355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Бархатов » Вечная зима (СИ) » Текст книги (страница 1)
Вечная зима (СИ)
  • Текст добавлен: 15 апреля 2020, 09:31

Текст книги "Вечная зима (СИ)"


Автор книги: Андрей Бархатов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 54 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Вечная зима

Пролог

Несколько тысячелетий назад первые поселенцы обосновались в суровых Землях Вечной Зимы. Ныне уцелевшие летописи всего мира молчат о причинах выбора столь неблагоприятного места. Одни говорили, что поселенцы пришли с юга, отгороженного от севера великим Снежным хребтом. Другие упоминали о первых поселенцах, как о преступниках, которых сослали с Южных Земель в Земли Вечной Зимы в качестве наказания. Третьи упоминали о том, что первые люди вышли на берег из Бескрайнего моря, подобно всем прочим животным, и по ходу течения времени обрели нынешний облик и разум. Последнего мнения придерживались мудрецы, о которых ещё будет упомянуто по ходу повествования. Словом, по северу блуждали разные трактовки происхождения первых поселенцев.

Поначалу люди никак не именовали свои селения, по причинам неизвестным. Самая распространенная догадка кроется в том, что поселенцы и не надеялись выжить в таких тяжелых условиях. На юг ведь не подашься – Снежный хребет надежно хранит юг от непрошеных гостей с севера. Или же наоборот. Опять же, трактовки бывают разными, однако не будем об этом. Северяне приспособились к вечному холоду, словно животные, населяющие эти земли ещё задолго до появления людей. Основным промыслом здесь являлась охота и местами скотоводство. Запад Земель Вечной Зимы был полон Северных зайцев, оленей, баранов, а также песцов и волков. На Юге, ближе к Снежному хребту, – где сугробы были достаточно мелкие, а природа не столь мерзлой, – можно повстречать кабанов, росомах, овцебыков. На востоке можно отыскать эласмотерий, которых иначе называют “волосатыми носорогами”. Также, ближе к территориям Крайнего севера были замечены мамонты. На каменистых берегах Бескрайнего моря можно было повстречать белых медведей и тюленей. Когда близ берега отстроили ещё пару селений, люди начали на них охоту, что привело к переселению медведей на Крайний север, а тюленей и вовсе истребили. Покончив с охотой, жители прибрежные селений стали промышлять рыболовством, что положило зачатки торговли между прибрежными селениями и прочими, отстроенными в глубоком лесу. Наладились торговые пути. Однако, с развитием торговли охотой стали злоупотреблять, и животные севера оказались на грани исчезновения. В Земли Вечной Зимы пришел Великий голод, который продолжался целое столетие. Прибрежные селения отказывались делиться рыбой просто так, из-за чего разгорелась непродолжительная война. Голод и войны стали толчком к развитию скотоводства. Только тогда страх погибнуть от холода и голода полностью вышел из северян, и они, как единый народ Нетоличи, прозвали первый основанный город Стержем.

Природа севера очень скудна. Леса здесь в большинстве своем хвойные, но ближе к Снежному хребту встречаются и лиственные. Животные питаются мхами и лишайниками, коими покрыты деревья, а также ветками, древесной корой, шишками. Особо упорные в своих поисках животные могут отыскать и вечнозеленые травы под неглубокими сугробами. И все же многие животные страдают от недостатка пищи, а потому не ведут оседлого образа жизни, а постоянно уходят или на юг, к Снежному хребту, или на восток, где зима не так сурова. В это время охотникам бывает туго, хотя скотоводство не дает людям умереть с голоду. Но уже вскоре животные возвращаются обратно на запад. Отчего так происходит – неясно и по сей день.

Теперь же поговорим о местах совершенно безжизненных – о Крайнем севере. Сугробы Крайнего севера порой достигали невероятной высоты, сравнимой с человеческим ростом. Ни звери там не водились, ни люди. Редкие леса были навечно укутаны в снежные одежды. Жуткий мороз прожигал кожу и так крепко сковывал мышцы, что напрочь лишал человека возможности пошевелиться. Так и замерзал любопытный путник, быстро обращаясь в живую статую. Избежать подобной участи было непросто. Песцовые шкуры вполне могли защитить от тамошнего холода. Но так как живности там никакой не водилось (за исключением мамонтов, но и те были скорее вымыслом), то гибель от голода была вполне естественной. Однако поистине настоящая опасность, с которой мог столкнуться любопытный путник, была не связана ни с голодом, ни с холодом. Крайний север был родиной волколаков – огромных зверей, очень похожих на волков и передвигающихся на двух или же четырех лапах. Их шерстяная туша переносила самые тяжелые морозы и походила на некое совмещение тело человеческого и волчьего. Эти звери были очень выносливы и яростны. Большой потребности в еде у них не было, но, увидев жертву, он незамедлительно рвали её на куски. Чем они питались на Крайнем севере – большая загадка, как и то, как они вообще появились там. Многие отважные путешественники пытались разгадать эти тайны, но немногие из них вернулись домой. Они не особо распространялись о своих походах и, рано или поздно, вновь уходили на Крайний север, откуда уже точно не возвращались. Бывали и те, кто распространял ложные знания о тех местах с целью снискать уважения среди народа и потешить свое самолюбие. А когда их разоблачали, то подвергали наказанию.

Вскоре Нетоличи обнаружили железные залежи и научились ковать оружие. По тем временам железный меч являлся роскошью, а кузнецы были дарованием богов. На смену Каменному времени пришло Железное.

Также стоит упомянуть и о Норманнах – племенах, расселившихся восточнее Нетоличей. Их условия жизни были ничуть не лучше условий Нетоличей, однако их развитию можно было позавидовать. Когда Нетоличи впервые столкнулись с ними, то были удивлены их железной броне, каменным поселениям. Более того, норманны были опытными воинами, так как успели подчинить себе несколько прочих народностей, селившихся неподалеку. Гордость не позволила Нетоличам признать превосходство своих соседей. Между ними вспыхнула война, которая оказалось очень неудачной для Нетоличей. Несмотря на прочность железных доспехов, Нетоличи отказались от их выплавки, посчитав это подражанию врагу. Так эта мысль обрела вечность, и ни одно поколение Нетоличей не отвергла её. Между Нетоличами и Норманнами наступил долгий мир, нарушенный лишь спустя тысячелетия, после Первого нашествия волколаков, о котором будет упомянуто чуть позже.

А теперь слово о мудрецах. Состарившиеся мужи теряли свою силу и выносливость, а потому вынуждены были покинуть ряды воинов и охотников. Все то время, которое они посвящали любимому делу, оказалось свободным. Но старики и представить себе не могли, что существует нечто, способное заменить им радость боя или охоты на зверя. Скотоводство казалось им слишком скучным, хотя некоторые и отправлялись туда, дабы совсем не помереть от безделья. Часть из них шли в путешествия по великим просторам северных земель. К слову, именно старики отыскали первые залежи железной руды. Они не только нашли ей применение, но продолжили изучать её полезные свойства. Молодые мужи просили у стариков совета в сражениях, в обращении с оружием и, что было не редкостью, в делах сердечных. Их опыт был очень полезен, отчего их и прозвали мудрецами. Со временем мудрецы стали закрытым обществом, так как их знания могли стать достаточно грозным оружием в чужих руках. Они лично избирали своих наследников как из числа родственников, так и просто близких людей.

