Текст книги "Владимир Высоцкий. Сто друзей и недругов"

Автор книги: Андрей Передрий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 42 страниц)

ГЕОРГИЙ ГАРАНЯН

...Ничто не предвещало беды: он прилетел в Краснодар для участия с городским Биг-бэндом в совместном выступлении с Мишелем Леграном. Накануне вечером ему стало плохо. Его госпитализировали в городскую Больницу скорой медицинской помощи с подозрением на обширный инфаркт. Увы, врачи оказались бессильны помочь маэстро – после вскрытия диагноз медиков подтвердился...

Он умер неожиданно и быстро. Случилось это утром 11 января 2010 года. Георгию Арамовичу Гараняну было 75 лет...

Легенда отечественного джаза, лауреат различных международных и отечественных конкурсов джазовой музыки, великолепный саксофонист, композитор, аранжировщик и дирижер. Гаранян был первым отечественным джазменом, удостоенным звания народного артиста России.

Вообще, имя Георгия Гараняна давно достойно быть занесенным в Книгу рекордов Гиннесса: он – единственный дирижер, который руководил одновременно тремя биг-бэндами – оркестром Олега Лундстрема, биг-бэндом Краснодара и по– прежнему известным и популярным ансамблем «Мелодия».

Георгий Арамович – автор музыки более чем к 40 фильмам. Среди них – известные и полюбившиеся зрителям картины: «Рецепт ее молодости», «Покровские ворота», «Вечерний лабиринт», «Любовь к ближнему»...

А с основанным и руководимым им ансамблем «Мелодия» маэстро записал музыку других композиторов почти к сотне кинофильмов. Взять, хотя бы, бессмертные и узнаваемые мелодии и песни Микаэла Таривердиева, написанные им к картине Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С легким паром!», музыку и песни из кинофильма «Двенадцать стульев» Марка Захарова, где блистал в главной роли и пел Андрей Миронов. Или – музыку к мультфильму «Ну, погоди!»

По образованию Георгий Гаранян был инженером. В свое время он окончил Московский станкостроительный институт. Правда, поработать по специальности не пришлось ни одного дня: увлекся джазом.

Первые опыты исполнения «музыки толстых», как прозвал джаз пролетарский писатель Максим Горький, у Гараняна были еще в институтском оркестре. Затем молодому музыканту улыбнулась фортуна – он попадает в оркестр Олега Лундстрема, где играет несколько лет. Музыкантом Георгий Арамович, ведь, был уникальным: он и саксофонист, и дирижер, и аранжировщик. Расставание с оркестром было грустным...

Но маэстро шел к новым вершинам: в начале 70-х, уйдя из оркестра Лундстрема, Гаранян создает знаменитый по сей день ансамбль «Мелодия» – при одноименной Всесоюзной студией грамзаписи (правда, в переломном для страны 1990 году детище Георгия Арамовича распалось, но вскоре ансамбль был восстановлен).

Не перечислить имен, известнейших среди слушателей и зрителей, с кем пришлось работать и сотрудничать Гараняну и его ансамблю. Это – и поющие актеры: Андрей Миронов и Лариса Голубкина, Людмила Гурченко, Олег Даль и Валерий Золотухин, и эстрадные исполнители: Лев Лещенко и Иосиф Кобзон, Муслим Магомаев и Алла Пугачева, Валентина Толкунова и Эдуард Хиль... Список этот можно продолжать до бесконечности!

Но не многие знают, что «Мелодия» была единственным в СССР ансамблем, записавшем с Владимиром Высоцким сорок его песен. Было это в 1974-75 годах. Георгий Гаранян с теплотой вспоминает знакомство и совместную работу в студии с Владимиром Семеновичем: «Это было в 1973 году. Однажды в Дом звукозаписи нм Качалова он, уже знаменитый на всю страну певец, подошел ко мне и предложил записать два диска с его песнями. Я, естественно, удивился, ведь в те времена не то что записывать, но даже исполнять Высоцкого считалось крамолой. Но он уже обо всем договорился и, действительно, вскоре поступил официальный заказ, и руководство Всесоюзной фирмы грамзаписи «Мелодия» выписало нам наряды на запись сорока песен».

