Текст книги "Владимир Высоцкий. Сто друзей и недругов"

Автор книги: Андрей Передрий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 42 страниц)

Так как героев нашей главы уже давно нет в живых, для начала прибегнем к их ближайшему окружению – друзьям и коллегам, которые могут кое-что рассказать и, что называется, прояснить ситуацию...

Главные свидетельства – из первых уст. За ответом на вопрос о возможном знакомстве Аркадия с Владимиром я обратился к непосредственному участнику записей песен Высоцкого в исполнении Северного, руководителю ансамбля «Братья Жемчужные» Николаю Серафимовичу Резанову.

«Мы дружили; а познакомились 26 марта 2003 года – в день 50-летия другого музыканта ансамбля, прекрасного скрипача Алексея Васильевича Дулькевича – после совместного концерта Александра Розенбаума с «Братьями Жемчужными» в Краснодаре. Сразу найдя взаимопонимание и наладив контакты друг с другом, мы обменялись номерами телефонов и после (или до) концертов легендарного коллектива в нашем городе всегда долго и тепло общались, беседуя о музыке, истории ансамбля, Аркаше Северном...

К великому огорчению, безвременная кончина Николая Серафимовича 22 мая 2006 года прервала наше общение...

...А в тот мартовский вечер я расспросил Резанова и Дулькевича о взаимоотношениях Северного с Высоцким. Меня всегда интересовала и интриговала эта тема...

– Николай Серафимович, скажите, – Аркадий Северный был знаком с Владимиром Высоцким?

– Нет, – сходу и утвердительно ответил Резанов.

– А хотел, желал ли с ним познакомиться, стремился ли к общению?

На этот вопрос ответил Алексей Дулькевич:

– Аркадий, конечно, хотел общаться. Но... вы понимаете... (Дулькевич сделал многозначительную паузу), кто был Высоцкий!..

Беседа продолжается. Спрашиваю у Н. С. Резанова:

– А сами Вы были знакомы с Владимиром Семеновичем?

– Нет, – коротко отвечает немногословный музыкант.

– А на концертах его бывали?

– Конечно. С Галичем встречался, помню..

– Вам надо мемуары писать, Николай Серафимович!

Резанов иронически сжал губы и качнул головой...

– Мы с Владимиром Семеновичем часто встречались и пересекались во время гастрольных поездок и выступлений, – вступает в разговор бас-гитарист ансамбля «Братья Жемчужные» Анатолий Никифоров.

Вновь обращаюсь к Резанову:

– Николай Серафимович! А ваше исполнение песен Высоцкого в 70-е годы... У «Братьев Жемчужных» даже альбом вышел «Душа дурного общества», названный, как и песня Владимира Семеновича, что звучит в нем. Вы не в курсе, он не слышал эту и другие версии исполнения своих песен вами?

– А я ж не знаю! – воскликнул легендарный музыкант. – Тогда все записывали подпольно, ничего ни у кого не спрашивали...»

Да, тяжел был на подъем Николай Серафимович, отвечал на заданные вопросы немногословно и как бы нехотя... К сожалению, конкретно расспросить его и толком что-то путное и существенное выяснить у него по интересующей теме– не удалось. Но, как говорится, и на том – спасибо! Кстати, после смерти своего создателя и бессменного руководителя Н. С. Резанова его детище носит теперь название «Братья Жемчужного». Так решили музыканты сохраненного коллектива переименовать ансамбль – в память о своем друге и коллеге, великом питерском гитаристе, банджисте, певце и композиторе...

Те же И. Ефимов и Д. Петров в своей книге об Аркадии Северном категорически отвергают все свидетельства о знакомстве певцов: «Они не были лично знакомы, что подтверждается теми же исследователями жизни Высоцкого, почти абсолютно. Разве что заочно... «Почти» – потому что сохранилось одно свидетельство об их возможной встрече через год после несостоявшегося «Одесского концерта»...»

«Сам Аркадий был большой любитель мистификаций. Рассказывают, что на одной вечеринке он на спор набрал телефон Владимира Высоцкого и тот пел (!) гостям по телефону», – пишут авторы книги «Аркадий Северный, Советский Союз!»

