Текст книги "Душа механизма"

Автор книги: Андрей Тюняев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Нона уже опёрлась на обе руки и даже перестала дышать. Она поняла, что осталось всего несколько последних мгновений, и её «тротуарная плитка» отправится в ад. Ничего более захватывающего в своей жизни Нона ещё не видела.

– Повтори им ещё раз! – вдруг громко прокричала Настя. – Проспали деды!

Эти слова Насти показались Антону холодным душем живой воды. Он пришёл в себя и снова перестал трястись:

– Повторяю!.. У нас есть лист бумаги и карандаш…. Мы можем составить его информационную формулу, или корректуру этого носителя… В неё входит информация об инструменте изменения информации…. в нашем случае это карандаш;… информация о цвете грифеля карандаша;… информация о силе нажата;… информация о стиле; информация о гарнитуре;… информация о размере букв и информация об их количестве;… информация об их порядковом номере в алфавите;… информация о материале листа и информация о цвете листа;… информация об изменении информации о цвете листа в данном пикселе…. то есть закрашивание;… информация о плотности листа и информация об изменении информации о плотности листа в данном пикселе…. то есть нажатие;… информация о мятости и ровности;… информация об изменении информации о мятости и ровности листа в данном пикселе…. информация о размерах листа;… информация б запахе… и так далее!

Последние слова Антон уже прокричал. Он в ужасе смотрел на пятачок, на котором еле-еле умещались две его ноги, и теперь уже с нескрываемой яростью заорал:

– Что ещё?

– Расскажи им о материи, которая лежит в основе носителя, – снова попыталась подсказать ему Настя.

Очевидно, что как таковой материи нет…. в своих рассуждениях мы обошлись без неё…. – уже в состоянии полубешенства, хотя всё ещё с неугасающей надеждой, выпалил Антон.

Но земля продолжала осыпаться, уже почти облившая кроссовки Антона.

Понятие «образа»! – крикнула Настя.

Аналогично дело обстоит и с понятием «образ»…. – сначала лихорадочно, а потом, успокоившись, стал объяснять Антон. Ему стало всё равно: – Рисунок – это информация об изменении информации о цветовом состоянии определённых мест рисунка. Фотография – это информация об изменении информации о наличии химических «веществ», то есть информация об информационных матрицах, описывающих химические элементы. Тоже в определённых местах «фотографии». Скульптура – это информация об изменении информации о геометрическом состоянии определённых мест материала. И, наконец, вещь – это информация о наборе информации о химическом составе материала, о цвете, запахе, географическом положении, принадлежности и другом. Список можно продолжать бесконечно. Но до какого-либо конечного понятия «образ», «вещь», «вещество» мы не дойдем. Окунёмся лишь в бесконечный процесс дробления информационных матриц… информаций о входящих в них информациях и об управляющих их взаимодействием информациях…

Едва Антон успел договорить, как его нога соскользнула с резко уменьшившегося пятачка, и юноша полетел в бездну.

Нона встала, а другие студенты сорвались со своих мест и подбежали к краю пропасти. Они несколько секунд отрешённо смотрели туда.

Хотя все знали, что он в итоге упадёт в эту бездну, такого финала никто не ожидал.

Молчаливое созерцание длилось очень долго.

Вдруг раздался далёкий грохот, и из глубины этой бездны стала возвращаться опустившаяся ранее земля. Уже через несколько секунд она поравнялась с поверхностью сцены. Рана, оставшаяся от недавно зиявшей бездны, сама каким-то образом затянулась. На лакированных досках сидел Антон и полуистерически стряхивал с себя пыль, которой почему-то не было…

– Я всё же успел договорить!.. – повторял он в истерике. – Два метра не долетел… Два метра… Всего два метра!.. Я уже видел раскалённую лаву… А потом какая-то сила всё это прекратила… Я успел! Я успел договорить!..

Нона разочарованно села на прежнее место и, обиженно надув губы, продолжала сидеть. Она никуда не побежала. С полуухмылкой ждала развязки, а сейчас даже несколько подалась назад.

Она чувствовала себя обманутой, но её явно заинтересовало неожиданное бессмертие ранее откровенно невезучего Антона.

– А ведь ему начинает везти, – задумчиво оценила ситуацию девушка, размышляя о причинах такого изменения.

Любовная слепота

Несколько недель тому назад Антону стало так тоскливо, что он даже не пошёл в институт. Юноша не хотел обсуждать с бабушкой свои личные проблемы. Ом просто сидел на диване, насупившись и проклиная ют день, когда, по его мнению, всё так не заладилось.

Увлекается хореографией и даже рисованием и лепкой, – сказала бабушка так, как будто читала газету.

– Ты о ком там читаешь? – на секунду вышел из транса внучок.

– Да о твоей Ноне, – ответила бабушка.

Антон оживился и сказал:

– А ещё что ты о ней знаешь?

Но заставлять её что-либо делать бесполезно, – ответила бабушка.

– Бесполезно? – переспросил внучок.

– Ты знаешь, Антоша, Нона – девушка симпатичная. Я не скрою. У неё много положительных сторон.

– Каких? Назови! – попросил Антон, ему было интересно всё, что касается этой девушки.

– Нона очень любит животных. Она не боится больших собак. Может смело подойти к ним и покормить из рук, – ответила бабушка.

– Ну, бабуль! – возмутился Антон. – Меня не интересуют собаки. Как она к людям относится?

– Очень справедлива. Можно даже сказать, что Нона честна в отношениях, надежна и преданна. И я тебя понимаю, она внешне привлекательна, обаятельна, прекрасно сложена, – ответила бабушка.

– А с друзьями? – поинтересовался Антон.

– С друзьями по школе Нона сохраняет связи и сохранит их на всю жизнь. Это потому, что она отзывчива и готова помочь каждому, кто в этом нуждается. Никогда не откажет, – добавила бабушка.

– Ерунда! – взъерошился Антон. – Мне она никогда не помогает. И не отзывчива вовсе! Да и никому в группе она не помогает. Где-то ты ошибаешься!

– Но ведь у неё есть друзья! – парировала бабушка.

– Есть, – согласился Антон. – Но всё равно, мне она не помогает. А, может, я бы хотел, чтобы она помогла.

– Понимаешь ли, Антоша, – ответила бабушка. – Я ещё раз тебе повторю, чтобы ты запомнил. Нона не допускает недостойных действий по отношению к окружающим. Она не отвечает грубостью на грубость. Она умеет снять напряжение при конфликтах и даже успокоить ссорящихся. Да, это всё, безусловно, хорошо. Может даже показаться, что Нона слишком требовательна к себе. Может показаться, что она снисходительна к окружающим. Но на самом деле Нона просто не жалует болтунов и хвастунишек. Она не прощает лжи. Обмануть её I рудно. И честность – принцип её жизни.

– Ну, так, значит, всё хорошо? – обрадованно прокричал Антон.

– Что хорошо? – спросила бабушка.

– Нона – вся такая хорошая! – уточнил Антон.

– Старость Нону дома не застанет, – пояснила ба– чушка. – Бесшабашная она. Но это не самое главное.

– А что самое главное? – удивился Антон.

Есть одно «но», – заговорчески произнесла бабушка. – И ты скоро об этом узнаешь.

Развязка связей

– Прекрасно, Антон! – почти невозмутимым тоном произнёс Вейзель. почти столь же невозмутимо рассматривая юношу, только что чуть не сгоревшего в жерле вулкана. – Вернитесь на своё место. А мы рассмотрим примеры информационных матриц.

Антон, всё ещё отряхиваясь от несуществующей мыли, уселся на место и крайне куцо произнёс:

– Спасибо!

Благодарность была адресована Насте за те самые очень своевременные подсказки, которые, скорее все– I о, и спасли ему жизнь. Антону было крайне неудобно. Он чувствовал, с одной стороны, что побывал в роли подопытного кролика, а с другой – что с честью вышел из такого жёсткого испытания и даже, может ныть, стал немножко героем.

Антон посмотрел в сторону Ноны. Она смотрела на него и в ответ едва заметно улыбнулась.

Уже более довольный собой и гораздо более счастливый, Антон посмотрел на Настю. В её глазах он сумел прочитать остатки сопереживания и тревоги, а также неимоверную радость.

– Давайте, – согласился старец Кулик, хлопнул в ладоши и на сцене появился преподаватель информатики.

Он, явно не понимая, что с ним происходит, стал, как робот, рассказывать следующее:

– Простейшая информационная матрица – компьютерный редактор FrontPage, с помощью которого создаются интернет-сайты. По её работе можно легко понять как с помощью матрицы отражается действительность и как действительность можно увидеть с помощью символов – в матричном виде.

– Объясните, пожалуйста! – раздался голос из зала.

– Открыв страничку в этом редакторе, – стал объяснять преподаватель информатики, – слева внизу неё мы видим кнопки «normal», «html», «preview».

– Не спешите – проверяем! – опять раздался тот же голос из зала.

– Хорошо, – ответил преподаватель, выждал некоторое время, похлопав глазами, и продолжил: – Создавать страницу можно двумя способами. Первым – нормальным, реальным способом, нажав на кнопку «normal».

– Нажали! – снова раздалось из зала.

– Вы видите слова, как слова, линии, как линии, картинки, как картинки, – ответил преподаватель информатики.

– Да! Так и есть! – раздалось из зала.

– Второй способ – матричный, нажав на кнопку «html», – продолжил преподаватель, – теперь вы видите матрицу сайта, где все элементы указаны в символическом кодовом виде. Здесь нет ни линий, ни слов, ни картинок.

– Всё точно! – опять прозвучало из зала.

– Оживает сайт при нажатой кнопке «preview», – продолжил преподаватель информатики. – Теперь вы видите картинки, как картинки. Теперь и кнопки нанимаются и ссылки работают. То есть сайт функционирует нормально. Всё понятно?

– Да! – несколько студентов хором ответили за всех.

– Теперь необходимо понять, как можно воздействовать на этот организм под названием «сайт», – продол– пил преподаватель. – При нажатой кнопке «preview» изменить и повредить почти ничего нельзя. Ввести «болезнь» в сайт можно только через две первые кнопки.

– Это как? – опять спросили из зала.

– При нажатой кнопке «normal», пометив картинку. вы удаляете её и видите этот процесс непосредственно, – ответил преподаватель. – А при нажатой кнопке «html» вы ничего не удаляете. Вы просто вносите некорректность в текст оператора, описывающего появление картинки. И картинка больше не показывается. То есть, нет необходимости удалять картинку, достаточно лишить управляющую матрицу информационной связи с этой картинкой.

Да! Получилось! – подтвердили из зала.

Старец Кулик хлопнул в ладоши, и преподаватель информатики испарился так быстро, как будто его никогда и не существовало.

Такое же действие можно совершить и с человеком, – произнёс старец Кулик. – Можно изменить фамилию, и прежнего человека больше не будет. Можно убрать из компьютера университета данные о конкретном студенте, и этого студента больше не будет в тэтом университете. А можно вместо того, чтобы, например, отрезать палец, зная через какую матрицу это сделать, внести некорректность в описание структуры пальца. И пальца не станет!

На последний пример студенты не очень сильно, но рассмеялись…

Глава 3. Душа

«Вы можете в равной степени называть импликативную область Идеалом, Духом, Сознанием. Разделение двух понятий – материи и духа – абстракция. Основа у них одна».

Дэвид Бом, физик

Башня и безбашенные

Неожиданно Вейзель и старец Кулик, казалось бы, на мгновение занявшиеся какими-то своими непонятными делами, повернулись к студентам и жёстко скомандовали:

– Выходите все на сцену!

Студенты сначала некоторое время переглядываясь, а потом стали выходить «к доске»…. оказываясь и центре театральной сцены. Через некоторое время нее собрались. Они в полном непонимании смотрели друг на друга и осторожно перешёптывались, стараясь найти хоть какое-то объяснение таким действиям.

Тем временем Вейзель и старец Кулик разошлись но противоположным сторонам.

– Ищите выход! – громко скомандовал Вейзель, и вокруг студентов выросла высоченная сумрачная вишня – без дверей, без окон и без потолка.

Она окружила ребят каменной кладкой, а Вейзель и старец Кулик предусмотрительно предательски остались снаружи. Со спины потянуло земляным холодом, а через зияющую вверху дыру внутрь башни стало поглядывать нависающее небо.

Студенты сначала немного поудивлялись. Они даже чуть-чуть подурачились – появление башни было столь же интересным, сколь и необычным. Но после событий с провалившимся полом и едва уцелевшим Антоном башня почти никак не шокировала.

Потом, уставши от ситуации заточения, некоторые из студентов присели к стене и стали пассивно ждать помощи. Или любого другого развития ситуации. Остальные принялись исследовать стены башни. Но кладка была древней и очень крепкой. Она не оставляла шансов на какое-то простое освобождение.

Антон уверенно подошёл к Ноне, помня о подаренной ему улыбке и понимая, что вот здесь, в статусе только что победившего случай героя, настал его звёздный час. Вот сейчас он спасёт эту принцессу и принцесса, конечно же, воспылает к нему страстной ответной любовью:

– Не беспокойся! Сейчас выберемся.

– Как мы найдём выход, если у нас нет ни одного инструмента? – несколько капризно ответила Нона.

– Не знаю, – ответил Антон, ощупывая камни руками. – Может здесь ключ какой есть. В фильмах о Египте всегда в подземельях бывает такой камень, который нужно повернуть, и открывается проход. Надо и здесь поискать.

– Ищи, ищи, сыскарь, – посмеялся над ним другой студент, развалившись около противоположной стены.

– Я уже отправила СМСку, – без эмоций сообщила Нона. – Он заберёт меня на вертолёте и объяснит этим профессорам как надо себя вести со студентами.

Антон снова попал под ледяной дождь ревности. Он понял, что Нона не надеется на него и даже не пытается дать ему шанс. Юноша чуть было не взревел от накрывшей его злобы, но нашёл в себе силы и не стал задирать голову, когда все остальные посмотрели наверх, ища вертолёт с «героем» Ноны. Там не было никакого вертолёта.

Взгляды переместились на Нону, как бы молча спрашивая её о судьбе отправленного СМС.

– Лучше б помолчала, – произнесла Настя. – Или помогла бы поискать нужный кирпич.

Нона не удостоила девушку ни ответа, ни даже взгляда.

В этот момент сверху что-то посыпалось. Все ещё раз подняли глаза, думая, что теперь-то прилетел вертолёт.

Но там, на краю башни сидели две огромные чёрные птицы и как-то странно смотрели вниз на задравших головы студентов.

– Кыш! – крикнул кто-то из ребят.

В ответ на это одна из птиц медленно слетела им из. Она полубоком подошла к этому студенту и некоторое время посмотрела ему пристально прямо в глаза. Затем сильно клюнула в голову. У студента от удара раскололся череп, а птица схватила обмякшее юли огромными когтищами и улетела прочь.

Сначала настала тишина. Мёртвая тишина. Это была реальная смерть. И смерть товарища никак не вписывалась в рамки лекции. Даже такой, самой неверия той.

Потом началась паника. Ребята стали метаться от стены к стене, ища укрытие. Они перебегали от стены к стене и смотрели в испуге на ту птицу, которая осталась, на краю башни. Она, в свою очередь, хищнически следила за студентами.

Вся эта кутерьма отчётливо напомнила суету аквариумных рыбок, которые всё понимают и мечутся по стеклянному каземату, стараясь увернуться от вылавливающего их сачка. Пометавшись немного, студенты успокоились – деваться было некуда. Стало понемногу возвращаться сознание.

– Надо искать выход, – понял Антон. – Ведь он должен же быть!

– Должен, – согласился один из студентов, а потом в панике добавил: – А вдруг его нет? Может и нам отправить СМСку?

– Кому? – безнадёжно ответил Антон.

А потом его глаза оживились. Он, схватив студента за грудки, сбивчиво спросил:

– Интернет, значит, работает?

– Да-а-а-а…. – медленно ответил студент. – А что?

Антон повернулся к Насте и протянул ей компьютер.

– Регистрируй домен! – скомандовал Антон.

– Готово! – нажала «энтер» Настя.

– Переведи на страничку башню и всех нас, – скомандовал Антон.

Настя сняла всех и башню на видео и загрузила на страничку только что зарегистрированного домена:

– Готово!

– Теперь вырежи дверь в башне и сделай, чтобы она открывалась по клику!

– Готово! – ответила Настя.

– Покажи! – скомандовал Антон.

Настя кликнула по компьютерной двери. Дверь на страничке сайта и дверь в стене реальной, окружавшей их башни, синхронно открылись, закрылись и снова открылись.

Увидев это, птица с края башни стала поспешно спускаться вниз.

– Бежим! – скомандовал Антон всем, и студенты ринулись в открытый проём башни.

Когда последний из них выбежал, Антон скомандовал:

– Закрывай!

Настя кликнула, и дверь закрылась перед самым клювом смертоносной птицы.

Студенты оказались вне башни. На свободе. Они брякнулись на землю и несколько секунд просто дышали чистейшим воздухом свободы. После чего кинулись обнимать друг друга.

В таких вот беспорядочных объятьях Антон впервые прижал к себе Нону.

Её не забрал вертолёт, и поэтому девушка не стала отстраняться, а напротив – посмотрела ему прямо в глаза:

– Начал шевелиться, тебе стало везти. Глядишь, так и меня удержишь.

Нона еле заметно подала губы вперёд, и Антон впился в них, как изголодавшийся по крови вампир.

После поцелуя Антон и Нона некоторое время стояли обнявшись. Казалось, любовь так и циркулирует между ними, и вот-вот начнётся «хепиэндовское» вампирское превращение. Сознание Антона уже стало строить планы на будущее. В смысле, на ближайшее будущее. На сегодняшний вечер, ночь…

Но вдруг бесшумно подкатил тот самый «членовоз» с синим «ведёрком» на крыше. Антон, разминая кулаки, уже приготовился было выдать пару нелицеприятных реплик в адрес своего конкурента. Но, когда mi вывалился из «членовоза», Антон не смог вовремя вернуть себе дар речи и способность к действиям.

Тем более что вторым из «членовоза» вышел очень внятный охранник. Этот «конь», ростом далеко за два метра, положил Антону на плечи свою «железную» лапу, а бок доходчиво проконтролировал стволом.

Антон стоял и смотрел на мужчинку, в свои «почти сорок» едва достигавшего 165 сантиметров. И то последние два – три сантиметра ему обеспечивали каблуки. Он был одет в костюмчик очень модного мастера. Это было понятно по куцему покрою пиджака и не мужской зауженности брюк. В одной руке мужчинка держал что-то из семейства коммуникаторов, а в другой – небольшую коробочку.

Нона категорически не стала замечать своего ухажёра. Она, почти любя, смотрела на только что спасшего ее Антона и не спешила выходить из его объятий.

Но, заметив коробочку, она сделала три шага навстречу кавалеру и протянула ему левую руку.

– Дима, я чуть было не ушла от тебя к другому! – предъявила Нона своему мужчинке, следя за тем, как он одевает ей колечко на палец.

– Пришлось срочно утверждать программу финансирования обеспечения повышения темпов дополнительной толерантности, – объяснил он происхождение камня и только что подаренного кольца.

Нона благосклонно подставила щёку для поцелуя. Дима едва коснулся её губами. Они вскарабкались на заднее сидение внедорожника и умчались. За всё время мужчинка не удостоил взглядом никого, кроме Ноны.

Антон ещё долго улавливал вдалеке наглые всплески «мигалки». Он отошёл к стене башни и прислонился к ней спиной. Сердце его разрывалось. Антон окинул ненавистью башню и всадил в неё все удары, которые приготовил для Димы.

Ребята смотрели на него молча.

Настя стояла неподалёку, но подходить не хотела. Её тошнило…

Золотая пыль

– Ну почему одним всё, а другим ничего? – рассыпался на вопросы Антон. – Почему у этого дохляка всё самое лучшее? Почему у него столько денег? Откуда?

– Тебя интересуют только деньги этого чиновника? – уточнил Вейзель. – Или ты хочешь понять причину поведения Ноны?

– Было бы у меня столько денег, была бы и Нона, – нервно кинул Антон.

– Слепое повиновение деньгам и золоту культивировано четвертью человечества. Так уж устроен Мир, – произнёс задумчиво Вейзель, накрывая Антона по-отечески заботливым вниманием. – Две тысячи лет назад родился Золотой демон и опустил на землю христианство. Утверждая, что золото надо любить, что оно приближает к власти, демон пытается нас убедить, что власть приближает к Богу. Ради золота христианство уничтожало цивилизации. Ради золота последователи демона ввели Инквизиции, которыми убивали и убивают миллионы людей. Этому потоку крови нет истощения.

– Я всё это знаю. Мне жаль и индейцев, и всех тех, кто погиб от рук инквизиторов. Но вам же отчётливо было сказано – толерантность. Они повышают темпы толерантности, – отмахнулся Антон.

– За подобные «заслуги» в человекоубийстве убийц величают христианскими «великими полководцами». Это и Александр Македонский, и Наполеон, – ответил старец Кулик. – Были попытки представить в качестве мессии Гитлера. Некоторых убийц сделали святыми.

– А давайте спросим у убиенных ими! – предложил Вейзель, и тут же разверзся пол сцены, и оттуда вылетело огромной множество истлевших и полуистлевших трупов. Они частично расположились на сцене неожиданно потревоженной толпой. Но в виду огромного количества хвост этой «очереди» протянулся далеко к горизонту.

Старец Кулик некоторое время всматривался в эту очередь, ожидая, пока это мёртвое воинство успокоится. Казалось, что он пытается рассмотреть каждого. А потом, обращаясь к этой очереди, громко спросил:

– Так ли велики эти полководцы?

– Ничтожны! – коротко и ясно прозвучал мощный ответ «очереди», сказанный в унисон миллионами голосов.

– Что им было нужно от вашей пролитой крови?

– Убийство!

– Может, они хотели завладеть вашим золотом и вашим богатством? – продолжил спрашивать старен Кулик.

– Нет! Они – обыкновенные убийцы!

– Может, им нужны были ваши земли?

– Да! Они – обыкновенные захватчики!

– Им нужны были ваши души?

– Да! Но мы не отдадим наши души этим святым! – мощно выкрикнули почившие.

А старец Кулик добавил:

– Не сожрать им, «святым» и «великим», награбленного! Не унести с собою в могилу ни грамма золота вашего! He насыпать золотую гору! И с её вершины нс трясти Бога за бороду!

– Нет! – громко и резко выкрикнули покойники и исчезли.

Только тонкие струйки праха ещё некоторое время ползали между ног Вейзеля и старца Кулика, видимо, не сразу отыскав дорогу в потусторонний мир.

– Корысть – тяжкий грех, – в полном разочаровании наблюдая за змейками праха, произнёс Вейзель.

– Почему такое случается? – спросил его Антон.

– Вырастая в нищете, терпя унижения и питая ним грех насилия, – выдохнул Вейзель, – вчерашние павшие духом брали в руки меч и становились убийцами, надеясь на почве ненависти вырасти до безгрешного. А более греховные росли до Бога… Как им казалось. Но вырастали всё-таки в дьявола…

– Наполеон сгнил давно. Жертв его не расспросишь о «великих» «подвигах» кровопийцы. Гитлер был недавно, – поддерживая коллегу, продолжил старец Кулик, потом, немного поразмыслив, добавил: – Всегда родится очередной кровопийца.

– А как же герои? Ведь нашу Родину наши предки защитили и от Наполеона, и от Гитлера? – поинтересовался Антон.

– Герои, способные помнить каждую пролитую каплю крови, в большей степени, родятся как раз именно из-за такого кровопийцы, – ответил старец Кулик. – Герои способны помнить каждого сгоревшего ребёнка. Расстрелянного соседа. Повешенного земляка. Зарезанного брата. Брошенного в тюрьму отца… Убийцы желали и желают весь мир.

А зачем?! – удивился Антон.

– Корысть, – ответил Вейзель. – Корысть – это мотивация подонков. Она снимает даже золотые коронки с зубов поверженных ими врагов.

– Бог не скажет нам: угодны ли ему эти изверги? – добавил старец Кулик. – Но дьявол, вселившийся в их души, ещё при жизни прожрал в них огромные дыры.

– Дьявол – это зло! – прокомментировал Антон. – Ему не место в этом мире.

– Дьявол знает свою роль, – ответил Вейзель. – Он – слуга Бога.

– Дьявол – слуга Бога? – удивился Антон.

– Да, – ответил старец Кулик. – Как и ты. Как и всякий. И не остановили этого судью золотые панцири корыстных победителей.

– «Золото управляет Миром!» – говорят его поборники, – добавил Вейзель.

– Не золото! А правильное слово, произнесённое предназначенными для этого устами. Миром правят Уста! – поправил его старец Кулик.

– То есть, слово? – переспросил Антон. – Но одними словами сыт не будешь. А вот деньги… Чем больше, тем лучше.

– Лишняя деньга растит в тебе демона Страха – страха за сохранность твоего богатства, – стал спорить Вейзель.

– А также демона Подозрительности, – пришёл ему на помощь старец Кулик. – Видящего в каждом покушенца на твоё золото.

– А также демона Насилия, – сказал Вейзель. – Убивающего всякого, показавшегося тебе подозрительным.

– Сон твой и покой перейдут на службу жёлтому металлу, – продолжил старец Кулик. – Не Богу.

– Я знаю, что этот «парень» Ноны ведёт свою родословную от дочери Иисуса, – ответил Антон. – Она как-то хвасталась нам этим. Но ведь этого не может быть!

– Пустоты интеллекта заполняются верой, – пояснил Вейзель.