Текст книги "Владимир Высоцкий. Сто друзей и недругов"

Автор книги: Андрей Передрий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 42 страниц)

и я внутренне дал себе слово продолжать его дело. Не в смысле – брать гитару и писать песни, а надо сниматься так, чтобы не было стыдно, надо говорить людям правду, надо перестать унижаться перед режиссерами, которые иногда бывают намного бездарнее, чем ты сам. Я вдруг понял, что надо удержаться на Земле во что бы то ни стало, надо завязать с питьем – прежде всего потому, что уйти с этим делом очень легко. Я сказал себе: «Левка, имей в виду, что тебя не случайно взяли в театральный, и не случайно снимают в кино. И хватит тебе разбираться с неверными женами, дождись свою женщину, ту, что предназначена тебе...» Вот какую огромную переоценку всех жизненных ценностей дала мне смерть Высоцкого».

МАТЛЮБА АЛИМОВА

Удивительно красивая женщина, талантливая узбекская актриса Матлюба Алимова известна российским зрителям по звездной роли гордой и дикой цыганки Насти в популярной советской мелодраме о судьбе Будулая – фильме режиссера Александра Бланка «Цыган» и коварной Ирины – царицы византийской из картины «Василий Буслаев». Ученица Алексея Баталова, окончившая актерский факультет ВГИКа в 1978 году, она практически не изменилась с тех пор!

Но не многие знают, что в 1979 году Матлюба исполнила роль страстной Лауры в трехсерийной ленте Михаила Швейцера «Маленькие трагедии». Во время съемок которой она познакомилась с Владимиром Высоцким, исполнявшим в той же картине роль Дон Гуана, и стала его партнершей по фильму.

В одном из интервью актриса признавалась:

– ...Насколько известно, вашим дебютом были «Маленькие трагедии»?

– О, «Маленькие трагедии» – это почти как обморок. Но не от страха, а от восторга. Ведь какой состав: Смоктуновский, Бурляев, Белохвостикова! Ну и, конечно, Владимир Высоцкий.

– Тогда-то вы с ним и познакомились?

– Знакомство наше состоялось чуть раньше – в 1978 году, еще перед съемками, и то, что сразу возникло между мной и Володей, можно назвать лишь особенным духовным родством. Нам не было дискомфортно друг с другом. Напротив. Я была настолько непосредственной девочкой, что, не задумываясь, сразу стала называть его по имени и на «ты». Весь «Мосфильм» тогда был в шоке. Чуть позже я поняла, почему. Его все, за исключением лишь Швейцера и Софьи Абрамовны Милькиной (жены и сорежиссера М. Швейцера), называли по имени-отчеству, а когда он входил в павильон, все разговоры моментально замолкали. При нем все разговаривали шепотом.

– Что это было? Страх или зависть?

– Ни то и ни другое. Скорее уважение, доходящее до какого-то трепета. Несмотря на свой невысокий рост, Володя всегда казался мощным, громадным существом. Это вообще была какая-то громадная, непонятная силища.. Мне нравится, как сказал про него Гафт: «Ты просто наш советский гений», и это проявлялось во всем.

А потом, собственно, были сами съемки в кинофильме «Маленькие трагедии»..

«С Высоцким очень легко было работать. Сразу же возникло чувство, что мы знакомы всю жизнь», – признавалась позже актриса.

В другой беседе с журналистами Матлюба более подробно рассказала об атмосфере, царившей на съемочной площадке фильма и о знакомстве с Высоцким:

– Говорят, вы были подругой Высоцкого?

– Из-за наших добрых отношений пришлось выслушивать немало сплетен и грязи – так часто меня записывали в любовницы к Володе. По-настоящему познакомились мы на моей дебютной картине– «Маленьких трагедиях». Я была Лаурой: представляете, как поначалу было боязно играть с Белохвостиковой, Калныньшем и находившемся в зените славы Высоцким! Я как-то сразу перешла с ним на «ты». И, конечно, все тут же решили, что у нас с Володей роман.

– А комплименты Владимир Высоцкий вам говорил?

– Говорил, конечно. Он вообще был джентльменом в высшем понимании этого слова. Но я девушка непредсказуемая. Если есть в жизни какие-то стандарты, то у меня их до сего дня нет. И даже Володя порой не знал, как вести себя со мной. Терялся. Мог, например, любя сказать: «Ну, тебя надо немного откормить» (смеется).

