Текст книги "Вечная зима (СИ)"

Автор книги: Андрей Бархатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 54 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Рассматривая деревянные игрушки, Вольга вспомнил, как любил наблюдать за забавами местных детей, – в особенности за их игрой в салочки. Один раз увлекшиеся игрой дети выбежали за околицу и скрылись в лесу, где и заблудились. Долго ли, коротко ли скитались они на морозе, но к вечеру один паренек заметил белого горностая, наблюдающего за ним. Ребята последовали за зверьком и благополучно вышли к селению. Уже на околице горностай обратился в Вольгу, чем испугал всех. На глазах спасителя выступили слезы, и удрученный таким несправедливым отношением к себе он вернулся в дом. Рус узнал об этой истории только на следующий день, причем не от Вольги, но от своего приближенного. Он был крайне горд поступком сына, однако не стал говорить ему этого. Изведенные интересом и совестью дети навестили Вольгу на заднем дворе его хижины. Они в один голос извинились перед ним и пригласили поиграть в салки. Вольга с радостью согласился. Как позже выяснилось, тот самый ребенок, который заметил Вольгу в образе горностая, подтолкнул всех детей принести извинения. Сам он умер вскоре после возвращения в селение. Внезапная болезнь наскоро поразила его сердце, не позволив ему лично поблагодарить Вольгу за спасение. Здесь воспоминание обрывалось.

Вольга отошел от шкафа, побоявшись обнаружить что-то, что разбудит в нем неприятные воспоминания из детства. Он помнил лишь некоторые из них и не желал вспоминать ещё больше. Наткнувшись на приоткрытый ящик тумбы, Вольга отодвинул его. Внутри лежали две потрепанные куклы: мужчины и юноши. Память выдала целую череду воспоминаний, которые, как думал Вольга, давно ушли из его головы.

Местные не прекращали давить на Руса, усматривая в Вольге все большую опасность, нежели они могли себе представить. Рус говорил, что Вольга – его сын, и он не может изгнать его из селения. “К тому же, мои родные, Вольга отлично ладит с вашими детьми”, – добавил однажды Рус, чем вызвал целый шквал негодования. Приближенные Руса пророчили ему скорую смерть от заговорщиков, но тот никак не верил в подобное предательство. Тем временем Вольга благополучно осваивал способность к оборотничеству, а остальное время проводил с друзьями. Родители запрещали своим детям водиться с Вольгой. За нарушение сего запрета пороли и запирали дома. Ребятню это не останавливало. И тогда некто по имени Вячко собрал тайный совет, на котором и решилась судьба Вольги. Вячко намеревался лично расправиться со зверенышем, угрожающим не только детям, но и всему человечеству. И жители поддержали его. Ни Рус, ни его приближенные не догадывались о готовящимся убийстве. Поначалу Вячко решил убить Вольгу четким выстрелом из арбалета. Однако, понаблюдав за своей жертвой, он отказался от этой затеи. Благодаря своему животному происхождению он мог заблаговременно учуять опасность и отразить стрелу. Тогда Вячко решился проникнуть в хижину Руса глубокой ночью и убить ребенка в борьбе. Скрип половиц разбудил Вольгу, но не коснулся Руса, чей сон не могал прервать даже самая разгоряченная битва. Завидев Вячко, Вольга обратился в волка и набросился на убийцу, разодрав его шею. Вернувшись в человеческое обличие, юный Вольга сел рядом с телом и горько заплакал. Он понимал опасность своей животной сущности и не винил Вячко в его ужасном намерении. Вячко всего лишь хотел защитить людей, опасаясь того исхода, что постиг его самого. Все утро Рус пребывал в гневе. Он не винил Вольгу в произошедшем и просил его не винить самого себя. Вольга не мог. Он всецело принял сторону убитого Вячко и даже вознамерился уйти из селения.

Тем временем Рус выволок труп наружу и оставил его там. Тело припорошило снегом, так как никто не решался даже подойти к нему. Собравшись с мыслями, Вольга оттащил тело на околицу и закопал его глубоко в сугробах. Жители оценили поступок Вольги и выжидали момента, когда звереныш самостоятельно соберет свои вещи и покинет селение. Этого не случилось. Тогда народ собрался перед хижиной Руса и стал открыто требовать изгнания Вольги. Озлобленная толпа размахивала мечами и вилами, угрожая ребенку расправой за убитого Вячко. Одни лишь дети оставались безучастными к этому действу, словно понимаю всю невиновность Вольги. Стрелы били по хижине. Грозные постукивания загнали перепуганного Вольгу в самый темный угол комнаты, где он, схватившись за голову, тихонько молился. Чуть позже все стихло. Страх не позволял Вольге уснуть, отчего всю ночь он просидел в углу, не сомкнув глаз.

