Текст книги "Вечная зима (СИ)"

Автор книги: Андрей Бархатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 54 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Глава 8

История Гармунда осталась неоконченной. Мы обязательно вернемся к ней, но прежде стоит затронуть судьбу другого человека. Гармунд упоминал о нем, как о враге Сандры, темница которого «охраняется гораздо лучше, нежели покои властительницы». В пределах дворца о заключенном ходили лишь слухи, и даже стражники темницы терялись в догадках о том, кого именно они сторожат. Разные слухи бродили по ушам. Одни говорили о том, что заключенным мог быть муж Сандры Дитмар, который неожиданно объявился во дворце около пяти лет назад, а спустя несколько дней исчез. Другие распускали слухи, связанные с братьями Сандры, которые якобы погибли от рук варваров еще семь лет назад, но на самом деле заключены в подземелье. Третьи и вовсе считали, что в темнице сидит настоящая Сандра, а на нынешнем троне – её сестра-близнец. В общем, всех догадок не перечислишь. Один лишь Эгиль и прочие заговорщики знали настоящее имя заключенного. А звали его Хэвардом. Вернемся же на несколько недель назад, когда Сандра приняла Ингу и её мужей в тронном зале. Отправив пленников в покои, белая дева спустилась в темницу.

– Здравствуй, – приветствовала Сандра, осторожно шагая к прикованному к стулу пленнику. – Как у тебя дела, мой старый друг? Уж извини, что не предупредила о своем посещении.

Пленник направил на гостью пустой взгляд.

– Соглашусь, – улыбнулась Сандры. – Ты всегда рад меня видеть, ведь я – единственная, кому дозволено посещать тебя. Спускаясь в эту поганую яму, я всякий раз переступаю через себя. Это многое значит, Хэвард.

Старик продолжал молчать. Он попытался напрячь почти что отмершие мышцы лица. Губы его скривились в приступе боли.

– Не напрягайся, – заботливо произнесла Сандра и провела рукой по частично седой щетине. – Я знаю, что ты меня любишь. Это, конечно же, раздражает меня, но сегодня у меня достаточно хорошее настроение.

Хэвард вопросительно приподнял рассеченную бровь.

– Мой верный муж Гармунд привел группу варваров к моему порогу, – восхищенно произнесла Сандра. – Они в моей власти, Хэвард. Твои горячо любимые варвары станут самыми низшими слугами, которые слизывают грязь с моей обуви. Стыдно признавать, но один из них приглянулся мне. Может быть я облачу его в шелка и отправлю в гарем. Посмотрим на его поведение.

Хэвард кивнул.

– Мне интересны твои мысли, – нагнувшись, произнесла Сандра. – Как жаль, что я не могу прочесть их.

Хэвард направил свой тусклый взгляд на Сандру.

– Твое лицо молчит, – произнесла она. – Оно уже навсегда лишено эмоций. Ты стал книгой, чернила которой со временем исчезли.

Хэвард приоткрыл рот, пытаясь выдавить из себя слово.

– У меня один вопрос, Хэвард, – продолжала Сандра. – Почему ты предпочел варваров своему народу. Неужто общество этих отбросов было тебе милей собственной семьи?

Слова Сандры возымели особую силу в голове Хэварда и дотянулись до давно забытых воспоминаний. Тогда зрелость лишь касалась его, начиная вытеснять молодую удаль. Вся его неотесанная юность приобретала очертания мужа, достойного принять на себя все тяжбы командующего. Первые девятнадцать лет его жизни были тесно связаны с воинским делом, где правила грубость, сила и горячий нрав. Он один стоил двух опытных воинов, и никогда не скрывал этого, а наоборот – всякий раз подчеркивал свое превосходство. Опуская свое знатное происхождение, Хэвард позволял себе излишне много, чего никак не могли позволить себе прочие придворные. А посему мать его, Лидия, наняла своему отпрыску самых лучших учителей, в надежде хоть немного образумить его. И Хэвард обучился этике и искусству правильного слова, а также искусству войны. Остальные науки его не интересовали, ибо дух его по-прежнему тяготел к воинскому ремеслу. Многим бросал он вызов в борьбе за поцелуй наследницы престола, и все его противники потерпели поражение, а некоторые – приняли достойную смерть. Избранницу Хэварда звали Амелией. Она была несказанно рада его победе и в первую же ночь приняла его семя. И родился у них ребенок. Хэвард был счастлив его рождению, но все же не мог он ужиться в одной комнате с ним, как того требовали традиции. Пока Амелия занималась дитем, Хэвард настойчиво просился в походы, обещая выполнить любой приказ своей властительницы, лишь бы не слышать истошного плача младенца. И дева воспользовалась этим. Она могла свободно править в своей крепости, не выслушивая назойливых советов Хэварда. И с годами все знания его, полученные благодаря матери, утратились где-то в походах. Порой он забывал элементарные правила поведения за столом, оправдываясь тем, что нет в голове его места для этих тонкостей. Говор его стал проще и потерял былой утонченности, но Амелию это не смущало. Более того, она была рада выделиться своей речью на фоне мужа.

