Текст книги "Душа механизма"

Автор книги: Андрей Тюняев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

– Я сама и озвучу, – немного глуховато, но очень уверенно произнесла Настя. – Вывод такой: нахождение организма в структуре другого организма устанавливается матрицей большего организма; матрица организма может измениться под воздействием другого организма.

Каждое своё слово девушка отчеканила предельно ясно, и после этого Настя снова воинственно взглянула на Нону. Но та вызова не приняла и совсем никак не прореагировала на сказанное Настей.

Что там было на уме у Ноны, не известно, но старец Кулик и Эйн Вейзель тоже заметили полную отчуждённость Ноны и решили её на этом подловить.

– Уже ответив только лишь на четыре «важных» вопроса философии, мы можем установить нечто важное, – сказал Вейзель. – Нона, озвучьте нам наши выводы!

После этих слов Вейзель заговорчески посмотрел ни Настю. Он как бы демонстрировал девушке, что нот пас он сделал ей в подарок.

Но Нона не смутилась. Она спокойно выдержала паузу. Затем, не спеша, встала и уверенно произнесла:

– Некая субстанция структурирована множеством организмов так, что меньшие организмы составляют больший организм, и эта структуризация подвластна другому организму.

Удовлетворённый Антон снова «поплыл» и, чтобы этого никто не заметил, откинулся на спинку стула, демонстрируя, что он якобы находится в раздумьях.

Настя что-то прошептала, едва шевеля губами.

А Вейзель, обломавшись, смиренно опустил глаза.

В конце всего эпизода Нона так же невозмутима села на своё место.

Волшебное кольцо

– Итак, значит… Уважаемые студенты! Нам осталось лишь замкнуть кольцо постулатов Организмики. – произнёс старец Кулик. – Я бы хотел, чтобы мы сделали это вместе. Кто первый?

Настя уже разъярилась. Её взбесило презрительно ледяное спокойствие Ноны. Но ещё больше взбесило то, что Антон реагирует на Нону, как щенок на косточку.

– У нас есть два постулата, – сказала она. – Для кольца нам нужен третий постулат.

– Есть предложения?

– Я предлагаю такой, – ответила Настя. – Один матрица определяет один организм.

– Что ж, давайте посмотрим, насколько замыкаться в таком случае кольцо постулатов, – согласился Вейзель. – Что нам говорит первый постулат?

– Первый постулат определяет, что всякий организм состоит исключительно из информации о взаимодействии информаций, – ответила Настя.

– Второй?

– Второй постулат выявляет механизм выделения одного единственного организма из множества информации, – снова чётко ответила девушка. – Вторым и предлагаю поставить только что озвученный мной «третий» постулат: одна матрица определяет один организм.

– И тогда третий?

– И, наконец, третий постулат устанавливает связь любого одного-единственного организма с другими организмами, – ответила Настя. – Всякий организм является составной частью организма более высокого уровня.

– И где же здесь кольцо?

– А связь с организмами более низкого уровня устанавливает первый постулат, – ответила девушка. – Как видим, кольцо действительно есть, и оно замкнутое.

– Да, вы правы, – согласился старец Кулик. – Кольцо есть, и оно прекрасно связано!

Настя, довольная собой, села на своё прежнее место и снова произвела рекогносцировку. Нона продолжала сидеть спокойно. Антон кивал в знак согласия, и в его глазах была отчётливо видна искорка восхищения.

Искорка восхищения ею, Настей!

– И. более того, – продолжил старец Кулик, – оно ещё и вращается, то есть последовательность логических сцепок можно рассматривать начиная с любой тики этого кольца. Давайте рассмотрим примеры. Нона?

– Например, возьмём в качестве отправного постулата второй – одна матрица определяет один организм, – сходу ответила девушка, как будто специально к этому готовилась. – Этот постулат определяет любой единичный организм, выделяя его как единое целое и не вдаваясь в подробности его связей. А вот два других постулата устанавливают эти связи.

– Как именно выглядят эти связи?

– Первый постулат – всякий организм состоит исключительно из информации о взаимодействии им формаций – устанавливает связи данного организма по отношению к информации, входящей в его состав. То есть к более низкоуровневой. Второй постулат всякий организм является составной частью организм.: более высокого уровня – устанавливает внешние связи данного организма. То есть связи организма с организмами более высокого уровня. Система из трёх при ведённых постулатов и при таком повороте оказывается исключительно жизнеспособной.

