Текст книги "Цель вижу! Дилогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Негривода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

И…

Если уж брать настоящую, военную историю, то среди артиллеристов Великой Отечественной наибольшее количество Героев Советского Союза были именно они, минометчики…

***

…– П-пуф! П-пуф! П-пуф! – Раздались из лесополосы через оговоренную минуту характерные хлопки.

– Делай как я! – Гаркнул старшина Якушин во все горло, потому что теперь скрываться было нечего.

Он свел вместе кулаки, в каждом из которых были зажаты по ребристой гранате Ф-1, просунул указательные пальцы в колечки предохранительных чек, и резко развел руки в стороны…

А потом…

Он просто мощно махнул руками вверх, бросив за спину, за каменную ограду, обе гранаты…

И его действо в точности повторили бойцы разведвзвода…

– Бу-бу-бу-бу-бу-х-х-х!!!

Это только нужно себе представить…

Да если честно и представить-то такое почти невозможно, если сам не видел и не пережил, когда, почти в одном месте, на пятаке, метров в 70 в диаметре, практически одновременно взрывается около трех десятков мощных осколочных гранат и которых осколки разлетаются на две сотни метров… …Там, на территории фольварка грохнуло так, что разведчикам показалось, будто каменная кладка ограды сдвинулась не меньше, чем на метр, мощно толкнув бойцов разведвзвода в спины…

– На стену!!! – Рявкнул старшина, переждав несколько секунд. – Вперед, разведка!!! …Они подставляли друг другу под тяжелые сапоги ладони, сцепленные в замок, и подсаживали на ограду. А когда их товарищ уже был на «вершине», протягивали те же ладони, что бы он, там уже закрепившийся, вытащил товарища наверх…

Десять секунд и разведвзвод старшины Якушина уже был готов спрыгнуть с двухметровой преграды вниз, на территорию фольварка, когда…

– Ур-ра-а-а-а! – Донеслось со стороны луга.

Стрелковые роты пошли в атаку…

– Ду-ду-х! – Мощно рвануло совсем рядом.

Самоходчики просчитались с прицелом совсем немного, и снаряд, выпущенный из ее пушки разорвался перед воротами, метрах в пяти, едва не сдунув со стены разведчиков… А «Саушка» уже молотила своими широкими гусеницами землю луга, и приближалась…

Старшина Якушин посмотрел на то, как в предрассветной серой мгле бежали по лугу в атаку за этой одинокой самоходкой растянувшиеся в цепь пехотинцы…

И в этот момент…

В одном из слуховых окон чердака хозяйского дома заработал пулемет… А потом и второй – с чердака конюшни…

– В мезонине, над фасадом! – Рявкнул сержант.

– Все вниз, со стенки! – Прокричал старшина своим разведчикам, а потом и сержанту. – Ваня прикрывай!

Разведчики спрыгнули с каменной стены ограды во двор, а наверху, похожий в серых утренних сумерках на пятнистого лешего, стоя на одном колене, остался сержант, который принялся поливать чердачное окно хозяйского дома короткими, злыми, прицельными очередями из своего «Дегтярева»:

– Та-та! Та-та-та! Та-та!..

И немецкий пулеметчик был вынужден переключить свое внимание на этого отчаянного разведчика…

Пули длинных очередей ударяли то в камни ограды прямо под сержантом, то выбивали искры по верху ограды, но… Сержант, был цел и невредим, словно он был заговоренным, и пули облетали его стороной.

– Ванька прыгай вниз! Прыгай!!! – Прокричал старшина. – Прыгай сюда, придурок!!!

Да только сержант уже, судя по всему, ввязался в дуэль с немецким пулеметчиком, и теперь уже, почувствовав азарт настоящего охотника, не желал ему уступать…

И вот в какой-то момент… …Такие совершенно случайные моменты бывают всегда и везде… В бою ли, в театре ли, да где угодно!.. Когда стоит неимоверный шум, гам и грохот, но… Наступает вдруг какая-то, буквально, доля секунды когда все одновременно смолкает!.. То есть абсолютно все!.. Пауза…

Случай, но именно в эту долю секунды пулеметчики готовятся сделать следующую очередь, меняя цель, автоматчики перезаряжаются, кто-то только готовится бросить гранату, минометчики только подносят к стволу очередную мину… А вокруг… Пауза!..