– А не возникало слухов о ваших с ним «особых» отношениях?

– Было и такое. Особенно после того, как он заехал за мной перед концертом на своем знаменитом «Мерседесе»– спорт» шоколадного цвета. Тогда вся гостиница на уши встала в надежде узнать, кто же новая избранница Высоцкого. Даже после его смерти, когда меня где-либо встречали, все спрашивали: «Ну, как? Ты хоть спала с ним?» И, услышав отрицательный ответ, говорили: «Ну и дура!»

Да, едва ли не с первой же встречи Владимира Высоцкого с Матлюбой Алимовой в павильоне «Мосфильма» киношный люд, работающий в картине, сразу заподозрил, что между актерами возникли романтические отношения.

Итак, – представьте огромную площадку студии, работает безумное количество людей... Творческий гул – кипит работа. «Но стоило Высоцкому только появиться в дверях павильона, – вспоминает актриса, – как все вдруг начинали говорить исключительно шепотом. Мне об этом никто не говорил – сама заметила. Идет человек, небольшого роста. С роскошным голосом, и говорит всегда в полтона. Но каждое слово слышно. В нем такая мощь была, что мне казалось, будто все в стеночку вжимаются при его появлении и начинают говорить шепотом. Автопилотом – не договариваясь. А я сразу перешла с ним на «ты». Мне и в голову не приходило сказать «вы»...»

В киногруппе пошли разговоры... Воспитанная в восточной строгости, Матлюба даже не понимала, что сама провоцировала эти сплетни.

«Еще перед съемками,– рассказывает Алимова,– он пригласил меня на свой концерт. Сам заехал за мной на своем «Мерседесе», остановился у Мосфильмовской. Все из окон повылазили – поглазеть...

Через год после съемок, когда Володи уже не стало, меня ловили на «Мосфильме» малознакомые люди и выспрашивали: «Ну, ты хоть с ним спала?»

Слухи – слухами, но, между тем, критика весьма холодно отнеслась к роли, исполненной актрисой Матлюбой Алимовой в «Маленьких трагедиях». (Как, впрочем, и роли в исполнении Наталии Белохвостиковой). За несколько дней до смерти Владимира Высоцкого газета «Советская Россия» поместила на своих страницах рецензию на показанный накануне по телевидению фильм Михаила Швейцера. Кинокритик Э. Лындина, высоко оценившая, кстати, последнюю (как оказалось) работу в кино Владимира Семеновича, в частности писала: «Дон Гуан (Владимир Высоцкий) в «Каменном госте» в чем-то несет в себе черты и Чарского, и импровизатора. Словом, прежде всего и больше всего он – поэт, и этим пронизано, определенно, его отношение к жизни. Несмирение – особенность характера всякого художника – ведет его из изгнания в Мадрид, в дом Лауры, где Дон Гуану грозит смерть. Несмирение сообщает настойчивость и силу его увлечению Донной Анной. Дон Гуан бросает вызов – людям, судьбе, року и так же смело вступает с ним в бой. В. Высоцкий создает характер Дон Гуана как бы несколькими ударами кисти, освобождая роль от подробностей, частностей. Отсветы счастья – а этот человек умеет быть счастливым – контрастно оттеняют трагический склад его характера. Смерть Дон Гуана от «каменной десницы» Командора, принятая им с настоящим достоинством, подводит итог прожитой жизни, где были и щедрость, и красота, и ощущение полноты уходящих дней. Жаль, что Н. Белохвостикова – Донна Анна и Лаура – М. Алимова заметно уступают своему партнеру В. Высоцкому, не сумев передать поэтическое начало этих ярких женских характеров...»

«Признаюсь, для меня он до сих пор не умер. Я только в начале этого года впервые побывала на его могиле. Памятник ужасный...»

Вот такие воспоминания остались у очаровательной актрисы Матлюбы Алимовой о знакомстве и творческом общении с Владимиром Высоцким.

А в переводе с узбекского имя Матлюба означает Желанная!...

