Текст книги "Цель вижу! Дилогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Негривода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 34 страниц)

(продолжение следует)

This file was created

with BookDesigner program

[email protected]

21.11.2012

Цель вижу! 2 книга дилогии
Андрей Негривода

…Посвящается всем тем, кто выбрал себе нелегкую судьбу Солдата в годы лихолетья Великой Отечественной…

Женщинам и девушкам, взявшим в руки оружие, посвящается…
Андрей Негривода

«Цель вижу!..»

*****

От автора

…С самого своего детства, каждый год, 9 мая, в день Великой Победы нашего народа, над фашистскими захватчиками, каждый из нас видит лица тех, кто нам эту Победу принес… С самого детства мы смотрим на этих людей, на их просветленные, одухотворенные лица, и понимаем, или догадываемся, что вот именно они-то и счастливы по-настоящему! Они, самые простые люди, с разными профессиями, с разным образованием, с разной судьбой, все они счастливы оттого, что на их плечи выпало огромное счастье стать Освободителями!

Это именно они, пройдя через смерть, ранения, болезни, горечи утрат, принесли своему народу счастье быть свободным, и непорабощенным.

Это они, эти ветераны Великой Отечественной, с самого первого дня войны делали все, что было в их силах, чтобы одержать эту Великую народную Победу, потому что и сами были частью своего великого народа, своей великой и не побежденной страны!

Каждый год, всматриваясь в эти лица, мы понимаем, что с каждым годом их становится все меньше и меньше… Время, к сожалению, безжалостно, и оно неумолимо забирает тех немногих, которые еще остались… А ведь они, эти героические ветераны, сумели победить такого сильного и безжалостного врага, и потом, стиснув зубы, прожить еще долгую-долгую жизнь!..

Совсем скоро придет еще одна, очередная годовщина Великой Победы, и кое-кто из тех, кто эту победу принес, порадуется в очередной раз! Но их, Победителей, к сожалению, с каждым годом становится все меньше и меньше…

Этой книгой мы постарались отдать дань нашего огромного Уважения именно женщинам на войне! Женщинам, которым, на самом деле, там совсем не место, ибо они, в первую очередь, наши матери, жены и сестры…

Этим героическим женщинам, и тем их ежедневным большим и малым подвигам, которые они совершали, потому что презирать смерть ради правого дела – это уже само по себе большой подвиг!..

Живите счастливо, дорогие наши! Живите долго!..

А. Негривода.

*****

Пролог

…То, что будет сказано в самом начале этой большой книги, основано на личном опыте автора, и явилось плодом длительного и многолетнего изучения искусства, которое в современной жизни назвали не очень благозвучным словом «снайпинг»…

И эта небольшая часть книги, небольшой экскурс в прошлое, в историю развития этой науки, мы надеемся, не очень утомит читателя, но даст понимание того, о чем была написана вся книга…

Итак…

Снайпер – это не просто стрелок со снайперской винтовкой. Это сверхметкий стрелок на дальние дистанции. Эталон снайперской точности – попадание противнику между глаз на расстоянии 800 метров… …Когда именно впервые появилась идея использовать для уничтожения врага специально обученных меткой стрельбе людей? Можно предположить, что тогда же когда и началась первая война.

Мы не будем, уподобляясь учебникам для школьников, рассказывать о племенах охотников, которые, враждуя друг с другом, поняли, что один меткий боец, действующий скрытно, способен успешно противостоять вражескому отряду и уничтожить его. Не будем приводить в пример и Робин Гуда, который использовал в борьбе со знатью особо метких и скрытно действующих бойцов. Расскажем лучше о том, что известно достоверно…

А достоверно известно, что при Петре I в русской армии отличные стрелки и унтер-офицеры были вооружены нарезными штуцерами с лучшей кучностью боя и большей дальностью стрельбы, чем гладкоствольное ружье, состоявшее на вооружении рядовых солдат…

Суворов специально использовал метких стрелков в бою. При штурме крепости Измаил в 1790 году. По его приказанию отдельным группам отборных стрелков было поручено уничтожать защитников вала, мешающих русским солдатам взбираться по лестницам на стены крепости.