Рус вернулся рано утром. Он взял юного Вольгу за руку и повел прочь из селения. По пути он просил сына посоветовать подходящее место для строительства небольшой хижины. Юный Вольга указал пальцем в самую чащу леса. Рус принял предложение Вольги и велел ребенку срубить первое древо – положить начало строительству. Смело орудуя топором, Вольга спросил Руса о причинах постройки хижины. Рус ушел от прямого ответа, заговорив о том, как его отец проживал в подобном домике, отрешившись от всех. Вольга охотно помогал отцу и днями находился в лесу. Ему не хотелось возвращаться в Вырь, где его ждало лишь презрение и злость. Вольга освоил оборотничество в совершенстве, и Рус принялся усиленно обучать его владению оружием. “Ты освоил орудия зверя, но ты не зверь, а человек”, – молвил Рус, подав сыну меч. Вольга по-прежнему чувствовал вину за убийство Вячко и не считал себя достойным даже считать себя человеком. Рус говорил, что жители селения могут простить его и принять в свой круг, если он будет биться за них, но не в животном облике, а человеческом. Вольга хотел заслужить прощение, однако не желал участвовать в битвах. Рус предрекал Вольге будущее великого воина и главы селения Вырь. Вольга же не был рад такой ответственности.

Через месяц хижина была достроена. Рус сказал, что Вольга может остаться здесь. Юноша знал, что этот домик предназначался для него, однако рассчитывал, что Рус поселится вместе с ним. “Селение ждет меня, я не могу остаться, но буду тебя навещать”, – сказал Рус и, опустившись на колени, извинился за все зло, которое когда-либо причинил ему. Вольга упал на колени перед отцом и склонил голову. Он был не достоин всех этих извинений. Напротив, он сам должен был просить прощения за все те неудобства, что причинил отцу. “Не тебе здесь падать на колени, – произнес Рус. – Встань, сынок”. Утерев слезы, Вольга поднялся на ноги. Рус похлопал его по плечу и улыбнулся, но улыбка его была поражена некоей внутренней болью. Он ушел, оставив Вольгу наедине с собой.

Рус навещал своего сына все реже и реже, оправдываясь тем, что у него предостаточно дел в селении. Предрекая просьбу Вольги о посещении селения, Рус воспретил ему приближаться к Выри ради его собственной безопасности. Вольга понимал отца, хотя и затаил на него обиду. Он размышлял о собственном предназначении, расхаживая по лесу, и однажды наткнулся на небольшое озеро. Водная гладь отливала мятным оттенком. Вольга пожалел, что не нашел это место ранее и не построил хижину прямо на берегу. Вольга остался здесь на несколько дней. Он разбил лагерь и добывал себе рыбу, обращаясь в различных хищников. Одним утром он заметил прекрасного белого лебедя, плывущего недалеко от берега. Его шея была обвязана поломанной цепью. Птица неотрывно глядела на Вольгу, словно пыталась что-то сказать ему. Юноша уселся прямо у воды, надеясь, что лебедь подплывет к нему. Однако внимание птицы привлек старец, появившийся на противоположном берегу. Вольга был удивлен встретить человека в такой непроходимой глуши. Он загорелся желанием поговорить с ним. Какого же было его удивление, когда старик приветствовал его по имени, добавив, что пришел он сюда, дабы пригласить Вольгу в свое селение. “Тебе не придется укрывать свою животную сущность, – говорил он. – Мы даруем тебе свободу, коей тебя обделили не только жители, но и твой отец”. Сладкие речи подозрительного старика заставили Вольгу проявить осторожность, хотя он и был готов тотчас же последовать в его селение. Старик не настаивал на своем, не проявлял излишней назойливости, но слова его манили, точно приятный запах летних цветов. “Отец несомненно любит тебя, – продолжал он. – Но любовь его должна купить твою силу, необходимую для защиты тех, кто ненавидит тебя”. Старик умело управлял чувствами Вольги. Одной встречи оказалось достаточно, чтобы юноша всерьез призадумался уйти в селение старого мудреца. Вольга просил дать ему три дня на размышления. Старик согласился. Вольга напоследок поинтересовался у него о цепях на шее лебедя. “Обделенные знанием люди сломили эти цепи, высвободив тем самым великое проклятие”, – объяснил старец и ушел. Вольга ещё раз взглянул на белоснежного лебедя. Ему казалось, что эта обезмолвленная птица подскажет ему ответ на приглашение мудреца. Однако этого не случилось.

Шли дни, а Вольга терпеливо ожидал пришествия отца. Он надеялся, что Рус уговорит его не следовать за стариком и остаться в хижине. Рус посетил его через два дня. Не успел Вольга рассказать отцу о разговоре со старцем, как запыханный Рус стал рассказывать ему о предстоящей обороне селения от мужей города Мстиславец. “Народ примет тебя, если ты поможешь нам отбить эту атаку”, – молвил Рус. Эта настойчивость оттолкнула Вольгу, и он отказался. Рус напомнил ему о желании вернуться в Вырь, но Вольга стоял на своем. Чувство вины за убийство Вячко было подавлено неприязнью ко всему народу, готовым принять его только за убийства врагов. Вольга утаил приглашение мудреца. Разгневанный Рус схватил сына за руку и пригрозил ему вечным одиночеством, если он не ответит на призыв о помощи. Вольга оттолкнул отца, напомнив ему о своем животном происхождении. “Ты ведь не хочешь лишиться руки”, – угрожающе молвил он. Рус поморщился и бежал обратно в селение, бросив напоследок, что Вольга будет жалеть о своем решении всю жизнь. Вольга обдумывал слова отца всю ночь, и следующим утром все-таки принял решение отправиться к озеру.

Мудреца ещё не было на месте, но лебедь неизменно скользил по водной глади. Когда Вольга уселся на берегу, птица подплыла к нему поближе и склонила голову. Вольга стянул с изящной белой шейки темные цепи, покрытые множеством рун. Не дождавшись прихода старца, Вольга вдруг развернулся и поспешил на помощь Русу. Он бежал к селению Вырь, но не спешил обращаться в зверя. “Я защищу их будучи человеком”, – повторял он самому себе раз за разом.

А тем временем в селении шла разгоряченная битва. Мужей селения оттесняли с околицы. Горящие стрелы воспламеняли деревянные хижины. Дорожка из свежих трупов тянулась следом за отступающими воинами. Рус сокрушал врагов своим мечом, впитывающий кровь падших. Тяжелая рука бравого воина рубила неприятеля от темя до паха. Вольга вынул свое орудие и встал рядом с ним. Отец и сын продолжали сражаться плечом к плечу, и весь народ Выри дивился происходящему. Семья, казалось, могла сдержать натиск не сотни, но даже тысячи воинов. Вольга прикрывал Руса как только мог, не позволяя ни единому лезвию коснуться его кольчуги. Новая бойня развернулась на улицах селения. Вражеские воины чинили хаос в хижинах, насиловали и убивали женщин и детей. Не трогали лишь совсем маленьких детей. Местные ощутили скорое поражение в битве. И Вольга ощущал его вместе со всеми. Он отступил к хижине, за углом которой обратился в волкпа. Отряды противника разошлись по улицам селения, добивая оставшихся воинов. Зверь молниеносно набрасывался на воинов, перегрызая им глотки. Ряды противника рассеивались. Неприятеля охватила паника. Часть мужей бежала из селения, побросав оружие, а вторая часть погибла сражаясь. Так Вольга переломил ход битвы и спас жителей селения Вырь от смерти. Рус велел собрать совет, на котором предложил Вольгу в качестве лидера селения за его подвиг. Гонимые совестью, многие согласились на предложение Руса, хотя и не испытали восторга от назначения “звереныша” на такой пост. Сам Вольга не принял решения совета, сказав, что у него нет ни опыта, ни желания стоять во главе селения. Рус обещал ему помощь и поддержку. “Они приняли тебя, Вольга, – произнес Рус, склонив голову. – Теперь и ты прими их. Это твой долг”. И Вольга послушал отца.

Уже сейчас Вольга понимал, что не стоило ему возвращаться в селение. Этот поступок – одно звено в той порочной цепи, что привела его к нынешнему моменту. И цепь эта должна быть разрушена.

Все утро Ядвига перебирала шкаф в поисках подходящего костюма. Служанки резво крутились вокруг неё, советую различные варианты, но ни один из них её не устроил. Более того, её раздражало общество этих угодливых женщин. В конце концов, Ядвига выбрала блио цвета небесного свода с позолоченным поясом, украшенным драгоценными камнями. Подол платья и широкие рукава были расписаны богатым орнаментом. Её черные волосы были заплетены в одну крупную косу. Ядвига явилась в тронный зал ближе к обеду. Искушенные очи стражников жадно проводили её до самого трона. Вольга был прямо-таки сражен нарядом Ядвиги. Дева склонилась перед королем, чем ещё больше поразила не только Вольгу и Чеха, но и всех присутствующих. Король потянулся к своему кафтану и достал из кармана белое кольцо, после чего протянул его своей невесте. Взглянув на это кольцо, Вольга вспомнил свою первую женщину, полюбившую его.

Это случилось очень давно. Тогда возмужавший Вольга уже как год вел войну против селения Мстиславец. К тому моменту он в совершенстве овладел оборотничеством и теперь мог не только сам превращаться в зверей, но и превращать любого, кого только пожелает. Рус гордился своим сыном. А вот страх жители Выря перед Вольгой возрос. Не могли они жить спокойно, зная, что “зверенышь”, которого они и так недолюбливали, стал полноценным “зверем”. Одолев противника в решающей битве при Русальной реке, Вольга повел своих воинов на Мстиславец. Обратившись в сокола, он осмотрел укрепления. Приняв облик горностая, он перегрыз тетивы вражеских лучников. Обратив своих мужей в грызунов, он провел их в самый тыл противника и расправился с ним. Жители Мстиславца признали в Вольге правителя, но в тот же вечер замыслили покушение на него. Покушение оказалось неудачным, и Вольга превратил дюжину людей в белых крыс.

Народ возненавидел оборотня за его способности и силу. Многие видели в нем погибель всего человечества, ибо никто из ныне живущих не одолеет рожденного от зверя воина. Мужи не позволяли ненависти вылезти на лицо, дабы Вольга не казнил их. Женщины опускали головы, пряча злостные очи. Все они боялись Вольгу, но тщательно укрывали это другими эмоциями. И одна лишь темноволосая Азалия смотрела на Вольгу испуганным взглядом, будто бы ожидала скорого наказания. Эти голубые глаза разжалобили Вольгу. Ближе к вечеру он принял облик песца и передал Азалии записку, в которой приглашал её на встречу. Дева встретилась с Вольгой. Она призналась в том, что испытывает к нему непомерную жалость, как к мученику, отвергнутому всем миром. Вольгу задели эти слова; он не любил, когда его жалеют. Ослепленный влюбленностью муж быстро позабыл об её жалости и увел разговор в другую сторону. Так и проговорили они до самого рассвета. Вольга проводил её до дома и сам вернулся в свою хижину. Любовь обуяла их сердца. Их тайные встречи участились, огонь страсти все разрастался, разбрасывая разбушевавшиеся языки пламени. Местные жители прознали об этой любви, и сердца их погрузились в глубокую печаль. Не могли они допустить рождения нового зверя, но помешать этому не могли. И тут Вольга объявил о своем намерении жениться на Азалии. Рус поздравил сына с таким событием. На лицах жителей Мстиславца светилась фальшивая радость. Зная, что им не одолеть Вольгу, они задумали отравить Азалию. Осторожный Вольга предчувствовал неладное, а потому велел Азалии держаться ближе к нему. Дева же не верила в то, что её земляки желают зла ей или Вольге, а потому вела себя открыто. Чрезмерная доверчивость Азалии благоприятствовала намерениям народа. Через неделю Азалии поплохело. Ни травы, ни настойки не помогали ей. Она сгорала изнутри. За несколько мгновений до смерти она просила Вольгу никого не казнить и испустила свой измученный дух. Рассвирепелый Вольга вышел из хижины, держа свою жену на руках, и велел всем бежать из селения как можно дальше, пока он закапывает тело. Из его покрасневших глаз безудержно катились слезы. Губы подрагивали в закипающей ярости. Его звериное начало пробивалось через человеческий облик. Закопав тело, он принял волчий вид и напал на тех жителей Мстиславца, кто не воспринял его предупреждение всерьез. Вольга убивал всех, не разбирая, ребенок ли это, женщина ли, муж ли. Часть дружины, пытающаяся остановить своего командира, была растерзана. Рус лишился трех пальцев. А трупы все множились, заполняя некогда мирные улицы. Резня закончилась глубокой ночью. Изнуренный волк уснул на куче тел, удерживая в зубах измятую укусами шею. Рус взял своего сына на руки и унес подальше от опустевшего селения. Наутро Вольга вернул себе человеческий вид. Ни он, ни Рус не стремились обсудить произошедшее. Через пару дней они вернулись в Вырь, где их сразу же осыпали вопросами. Рус велел сыну идти домой и хорошенько отдохнуть. Вольга молча скрылся в хижине отца и не выходил оттуда несколько дней. Вернувшиеся из Мстиславца остатки дружины велели Русу изгнать Вольгу из Выри, а, лучше, повесить. Рус не мог на такое пойти, а дружина трусила свершить задуманное своими руками. Вольга сказал Русу, что не желает боле быть главой селения и передает эту ношу отцу. Сколько Рус не упирался, а Вольга был настойчив и тверд в своем слове. Рус принял свой пост. Вольга вошел в состав отцовской дружины. С тех пор он стал замкнутым и крайне жестоким. Его сердце очерствело, а разум утвердился в мысле о том, что в душах людей кроется ещё большее зверство, нежели в его.

Вольга подал Ядвиге черное кольцо с белой гравировкой на незнакомом ей языке. Чех надел кольцо на безымянный палец своей будущей жены и протянул свою руку. Ядвига взяла Чеха за руку, резко притянула его к себе и вонзила обрубок меча в его шею. Хлынувшая кровь забрызгала платье. Чех закатил глаза. Его губы дернулись в предсмертном вздохе. “И все же тебе стоило отпустить меня с миром”, – прошептала Ядвига и толкнула тело Чеха обратно на трон. Обнаженные девы окаменели, обратившись в статуи, и навсегда замерли в своих вычурных позах. Стражники бросились мстить за своего короля. Вольга засучил рукава и встал на защиту Ядвиги. Он не торопился браться за меч, рассчитывая одолеть всех противников одними руками. Стража неуверенно обступала Вольгу со всех сторон. Первый смельчак совершил выпад. Вольга уклонился, схватил копье и, потянув его на себя, одним ударом сокрушил стражника. Второго атакующего он подсек древком, а третьего взял за горло и швырнул к трону. Несколько воинов поспешили к Ядвиге, вооруженной лишь обломком меча. Дева не стала тратить время на бессмысленное сражение. Она взяла стоящую на тумбе вазу и, бросив, разбила окно, из которого затем и выпрыгнула. Несмотря на совершенно безумную затею, Ядвиге посчастливилось уцепиться за обугленные ветви черного древа, прорастающего чрез вымощенную камнем площадь. Ядвига перепрыгнула на стену и взобралась на неё по небольшим выступам. Лучники плошали. Ни одна стрела не задела беглянки. Ядвига обняла накинувшегося на неё стражника и, оттолкнувшись, полетела вниз. Мужское тело смягчило падение. Ядвига уволокла труп в лес, переоделась в воинские доспехи и бежала как можно дальше от замка, совсем позабыв о Вольге.

Изнуренная бегом Ядвига едва держалась на ногах, постоянно запинаясь о торчащие корни. Сбившись с тропы, она забрела в глухую чащобу, где наткнулась на здоровый дуб, в ветвях которого располагалось гнездо. Под деревом сидел Рус. Задумчивый взгляд его был обращен к белому орлу, сидящему на его правой руке. Заметив Ядвигу, он вскинул арбалет.

– Остановись! – вскочив с места, Рус прикрикнул на Ядвигу. Та не прислушалась к его словам. Тогда муж выпустил стрелу, пролетевшей перед девичьим лицом. Ядвига опешила.

– Мое имя Рус, – выпрямившись, произнес муж. – Назови свое.

– Ядвига. Прошу прощения, Рус, но у меня совершенно нет времени на знакомство.

– От кого ты бежишь, дитя? – спросил Рус, но Ядвига уже спешила дальше. Рус выпустил вторую стрелу, которая угодила в женскую ногу. Ядвига моментально вскрикнула и упала на землю. Рус беззастенчиво обыскал деву. Жуткий вой пронесся по лесу, оставив за собой угасающее эхо. Взбудораженный Рус осмотрелся. Лицо его разгладилось, в глазах загорелся огонь, погасший давным давно.

– Это он? – в надежде на нужный ответ спросил Рус. – Ты бежала от него?

– От кого? – придерживая рану, спросила Ядвига.

– От зверя, – Рус посмотрел в ту часть леса, откуда прибежала Ядвига. – От волколака.

Ядвига было хотела возразить, но Рус успел скрыться. Ядвига переломила древко, вытащила стрелу и обмотала рану тряпкой. Обратившись к отцовской карте, она отыскала свое положение, а также отметку, указывающую на следующий клад, где, судя по записи, находится укромное местечко, обставленное лекарями. Гулкое завывание с пущей силой прокатилось по лесу. Хромая Ядвига добралась до источника, у которого стояло несколько крупных воинов. Среди них она разглядела Сигурда, Хагена и ещё десяток воинов. Дева спряталась за деревьями. Сигурд наклонился, дабы испить воды, и воин, взведя копье, ударил его в спину. Острие звонко ударилось о кожу Сигурда, как если бы ударилось о железо. “Благодаря крови Фафнира кожа моя стала необычайно твердой, отчего никто теперь и не поразит меня. Особенно предатель”, – заявил Сигурд и бросился в бой. Много сторонников Хагена полегли, не нанеся Сигурду ни малейшего пореза. Гунтер даже не смел подойти к Сигурду, опасаясь за свою жизнь. Хитрый Хаген был одним из немногих, кто знал об единственной уязвимости своего противника. Он утаил это знание, ибо в последнее время страстно возжелал личной расправы над Сигурдом. Так и случилось. Уклонившись он ударов, Хаген зашел за спину своего врага и прошил его копьем меж лопаток. Сигурд выгнулся, стиснул зубы от внезапной боли и пал ничком, не издав ни звука. Хаген был доволен собой. Радость от свершившейся мести сдержанно проявилась на его лице. “Пусть ты и окунулся в кровь змея, но осталось на спине твоей одно сухое место, куда я и поразил тебя”, – Хаген злобно оскабился. Гунтера терзала совесть, чего он ни разу не скрывал. Он предложил похоронить Сигурда, но Хаген отказался, не объясняя причин. Воины поддержали Хагена, и Гунтер вынужден был согласиться с большинством. Ядвига решилась дать бой всей своре подлых вояк, но внезапный вой, раздавшийся позади, обездвижил её. Она обернулась, приготовившись встретиться с волколаком лицом к лицу, однако зверь не объявился. Хаген, Гунтер и прочие успели сбежать. Немного погодя тяжело раненый Сигурд поднялся на ноги и поплелся за ними, оставляя за собой лужи крови. Ядвига брела следом, опираясь на найденную неподалеку ветвь. Она безнадежно кликала Сигурда, чуть ли не умоляла его остановиться. Тряпка пропиталась кровью. Боль въедалась в ногу все глубже и глубже. Спешка заставила Ядвигу оступиться. Приступ боли, точно резкая вспышка в небе, подкосила деву, и она упала на колени. Водная пелена застилала глаза, не позволяя разглядеть даже собственной руки. Встречные деревья все чаще были повалены или изувечены былыми бедствиями. Извечный пепельный дождь отличал это место от всех прочих. Вой нагонял бедную Ядвигу. Дева выбралась к выжженной равнине, посреди которой зияла большущая расщелина, ломаной линией уходящая далеко к вулкану. Ядвига спустилась вниз. Сотни переплетающихся корней мешали продвижению. Крайне истомленная Ядвига продолжала идти по кровавому следу. Внушительный раскат грома оглушил её. На сером небе появились проблески яркого света. Дымные облака расступились и всадники Дикой охоты сошли с неба прямо перед лицом Ядвиги. Лица всадников и прочие оголенные части тела были полностью изрезаны шрамами былых битв. Глаза их, вопреки легендам и слухам, не пылали смертью и яростью, но выражали горделивость, причем не безосновательную. Броня их была изрезана и помята. Предводитель всадников спешился. Седой муж, облаченный в рваную кольчугу, поверх которой висела поблекшая и весьма поношенная серебряная броня, вынул свой меч. Ядвига достала свой меч и встала в боевую стойку. Все её тело сотрясалось в животном страхе. Руки с трудом удерживали оружие, будто бы оно значительно прибавило в весе. Глаза Ядвиги наполнились обессилившей яростью. Смерть уже казалась ей неизбежной, ведь на этот раз всадники не намерены уйти ни с чем. Они будто бы выжидали момента, когда Ядвига начнет биться в изнеможении, дабы увести её душу. Предводитель всадников представился Вальдемаром.

– Я буду сражаться, – дрожащим голосом произнесла Ядвига. – Вы не сломите меня. У вас не получится сделать это.

– Твоя душа никогда не принадлежала этому миру, – говорил Вальдемар. – Потому нам и велено было забрать её.

– Нет! Это не моя судьба! Не моя!

– Рожаница определила тебе именно такую судьбу.

– Я жила до сего момента явно не для того, чтобы кончить вот так! У меня есть предназначение.

– Ты придумала его, Ядвига, – сказал Вальдемар. Ядвига набросилась на него. Воин ударил своим мечом по её обрубку, и обрубок рассыпался, после чего он пинком отбросил деву назад. Ядвига пала навзничь. Гончие Дикой охоты рвались к ней, желая отведать нежного человеческого мяса. Запах крови безудержно манил их. Вальдемар занес меч над Ядвигой. Дева изо всех сил старалсь не всхлипывать, но не могла. Все кончено, подумала она.

Волколак выскочил из леса совершенно внезапно и набросился на Вальдемара. Зверь вцепился зубами в его глотку. Вдарившая из раны кровь окрасила серую шерсть зверя и запятнала сверкающую броню Вальдемара. Всадники не успели даже коснуться рукояти своих мечей, так как дикие гончиие предательски набросились на своих хозяев. Кровь всадников окропила черную, сравнимую с углем почву. Ряды Дикой охоты дрогнули. Сколько они не пытались зарубить алчного волколака, но их мечи не могли пробить его шкуру. Рус схватил пораженную зрелищем Ядвигу и потащил к лесу. Дева противилась, лепеча что-то о Сигурде и своем предназначении. Рус не слушал. Израненный укусами воин успешно тащил её за собой, как сильно бы она не упиралась.

– Отпустите меня, – брыкалась Ядвига. – Отпусти! Я должна нагнать его, пока ещё есть время!

– Не следуй за ним, – твердо промолвил Рус. – Этот человек приведет тебя только к смерти.

– Он приведет меня к древу, – сказала она. – Это мой отец.

– Тебе не следует идти к древу. Ты погибнешь, не сумев ничего изменить.

– Откуда вы знаете о древе? – удивилась Ядвига.

– Ты не в первый раз следуешь к нему, и всякий раз конец твоего похода был неизменным. Ты погибала.

Пытаясь осмыслить эти слова, Ядвига прекратила сопротивляться. Рус уличил момент и скорее потянул её за собой.

– Что значит не в первый раз? – спросила она. – Я не бывала здесь прежде.

– Бывала и не раз, – немного помедлив, продолжил Рус. – Я все тебе объясню, как только мы прибудем в замок моего брата Леха.

– Оставьте меня! – вспылила Ядвига и вогнала взятый в замке нож меж мужских ребер. Резкий вдох застрял в горле Руса. Он оттолкнул Ядвигу и упал на колени, держась за кровоточащую рану.

– Волколак расправится с тобой, – тяжело дыша, продолжал Рус. – Этот зверь защищает Мировое древо. Даже сила Богов не совладает с ним.

– Откуда вам все это известно? Кто вы?

– Ты меня знаешь, Ядвига, – серьезно произнес Рус и положил руку на её плечо. Это прикосновение принудительно обратило разум Ядвиги к прошлому, к тому самому утру, когда она оставила родительский дом.

Чем ближе подбиралась она к околице, тем медленнее становился её шаг. Не верила она в то, что судьбою ей предначертано покинуть родные земли. Её душа принадлежала этому селению, тяготела к здешним просторам, однако неведомая сила тянула её в неизведанные холодные дали. Пускай она не имела крепких связей с жителями Гледена, но обстановка внутри селения пленяла её. Нечто бурлящее в её груди подсказывала разуму покинуть теплое место и уйти в долгие странствия. Разум разрывался меж противоположными чувствами. Зов судьбы настоял на своем. Совершенно не готовая к походу Ядвига покинула селение. Она скиталась по лесам день и ночь, охотилась на местную дичь, устраивала привалы в самых глухих местах и неизменно избегала людей. Глубокое чувство велело ей обходить человеческие оплоты и ни в коем случае не искать там тепла и ночлега. И Ядвига повиновалась этому чувству, пока однажды оно не предупредило деву о засаде. Оголодавшая Ядвига гналась за горностаем, пуская в него стрелу за стрелой. Верткий зверек уходил от всех атак, чем злил незадачливого охотника. И вдруг пятнадцать воинов окружили Ядвигу. Дева коснулась колчана, но не нащупала ни одной стрелы в нем. Горностай ушел за дерево, из-за которого затем вышел сам Вольга. Внешний вид его был неизменен, словно не прошло и одного дня между их первой встречей и встречей в Темных далях. Во главе воинов стоял Рус, равно как и Вольга, совершенно не изменившийся в своем виде. Ядвига потянулась к мечу.

– Акстись, дева, – молвил Рус, вскинув арбалет. – Ты в меньшинстве.

– Пусть сражается, – сказал Вольга. – Благо, если погибнет. Пленные нам ни к чему.

– Как тебя зовут? – спросил Рус у Ядвиги. Та назвалась.

– Она дочь Ярослава, – повысил голос Вольга и взялся за рукоять своего меча. – Она обязана ответить за преступления своего отца.

– Она всего лишь дитя и к злодействам Ярослава не имеет никакого отношения, – сказал Рус и перевел взгляд на Ядвигу. – Почему ты так далеко от дома, дитя?

– У меня боле нет дома, – ответила Ядвига. – Я скитаюсь по западным землям уже не один месяц, а посему вам нет нужды удерживать меня.

– Она лжет, – сказал Вольга. – Отец назначил её лазутчиком, я это точно знаю.

– Ты не убьешь её, – сказал Рус. Ловкий юноша выхватил меч Вольги и отошел за спину Руса.

– В ней течет его кровь, – угрожающе молвил Вольга, – а значит она обязана расплатиться за грехи своего отца.

– Ярослав заплатит нам сполна, – ответил Рус. – Это ни в чем не повинное дитя отправится своей дорогой.

– Ярослав разграбил наш дом, казнил наших воинов, изнасиловал наших женщин, сгубил наши семьи, – возвышенный голос Вольги питался ненавистью. – А ты позволишь его дочери уйти. Нет. Око за око, друг мой.

Вольга метнулся к Русу и, ударив его в лицо, выхватил арбалет. Спус щелкнул. Тетива мгновенно вытолкнула стрелу. Хруст грудины отозвался в ушах Ядвиги, как некая черта, подведенная под её жизнью. “Я притащу твое тело к отцу, дабы он смог вдоволь налюбоваться последствиями своих западных завоеваний”, – последнее, что услышала Ядвига от Вольги, прежде чем смерть холодной ладонью прикрыла её очи. Доподлинно неизвестно, сколько времени Ядвига была лишена жизни. Известно было лишь то, что сознание вернулось к ней несколько позже. Ядвига очнулась посреди пепелища, которое некогда являлось её родным селением. Сотни загубленных кровожадностью и ненавистью тел были припорошены снегом. Ядвига попыталась родить какую-нибудь мысль в нестерпимо гудящей голове. Она осмотрела свою рану на груди, которая уже полностью затянулась, оставив после себя заметный шрам. Смерть не унесла её душу из этого мира, но практически полностью лишила её былых воспоминаний. В её памяти осталось только одно событие – как отец изъявлял желание оставить все любимое им и дорогое сердцу его, после чего уйти в свой последний поход. Ядвига прошла в по-прежнему тлеющий родительский дом. Она сорвала замок с двери, ведущей в погреб, где обнаружила сундук. В сундуке она нашла отцовскую карту и его собственные заметки, рассказывающие о его многочисленных походах. Именно так Ядвига пережила свою смерть. И именно так началась её новая жизнь, полная опасной неопределенности, но имеющая четкую цель.