Хэвард месяцами бывал в походах. И каждый раз он неизменно возвращался домой с небольшим подарком для своей властительницы. Будь то старинный меч, доспехи, скрижали и тому подобные отголоски прошлого. Амелия любила собирать подобные вещи и отвела под эту коллекцию целый зал.

Годы незаметно сменяли друг друга, пока стражники не заметили раненого варвара у стен крепости. Только Белые доспехи успели встретить его, как он скончался от полученных ран. Хэвард лично осматривал тело погибшего.

– Видно, свои же прибили, – заключил он в своем докладе.

– И ты говоришь об этом так просто?! – взбушевалась Амелия, будто бы обвиняя Хэварда в легкомыслии. – Я думала, варвары давно истреблены нашими предками. Оказывается, я ошибалась.

– Видимо ошибалась, – пожал плечами Хэвард.

– Ты провел в походах около семи лет, – продолжала давить Амелию, – и неужто не встретил ни единого варвара? Отвечай искренне!

– Не видел. Они знают, где укрыться в своих землях. Мы атм всего лишь гости, несмотря на все мои походы, – сказал Хэвард. – И я не жду твоего доверия. Мне достаточно того, что я честен перед самим собой.

– Тогда отправляйся в лес и разыщи их селения, – приказала Амелия. – Плени двух-трех человек, остальных погуби.

– Будет исполнено, – наиграно вымолвил Хэвард, поклонился и гордой походкой вышел из тронного зала. Отряд ожидал его на крыльце. “На ближайшие два дня походы окончены, – сказал им Хэвард. – Возвращайтесь в покои”. Воины разошлись. Хэвард покинул крепость, преодолел поле и скрылся в лесной чаще. Его шаг был уверенным, будто он точно знал, куда нужно идти. Острый слух Хэварда приметил тонкий звук натягивающейся тетивы. Однако реакция подвела его. Стрела влетела прямиком в кирасу, отскочив в сторону. Хэвард осмотрел её – на броне осталась небольшая вмятина.

– Твой слух превосходен, – молвил густобородый муж, стоя за деревом, – но вот реакция оставляет желать лучшего.

– Как и твоя меткость, Светозар, – ответил Хэвард. Светозар подошел к нему. Хэвард поднял стрелу, на которой не было наконечника и подал её Светозару. Тот шагнул назад.

– Нет-нет, – усмехнулся он, потерев бороду. – Это уловка.

– Бери, – спокойно произнес Хэвард. Только Светозар коснулся древка, как Хэвард схватил его за руку и сбил с ног. Мужи увязли в снегу. Ожесточенная борьба закончилась тем, что они кубарем покатились вниз по склону. Светозар вовремя уцепился за дерево. Хэвард покатился дальше и врезался в бревенчатую стену. Кучка снега сорвалась с крыши, скрыв Хэварда. Жители селение сбежались на шум.

– И все же, – говорил Светозар, спускаясь вниз, – тебе стоит больше тренироваться.

Светозар подал Хэварду руку и сжал его в своих объятиях так сильно, что лицо Хэварда покраснело.

– Не так сильно, – выдавил он. Светозар отпустил его и похлопал по плечу.

– Я очень соскучился по тебе, брат, – произнес Светозар. – Пройдем в мою хижину.