МИХАИЛ ЖВАНЕЦКИЙ

...2 июля 1996 года одессит и юморист Михаил Михайлович (наст, отчество – Эммануилович) Жванецкий (1934 г. р.) выступал в Краснодаре. Перед выступлением мы познакомились: поздоровались, обменялись рукопожатиями, разговорились... Я отвесил несколько комплиментов мэтру, касающихся его творческого таланта. Он, поблагодарив в ответ, с удовольствием провел автограф-сессию, подписав мне свои книги. (После этого я с одесситом еще несколько лет состоял в яркой переписке)

А потом было, собственно, само действо – Михаил Михайлович выступал долго, с присущими ему юмором и жестами, мимикой и интонациями он читал свои старые и новые остроумные монологи. В зале было весело и. душно. Часа через полтора, подустав, с явной целью «сбавить обороты» и немного отдышаться, передохнуть, Жванецкий предложил зрителям задавать ему вопросы в письменной форме.

Переполненным концертным залом было направлено адресату всего две вопросительные записки – от моего соседа по креслу и от вашего покорного слуги Сатирик мгновенно раскрыл их и про себя прочитал поступившие вопросы – один за другим. Первой была прочитана записка соседа, второй – автора. Михаил Михайлович, ознакомившись с их содержанием, сказал: «Да... Вот. Спасибо! Да...» и быстро ответил на первый вопрос зрителя – он касался творческих планов писателя. Сосед услышал из первых уст ответ на свой вопрос. Жванецкий как бы нехотя, спешно ответил, чтобы (это чувствовалось!) поскорее перейти ко второму вопросу – интересному, неожиданному и очень памятному для него. Ваш покорный слуга попросил Жванецкого: «Дорогой Михаил Михайлович! Расскажите, пожалуйста, о своем знакомстве и встречах с Владимиром Высоцким. Слышал, что у Вас с ним намечался серьезный проект. Расскажите об этом. Спасибо».

Жванецкий был взволнован! Записку эту он прочитал вслух; зал, а особенно – автор этого вопроса, – внимательно

ожидали, как ответит одессит на этот вопрос, что интересного и неизвестного он расскажет...

После непродолжительной паузы Михаил Михайлович начал отвечать (вспоминать): «Ну что рассказать о Володе?.. Действительно, мы были с ним знакомы, общались. Были приятелями. Я бывал на его концертах, он – на моих выступлениях, хотя выступал я тогда не так часто и много, как он. Вот... На спектаклях я его бывал на Таганке – это было потрясающе, это было непередаваемо! Володя был великий актер, и то, что мы все, зрители, могли наблюдать на сцене театра, сделано и сыграно было им гениально. Хлопуша. Гамлет. Да! Вот все это было здорово!

Встречались мы не то чтобы часто, но регулярно. Где-то с конца 60-х. Володя был личностью творческой, всегда окруженный друзьями, женщинами, партнерами по театру и кино, вот, и не слишком располагающий из-за этого свободным временем.

Он как-то нашел меня и предложил сотрудничество. Организовать и показывать нечто вроде совместных концертов, выступлений. Гениальный ход с его стороны, дерзкий.

Я по незнанию согласился. Мы встречались, что-то обсуждали, что-то придумывали, импровизировали. К нашей затее подключилась Марина.

Потом мы встретились на теплоходе «Грузия», в круизе, и там продолжили думать над своим проектом. На «Грузии» был капитаном наш общий с Володей знакомый – Анатолий Гарагуля. Володя хотел назвать наше детище «Москва – Париж», и показывать его в Союзе и во Франции. Высоцкий поет, я читаю, Марина читает или поет...

Идея наша была провальной изначально, временами я находился в положении, хуже Володиного. Володе не сладко приходилось, хотя что-то мы показали своим друзьям, на каких-то встречах, посиделках...

Временами мы возвращались к идее нашего проекта: может сейчас получится, но снова не удавалось воплотить нашу затею в жизнь.

Я с удовольствием вспоминаю то время, те годы, общение с Володей Высоцким. Мы были смелыми, амбициозными, мы были молодыми и талантливыми! Мы все могли, но они не всего хотели! И в этом было наше, и их счастье и несчастье одновременно.

Но что-то должно остаться. Что-то должно поменяться. А что-то должно оставаться, не меняясь!

Спасибо за хороший вопрос!..»