Об этом же, но несколько иначе, Георгий Арамович рассказал корреспонденту «Экспресс-газеты» Борису Кудрявову незадолго до своей кончины. Опубликовано было интервью с маэстро уже после его смерти: «Знаешь, Володя сам меня разыскал в 1973 году. И с ходу предложил вместе поработать. Энергия из него вырывалась со страшной силой. Глаза – как два острых ножа. Мы не пили с ним, не панибратствовали. Посидели пару раз за столом, обсудили план действий.

Скажу честно, поначалу я не верил, что Высоцкому вообще дадут что-то записать. Он же был практически под запретом. Каким-то чудом ему удалось получить разрешение, как тогда говорили наряд на запись 24-х песен. До сих пор не знаю, кто ему в этом помог. Думаю, без участия Марины Влади не обошлось. Я не раз слышал, что Влади часто звонила в Москву каким-то влиятельным лицам. Это касалось даже съемок конкретных фильмов, в которых участвовал Высоцкий. И если возникали какие-то сложные ситуации, после этих звонков они как-то сами собой рассасывались. Марина часто Володю выручала, можно сказать спасала. Мы очень легко и как– то вдохновенно работали тогда над песнями».

Еще больше подробностей о совместной работе с Владимиром Высоцким Гаранян поведал в интервью киевскому еженедельнику «Бульвар Гордона»:

– Ваш ансамбль «Мелодия» – единственный оркестр, записавший несколько пластинок с опальным Владимиром Высоцким. Как вам это удалось?

– В 73-м году он, уже знаменитый на всю страну актер и певец, подошел ко мне в Доме звукозаписи на Качалова и предложил записать два диска с его песнями. Я в ответ: «Ха– ха! Как это может быть? Тебе и с концертами еле-еле и лишь непонятно где позволяют выступать...» А он: «Все в порядке. Не веришь?» И выложил подписанный наряд на запись 24 песен! У меня челюсть отвисла... Думаю, за него замолвила слово Марина Влади, которая была членом Французской компартии, причем нерядовым. Видимо, советские власти не смогли ей отказать.

В интервью программе «Вечерний кофе» кубанского телеканала НТК (ныне – 9-й канал), вышедшей в эфир 24 августа 2009 года, Георгий Арамович тоже коснулся темы совместной студийной работы с Владимиром Высоцким. Попросила его об этом ведущая программы Елена Глазкова, упомянув в беседе с маэстро о записях песен поэта в сопровождении ансамбля «Мелодия». Гаранян рассказывал: «Когда Володя обратился к нам с просьбой записи собственных песен, я очень удивился, но и обрадовался, что он выбрал именно наш коллектив. Я вначале спросил его: «Кто же тебе даст разрешение, если тебе запрещают даже «левый» концерт в каком-нибудь НИИ провести?» Он улыбнулся...

Неведомо как, но как-то Высоцкий умудрился «пробить» эти наряды... А как – это была его тайна. Об этом он не рассказывал...»

Итак, наряды – получены, студия – подготовлена. Можно работать, экспериментировать, импровизировать!

Маэстро Гаранян продолжает вспоминать: «Как нам работалось с Высоцким? Володя не был профессиональным композитором, он предоставил нам записи своих песен, которые сначала надо было расшифровать, а затем написать по ним партитуры, а эта работа – не из легких.

Развлекая нас во время долгих и утомительных сессий записи, он брал гитару и пел свои песни. Именно тогда мы впервые услышали песни про польский город Будапешт («Полчаса в месткоме, или Инструкция перед поездкой за рубеж». – А Я), про Мишку, которого не пустили в Израиль по пятому пункту («Мишка Шифман». – А Я.), и массу других. Все ждали, когда же будет очередной перерыв, чтобы послушать новые песни. Так он сумел превратить муторную работу в праздник, и когда она закончилась, все очень переживали...»

В другом интервью маэстро тоже заговорил о том, чем занимались музыканты ансамбля и Владимир Высоцкий в перерывах между записями песен: «Кстати, работоспособность у него была потрясающей! Мы по 10 часов работали без перерыва и просто валились с ног от усталости, а он в больших паузах брал в руки гитару и играл для нас «про Мишку, которого не пустили в Израиль», потому что у него не все слава Богу было в пятой графе, «про польский город Будапешт».