А через полсекунды все опять грохочет и взрывается… …Это была именно такая пауза…

И старшина Якушин услышал… Там, за оградой, на лугу…

Далекое, но отчетливое:

– П-пах!..

А еще через секунду…

С чердачного окна хозяйского дома, вниз, на булыжную мостовую двора упал пулемет MG, а за ним и стальная каска, на которой были нарисованы «эсэсовские» руны «SS»…

– «Золотая» сработала… – Проговорил он негромко, поняв, что произошло, и посмотрел на сержанта. – Ванька! Что ты там уселся, как ворона на заборе?!! Готов твой пулеметчик – за тебя постарались! Давай сюда!..

Сержант спрыгнул, наконец, вниз, и только выдохнул удивленно:

– Во дает!!! С такого расстояния!.. Сколь раз уже видел, как она это делает, а привыкнуть никак не могу!..

– Потом привыкнешь! – Выкрикнул Якушин, и метнулся куда-то в сторону. – Некогда сейчас!

Бой и в самом деле возобновился с новой силой… …От первых прилетевших мин, и «лимонок» разведчиков, брошенных через ограду, немцев полегло не так-то уж и много – всего-то шестеро… Они лежали тут же, неподалеку от крыльца…

Видимо, это должен был быть всего-лишь головной дозор егерей, а весь остальной отряд должен был выйти из фольварка на немног позже, через несколько минут, и до этого момента они находились в зданиях, что их и спасло…

И вот теперь, из каждого окна второго и третьего этажей, стрелял немецкий ствол…

А по лугу, к поместью продолжали приближаться стрелковые роты:

– Ур-ра-а-а!..

И окна поместья опять взорвались злыми очередями… Нет, не хотели егеря сдаваться русским солдатам, очень не хотели, и видимо имели на то особенные причины… …А внизу, в бойницах полуподвала, превратив его в самый настоящий ДОТ, двор простреливали еще два пулемета… …– Гранатами!!! – Крикнул Якушин, укрывшись за каменным колодцем. – По две на пулемет!!!

И через считанные секунды прямо перед окнами-бойницами, которые освещались пламенем, вылетавшим из пулеметных стволов, мощно рванули четыре взрыва…

– За мной! – Крикнул старшина. – Под стены!

И рванулся к мощной стене каменного дома, в ту, «мертвую зону», где его разведчиков уже невозможно было достать автоматными и пулеметными очередями засевших внутри «эсэсэсовцев» так, чтобы не высунуться из окна по пояс. Да только какой же дурак будет это делать во время боя? Разве что самый настоящий самоубийца…

– Сколько осталось гранат? – Проорал старшина.

Оказалось, что не много, всего-то по одной на брата-разведчика…

И тогда он принял решение…

– Иван! – Подозвал он сержанта. – Шпагат есть?

– Как обычно, Петруха! – Ответил бывалый вояка и извлек из-за пазухи моток тонкой веревки.

– Добро!.. Минируй двери, Ванька… И отходи… А я тебя пока прикрою… – Он отдал ему два свои последние гранаты, а потом проорал, перекрикивая грохот боя. – Слушать мою команду, разведка!.. Как взорвем дверь – все в дом!.. Прочесать первый этаж! Все комнаты! Как в Сталинграде делали, и в Будапеште – в комнату сначала граната, потом сам, короткая очередь, и в коридор, к следующей комнате… Приготовились!..

Сержант уже вернулся к Якушину, успев привязать к ручке замка массивных входных дверей гранаты, и протянув за собой тонкий канатик, и старшина уже совсем, было, собрался за него дернуть, когда…

– Шмяк!..

Прямо перед ними, в метре, на брусчатку упало тело немца, так и не выпустившего из рук снайперскую винтовку…

Немец смотрел на разведчиков остекленевшими глазами, между которыми, точно посреди лба, зияла маленькая дырочка…

– «Золотая» ты моя… – Только и проговорил старшина и взглянул на сержанта. – Уже второго своего коллегу за сегодня приголубила…

Сержант только кивнул головой согласно, и вжался в стену:

– Давай, командир!.. …Старшина дернул за шнур, и почувствовал, как содрогнулась земля, потому что в этой какофонии боя невозможно было отделить один взрыв от другого… «Трубачи» продолжали посылать свои мины в поместье, рискую зацепить их осколками и разведчиков… Да и самоходчики стреляли раз за разом, и уже проделали в каменной ограде два довольно больших пролома со стороны атакующих поместье пехотных рот…

– За мной! – Крикнул старшина и рванулся к дому.