Переполненный зрительный зал разразился громом аплодисментов, едва Михаил Жванецкий завершил свой ответ– монолог.

А в интервью журналистам, спрашивавших его «за Высоцкого», Михаил Михайлович рассказывал следующее: «Мы все – дети Таганки, клянусь. Я не вижу другого такого места в Москве, которое бы так влияло на такое количество людей. Вот когда кругами расходится то, что мы не могли прочесть у Солженицына... Не все же читали. Я, когда ездил в метро, у меня Солженицын был под обложкой «Сеченов». Вот книжка «Сеченов» и читаешь – «Сеченов». Почему я читал Сеченова, достаточно было на мою рожу посмотреть... Какой там Сеченов! Там был «Архипелаг ГУЛАГ». И вот театр на Таганке, Юрий Петрович, он делал экранизации, он делал эти спектакли, там «Живой» Можаева... Это и не мог никто прочесть. Аты приходил, ты смотрел, и ты как бы читал эту великую литературу. Ну, Юрий Петрович, единственное что, я не знаю, мне кажется, у него не совсем хорошо с чувством юмора. Но это бывает у Юрия Петровича Любимова. Потому что меня к нему водили... Я о себе хочу сказать. Как всегда, перехожу к себе. Потому что этот материал я лучше всех знаю. Я сидел в Болшево, и вдруг ко мне приехали люди, от которых можно было сойти с ума – Ваня Дыховичный и Володя Высоцкий. Ваня, как некоторые из «наших», был женат на ком-то из Политбюро. И они привезли корзиночку, где были бананы, авокадо и, не знаю, что-то еще, такое очень вкусное, совершенно невиданное. Невиданная корзинка, укрытая салфеткой. Два «топтуна» поставили эту корзиночку для ужина, удалились на скромное расстояние, чтобы видеть, но не наблюдать. Или наоборот – наблюдать, но не видеть. Вот как-то так. И Володя сделал мне официальное предложение: «Я хочу, чтобы был спектакль, Миша: монологи Жванецкого, песни Высоцкого. И мы покажем Юрию Петровичу». И мы действительно поехали к Юрию Петровичу. Я пытался его рассмешить. Может, я плохо читал. Может, я паузы не делал. Может, у него была большая озабоченность. Но он все время спрашивал: «Это что, смешно? Это смещно?» И я уже, в конце концов, и сам понял, что это не смешно. Хотя Володя сказал: «Да это смешно, Юрий Петрович. Ну, смешно!» Он говорит: «Вот это смешно?» Это при мне причем, при живом! Он говорит: «Вот это – смешно». Причем Юрий Петрович совершенно без злости, абсолютно доброжелательно, просто действительно с любопытством спрашивал: «Это смешно?» Он говорит: «Смешно!» И я понял впервые, что у великого таланта тоже могут быть кое-какие проблемы.

Вот это было тогда. И я иногда выступал на закрытых вечерах, и всегда у меня была одна своя задача – рассмешить Юрия Петровича. И когда однажды мы были в «Астории»... Это новая глава, абзац. Предыдущий эпизод снят, переходим к этому. «Астория», Петербург, баня, сауна. Кто там в сауне? А в сауне такие люди: Сергей Юрский, Кирилл Ласкари (это брат Андрея Миронова, сводный, по отцу), Владимир Семенович Высоцкий, внизу нас ждут Наташа Тенякова, жена Юрского, и Белла Ахмадуллина. Они, видимо, долго ждали, и немножко уже были выпимши, парики чуть-чуть уже были сдвинуты. Но ничего, это великие две женщины. И вот тут-то по настоящему проверился этот будущий спектакль. Белла Ахатовна вдруг сказала: «Так, вот сейчас мы сделаем соревнование: Володя поет, Minna читает. Все!» В результате он пел, я читал, он пел, я читал. Потом мы закончили, иссякли. Белла сказал: «И все-таки – Владимир Высоцкий!» И вот за что я ей благодарен всю жизнь – вот за это «и все-таки»...»

Великолепно: все ответы на вопросы и воспоминания Михаила Михайловича – уже его готовые рассказы и монологи! Браво таланту великого одессита!..