Об этой истории более подробно рассказывают другие авторы и в другой книге: «Существует ряд легенд, говорящих в пользу знакомства двух гигантов из параллельных миров. Одну из них поведал в интервью зять Аркадия Северного, коллекционер и популяризатор жанровой музыки, глава студии «Ночное такси» (Санкт-Петербург) Александр Фрумин: «Я не могу утверждать наверняка просто потому, что однажды, когда они еще жили вместе (речь о Северном и его жене. – А. П.), у них собралась большая компания. Аркадий Дмитриевич, конечно, пел для гостей, В том числе и песни Высоцкого. Вдруг кто-то спросил его: «А сам Высоцкий знает, что ты поешь его вещи?» – «Знает, – ответил Северный, – и не возражает». Присутствующие, конечно, усомнились. Тогда Аркадий подошел к телефону, набрал какой-то номер, дозвонился и начался разговор. Называл он собеседника просто по имени – Владимиром, но на «вы», уважительно. Объяснил ситуацию и просил помочь разрешить спор. Дальше было следующее: каждый из гостей подходил к телефону и, взяв трубку, мог услышать, как Высоцкий исполняет под гитару «Кони привередливые». А уж идентифицировать голос Владимира Семеновича хоть по телефону, труда, по-моему, не составляет...»

Журналист Максим Кравчинский, один из авторов книги, отрывок из которой приведен выше, неоднократно писал о судьбе и творчестве Аркадия Северного. В качестве иллюстрации к его большому очерку о певце, опубликованному в журнале «Шансон-ревю» (№ 03; октябрь 2008 г.), помещен черно-белый фотоснимок, на котором запечатлены стоящие в обнимку и улыбающиеся Высоцкий и Северный. Но под снимком в журнале стоит сноска: «Вероятно – фотомонтаж».

Похоже, верно пишут авторы книги, в которой рассказывается о «телефонном концерте» Владимира Высоцкого: это – одна из легенд, окружавших и с каждым годом все больше продолжающих окружать в огромном количестве персону Аркадия Северного. Сам певец на славу постарался и немало сделал для того, чтобы так случилось... Чтобы самому стать легендой и уйти в нее!

«Впрочем, все это не столь важно, – пишут И. Ефимов и Д. Петров. – Дело, конечно, не в личном знакомстве, а в отношении...

Северный, как известно, очень уважал творчество Высоцкого и исполнял некоторые его песни. Высоцкий же был в достаточной степени безразличен к подавляющему большинству наших авторов-исполнителей. А многих блатных менестрелей просто не уважал за подражательство. Такие претензии он в свое время предъявлял и Северному, хотя это было и не совсем справедливо. Правда, надо заметить, до нас дошло очень мало информации об этом. Известные нам реплики Высоцкого о Северном крайне немногочисленны, а воспоминания различных людей об отношении Владимира Семеновича к творчеству Аркадия не всегда достоверны. Но, по крайней мере, можно сделать вывод, что Высоцкий считал его очередным подражателем и оценивал соответственно. Ведь Высоцкий, практически, не был знаком с творчеством Аркадия, и для него все эти «блатные барды» были просто «всякими Северными»... А теперь мы можем только гадать, как оценил бы Высоцкий Северного в качестве артиста староодесского жанра, – того жанра, в котором Аркадий и был наиболее ярок и колоритен. Впрочем, оставим гадания, просто еще раз посожалеем о несостоявшемся сейшне «Высоцкий – Северный»...»

Аркадий Северный не только пел песни Высоцкого, их переделки и посвящения Владимиру Семеновичу, но и много говорил о нем, как бы заочно полемизируя со своим коллегой. Видимо, встретиться и поговорить «за жизнь» у Северного с ним не было возможности (этого очень не хотел Владимир Высоцкий)... Так что Аркадий избрал вот такую, заочную, но открытую возможность «общаться» с коллегой – спорить с ним, отвечать на его высказывания, даже – критиковать его песенное творчество!