Ученик и последователь Суворова, полководец Кутузов также придавал большое значение подготовке отличных стрелков-охотников…

Кутузову принадлежит особая роль в разработке принципов тактического использования отборных стрелков. Одним из наиболее ярких примеров, умелого использования отборных стрелков, является бой у села Бородино в 1812 году. В этом бою егеря и отборные стрелки-охотники Кутузова метким огнем сдерживали более часа натиск семитысячной французской армии.

Позднее, в «Правилах рассыпного строя», изданных штабом 1-й армии в 1818 году, говорилось:

«…Сила пехоты преимущественно в ее огне, однако же, не во множестве, но в цельности выстрелов!»…

Указывая на преимущества рассыпного строя, автор «Правил» рекомендовал иметь отборных людей, «…доведенных преимущественно перед прочими до высшей степени совершенства искусства стрельбы в цель». Но все перечисленное не имеет главного признака действий современного снайпера – сосредоточенность на поставленной цели и скрытности действий.

Понимание преимуществ использования снайперов приходило во многом вынужденно. При ведении боевых действий, слабая сторона, не имея возможности противостоять противнику в открытом бою, была вынуждена использовать тактику быстрых ударов, оставляя своих бойцов незаметными для врага.

Ярким примером эффективного использования отличных стрелков для выполнения особых боевых задач стала в англо-бурская кампания в 1899-1902 годах. Бурские охотники, избегая вступать в открытый бой с англичанами, маскируясь, устраивая засады, подпускали солдат противника, на близкое расстояние и выводили их из строя метким огнем. Эта неравная борьба за свою независимость горстки стрелков против численно превосходящих и хорошо снаряженных английских войск продолжалась более трех лет. Англичане от огня бурских снайперов несли очень большие потери. Даже когда в английской армии сменили цветное обмундирование на форму цвета хаки, не выделявшуюся на фоне песчаных холмов Трансвааля, меткий огонь буров продолжал наносить англичанам огромные потери.

Именно на этой войне, на позициях английских войск, родилось джентльменское правило – «трое от одной спички не прикуривают»… А случилось это из-за повторяющихся с трагичной периодичностью случаев, когда собравшиеся вместе офицеры в темное время суток расслаблялись никотином. Им казалось, что в темную Африканскую ночь они невидимы для бурских стрелков. Но вот зажигалась спичка, от которой прикуривал сигару первый офицер и бурский снайпер засекал в темноте вспышку. Затем прикуривал второй, и загоралась вторая сигара. В темноте, хорошо было видно, как перемещался огонек спички и снайпер брал упреждение на перенос огня. Когда же прикуривал третий, то стрелок уже точно представлял его местоположение и этому, третьему, сразу же доставалась пуля в голову…

«Снайпер» в переводе с английского означает «меткий стрелок по летящим уткам».

Когда-то в Англии так называли удачливых охотников. Потом так стали называть бурских стрелков. Причины этому были. Буры со своими дальнобойными винтовками доставали англичан в любое время суток, и, казалось бы, в самых безопасных местах. …Снайперский промысел, как таковой, в начале и середине XIX века не культивировался из-за отсутствия точного дальнобойного оружия. Бывали единичные случаи в Крымской кампании и русско-турецкой войне, когда английские аристократы из дальнобойных нарезных штуцеров с диоптрическими прицелами, сделанных на заказ, охотились за русскими солдатами и офицерами.

И именно этот опыт англичан переняли голландские поселенцы республики Трансвааль в англо-бурской войне. На вооружении буров в это время уже появились оптические прицелы, правда, громоздкие и несовершенные, но они были! Это был прорыв в военной технике. Любое изменение в боевой тактике – следствие прогресса в развитии оружия. Оптические прицелы, установленные на немецкие винтовки Маузера калибра 6.5 миллиметров, использование бездымного пороха, резко повысили стрелковую результативность буров. Эффект массового применения такого оружия был неожиданным и впечатляющим!