По всей территории Земель Вечной Зимы были созданы Мудрые Ложа, где мудрецы занимались изучением определенных явлений, а также их обсуждениями. Именно они обнаружили множество неизвестных ранее существ, которые жили в тени, боясь открытого знакомства с человеком. Несмотря на те знания, которые мудрецы несли миру, их общество было очень закрытым, что породило множество слухов, во многом ужасных. Ходили слухи, что одно из лож находилось на Крайнем севере и занималось выведением волколаков. Мудрецы не подтверждали слухи, но и не отрицали их. Когда волколаков начали замечать в окраинах деревни, чего никогда доселе не было, люди забеспокоились и обратились за помощью к мудрецам. Но те многозначительно промолчали, предоставив людям самим решать эту проблему. И люди взялись за истребление волколаков. До поры до времени у них это хорошо получалось, и волколаки вновь вернулись на Крайний север, пока вдруг звери не ударили по всему человечеству всей своей огромной стаей. Люди были поражены, сломлены, разрозненны. Но люди воспрянули духом, объединились и взялись противостоять грозной силе звериного нашествия. По итогам бесчисленного множества кровопролитных битв люди-таки победили угрозу своему существованию и изгнали остатки волколаков обратно на Крайний север. Тогда-то мудрецы и попали в опалу.

Их знания никак не помогли в борьбе со зверем, а потому почти все уверовались в их причастности к созданию волколаков, а также продумыванию их нашествия. Некоторые ложа отрицали причастность мудрецов к нашествию волколаков, но вот ложе на Крайнем севере, которое, судя по слухам, и было ответственно за нашествие, молчало. Но уже через несколько недель после изгнания волколаков мудрецы открыли народам пророчество, согласно которому произойдет ещё одно, второе нашествие волколаков, которое точно уничтожит человечество. Переживший все ужасы Первого нашествия народ был отнюдь не рад таким вестям и ещё больше ополчился на мудрецов, назвав их пророчество – ложью и уловкой, созданной для осуществления их коварных замыслов. Каких именно замыслов, народ пояснить не мог, ибо не хватало у них мыслей на этот счет. Их обвинения зиждились на излишней подозрительности и ненависти. Все существующие народы признали знание – злом, а над мудрецами учинили смертельные расправы. Однако границы запретных знаний очень быстро размазались, чем вовсю пользовались самые различные люди, от обиженных на мир изгнанников до алчных правителей. Любого могли оболгать и запросто подвести к плахе. Продолжающаяся смута окончилась с созданием Красного листа – списка, содержащего строгий перечь знаний, созданных и используемых мудрецами, начиная от самих волколаков, их здоровья и повадок, и до различных изобретений, прописанных как "Необычные" (например, Холодный огонь). На тот момент уже многие мудрецы были уничтожены, а оставшиеся ушли в глубокие подземелья, где продолжали творить свои дела в изгнании.

Ещё многое произошло после этих событий, как, например, захват западного берега Бескрайнего моря дикарями с Каменных островов и уничтожение многих прибрежных селений Нетоличей. Однако никакого пролога не хватит, чтобы описать их все. А потому отсюда и начнется повествование сей истории И связана она со Вторым нашествием волколаков, которое, согласно пророчеству, наверняка уничтожит весь род людской.

Глава 1

Протяжный вой, зародившийся в самых недрах Крайнего севера, волной разнесся по лесу, всполошив всех его обитателей. Кабан замер на месте и навострил уши. «Давай», – прошептал Акамир. Стертые пальцы Добромира разжались. Упругая тетива издала мгновенный свист. Стрела практически бесшумно рассекла воздух и с глухим звуком впилась в шею животного, высвободив поток алой крови. Кабан завалился на бок. Овладевший им предсмертный тремор вскоре выбил душу из бедного зверя. Два охотника выбрались из-за укрытия и скинули тушу в громоздкие сани.

– Плохая нынче охота, – пожаловался Добромир. – Всего-то три кабана, четыре горностая, одна лисица и один волк. Этим Вержавск не прокормить.

– Тоже верно, – вздохнул Акамир. – Зверей в этих краях становится все меньше и меньше. Ещё немного, и живиться здесь будет нечем.

– Быть может жители здешних селений стали невероятно прожорливы. Или же дело в увеличении населения, что, в общем-то, немудрено. Других объяснений я подобрать не могу. Вероятно, живность массово перемещается на восток и на юг. Хотя, сейчас ещё явно не сезон. Ни морозы, ни бури Крайнего севера ещё не добрались до нас.

– Нет, друг мой, это точно не перемещения, – отрезал Акамир. – Сейчас мы находимся в пяти дней ходьбы от границ Крайнего севера. Здесь живности совсем быть не должно. А теперь взгляни на сани.

– Быть может тепло южных земель перемахнуло через Снежный хребет и направилось дальше на север? – спросил Белослав, широко улыбаясь. Этот мальчишка будто намеренно говорил всякую чушь, дабы привлечь к себе внимание. – Поэтому животные и бежали на Крайний север. Холод тех земель уже не столь губящий.

– Абсурд, – сказал Акамир. Он и Добромир встали рядом и потащили сани, следуя за Белославом.

– За всю свою жизнь я впервые сталкиваюсь с нехваткой зверей на западе, – произнес Добромир. – Даже в сезоны звериных перемещений мы были далеко от голодной смерти. А теперь она здесь и дышит нам в спину. Что-то действительно случилось.

– У нас есть торговые договоры с поселениями у берегов Бескрайнего моря, – вставил Белослав. – У них и так рыбы вдоволь!

– Берега Бескрайнего моря уже давно подконтрольны дикарям, прибывшим с Каменных островов, – вставил Акамир. – Торговать с ними не получиться. Истребить тоже.

– Почему не истребить? – спросил Белослав. Акамир вздохнул. Эта глупая мысль сразила его.

– Мы заплатили очень высокую цену за весьма шаткий мир, – произнес Добромир. – Пускай так все и останется.

– Белослав, пробегись-ка вперед, разведай тропы, – приказал Акамир. Белослав с радостью устремился исполнять задание. Моментом позже его уже было не разглядеть из-за плотно стоящих друг к другу деревьев.

– Есть у меня догадка насчет всей этой ситуации, да не нравится она мне, – серьезный тон Акамира насторожил Добромира. – Да и ты не будешь от неё не в восторге.

– Не томи.

– Скажи-ка мне, какое событие положило начало эпохе Рассвета?

– Нашествие волколаков с Крайнего севера, я знаю. Их изгнание в родные земли послужило началом эпохи Солнцестояния.

– Ты прав. А знаешь ли ты, что положит начало эпохе Заката?

– Предполагаю.

– Согласно древнему пророчеству мудрецов, волколаки вернутся и окончательно истребят все человечество. И не будет нам укрытия от них, не будет тайных троп для побега. Противоборство с теми же дикарями покажется нам очень несущественным, когда мы столкнемся с реальной угрозой.

– Я не верю мудрецам, – резко ответил Добромир. – Их слова – яд, а знания – зло, которое породило волколаков и чуть было не истребило нас, людей. Они сыграли на нашей жадности и гордыне. Бросьте, разве родители не говорили вам обо всем этом?

– Говорили. Но этот вой, что мы слышали…скажем, он насторожил меня. Я уже слышал его однажды, но это было так давно. Годы назад.

– Вы говорите о походе к Мрачным равнинам, где впервые столкнулись с волколаками?

– Именно о нем.

– Мрачные равнины относятся к землям Крайнего севера, а потому неудивительны нападения волколаков на тамошние селения. Странно, почему их жители не ушли на юго-запад, в безопасные от волколаков земли.

– Безопасные ли? Весь наш народ Нетоличей живет в страхе быть истребленными уже как несколько десятков лет. И бежать нам некуда. На западе дикари, на севере волколаки и погодные невзгоды Крайнего севера, на юге Снежный хребет, отделяющий нас от юга, на востоке Норманны.

– Да, знаю о Норманнах. Наслышан о наших войнах столетней давности.

– А теперь ещё и голод, – поникшим голосом заявил Акамир. – Голодная смерть ужасна.

– Ну, раз уж у нас так много врагов, то, вероятно, мы не издохнем от голода, – улыбнулся Добромир.

– Да, – Акамир улыбнулся в ответ, но затем лицо его вновь посерело. – Я все не могу забыть тот вой…

– Волки, не иначе.

– Я сотни раз слышал, как воют волки, но этой вой к ним не относится. Грубый, протяжный, возвещающий о беде, жуткой беде. Ты разве не видишь разницы?