Как-то во время записи у нас в студии оказалась группа артистов из Большого театра. До сих пор помню, как мэтры классики просто валились от смеха, впервые услышав Володину песню «Гимнастика»...»

Сегодня у нас есть возможность услышать рассказ и самого Владимира Высоцкого о том, как ему работалось с музыкантами «Мелодии». Сохранилась фонограмма одного из его концертов, на котором Владимир Семенович подробно рассказал слушателям о записи своих песен с ансамблем и результатах этой работы: «Когда мы начали записывать первые песни на «Мелодии», даже вопроса не возникало, что я буду петь их с гитарой, под собственный аккомпанемент. А мне, в общем, хотелось, чтобы хоть что-то появилось, чтобы хотя бы тексты звучали. Я хотел издания стихов, текстов, хотя сопровождение иногда меня самого коробило. Но я пошел на это, думая, что смогу превозмочь его своим напором – тем, что, собственно, и отличало мои песни...

Я записал на «Мелодии» два больших диска: один – свой, а у второго диска на одной стороне – мои песни, а на второй – моя жена, Марина, поет по-русски мои же песни, написанные специально для нее...

Удачно аранжированы, например, «Кони привередливые»... А есть вещи, которые мне не нравятся, хотя записывали мы их с оркестром Гараняна, с прекрасными музыкантами. Но мне не давали тогда права выбора, чтобы сделать оркестровку, как я хочу. И я предпочел, чтобы мои тексты увидели свет, а в музыкальную часть в те времена не влезал...

Записи с ансамблем Гараняна – это команда «Мелодии» – я делал, когда он был в самом пике формы, что ли. И сейчас, в общем-то, эти ребята достойно играют, но тогда, мне кажется, они играли просто замечательно. Сейчас они немножечко распались, разбрелись, но играют все равно очень хорошо. Мы с ними довольно долго работали вместе и сделали оркестровки двадцати с лишним моих вещей. Это оркестровки Игоря Кантюкова и Леши Зубова...»

Свои воспоминания о записи и совместной работе с ансамблем «Мелодия» остались и у Марины Влади: «Мы записываем пластинку в большой аудитории. В противоположность кино здесь времени даром не теряют. В три захода дело сделано. Записывают целиком, без монтажа. Это очень тяжело: во– первых, петь по-русски, во вторых, без остановок...

Охрипшая, измотанная, на последнем нервном пределе, я все-таки записываю все песни – о любви, о войне, о Волге в положенное время. Я этим здорово горжусь, особенно после того, как музыканты стали аплодировать мне, стуча смычками по скрипкам, как это принято на концертах классической музыки. Ты доволен и записываешь свою сторону с ходу и в отличном настроении...»

В общем, в итоге все остались довольны: Владимир Высоцкий– проделанной работой и оставленными потомкам студийными записями своих песен в приличной аранжировке, а музыканты «Мелодии» во главе с Георгием Гараняном – общением с поэтом и его женой и радостной, интересной атмосферой, в которой эта запись происходила. Словом – творческим и моральным удовлетворением от нее.

Что касается записей песен Владимира Высоцкого, сделанных на «Мелодии» самим певцом и Мариной Влади (она записала порядка десяти композиций, к слову– не очень удачно), при жизни поэта они так и не увидели свет. «Записать-то мы записали, а выпускать их никто не хотел, все боялись брать на себя такую ответственность, – вспоминал Георгий Арамович. – Вдобавок на это тоже требовался новый подписной наряд. Ох и долго тянулось это!.. Режиссеры по одной песне расхватали записи и потихонечку выпускали: сегодня – одну, завтра – другую, послезавтра – третью. Зная об  этом, Володя был счастлив...»(9) «Но потом мне не раз приходилось слышать и читать, вот, мол, «испортил» эстрадник Гаранян своими аранжировками убойный ритм, жесткое звучание песен Высоцкого. Глупости все это. Володя очень радовался тому, что в итоге получилось. Никогда, нигде я не слышал от него худого слова в адрес нашего коллектива и той совместной работе. Правда, после записи песни еще долго «томились» под запретом. Но пластинки все же вышли».

Нужно сказать, что полноценная долгоиграющая пластинка, а не миньоны с записями песен Владимира Высоцкого и Марины Влади, сделанными на «Мелодии», вышла в СССР только в 1987 году, спустя семь лет после смерти их автора...

Мы, как это часто бывает, опять опоздали.

Песни Высоцкого, записанные с ансамблем «Мелодия» под руководством Георгия Гараняна, видимо были очень достойно аранжированы и исполнены, так как пришлись по вкусу и по слуху западным слушателям.

21 марта 1982 года в Японии вышла в свет пластинка Владимира Высоцкого под названием «Еще не вечер». На ней «звучат восемнадцать песен Высоцкого, записанных им с ансамблем под управлением Георгия Гараняна», – пишет американский высоцковед Марк Цыбульский.

Он же – информирует: «Два авторских диска Владимира Высоцкого выпущены в Германии: «Мы вращаем Землю» – в 1988 году, и «Военные песни» – в 1995-м. На обоих дисках звучат фонограммы Высоцкого, записанные также с ансамблем «Мелодия» под управлением Георгия Гараняна».

...В середине января 2010 года Георгий Арамович Гаранян был похоронен в Москве. Последний приют он нашел на Ваганьковском кладбище.

ГЕОРГИЙ ЮНГВАЛЬД-ХИЛЬКЕВИЧ

У кинорежиссера Георгия Эмильевича Юнгвальда-Хилькевича чудесный набор визитных карточек: «ДГ Артаньян и три мушкетера», «Опасные гастроли», «Ах, водевиль, водевиль...», «Узник замка Иф» – это все он.

В свои 80 он по-прежнему полон энергии – пишет сценарии, участвует в создании спектаклей, собирается снимать новый фильм...

Знакомство, переросшее в настоящую мужскую дружбу, Юнгвальда-Хилькевича с Владимиром Высоцким состоялось в 1966 году: «Наше знакомство состоялось на пробах фильма Станислава Говорухина «Вертикаль» в Одессе, – вспоминает режиссер. – Там был второй режиссер Саша. Как-то он говорит мне: «Обязательно приходи, сегодня будут пробы у потрясающего поэта, который к тому же прекрасно поет песни на свои стихи!» А я всю эту бардовскую песню никогда не любил. Но из вежливости пришел. Володя запел песню под гитару, и... все мои предубеждения как рукой сняло! Я сразу понял, что передо мной сидит поэт, равных которому не было со времен Пушкина. Я сейчас даже не помню, какие конкретно Володя пел песни, но это было потрясающе. А несколько дней спустя мы с ним уже гуляли по ночной Одессе, в ней и зародилась наша дружба.

В 1969-м режиссер снимает друга в главной роли в своем приключенческом фильме «Опасные гастроли». Высоцкий играет куплетиста Жоржа Бенгальского (он же подпольщик Николай Коваленко).

«Фильм снимался по воспоминаниям Александры Коллонтай, которые я прочитал в журнале «Юность», – рассказывает Георгий Эмильевич. – Сценарием очень заинтересовался Владимир Высоцкий. Но он тогда уже был запрещен. За исполнение и даже прослушивание его песен исключали из институтов, выгоняли с работы. Тем не менее, я сделал с ним пробы, очень эффектные, и поехал на утверждение в Госкино.

Вскоре меня вызвали к начальству: «Заявка хорошая, но Высоцкого вы снимать не будете». Мне дали две недели на поиск других актеров. Я пригласил на пробы очень хороших артистов – Каморного, Шалевича, Рому Громадского, но предупредил. Что их руками хотят угробить Высоцкого. Надо отдать им должное, они все пробовались исключительно плохо». «Мне даже дали список, кого надо пробовать, и заявили, что Высоцкий сниматься не будет. Но я уперся рогами. Володю я обожал. Картина делалась ради него. Из-за этого приходилось жертвовать многим и многим. Так, на фильм не утвердили Риту Терехову, потому что мне предложили снимать Лионеллу Пырьеву. Это был своего рода компромисс на утверждение в роли Высоцкого».