По существу, это и были первые снайперские винтовки… …Во время Первой мировой и последующей гражданской войн снайперы в войсках практически не применялись. Не было снайперского оружия и оптических прицелов, а также отработанных снайперских методик. И лишь изредка стреляли друг по другу призовые стрелки, ради собственной потехи устраивая на фронтах свободную охоту…

После гражданской войны в Красной Армии снайперов считали ненужной блажью. Расчет на основное поражение противника, как и в царской армии, строился на плотности огня…

В последнее время стали просачиваться сведения, что это было следствием указания свыше – военным незачем было знать снайперские тонкости. Это должны были знать только те, кому положено знать…

В системе ОГПУ-НКВД при Генрихе Ягоде снайперской подготовке сотрудников для выполнения специальных заданий уделялось повышенное внимание, и выделялись немалые средства. Бригады подготовленных снайперов существовали и при сталинской охране. Для этого в Германии были закуплены весьма неплохие оптические прицелы, на базе которых впоследствии были созданы очень хорошие прицелы ПЕ и ПБ. В СССР развивался стрелковый спорт, но общевойсковых тактических снайперских методик перед Великой Отечественной войной все-таки не было… Как и специального оружия… …Жестокий урок русским преподали финны во время зимней кампании 1939 года. Финское командование отлично подготовилось к войне и учло буквально все, в том числе и возможности метких стрелков…

После выигранной, ценой неимоверного количества жертв, финской войны советское командование сделало соответствующие выводы. Для снайперского применения были разработаны новые образцы снайперского оружия: винтовка СВТ и оптический прицел универсальный ПУ, который оказался настолько удачным, что применяется, и по сей день!.. …В то же время была обобщена общевойсковая снайперская тактика и разработана практическая методика стрелковых тренировок, пригодная для широкого применения.

Немцы перед Великой Отечественной войной тоже разрабатывали снайперские методики и основную ставку при этом сделали на высокую технику меткого выстрела.

Подготовка снайпера в довоенной Германии длилась не менее двух лет!..

Надо отдать должное, немецкие снайперы стреляли очень хорошо, и подготовлено их было большое количество.

В тридцатые годы в СССР было очень популярно движение «ворошиловских стрелков». Это всеобщее увлечение стрельбой очень помогло снайперской подготовке, правда, надо понимать, что снайперской тактике и обращению с оптическим прицелом в этих клубах, конечно же, не учили. И поэтому… Мы, к сожалению, в снайперском плане к войне подошли неподготовленными…

Война требовала немедленного действия, и поэтому в Красной Армии упор делался на физическую выносливость снайпера, маскировку и массовость. Основой специальной тактики стал снайперский террор…

И тактика эта, в условиях такого широкомасштабного военного конфликта, оказалась единственно правильной и применялась до конца Второй мировой войны. В самые первые месяцы войны подготовленных снайперов в Красной Армии фактически не было. Солдаты и офицеры овладевали снайперским мастерством по ходу боевых действий.

Позднее, в самом начале 1942 году, стали функционировать сначала трехмесячные, а затем шестимесячные снайперские курсы. Но этого было недостаточно. Во второй половине войны срок обучения снайперов был увеличен до восьми месяцев в специализированных снайперских школах…

Во время Великой Отечественной наше снайперское движение оказалось результативнее немецкого и прочих благодаря не только массовости, но, главным образом, беспредельной русской изобретательности, нечеловеческой выносливости и адскому терпению, способности работать в грязи, снегу, под палящим солнцем…

Способность русских снайперов из вроде бы примитивного оружия – «трехлинейной» винтовки «Мосина» образца 1891 года – попадать противнику между глаз с расстояния 700-800 метров приводило гитлеровцев настоящий шок и наводило панику.

На войне время спрессовывалось. Жестокая необходимость обостряла восприимчивость и заставляла человеческий организм работать на грани невозможного. На что в мирное время требовались годы, на войне уходили месяцы и недели. В экстремальных жестоких условиях человек довольно быстро превращался в то, что сейчас называют модным термином – ниндзя. Боевое искусство советские снайперы довели до совершенства, и до наших японским снайперам-ниндзя было очень и очень далеко!.. …За время, прошедшее после Великой Отечественной войны, снайперская тактика в принципе не изменилась…

Оружие осталось таких же калибров и такой же дальнобойности. Снайперский промысел по-прежнему, как и в те годы, тяжел и опасен…

Снайпер, как и раньше, не имеет права на промах. И принцип профессиональной чести остался таким же, как и в те далекие годы – цель должна быть поражена на предельно дальней дистанции, между глаз и с первого выстрела…

Книга вторая

10 дней воны…

Все загадочное порождает легенды. Искусство боевого снайпера граничит с мистикой. Эффект его работы ужасен, а способность возникать в самом неожиданном месте и бесследно исчезать после выстрела кажется сверхъестественной…

Часть первая

Пути-дороги…

***

Ноябрь 1942 г.

Бой на переправе…

…– Пора, Зоя Павловна… – Подала команду лейтенант Сизова.

– Так только твоей команды и жду, Мила!.. – Проговорила старшина Морозова в ответ.

– В дозор кого-то надо… Народу-то у нас не много… Так что, кто-то только один пойдет… Может Капитолина?

– Отставить! – Это был приказ, как минимум полковника, но никак не старшины. – Отставить, Яровую!

– Не поняла, Зоя Павловна! – Опешила Сизова. – Это как же понимать?

– Красноармеец Морозова в дозор пойдет! – Выдохнула на полушепоте старшина.

И в этот момент лейтенант натурально впала в ступор…

– Как Морозова? Она же самая младшая… Она же… Она же ваша…

– Вот именно поэтому и пойдет! – Отрезала старшина.

– Но…

И в этот момент Морозова-старшая резко обернулась, и взглянула не просто в глаза Милы, а в саму душу:

– А чем моя дочь лучше других? – Прошептала она в самое ее лицо. – Тем, что «моя»? А других не жалко? Хватит с меня и одной уже!..

– А если…

– А если что… – Морозова вздохнула. – То тогда мне ненужно будет в чужие материнские глаза смотреть!.. Я за Машку сама в свои глаза посмотрю!.. И в совесть свою материнскую… Она пойдет! И плевать мне, что ты офицер, лейтенант, и командир! Ты меня давно знаешь, Людмила!..

И нечего было ответить лейтенанту…

Она помедлила несколько секунд, а потом произнесла негромко:

– Красноармеец Морозова!

– Я! – Тут же вскинулась Маша.

– Пойдете в головном дозоре…

– Есть! – Глаза Маши тут же засветились огоньком азарта. -…И никакой самодеятельности – это приказ!..

– Есть! -…Следы четкие и времени прошло достаточно, чтобы немцы дошли до реки. А за то время, пока до них доберемся мы – они должны успеть соорудить для себя плоты! – Сизова, скрепя сердце, и глядя на эту совсем еще девчушку, ставила боевую задачу. – Плотов будет три – это очень важно, потому что на четыре у них не будет времени… Ваша задача, боец – найти место постройки плотов, и дождаться нас! Задача ясна?

– Так точно! – Задорно ответила Маша и оглянулась на свою самую близкую подругу Зарину, которая только отвела взгляд в ответ. – Все сделаю, товарищ лейтенант!

– В бой не вступать ни в коем случае, Морозова!

– Есть!

Сизова подумала несколько секунд и проговорила совсем тихо:

– Здесь не парк аттракционов, Маша… Ты должна только отследить это место… Мы пойдем за тобой минут через десять и тогда будем «работать» по ним все вместе – на плотах они будут, как мишени в тире… И вот еще что… Попробуй подсчитать, сколько у них офицеров и унтер-офицеров…

Маша немного растерялась:

– А как же я это сделать-то смогу, товарищ лейтенант? Они же все в одинаковой форме…

– Все, да не все! – Ответила Сизова. – У офицеров, а их будет как минимум два, на голове не каска, а фуражка, а на поясе пистолетная кобура…

– Ясно…

– А унтер-офицеры, сержанты по-нашему, хоть и носят на голове каски, как и все остальные, но у них в довесок к автомату тоже пистолет на поясе… Ясно?

– Так точно! – Ответила Маша.

– Вот по этим признакам ты их и узнаешь… – Проговорила лейтенант и повернулась к Морозовой-старшей. – Вы что-то хотели добавить, товарищ старшина?

Зоя Павловна приблизилась к дочери, и взяла ее за ремень винтовки, висевшей на плече:

– Если что-то увидишь не «то» – затаись! Это уже не приказ, а просьба… Хватит с меня и девчонок в вагоне погибших, и Леси, и отца твоего… – Она запнулась, поняв, что случайно проговорилась, и остро взглянула девушке прямо в глаза. – Ты меня поняла, красноармеец Морозова? Не высовываться – это приказ!

А Маша стояла, словно пораженная громом…

Она только и смогла, что пролепетать:

– Есть, товарищ старшина! Есть, не высовываться!.. Так наш папка… Он что, погиб?.. Давно? И ты знала?!! Что же ты мне раньше…

– Вот сегодня и за него, и за всех поквитаемся, Маша! – Ответила Морозова-старшая и отошла в сторону.

– Ну, что, боец? Готова, в разведку? – Проговорила Сизова и взглянула в глаза девушки.

И поразилась увиденному!..

Там, в этих голубых глазах семнадцатилетней девчонки плескалось такое море ненависти, злости и решимости отомстить, которое она не видала раньше даже у многоопытной старшины!.. Это уже была не боец Маша Морозова, и даже не снайпер – это была разъяренная молодая львица, которая готова была разорвать на клочки любого…

– Не наделай глупостей, боец! Это приказ! Без нас не стрелять! – Проговорила Сизова и встряхнула руками Машу, которая, казалось, была в оцепенении. – Ты меня слышала? Ты все поняла?

– Так точно, товарищ лейтенант! – Кивнула головой девушка и отвела взгляд в сторону.

– Хорошо!.. Тогда… Кругом и шагом марш, выполнять приказ!..

Маша исчезла в кустарнике, а Сизова посмотрела на старшину:

– А ведь не выполнит она моего приказа, Зоя Павловна?

И старшина только крякнула в ответ с досадой:

– Если она моя дочь, то нет… А она моя дочь!.. …Откуда только и взялись у этой девчонки те знания, которые она молча высмеивала в Школе снайперов, не понимая, кому это вообще нужно уметь ходить вот так, как лесной зверь… Понимание этого пришло только с горечью утраты… И она была благодарна теперь своей матери, за все те чрезмерные придирки и внеочередные наряды, которыми она была наказана за свою нерадивость… Не мытьем, так катаньем… Да!.. Только сейчас она говорила мысленно спасибо старшине Морозовой, за то, что та гоняла ее на тренировках, как Сидорову козу…

Она шла по лесу и шептала тихо:

– Папка… Папка мой… Как же это? За что? Почему так?.. Папуля…

Но небыло в ее глазах слез, потому что вместо них в груди этой девочки, сжимавшей снайперскую винтовку, кипела лава, и этот вулкан ненависти уже был готов взорваться:

– Сволочи! Сволочи все… Зря вы так с моим отцом… Я же вам теперь за него мстить буду!.. Пока всех до последнего в землю не уложу!.. Бойтесь теперь меня, вурдалаки!.. Бойтесь – я уже иду к вам!.. …Сизова была права на все сто процентов, не ринувшись со своими бойцами за немцами сразу, а пересидев час на дне овражка. За этот час лес здорово изменился. Солнце поднялось выше, высушив и загнав обратно в реку сизый туман, и теперь…

Теперь по немецким следам идти было гораздо легче. Сбитые с листьев крупные слезы росы теперь, утром, уже не восполнялись туманной сыростью, и по этим «безслезым» листьям можно было идти словно вдоль по городской улице, или по указательным знакам! Ошибиться в том, куда двигался немецкий отряд, было просто не возможно!

Да и не сбилась бы Маша теперь!

Все ее чувства обострились настолько, что она и в самом деле была похожа на большую дикую хищную кошку – ее вела ненависть… …Если бы сейчас, в этом лесу, нежданно-негаданно объявился бы какой-нибудь ученный, изучающий природу поведения хищников в дикой природе, то он наверняка подумал бы, наблюдая за Машей Морозовой, что отслеживает поведение крепкой, полной сил, но раненную в самое сердце молодой львицы… А если бы он решил бы понаблюдать за ней в мощный бинокль, то наверняка заметил бы, как у девушки мощно раздуваются ноздри от холодной ярости! А может, она в этот момент нюхала воздух? Он увидел бы, как Маша слушает чащу, как осматривает следы и как внимательно рассматривает, разглядывает то место, куда хочет поставить ногу…

И этому сумасшедшему ученому пришлось бы приложить все свое умение и нажитый опыт, чтобы не выдавать своего присутствия…

Потому, что теперь он бы шел не за «зеленой необученной салагой», и не за молодой девушкой, и даже не за человеком! Сейчас, в этом лесу ему пришлось бы идти за опытным хищником, еще более страшным в том, что сейчас его вела жгучая месть… …К поросшим кустами, осокой и камышом берегам реки, Маша вышла не через час, как должна была, а минут через сорок, буквально пролетев это расстояние…

И тут же залегла у основания куста шиповника – потому что стоять на ногах и дальше, было уже смертельно опасно…

Немцы были здесь… Вернее не совсем «здесь»…

Да, это были настоящие профессионалы своего дела!

Сизова, отправляя Машу в головной дозор, предполагала, что свои плоты немцы будут строить не меньше часа. Во-первых – их должно быть не меньше трех, если они разделились на три отряда, а во-вторых – найти материал для плота, который должен выдержать не меньше двадцати взрослых крепких мужчин, да еще и с вооружением, а это около двух тонн, не так-то и просто! Очень непросто если не наплевать на маскировку, всю секретность и не превратиться в одночасье в лесорубов, чьи топоры слышно километра за три!

Лейтенант все рассчитала правильно, но не учла только одного – эти немецкие егеря были специально подготовлены именно для таких испытаний…

Через сорок минут, когда Маша выскочила на берег и тут же плюхнулась на живот под куст, первые два плота с немцами уже были почти на середине реки…

– Опаздываем!.. – Прошептала девушка едва слышно. – Опаздываем товарищ лейтенант!

Она смотрела, как немцы дружно орудуют четырьмя длинными шестами на каждом плоту, преодолевая не особенно сильное течение реки, и очень умело, и слаженно направляют свои «плавсредства» к противоположному берегу, и поняла, вдруг, что ее девчонки успеют подойти к берегу только тогда, когда немцы уже будут на той стороне.

– Как же так? – Шептала она сама себе. – Как же это? Ведь уйдут же гады!

Она немного приподнялась на локтях, чтобы посмотреть вдоль реки, но ей мешали густые заросли камыша:

– А где же третий? Третий-то где? Неужели уже переправиться успел? – Она опять опустилась на землю – Да они так все уйдут!

Она выставила винтовку в сторону немцев, и стала рассматривать плоты через оптический прицел:

– Так! Один… Кажется лейтенант… И еще три унтера… – Сосчитала она командиров на ближнем плоту, и перевела взгляд на тот, дальний, которому до противоположного берега оставалось уже каких-то метров тридцать. – А на этом… Четыре унтера, миномет!.. Старший лейтенант, и… Подполковник?!!

И тут она вспомнила то, что говорила в овражке Сизова:

– Так это ты, барон фон «Диверсия»? – Она сжала зубы так, что, наверное, с них скрошилась эмаль, и передернула затвор винтовки. – Лейтенант сказала, что они идут за мной следом в десяти минутах… А за это время немчура уже там будет! Эх, рацию бы, что бы сообщить!..

Она подумала еще секунду, глядя на слаженные действия немецких плотоводцев, и наконец-то приняла решение:

– Ну, да ладно! Выстрелы услышат, вот и поторопятся… А я пока этими сволочами займусь!..

Она подвела перекрестие своего прицела под козырек фуражки немецкого подполковника, затаила дыхание, поймала ритм собственного сердца, и плавно потянула за спусковой крючок…

– Б-ба-ба-х!

Выстрел «мосинки» посреди этой тишины показался таким громким, словно это ударил гром над головой во время грозы…

И… О, случай!..

Иногда на войне случается и такое…

Практически в самый момент выстрела, подполковник немного наклонил голову, прикуривая сигарету… Совсем немного отклонил!.. Но вернуть уже ничего было невозможно…

Машина пуля лишь обожгла его щеку!..

Какими бы ни были профессионалами своего дела эти немцы, но даже они замерли, впали в трехсекундный ступор от неожиданности…

Так бывает, так устроена человеческая психика… …Каждый мало-мальски опытный снайпер знает, что главная беда человека, попавшего на его прицел в том, что у него есть мозг, который умеет думать и оценивать ситуацию… Да-да!!! Самое настоящее горе от ума!.. Собака, например, или волк, реагирует на смерть своего сородича мгновенно, потому что живет инстинктами, потому что не думает! Инстинкт самосохранения в тот же миг заставляет ее пускаться в бегство, в ту же долю секунды! Именно поэтому для снайпера они самые трудные мишени… А вот человек… В нем эти инстинкты давно притупились… Человеку, для осмысления внезапной смерти своего товарища, требуется время, не много, всего-то 2-3 секунды…

Достаточные для снайпера… …– Бах! Бах! Бах! Бах! – Один за другим грянули одиночные выстрелы с берега.

И с дальнего плота в воду повалились старший лейтенант, и три унтер-офицера, нелепо взмахнув руками, словно марионетки, которым обрезали невидимые нити…

И в тот же момент с обоих плотов по берегу застрочили автоматы:

– Та-та-та-та-та-та-та!!! – Дружно застрочили, залпом, скашивая пулями камыш и ветки кустарника. – Та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! …Маша по-рачьи, распластавшись по земле всем телом, отползла назад, перекатилась на пару метров под соседний куст и достала очередную обойму на пять патронов из парусинового подсумочка.

Зарядить винтовку снова заняло у нее не больше секунды – она всегда это делала на курсах быстрее всех.

– Сейчас девчонки прибегут, вот тогда вам, фрицы, всем смерть придет! – Прошептала она зло, и просунула ствол винтовки между стеблей куста. – А пока я сама с вами… За папку рассчитаюсь…

Она опять прильнула к прицелу, и…

Это было последнее, что увидела Маша…

В ее мозгу лопнул большой красный шар, и развалился, как калейдоскоп, на мелкие осколки, оставляя перед глазами девушки только непроглядную черноту…

«…Убили. – Мелькнула мысль в Машином мозгу. – Вот и меня убили!..»

Но… Странное дело… Она продолжала слышать!..

Она слышала, как оглушающее стреляли с плотов автоматы, как кричали что-то немцы. Она чувствовала, как на голову сыплются сбитые пулями ветки!.. А перед глазами стояла ночь…

Маша отползла на ощупь на метр назад от куста, перевернулась на спину, и дотронулась ладонями своего лица… Нет, боли небыло… Как и ничего мокрого и липкого, напоминающего кровь…

Она просто не видела… Ничего!!!

И в этот миг Маше стало настолько жутко и страшно, что девушка закричала во весь голос, как смертельно раненное животное:

– Ма-ма!!! Ма-моч-ка!!!

И вдруг почувствовала на своем лице теплые узкие ладони, и услышала знакомый шепот с легким азиатским акцентом:

– Машка! Машка! Не кричи! Это же я, Зарина!

– Зара! Зарочка! – Заплакала Морозова невидящими глазами. – Я ничего не вижу! Я слепая, Зара! Я не вижу!

– Тихо! Тихо, Машунь! – Теплые руки нежно погладили ее лицо. – Не бойся! Все пройдет! Вот мы сейчас немцев постреляем, а потом тебя в госпиталь отвезем! И тебя там обязательно вылечат!

– Я же слепая теперь совсем, Заринка!

– Ты не слепая, Машунь! Ты просто устала!.. Полежи тихо, а мне надо наших девочек поддержать!

– Они уже здесь? А лейтенант?

– Все здесь, Маш, все наши девчонки! И они уже стреляют, а я еще нет! Полежи тихо, и ничего не бойся! Скоро все закончится! Я скоро, Маш! Я очень скоро вернусь за тобой!.. …Тот, самый первый, одиночный выстрел «мосинки» впереди, услышали, конечно же, и Машины подруги, и лейтенант Сизова, и ее мать, старшина Морозова:

– Я так и знала!.. Не сдержалась, засранка! – Проговорила она, но не зло и иронично, как всегда, а словно даже одобряла свою дочь, и, посмотрев на Сизову, бросила уже на бегу. – Ну, теперь, Мила, надо брать ноги в руки, и к реке… А то ведь угробят Машку…

– За мной! – Рявкнула лейтенант. – К берегу!..

Только этот приказ прозвучал уже скорее для проформы – весь этот крохотный отряд снайперов, уже, что было сил, напрягал ноги, и девушки, словно дикие серны, буквально летели по лесу, перепрыгивая невысокие кусты и поваленные стволы деревьев…

А когда среди листвы блеснула голубая водная гладь, Сизова крикнула, презирая тишину и маскировку:

– Морозова, Рублева – на правый фланг! Рахимова, Яровая – на левый! Рассредоточится вдоль берега! Дистанция пять метров! Стрелять самостоятельно! – И уже упав под какой-то куст, прокричала последние слова приказа. – Валите их всех подряд, девочки!!! Всех по косу!!!

И понеслись доклады с разных сторон:

– Вижу цель!

– Готова!

– На прицеле!

– Цель вижу! – Раздался голос старшины.

И лейтенант скомандовала:

– Огонь!!!

И в ту же секунду «мосинки» подали свои басовитые голоса:

– Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! …Теперь немцы стали валиться замертво с плотов в воду гораздо чаще и кучнее. И упавшие в воду, освобождали пространство на плотах для живых… И эти немцы, до которых пока еще не добрались пули снайперов, теперь могли встать на одно колено или даже лечь на плоту, и стрелять в сторону берега не наобум, а прицельно…

– Та-та-та-та!!! – Застрочил с ближнего плота ручной пулемет, взрывая берег фонтанчиками земли. – Та-та-та-та-та!!!

Этот пулеметчик был мастером своего дела…

На несколько секунд он заставил девушек вжать головы в землю, спасаясь от его очередей, и тем самым дал возможность причалить к противоположному берегу самому первому плоту, с которого тут же, словно горох из дырявого мешка, рассыпались по прибрежным кустам выжившие диверсанты…

Вот теперь-то и начался настоящий бой, когда «кто кого»…

Кусты противоположного берега, до которого было метров семьдесят, ожили автоматными и пулеметными вспышками, и на головы залегших девушек-снайперов ливнем посыпались сбитые пулями с деревьев ветки и лоскуты коры… …– Бах! Бах! Бах! – Сизова стреляла как робот, как хорошо смазанный механизм, и почти каждая из ее пуль находили свою цель. – Бах! Бах!

Она откатилась в сторону, чтобы зарядить винтовку, и услышала… …Третий плот, который не заметила Маша Морозова…

Он все-таки был…

И немцев на нем было не меньше двух десятков…

Эх, знать бы этой неопытной, необстрелянной девчонке, что опытные диверсанты при форсировании рек, именно так и должны поступать, потому, что долго и упорно этому учатся! На покидаемом берегу всегда остается арьергардный отряд, порой до трети основного, чтобы прикрыть его переправу, если понадобится. А потом уже и переправившиеся основные силы, закрепившись на плацдарме, прикрывают с противоположного берега свой «хвост»… Это академическая классика, которой учат любого «зеленого» лейтенанта в любой армии мира… И уж, конечно же, именно так и поступил многоопытный подполковник Хайнц фон Ульбрихт, барон фон «Диверсия»…