– Вижу.
– Тогда дерзай да смотри аэр не повреди.
Между первым и вторым этажами «расширения» здание окольцовывал трубчатый каркас наподобие балкона, поверх которого можно было кое-как разместить машину. В прочности его сомневаться не приходилось: Марк заранее знал, что краны, закреплённые на этом каркасе, используются для перемещения по фасаду многотонных роботов-мойщиков.
Аэромобиль выровнялся над парапетом и с лёгким скрежетом – выпускать колёса Марк не стал – заполз на него. Убедившись, что машина устойчива, юноша выключил зажигание, доложил Виктору.
– Теперь сиди спокойно, а я пока займусь Ребеккой, – распорядился тот.
– Слышала его? – голос Виктора исказился короткими помехами, которые сразу же сошли на нет.
– Ага. Иду внутрь.
Первой через круглое отверстие, вычерченное в стене лазером, полетела наплечная сумка. Убрав ноги с балки, Рика повисла на тросе, зацепилась носками ботинок за края дыры и втянула себя внутрь. И как только нащупала пол, отстегнула от пояса карабин с тросом, забралась в помещение.
Там было вполне просторно. Невидимые с улицы лампы-трубки дежурного освещения маячили разреженными пятнами, напрочь проигрывая схватку с полумраком. Рика отыскала на полу выдавленный из стены кусок стекла, отлепила с него лазер. Засунула в сумку, накинув которую на плечо, выпрямилась в полный рост.
– Я внутри.
– Что видишь? – осведомился Виктор.
– Тут какие-то стеллажи. Много стеллажей, и все – до потолка. С какими-то штуками.
– Это книги. Бумажные такие, их читают…
– Я знаю, что такое книги! – возмутилась Рика, не повышая, тем не менее, голоса. – За дуру меня держишь? Тут просто ни черта не видно!
– Ладно, слушай. Ты в книгохранилище – это уже хорошо. Иди прямо, пока не упрёшься в стену, потом вдоль неё налево, там найдешь зал для выдачи книг. Надеюсь, охрана не сразу отреагирует на тревогу тепловизоров, но в любом случае – времени у тебя немного.
Рика свернула за угол и попала в комнату, разделённую надвое стойкой «под дерево», на которой рядком стояли мониторы компьютеров. В дальней части, что предназначалась, судя по всему, для посетителей, виднелись диваны, тусклым отражением поблёскивали зеркальные рамки картин.
– Вроде нашла, иду к выходу, – обогнув стройку, она быстро добежала до единственной двери. – Чёрт, заперто!
– Этого следовало ожидать. Ищи пожарный замок.
Рика бросилась ощупывать стену по бокам от двери и в процессе заметила выше себя камеру; объектив был направлен прямо в лицо.
– Они видят меня, да?
– Не сомневайся. Готов поспорить, что в эту самую секунду начальник охраны собирает людей со всего стилобата, они вот-вот выдвинутся к лифту. Им пока неизвестно, кто ты и как тут очутилась. Но это пока.
Пожарный замок скоро нашёлся, хоть и был частично закрыт спинкой дивана. Стоило потянуть за рычаг, и дверь, отстреленная пружиной, чуть приоткрылась.
Рика шагнула за порог:
– Порядок, я в большом коридоре.
– Хорошо. Ты должна быть почти в центре здания, – темп речи Виктора не учащался, говорил он по-прежнему ровно. – Видишь холл с лифтами?
– Да, он рядом.
– Давай туда.
В круглый холл, отделанный плитами зеленоватого мрамора, сходились четыре коридора, а почти всё пространство стен занимали лифтовые порталы; их здесь было не меньше двух дюжин.
С ходу приземлившись на колени, Рика сбросила сумку.
– Достаю её. Тяжёлая, зараза! – Она поставила на пол устройство: два баллона, вроде тех, что используют аквалангисты, соединялись проводами с пультом, закреплённом поверх.
Девушка отрывисто выдохнула.
– А эта штука точно разнесёт весь этаж? И даже стёкла?
– Разнесёт. Только ставь строго горизонтально, чтобы без перекосов! – предупредил Виктор.
– Если так, то откуда уверенность, что не обрушится всё здание?
– Слушай, не тяни! Мы сто раз уже это обсуждали! Фламмиевый каркас устоит и после столкновения с самолётом: разрежет как нож масло и не покачнется.
– А двумя самолётами?
– Хватит трепаться! – разозлился Виктор. – Действуй уже!
– Чёрт, чёрт, чёрт! – Рика вся тряслась. – Ладно, что мне делать? Вспомнить не могу!