«После того, как я привез пробы в Москву, мне еще шесть месяцев морочили голову. Все эти полгода мы с Володей пили «горькую». А потом вдруг что-то там прорвало. Меня вызвал тогдашний зампред Госкино СССР и сказал: «Ладно, снимай. Мне только не понятно, как тебе, человеку со вкусом, может нравиться Высоцкий?» – «Он – гений!» – «Да ладно, какой он гений? Так – хрипун». Правда, меня предупредили, что если он хоть раз захрипит, картину закроют».

«Уже утвержденного на главную роль Владимира Высоцкого было велено не пускать в Одессу, – продолжает вспоминать кинорежиссер. – Секретарь местного обкома даже издал специальное распоряжение по этому поводу». «Глава тогдашнего Одесского обкома партии по фамилии Синица, оказавшийся самым обыкновенным вором – держал собственные пароходы за рубежом, – издал указ, запрещавший Высоцкому проживать в гостиницах Одессы».

Как свидетельствует Георгий Юнгвальд-Хилькевич, Владимир Высоцкий «жил в моем доме. Туда же приезжала и Марина Влади»: «Когда мы снимали там «Опасные гастроли», у Володи как раз в разгаре был роман с Мариной Влади. Она тогда находилась в Москве, но как гражданка буржуазного государства не могла свободно перемещаться по СССР. КГБ, слежка – все это было. И тогда я позвонил Марине и велел купить билеты на самолет на чужое имя – тогда в авиакассах не спрашивали паспорта. Но чекисты, видимо, подслушали наш разговор и готовились снять Влади с рейса. Однако они недооценили ее желание увидеть Володю! Она летела не тем самолетом, на который у нее был билет, а на пару часов раньше. КГБ ее потерял, а Влади и Высоцкий полтора месяца жили в моей одесской квартире».

Другие источники утверждают, что во время съемок в картине «Опасные гастроли» актер был устроен по высшему разряду в одесской «Аркадии». И хотя в лицо его тогда мало кто знал, голос Высоцкого спутать с другим было невозможно. Уже тогда поэт был властителем дум и душ. Поэтому, когда в разгар послесъемочных застолий он брал гитару, у администраторов картины душа уходила в пятки...

Съемки фильма начались с «некоторых трудностей». «Сложность была в том, – говорит кинорежиссер, – что мы уже набрали обороты в злоупотреблении алкогольными напитками. И когда картину запустили, Володя попал в больницу. А так как у нас тогда все было по плану, и если ты выбивался из графика, начинались проблемы, то я в сговоре с директором студии целый месяц занимался очковтирательством».

В перерывах между съемками, вспоминает Георгий Эмильевич, конечно же, не обошлось без концертов Владимира Высоцкого в Одессе: «Однажды услышав знакомый голос, люди со всей Одессы привалили к ресторану «Аркадия», Народу пришло так много, что витринное стекло ресторана было просто выдавлено! Но на это мало кто обращал внимание – собравшиеся тут же сбросились и отдали деньги директору ресторана. Несколько часов продолжался необычный концерт. Люди хлопали, заказывали песни, вызывали «на бис». Самое забавное было в том, что об этом эпизоде милиция и высшее руководство города так и не узнали».

Пел Высоцкий на том импровизированном концерте и песни, специально написанные для «Опасных гастролей». Увы, в данном случае цензура оказалась сильнее режиссера: большинство песен вставить в картину так и не разрешили... Даже вроде бы безобидную «Цыганочку» с ее разлихватским «Эх, раз, еще раз» не пропустили.

Много пришлось натерпеться режиссеру фильма. Георгий Юнгвальд-Хилькевич сетовал: «Картину закрывали, между прочим. Только мало кто об этом знает. А когда мы, наконец, закончили работу, ее не приняли... Мы сидели в Москве и не знали что делать».

«Руководство Госкино очень хотело иметь популярный фильм о революции, – рассказывает кинорежиссер. – Картина, как вы знаете, делалась по воспоминаниям Коллонтай, как она вместе с Литвиновым в начале века ввозила в Россию оружие. У нас все эти сцены убрали: власти меняли историю, как хотели. Мне сказали: большевики должны везти из-за границы листовки, то есть готовить идеологическую революцию. «Смотрите, – говорю, сама Коллонтай пишет, что оружие в Россию ввозилось с 1905 по 1911 год под видом какой– то театральной мишуры». Мне ответили категорично: «Что могла написать эта старая дура?»

Сегодня даже непонятно, как же власти выпустили картину Георгия Юнгвальда-Хилькевича «Опасные гастроли» на экран. Во-первых, там, в фильме о революции, нет ни одного упоминания о Ленине; во-вторых, танцуют полуголые девушки. Но самое страшное то, что в главной роли снялся опальный в то время Владимир Высоцкий!

«А произошла история, о которой я узнал через много лет, – улыбается Георгий Эмильевич. – Я познакомился с внучкой Анастаса Микояна. Оказывается, картину показали в ЦК и Анастас Иванович оказался на просмотре А в картине были танцы, девочки в прозрачных костюмах. И он заплакал: «Боже мой! Это еще я их привозил. Я тогда был мальчиком, был рядом с Коллонтай!» Действительно, Коллонтай и Литвинов были прообразами двух большевиков в фильме. Вот из-за слез Микояна картину и выпустили в прокат. Без каких либо купюр».

«Сама власть, как ни странно, очень любила то, что запрещала. Перед тем, как выпустить фильм «Опасные гастроли»,

22 копии лихо просматривали по закрытым спеццачам. Как выяснилось, существовала специальная кинотека Политбюро ЦК КПСС, где оказалось аж три моих фильма. Вот сволочи!.. А фильм не хотели выпускать!

У Косыгина, например, хранилось самое большое по тем временам собрание песен Высоцкого, он его обожал. Но официально же Володя был фактически предан анафеме».

«Я сейчас часто думаю, почему же мои фильмы все-таки выходили на экраны, почему меня не задушили? – размышляет кинорежиссер. – Сейчас я понимаю, что просто наше государство так наваривалось на моих картинах, что душить меня не выгодно. За счет таких режиссеров, как я, наши власти и жили при коммунизме».

О съемках еще одной картины, снятой Георгием Юнгвальд-Хилькевичем, вспоминает оператор-постановщик, работавший в ней, Александр Полынников: «С Владимиром Высоцким судьба свела нас в 1969 году на «Цунами» (правильное название картины – «Внимание, цунами!» —АП.), первом советском фильме-катастрофе. Съемки должны были проходить на Дальнем Востоке. Все сроки сорвали, и чтобы студии не срезали на будущий год план, спасать положение отправили Георгия Юнгвальда-Хилькевича, который только закончил ♦Опасные гастроли». АХилл – ну, Хилысевич – настоял, чтобы оператором был я.

Прилетаем во Владик– закрытый город, сухой закон. Высоцкий (Хилькевич его вызвал написать несколько песен к фильму) ходит мрачный: «Не получается ни хрена! Выпить бы для вдохновения, да нет ничего». Володины песни этот фильм вытянули. Мы ж «Цунами» изо всех сил гнали, чтобы показатели студии не испортить, не до изысков было. Да и финансировали картину по минимуму, приходилось выкручиваться.

Например, съемки эпизода эвакуации населения из города, куда надвигалась гигантская волна, проходили в пригороде Владивостока. Организовали массовку, человек сто, больше смета не позволяла. Кроме того, бесплатно задействовали батальон морской пехоты с техникой, детей и стариков на броню посадили. А я смотрю в камеру – халтура, не хватает масштабности события. Режиссер нагнетает страсти через мегафон: «Граждане! На город надвигается цунами! Поднимайтесь на сопку! Быстрее! От этого зависит ваша жизнь!» И все это эхом разносится над пригородным поселком.

Смотрю: народ начал спешно покидать дома, выводить скотину и в панике попер в гору. А уж что у людей было на лицах написано... Тысячи на три набралось «массовки». Показываю режиссеру большой палец: вот теперь классно!

И тут вертолет, вышли один в штатском и двое с погонами КГБ: «Кто здесь бардак устроил? Разрешение на съемку в запретной зоне есть?» У нас попытались изъять кассеты с отснятым материалом. Кто знает, чем бы все закончилось, если бы незваные гости не увидели Володю Высоцкого. Вечером руководство группы вызвали в местное отделение КГБ и устроили нам званый ужин. Органы любили Высоцкого, хотя и тайно. Он спел там несколько песен, в том числе и о «цунами в головах». Правда, как раз эту его песню потом заставили вырезать из картины».

Георгий Юнгвальд-Хилькевич не только снимал Владимира Высоцкого в кино и просил его написать песни в свои картины, но и был другом актера и поэта. А значит, ему есть что вспомнить и рассказать помимо встреч, происходивших у друзей на съемочной площадке и вокруг нее. Например, режиссер был свидетелем любовных увлечений поэта. И даже пригласил на одну из ролей в свою картину «Внимание, цунами!» любимую женщину Владимира – актрису Татьяну Иваненко. Говорят, что от Высоцкого у нее растет дочь Настя... Поэтому утверждения кинооператора А. Полынникова о том, что Владимир Семенович полетел на Дальний Восток из-за песен к фильму кажутся несостоятельными! Поэт направился во Владивосток вслед за любимой женщиной, и только! При чем тут песни?!

«Володя не мог оставить Таню, потому что продолжал любить ее, даже когда появилась Марина, – свидетельствует кинорежиссер. – Те страдания, которые вынесла эта девочка, и то, как она себя сейчас ведет, достойно поклонения. Хотя последняя любовь Высоцкого известна людям больше, чем чувство к Тане. А ведь Иваненко занимала в жизни Володи места не меньше, чем Марина. Если не больше. Володя, к сожалению, не признавал родившегося в 1972 году ребенка. Вообще, трагедия ужасная...»

«Что касается наших мужских дел... Как ни странно, мы вместе пили всего-то один раз. Встретились на вокзале уже пьяными. Потом уехали вместе. При этом присутствовала Таня Иваненко, которая с Володей сделать ничего не могла. Она тайно меня тогда возненавидела.

Для меня Таня всегда была любимой женщиной Высоцкого. Однажды, сидя рядом с ней в театре, я попросил поцеловать ее в щеку. Она укусила меня под глаз и сказала: «Я, кроме Володи, никого не целую!» Даже поцелуя не могла себе позволить. Гениальная девка! То, что она мне нравилась, я Володе говорил. А как может не нравиться женщина необыкновенной красоты – такая фигура, лицо, глазищи! Иваненко – одна из самых прекрасных женщин, которых я вообще в жизни не встречал».

Георгий Эмильевич вспоминает еще один случай...Как– то он был свидетелем, когда Андрон Михалков-Кончаловский выговаривал Владимиру Высоцкому за его песни!

«Такое действительно случилось на квартире у Севы Абдулова. Андрон сказал Володе, что все его песни, кроме «Охоты на волков», – говно и мура! Сказал прямо так грубо. Конечно, надо учитывать, что Андрон выпил... Он уже тогда был мэтром, супером-гипером. Больше того, перед ним преклонялись, особенно после сценария «Андрей Рублев», который оказался значительно лучше фильма. Сценарий был просто гениальным! Но я считаю, что Тарковский не справился со сценарным материалом в сцене отливки колокола...

К сожалению, Высоцкий своеобразно отреагировал на откровения Кончаловского – Володя очень лебезил перед ним, оправдывался, соглашался... Он вообще был не уверен в своей гениальности...»

«Три мушкетера». Несостоявшаяся совместная работа Георгия Юнгвальд-Хилькевича и Владимира Высоцкого! Уже после того, как фильм был снят и вышел на экраны, режиссер совершенно случайно узнал, что роль Д'Артаньяна – детская мечта Владимира Семеновича! Высоцкий очень обиделся, что Юнгвальд-Хилькевич не предложил эту роль ему. И на недоуменное «Но тебя же нельзя снимать в роли Д'Артаньяна!» привел убийственный аргумент: «Майкл Йорк с широким носом и белыми волосами был Д'Артаньяном! Чем я хуже?!»

Обида надолго засела в Высоцком...

Актер Михаил Боярский, как раз таки и сыгравший роль бравого мушкетера в фильме, в одном из интервью признался: «Многих пробовали. Поначалу Д'Артаньяна должен был сыграть Высоцкий. Но у него то ли не было времени, то ли он во Франции был, то ли просто отказался... Последняя версия: сказал, что слишком стар для мушкетера».

В другой беседе с журналистом Михаил Сергеевич более подробно осветил вопрос о роли в исторической картине и своем пении в ней: «Мы оба с Высоцким пробовались на роль Д'Артаньяна – он дружил с Юнгвальдом-Хилькевичем, снимался в «Опасных гастролях».

Хилькевич мне потом рассказывал, что Высоцкий посмотрел трех мушкетеров» и так ехидно поинтересовался: «А что это у тебя там за мудак поет моим голосом?» Но я ничуть не расстроился. Было бы неприятнее, если бы он ничего не сказал. А так нормальная мужская ироническая оценка».

Георгий Эмильевич с горечью вспоминает: «Как актер, Володя, конечно, ревновал к тому, что в этой роли я снял Боярского. Обижался... Но никогда не унижался до просьб. Думаю, Володя с его нечеловеческим талантом вполне мог сыграть Д'Артаньяна. Это было бы событием...»

Как говорится, поздно пить «Боржоми»...

По-человечески поэт так же по-доброму и после этого случая относился к режиссеру – как к своему другу и коллеге. Но особой теплоты в их общении уже не наблюдалось...

Впрочем... Однажды Владимир Высоцкий пошел на собственное унижение, чтобы.. Делайте вывод сами. Георгий Юнгвальд-Хилькевич рассказывает «Друзья воровали у слонов в зоопарке гречку для моей мамы с больной печенью, чтобы отправить ей в Ташкент. Сыра давали только триста граммов на человека, и мы с Володей Высоцким унижались – он пел. И тогда нам давали кило сыра, который я отправлял больной маме...»

Почти то же – о жене: «Как-то у меня серьезно заболела жена Таня Чернова. Дело было в Ташкенте, местные врачи разводили руками и говорили, что если в течение нескольких дней не купить лекарства, то она умрет. А этих таблеток не было ни в Ташкенте, ни в Москве! И тут мне звонит Высоцкий, я начинаю рассказывать, что у меня умирает жена из-за того, что во всем Союзе не продается нужное лекарство. «Название скажи!» – потребовал он. А уже через несколько минут звонил Марине Влади в Париж В тот же день она купила таблетки и отправила ближайшим самолетом в Москву. В «Домодедово» посылку принял Миша Боярский и переправил ее в Ташкент... Через неделю Таня пошла на поправку. Так что Володя, ко всему прочему, еще и спас мою жену от смерти».

Наталья Георгиева.

«РЕЖИССЕР ГЕОРГИЙ ЮНГВАЛЬД-ХИЛЬКЕВИЧ – «ГАЛИНА БРЕЖНЕВА ТАК СМОТРЕЛА НА ВЫСОЦКОГО, ЧТО Я РЕШИЛ: У НИХ РОМАН»

«Режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич, автор фильмов о мушкетерах, в конце 60-х снял фильм «Опасные гастроли», где главную роль исполнил Владимир Высоцкий. Они дружили, и Юнгвальд-Хилькевич сегодня многое может про него рассказать.

– Володя был фантастический человек, – говорит режиссер. – Это светлый ум, великая доброта и ранимая душа. Это внесоциальное явление, как и Пушкин: не только гений, но и душа народа. С тех пор я так и не встретил человека, сколько-нибудь похожего на него...

– Вы с Высоцким часто встречались?

– Когда я приезжал в Москву по делам, останавливался практически всегда у него. Он тогда жил на улице Телевидения (сейчас улица Шверника. – Ред.) с мамой. Я оказался у него в тот момент, когда Володя развелся с Людмилой Абрамовой. Это была серьезная душевная драма. Понятно, что, когда родители расстаются, дети обычно принимают чью-то сторону. Его сына Никиту я видел часто – Володя чуть ли не ежедневно заезжал за ним в детский сад. Никита папу просто обожал, обнимал и заглядывал в глаза, не предполагая, вероятно, что его отец – гений. А вот старшего его сына, Аркашу, в тот период я ни разу не видел – Аркаша принял целиком мамину сторону.