И уже влетая внутрь, увидел краем глаза, как вывалился на половину туловища, и повис вниз головой из чердачного окна соседней конюшни еще один немецкий пулеметчик.

«…Ух, и молодчина!!! Что бы мы все без тебя делали! Сколько бы хорошего народу полегло!..»

И ринулся внутри дома, зная, что его разведчики идут за свои старшиной по пятам…

***

…– Пора!.. – Прошептала она сама себе.

И поднявшись из своего укрытия, побежала вслед за цепью солдат, которые совсем недавно прошли мимо нее, так и не заметив снайперского укрытия…

Им оставалось пробежать до ограды еще около сотни метров, а «Золотой» немного больше, когда самоходка вдруг выпустила из раструбов двигателя черные клубы дыма от сожженной соляры, и рванулась к воротам…

– Идиот! – Крикнула она вслед бронированной машине и припустилась бежать еще быстрее. – Пушка-то тебе зачем?!! Стой дурень, стой!

Да куда там!..

Ее в грохоте боя не слышали даже пехотинцы, позади которых она бежала, куда уж и что было услышать экипажу «Саушки»…

Бронированный монстр приостановился на секунду, изрыгнул из своего длинного ствола сноп пламени, и ринулся вперед…

Взрыв снаряда разнес в щепы мезонин дома, осветив окрестности яркой вспышкой, а самоходка… Подняв ствол максимально вверх, сержант-командир экипажа, направил ее тело прямо на массивные деревянные ворота…

– Стой, дурак!!! Сожгут!!!

Она резко остановилась, встала на одно колено, вскинула к плечу свою верную винтовку и хищно повела еле стволом справа налево, выискивая цель, предполагая кого надо было искать… И вовремя… И не ошиблась…

В тот момент, когда ворота прогнулись, а затем и рухнули на брусчатку двора под напором гусениц самоходки, из чердачного окна конюшни показался темно-зеленый «кулак»…

– Ах, ты ж, мать твою! – Проговорила женщина и прицелилась…

Приклад «мосинки» толкнул ее в плечо привычной отдачей за какую-то долю секунды, до того, как гранатометчик нажал на спуск…

Немец словно сломался пополам, и вывалился из окна наружу… И видимо уже в полете, конвульсивно нажал на спуск…

Ей небыло видно из-за ограды так ли это было на самом деле, но большой огненный шар, вспухнувший во дворе фольварка подтвердил догадку…

И видимо именно это взрыв сбил прицел еще одного немецкого стрелка… Со второго этажа большого хозяйского дома, оставляя за собой, как комета, дымный белесый хвост, к самоходке рванулся второй «кулак»…

И ничего невозможно было уже предотвратить, разве что наказать за содеянное, что она и сделала:

– Б-бах! – Еще раз толкнула в плечо «мосинка».

И второй гранатометчик осел, и исчез внутри дома…

– Б-бу-бух!!!

Граната, выпушенная гранатометчиком, ударила, слава Богу, не в башню, где был не только весь ее экипаж, но и весь боекомплект самоходного орудия, а в моторный отсек самоходки, и машина загорелась…

– Быстрее! Помогите танкистам! – Крикнула «Золотая» властно, командным голосом, в несколько секунд догнав пехотинцев. – Бегом! А то взорвутся и сгорят! Быстрее!!!