– Изумительно! – не удержался и похвалил старен Кулик девушку. – Есть ли ещё примеры?

– Есть третий вариант работы кольца постулатов, снова выступила Настя, которую спокойное выступление Ноны ещё больше взбесило. – Если мы начина ем с третьего – всякий организм является составной частью организма более высокого уровня, – то мы как бы спускаемся по организмической цепи вниз. То есть нам нужно найти такой организм, который являете и «всяким» и который является «составной частью» организма более высокого уровня.

– Как определить такой организм? – поинтересовался старец Кулик.

– Очень просто! – ответила Настя. – Мы должны взять множество низкоуровневых информаций и, учитывая, что всякий организм состоит исключительно и: информации о взаимодействии информаций, выделить из этого множества искомый организм. Причём, с учётом того, что одна матрица определяет один организм.

– Всё правильно! – ответил старец Кулик и, обращаясь ко всей группе, добавил: – Сегодня наши красавицы в ударе!

Третьи трансформации

– Вот вам весы! – громко и неожиданно произнёс Вейзель, обращаясь к аудитории и водружая в центре i цены какую-то феерическую конструкцию.

Она состояла из трёх симметрично расположенных чашек для взвешивания и одной вертикальной стрелки. Стрелка указывала на центр, демонстрируя уравновешенность весов.

– Идите сюда, господа студенты! И разделитесь на фи группы, – продолжил Вейзель.

Пока студенты суетливо топтались и деловито кучковались, подразделяясь на три затребованные группы, Вейзель оповестил:

– Задача для всех трёх групп одна. Надо правильно назвать три главных параметра, по которым делятся нее организмы в мире. А ещё надо правильно назвать три параметра, которые противоположны трём первым. То есть с вас – всего шесть параметров. Понятно?

– Да! – последовал ответ.

– Вот вам три гири, – продолжил Вейзель. – Каждая гиря соответствует одному параметру. Называете параметр и кладёте гирю в чашку. Всё просто!

Теперь уже не все ответили «да!».

– Ерунда какая-то! – стал задираться Антон и, получив одобрение большинства, добавил: – А если не назовём? Двойку поставите?

Антон рассмеялся, а Вейзель отреагировал спокойно и даже как-то по-киллерски холодно:

– Эти весы управляют сценой, на которой вы стоите. То есть сцена будет наклоняться так же, как наклонятся эти весы. Если наклон будет сильным, то вы можете сорваться со сцены. А там, под сценой, жерло вулкана, в котором кипит лава. Обернитесь и посмотрите!

Студенты обернулись, посмотрели и ужаснулись. Действительно, за пределами сцены зияла пропасть, и в ней кипела какая-то оранжевая тягучая масса Девчонки закономерно принялись пищать.

– Итак, три, два, один – начали! – скомандован Вейзель.

Сцена стала медленно крениться в одну из сторон, и студенты вдруг всем своим существом ощутили глубокий смысл того, что было заключено в этой «игре». Игра за жизнь!

Как-то со всей очевидностью вдруг стало ясно, что надо прекращать истерику. Юноши очухались первыми. Автоматизм сработал уже на первых секундах ситуации, угрожающей жизни. Студенты принялись учинять серьёзный мозговой штурм.

– Кто читал Организмику? – крикнул Антон. – Там есть структура разделения организмов по трём главным течениям?

– Кто-кто, – съехидничали ему в ответ соседи, – профессор Вейзель читал. Он всё читал и поэтому нам эту бяку и устроил!

– Понятно! – разочаровано промямлил Антон и уже совсем себе под нос буркнул: – Придётся самим думать…

– А я думаю, что дело здесь не в том, что и кто читал. Везде, и в том числе и в Организмике тоже, организмы разделяются, по крайней мере, на два течения. Это деление идёт по признаку наличия жизни. То есть живой данный организм или он неживой, – наконец договорил другой студент.

Он стал трудно и нудно объяснять свою мысль:

– Это выражается в наличии или отсутствии в структуре организма инструментов, способных полеживать матрицу этого организма в неизменном вице. То есть в виде, постоянном в течение некоторого, достаточно долгого времени. Даже лучше сказать, в течение всей жизни организма.

Студент замолчал, сосредоточенно почесал переносицу и решительно произнёс:

– Я думаю, что это первая пара критериев, так сказать.

– Хорошо, – ответил Антон, неотрывно смотря на опускающийся край сцены.

Сцена продолжала опускаться, и юноша понял, что ничего не произошло. Либо версия неправильная, либо они пока что-то не так делают. Антон, обращаясь к опальным, громко спросил:

– Все согласны?