Вот – еще один из «перлов» Жванецкого. Его интервью, озаглавленное так

«В «ЖИГУЛЯХ» СИДЕЛА ГОЛАЯ ЖЕНЩИНА ОКАЗАЛОСЬ, МАРИНА ВЛАДИ»

– Вы с ним встречались, с Владимиром Семеновичем?

– А как же. Ой, недавно в Одессе на День независимости Украины новый губернатор Плачков (очень симпатичный такой) проводил парусную регату, и вдруг позвали меня. До того два месяца сидел – никто никуда, хотя знали, что я в городе. Даже стал беспокоиться: чего это не зовут? Правда, в Одессе время от времени это бывает – там нет пророков в своем отечестве. Там плюют: есть кто, нет... Даже в репортаже иной раз услышишь: заезжий сатирик, поэтому мне ничего не остается, кроме как тихонько бороться за существование.

Так вот, заезжий сатирик был приглашен в качестве свадебного генерала на открытие парусной регаты, и там, стоя возле губернатора, я встретил директора завода «Промсвязь». Есть такой в Одессе – не знаю, что они выпускают. Чем этот завод прославился? Тем, что лет 20 назад.. Когда умер Владимир Семенович?

– В 80-м году...

– Ага, значит, 28 лет назад у нас должен был там состояться концерт в обеденный перерыв, а накануне в Одессу пришел пароход «Грузия». У его капитана Гарагули на борту часто гостили известные люди. Как он это делал? Писал заявление: «Каюта «люкс» протекает, нуждается в ремонте. Просьба вывести ее из продажи». Советская власть была хороша тем, что плевала на всякие мелкие денежные неурядицы, поэтому бумагу подмахивали без лишних вопросов, а там все время плавали. И вот в этой каюте «люкс», которая якобы протекала, то ли из Батуми, то ли из Тбилиси прибыли Марина Влади и Владимир Высоцкий. Накануне они дали мне телеграмму, что хотят со мной увидеться, а я был тогда грешен: числился режиссером Московского государственного мюзик-холла. Как я туда попал?

– По женской линии...

– Нет. Честно говоря, меня просто спасали. Были какие– то очередные неприятности, я занимался чем-то сомнительным, и Ролан Быков (он был художественным руководителем, главным режиссером) взял меня туда на работу, чтобы как-то уберечь. Н-да, время было тяжелое...

У Высоцкого же была в то время мысль сделать русско– французскую программу «Москва – Париж»: «Миша, я пою и говорю по-русски, Марина по-французски. Мы оба на сцене– ведем концерт. Московский мюзикл-холл часто играет в Москве – ну что может быть лучше?» Прекрасная идея! Он спросил: «Где можно вас послушать?» – «Завтра мы: Карцев, Ильченко и я – выступаем в обеденный перерыв на заводе «Промсвязь».

Привез их Олег, друг... Настоящие друзья Высоцкого сегодня не говорят ничего. Я вот даже фамилию этого парня забыл – знаю только: альпинист, спортсмен, сейчас живет в Лондоне. (Речь об Олеге Халимонове, одесском приятеле Владимира Высоцкого. – А Я.) Подъезжают «Жигули», Олег за рулем, а рядом голая, как я видел, женщина. Оказалось, Марина Влади... В те дни жара стояла неимоверная, и она была как-то раздета...

– До неприличия или в рамках?

– В рамках, но французские рамки – не наши, и поэтому на заводе «Промсвязь» ей выделили плащ-палатку, чтобы укрылась. Ажиотаж поднялся страшный: Высоцкий с Мариной Влади в зале красного уголка. Можно потерять сознание?

– Можно!

– Дирекция завода, обком партии – все вокруг них носились, ну как возле шампуров на филе. Марина уже сидит, а в зале суета, все ходят, как в Мавзолее, кругами... Это же советское время, тогда люди не видели звезд, тем более таких, как Марина Влади. Представь: французские фильмы, ее первый муж Роберт Оссейн... Движение не прекращалось, пока Володя не попросил: «Дайте же посмотреть, ну пожалуйста, я вас очень прошу». В общем, все расселись и мы сыграли.

Это была одна из памятных встреч. Противные слова – памятная встреча, но ты меня сам вынуждаешь. Мне кажется, я уже много говорю. Нет?..

Кое-какие подробности своих встреч и своего общения с Владимиром Высоцким Михаил Михайлович припомнил в интервью, данном им американскому высоцковеду Марку Цыбульскому.