Несколько солдат метнулись к горевшей машине, влезли на броню, и стали вытаскивать из уже открытых люков самоходчиков, а она ринулась через пролом в ограде во двор… …Бой в доме уже затихал, и слышались лишь редкие, отдельные очереди. Тоже самое происходило и в остальных строениях – что-то, все же, сделали и новобранцы полка, но основную работу завершили, все же, разведчики. С тыла, выдавливая егерей из хозпостроек во двор, атаковали разведчики второго взвода под командой капитана Карпина…

Егеря вываливались из зданий наружу, во двор, туда, где небыло никаких укрытий, и тут же поднимали вверх руки…

Фашистским фанатизмом тут уже и не пахло – жить хотели все…

Но…

Кое-где еще постреливали, и… «Золотой» пришлось, все же, поставить в этом бою еще одну, последнюю точку…

В какой-то момент, «на краю зрения», она заметила ствол «маузера», едва-едва высунувшийся из окна одной из построек, и направленный в спину комроты разведки Карпину…

Дальше все произошло в долю секунды…

Вскидывать винтовку к плечу времени просто не оставалось, и она это чувствовала всеми порами кожи, и тогда… Женщина выстрелила просто от бедра… Из того положения, в котором она несла свое грозное оружие… И ствол вражеской винтовки исчез внутри, сопровождаемый каким-то приглушенным грохотом… Словно на деревянный пол опрокинули комод…

И это был последний выстрел в этом бою – над фольварком повисла щемящая душу, звенящая тишина… Такая, которая всегда приходит после сумасшедшего грохота боя…

Она огляделась по сторонам, и стянула, наконец-то с головы капюшон своей лохматой «Кикиморы», являя свету коротко стриженные, русые волосы, и красивое русское женское лицо с мудрыми глазами…

– Спасибо, «Золотая»… – Проговорил комроты разведки, поняв, куда был направлен ее последний выстрел. – Я опять ваш должник…

– После войны сочтемся, товарищ капитан… – Только и ответила снайпер в ответ.

– Счет пополнился?

– Немного… – Ответила женщина каким-то равнодушным, индифферентным тоном.

– За сегодня – это три снайпера, два гранатометчика, и, как минимум, два пулеметчика! Это только то, что мои разведчики мне сказали! То что видели своими собственными глазами! – Проговорил капитан и посмотрел на своих бойцов, словно искал подтверждение своим словам, и получил его в виде согласных кивков головами. – Знаю, что вы сами не скажете, скольких еще сегодня успокоили, но… Уже только это тянет на «Славу» 1-ой степени! 2-ую и 3-ю вы уже имеете, так что… Вполне заслуженно станете полным кавалером «Славы» – это я вам обещаю!..

– Разрешите обратиться, товарищ капитан! – Рядом с ротным вырос старшина Якушин.

– Слушаю!

– Мои хлопцы наши еще четверых фрицев с дырками точно посреди лба!.. – Доложил бравый старшина Якушин, лицо которого было в черной копоти после боя.

Он улыбнулся, сверкнув крепкими белыми зубами, и посмотрел на женщину:

– Оч-чень характерные дырочки… Именно такие, как наша «Золотая» всем фрицам раздает… Уж я-то ее почерк знаю, товарищ капитан, сколь времени вместе воюем!..

– Вот даже как! – Крякнул удовлетворенно майор-комбат, подошедший к говорившим именно в эту минуту. – Одиннадцать профессиональных немецких вояк в одном бою!.. Да это и на Золотую Звезду Героя запросто потянет! Обязательно доложу комполка о вашей работе! И представление подпишу! Лично!

– Не надо, товарищ майор… – Проговорила женщина устало. – Просто… Скорее бы уже все это закончилось…

Она посмотрела на немцев, которые выходили на мостовую двора из строений с сопровождении солдат…

Их было не очень много… Вернее, немного осталось…

Около двух десятков…

В пятнистых маскировочных костюмах, с удрученными лицами, в их глазах светилась какая-то беспросветная безнадега…

По негласной традиции войск СС, и в разрез с установленными нормами, ни у кого из них небыло отличительных знаков различия на маскировочных костюмах, но…

Это был некий шик… Из-под расстегнутых на несколько пуговиц воротов маскировочных костюмов, были видны черные «эсэсовские» петлицы пришитые к воротникам зеленой полевой формы…

Были здесь и рядовые, и унтер-офицеры…

Но вот…

Мелькнули в толпе пленных петлицы с вышитыми серебром полковничьими дубовыми листьями…

– А вот, кажется, и их командир… – Проговорил капитан Карпин. – Штандартенфюрер СС… Жирная рыба!!!

