Текст книги "Цель вижу! Дилогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Негривода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)

Конец апреля 1942 г. Две недели назад…

…После той памятной для них обоих встречи, того сумасшедшего боя, и той неудержимой контратаки, в которую повел капитан Николаев свой батальон прошло всего пара недель…

И все это время Сергей, настаивал, чтобы Мила уехала в тыл… Особенно после того, как узнал о ее недавнем ранении…

– Мила, послушай меня… Езжай ты отсюда… Ну что тебе на фронте делать?.. – Говаривал он по ночам, когда она, уже утомленная его любовью, засыпала на плече комбата в его блиндаже. – Поедешь в Москву… Там есть хорошие врачи… Тебя прооперируют в нормальных условиях, а не в медсанбатовской палатке, как тот коновал, глядишь и наладится все!.. Ведь мы же хотим с тобой детей, Милка! А там тебя наверняка вылечат! Ну что тебе здесь, на фронте делать!

– Тот майор вовсе не коновал, Сереж! – Отвечала ему полусонно Людмила. – Он мне жизнь спас, на самом деле… Если бы не он, то кто знает, как бы оно было… Может быть я бы и вовсе кровью изошла… А на фронте… Ну как же я теперь уеду отсюда, когда меня вся армия знает?

Она хитро смотрела на него из-под полуприкрыты ресниц:

– Не может лучший снайпер Приморской армии просто так взять и уехать в тыл! Для этого серьезный повод нужен, товарищ мой любимый капитан! – Улыбалась она томно. – Да и как же я тебя теперь здесь одного оставлю, скажи на милость? Ты же без меня здесь всю войну проиграешь, даром, что кадровый офицер! Я теперь здесь твоя самая главная «палочка-выручалочка» со своей винтовкой, Сереж!..

– Ну, что ж ты такое говоришь-то, Люда!!! – Тут же вскипал горячий капитан, а ей было смешно наблюдать за тем, как он кипятится и пытается доказать ей свою правоту. – Причем здесь все это?!! Войну мы, уж как-нибудь, и без тебя не проиграем! А ты хоть понимаешь, что со мной творится всякий раз, когда ты в свой очередной поиск на «нейтралку» уходишь?!! Понимаешь?!! Да уж лучше бы мы вовсе не встречались, в самом деле!!! Раньше я просто знал себе, что моя невеста живет где-то, далеко от фронта, и сердце было спокойно! А теперь что? Да я скоро, наверное, не от пули или от осколка погибну, а оттого, что разорвалось сердце от переживаний за тебя!

– Ты еще молодой, Сереж!.. – Улыбалась Мила. – И сердце у тебя молодое и здоровое… И вообще ты очень крепкий и сильный!..

– Да какое там! – Вскрикивал молодой капитан. – Я же боюсь теперь!!! Боюсь до одури!!! За тебя боюсь!!! Всегда, когда ты на свои «поиски» уходишь! Понимаешь, ты? Да я, как только узнаю, что снайперская группа опять ушла на «нейтралку», так у меня весь батальон тут же встает под ружье! Я же, случись чего, готов за тебя не только весь свой батальон поднять – я сам, один, против полка фрицев в атаку пойду!!! Уезжай отсюда, Мил, от греха подальше!.. Прошу тебя!.. Уезжай в тыл… Полечись… Ведь четыре же ранения уже!!! А это уже не шутки! Да такое не каждый мужик переживет!!! Хватит уже с тебя – навоевалась!!! Езжай, лечись, а мы тут и без тебя справимся…

– Да как же я уеду-то, дурачок! – Улыбалась она в ответ. – А же уже не просто Мила Сизова, Сережка, я теперь лейтенант Сизова! Командир снайперского взвода! Как же я могу, просто так взять и уехать? Это же теперь совсем не просто сделать!!! На меня же теперь все смотрят! Почитай вся страна!.. Не могу я теперь просто так, без оснований взять и попроситься с фронта – не поймут меня, товарищ капитан, не поймут!..

– Без оснований говоришь… Ладно!.. Я тебе организую эти самые «основания»! Я не я буду, а организую!!!

– Пристрелишь что ли? – Смеялась лейтенант.

– А хоть бы и так! Только бы ты подальше от фронта очутилась!..

– Боже!!! Какой же ты у меня дурачок, товарищ капитан Николаев! А еще целый командир батальона!..

Да только видать, не знала Мила, каким упорным в достижении своей цели, каким настырным может быть ее любимый капитан… …А потом случился день, который опять повернул судьбу знаменитого лейтенанта на 180 градусов… …В тот день, вернее утро, в блиндаж снайперского взвода заскочил взмыленный солдат-посыльный и сообщил, что ее, лейтенанта Сизову, срочно вызывает к себе командир полка.

– Где он? – Спросила Мила, вскакивая с жесткого топчана, на который улеглась всего час назад, вернувшись из очередного «поиска» с нейтральной полосы.

– Дык… У дороги! На воем «Виллисе» подъехал, и сразу же за вами послал, товарищ лейтенант…

– Ладно!..

Она выскочила из блиндажа и широким шагом, иногда переходя на бег, направилась туда, где ее ожидало полковое начальство…

Вдоль полевой дороги шли пешие колонны советских солдат… Грузовики тянули за собой пушки и полевые кухни, оставляют за собой клубы густой пыли…

А лейтенант Сизова, улыбаясь, бежала по вдоль дороги, придерживая, предательски сползающую с головы, пилотку…

Она обгоняла по пыльной обочине идущие колонны солдат, и иногда, кому-то приветливо махала рукой…

В мужских, мешковатых солдатских брюках и гимнастерке, в петлицах которой, в целях маскировки, небыло никаких «треугольничков» и «кубарей» – снайпер есть снайпер, и он даже в своем глубоком тылу, не должен выделяться среди основной массы солдат… А уж тем более такой известный, как Мила, на которую вражеские снайперы уже давно объявили охоту…

И только хромовые сапоги выдавали ее принадлежность к офицерскому составу…

Ну и еще, конечно, если приглядеться повнимательнее, Милу немного демаскировало ее же оружие… На правом плече девушки висела стволом вниз – признак высокого профессионализма в своем деле – снайперская винтовка «Мосина» с оптическим прицелом в брезентовом чехле…

Ветер трепал развивающуюся за спиной большими крыльями, темно-зеленую плащ-палатку, а Людмила упорно продвигалась вдоль полевой дороги вперед, и уже видела издалека конечную цель своего пути…

Командир полка стоял у открытого «Виллиса», притормозившего на обочине, чтобы не мешать движению войск. А рядом с ним стояли начальник штаба полка и командир батальона капитан Николаев…

Водитель, красноармеец средних лет, как то и положено было водителю, поковырялся какое-то время в двигателе американского джипа, и, захлопнув, наконец-то капот, стал протирать его тряпкой, а через некоторое время уселся, наконец-то за руль…

– Спасибо, товарищ подполковник! – Проговорил капитан Николаев, обращаясь к комполка, пока его не услышала Мила. – Я пытался ей объяснить… Не женское дело – война, в самом деле… Но разве ж она послушает… Вот где характер, так характер – кремень!..

Командир полка, глядя на проходящие мимо колонны солдат и техники, снял с головы пилотку, и вытер носовым платком взмокший лоб:

– Благодарить меня не стоит, Николаев… Раньше, для отправки в тыл Сизовой оснований не было… А тут, как раз приказ Наркомата Обороны подоспел… Так что я тут не причем…

Николаев, стоял, вытянувшись по стойке «Смирно!», но на его лице блуждала счастливая улыбка. -…Да, и выглядеть все будет, как поощрение – лучшему снайперу полка доверено воспитание молодых кадров для фронта!.. Не женское это дело, воевать… Тут, я с тобой согласен… – И тут комполка, наблюдавший издалека за приближавшейся Людмилой, улыбнулся и взглянул на капитана. – А невеста у тебя, что надо! Молодец, Николаев! Одобряю!.. И завидую…

Командир полка сдержанно улыбнулся еще раз, и обернулся ко второму офицеру:

– Что скажешь, начальник штаба?