М. Ц.: Не помните, когда вы познакомились с Высоцким?

М. Ж.: Не знаю, совершенно не помню.

М. Ц.: А что если нам оттолкнуться от конкретного события? Существует подписанный вами документ, я вам его прочитаю:

«Московский государственный Мюзик-холл. 1 июня 1972 года.

Уважаемый Володя! 25-го мая мы с гл. режиссером нашего театра Роланом Быковым были у Александрова Г. П. и получили официальное разрешение на Ваши выступления в спектакле Московского Мюзик-холла вместе с Мариной.

Нам кажется, что творческая ситуация сейчас будет значительно интереснее, чем раньше.

Приходите в 15 часов в Росконцерт 5 июня 1972 года на худ. совет».

Этот документ подписан Л. Звягиной и вами. О каком спектакле идет речь?

М Ж: Я уже не помню, кто такой Александров... Была идея спектакля «Москва – Париж». Задумка была в том, чтобы на русском языке вел спектакль Володя Высоцкий, а на французском – Марина Влади, и чтобы этот спектакль шел в Москве и в Париже. Звягина была художественным руководителем Мюзик-Холла, а я был режиссер.

Значит, говорите, это было в 1972 году? Ну, мы с Володей были знакомы раньше Наверное, года с 1968-го. Я помню, мы встречались в Болшево, там был семинар авторов «Фитиля». Туда приехал Володя Высоцкий с Ваней Дыховичным, который был тогда женат на дочери члена Политбюро Полянского.

Вы знаете, я как-то всегда вспоминаю события по тому, что я тогда ел. В тот раз Володя с Ваней привезли корзинку цэковских продуктов – папайя, потом какие-то пятиконечные фрукты, киви...

М. Ц.: А чем же кончилась задумка с участием Высоцкого в спектакле Мюзик-Холла? Как я понимаю, спектакль не пошел.

М. Ж.: Да, он не пошел. Вы понимаете, Марина была твердым и надежным партнером для советских органов, а Володя был совершенно нетвердый партнер. То ли он в Париже встретился с кем-то нежелательным – это вполне возможно... И таким образом, идея спектакля повисела в воздухе, а потом ее окончательно зарубили. Просто затихло – и все.

М. Ц.: А после этого у вас с Высоцким были какие-нибудь творческие планы?

М. Ж: Я не помню, было ли это до или после идеи с Мюзик-Холлом, но у Володи была задумка сделать спектакль в Театре на Таганке, который бы состоял из его песен и моих монологов. Мы поехали к Любимову, но ему эта мысль не понравилась.

М. Ц.: Вы выступали в концертах вместе с Высоцким?

М. Ж.: Карцев и Ильченко выступали, вы Романа (Карцева. – М. Ц.) спросите об этом. А я выступал с Володей в Театре на Таганке в честь каких-то юбилеев. Я не помню точные годы, это были такие закрытые театральные вечера при битком набитых залах. Он пел, я читал свои монологи. Это на сцене. Атак мы бесконечно встречались в каких-то компаниях, где– то на квартирах.

М. Ц.: Я полагаю, что вы встречались не только в Москве, но и в Одессе?

М. Ж.: – Да, конечно. У нас был общий друг, капитан теплохода «Грузия» Гарагуля. Он очень опекал и Володю, и Марину. У себя на корабле он мог поселить их вместе даже до того, как они поженились. Он давал сведения в пароходство, в кассы морские, о том, что «люкс» протекает, там невозможно находиться. Таким образом, каюта «люкс» выводилась из продажи, и там селились Марина с Володей, и где-то три недели или месяц они плавали от Одессы до Батуми.

Когда Володя с Мариной приехали в Одессу, я их поволок на квартиру к Черепанову, заместителю начальника пароходства. Он мне очень нравился, очень симпатичный человек Я помню, как со всех квартир в этом многоэтажном доме сносили спиртное и закуски к Черепанову. Марина говорила: «Не надо, не наливайте ему! Лучше я буду пить». Володя попросил гитару и пел бесконечно!

М. Ц.: Вы много лет знали Высоцкого. Каким он вам запомнился?