Капитан направился к полковнику, за ним последовали и его разведчики, и майор-комбат, и женщина-снайпер…

И тут…

Все они услышали довольно громкий и очень удивленный возглас:

– Herr der Standartenf;hrer! Es sie! Sie! «Der gr;ne Teufel»! Es ist sie genau! Wenn auch ich jetzt das Ritterkreuz schon nicht bekommen werde, das allen Scharfsch;tzen f;r ihren Kopf Reichsf;hrer Himmler versprach, aber sie nicht zu leben soll! Sie hat ganze unsere Gruppe zerst;rt!..

Немец, в петлицах которого были два «кубика» штурмшарфюрера СС, указывал вытянутым пальцем на «Золотую»…

А потом… Он вдруг «нырнул» рукой за пазуху, и…

– Н-наза-ад! – Раздался крик сбоку…

Все, что она успела увидеть – это была широкая, в маскировочном комбинезоне разведчика, спина, которая вдруг возникла перед глазами, коротко стриженый затылок под вылинявшей пилоткой, и широко разведенные в сторону руки…

– П-пах! – Грохнул в тишине одинокий пистолетный выстрел…

Человек начал медленно оседать, а в трех метрах…

Саперная лопатка, которую держала крепкая рука старшины Якушина, с тупым, и каким-то чавкающим звуком воткнулась, как топор в колоду, точно посредине головы «эсэсовца», в руке которого был «люггер»…

Она, поддерживая тело, опустилась вместе с ним на гранитную брусчатку двора, и только после этого взглянула в лицо:

– Ваня… Ванечка… – Выдохнула женщина, и из ее глаз вытекли две непроизвольные слезы. – Зачем?.. Зачем же так, Господи?!!

Сержант смотрел на нее широко открытыми глазами и улыбался… Из уголка его рта уже вытекла струйка темной крови, а небольшая дырочка в комбинезоне, точно в районе сердца, уже стала набухать кровью…

– Что же ты наделал-то, Ванечка?!!

– Все правильно… – Прошептал сержант. – Все правильно, Зоя… Ты должна жить, «Золотая»…

– Зачем?!! – Крикнула женщина, как раненная волчица, подняв голову к небу.

– Потому, что я тебя люблю… Я всегда тебя любил… Не то, что наш Петька… Только я тебе не говорил никогда… Петька же мне друг… – Прошептал сержант еле слышно. – А я кто? Просто гвардии сержант разведки Ваня…

И в этот момент его глаза…

Это тяжело – видеть смерть своего друга…

Глаза сержанта открылись еще шире, и… Замерли навсегда, увидев проплывавшие над головой облака…

Старшина Якушин стоял рядом и…

Шептал так тихо, что его слышала только «Золотая»:

– Ванька… Мы же с тобой… От самого Сталинграда… Что ж ты мне не сказал-то ничего за все эти годы!.. Что ж ты… – К горлу этого прожженного вояки подкатил огромный ком, но было видно, что он изо всех сил заставляет себя не заплакать, как это делала сейчас «Золотая». – Ревновал же, небось, дурак!.. Эх, Ванечка-Ванька!.. Сержант Зарецкий!.. Что ж ты наделал-то, дружище… Война-то уж совсем почти закончилась…

– Господи! – Она сидела на земле и гладила ладонью непослушный ежик на сержантской голове, а в глазах ее застыли две слезинки. – Когда же все это уже закончится?!. …После этой операции в полку практически небыло потерь – научились, все же, воевать командиры за голы войны, так, чтобы не бросать в «мясорубку» своих солдат… Пятеро новобранцев получили ранения, так и не добравшись до передовой, экипаж «Саушки» был контужен, а их командир, сержант, получил небольшие ожоги, покинув машину последним, и… Всего-то один погибший…

Гвардии сержант, разведчик, кавалер нескольких орденов и медалей, Ваня Зарецкий…

Его похоронили здесь же, ближе к вечеру, в этом чешском городке, отдав солдатские почести воинским салютом… Да и как было иначе, если он, на глазах у всех прикрыл собой боевого товарища, снайпера, которому и предназначалась пуля того фашистского фанатика…

***

В тот же день. В штабе полка.

Гвардии полковник…

…Лицо командира стрелкового полка сияло от радости…

Вернее сказать от удовлетворенности хорошо сделанного дела…

Полдня, с утра и в штабе шли допросы – офицеры-«смершевцы» допрашивали пленных егерей. А потом их, погрузив в кузова двух «Студебеккеров», увезли куда-то в тыл под конвоем… Вместе с десятью тяжелыми десантными рюкзаками…

А около 3 часов дня раздался звонок полевого телефонного аппарата…

– Полковник Николаев! Слушаю! – Уверенно проговорил в трубку комполка.