– Вы так считаете, потому что верите мудрецам. И ныне подобные шорохи будут значить для вас нечто…особенное, так сказать. Справедливости ради скажу, что начало эпохи Заката не связано с волколаками.

– С чем же тогда?

– Может быть именно с голодом, – Добромир кивнул на сани. – Ещё немного и всем нам придется отправиться в поход на восток, а то и вовсе на юг.

– На юг? – усмехнулся Акамир. – Я ведь уже упоминал о Снежном хребте. Или ты знаешь, как преодолеть его?

– Нет, я не знаю.

– Но твои предположения по поводу эпохи Заката вполне возможны. Правда…я верю в нечто другое.

– А я все же склонен к словам моих родителей. Извините.

– Да не за что извиняться, дорогой Добромир, – ответил Акамир. – Я тоже могу ошибаться, как и все прочие.

Мужи вернулись в селение ближе к полудню. Высоченный палисад с заснеженными остроконечными верхушками выглядел неприступно. На массивных воротах висели медвежьи черепа. Лучники вальяжно расхаживали по стене, краем глаза поглядывая на стайки перелетных птиц, струящихся вдоль сгущенных хвойных верхушек. "Эх, сейчас бы домой, поближе к печи", – потирал руки лучник, поглядывая на каменных трубы, выплевывающие клубы серого дыма. Недавний снегопад доставил жителям крепости немало хлопот. Ещё вчера все улицы были изрешечены углубленными проходами, сверху напоминающими лабиринт. Хижины восточной части крепости так и вовсе были заметены по крышу. Постройки каменных зданий на юге крепости были приостановлены. Глава крепости Акамир хоть и признавал каменные здания более надежными, нежели бревенчатые, однако не желал "жить в мрачных и ледяных коробах". Здесь он пошел просящим жителям на уступки, так как недавний пожар почти полностью уничтожил южную часть крепости.

Проигнорировав круглый ручки на, Акамир с такой силой постучал по воротам, что те опасно покачнулись, норовя провалиться вовнутрь. Стража незамедлительно впустила охотников. Они завезли сани к местному мяснику, в обязанности которого входило распределение всего добытого охотниками для каждой проживающей в Вержавске семьи. Акамир, Белослав и Добромир разошлись по своим хижинам. Им требовался отдых.

Добромир тихонько отворил дверь, дабы не тревожить засыпающего под колыбель матери ребенка. Миновав коридор, он вышел к своему личному закутку, находящемуся в самом дальнем углу хижины. Там он уселся на лавку и, взяв меч, принялся неспешно точить его лезвие. Так ему думалось лучше. А думал он о словах Акамира, об эпохе Заката и о легендарных волколаках, в возвращение которых он до сих пор не мог поверить. Для него было настоящим шоком узнать, что Акамир, мудрый, опытный человек, и, к тому же, его наставник, верит в их возвращение. Кроме того, Добромир очень осторожно относился к знаниям Акамира. Не увлекли ли они его? А если увлекли, то какую опасность он представляет если не для своего народа, то для всего человечества? Нет, это слишком возвышенные размышления, истину в которых не отыскать. А пока Добромир пустился в своих нелегкие думы, переместимся к его жене.

Задернув занавески, дабы дневной свет не смел досаждать сладким сновидениям, София вышла в приспешню, где продолжила готовить ужин. Девушка была очень нежна в своем деле, но при этом её рука была тверда и уверенна. Крупные голубые очи прельщали мужчин, влюбляли в себя, заставляя сердце трепетать, будто сотни бабочек ютились внутри их душ. Мужчины селения украдкой смотрели на Софию, тихонько восхищаясь её внешностью, и открыто завидуя её мужу, Добромиру. Зависть эта была зла, очень зла. Она отыскала свое воплощение в словах о том, достоин ли столь изнеженный и чувственный мужчина обладать такой женщиной. По их мнению, её сердцу явно требовались ручищи грубого и смелого мужа, способного и мясо добыть и волколака зарубить. Женщины селения напротив завидовали именно Софии, мол мужа себе взяла умного и силой не обделенного, но и здесь без упреков не обошлось: “Такая из себя вся красавица и умница, а как дело коснется защиты семьи, так сразу же прикинется слабой и немощной, да лишь бы смерть не настигла её. Не жди добра от жен таких! Солнцем клянусь, так оно и будет.” Разные слухи ходили по селению, но никто не смел огульно распространиться о чем-то оскорбительном, ибо раздор средь людей в эпоху Заката мог стать поворотным в определении их скорой погибели. Языки обросли костями настолько, что и сказать лишнего не мог даже самый болтливый из ботливых. А дабы не было соблазна словами бросаться, так большинство селян решило и от хмельных напитков избавиться. Трезвый ум сейчас важен не меньше умений в обращении с орудием. Да и развлечений как таковых уже не стало: с уходом эпохи Солнцестояния расслабление – непозволительная роскошь. Старики да старухи со скрипом сердца вспоминают о тех годах, когда и жилось легче и забот было меньше, да и свобод сколько не отнимай, а все равно вольготно жилось. Хочешь – пей, хочешь – сражайся, хочешь – бездельничай. Не дразнили они себя столь теплыми воспоминаниями. А грамоты, дошедшие до наших лет через десятки поколений, с неподдельной боязнью описывали эпоху Рассвета, сравнимую как раз-таки с нынешней эпохой Заката: тогда и Волколаки только появились, да прочая нечисть повылезала из своих темных пещер. Эпоху Рассвета иначе прозвали эпохой Отречения, а виной всему люди, во вред пользующиеся знаниями. По их причине и появились все эти существа, вытесняющие из мира весь людской род. Но оставим на время эту тему и перейдем к селению Вержавск, где последние несколько дней жители наслаждались миром, пока не прибыл гонец из селения Блестовит.

Запыхавшийся мальчишка отчаянно боролся с громадными сугробами, то и дело поправляя шапку, съезжающую набекрень. Кричал что-то невнятное, окончания слов проглатывал, точно голодный воин хлеб, а тяжелое дыхание сбивало его же с толку. Уже на околице, вконец обессилев, он рухнул в снежное море и уже не шевелился. Выбежавший из избы Акамир взял юношу на руки и внес внутрь, где быстро раздел его и положил на печь, укрыв шерстяным одеялом. Селение всколыхнули слухи, большинство из которых были не более, чем выдумкой тех жителей, чье бравое сердце искало путешествий, но вечно таилось в пыльном сундуке. Большая часть жителей обступила избу Акамира и выжидало его речи, любопытствующим взглядом пытаясь рассмотреть что-то в изрисованных инеем оконцах. Вскоре на крыльце показался Акамир, из-за могучей спины которого выглядывал белокурый мальчонка лет семи от роду, отрок смелого воина по имени Конрад. Отовсюду послышались вопросы, любопытные лица уставились на негласного лидера селения, подталкивая его к разговору, но Акамир был известен свой рассудительностью и недюжинной мудростью, отчего не спешил произнести ни слова. Терпение народа заметно истекало, как истекает со временем горный ручей, и Акамир прекрасно сознавал необходимость начать.

– Мы не склонны томиться в ожидании твоих красивых речей, дорогой Акамир! – сквозь тучный гвалт прорезался ясный голос Ингварра. – Говори уж, как есть!

– Да вот найти бы слова правильные, – Акамир опустил и без того поникший взгляд. – Беда случилась в селении Блестовит. Прошлым утром наш дорогой собрат Гостомысл услыхал Волчью песнь. Это явный намек на близко приблизившихся к селению волколаков. Он отправил гонца к нам, дабы просить помощи, а сам обещался защищать свой дом до конца. Добромир, Ингварр, Ратибор и Белослав – вы отправляетесь со мной. Остальным приказываю заняться хозяйством и ждать нашего возвращения.

И хотел Акамир упрекнуть своих людей в том, что предупреждал он о пророчестве древнем, которое гласило о Втором нашествии кровожадных волколаков. Он предлагал объединить усилия разрозненных селений и создать грозную армию, дабы затрепетали волколаки перед великой человеческой силой. Да не послушали Акамира ни свои, ни чужие, хотя все они были единым народом – Нетоличами. Властолюбие правителей было неприступно. На всякий упрек Акамира шла угроза. “А не хочешь ли ты, дорогой Акамир, объединить нас и самому встать во главе союза нашего?” – не стесняясь говорили они, думая, что только корысть движет им. Обижался Акамир, да ничего с этим не мог поделать.

И вот жители разошлись по своим избам. Ингварр отправился предупредить Добромира о походе и непременно отправился к его хижине. София отворила дверь и, завидев Ингварра так и ахнула, да прижала его к себе посильнее.

– Мой любимый братец! – пролепетала она так нежно, словно медом было смазано её горло. – Чего же ты здесь стоишь? Проходи!

– Приветствую тебя, сестрица, – без лишней радости произнес Ингварр, словно был не в духе. – А где Добромир? Неужто уже слыхал о вести пришедшей?

– Он меч точит в соседней комнате, – поумерив свою веселость, ответила София. – А что за известие-то?

Ингварр и рассказал ей обо всем.

– Да как же это? – всплеснула руками София и, схватившись за рыжеватую косу, стала нервно перебирать её. – Да ведь не было в наших краях волколаков. Не было и быть не должно!

– Но объявились они, – вздохнув, заключил Ингварр. – Отбрось волнение, да присматривай за Янушем, пока его отец в походе.

София разнервничалась ещё боле и хуже оттого все становилось ей. Не могла она не волноваться, когда муж её уходил из избы, не могла и одна она в доме своем находится, чувствуя себя совсем ненужной и беспомощной. И ведь ощущения эти были не оттого, что она была женщиной, а потому, что как человеку нужен человек, как армии нужны воины, а армия сейчас – обязательное условие существования.

До замужества жила она с братом в избе родительской, пока отца не убила болезнь, а мать пропала в лесу, пока дрова колола. Раз, и исчезла, и никто не смог сыскать её. Их погибель погасила уверенность Ингварра пережить эпоху Заката. Мысли его стали мрачными, а душевная боль загубила его некогда живое лицо. София же всегда была живой и подвижной, её горе не продлилось и месяца, как она вдруг воспаряла духом и вызвалась отправиться на торговлю в соседнее селение. Она все бегала без устали, что раздражало вконец потускневшего Ингварра, помыслы которого все вертелись вокруг смерти. Тут-то и объявился Добромир – мужчина дельный и правильный, под стать имени. Родом он был из селения Волынь, а как только пошел ему третий десяток, решил он отправиться в другое селение, дабы устроить там свою жизнь. Да и нечего было делать в Волыни: все животные поблизости были истреблены, воины, отправляющиеся за пищей в отдаленные места, уже не возвращались, причем то ли от нападений волколаков, то ли от других причин. В общем, население стало редеть. Добромир изъявил желание уйти в Вержавск. Родители его напротив остались в Волыне, ибо стали уж совсем больны, да и умереть хотели на родной земле.

Так и пришел Добромир в Вержавск: щетинистый голубоглазый мужчина красивых черт лица с растрепанными русыми волосами средней длины, местами морщинистый, но морщины те пускай и прибавляли возраст, да только он был ему к лицу. Некоторые женщины сразу заприметили его, но вот он сам заприметил одну лишь Софию: хрупкую и нежную с виду, но вострую и сильную внутри. Акамир передал Добромиру избу воина-героя эпохи Солнцестояния, убитого стаей волков во время охоты, а уже после отправлял его на задания всякие, с которыми тот всегда справлялся. Ингварр долго присматривался к Добромиру, но лишь из осторожности и страха за селение, а позже и страха за свою сестру. Он углядел их вместе случайно, в один из вечеров, когда Добромир и София говорили на крыльце его избы. Испугался же тогда Ингварр за чистоту сестры, и вызвался отправиться на охоту с Добромиром, дабы прознать о нем все и убедиться в его помыслах. Так они отправились на охоту, на которой пробыли около трех дней, а вернулись с мясом, да шкурой. Ингварр сдержанно отозвался о Добромире, заметив лишь, что Акамир явно перехвалил дорогого приезжего, однако в целом он не смеет препятствовать сестре в выборе суженного. София осторожно отнеслась к словам брата, боясь своим решением посеять раздор в селении, но уже вскоре, по совету самого Акамира, она все же вышла замуж за Добромира, а через год у них появилось дитя, к которому тот же Ингварр уж больно прикипел. “Глазенки-то Софины, лицо не её, но…а может, скорее отдаленно напоминает её. А кожа-то! Кожа-то явно её. Такая же бледная-бледная!” – поговаривал он, глядя на ребенка с такой искренней любовью, как если бы этот ребенок был его собственным. Ребенок и впрямь не особо походил на Добромира, однако разговоров об этом не было, да и незачем подобные разговоры разводить.

Вскоре Ингварр охладел к Софии, а Добромира и вовсе избегал. Весь свой досуг он проводил дома, в одиночестве, и выбирался наружу лишь ночью, дабы пройтись по селению, а порой и днем, ибо голод гнал его на охоту. Акамир лично навещал его, но результатов это не дало – Ингварр не сказал ничего путного, но вовсю говорил об отце, который “умер невесть за что”, да и вообще его родители есть великие мученики. София была серьезно обеспокоена поведением родного брата. Его мысли о родителях обращались к теплым воспоминаниям, которые оканчивались рассуждением о смерти их и ранили её душу. Сколько не пыталась она поговорить с ним, он не шел навстречу её протянутой руке. Лишь в последнюю неделю Ингварр стал все чаще появляться у всех на виду, да и разговорить его стало проще, только вот ни с Софией, ни с Добромиром он не искал никакой беседы. Однако сейчас он даже не смел попросить кого-то другого сообщить Добромиру о сборе, но сам без лишних слов вызвался передать слова Акамира. В общем, необъяснимой странности человек, и мысли его оставались в страшной кучности.

– Доброго дня, Добромир, – Ингварр вошел скромно, после чего тихонько присел в самый дальний угол и уткнулся взглядом в миниатюрные фигурки идолов, в ряд выставленные на полочке у окна. Отложив меч, Добромир почесал щетину и сам отвел взгляд от Ингварра, ибо зачем же смущать его, да и самому смущаться.

– Наш дорогой собрат Акамир собирает воинов для шествия к селению Блестовит, – слова трепетали на губах, словно листья на ветру, но Ингварр безуспешно пытался подавить в себе волнения, да вот эта мера лишь усиливала его. – Буду ждать тебя в его избе.

– Я услышал тебя, Ингварр, не волнуйся, – Добромир натянул на себя Камырную кирасу, состоящую из плотно связанных меж собой каменных пластин, и, вложив меч в ножны, подал его Ингварру, как знак примирения и готовность предложить дружбу. Тут Ингварр вскочил с лавки, раскланялся, внезапно и спешно добавив, что ни капли не волновался, но просто витал в своих мыслях и все никак не мог спуститься, после чего выбежал из избы. Добромир не счел нужным даже окликнуть своего собрата, допустив лишь до себя мысль о возрастающей безумности оного. И ведь не без оснований было так полагать! Собравшись, Добромир быстро добрался до избы Акамира, где застал всех участников предстоящего похода. Обнявшись со всеми, Добромир пожал руку Акамиру и изъявил готовность двинуться в путь. Акамир обернулся к сыну, поцеловал того в лоб, и, потрепав по голове, пообещал вскоре воротиться. Затем он помолился о своем здравии и здравии своих собратьев перед выстроганными из дерева идолами, и они, наконец, двинулись в путь. Говорить о том, как группа вышла в лес, и как провожали её чуть ли не со слезами на глазах, мы не будем, но расскажем о собратьях Добромира.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю