Текст книги "Цель вижу! Дилогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Негривода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 34 страниц)

Небольшая авторская справка…

…Небольшой городок в Южно-моравском крае Чехии расположенный на большом холме, на левом берегу реки Диже, недалеко от границы с Австрией.

Городок Зноймо – это один из старейших городов Чехии, и можно сказать, что это естественный центр Южной Моравии.

Примерно в 1030 году здесь был построен первый замок, а уже к 1226 году разросшееся к югу от замка поселение было обнесено каменной крепостной стеной и получило звание «королевского города» от короля Пржемысла Отокара II.

В XII-XIII веках Зноймо стал резиденцией удельных моравских князей из рода Пржемысловичей. В дополнение к каменным укреплениям, город был защищен еще и многими привилегиями, которые главным образом способствовали развитию ремесел и торговли. И городское строительство еще несколько веков оставалось очень активным: было вымощено большинство улиц, сооружен городской водопровод, построены здания водного курорта и двух больниц, завершено строительство каменного укрепления.

Во время Гуситских войн Зноймо перешел на сторону венгерского короля Сигизмунда, последнего из рода Люксембургов, который, после бегства из Богемии, смертельно больной, и скончался в этом городе в 1437 году, сидя на троне с короной на голове…

В 1628 году в Зноймо состоялся Моравский Сейм, на котором был принят новый Моравский Кодекс, и его горожанами была принесена клятва на верность австрийским королям Габсбургам…

Зноймо никогда не был крупным промышленным центром, и основной бизнес горожан был сосредоточен в сфере сельского хозяйства, потому что именно этот регион исторически является крупнейшим центром чешского виноделия.

Интересно, что Зноймо дважды был свидетелем наполеоновских войн!..

Первый раз в 1805 году, когда русские и французские войска прошли через город на знаменитое сражение при Аустерлице, и во второй раз в 1809 году, когда недалеко от Зноймо состоялось сражение между австрийской и французской армиями. И именно в Зноймо 12 июля 1809 года было заключено перемирие между Наполеоном I и австрийским эрцгерцогом Карлом после окончания того, Ваграмского сражения…

Немецкие муниципальные власти отказались от звания «королевского города» в 1868 году, а в октябре 1918 года Зноймо был провозглашен столицей так называемой Немецкой Южной Моравии.

После Первой Мировой войны город вошел в состав Чехословакии, а в 1938 году был захвачен немецко-фашисткой армией…

***

…– Красота-то какая, товарищ старшина! – Проговорил мечтательно молодой солдатик, лежавший рядом с Морозовой. – Прям глаз не оторвать!..

– Заткнись, балабол! Цыц!!! – Резко «отрезала» Зоя, и опять прильнула к прицелу. – Записывай лучше!

– Уже пишу, товарищ старшина!

– Костел и ратуша!.. Это самые высокие строения в городе, и основные ориентиры!.. Расстояние между ними… – Морозова помедлила немного, поведя стволом винтовки, справа налево. – По прямой – около семисот метров… По улицам дальше…

– Записал! Только там не «около» – там 670 метров… – Проговорил солдатик тихо.

– Дальше!.. – Морозова сделала вид, что не заметила этого уточнения. – На подступах, перед городом… В трехстах метрах от первых строений… Сеть заграждений из колючей проволоки, окопы… Несколько пулеметных гнезд…

– Записал, товарищ старшина…

– Хорошо, что записал… – Проговорила Зоя задумчиво, и посмотрела на солдатика, через плечо. – Сам-то что думаешь, Яша?

Паренек подполз немного ближе, поднял к глазам бинокль, и несколько минут пристально всматривался в отрывавшуюся перспективу…

– Наспех все делали, товарищ старшина… На немцев совсем не похоже…

– Небыло у них времени здесь что-то основательное здесь соорудить, ефрейтор… – Ответила Зоя, и пристально посмотрела на паренька. – А теперь поясни, с чего ты взял, что все сделано наспех!..

– Дык… Вы сами-то посмотрите!.. – «Возмутился» ефрейтор. – «Колючка» кое-как натянута… Окопы не сплошные, и во многих местах не соединены между собой, а отдельные… Да еще и мелкие, не в полный профиль! Вон как спины видно! А значит швабы там не во весь рост стоят, а пригибаются… По пояс у них окопы, товарищ старшина!.. Да и бруствер вообще никак не замаскирован!.. А немцы так никогда не делают – дотошная и скрупулезная нация во всем, уж я-то на них насмотрелся!..

– И какой вывод?

– А какой тут может быть вывод! Полк пришел сюда вчера под вечер, а немцы откатились за несколько часов до этого, не позднее утра… Вот, что за день успели сделать, то и имеют… Хреновая оборона… Если полковой артиллерией ударить, то они через полчаса и побегут!..

– Правильно, Яша, правильно… Все правильно… Да не все ты увидел… – Проговорила задумчиво Зоя. – И еще… Поотстала наша полковая артиллерия – пушки эти горы перелетать пока еще не научились… Поэтому и брать этот Зноймо придется без нее…

Она еще какое-то время, молча, наблюдала за немецкими позициями, а потом отползла назад на несколько метров, и встала:

– Ладно… Пойдем, Яшка, капитану нашему результаты наблюдения докладывать…

***

…Это был некогда небольшой хутор, а может и дом лесника, который находился километрах в пяти от первых домов города, в лесу, на соседнем холме, с которого очень хорошо просматривалась извивающаяся дорога, ведущая в город…

Этот хутор, этих несколько основательных изб, и заняли штабы N-ского стрелкового полка, и одного их чешских батальонов, который был полку придан… …– Что дала разведка местности и подходов к городу, товарищ капитан? – Комполка Николаев был строг и сосредоточен. – Мы не можем здесь задерживаться надолго! Максимум через сутки город уже должен быть в наших руках – это приказ комдива!

«Главный полковой разведчик» только посмотрел в сторону Зои, и та поняла его жест:

– Разрешите доложить, товарищ полковник! – Старшина Морозова тоже присутствовала на этом совещании.

– Слушаю!

– Сами подходы к городу защищены слабо!.. Фортификационные сооружения сделаны наспех… Но!.. – Зоя задумалась, пытаясь правильно сформулировать свои впечатления. – У меня есть ощущения, что это ловушка…

– Можете пояснить, товарищ старшина? – Сдвинул на переносице брови Николаев.

– Этот Зноймо – город старый… Даже старинный – по всему видать… Узкие извилистые улицы, со множеством ответвлений и переулков… Дома каменные, и тоже старинные – значит строились основательно… Мы такое уже видели в других городках, когда стены в метр толщиной… – Зоя говорила медленно, раздумывая над каждой мыслью, пришедшей ей в голову. – Узкие окна-бойницы, в каждом из которых можно поставить пулемет, ну или, по крайней мере, автоматчика… Дальше, товарищ полковник… В городе есть несколько высоких сооружений, которые, как-будто специально разбросаны по периметру города, где могут разместиться снайперы, и выкурить их оттуда будет очень сложно потому, что находятся они друг от друга на довольно значительных дальностях – минимум 500-600 метров… Четыре хороших снайпера могут с высоты держать под прицелом практически весь город, все его улицы… А в этом гарнизоне они почти наверняка есть, товарищ полковник…

И тут вдруг заговорил немолодой чех, с погонами майора чешской армии:

– To je radnice, kostel svat;ho Mikul;;e, kaple svat;ho V;clava a rotunda Panny Marie a svat; Kate;iny!.. Je n;m l;to, ale jsem trochu jedno r;mus! Jsem se narodil a vyr;stal ve Znojmo!.. – Проговорил он немного смутившись.

Морозова задумалась на несколько секунд:

– У всех домов, по крайне мере тех, что на окраине, что удалось рассмотреть, есть основательные подвалы, с узкими окошками в полуметре над мостовой улиц… Если здесь правильно рассредоточить силы, то… Этот город может превратиться в самый настоящий укрепрайон, товарищ полковник – каждый дом можно превратить в ДОТ!.. Как бы нам здесь не получить маленький, местный Сталинград…

– Хороши новости… – Проговорил полковник, задумавшись. – Комдив требует доложить к завтрашнему вечеру о взятии Зноймо, и о продвижении полка дальше… А тут еще и эти подвалы…

– Это не простые подвалы, товарищ полковник! – Проговорила Зоя с уверенностью. – Мне совершенно случайно удалось засечь несколько местных жителей, которые заходили в один дом, а через некоторое время появлялись совершенно из другого дома, на совершенно другой улице…

И опять в разговор вступил командир чешского батальона:

– To je tak, pane plukovn;ku! V t;chto sklep;ch, celou historii Znojmo!

Николаев посмотрел на майора и проговорил суровым голосом:

– Вы не могли говорить по-русски, господин майор! Мы, конечно, владеем вашим языком, но для полного понимания… Ведь вы говорите по-русски, господин Гражеч?

– Jist;, pane plukovn;ku! Omlouvat se!.. – И, немного засмущавшись своей горячности, тут же перешел на прекрасный, и почти без акцента, русский язык. – Сеть подземелий Зноймо изначально представляло собой подвалы древних городских особняков… А так как Зноймо издревле был городом с развитым сельским хозяйством, то эти подвалы использовались хозяевами для хранения вина и фруктов… Потом, позже, эти подвалы были соединены между собой и превратились в огромный подземный лабиринт, с хорошей вентиляцией и дренажной системой… Больше 4 веков эти подвалы служили для всех местных жителей укрытием, во время вражеских нападений на город… Да и сейчас служат…

Полковник Николаев с некоторым удивлением выслушал то, что рассказал чешский майор, походил немного по комнате, «измеряя» его шагами, и наконец спросил:

– И велики эти подвалы, майор Гражеч?

Ответ чеха не обрадовал никого из присутствующих:

– Общая протяженность подземелий Зноймо – примерно около 30 километров… Они находятся под всем «старым городом»… В истории Зноймо бывали такие времена, когда захватчики не могли поймать того, кого желали поймать, месяцами… В этих подземельях можно жить… В них сухо, тепло, и достаточно воздуха… Наши предки знали, что нужно, чтобы долго сохранять продукты… Это самый настоящий лабиринт, который сейчас уже почти никто не знает, господин полковник…

– Вот теперь уже совсем хорошие новости… – Проговорил полковник Николаев и отошел к окну.

Николаев смотрел в окно, и дымил папиросой… Да так, что вокруг него уже образовалось настоящее сизое облако…

Наконец он обернулся, и посмотрел на весь свой штаб:

– Жду предложений, товарищи офицеры! Мысли! Мысли!.. К завтрашнему вечеру Зноймо должен быть наш – это приказ!.. Мы уж и не такие укрепрайоны брали…

Присутствующие только переглядывались между собой, понимая, так же, как это понимал и полковник, что такие города «с ходу» не берутся… Или берутся, но ценой огромных человеческих потерь…

Но…

Теперь уже был не 42-ой, не 43-ий, и даже не 44-ый год…

Теперь уже не то, чтобы командиры полков, теперь, когда уже все знали, что война практически закончена, что уже неделю, как пал поверженный Берлин, и все, что происходит теперь на фронтах – это теперь уже просто «бои местного значения»… Теперь, в самом конце войны, уже даже командиры дивизий научились, наконец-то, не бросать пехотные полки и батальоны в мясорубку… И теперь уже эти генералы даже снимали порой «стружку» с командиров полков, за неоправданные потери…

Был, конечно, для полка Николаева и еще один вариант…

Просто обойти этот город, как это делали в 41-ом сами немцы, и пойти дальше, выполняя поставленную задачу… А гарнизон Зноймо… Так он все равно сдался бы… Через день, два или неделю…

Да только…

Победители никогда не бежали от боя… И, как говориться, победителей не судят!.. А они уже были победителями в этой войне… Оставалось ее только закончить…

– Товарищ полковник…

Этот негромкий голос прозвучал в повисшей тишине, едва ли не громогласно…

Николаев резко обернулся и в упор посмотрел на говорившего:

– Слушаю, старшина!

– Нам нужен проводник, знающий этот лабиринт…

– To je nemo;n;! Nen;! – Проговорил майор-чех, и тут же поправился. – Это невозможно! Таких нет!.. Знать все лабиринты Зноймо невозможно!..

– Но вы, майор Гражеч, только что говорили, что выросли в этом городе! – Проговорила Зоя. – Неужели ничего не знаете?

Чех как-то странно посмотрел на Зою, потом на капитана Карпина, и остановил свой взгляд на полковнике Николаеве:

– Давно, до войны, это было почти семь лет назад, я работал в историческом музее Зноймо… Водил на экскурсии желающих посмотреть на городские подземелья… Но для туристов был организован всего один маршрут протяженностью около километра…

– Значит, эти подземелья вы, господин майор, все же знаете? – Спросил чеха полковник Николаев. – Значит, можете вспомнить?

– Я вже говорил, что знать весь лабиринт невозможно… И это было много лет назад…

– Ничего! Вспомните! – Проговорил полковник с уверенностью, и опять обратился к Морозовой. – Проводник будет, товарищ старшина! Теперь излагайте свои идеи!..

***

…Та ночь выдалась очень темной…

Грозовые тучи заволокли небо, ветер, который налетал шквалистыми порывами, шумел в листве, а в воздухе висела влажная взвесь…

Все ждали первой майской грозы, но ее все небыло и небыло, и только где-то, очень далеко, за десятки километров, в небе были видны белые сполохи молний, и до чуткого слуха разведчиков долетали едва слышные раскаты далекого грома…

А может это и не гром был, вообще, а звуки артиллерийской канонады, а сполохи в далеком небе были не молний, а отсветы взрывов…

Только здесь, у подножия холма, на котором расположился, некогда «королевский», старинный чешский городок, ничего не напоминало о том, что война все еще идет…

В общем… Как пел Марк Бернес:

 
Темная ночь,
Только ветер шумит в проводах,
Только пули свистят по степи,
Тускло звезды мерцают…
 

…Правда, сейчас звезды не мерцали…

В кромешной темени разведрота капитана Карпина ползла к немецким траншеям… …8 мая, 2.30 ночи…

Разведчики, работая локтями и коленями, продвигались вперед тремя группами, или вернее взводами… И один из этих взводов вела старшина Морозова… …И вела она своих разведчиков к обнаруженному еще утром при наблюдении ориентиру… Это был куст…

Невысокий, но довольно большой и «пушистый» он находился на небольшом взгорочке, или большой кочке, за которой могли найти укрытие все разведчики ее взвода, но это было не главным его достоинством – куст этот рос всего-то метрах в 10-12 от немецкой траншеи. И уже по нему было видно, что окапывались немцы второпях. Оставлять такой куст прямо перед своими глазами, в секторе обстрела – это было грубейшим нарушением всей науки фортификации…

Или…

Она остановилась у самого куста и оглянулась назад… Рядом с Зоей, в метре позади, слева и справа были две ее верные тени – сержант Онопкин и ефрейтор Степняк… Остальные разведчики были немного подальше… А еще дальше, метрах в десяти, ползли солдаты чешского батальона во главе с маором Гражечем.

– Игнат! – Едва слышно прошептала Зоя.

И сержант сделал локтями еще несколько движений вперед…

– Не нравится мне все это, Поликарпыч… – Проговорила старшина Морозова. – Словно нас специально куда-то заманивают…

– Мне все это уже давно не нравится, Зоя… Только говорить не хотел, думал, что тебе, командиру, виднее…

Они лежали и прислушивались к ночным шорохам минуты три, когда сержант приблизил свои губы к самому уху Зои и прошептал:

– Вообще ничего!.. Тишина, как на кладбище!.. А на кой ляд они тогда эти окопы рыли, и спины нам свои днем показывали? Ты что-то понимаешь?

– Думаешь, что окопы пустые?

– Не может такого быть, чтобы столь времени ни одного звука небыло! Я не первый год в разведке, Зоя, и что к чему понимаю… Нет там никого!.. Или там засада и нас ждут!..

– Плохо…

– Чего это плохо-то? Может еще и вовсе без крови все обойдется…

– Нет, Игнат… Не получится здесь без крови… И швабы, думаю, очень основательно к нашей встрече подготовились… Просто так, за здорово живешь, они здесь руки к небу не поднимут…

Повернула голову и так же тихо шепнула:

– Яшка!..

– Я здесь, товарищ старшина! – Раздался тихий шепот.

– Обползи куст и посмотри, что там впереди… В траншею не лезь – там может быть заминировано…

– А че смотреть-то тогда? – Удивился ефрейтор.

– Перед ней!.. Посмотри, может, где пустые консервные банки валяются, или непонятные проволочки… И ничего не трогай! Понял? – И заметив кивок головы, проговорила. – Вперед! Десять минут тебе на все!..

Она махнула рукой, и еще двое разведчиков поползли за ефрейтором в ночь…

– Я ничего не понял, Зоя? – Сержант с удивлением наблюдал за происходящим. – Ты чего это сейчас приказала? Как это, в траншею не лезть? Да она – самое, что ни есть укрытие! В ней людям и пересидеть несколько минут можно, передохнуть…

Морозова только вздохнула едва слышно, и проговорила в ответ:

– Ты полковой разведчик, Игнат, а я – снайпер… Нас война по-разному воевать учила… Вас всегда подгоняли, поскорее, мол, результат, «языка» там, или просто разведданные… А у меня времени всегда было вдосталь – я сама себе командир… И позицию себе, я всегда очень тщательно выбирала, потому, может, и дожила до этого дня… Потому, что всегда сначала думала, что бы я сделала, будь я по ту сторону…

– И что бы ты сделала?

Зоя отползла от куста метра на два, и махнула рукой сержанту:

– А вот теперь смотри… Сколько отсюда до первого дома?

– Метров триста, не больше…

– Правильно! – Проговорила старшина в ответ. – На таком расстоянии, если в подвалы, или в окна домов поставить, хотя бы три пулемета, вся эта «поляна», весь этот склон холма, начиная от траншей и до первых домов, будет простреливаться, как на спортивном стрельбище… А для самых ретивых, где-нибудь, в чердачном окне можно посадить одного снайпера – триста метров это самая «рабочая дальность» для самого среднего стрелка… С такого расстояния из ППШ ни его, ни пулемет не достанешь… А траншеи…

– Обманка для дураков! – Понял, наконец, Онопкин. – Потому-то они и мелкие такие!..

– Правильно, Игнат! Сверху, с холма, из окон домов, по этим канавам стрелять – милое дело! Никто не спасется!..

– А куда ж ты тогда цыганенка-то отправила, если уж обо всем и сама догадалась?

– Сигнализация какая-то у них должна быть, Игнат… Обязательно должна быть!.. – Проговорила Зоя задумчиво. – Тут, понимаешь ли, какой расчет, Поликарпыч… Что мы, памятуя о прежних недавних победах, помчимся на город галопом и без оглядки… А если и не помчимся, то и особо осторожничать на будем – они-то знают, что мы торопимся… Траншеи эти, как пить дать, заминированы! Но, ты же не первый год знаешь немцев, Игнат!..

– Если в траншею никто не сунется и не подорвется, то обязательно загремит пустыми консервными банками, которые можно не просто разбросать по склону, а еще и соединить тонкой проволокой… – Проговорил сержант Онопкин, поглядывая по сторонам. – Обошел жестянку, если заметил, а вот проволоку зацепишь – ее по неопытности ночью увидеть очень сложно… Вот тебе и тарарам на полмира…

Он посмотрел на Зою странным взглядом:

– Значит засада… Большая, организованная засада для всего полка, Зоя… Так чего ж ты туда Яшку-то послала? Ведь есть же и поопытнее мужики!..

– А вот именно из-за этого самого, Игнат!.. Боюсь я их опыта! Ухари они, мужики твои!.. А Яков, он партизанил, да еще и опыт минера имеет, если что… Ты не смотри, что он такой весь из себя, «настоящий цыган», я за эти дни к нему присмотреться-то успела… Этот мальчишка за здорово живешь свою голову подставлять не станет!..

И старшина Морозова была права…

***

Ефрейтор Яков Степняк, которого как, было дело, грустно пошутил капитан Карпин, они с сержантом «усыновили», за этих десять дней практически непрерывных наступательных боев показал себя, как очень опытный боец!.. И не просто боец, а именно разведчик!..

Он, как оказалось, виртуозно управлялся с ручным пулеметом «Дегтярева», прекрасно умел маскироваться, передвигаться бесшумно, и… Ну уж это умение, конечно же, было подарено ему не войной, а именно по рождению, воспитанию, да и вообще образом жизни его народа… Цыганская кровь, одним словом… Он, как совершенно случайно оказалось, лучше всех в разведроте умел обращаться с ножом!..

И он, ротный «новобранец», за этих десять дней уже успел столько, что…

Капитан Карпин, не далее, как прошлым утром, отправляя Морозову на разведку, обмолвился мимоходом, что Яшка Степняк, уже заработал орден «Отечественной Войны» 2-ой степени, когда сумел без единого звука снять своим ножом двоих часовых, а потом первым влетел в немецкие окопы во время атаки, и он, как комроты разведки, уже написал на ефрейтора «наградной лист»…

А еще у «Яшки-цыгана», теперь его именно так и называла вся разведрота, оказался один, очень полезный для Морозовой талант!

Вот где был настоящий «глаз» цыганского конокрада!..

Он, практически с точностью до метра, мог определить не только дальность до цели, но и на этой дальность, назвать расстояние между двумя разными целями или ориентирами!.. Совершенно уникальный глазомер! Такого не могла даже сама Морозова…

Зоя была уверена, глядя, как этот паренек орудует со своим «Дегтяревым», что если ему дать в руки вместо пулемета винтовку со снайперским прицелом, то Яша имеет шанс стать известным на всю страну снайпером – уж в этом-то деле, как тренер сборной СССР в свое время, она разбиралась получше иных других…

Ну и, понятное дело, что ефрейтор Степняк тут же попал в прямое подчинение старшины, как «второй номер»…

И еще…

Все это, конечно, шло в полный разрез со всеми Уставами и армейскими нормами, но…

Яшка Степняк, которому всего полгода назад, Морозова сумела это выяснить в задушевном разговоре, да и сохранила в тайне от всех, исполнилось шестнадцать лет, этот развитый не по годам паренек, так и оставшийся в душе подростком называл ее, когда они были только вдвоем, просто и без обиняков – «тетя Зоя»…

Эту «великую тайну» знал на всем свете только еще один человек – донской казак, сержант Игнат Онопкин…

***

…– Думаешь, не напортачит цыганенок-то?

– Он все правильно сделает, Игнат… Надо только подождать… Он смышленый и все сделает правильно…

И, словно в подтверждение ее слов, словно чертик из коробочки выскочил, перед ней появилось лицо ефрейтора:

– Тетя Зоя!.. – Начал он запальчиво, но увидев рядом с Морозовой сержанта, тут же заговорил иначе. – Кх-м… Товарищ старшина!.. Тут такое дело!..

Паренек пытался говорить быстро, понимая, что каждая минута на счету, и «захлебывался» собственными словами:

– Есть целая система сигнализации! Проволоки они здесь напутали столько, что… Самая настоящая паутина!.. Тонкая!!! Ее в траве почти совсем не разглядишь… Стальная, упругая, каленая видать… Ее и перекусить-то, целое дело!.. И в траншеях… Я только на трех метрах четыре «противопехотки» снял!.. Вот!.. – Он сунул под нос своим командирам четыре деревянные коробочки. – Простые, «нажимные», но их, я думаю, много…

Зоя кончиками пальцев погладила деревянные корпуса мин, и проговорила задумчиво:

– Простые… Только сколько они калек оставили, эти «простые»!.. Оторвет ногу до колена вот такая «коробочка», и что потом?.. И не убили, и не жизнь человеку… Сволочи!.. – Она посмотрела прямо в глаза ефрейтору. – Много их там, Яша?

– Я ножом в землю потыкал за окопами… До утра разминировать не успеем… Чуть не в каждом метре мина…

Старшина повернула голову к сержанту Онопкину:

– Вот тебе и ответ, Игнат… Здесь к обороне готовились заранее… Задолго готовились, сволочи!..

– И что теперь, Зоя?

Морозова думала не долго:

– Отправляй двоих бойцов к Карпину и Найденову… Дальше лезть по этому холму опасно не только потому, что мины – именно этих взрывов, наверняка, ждут и гансы… Делать будем так!..

Зоя посмотрела в сторону древнего города и проговорила с отрешенностью:

– По склону не пройти – влезем на минное поле… Значит будем делать так, как они наверняка не ожидают… – Она помедлила, взвешивая свое решение. – Выходим на дорогу…

– Зоя… Пацанов положим!.. – Проговорил Онопкин. – Если эти суки склон заминировали, то уж единственную дорогу они смотрят! Это уж, как к гадалке не ходить!..

– Обязательно смотрят, Игнат!.. Обязательно!.. Только под этой древней мостовой они уж точно ничего заложить не сумели!.. А пройти незаметно для наблюдателей… – Проговорила Морозова и улыбнулась сержанту. – Ты ли мне это говоришь, Игнат?.. Мы же с тобой – полковая разведка!.. …За те полчаса, которые понадобились Карпину и Найденову, чтобы привести свои взвода к кусту, где их встретил один из солдат-чехов, разведчики первого взвода успели добраться до дороги, ведшей к городским воротам… …– И что теперь? Дальше-то как? – Проговорил Онопкин.

Это препятствие, с того места, где они наблюдали за немецкими позициями утром, ни Зоя, ни Яшка-цыган увидеть просто не могли – мешали деревья. И вот теперь… Теперь что-то нужно было решать на месте, и решать быстро…

Прямо перед ними, метрах в тридцати, возле самой дороги разведчики заметили…

Это был блиндаж… И не просто блиндаж!..

Оборудованный по всем правилам ДЗОТ, с бойницами, из которых были видны стволы сразу двух пулеметов… И, судя по тому, что стволы эти периодически поворачивались из стороны в сторону, немцы внутри ДЗОТа очень напряженно наблюдали за местностью… …– Эту нору надо взять, Игнат… По-тихому взять! И быстро!..

Игнат, не говоря больше ни слова, пополз вперед, за ним рванулся Яшка-цыган, а старшина только подумала, глядя ему вслед:

«…Хоть бы ты выжил, цыганенок!.. Хоть бы ты выжил!..» …Ожидание было невыносимым, и, казалось, что минуты растянулись в года…

Разведчики ждали, пока вернутся Игнат и Яшка, или…

Когда тишина взорвется пулеметными очередями…

Да только минуты шли, а из блиндажа немецкого ДЗОТа небыло ни звука… …– Что там, старшина?

Зоя услышала голос капитана Карпина, и обернулась:

– Онопкин и Степняк туда ушли… – Морозова кивнула головой в сторону ДЗОТа.

– Давно?

– Уже минут пятнадцать… И ни слуху, ни духу… Как бы не пришлось нам их выручать…

И в этот момент они увидели, как замигал в блиндаже зеленый лучик света – кто-то из разведчиков подавал сигнал, что путь свободен…

Тридцать метров по-пластунски… Много ли времени нужно, чтобы проползти это расстояние?

У Морозовой и Карпина, которые практически всю войну этим и занимались, на это ушла всего одна минута… …В ДЗОТе был только сержант Онопкин, и пять трупов немецких солдат…

– Где Яшка? – Это было первое, что спросила Зоя.

– Вперед пошел…

– Куда вперед? – Не поняла старшина. – Куда вперед, Игнат? Ты что, с ума сошел? Ты куда его отпустил?

– Его задержишь… – Только и ответил сержант. – Он, пока я с двумя фрицами разбирался, успел троих «приголубить», а потом хапнул в руку кабель и поскакал…

В углу основательно сооруженного блиндажа, на патронных ящиках стоял аппарат полевого телефона…

– Давно ушел? – Спросил капитан.

– Недавно, пяти минут не прошло…

Больше не говоря ни слова, Зоя отложила в сторону автомат, выдернула из-за спины свою проверенную «мосинку», и прильнула к прицелу…

«…Ах, ты ж засранец! – Думала старшина, провожая перекрестием оптического прицела свою «цель». – Что ж ты творишь-то, Яша? Зачем?.. Ну, попадись ты мне, гаденыш!..» …Десять дней назад, когда Зоя приняла под свою команду взвод разведчиков, сменив старшину Якушина, она немного изменила свое личное вооружение… Нет, ее проверенная годами «мосинка», как и прежде была со своей хозяйкой! Но теперь, она все чаще висела за спиной старшины… Потому, что в руках у Зои теперь был ППШ – в атаке с ним надежнее, а командир, это уже не снайпер-«вольный стрелок», командир должен быть вместе со своими бойцами… И в атаку командир должен бежать если и не впереди, то уж наверняка вместе со всеми…

Но, если случалось, то Зоя, как и прежде, прикладывалась к окуляру оптического прицела, доставая свою «подружку» из-за спины…

***

…Яшка-цыган пригибаясь к самой земле, держа в руке кабель полевого телефона, уже почти добегал до крайних домов Зноймо, и не знал, что все это время старшина Морозова рассматривала его спину через перекрестие прицела…

Она видела, как он добежал до самого первого дома, прижался спиной к стене, постоял так немного, переводя дыхание, а потом… Заглянул осторожно в окно-бойницу подвала… Прошелся осторожно вдоль стены 3-4 шага, и заглянул во второе окошко… И…

Разведчики увидели, как в его руках быстро замигал зеленый огонек фонарика…

– Ефрейтор Степняк подает сигнал, товарищ капитан! – Проговорила Зоя, и опустила винтовку. – Он нашел пулемет в подвале…

Она посмотрела на Карпина и проговорила задумчиво:

– Всей этой толпой мы по дороге не пройдем…

– Да это уж, как пить дать!.. – Приговорил задумчиво сержант Онопкин. – Если эти здесь не спали, а стояли у пулеметов, то те, там, в городе, и подавно!.. Это нам с Яшкой еще повезло, что они в амбразуры пялились, а со спины никого не ждали, а так… Еще не известно, как бы оно там было… Вы на каски их посмотрите, товарищ капитан…

Сержант протянул Карпину вражескую каску, на которой были нарисованы «эсэсовские» руны «SS» в виде параллельных молний…

– М-да… Не простые гансы здесь засели…

– Яшка-то проскочил… Но он был один, да и «ходить тихо» он умеет – в бригаде Ковпака, видать, научился… – Морозова опять подняла винтовку и посмотрела в сторону города. – А теперь еще и замаскировался где-то там… Свиненок!.. Я его не вижу!.. Но если мы за собой всех чехов потащим, то обязательно раскроемся – они не разведчики…

– То есть так! – Подтвердил майор Гражеч. – Мои хлопцы – простая пехота…

– Какие-то есть предложения, товарищ старшина?

Зоя задумчиво посмотрела на майора-чеха:

– Вы же говорили, что знаете местные подземелья, господин майор…

– Не все!.. Только… – Он потер лоб, словно вспоминая что-то. – Тут, не далеко, ближе к реке, метров триста от дороги… Когда-то там был старинный выход из городской стены… Даже не выход… То старый городской водопровод… Если только швабы его не взорвали, или не заминировали… Но найти его трудно… Если у них небыло времени, то…

– Надо попробовать! – Принял решение Карпин. – У нас есть еще час-полтора до рассвета… После этого полк пойдет в атаку… Ведите, майор!

– А как будет с моими людьми? – Спросил чех.

– Назначите кого-то вместо себя… И они будут ждать сигнала…

– А что с Яшкой будет, товарищ капитан? – Спросила Зоя. – Ефрейтор Степняк… Он же там один!

– А вот как раз именно он-то сигнал полку и подаст… – Проговорил капитан. – Вы же сами сказали, что замаскировался он так, что и не заметить… И обстановку он понимает не хуже других… Подождет нас!.. Он паренек тертый – не пропадет!.. Все, разведчики! На выход!..

***

…Как бы там ни было, а майор Гражеч оказался настоящим гидом, и ничто за долгие годы войны не заставило его забыть свою гражданскую профессию…

И еще он оказался прав в одном – видимо «эсэсовские» командиры очень торопились организовать хоть какую-то оборону Зноймо, а поэтому организовали ее наспех, не разведав всех старинных крепостных стен…