Жители селения Вырь недоверчиво поглядывали на Хэварда, совершенно не разделяя радости Светозара. Старцы не раз напоминали своему лидеру о том, что Хэвард пускай и брат его, но он всегда будет предан своей белой госпоже. Они открыто порицали излишнюю доверчивость Светозара и предрекали Хэварду предательство братских уз. Светозар не верил. Вея, жена Светозара, радушно приняла Хэварда, расцеловав его прямо на пороге. «Обед уже стынет», – радостно воскликнула она и потянула мужей к столу. Набив животы, мужи уселись на крыльце.

– Твоя жена невероятно талантлива, – похлопав по брюху, заявил Хэвард. – А потому нет великой мудрости в том, что ты сильнее меня.

– Твое признание льстит мне, – рассмеялся Светозар. – Вот уж не думал, что ты скажешь эти слова.

– Истинные воины умеют признавать свое поражение. Ещё отец говорил об этом.

– А я всегда твердил обратное, – произнес Светозор, погрязнув в воспоминаниях.

– Да, ты был любителем поспорить с отцом, – улыбнулся Хэвард, по-дружески толкнув брата в плечо.

– Я был юн, – продолжал Светозар, – и правота отца значила для меня лишь вызов.

– Правота?

– Я обрел поражение там, где совершенно его не ожидал, – Светозар указал взглядом на пробегающих мимо детей.

– Мне жаль, дорогой брат, – с грустью вымолвил Хэвард. Он понимал, как много это значит для Светозара. Всякий муж ещё совсем мальцом начинал мечтать о прямом потомке, наследнике. Поначалу Светозар хотел исключительно мальчика, но после череды неудач, он не расстроился, если бы родилась девочка. Но Боги не одарили его первенцем.

– А как у вас с Амелия?

– Пару дней назад стража крепости заметила одного из вас, – говорил Хэвард. – Допросить его не успели, он погиб от полученных ран.

– Продолжай.

– Амелия приказала мне отправиться в лес на поиски ваших селений. А дальше ты и сам можешь догадаться.

– Я знал, что этот день наступит, – Светозар поник. – Видно, нам придется уйти вглубь западных земель.

– Пока что у вас нет нужды покидать селение. Если Амелия вознамериться послать армию в поход, то я незамедлительно предупрежу тебя.

– И останешься со мной? – спросил преисполненный надеждой Светозар. – Или уйдешь к ней?

– У меня нет ответа на этот вопрос. Извини.

– Ладно, не будем об этом, – махнул рукой Светозар. – Скажи мне лучше, когда я увижу своего первого племянника?

– Я не готов к отцовству, – лгал Хэвард. – Да и не вижу я себя в этой роли.

– Твои слова вызывают недоумение, – продолжал Светозар. – Как можно не желать ребенка? В нем будет течь твоя кровь. Он будет некоторым продолжением твоей жизни.

– Я не хочу продолжать свою жизнь, – ответил Хэвард. – Мне определенно хватит той, что предначертана лично мне.

– Вея говорит, что я стал одержим идеей стать отцом.

– Она преувеличивает.

– Вовсе нет, – серьезно молвил Светозар и встал на ноги. – Пошли, я тебе кое-что покажу.

Мужи вышли на околицу селения и вскоре добрались до одинокой хижины. «Жажда одиночества приводит меня сюда, – откровенничал Светозар. – И в последнее время эта жажда лишь растет». Он повернул дверную ручку. Ветер тотчас же распахнул дверь настежь, позволив замети проникнуть внутрь. Только Хэвард ступил на ковер, как заметил странный звук. Ещё раз топнув по тому же месту, он убрал ковер и обнаружил дверь.

– Что это? – спросил Хэвард.

– Именно там сидит то, что я хочу тебе показать, – ответил Светозар. Он спустился вниз и вскоре вернулся, держа в руках свернутое одеяло. Мгновенная мысль Хэварда была об украденном малыше. Светозар не мог такое пойти, подумал Хэвард. Да и мороз бы запросто погубил ребенка. Светозар велел Хэварду растопить печь, а сам отнес сверток в комнату. Как только в избе потеплело, Светозар взялся за приготовление отвара. Хэвард уже не мог сдерживать свой интерес и обратился к Светозару:

– Так что же в этом свертке?

– Скоро узнаешь, мой дорогой братец.

– Это что-то живое? – продолжал Хэвард. – Если да, то почему оно не шевелится?

– Скоро ты все узнаешь. Имей терпение.

– Терпение, – повторил Хэвард. – Ты ведь знаешь, что Боги обделили меня этим качеством.

– А зря, – мрачно произнес Светозар. – Отсутствие терпение сгубило отца.

Хэвард промолчал.

– Извини, – сказал Светозар. – Просто не спрашивай меня ни о чем.

Когда отвар был готов, Светозар отнес его в комнату и уткнул чашку в сверток. Послышалось слабое причмокивание. Хэвард углядел сухощавую темную руку и отошел назад.

– Эту не человеческое дитя, – сказал он. – Если ты приручил утбурда, то я…

– Это не утбурд, – повысив голос, перебил Светозар.

– Тогда поскорее развей все мои догадки, ибо среди них есть достаточно ужасные.

Светозар открыл сверток. Глаза Хэварда округлились. Он попятился назад и взялся за меч. Детеныш волколака сладко зевнул и, скрепя клыками, вновь провалился в сон.

– Что это значит? – заикаясь промолвил Хэвард. – Объяснись. Сейчас же.

– Я нашел его едва живого недалеко от селения. Он был ранен. Стрела пробила его живот, и я просто не мог оставить его в лесу.

– Этот зверь из пророчества мудрецов, – говорил Хэвард. – Он – часть того зла, что уничтожит всех нас. А ты помогаешь ему.

– Может быть я смогу приручить его, – оправдывался Светозар.

– Не сможешь! – закричал Хэвард. – Он должен погибнуть!

– Ты не понимаешь всей сути моих действий, – молвил Светозар. – Пожалуйста, дай мне объясниться.

– У тебя не так много времени, прежде чем мой меч рассечет тельце этого зверя, – угрожающе вымолвил Хэвард.

– Этот малыш – ключ к пониманию волколаков. Их звериной сущности. Их слабостей. Нам выпал грандиозный шанс избежать исполнения пророчества и избежать печальной кончины всего человечества. Мы не имеем права отказаться от него.

– И что же ты предлагаешь?

– Я не смогу раскрыть все таинства этих зверей, но ты сможешь. Отдай звереныша своему алхимику. Ну тому, который все пытался создать дитя из одного лишь семени своего.

– Принести его в крепость? Брат мой, да ты явно выжил из ума!

– Если ты откажешься, я оставлю его у себя, – убедительно произнес Светозар. – И я сделаю все, что в моих силах, дабы обнажить все их тайны.

– Значит мне придется с тобой не согласиться, – Хэвард обнажил меч. Светозар положил руку на рукоять своего меча.

– Не глупи, братец, – сказал Светозар. – Мы не истребим волколаков, используя лишь грубую силу. И ты наверняка понимаешь, что может помочь нам в борьбе с ними.

– Знания? – спросил Хэвард. – Едва ли. Они, скорее, прикончат нас раньше.

– Доверься мне, – произнес Светозар, убрав руку с меча. – Если у тебя все получится, ты станешь героем. В честь тебя будут слагать песни и легенды. Ты станешь тем, кто спас все человечество от, казалось бы, неминуемой гибель.

Хэвард задумался и, опустив оружие, громко вздохнул.

– Если меня поймают, то наверняка казнят. Стоит ли призрачная возможность такого риска?

– Однозначно стоит, дорогой Хэвард. Если у нас будут дети, то я не хочу оставлять им эту загадку.

– Хорошо, – кинул Хэвард. – Я сделаю это только ради тебя и твоего ребенка.

– Благодарю, – Светозар опустился на колени и поклонился Хэварду. Тот поднял своего брата и пригрозил лишить руки, если он ещё раз так сделает. Светозар сунул звереныша в походную сумку Хэварда, и они вернулись в селение, где и простились друг с другом. Хэвард вернулся во дворец и отправился к алхимику. Алхимик этот давно перестал заниматься воплощениями своих безумных затей, но остался при дворце, приняв титул лекаря. Но Хэвард знал о его тайнике, где он продолжал вести свои опыты.

– Доброго дня, – приветствовал Ллойд. – Чего желаете, господин Хэвард?