В конце 1972 года дома у Рудольфа Фукса записывается «Программа для Госконцерта», в которой Аркадий Северный говорит то, что ему написал в сценарии Фукс: «А вот недавно я попал на пятнад... на старости лет на пятнадцать суток. Послушал я, что там алкоголики из молодых поют. Есть, конечно, кое-что... Но, нет, не то. Испортили блатной мир вовсю. Володя Высоцкий. Все поют и поют его варианты. Ведь у него вор в песнях какой? – Благородный, волевой, отчаянный, еще и интелен... интеллигентный. Как раньше говорили – кусок интеллекта. Что-то в жизни я таких воров не видал. Ну, да ладно, все равно я его люблю за «шершавость»...» (Цит. по фонограмме выступления).

Текст этот Аркадий произнес в Ленинграде, в коммунальной квартире Рудольфа Фукса на улице Ропшинской, 14 ноября 1972 года. Это – не его мысли. Северный читает с тетради Фукса...

В программе «Радиопередача» устами Аркадия вновь говорит Рудольф: «Теперь подражание Володе Высоцкому. Я-то могу ему, так сказать, передир... ну, как это называется? – подражать. А вот пусть он попробует...» (Цит. по фонограмме выступления).

И так далее...

По ходу дела, Владимиру Высоцкому все это «магнитофонное хулиганство» порядком осточертело: мало того, что его песни поют без ведома и неизвестно кто, так еще и ерничают по адресу!

И Владимир Семенович «ответил» Аркадию... При личной встрече. Ходит много слухов и легенд о ней – состоялась, не состоялась... Но, как говорится, слухами этими Земля полнится, а дыма, как известно, без огня – не бывает.

Итак, на дворе – конец весны или начало лета 1978 года. По версии И. Ефимова и Д. Петрова «Северный проводит это время весьма продуктивно, он бодр, полон сил и энергии. Пока ничто не предвещает беды. Все хорошо. И с творчеством, и в личной жизни. Но очень вероятно, что именно в середине мая произошло в жизни Аркадия событие, которое не могло не отразиться на его душевном состоянии. Правда, сначала оговоримся, что только в том случае, если это событие действительно было.

В беседе с Андреем Шаргуновым Михаил Шемякин рассказывал, что во время одного из своих приездов в Париж Высоцкий увидел у него пленки с записями Аркадия Северного, на что поведал такую историю: «А, это тот тип, прорвался ко мне недавно в Одессе, важно говорит: «Привет». И когда я узнал его имя, то сказал: «Так это ты, гаденыш, воруешь мои песни и, плюс к этому, скверно их исполняешь!» – после чего он спешно ретировался».

Такая встреча, конечно же, могла быть. Именно в это время на Одесской киностудии идут съемки фильма «Место встречи изменить нельзя», и кто-то из одесских знакомых Аркадия вполне мог добыть гостиничный адрес Высоцкого. Казалось бы, ни Высоцкому, ни Шемякину не было никакого смысла сочинять все это... Однако, по сути, полностью достоверным можно считать только разговор Шемякина с Высоцким, а что за случай был в его основе – кто ж теперь разберет? С кем встречался Высоцкий на самом деле – с самим Аркадием, или с кем-то, назвавшимся Аркадием Северным, или вовсе с... Жоржем Окуджавой? Вполне серьезно: ведь Высоцкому, как мы уже писали выше, вообще все эти, как он считал, «подражатели» были абсолютно параллельны. Так какая хрен разница – Жорж Окуджава, Аркадий Северный или Никола Питерский? И впоследствии имя визитера вполне могло у него трансформироваться. Теперь уже не докопаешься. Судьба или просто глупый случай, но не насвисти всвое время Высоцкому какой-то нехороший человек про всех этих «подражателей»... всяко могло произойти...»

Много слов и пустой патетики в тексте поклонников фильма «Джентльмены удачи» И. Ефимова и Д. Петрова. А информации – крайне мало.

В сжатом тексте Сергея Лахно ее гораздо больше: «Встречались ли очно Северный и Высоцкий – тоже не ясно. По словам Михаила Шемякина, во время одной из поездок в Париж Высоцкий заметил у него записи Северного и сказал что– то о том, что это, мол, тот самый тип, который пришел к нему в Одессе, а Высоцкий его выругал за подражательство и прогнал. Вроде, все совпадает. На Одесской киностудии как раз идут съемки фильма «Место встречи изменить нельзя», тут же и Северный – пишет очередной концерт с «Черноморской чайкой» у Коцишевского...