М. Ж: Вы знаете, у него были друзья поближе, они об этом и скажут получше, и столько уже всего сказали... Я просто помню некоторые вещи. Я вот помню, что у него в карманах все время были бумажки с записями стихов. Причем, именно бумажки, обрывки какие-то, квитанции, билеты театральные, кусочки театральных программок. Я не видел, как он писал, я видел эти стихи уже написанными. Он говорил: «Я Мишке должен это прочесть». То есть, мне. И он часто читал мне с этих обрывочков, листиков бумажных. Потом он брал гитару... По действию на меня это напоминало коньяк великолепный.

Я бывал у него дома. Иногда я пользовался дружбой с ним.

М. Ц.: Каким образом?

М. Ж.: Я жил тогда в Ленинграде Был я холостой, одинокий. Ко мне приходила девушка, я ставил «Кони привередливые». У нас развивались отношения, и я звонил Володе: «Володя, тут прелестная девушка есть. Скажи ей два слова». Он говорит: «А ты «Кони привередливые» поставил?» Я говорю: «Да». – «Ну давай, я ей скажу что-нибудь». Я уж не знаю, что он там говорил или, может быть, напевал, но он очень болел за меня и содействовал моим успехам.

Вы знаете, после такого звонка я был королем положения, и мы с этой девушкой становились друзьями на долгие годы, потому что тогда Володин авторитет среди женщин был абсолютно непререкаем. То, что я запросто мог набрать его телефон, – а если нет дома, то я в театре его находил или еще где-то, – поднимало меня невероятно в глазах тех людей, которые у меня собирались.

М. Ц.: А в Ленинграде вы тоже встречались с Высоцким?

М. Ж: Да, конечно. Когда Володя приезжал в Питер, то там собирались такие люди, как Кира Ласкари, Миша Барышников, Сергей Юрский, Саша Демьяненко. Это самые лучшие люди, которых я знаю, самые душевные. Еще в той компании была Наташа Тенякова, жена Юрского, и Белла Ахмадулина там бывала. Обе молодые, красивые, в париках, которые тогда были в моде.

Мужчины шли в баню в гостиницу «Астория». Это была единственная баня в Советском Союзе, куда подавали какую– то еду. В предбаннике мы выпивали и закусывали, а потом шли в парную.

И вот однажды Ахмадулина предложила: «А давайте сделаем таю Володя поет, а Миша читает». Так и сделали. Я деталей не помню сейчас, но вот запомнилось, что и Наташа, и Белла были немножко выпивши, и парики у них так были немножко набекрень. И Белла тогда сказала: «Нет, и все-таки – Высоцкий!»

25 января 1985 года, в день 47-й годовщины со дня рождения поэта, «в Театре на Таганке состоялся вечер памяти Владимира Высоцкого, на котором выступили те, кому было дорого это имя. Среди них: ансамбль «Виртуозы Москвы» под управлением Владимира Спивакова, Михаил Жванецкий, Иннокентий Смоктуновский, Екатерина Максимова, Станислав Исаев, Юлий Ким, Сергей Юрский, Булат Окуджава, Алла Пугачева... По словам Валерия Золотухина, «вечер прошел замечательно»...»

В 2003 году Михаил Михайлович Жванецкий стал одним из обладателей премии имени В. С. Высоцкого «Своя колея» за 2002 год. Лауреатами премии в том году стали, кроме писателя-сатирика, детский врач Леонид Рошаль и путешественник Федор Конюхов. Торжественная церемония награждения лауреатов прошла в Государственном Кремлевском дворце во время концерта, посвященного 65-летию Владимира Высоцкого, 25 января 2003 года. Как известно, вручается престижная премия за выдающиеся заслуги ее обладателя в том виде деятельности, которой он занимается.

Неоднократно приглашали Михаила Жванецкого, как человека искреннего и талантливого, в жюри премии «Своя колея». Так было, например, в 2009 году.

25 января 2009 года Интернет-портал «Свободная пресса. Ру» сообщил: «Сегодня, день рождения Владимира Высоцкого. Ему бы исполнился 71 год. В этот день во многих городах России пройдут памятные акции и концерты. В Москве, в Центральном Доме журналиста, известная питерская группа «СП Бабай» представит концерт-спектакль «Наш Высоцкий». Театр на Таганке, Дом-музей В. С. Высоцкого проведут вечера, посвященные его памяти.