– Я хочу просить вас об одной услуге. Но эта услуга должны остаться между нами.

– Конечно, – заверил Ллойд. – Я готов выслушать вас.

– И все же я хотел бы увериться в ваших словах, – загадочно улыбнулся Хэвард и прошел двум, плотно стоящим друг к другу шкафам. Раздвинув их, он открыл тайный проход, о котором, как думал сам лекарь, не знал никто. Ллойд пал к ногам Хэварда и взмолился о пощаде.

– Не волнуйтесь, Ллойд. Если вы поможете мне, то я помогу вам. Пройдемте.

Хэвард и Ллойд прошли в секретную комнату лекаря. Резкий зловонный запах помутил разум Хэварда. Ллойд обвязал лицо тряпкой и велел Хэварду сделать то же самое, дабы разум его совсем не покинул тела. Один стол был занят десятками колб с кипящими жидкостями. Второй был полностью сокрыт всякими письменами. Белые стены были исцарапаны заметками и странными рисунками, на которых были изображены уродливые существа с человеческим телом и звериной головой. Многие записи были действительно очень древними. Над ними красовались более свежие надписи, опровергающие записи прошлого. Хэвард с любопытством разглядывал комнату. Некоторые рисунки действительно ужасали Хэварда, как, например, тот, который показывал человека с шестью руками и двумя копытами.

– Это помещение было создано по требованию первого придворного лекаря, – рассказывал Ллойд. – Лишь строители дворца знали об этом месте. Они поклялись унести этот секрет с собой в могилу. Так и случилось.

– Первый придворный лекарь был твоим предком?

– Нет. У него не было детей, но он передал знание об этом месте своему приемнику и велел ему продолжать дело. Так и повелось. А как вы узнали о его тайне?

– Это не важно, – отмахнулся Хэвард. – Гораздо важнее то, что я тебе поручу.

Хэвард вытащил звереныша за шкирку и положил на стол. Ошеломленный Ллойд отскочил в сторону и чуть было не опрокинул книжный шкаф.

– Откуда у вас это создание? – шепотом произнес он, боясь разбудить маленького волколака.

– Нашел его в лесу, – солгал Хэвард. – Твоя задача состоит в том, чтобы изучить это создание и попробовать приручить. Только будь осторожен, не сгуби его раньше времени.

– Я, конечно, сделаю все возможное, только вы не пытайтесь возлагать на меня больших надежд.

– Почему же нет? Ваше тайное гнездышко – кладезь запретных знаний. Они обязательно помогут вам отыскать истину.

– Вы ведь всегда выступали против распространения и поиска знаний, – заметил Ллойд.

– Потому что иной точки зрения не одобрит ни моя жена, ни жители крепости.

Хэвард предупредил, что вернется через несколько дней, а сам двинулся в тронный зал. Только он отворил двери, как Амелия тотчас же отчитала его о том, что Хэвард не доложил ей о своем прибытии.

– Я очень устал с дороги, – отвечал он, – и решил испить травяной отвар в своих детских покоях. Потому я сначала отправился к придворному лекарю.

– Предыдущие походы не изматывали тебя, – приметила Амелия, подозревая своего мужа во лжи.

– Это верно, – согласился Хэвард. – Видно, старость подкралась ко мне незаметно.

– О какой старости ты говоришь? Ты и к четвертому десятку ещё не приблизился.

– Одни стареют раньше, другие позже. Походы и впрямь стали меня выматывать.

– Значит в следующий раз ты останешься во дворце, – сказала Амелия. – Киан и его отряд отправятся вместо тебя.

– Как же его сын Гармунд?

– Останется на твое попечительство.

– Нет уж, – отказался Хэвард. – Киан останется во дворце, а отряд для следующего похода я подберу сам.

– Киан пойдет в поход, – твердо вымолвила Амелия. – Точка.

– Как пожелаешь, моя госпожа, – сквозь зубы выдавил Хэвард и побрел к дверям.

– Стой, – приказала Амелия. – Так что насчет варваров? Ты отыскал их следы?

– Нет, но набрел на трех дикарей. Этот кочующий народ продвигается все дальше на восток. Вскоре они доберутся до крепости. Мы должны быть готовы к внезапному нападению.

– А варвары? – вновь спросила Амелия.

– Ты слышишь меня? Я говорю об угрозе дикарей.

– Они меня не волнуют. Меня волнуют лишь варвары. Тот раненый воин, которого мы взяли у стен, был варваром. Значит есть и другие.

– Твоя одержимость их уничтожением вышла за пределы разумного, – презрительно вымолвил Хэвард. – Мне отвратительно говорить с тобой.

Хэвард покинул дворец и исчез в городских переулках. Он добрался до каменной хижины и постучал в дверь. Никто не отворил. Он постучал ещё раз. Этот стук слился с другим стуком, происходящим откуда-то извне. Разум старика Хэварда вернулся в настоящее время. Он открыл глаза. Стража отворила дверь, позволив своей госпоже войти в темницу.

– Я не помешала? – хихикнув, спросила Сандра. – Глупый вопрос, но мне хотелось его задать.

Старик улыбнулся ей. Сандра скривила лицо в отвращении.

– Улыбка покинет твой мерзкий лик, когда я расскажу тебе о своих успехах, – продолжила Сандра. – Мои преданные воины уничтожили несколько селений твоих любимых варваров. Они убили всех, не проявив ни капли милосердия.

Хэвард не прекращал улыбаться, глядя в глаза властительницы.

– Гармунд собственноручно оборвал жизнь родственников одного из моих пленных варваров. Он был рад исполнить мою волю.

Хэвард потянулся рукой к чистым листам, что Сандра притащила с собой, но та не прекращала говорить.

– Тебе интересно имя этого пленного варвара? Его зовут Эгиль. Когда он вернулся во дворец, я увидела в его глазах всю ту злобу, которая некогда блестела и в твоих очах. Я увидела силу и ненависть, Хэвард. Она была сродни твоей, когда ты осмелился спорить с властительницей. Ты скрывал варваров от её бдительного взгляда, рискуя навлечь на себя немилость своей жены. Какой мерзкий поступок.

Хэвард продолжал настойчиво тянуться к листкам. Сандра будто бы не замечала его рвения.

– Эгиль нагрубил мне и ушел в покои. Вначале я хотела отправить его на казнь, но потом отказалась от этой мысли. Он напоминает мне тебя в молодости. Его крутой нрав точно списан с твоего, как и ненависть ко мне. Я хочу понаблюдать за ним. Как думаешь, приведет ли его злость к тому, к чему привела тебя?

Хэвард словно не слушал её слов. Сандра схватила его за челюсть и обратила его взор на себя.

– Не смей избегать моих слов! Слушай меня! Это твоя обязанность!

Разозленная Сандра скомкала листы и сунула старику в рот, после чего вышла из темницы, громко хлопнув дверью. Старик вновь очутился во тьме. Но ненадолго. Дверь отворилась, и свет рассеял плотный мрак. Хэвард вновь обрел молодость. Вокруг него проявились ровные очертания крепости. Увидев Хэварда на пороге хижины, воин поклонился и уступил ему проход. Хэвард вошел в зал, где его ожидал Эберт. Шестнадцатилетний юноша упражнялся с кинжалом. Его янтарные очи сосредоточились на движении клинка. Допустив ошибку в движении, Эберт злобно топал ногой и напоминал самому себе о важности своего обучения. С самого детства он мечтал войти в ряды Белых доспехов и обладал всеми качествами хорошего воина: честью, доблестью, смелостью, силой, отвагой. Его вера в высшие чувства была весьма наивной, о чем Хэвард постоянно твердил ему, однако Эберт стоял на своем. Хэвард считал, что виной тому воспитание покойной матери, которая пророчила сыну будущее легендарного воина. Но Эберту было не суждено попасть в ряды этих воинов. Хэвард тщательно скрывал сына от посторонних глаз, опасаясь гнева своей жены-властительницы. Эберт считал это опасение надуманным и временами обвинял отца в “убийстве великой мечты”. Однако он не отказался от своей мечты и по сей день готовит свое тело и разум к вступительным испытаниям.

Завидев отца, Эберт отложил свои тренировки. Они обнялись.

– Долго же тебя не было, отец, – без упрека сказал Эберт. – Госпожа завалила тебя походами?

– Разве мое отсутствие было таким долгим? – удивился Хэвард. – Всего-то два месяца не заходил к тебе.

– Всего-то? За эти два месяца мы успели достичь определенных успехов в своем деле.

– Каких же? – глаза Хэварда загорелись. – Что вы нашли?

– Об этом не стоит говорить, – молвил Эберт. – Я покажу тебе.

Белые доспехи отодвинули шкаф, за которым зиял узкий проход в земельные недра. Эберт полез первым, Хэвард за ним.

– Я слышал, госпожа отправляла тебя на поиски варваров, – сказал Эберт. – Нашел кого-нибудь?

– Нет, кругом лишь снег, – ответил Хэвард. – И перестань называть её госпожой. Да, она не твоя мать, но все же ты не обязан называть её так.

– Мне не сложно. К тому же, раз я живу в крепости, то обязан называть её так.

– Ты живешь не в крепости, но в её тени. Если кто-нибудь ещё узнает о твоем существовании, то будет плохо. Ты и сам знаешь.

– Почему госпожа не сможет пойти тебе на встречу? Я ведь твой сын, пускай и от другой женщины.

– Потому и не пойдет, – подчеркнул Хэвард. – Ты будешь бельмом на её глазу, а я этого совершенно не хочу. Да и ты тоже.

– А у меня правда есть сестра?

Хэвард остановился. Эберт поглядел на него и повторил свой вопрос, думая, что отец не расслышал.

– Нет, – продолжил ползти Хэвард. – Пока нет.

– Значит ли это, что мне все же стоит её ждать?

– В любом случае вы навряд ли встретитесь, – говорил Хэвард.

– Ты обещал провести меня во дворец.

– Когда-нибудь, Эберт. Когда-нибудь.

Послышался шум водопада. Добравшись до обрыва, Хэвард и Эберт взялись за веревки и принялись спускаться в непроглядную мглу. На стенах встречались небольшие дыры, откуда пребывала вода и бурным потоком летела вниз. Когда мужи достигли дна, Эберт зажег факел и проследовал к огромной каменной плите, расписанной множеством неизвестных символом. Огромная кость, похожая на руку, торчала из плиты. Хэвард также разглядел кусочек черепа в правом верхнем углу плиты.

– Это человек? – спросил Хэвард. – Там, внутри плиты.

– Не знаю, – ответил Эберт. – Сколько мы не пытались расколоть её, а все напрасно. На ней ни царапины не осталось.

– О символах мне и спрашивать не стоит?

– Не стоит, отец, – сказал Эберт, рассматривая плиту. – Если хочешь узнать об этом больше, то тебе стоит заглянуть в вашу библиотеку.

– Это невозможно, – ответил Хэвард. – Еще тысячу лет назад предки замуровали её.

– Есть ещё кое-что, – молвил Эберт и повел отца к огромным белокаменным вратам. Хэвард заметил несколько шестеренок, окружающих эти самые врата.

– Эту дверь, видимо, тоже не открыть?

– Не хватает шестеренок, – ответил Эберт.

– Плохо. Не думал, что земли крепости скрывают столько загадок.

– Раз она скрывала их, – сказал Эберт, – то, может, нам и не стоило вскрывать их.

– Что ты имеешь ввиду?

– Я считаю, что нам стоит как можно аккуратнее обращаться с загадками прошлого, – промолвил Эберт. – Ибо их разгадки могут погубить наше настоящее и будущее.

– Мы не знаем наверняка, – ответил Хэвард. – Я все же верю, что эти загадки есть ключ к обретению силы для борьбы со своей судьбой. Мудрецы прошлого намеренно оставили нам древнюю силу, дабы мы смогли избежать исполнения пророчества.

– Если они и впрямь хотели нам помочь, то не стали бы прятать эту самую силу, – парировал Эберт.

– Они сделали это намеренно, дабы она не попала в руки глупцов и безумцев, – сказал Хэвард.

Эберт согласился. Хэвард велел ему продолжать работы, пока он пробует отыскать вход в библиотеку. Хэвард ощущал скорое обретение той недостающей силы, которая позволит ему не только отразить нашествие волколаков, о котором так много говорил Светозар, но и подчинить себе все существующие в мире крепости. Где-то внутри, в самом потайном уголке своей души он жаждал безраздельного господства, ибо понимал, что все нынешние правители глупы, эгоистичны и ненадежны. Он считал себя единственным достойным правителем всех известных земель, ибо никто, кроме него, не желал принести мир на землю, объединив все известные народы. Он всегда презирал тиранию и желал быть добрым и милосердным властителем. Став таковым, он бы открыто представил своего незаконнорождённого сына жене и дочери. Заключил бы союз с народом Нетоличи и продолжил сосуществовать с ним в мире и согласии. А затем и вовсе предложил бы всем отправиться в южные земли, где он бы и сам остался до конца своих дней. Мечты захлестнули сознание Хэварда, и он не мог боле думать о чем-то другом.

Старик внезапно очнулся. Воспоминания испарились, точно их и вовсе не было. Сандра дала Хэварду пощечину и жестко спросила:

– Эгиль навещал тебя? Отвечай!

Старик был растерян. Сандра протянула ему листок бумаги, но тот даже не думал взять в руку карандаш. Тогда Сандра просила стражника ударить его. Тот исполнил. На губах старика появилась кровь. Он поднял голову и улыбнулся своей властительнице. Сандра бессильно вздохнула и приказала стражникам выйти.

– Отчего же ты так постоянно на меня смотришь, дрянной старик? – спросила Сандра молящим голосом. – Почему в твоих глазах столько любви? И, самое главное, почему сейчас? Почему этой любви не было, когда я была ребенком?

Старик дрожащими пальцами взял карандаш и нацарапал на бумаге три слова, которые обескуражили Сандру. Она взяла листок и вышла из темницы, позволив Хэварду вновь окунуться в свое прошлое.

Молодой Хэвард ворвался в покои своей матери, ведя за собой дочку. Лидия томно покачивалась в кресле, разглядывая письмена на папирусе. Зевнув, она бережно положила листок на стол и обратилась к груде пергаментных свитков, лежащих неподалеку. “Мать!” – вскрикнул Хэвард, пытаясь привлечь её внимание. Женщина поправила очки на переносице и молча взглянула на сына. Все её высокомерие и презренность, приправленная недовольством, выражалась в синих глазах. Не успел Хэвард вымолвить и одного слова, как Лидия вернулась к своей работе. Казалось, за всю свою долгую жизнь она могла на несколько сотен раз пересмотреть те немногочисленные источники, которые остались в распоряжении крепости. Большая их часть была оставлена в библиотеке. Вероятно, подчиненные Лидии смогли добраться до этой сокровищницы, но доказательств тому не было – только догадки. Можно, конечно, напрямую спросить о происхождении всех этих свитков, но Лидия будет давать лживые ответы, причем ни капельки не скрывая этого. Бывали и те, кто пытались выведать все правды Лидии тайком, однако все они неожиданно исчезли из крепости. Между Хэвардом и Лидией никогда не было теплых отношений. Да, когда-то она обеспечила его достойным образованием, но лишь из невозможности терпеть невежественность юного Хэварда при дворе. В большинстве своем мать доверяла его нянькам, а сама отдавала всю любовь своему старшему сыну. Также она не относилась с особой теплотой и к своей внучке. И даже Амелия не могла с этим ничего поделать, ибо Лидия была представительницей древнейшего и глубоко уважаемого рода. Скажи Амелия слово против неё, и она запросто потеряет трон, а может и жизнь.

– Почему у неё синяки? – сурово спросил он, указывая на девичье личико. – Отвечай!

– Не стоит говорить со мной в таком тоне, – спокойно ответила Лидия, отложив книгу. – С чего ты взял, что я причастна к этим побоям?

– Она мне сказала, – едва сдерживая весь свой яростный порыв, молвил Хэвард. – Думаешь, моя родная дочь соврет мне?!

– Думаю да, иначе почему большинство её синяков не настоящие? – спросила старушка. Хэвард растерянно взглянул на маленькую Сандру.

– Она лжет, папа, – промолвила она. – Она хочет поссорить нас.

– Ты говоришь правду? – с надеждой спросил Хэвард.

– Правду, – Сандра упала на колени. – Честно-честно, папенька!

Хэвард наклонился над дочерью и провел пальцем по одному из синяков. Краска размазалась. Хэвард так и застыл в исступлении.