Возможно, подобная встреча в Одессе у Высоцкого состоялась, но не с Северным, а с кем-то из иных исполнителей... Приблизительно в то же время в той же Одессе конферансье Евгений Оршулович под сценическим псевдонимом Владимир Сорокин записывает с ансамблем «Мираж» несколько концертов, составленных исключительно из песен Высоцкого. Причем многие, в том числе и я, слушая записи, некоторое время считали, что это поет сам Высоцкий. В то же время, Сорокин-Оршулович во вступлении к каждому концерту явно давал понять, что никакой он не Высоцкий, а лишь поет его песни. Но были и явные подражатели, которые считали, что достаточно напускной хрипотцы в голосе – и можно «сойти за Высоцкого». В конце 70-х годов я и сам слышал такие записи, но не распознать в них откровенную «подделку» все-таки было сложно...»

Наиболее полную и подробную информацию об «одесской встрече» поведал на «Северном форуме» пользователь, скрывшийся под ником Vanya, любитель и знаток творчества Северного, в обсуждении темы «Песни Владимира Высоцкого в творчестве Аркадия Северного»: «Как известно, есть до конца неподтвержденная версия о том, что в 1979 году, когда Высоцкий находился в Одессе на съемках фильма режиссера Станислава Говорухина «Место встречи изменить нельзя» и жил в одной из одесских гостиниц, он виделся с Северным. (Хотя, есть информация о том, что Высоцкий в конце 70-х годов больше не останавливался в одесских гостиницах, а жил на квартире у своего близкого одесского приятеля (фамилию сейчас не помню), работника съемочной группы на Одесской киностудии. Но суть, в общем-то, не в этом, если, конечно, не учитывать тот момент, что по «легенде» речь шла именно о гостинице). Так вот, а в это время в Одессе был Аркадий Северный и принимал участие в очередной записи концерта с ансамблем «Черноморская чайка» (впрочем, есть предположения, что эта история могла произойти не в 1979, а в 1978 году, так как Высоцкий периодически бывал в Одессе).

Северный давно мечтал познакомиться лично с Высоцким и всегда очень уважительно относился к его творчеству, о чем неоднократно говорил на своих ранних концертах, и, узнав, что тот находится в городе (в гостинице или где на съемной квартире) вместе со Станиславом Еруслановым, однажды пришел к нему в гости (а коллекционер С. Ерусланов был знаком с Высоцким и даже дважды бывал у Высоцкого дома в Москве, надеясь договориться с ним о записи концерта в Одессе, на студии Ерусланова). И вот, значит, в один из вечеров, как гласит легенда, Северный с Еруслановым (который по замыслу, был взят с собой, как человек, знавший Высоцкого, то есть «для повода») пришли в квартиру (или в гостиничный номер к Высоцкому, это не ясно). Пришли, постучались, Высоцкий оказался дома и открыл дверь, но был явно не в духе (это с ним бывало часто), вероятно уставший от съемок.. Аркадий Северный поздоровался и начал представляться (разумеется, со свойственной ему манерой «питерской подпольной звезды»), мол: «Здравствуйте! Я очень уважаю Ваше творчество и очень хотел бы познакомиться с Вами лично...» (Может быть, даже, хотели пригласить его в гости на «пьянку» и договориться о дальнейшей совместной записи. Высоцкого тогда многие зажиточные и крупные деятели Одессы приглашали к себе в гости – поили и кормили до отвалу, но и не забывали держать под столом на изготовке кассетные магнитофончики, так сказать, если что, что бы можно было сразу записать Высоцкого. Ведь за эти записи в то время можно было получить немалые деньги. Но Высоцкий крайне не любил такой двуличный подход, когда его под видом «гостя» приглашают к кому-то домой на праздничный обед, а сами втихаря пишут песни, и, как правило, он сразу же покидал такие «вечеринки»).

Но вернемся к истории с Северным. «Здравствуйте! – говорит Северный. – Я очень уважаю Ваше творчество и люблю Ваши песни. И очень хотел бы познакомиться с Вами лично! Меня зовут – Аркадий Северный!»

На что Высоцкий, вдруг резко переменился в лице, и в грубой форме наехал на Северного: «Так ты и есть, тот самый Северный, который перепевает мои песни, да к тому же еще и похабно, а мне за это потом везде достается, и постоянно чихвостят в газетах и вызывают «на ковер»?!»

Северный, разумеется, оторопел, начал говорить какие– то отговорки, что это, мол, не он, что «есть другие подпольные певцы» (Жорж Окуджава и прочие), а он «всего-то спел лишь несколько его песен, и то только для друзей, причем всегда представлял в начале песни ее автора...» Но Высоцкого уже «понесло» и было не остановить. (Он вообще отличался крайне тяжелым и злобным характером – об этом пишут все, даже его врачи-психотерапевты. От Высоцкого всегда исходила очень тяжелая и даже агрессивная психологическая «аура», когда как от Северного, по воспоминаниям многих, всегда исходила «аура» теплая и положительная, безобидная...)

В итоге, все закончилось весьма неприятно... Высоцкий не хотел слушать никаких оправдательных слов со стороны Северного (а Ерусланов вообще не впутывался в эту передрягу и сразу же замолк, хотя, возможно, и мог как-то высказаться в защиту Северного). Ну и, значит, после всей этой словесной перепалки, Высоцкий затеял самую настоящую драку... Разумеется, слабому здоровьем Северному, тягаться с «качком» Высоцким было бессмысленно, и ему оставалось только ретироваться...

Около года спустя, Высоцкий был в гостях у своего приятеля, художника и скульптора Михаила Шемякина в Париже. Шемякин как раз слушал тогда записи А. Северного, на катушках, которые ему только недавно привезли из Питера (Шемякин сам из Питера, поэтому Северный всегда был ему близок). Так вот, по воспоминаниям Михаила Шемякина, как только Высоцкий увидел у него катушки с записями Северного, он и рассказал ему всю это историю, произошедшую в Одессе.

«А-а! – сказал Высоцкий. – Это тот самый Северный, который со своим приятелем пришел ко мне в Одессе и пытался со мной познакомиться, а я его покрыл на чем свет стоит и спустил с лестницы...»

Стоит заметить, что об этой самой встрече Северного с Высоцким не знал практически никто из знакомых Аркадия (кроме самого близкого друга певца – В. Раменского, который тоже всегда очень мечтал познакомиться со своим кумиром). Некоторые «обрывки» истории этой неудавшейся встречи знали и Ерусланов с Коцишевским в Одессе, но ничего и никому не рассказывали (скорей всего, по просьбе самого Аркадия). Так что в Питере и Москве только о чем-то догадывались, но без деталей. Абсолютно понятно, что А Северный не хотел давать «ход» этой некрасивой истории, что бы не выглядеть в глазах знакомых несостоятельным. Но в гостях у Генриха Сечкина его, как говорится, «прорвало», и он высказал многое и о многих, о ком и что он думает... Обида у Северного была очень сильная, и это чувствуется на записи у Сечкина крайне ярко – когда Северный с серьезной обидой в голосе, несколько раз повторил (обращаясь к Высоцкому): «Ты не прав!» Это нужно слышать, с какой сильной болью он говорит эту фразу, а это значит, что что-то серьезное имело место быть».

Выступая 22 ноября 1978 года (в 15-ю годовщину гибели президента США Джона Кеннеди) с концертом в Доме ученых в подмосковном Троицке, Владимир Семенович, видимо, не в силах держать в себе воспоминания о весеннем конфликте, заговорил перед слушателями о перепевках своих песен и упомянул в своем монологе Аркадия: «...Последнее время тут мне показали несколько записей, в которых оказалось, что это не я. Там есть четыре песни в моем исполнении, а остальные все поют какие-то странные люди. Значит, лишь бы похрипее или чего-нибудь такое по... поблатнее, в старой манере. Вот. Какие-то там, даже... какие-то там, даже, Ар... Северный какой-то появился, какую-то чушь поет. Вот. И, все, значит, эти все вещи...» (Цит. по фонограмме выступления).

По всей видимости, до Аркадия Северного дошло это концертное высказывание Владимира Высоцкого. Не могло не дойти. Тем более что, собственно говоря, московский коллега «опустил» ленинградского, публично унизив его самого и дурно отозвавшись о его песенном творчестве! Кому такое понравится? Заочная «магнитофонная дуэль» разгорается с новой силой...

Северный в долгу не остается. Но свой публичный «ответ» Высоцкому он даст только в конце 1979 года. Читаем И. Ефимова и Д. Петрова: «Северный – он всегда относился к творчеству Высоцкого достаточно уважительно. И все его известные, – к сожалению, немногочисленные,– высказывания в адрес Владимира Семеновича подтверждают это. Но только до начала этого, 1978 года (то есть – до одесской «встречи». —А.П.). Следующий раз он «вспомнит» Высоцкого в конце следующего года в Москве. И тон уже будет совершенно другой – резкий и с явной обидой в голосе...»

Что же произошло в конце 1979 года в столице?

Те же И. Ефимов и Д. Петров – пишут: «Той зимой целая команда московских коллекционеров и коммерсантов организует ряд подпольных концертов певца по различным московским и подмосковным кабакам, в том числе и в знаменитой «Руси», где Аркадий пел... для хоккеистов сборной и ЦСКА!»

Но сначала – немного о том, что предшествовало московским концертам.

Прибыв в столицу, Аркадий останавливается на квартире своего приятеля, музыканта Генриха Соломоновича Сечкина. Последний был широко известен в кругах не только музыкальных– как неоднократный победитель международных конкурсов гитарной музыки, но и криминальных. Сечкин к тому времени – бывший вор в законе, «прошляк», за плечами которого – пять «ходок» и в общей сложности 15 лет тюремного заключения – по статьям УК от «скупки краденого» (барыга!) до «организации подпольно кино– и видеобизнеса». (А. Мухин; «Российская организованная преступность и власть. История взаимоотношений»; М. 2003, стр. 374).

Генрих Соломонович на страницах прессы неоднократно выступал с прямыми и, увы, бездоказательными утверждениями, что именно он, Сечкин, и никто иной, является автором известной песни «Постой, паровоз», якобы написанной им в 1948 году, будучи «на зоне», – в 16-летнем возрасте... А еще, незадолго до смерти, случившейся с вором в мае 2009 года, Генрих развелся со «старой», 22-летней женой, и тут же взял в жены молодую, – 20-летнюю...

Итак, Северный остановился в Москве на квартире Сечкина. И вначале встреча и знакомство Аркадия с хоккеистами состоялись именно там, дома у Генриха Соломоновича. Этакая светская дружеская вечеринка. «Не со всей, конечно, командой... Но был среди них, например, Владимир Лутченко – лучший левый защитник Союза, двукратный Олимпийский и семикратный чемпион мира на тот момент. В те времена, в отличие от нынешних, имена хоккеистов сборной знали все – отмала довелика. И такое знакомство что-то да значило... Был и двадцатилетний, очень скромный парнишка, получивший в тот год свою первую чемпионскую медаль, – Слава Фетисов. В будущем, как известно, – звезда мирового уровня, один из лучших защитников за всю историю хоккея, и, наконец, председатель Госкомспорта», – восторгаются И. Ефимов и Д. Петров. Вот какой компанией встречали в Москве дорогого ленинградского гостя Аркадия Северного!

От себя добавим: судя по сохранившимся с того памятного вечера фотоснимкам, кроме Лутченко и Фетисова на квартире Г. Сечкина Аркадия приветствовали их партнеры по команде – Игорь Касатонов, Сергей Макаров, Владимир Крутов и другие звезды советского и мирового хоккея.

Через несколько дней Северный поет для хоккеистов сборной и ЦСКА в знаменитой «Руси». И в паузах между исполнениями песен говорит, в частности, слова в адрес Владимира Высоцкого, как пишут И. Ефимов и Д. Петров «с явной обидой в голосе»... Причем эта фраза о Высоцком почти однословно будет повторена Аркадием несколько раз на протяжении вечера... Что это? Отголосок все-таки состоявшейся встречи? Или реакция на слова Высоцкого о «поющем всякую чушь Северном», которую тот произнес на одном из своих выступлений? Наверное, мы никогда уже не узнаем об этом... И нет уже ни Владимира Семеновича, ни Аркадия Дмитриевича...»

Те же авторы отмечают, что в этой записи примечательны были не песни, а именно «резкие высказывания Северного в адрес В. Высоцкого».

Еще один раз Высоцкий публично упомянул о Северном в пренебрежительном тоне 1 февраля 1980 года на своем концерте в московском ВНИИ ЭТО. В одной из пауз между исполнениями песен уставший и серьезно больной поэт сказал слушателям буквально следующее: «...Значит, я никогда не... не пою похабных слов, понимаете? И, значит, всякие Северные появились какие-то...» (Цит. по фонограмме выступления).

Судя по словам Владимира Семеновича, в своем кратком монологе он причислил певца Северного к многочисленному отряду таких же, по мнению Высоцкого, как Аркадий, певцов– халтурщиков, не обладавших индивидуальностью, талантом исполнения и вокальными данными, а лишь паразитирующих в жанре, который эти исполнители эти представляли. То есть, по словам Высоцкого, Северный – никто, «нуль», рядовой артист, не представляющий как исполнитель ни малейшего интереса и ровным счетом ничем не выделяющийся из такой же серой массы себе подобных «певцов»...

На этот выпад московского коллеги Аркадий Северный ответить уже не успел...

12 апреля 1980 года певец скончался в Ленинграде от кровоизлияния в мозг (инсульта) в ленинградской городской больнице имени Мечникова. Ему был всего 41 год... И без того истощенный организм Аркадия Дмитриевича не смог справиться с болезнью, которая осложнялась дистрофией, воспалением легких и чрезмерным употреблением алкоголя.

Да, выпивал Аркадий, что называется, будь здоров! Вот одно из ярких тому свидетельств...

..Летом 1979 года в городе Тихорецке (Краснодарский край) Северный записал концерт с местным ансамблем «Магаданские ребята». Руководитель коллектива Анатолий Мезенцев вспоминал: «После записи мы с ним покуролесили... Он пил все, что льется и закусывал чем придется... И когда мы с ним приезжали сюда, ко мне домой, Татьяна, жена, начинает хлопотать, закусить что-нибудь, а он: «Танечка! Я тебе не Вовка Высоцкий! Это тому сервис подавай, а мне огурчика соленого хватит!..»

И. Ефимов и Д. Петров пишут: «Широкая общественность смерти Аркадия Северного просто не заметила. В отличие от смерти Владимира Высоцкого, несколько месяцев спустя всколыхнувшей всю страну». В этих словах – огромная доля истины: сотня-другая людей, собравшихся на панихиду по Северному в Ленинградском крематории, не идет ни в какое сравнение с более чем 100-тысячным людским море, провожавшим в июле 1980-го Высоцкого в Москве! Очередь желающих проститься с Владимиром Семеновичем и проводить его в последний путь растянулась на десять километров... Говорят, что похороны поэта внесены в Книгу рекордов Гиннесса, как самые многолюдные. Это и понятно: поэт в России – больше чем поэт. Так было и так будет всегда!

...15 апреля 1980 года, в день прощания с Аркадием Северным и кремации его тела, Владимир Высоцкий находился... в Ленинграде. Но в город на Неве он прибыл совсем не по этому поводу (надо учитывать негативное отношение Высоцкого к своему коллеге, особенно – в последние годы). Владимир Семенович приехал в Северную столицу для того, чтобы принять участие в съемках документального фильма режиссера Владислава Виноградова «Я помню чудное мгновенье...» Для картины Высоцкий должен был записать две свои песни. На кинопленку запись исполнения поэтом песен производилась на следующий день, 16 апреля. Съемки проходили в малом зале Большого драматического театра, Владимир Семенович исполнил две песни – «Купола российские» и «Кони привередливые». Записав песни, поэт уехал в Москву. Это был его последний визит в Ленинград... И последняя в жизни киносъемка... Вышедший в июне того же 80-го года фильм оказался... без песен Высоцкого. Кадры с исполнением им песен для фильма были восстановлены в картине позднее, лишь в конце 1980-х годов...

Знал ли прибывший в Ленинград Владимир Высоцкий, что накануне в городе скончался Аркадий Северный, и 15 апреля проходило прощание с ним? Надо полагать, знал. Но никаких свидетельств этому найти пока не удалось...

Сергей Лахно в статье о Высоцком и Северном пишет: «Я думаю, что каждому из них нашлось, что «спеть, представ перед Всевышним»... Смерть примирила этих двух с большой буквы Артистов, без которых вообще трудно представить СССР эпохи «расцвета застоя».