– Денисенко на связи! – Прогудело в наушнике.

– Слушаю, товарищ генерал! – Комполка непроизвольно принял строевую стойку, прижимая при этом к уху телефонную трубку.

– Мне уже доложили наши особисты, о том, как ты, полковник, провел операцию по уничтожению отряда немцев, имеющимися в наличии силами… – Голос генерала был настолько мощным, и так рокотал в наушнике, что полковнику пришлось немного отдалить трубку от своего уха. – Очень плохо, что самоходку потеряли, полковник! Очень плохо!

Комполка только улыбнулся едва заметно на эти слова…

Командир дивизии, генерал-лейтенант Денисенко, волей-неволей копировал манеру поведения и разговора маршала Жукова… И если он самого начала разговора указывал на недостатки и упущения, то за этими укорами обязательно следовала похвала или поощрение…

И полковник об этом знал…

– Бой есть бой, товарищ генерал! Главное, что люди живы!

– Да… Бой есть бой… – Послышалось в трубке. – А вот то, что у тебя люди не пострадали – молодец! А уж за трофеи в рюкзаках, и за этого «эсэсовского» полковника – мое тебе отдельное спасибо! Этот штандартенфюрер, мать его, был никем иным, как начальником штаба дивизии СС «Принц Евгений»!.. И уже успел очень многое порассказать товарищам из «Смерша»… Молодец, полковник! Готовь дырочку на кителе – буду представлять тебя к ордену «Богдана Хмельницкого»!

– Спасибо, товарищ генерал! – Ответил улыбающийся комполка. – Только… Это мои разведчики сработали! И снайпер…

– Да… Разведчики… Мне тут принесли доклады твоего капитана и майора… В этом бою один из разведчиков прикрыл собой товарища, и погиб?

– Так точно, товарищ генерал…

– В самом конце… Жаль, что наши геройские парни гибнут сейчас, когда уже все почти закончилось… – Прогудела трубка. – Пиши на него наградной, полковник!.. На звание Героя!.. Посмертно… А я подпишу… И на всех остальных, кого посчитаешь нужным! Всем подпишу!

– Товарищ генерал! – Комполка словно запнулся на секунду. – Моя снайпер…

– Что?!!

– И пятидесяти, она этом бою она из своей винтовки лично уничтожила одиннадцать фашистов! Из которых три снайпера, два «фаустпатронщика», и два пулеметчика! Считаю, что без ее поддержки наши потери были бы несоизмеримо большими!

– Что предлагаешь, полковник?

– На «Славу» 1-ой степени наградной я подписал и отправил в еще месяц назад, после Будапешта… – Проговорил комполка, и, набрав воздух в легкие, выпалил на одном дыхании. – Считаю, что она уже давно достойна Золотой Звезды Героя, товарищ генерал!

В ответ в телефонной трубке слышался только треск помех…

И наконец, спустя минуту, она ответила голосом командира дивизии:

– Хорошо, Николаев… Согласен!.. Готовь на нее наградной лист – я подпишу!.. Все! Конец связи!

Полковник положил трубку на аппарат, счастливо улыбнулся, и крикнул:

– Дежурный!!!

Через несколько секунд приоткрылась дверь кабинета:

– Я, товарищ полковник!

– Где тебя черти носят, ефрейтор?!! – Гаркнул полковник без злобы, а «для значит, чтобы службу знали». – По местным словацким девкам бегал?

– Никак нет!

– Ладно!.. Смотри у меня!.. – Он вернулся к своему столу и сел. – Значит так!!! Бегом к разведчикам!!! Разыщи «Золотую» и ко мне! Срочно!!! Одна нога здесь, а вторая тоже у меня!!! Бегом, ефрейтор!!!

– Почему к разведчикам-то, товарищ полковник? Она же…

Комполка незлобиво посмотрел на этого молоденького солдатика из предыдущего пополнения, и проговорил, отвернувшись к окну:

– Дурак ты, Яков Степняк, хоть и ефрейтор и мой ординарец… А ведь, будучи на этой должности, должен знать ели не больше, то столько же сколько и я… Сменить тебя, что ли, на кого посмышленее?.. Друг у нее там! Понял? Давний друг!.. Все! Кругом марш, выполнять приказ!..