– Вроде, от горшка два вершка, а такой снайпер…

– Ну, положим, ты тоже на «Илью Муромца»-то не особо тянешь, майор! – Подполковник сурово свел брови на переносице. – Что по сути дела можешь сказать?

– Предписание и аттестаты готовы, перевозочные документы тоже! – Тут же доложил майор. – Сегодня же вечером лейтенант Сизова уже может убывать по предписанию к новому месту службы!.. Машиной до станции обеспечим…

– Ну, вот! Это уже кое-что!..

В этот момент Мила, запыхавшись, подбежала к стоящим офицерам, перехватывает поудобнее ремень винтовки, вытянулась по стойке «Смирно!», и, лихо вскинув в пилотке ладонь, громко доложила командиру полка:

– Товарищ, подполковник, лейтенант Сизова по вашему приказанию прибыла!

– Ага! Наша героиня! Ну, здравствуй, Сизова, здравствуй! Молодец! Дала жару немцам!.. – Командир полка крепко, по-мужски, пожимает руку Людмилы. – Вот что, Сизова… Пришел приказ Наркомата Обороны… В тылу, пока обстановка на фронтах немного стабилизировалась, сформирована Центральная женская снайперская школа… Наркоматом приказано укомплектовать ее лучшими командирами и инструкторами, имеющими боевой опыт… Нам, всему фронту, сейчас очень нужны грамотные, квалифицированные снайперы… Что бы и один в поле воин!..

Рев пролетающего самолета заглушил слова командира полка, и подполковник, который, видимо и так немного нервничал, замолчал, и, с раздражением, посмотрел вверх, дожидаясь пока гул самолета, удалится достаточно, что бы продолжить:

– Так вот, Сизова… Ты у нас лучший снайпер полка, а поэтому, кому, как не тебе, готовить молодежь для фронта? И к тому же ты женщина, значит, лучше других будешь понимать своих будущих курсантов! Так что поздравляю! – И он грозно, заранее пресекая всяческие попытки Милы вступить с ним в пререкания, посмотрел на девушку. – Получишь все положенные документы у начальника штаба и сегодня же убыть к новому месту службы!

В этот момент на лице Милы, всегда такой уверенной в себе и знающей, что делать, появилось выражение глубокой растерянности. Она недоуменно перевела взгляд с комполка на начальника штаба, потом на Николаева, и…

Проговорила голосом провинившейся ученицы у доски:

– Как же так, товарищ подполковник?.. За что?..

– Не понял? – Вскинул брови комполка. – Ты что, не рада?

– Никак нет, товарищ подполковник! Не рада! Совсем не рада! Мое место здесь, на фронте, с моим взводом! Да и какая там «Школа»? Я и здесь вон уже скольких снайперов подготовила!.. И вообще… – Она странным взглядом посмотрела на капитана Николаева. – Я не хочу никуда отсюда ехать!..

Подполковник, который уже совсем собрался, было, усесться на сидение автомобиля, обернулся и посмотрел на Людмилу жестким взглядом:

– Нет такого слова в армии «Не хочу!», товарищ лейтенант! Это приказ Наркомата Обороны и он не обсуждается! – Проговорил он резко, и тут же заговорил тоном старого директора школы, отчитывавшего нерадивого ученика. – Ей доверена важнейшая государственная задача – готовить кадры для фронта, а она «Не хочу!»… Дома будете капризничать, Сизова! После войны!..

Он уселся рядом с водителем, и поставил в разговоре «жирную точку»:

– А на войне… За попытку не исполнить приказ Наркома Обороны – отдам под трибунал! Все, Сизова! Разговор окончен! Приказ вы получили! Выполняйте! – И толкнул водителя в плечо. – Поехали!!!

Машина командира полка так резко сорвалась с места, что начальник штаба едва успел запрыгнуть в нее на ходу…

Пыль, поднятая, уехавшей машиной, окутала Милу с ног до головы, а она все смотрела вслед «Виллису» немигающими глазами, на которые уже наворачивались слезы обиды и непонимания…

Капитан Николаев, едва сдерживая улыбку, подошел к Миле, обнял за плечо и прижимает к себе:

– Ну, и чего это ты вздумала развести тут это мокрое бабское дело? Ничего ведь страшного не случилось, Мил! А даже наоборот! Даже еще лучше, чем можно было бы себе представить! – Он держал ее лицо своими большими ладонями, и утирал горькие слезинки, катившиеся по щекам лейтенанта большими пальцами. – Из армии ты не уходишь! И снайперское дело не бросаешь! Все так, как ты и хотела, Мил!

– Я хотела быть рядом с тобой, Сережа! Я ради этого лично командарма просила, чтобы он меня с моим взводом в другую дивизию перебросил! К тебе поближе… – С обидой смотрела в глаза Сергея. – Я так хотела быть рядом с тобой, а ты меня от себя отправляешь подальше!.. Я знаю! Это все ты так устроил!!!

Николаев только улыбнулся:

– Ну-ка ты прекрати слезы лить – негоже такое дело офицеру Красной Армии! А ну, как увидит кто!.. А потом… То что ты мне только что сказала, ты Мил, только не говори больше никому, а то еще подумают, что у тебя тяжелая контузия… – Проговорил капитан и поцеловал девушку в покрасневший нос. – Не такой уж всесильный капитан Николаев, хоть и не слабак, конечно, чтобы заставить самого Наркома Обороны подписать такой приказ только ради того, чтобы его любимая лейтенант Сизова уехала с фронта!.. Или ты иначе думаешь?

Мила только улыбнулась в ответ:

– С тебя станется!..

– Просто так случайно совпало… И я, признаюсь, очень рад такому совпадению, чего скрывать! – Теперь уже усмехнулся и сам капитан. – Хотя, если честно, я не верю в случайные совпадения, товарищ Сизова!.. А это значит что?

– Что?

– А то, что так распорядилась сама жизнь! А ей виднее!!!

– Я к тебе вернусь, Сережа! – Проговорила Людмила убежденно и с истинно женским упрямством. – Обязательно вернусь!!!

– Ты лучше, чем о фронте думать, подумай о наших будущих детях, глупая… – Он прижал ее голову к своей груди. – Войну мы выиграем, Милка! Выиграем и без тебя! А вот такие ее последствия нам уж точно не нужны! Старость мы свою должны встретить с детьми и внуками!.. Не переживай, Мил… Так даже лучше. И мне будет спокойнее…

Мила резко отскочила от капитана и посмотрела так, словно прицеливалась в него через прицел своей винтовки:

– Что? Спокойнее? Значит – это все-таки ты все подстроил! И за меня все решил, да? А обо мне ты подумал?

– Да не кипятись же ты, Мила! – Едва сдерживаясь проговорил Николаев. – Ну, не место женщине на войне, как ты этого не поймешь!..

– Ах не место? – Девушка едва не задохнулась от душившего ее негодования. – Да, как ты можешь!.. Дак то ты такой, чтобы решать за других кому и где место?!. Да я… Да я, после этих слов, с тобой вообще разговаривать не хочу!.. Никогда!..

Мила повернулась спиной к Николаеву и решительно зашагала прочь:

– Мила, погоди!.. Мила!!!

Да только…

Мила, не оборачиваясь, удалялась быстрым шагом все дальше и дальше, уходя от капитана вдоль обочины дороги… Нет… Сейчас ее ничего не заставило бы ее обернуться, и показать Сергею свои горькие слезы обиды, которые катились по щекам…

А капитан… Он долго смотрел ей в след… И двоякие чувства терзали его душу… Ему очень не хотелось расставаться с Милой вот так, поссорившись, но… Он чувствовал за собой правоту, отправив любимую женщину подальше от фронта…

«…Ладно! – Думал он, глядя девушке в спину. – Потом все образуется!..»

Так и расстались тогда эти гордецы…

Даже не поцеловав друг друга на прощание…

В тот же день, или скорее вечер, лейтенант Сизова прибыла с передовой в тыл и…

Ушла из Севастополя, по личному приказу командарма Петрова на Большую землю, в Сухуми, на подводной лодке, шедшей на эту базу на ремонт…

***

«Школа». Плац…

…На следующее утро, как и говорила полковник Алдонина, на плацу перед штабом «Школы» были построены новобранцы…

Около тридцати вчерашних девчонок, они все уже были в военной форме… В кое-как, в ручную, ночью, в темноте казармы, подогнанных по фигурам гимнастерках и брюках-галифе, туго перепоясанные ремнями, и в надраенных до блеска «кирзачах»…

Видимо их временный командир, та девушка-сержант, знала свое дело, потому что всего за одну ночь, вчерашние девчонки теперь, в сдвинутых к правому уху пилотках, уже хоть как-то были похожи на настоящих солдат!.. На молоденьких солдатиков-новобранцев, почти подростков, со своими коротко стриженными затылками и длинными тонкими шеями, но… Тем не менее, все же, солдат!..

Сержант, видимо довольная результатами своей работы, стояла на правом фланге этого строя и сдержанно улыбалась. А рядом с ней, внимательно вслушиваясь в слова полковника стояли в ряд Капа Яровая, Ольга Рублева, Леся Мартынюк… И только в самом конце строя, там гда должны быть самые низкорослые бойцы любого подразделения, стояла Зарина Рахимова, а из-за ее плеча выглядывала щупленькая Маша… …Эхом разносится звонкий голос Алдониной над плацом, в звенящей, тревожной тишине:

– Товарищи курсанты! В это тяжелое и сложное время вам предстоит служить и учиться в нашей школе! Фашистские полчища все еще стоят под Москвой! Подбираются к Сталинграду!.. Но врагу не удастся покорить нас…

Полковник Алдонина стояла перед строем курсантов, а рядом с ней, только чуть-чуть позади, Людмила Сизова и старшина Морозова, которые тоже, очень внимательно вслушивались в слова командира:

– Но мы знаем и верим, что коварный враг будет разбит и не будет ему, ни пощады ни снисхождения! Наша общая цель – победа над фашистской Германией. И цель эту вы должны видеть через прицел своей винтовки!.. – Говорила полковник и такой силой веяло от этих слов, что кое-кто даже поежился от пробежавших по спине мурашек. – Только лютая ненависть к врагу поможет нам одолеть его и уничтожить! Вам предстоит овладеть нелегкой военной профессией. Профессией снайпера!.. Тем, кто окончит школу на «отлично» будут вручены именные снайперские винтовки! Еще!.. Отличники будут зачислены в роту снайперов-инструкторов и продолжат обучение в стенах нашей «Школы» еще шесть месяцев… Оттачивая свое мастерство!.. А теперь… Представляю вам вашего непосредственного начальника – командира вашего взвода, лейтенанта Сизову Людмилу Алексеевну!..

Мила, в отглаженной полевой форме с орденами на груди, четко, строевым шагом вышла вперед и становится рядом с Алдониной.

– Лейтенант Сизова, летом 41-го, посчитав, что это важнее, добровольцем ушла на фронт, так и не получив университетского диплома… В боях с фашистами проявила настоящие мужество и героизм, за что и была награждена боевыми орденами! И как лучший снайпер, она направлена в нашу «Школу», чтобы делиться своим богатым опытом с вами, товарищи курсанты! А опыт этот, действительно очень богатый – Людмила Алексеевна имеет на своем личном снайперском счету около 250 фашистов, и 17 выигранных снайперских дуэлей! Так что… Есть чему поучиться, товарищи курсанты!..

Девушки-курсанты из второй шеренги стали с любопытством тянуть свои шеи, чтобы получше разглядеть Сизову, а полковник, тем временем продолжала говорить:

– Специальной, снайперской подготовкой и обучением стрельбе с вами будет заниматься старший инструктор нашей «школы» старшина Морозова Зоя Павловна…

Морозова, так же, как до нее это сделала лейтенант, вышла вперед и остановилась рядом с Сизовой.

И никто не заметил, как в этот момент щупленькая Маша, стоящая во второй шеренге, словно не нарочно, медленно спряталась за спину Зарины… -…Старшина Морозова, в своем довоенном прошлом была гордостью нашей страны, чемпионкой Советского Союза по стрельбе и выдающимся тренером… Кстати, воспитавшая и вашего нового командира взвода!.. В боях лично уничтожила из своей винтовки 120 фашистов, из которых 22 были снайперами!..

Алдонина повернулась к Сизовой и Морозовой, и проговорила уже тише:

– Ну, что ж… Командуйте, товарищ лейтенант!.. Взвод в вашем распоряжении!.. Можете приступать к занятиям!..

Мила повернулась к Алдониной, четко, как того требовал Устав и отдала честь, приложив ладонь к пилотке:

– Есть, товарищ полковник!

Она подождала пока Алдонина, ответно прижила ладонь к пилотке, а потом развернулась и направилась к штабу, и громко скомандовала:

– Смирно!

– Вольно! – Бросила полковник, покидая плац. – Занимайтесь…

– Товарищ сержант! – Скомандовала Сизова.

– Я! – Ответила девушка на правом фланге строя.

– Взвод расположение за учебными принадлежностями! Потом – в класс! Занятия по расписанию!

– Есть!

Сержант строевым шагом вышла из строя, четко повернулась кругом.

– Взвод! На пра-а-во! – раздался звонкий голос над плацем.

Курсанты неуверенно повернулись кто налево, кто направо, и тут же засуетились, пытаясь исправить оплошность…

Кто-то из них поворачивался направо, но им опять не хватало пол-оборота, и девчонки замерли, в растерянности уставившись на сержанта.

– Отставить!.. На пра-а-во!

Со второй попытки получилось гораздо лучше, и строй курсантов, уже без ошибок, повернулся в нужном направлении.

– Шагом!!! М-марш!!! – Скомандовала сержант, и грозно посмотрела на то, как строй, в разнобой начал движение. – Горох! В ногу, в ногу идти! И-раз! И-раз! И-раз-два-три! Левой, левой, и-раз-два-три! Подтянулись! Шире шаг!.. …Мила и Морозова провели серьезными взглядами удаляющийся взвод…

– М-да-а!.. Со строевой слабовато… Придется подтягивать! – Проговорила Сизова, и посмотрела на старшину. – Ну, что, Зоя Павловна? С Богом? Пожелайте удачи…

– Не волнуйся Люда… Все получится… – Проговорила Морозова.

– Даже и не знаю с чего начать… – Проговорила лейтенант. – Если честно…

– А ты просто вспомни, что ты офицер Красной Армии… Командир… И что командир всегда учит личным примером… Не надо долго задумываться, Мила, что и как ты будешь делать! – Проговорила старшина наставительным тоном, который Мила слышала от нее на тренировках еще до войны. – Ты просто вспомни что-нибудь, из личного боевого опыта… Такой, знаешь, показательный случай, да и расскажи девчонкам… Ведь есть же у тебя такие случаи?

– Да уж есть немного… – Улыбнулась Мила.

– Вот и отлично! Вот мы и будем твои боевые ситуации разбирать, как учебное пособие! И ничего придумывать не нужно будет! Чем не учеба? Когда она построена на личном опыте?

– Может быть вы и правы, Зоя Павловна! – Проговорила Сизова задумавшись. – Может быть…

– Не переживай, Милка! – Старшина подтолкнула лейтенанта в плечо и улыбнулась. – Что? Страшно кого-то чему-то учит? А я, вот, с вами, соплюшками, всю жизнь маюсь!.. Не дрейфь, командир! Все у нас будет в полном ажуре!.. Ты иди, давай, в класс, а я на стрельбище – надо проверить наши винтовки… Может еще, и пристреливать придется…

Внезапно, Морозова остановила взгляд на щупленькой фигурке одной из, идущей в конце строя, девушек, которая боязливо, украдкой обернулась и тут же попыталась скрыться за фигурой соседки по строю…

Глаза Морозовой расширились от неожиданности, и она со странным для нее состоянием растерянности на лице проговорила:

– Ты иди, Мила, иди… А мне тут еще кое в чем разобраться надо…

Морозова широким решительным шагом поспешила за удалявшимся к казарме строем, а лейтенант…

Мила медленно пошла к учебному корпусу, погрузившись в собственные мысли:

«…Что же им рассказать-то такое, в самом начале? Может…»

И она унеслась, в своих воспоминаниях, на несколько месяцев назад, в Крым, на Мекензиевы горы…

К своей последней снайперской дуэли…

***