Остальные студенты настолько широко раскрыли or ужаса глаза, что когда в согласии принялись кивать, мелки чуть не повываливалиеь из орбит. Ребятам буквально пришлось держать глаза руками.

Антон, заручившись единогласной поддержкой in кого вот лупоглазого большинства, положил первую гирю на ту чашку, напротив которой сторона больше всего просела в пропасть. Ребята напряглись в ожидании.

Они молча смотрели на чашку весов, гирю и сами весы. Но несколько секунд ничего не менялось.

«Не угадали». – подумали студенты.

Но вот опускание того края, на чашку против которого положили гирю, прекратилось. И ещё через несколько секунд этот край начал выравниваться, одно временно заваливаясь в другую сторону – в сторону одной из оставшихся двух пустых чашек. Ребята опять впали в смятение. Девчонки снова принялись пищать.

– Давайте, давайте! – сквозь писк прокричал Антон. – Не паниковать! Кто-нибудь предложит вторую пару критериев! Думайте! Живей! А то свалимся, нафиг!

– Разумный и неразумный, – крикнула Нона.

– Что? – переспросил Антон.

– Организмы разделяются ещё на два течения По признаку наличия или отсутствия разума! – повторила Нона громче. – Разумный или неразумный – вот вторая пара критериев! Этот признак выражается в наличии или отсутствии в организме систем, способных на основе восприятия и переработки внешних воздействий на организм изменять структуру самого организма.

– Что? – опять переспросил Антон.

– Да не важно! – ответила, психанув, Нона. Услышьте хотя бы сами критерии: разумный и неразумный. Понял? Все согласны?

Все закивали в согласии. Нона отняла у Антона гирю и сама положила во вторую чашку, расположенную напротив наиболее опустившейся стороны Ситуация повторилась – и вторая сторона сцены вы ровнялась. Осталась третья.

И надо же такому случиться… Ну прямо как в дешёвом кино… Одна девочка так пищала, что оступилась и чуть было не свалилась в кипящую лаву. Юноши схватили её поймать, едва уцепив за запястье. Девочку втащили на сцену, но удерживаться на этой стороне становилось всё труднее.

– Давайте третий критерий! – крикнул уже более бодро Антон.

Две первых пары критериев возникли очень быстро и очень легко. По крайней мере так всем показалось. Студенты стали автоматически ждать повторения такой удачи. И поэтому все молчали, надеясь на соседа.

В такой ситуации кругового спихивания надежды просто не могло родиться никаких пригодных мыслей. Ребята дружно морщили лбы и ощущали, как третий край сцены опускается всё ниже.

Момент тянулся вечно, некоторые даже успели смириться с ситуацией и принялись причитать.

– Зачем меня мама рожала? – вдруг сказала та девочка, которую только что спасли.

Сначала все посмотрели на неё, как на обречённую, и измерили снисходительным взглядом. Мол, что? Сдалась? Но через секунду глаза почти всех буквально впились в неё и стали расширяться.

– Что ты сказала? – хрипло прокричал Антон.

– Зачем мама меня рожала? – изумлённо ответила девушка.

– Нет! Что ты сказала? – повторил Антон уже боксе настойчиво.

– Зачем мама меня ро…

– Рожать! – хором закричали студенты.

– Способность рожать – вот что отличает одни организмы от других! – радостно прокричал Антон и обратился к остальным: – Все согласны?

– Да! Да! – радостно закричали ребята, а Антон тем временем уверенно водрузил третью гирю в оставшуюся чашу, и все принялись с видом успешно за конченного дела ждать положительной развязки.

Но край сцены продолжил опускаться.

Антон повертел гирю в чашке, потряс её, побил но ней. Всё оказалось бесполезным.

– Неправильно, – удручённо констатировал он. Надо искать другой ответ. Хотя странно. Ведь это на верняка так. Как-то ведь организмы должны воспроизводиться!

– Некоторые сами, а некоторые кто-то другой вое производит, – стала философствовать Настя, задумчиво наблюдая за языками пламени, уже облизывающими опустившийся край сцены. – Например, телёнка корова произвела на свет, а трактор произведён вовсе не таким же мамой-трактором, а совершенно другим организмом – человеком.

– Так, так, так, – включил внимательность Антон.

– Ребята! Живей! Мы же падаем! А вы о тракторах и телятах! Делать вам больше нечего! – истерически закричала на них какая-то девушка.

– То есть, ты хочешь сказать, что один организм может произвести себе подобный, а другой – нет? спросил Антон Настю, не обращая на девичью истери ку никакого внимания.

– Примерно так, – почти равнодушно согласилась Настя.

– Так, может, вот это и есть критерий? – закричи и обрадовано Антон.

Своим воплем он изрядно напугал тех, кто перед лицом неминуемой опасности уже приступил к приятным воспоминаниям всех картин своей жизни. Ну, таете, как это описывают: перед ним пролетела вся его жизнь…

– По признаку наличия системы воспроизведения организмы разделяются на два течения – это самовоспроизводящийся и внешневоспроизводимый! Это выражается в наличии или отсутствии в организме систем, способных участвовать в создании копий своего организма. Все согласны?

В ответ прозвучала единогласная тишина. Антон обвёл всех взглядом и положил третью гирю в третью чашку со словами «третья пара критериев, или третье течение – это самовоспроизводящийся организм или внешневоспроизводимый».

Ребята так заворожено смотрели на то, как Антон клал гирю в чашку, что отвлеклись от самого важного. От того, что нужно держаться. Они разжали руки и стали падать в пропасть. Девчонки принялись пищать. Но в ту же секунду, когда Антон закончил произносить слова, сцена выровнялась, а вулкан под ней исчез. Имеете со странными весами.

Падать стало некуда. Студенты лежали на полу и держались за что-то невидимое. Прошло несколько минут, пока самые отважные из них начали отпускать невидимый поручень.

А потом все встали с пола и стали отряхивать друг друга. Кто-то даже не очень громко засмеялся. А кто– то весьма фактурно ругался. Стали искать профессора.

Но Вейзель предусмотрительно исчез.

Странный выход

Первые моменты злости и ярости быстро прошли и все помаленьку стали приходить в себя, воспринимая случившееся как захватывающее приключение, Студентам потребовалось довольно много времени, чтобы обсудить по горячим следам свои приключения.

Когда первые сливки свежих воспоминаний были уже полностью сняты, студенты вспомнили о вино и нике их переживаний. А он как-то очень незаметно появился и возобновил свою лекцию.

– Новая фундаментальная наука Организмика утверждает, что «всякий организм состоит из информации о взаимодействии информаций», – после успокоительной паузы несколько гундосо промямлил профессор Вейзель. – Так ведь гласит первый постулат?

Студенты всё ещё рассаживались на свои места Они вспоминали подробности и продолжали делиться своими впечатлениями, и вопрос Вейзеля никого не заинтересовал.

– Так, – ответил старец Кулик. – И вот вам пример!

Произнося последние слова, старец Кулик стал превращаться в огромную рыбу. Он увеличивался до тех пор, пока не стал размером с трёхэтажный дом.

От неожиданности студенты разом забыли свои прежние переживания и теперь стояли в плотном ступоре. Их глаза сохли – отказываясь моргать. Они боялись что-либо пропустить.

Тем временем из-под рыбы появилась вода. Мною воды! Она стремительно и мощно заполнила всю сцену и дала возможность рыбе перемещаться. А чуть погодя это чудище уже принялось гоняться за ищущими спасения студентами.

Но прятаться было негде. Огромная рыба, вильнув пару раз своим необъятным хвостом, враз настигла сбившихся в кучу студентов и открыла рот. Мощная i ила втянула ребят в пасть молчаливого чудовища.

– Ну, всё, – запричитал Антон. – Она нас сожрала, как щепотку червей.

Студенты подчинились обстоятельствам и обречённо стали ждать.

– Когда червяк попадает в желудок рыбы, он начинает «перевариваться», – откуда-то извне раздался полный дидактизма голос Вейзеля.

Сейчас сказанное им воспринималось как приговор, поэтому студенты совсем потеряли самообладание и утратили остатки воли. Девчонки в страхе прижались к парням и тихо хныкали.

– Потом «переваренные» частички червяка проникнут через стенки желудка в кровь рыбы. Затем кровь разнесёт эти частицы ко всем частям рыбьего организма, питая его «переваренным» червяком. за счёт этого рыба восстанавливает утраченную «энергию» и получает строительный материал для роста своего организма. А «не переваренные» кусочки червяка выводятся организмом рыбы за её пределы, – очень прозрачно разъяснил Вейзель ближайшие перспективы проглоченных студентов.

– Нас такая перспектива не радует! – в сумрачном отчаянии заявил в ответ Антон.

Несмотря на то, что Вейзель был снаружи рыбы и их разделял толстый слой рыбьей плоти, он услышал. Профессор как-то хитро улыбнулся, несколько раз кашлянул и громко скомандовал:

– Не радует? Так выходите из этой рыбы!

Ребята посмотрели в сторону пасти чудища – она была по-прежнему закрыта. То есть тем же путём, каким они сюда попали, выйти не придётся.

– Как же мы выйдем? – почти злобно крикну и Вейзелю в ответ Антон. – Мы ещё не научились проникать сквозь стены! Даже если эти стены сделаны «всего лишь» из рыбы!

– Будете ждать, когда рыба вас переварит? – с откровенной издёвкой поинтересовался Вейзель.

– Вот бы вас эта рыба переварила, посмотрели бы мы, как вы тогда стали бы шутить и издеваться, – ответил один из студентов.

– Выходите из рыбы! – ещё раз скомандовал Bейзель.

– Как! – почти истерически закричал Антон.

– Сначала научитесь видеть любой объект не так. как вы привыкли видеть материальное тело. Вспомните: материи – не существует, – успокаивающим тоном ответил Вейзель. – Научитесь видеть и рыбу и себя как две отдельные информационные организмические матрицы.

– Как? – не понял Антон.

– Представьте, что перед вами не сплошные рыбьи бока, а решётчатые, дискретные структуры, – терпели во продолжил объяснять Вейзель. – Ячейками их решёток служат более мелкие, но такие же дискретные и решётчатые информационные матрицы. Представили?

Студенты стали пытаться. Они встали, делали ка кие-то пассы руками, выпучивали глаза, задерживали дыхание. Видимо, результат должен получиться при мерно таким же, как и тогда, когда просматриваешь плоские картины, добиваясь того, чтобы увидеть в них стереоскопическое изображение. Студенты старались.

Но пока ничего не получалось.

– Никак! – опустил руки Антон. – Никак не получается представить.

– Пытайтесь – получится, – настаивал Вейзель. – А пока продолжим. Как вы думаете: что толкает рыбу глотать червяка?

– Голод! – произнёс студент.

– А что такое «голод»? – продолжил доставать Вейзель.

– Голод – это когда хочется жрать, – грубо отрезал студент.

– Я же вам сказал: хотите оттуда выйти – учитесь видеть всё в ином свете.

– Учимся! – психанул студент. – Но ничего не получается.

– Учитесь ещё! – жёстко отрезал Вейзель. – Учитесь понимать, что голод – это не «когда хочется жрать». Голод – это «желание» организма восстановить повреждения своей информационной организмической матрицы. Эти повреждения являются следствием деятельности других организмов – например, паразитов. Тогда такие повреждения вызывают болезни. Но есть и другие повреждения матрицы организма – потери тепла и всякое другое… Понятно?

– Это всё понятно, – ответил студент. – Но представить это никак не получается.

– Пытайтесь ещё! – скомандовал Вейзель. – Кто мне ответит как поступает рыба?

– Сжирает, – мрачно ответил тот же студент.

– Это понятно, – терпеливо продолжил Вейзель. – Но можно же выразиться нормальными словами. Например, так. Подчиняясь голоду, организм «Рыба» поступает так. Она начинает взаимодействовать с другими организмами – то есть с организмом червяка. Рыба это делает исходя из соображений собственниц безопасности. Ведь рыбе «хочется» жить, а голод несёт опасность для жизни. То есть после некоторой потери информации рыбе необходимо привести информационную матрицу собственного организма в исходное стабильное состояние. Помните второй постулат Организмики?

– Сейчас не время заниматься повторами и воспоминаниями, – возразил Антон, пристально всматриваясь рыбе в бок.

Юноше вдруг вроде бы показалось, что на мгновение бок этого чудища стал прозрачным. Антон готом был поклясться, что через рыбий бок, словно через какую-то решётку, на мгновение был виден ухмыляющийся Вейзель.

– Я хочу услышать как звучит этот постулат, – настойчиво потребовал Вейзель.

Конечно, было понятно, что профессор просто так не отвяжется. Но все были заняты всматриванием в бок рыбы – им очень не хотелось отвлекаться на дурацкие расспросы и вопросы Вейзеля.

– Одна матрица определяет один организм, – все таки не выдержал один студент.

– Правильно, – снисходительно похвалил его Вейзель. – Давайте теперь рассмотрим что будет с червя ком, который попал внутрь рыбы.

Предчувствуя далеко не радужные перспектив и противных рассказов о внутренностях и процессе пищеварения разнообразных чудищ, студентки запротестовали.

– Хватит заниматься ерундой! Прекратите ваши непотребные рассказы! – почти расплакалась одна из девочек. – И выпустите, наконец, нас отсюда!

– Я же сказал: выходите из рыбы, – если до этого профессор говорил почти как робот, то сейчас он как-то искренне удивился. – Чего же вы там сидите?

– Да, «ерунда» – мы просто «почему-то» не умеем проходить через стены! – нервно и с откровенными нотками издёвки пояснила Настя.

Удивительно, но она уже видела Вейзеля – он расплывчато улыбался через почти прозрачный теперь бок этой рыбы. Но пройти сквозь бок чудища у девушки всё равно пока не получалось. И Настя начала думать, что Вейзель их обманул.

– Тогда учитесь ещё! – бесстрастно ответил Вейзель и, немного помедлив, добавил: – С вами ничего не происходит только потому, что ещё не решён ваш статус внутри этой рыбы.

– Какой статус? – удивились ребята.

Они ничего не поняли, но ощутили как спины их похолодели.

– Какой? – переспросил Вейзель и начал опять умствовать: – Такой! Червяк, попав внутрь рыбы, имеет всего несколько путей своего дальнейшего существования. Первый путь – червяк может быть переваренным и усвоенным рыбой. Это, как вы теперь понимаете. приведение двух разных матриц – «пищи» и рыбы в одну, то есть в рыбью. Второй путь – червяк может стать паразитом в организме рыбы. Это уже исключает смешивание двух матриц. Третий путь – червяк может стать частью симбиоза с рыбой. Это так же не приведёт к смешиванию. И, наконец, четвертый путь – червяк может, не переварившись, выйти из организма рыбы…

Вейзель снова сделал многозначительную паузу и после неё громко спросил:

– Вы хотите, чтобы вашим случаем стал первый?

Антон густо представил себя в роли того самого червяка. Его съела та самая рыба, и теперь червяк Антон начинает усваиваться организмом рыбы. Сначала под действием определённых обстоятельств для червяка наступает смерть. Для червяка это «переход матрицы организма на более низкий уровень с разделением её на несколько матриц организмов и экосистем более низкого уровня», – автоматически прокомментировал Антон очень яркую смерть червяка, случившуюся только что в его сознании.

Юноша во всей красе увидел чем занимается желудочный сок и ферменты. Матрица организма червяка начинает, как конструктор, разбираться по частям Ферменты, словно маленькие человечки, не покладая рук, отделяют нужные организму рыбы части организма червяка. Это «питательные вещества», «белки», углеводы» и другое. Потом под воздействием определённых информационно-транспортных матриц организма рыбы, то есть крови и сосудов, эти части доставляются в разные места рыбьего организма.

Там за счёт частей разобранного организма червяка производится «ремонт» матрицы рыбы. Заделываются повреждения тканей, осуществляется их рост и всякое другое. Помимо этого осуществляется и «надстройка». Она отвечает за рост организма рыбы. Часть матрицы организма червяка в виде энергии направляется на увеличение скорости колебаний атомов организма рыбы. «Это то, что все называют "температура"», – подумал Антон.

Юноша также увидел, как организм червяка становится всё меньше и меньше. Процесс разложения ею матрицы идёт до тех пор, пока из неё не будут взяты все полезные участки и пока они не будут вставлены в матрицу рыбьего организма. После чего остатки матрицы червя в виде кала выводятся за пределы рыбьего организма.

– Мы идём по четвёртому варианту! – закричал Антон и уверенно скомандовал: – За мной!

Студенты увидели в глубине желудка что-то тёмное и бегом стремительно направились туда.

– Вперёд! – скомандовал Антон. – Прыгай!

Все прыгнули…

…И оказались… снаружи рыбы. За пределами её организма.

– Приветствую вас! – поздоровался Вейзель и, воспользовавшись ситуацией, стал издеваться:

– От вас почему-то дурно пахнет!

– Конечно, – ответил Антон. – Мы только что вылезли из рыбьей жо…

Недоговорив, Антон обернулся, чтобы ещё раз посмотреть на огромную рыбу, в животе которой они только что помещались все. Но на полу сцены стояла только пол-литровая банка с водой. Антон взял её и поднёс к лицу.

Маленькая рыбка подплыла к нему и стала что-то рассказывать неслышимым голосом…