Ожидалось, что в прошедший год, год 70-летия Владимира Высоцкого, выйдут новые фильмы, как документальные, так и художественные, передачи, посвященные жизни и творчеству Высоцкого, даже ходили слухи, что будут снимать сериал. Но, что-то не сложилось. Сценарий фильма и сериала даже вроде как был написан, но к съемкам так и не приступили. Может, и слава Богу. Теперь планируют перенести все эти проекты на год 75-летия поэта.

Но телевидение не осталось совсем в стороне и во вторник, 22 января, в телестудии «Останкино» состоялось вручение премии «Своя колея». Премию вручают уже 12 лет.

Михаил Жванецкий:

– Я считаю, что более высокого номинирования не бывает, чем олицетворение страны. И он, на мой взгляд, больше всех подходит – для современной России. Он великий человек, с недостатками, как наша страна – великая, с недостатками. Вот такой точно Владимир Семенович. Для меня это и главное. Что вы торопитесь дальше спросить?

– А ваш выбор? За кого голосовать из номинантов?

– Они мне предлагали – сидеть там вместе. Но, если бы там был Высоцкий – я бы там был. Я знал бы – что говорить. Об остальных я не знал что говорить – там были специалисты, по тому или иному вопросу, в том числе и ученые, в том числе и нет. Но все специалисты. Я не специалист. Я специалист по тем, кого я хорошо знаю, а его я знал очень хорошо. И до сих пор знаю!

– Когда и как состоялось ваше знакомство с Высоцким? С его творчеством?

– Не помню когда. Наверное, с посещения Театра на Таганке, может быть? Да, скорее всего. А потом уже пошли концерты, пошли взаимоотношения, Марина очень тепло, и он – тепло, и мы встречались и в Одессе, и в Питере, и в Москве. Ну а начало – не помню – попробуйте запомнить!

Через месяц с небольшим, в начале марта 2009 года, уже «Российская газета» спросила Михаила Жванецкого о Владимире Высоцком:

– Как вы думаете, Владимиру Высоцкому было бы сейчас комфортно в нашей жизни и во времени?

– Жизнь не понятна. Не понятно, какой она – жизнь – должна быть. А раньше была понятна – какой она не должна быть! Если бы Высоцкий сейчас был жив, он бы ездил, путался, думал: за что ухватиться, кого поддержать?.. Писатели наши должны быть разными: один с этой стороны ухватит кусочек жизни, другой – с этой стороны... Сегодняшняя молодежь у нас – с косичками, хилая, или, наоборот, здоровая, но совершенно разная – наверное, и олицетворяет сегодняшнюю жизнь. Надо все это пройти! Единственное достоинство нашей сегодняшней жизни в том, что мы на правильном пути... Правда, сейчас стало хорошо разоблачать – и нехорошо хвалить! Огромное количество разоблачающих. Сил уже от них нет...

Вообще Михаил Михайлович сегодня с пиететом говорит

о друзьях своей молодости: «Для меня Алла Борисовна значит очень много. Я не могу назвать ее Аллой Пугачевой. Несмотря на то, что она моложе. Не могу, как сейчас не смог бы Высоцкого называть Володей. Для меня есть такие авторитеты – Аркадий Исаакович Райкин, Владимир Семенович Высоцкий, Алла Борисовна Пугачева, Сергей Юрьевич Юрский».

1 декабря 2011 года Михаил Жванецкий побывал на премьере еще не вышедшего, но уже достаточно нашумевшего фильма режиссера Петра Буслова о поэте. Газеты писали: «На премьерный показ широко разрекламированного фильма «Высоцкий. Спасибо, что живой» собралась чуть ли не вся столичная богема. Создатели картины закатили целое представление – с декорациями, советской атрибутикой, петушиными боями и узбекским пловом.

Первый этаж кинотеатра «Октябрь», где состоялась премьера, трансформировался в зал аэропорта 1979 года со всем полагающимся антуражем. Здесь же припарковалась точная копия голубого «Мерседеса» Владимира Высоцкого, который в те времена был неслыханной роскошью. Лестницы, ведущие на второй этаж, напоминали салон самолета, а на борт, то есть в просмотровые залы, гостей провожали улыбчивые стюардессы.