Дверь за ефрейтором тут же закрылась, а по деревянному коридору забухали тяжелые сапоги бегущего человека…

***

…«Хозяйство Карпина»… …Именно эта табличка, сделанная из необструганной доски и прикрепленная к небольшому шесту, висела неподалеку от деревянного заборчика, огораживавшего нескольких домов, а по-русски так просто изб, стоявших на окраине этого чешского городка…

Полковая разведка…

К ним, к этим прожженным, опаленным войной воякам, которым и «сам черт не брат», на эту «территорию» не рисковал заходить без предварительной договоренности никто… Ну, разве что только комполка, и начальник штаба…

Разведрота всегда жила своей, особенной жизнью…

Так было и сегодня… Начразведки полка и по совместительству комроты капитан Карпин, после того, как закончились все разговоры и допросы с дивизионными особистами, и пленные егеря были отправлены в тыл, прыгнул в потрепанный «Виллис», и подозвал старшину Якушина:

– Степаныч… Я на передовую… Что-то я связаться не могу с батальоном, а наши парни еще утром должны были из «поиска» вернуться… Поеду, на месте посмотрю… Ты за старшего!

– Да не волнуйтесь вы, товарищ капитан! – Старшина попытался развеять тревогу командира. – Лейтенант Найденов хлопец хоть и молодой, но ушлый и опытный! Полтора года в разведке это вам не булка с маслом! И сам выскочит, и бойцов вытащит, да еще и «языка» приволокет! Чай не впервой!

– Посмотрим, Петр Степаныч… Ты проследи, старшина, чтобы люди поели… И пусть отдохнут, пока тихо… А то никто не знает, как оно завтра будет… И оружие всем почистить! – Ответил капитан, и толкнул водителя кулаком в бок. – Ну?!! Чего замер, боец?!! Поехали!!!

Небольшой американский армейский джип рыкнул мотором и резко рванул с места, обдав старшину клубами пыли.

А тот только проговорил вслед автомобилю:

– Все сделаем, товарищ капитан…

Он постоял еще несколько секунд, дожидаясь, когда машина исчезнет за поворотом улицы, и направился к самому большому дому, где сейчас находилась разведрота почти в полном составе – 28 разведчиков… …Бойцы уже успели скинуть с себя пятнистые маскировочные комбинезоны, и теперь «наводили порядок в форме одежды»… …Это правило было введено еще приказом начальника Разведуправления генерал-лейтенантом Голиковым после окончания Финской войны… Вернее, это был даже не приказ, а директива, которая была направлена всем начальникам разведотделов приграничных военных округов и отдельных армий: «О тактике действия разведывательных групп в тылу противника и о мерах соблюдения секретности, во время разведывательных операций»…

Одним из пунктов войсковым разведчикам предписывалось выходить в разведку без знаков различия, без правительственных наград и без документов, которые сохранялись до их возвращения у начальника штаба части… Это же касалось и снайперов, которые по роду своей службы тоже частенько ходили и на «нейтральную полосу» и в тыл противника…

И это было настолько верное и правильное предписание, спасшее ни одну человеческую жизнь, что, как это ни странно, сохраняется у разведчиков, правда уже в виде негласного закона и на уровне традиций, до сегодняшнего дня!.. Своего командира разведчики знают в лицо, а вот противнику, если что-то идет не по плану, вовсе не обязательно знать, кто этой группой командует… Так было, так есть, и, думаю, так и будет… Разведка – есть разведка… …Бойцы разведроты прикрепляли на свои места на гимнастерках отстегнутые утром погоны, и прикручивали к гимнастеркам снятые тогда же ордена и медали…

К Якушину подошел сержант, примерно одного с ним возраста, который выполнял в разведроте обязанности старшины, достал из видавшего виды, потрепанного и линялого «сидора» довольно увесистый тряпичный сверток, и протянул его со словами:

– Вот, Степаныч… Твой…

Старшина, молча, взял его в руки, и вопросительно посмотрел на сержанта. А тот, словно ждал этого взгляда, спросил:

– Что с Ваниным свертком делать, Петро?

– Дай мне, Игнат… Хочу еще раз посмотреть… А потом… Потом в штаб отнесу…

И в его ладонь лег второй, почти такой же полотняный сверток.

– Зою видел?

– Там она… – Кивнул сержант головой. – Переживает…

Якушин посмотрел туда, куда указал его друг, и увидел «Золотую»… …Она сидела за деревянным столом под навесом довольно большой веранды, а перед ней лежала ее верная винтовка, и такой же, тряпичный сверток. Сидела, словно памятник, словно бестелесное изваяние, уставившись немигающим взглядом в, только ей одной видимую, точку…

Разведчик подошел и тихо присел рядышком на деревянную лавку…

– Почему он, Петя? – Проговорила женщина тихо. – Почему именно Ванечка?

– Потому, что сначала уходят лучшие, Зоя… Ваня был из таких…

– Он же меня собой прикрыл, Петя… Как же так?.. – Она медленно повернула голову и посмотрела на разведчика.

– Это я виноват, Зоя… – Ответил старшина, и опустил глаза, не выдержав ее пристального взгляда. – Я не успел… Всего-то секунды не хватило…

– Уж лучше бы этот гад меня застрелил, чем его…

– Иван решил иначе, Зоя… Он тебя спас… Спас твою жизнь…

– А для чего? Для чего она мне, Петя?

Она медленно развернула свой сверток, и взяла в руки зеленые полевые погоны с нашитыми на них красным галуном старшинскими «молотками»…

– Давай помогу! – Вскочил разведчик.

Он взял из рук женщины ее погоны, и прикрепил их на положенное им место, застегнув пуговички…

А она так и продолжала сидеть, как кукла…

– Не грусти, Зоя… Ваня сам решил, кому из вас жить дальше…

– Да только меня не спросил!.. А вот если бы спросил, то я бы и ответить не смогла бы! Для чего она мне, эта жизнь?

Разведчик внимательно посмотрел на женщину:

– Не дури, Зоя!.. Для семьи! Ты ж молодая еще!

– Молодая… – Хмыкнула женщина в ответ. – Свои «сорок», я уж давно разменяла, Петро…

– Ну и что? Знаешь, как говорят? «Сорок пять – баба ягодка опять!»… Вот закончится война, вернешься…

– Так ведь некуда мне возвращаться, Петя… Знаешь же… Сколь раз с тобой об этом уже разговаривали… – Вздохнула женщина, и разведчик услышал, как ее голос слегка дрогнул. – Муж, капитан-пограничник, еще в начале лета 42-го погиб… Где-то под Харьковом… Я даже не знаю места, где он лежит… А дочь… Машку я сама не уберегла… Век себе этого не прощу… Учила ее, думала, что станет девчонка хорошим снайпером, и за отца поквитается… Да видно плохо учила, Петя… Весь наш снайперский взвод, у той речки лег… Все мои девчонки… Так что… Некуда мне возвращаться, Петя, нет у меня никого… Да и дома нет… В мой дом в Киеве, в 41-ом прямо на моих глазах две бомбы попало… Одни руины остались…

– Так будет еще! – Сказал старшина. – Обязательно будет!..

***

…Но «Золотая», как видно опять ушла в свои воспоминания, и уже опять окунулась в их водоворот… …Это случилось уже к самому концу сентября 42-го… …Лейтенант Сизова быстро шла по затемненной аллее к офицерскому общежитию после вечерней поверки взвода, и лунный свет, пробиваясь сквозь густую листву, слабо освещал ее дорогу…

День был тяжелый – напряженные занятия вымотали не только курсанток, но саму Сизову, и она хотела побыстрее добраться до своей скрипучей койки…

Он подошла к крыльцу общежития, почти бегом преодолела ступени, рывком открыла дверь и скрылась за ней внутри здания…

Уже проходя по коридору, с его гулкими деревянными полами, она на ходу сняла пилотку, расстегнула воротник гимнастерки, и тут…

Открылась дверь одной из комнат, из нее вышла пожилая старший сержант – комендант общежития, и медленно прикрыла за собой дверь… Она шла навстречу Миле, с глазами полными слез…

Лейтенант резко остановилась и спросила пожилую женщину тревожным голосом: