Текст книги "Душа механизма"

Автор книги: Андрей Тюняев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Паства не всё должна знать, – прокомментировал христианин. – Просто потому, что люди не готовы к пониманию Бога.

– Мы с вами обычно не во всём согласны, но здесь вы правы – люди действительно не готовы, согласился исламист. – Аллах безграничен и не понимаем Это основа веры.

Религиозная дискуссия продолжилась, и по мере разговора все иерархи дали некоторые определении своего бога. В связи с этим в конце этого эпизода пои вился третий кирпич и лёг ко второму впритык и в на правлении всё ещё ждущей своих иерархов паствы.

– А этот-то кирпич за что? – снова первым отреагировал раввин.

Коллеги отрицательно закивали головами, мол, на этот раз вообще ничего не могут вспомнить.

– За наше единогласное изменение текста заповеди «не поминай имени бога всуе». Мы, согласившись делом, изменили текст заповеди другим текстом – «поминай имя бога всуе». – разъяснил буддист. – Мы же нее только что склоняли Его имя и вдоль и поперёк.

– Эх, это так, – вздохнул христианин. – Какие там заповеди остались? «Не будет у тебя других богов, кроме Меня»? С ней-то все согласны?

– Конечно, – уверенно произнёс исламист. – Для мусульманина нет другого бога кроме Аллаха.

– И я согласен, – признался раввин. – Для иудея пег другого бога, кроме Яхве.

– И мне стоит согласиться, – присоединился и сам христианин. – Ибо для христианина нет другого бога кроме Христа.

Высказались все иерархи. Очередной круг согласий замкнулся. Четвёртый кирпич лёг в дорогу согласия.

– Ну, что, – радостно потёр руки буддист, – надо же! Мы достигли согласия! Хотя бы в том, что для каждого из нас нет другого бога кроме…

Он остановился и продолжил:

– Аллаха, Яхве, Христа… Мы с вами в очередной раз достигли согласия. Но не по прямой заповеди, а по обратной к ней. То есть у каждого из нас свой бог. А тот Бог, который существует в действительности, никого из нас не интересует. Так ведь получается!

Иерархи ещё долго спорили. Они прошлись по всем заповедям и достигли консенсуса. Дорога построилась. Паства приняла своих учителей.

Но полученная картина вывернулась наизнанку. Вместо объявленного «не убей» в полотне дороги лежал кирпич с надписью «убей». Вместо объявленного «Hie лги» лежал кирпич с надписью «лги». Вместо остальных заповедей на кирпичах были начертаны слона, им прямо противоположные.

Можно было бы поспорить, что, мол, незримы, судьи не так поняли иерархов, не то услышали в их незамысловатых речах.

Но дорога согласия построилась и спорить были без толку.

– Скитался, старался построить дорогу, – обратился Белый старец к строителям дороги, то есть к иерархам. – Теперь много времени будет пройдено, много будет положено сил – тобой и теми, что вчера были иными, а сегодня в общей правде, возможно, ставшем истиной. Среди них должен быть и я, вчера рассуждавший один, сегодня – мы думаем вместе.

Иерархи замерли и слушали Белого старца, a тот снижая накал пафоса, продолжил:

– Поскольку предполагаем, те религии, что намеревались породить информационный ресурс, возможно, нацеленный на поругание наших рассуждении должны были прежде исполнить указания предыдущих пунктов, то получится результат донесённой об щей сути, одной на всех, всеобщей в целом.

Иерархи синхронно кивнули.

– Этот результат должен будет одобрен всеми другими религиями, – продолжил Белый старец. – Которые хотя и не намеревались выдавать каких-либо запретов в наш адрес, но всё же их одобрение должно было быть получено.

Иерархи снова послушно кивнули.

– Теперь та религия, что намеревалась выступить с запретом наших суждений о Боге, выполнившая но изложенные выше требования, добившаяся истинности, – произнёс Белый старец, – может приступить и осуществлению запрета.

Иерархи снова на всякий случай кивнули, пока не очень понимая, к чему ведёт Белый старец.

– Кабы захотелось бы ей этого, – закончил он.

Иерархи машинально кивнули, находясь в окончательной растерянности.

– Но среди строителей истины поругателем был и я, – неожиданно повернул Белый старец. – Вы видели меня!

Иерархи стали кивать, но как-то не очень уверенно и вразнобой.

– Вы убеждали меня! Моей правдой! – говорил Белый старец. – Вы принимали мою правду как свою! Моя правда стала частью вашей истины!

Иерархи уже и не знали что им думать. То ли кивать, то ли начать спорить.

– Вы будете ругать правду, составляющую вашу истину? – жёстко спросил всё ещё молчащих иерархов Белый старец и сам же ответил: – Да – если не в уме!

Иерархи вздрогнули.

Белый старец пронзительно посмотрел на них, подолгу останавливаясь на каждом.

– Тогда чего вы достигли на пути к цели стать правильным ругателем моих рассуждений? – спросил он. – Вот чего!

Белый старец сделал паузу, а иерархи заметались, пытаясь предугадать окончание мыслей Белого старца.

Вы достигли цели Организмики! – провозгласил ом. – Объединили религии, веры, учения; исключили их вражду!

У иерархов на некоторое время пропал дар речи.

– Вы последовали закону Организмики! Закону – подчиняясь, управляю! – продолжил Белый старец.

– Так кто же бог? – уже совсем не зная как реагировать, невпопад поинтересовался исламист.

– А для некоторых, напомню ещё раз, – недобро улыбнулся Белый старец, – Бог – коллективная матрица полной совокупности организмов всех уровней.

– И что это значит? – не понял буддист.

– А это значит, что все рассуждения – это часть Бога, – уже более миролюбиво ответил Белый старен – Мы должны внимательнее изучить целое, чтобы понять части. И так мы приблизимся к Богу.

В это мгновение на глазах у изумлённых иерархов и ещё более изумлённой паствы вся ранее построенная дорога согласия разрушилась.

Остался только тот кирпич, на котором чуть ранее стояли иерархи. Он некоторое время повисел в пространстве, а потом дёрнулся и полетел на то самое место, где раньше была площадка, с которой иерархи начали строить свою такую вывернутую наизнанку дорогу. Площадки не было. Теперь этот кирпич спи площадкой, и уже от него надо было строить новую дорогу согласия.

Иерархи остались на стороне своей паствы. Но каждый из них удалился от Бога. И каждый из них пони мал, что теперь дорогу нужно строить не в направлении паствы, заведомо считая себя чуть ли не отпрыском Б<> га, а в направлении Бога, понимая, что каждый иерарх это всего лишь часть паствы, и добиваясь того, чтобы Бог признал иерарха, как самого себя…

Все понимали, что новая задача гораздо трудно прежней, но выполнять её было нужно иначе, в чём смысл называться иерархом той или иной веры?

Обречённо вздохнув, иерархи принялись обсуждать те же вопросы, а рядом в воздухе появилась надпись: «Вы израсходовали одну жизнь! Начать новую жизнь?»

– Ваше решение, Антон, – обращаясь к юноше и протягивая ему огромную красную кнопку, произнёс Белый старец. – Вы должны принять решение: даёте ни этим искателям религиозной истины ещё один шанс или с них и того шанса хватило.

Антон даже не знал как ему поступить. Эпизод с религиозными исканиями иерархов прокручивался в его мозге ещё раз и ещё раз, но никакого уверенного решения по этому поводу долго не возникало.

Наконец оно пришло, и рука Антона уверенно погнулась к кнопке…

Формула Бога

Массивный круглый стол в богато убранном старинном зале академии на самом деле был выполнен в виде тора. За столом грузно расположились отяжелённые бесконечным научным опытом именитые академики.

Однако Настя по какой-то причине узнавала в них вовсе не академиков, а обычных студентов из своей же группы, несколько растолстевших и даже состарившихся.

Президент академии медленно и с достоинством поднялся со своего кресла, осмотрел всех собравшихся и очень усталым, но ясным голосом произнёс:

– Уважаемые академики! Мы открываем наш научный диспут в надежде отыскать разгадку многовековой проблемы. Проблемы идентификации существа, которое религиозные деятели называют словом «Бог».

И пишут с большой буквы. Я напоминаю вам определение, данное нами этой сущности. Следствие 2.19 постулатов Организмики гласит: «Бог – коллектив! вы матрица полной совокупности организмов всех урон ней». Вот отсюда давайте и будем исходить в нашил построениях. Кто хочет высказаться первым?

В зале Академии повисла организационная тиши на. Только было едва слышно, как академии собираются с мыслями. Слабый шорох монотонно покрыв;и всё свободное пространство.

– Есть определение понятия «организм». Оно звучит так: «организм – любой набор информации, ограниченный управляющей матрицей», – тяжело встав с кресла, стал медленно раскачиваться академик в аккуратно накрученном серебряноволосом парике. – Из определения следует: для того чтобы Бог сам был организмом, его структура должна быть ограничена соответствующей управляющей матрицей.

Далее академик принялся пространно объясняй свою мысль, перемежая её примерами. В частное! и человек состоит из множества клеток. Они, подчиняясь управляющей матрице нашего организма, вы страиваются в наши тела. Управляющие организмические матрицы создают связи клеток, связи различных частей организма и остальные всевозможные связи.

В конце концов, такая позиция оказалась понятна всем, ибо вокруг мы видим тела, которые построены исключительно по такому принципу. И нет никаких оснований считать, что Бог построен иначе.

– Однако если наполняющая Бога информация будет ограничена некой управляющей матрицей, – принялся оппонировать первому академику его коллега, то такое состояние вступит в противоречие с определением Бога.

Затем и этот академик развёрнуто пояснил свою мысль. Он показал, что Бог должен содержать в себе ВСЮ информацию, в том числе и эту самую управляющую матрицу. Иначе получается некорректная ситуация: существует некая структура, находящаяся НАД Богом, – та, которая содержит в себе эту самую управляющую матрицу. То есть получается, что есть Бог и есть как бы Бог-плюс, что выглядит странно, согласились присутствующие.

– Я бы хотел заметить следующее, – сказал третий академик. – Если Бог – организм, то всякий организм характеризуется параметром «время существования».

Это было не просто замечание. Это было кардинальное замечание, которое позволило воспринять Бога совершенно под другим углом, нежели привыкли его воспринимать многие. Ведь введение в понимаемую сущность Бога параметра «время существования» вводило вместе с собой и понятие «время». А в этом случае получалось следующее. Бог, если он неживой, го он смертен и конечен. А с другой стороны, Бог, если он живой, тоже смертен и конечен. Одинаковый исход, хотя процессы получались различные.

– Согласен с вами, коллега, – сказал первый академик. – Понятие «время» придает понятию «Бог» ещё некоторые немаловажные особенности.

И здесь развернулся целый шлейф дискуссии. Например, простой вопрос: у Бога было время рождения? Есть ответ? Нет ответа! Или другой столь же пропой вопрос: у него был период несмышлёности? Был пли будет период расцвета? Будет период старения? Жизнь Бога окончится периодом смерти? Простые житейские вопросы не находили никакого ответа в контексте Бога. И это наводило на определённые мысли.

– Одни вопросы, – констатировал второй академик. – А всё потому, что если был период рождения то до него Бога не было. А это противоречит и смыслу понятия «Бог» и определению понятия «Бог».

– То же касается и смерти, – согласился первым академик. – Что, Бога когда-то не станет? Если «да> то когда именно?

Грамотные люди понимали без лишних слов: если есть точная дата, то она должна быть отинформирована. То есть, существует некая последовательность неких связанных событий, которая в результате приведет к смерти Бога? Однако, по определению. Бог вбирает в себя все информации. Он вбирает и те, которые ведут его к его же гибели.

– Получается странное дело: Бог, что – не знаю сам о своём будущем? Или он не противодействую собственному разрушению воздействием собственном же информации? – удивился тот же академик.

Предположить такой сюжет в реальности не представлялось возможным. Сложно даже на миг поду мать, чтобы какой-либо живой организм не боролся за свою жизнь. А уж Бог, который заявлен на вечную жизнь, просто обязан был бы действовать во исполнение этого заявления.

– Для разрушения любой структуры и любого организма в Организмике имеется определённое действие, – возразил третий академик. – И оно обязательны – внешнее для этого организма, для этой структуры.

Из этого объяснений следовало, чтобы разрушим. Бога или даже умертвить, к нему необходимо были приложить внешние усилия. И это именно так! Но тогда здесь возникает очевидный парадокс: какое усилие может являться для Бога внешним? Ведь по определению понятия «Бог» никакого отдельного усилия, то сеть отдельной от Бога информации, не существует!

– Может возникнуть предположение о том, что, как и в химических реакциях, процесс разрушения Бога может начаться внутри него самого, – произнёс второй академик.

– Нет, не может, – возразил первый. – Потому что если такой процесс когда-либо начнётся, то он будет означать, что в судьбе Бога опять появляется фактор времени. А это, как мы уже установили, неправильно.

Академики зашли в небольшой тупик. Им требовалось время, чтобы развернуться и продолжить следовать по другому пути познания столь сложной величины, как Бог.

– Но очевидно же, что Бог не является диалектической спиралью! – неожиданно предложил пятый академик. – В спирали следующий виток развития становится обязательно развитием предыдущего, то есть отличным от предыдущего. А следовательно, и в этом случае мы приходим к необходимости оперировать параметром «время». А через него возникают вышеизложенные трудности.

Это был определённый прорыв. Бог – не диалектическая спираль. Это очень важный вывод. Или даже очень важное свойство Бога, которое, скорее всего, нежит в основе многого…

То есть, – спросил первый академик, – вы хотите сказать, если Бог становится по какой-то причине лучше, то это означает процесс сравнения?

Как всегда, новый постулат или новый закон рождает целую последовательность зависящих от него событий. Вот и то предположение или утверждение, что Бог не является диалектической спиралью, породило стразу же целую «кучу» вопросов. И первый из них вопрос возможности улучшения Бога.

Получается следующее. При некоторой отинформированности Бог является таким-то, а при другой отинформированности Бог стал лучше. Возникаем проблема сравнения. А она сводится к следующему. Для того чтобы различить (или сравнить) два различных состояния отинформированности, требуется неко торый набор новой информации. А его ранее не было – ведь «старый» Бог вмещал в себя всю информацию.

Теперь получается интересная ситуация: когда Бог стал лучше и стал «новым» Богом, то появилась некая новая информация, которая позволила «старому» Богу дополнить свою структуру так, чтобы стать «новым» Богом. То есть состоялось изменение количества ни формации, наполняющей Бога. Учёт такого изменении приводит нас к тому, что приходится опять оперировать понятием «время» – что лишает понятие «Бог» – какого бы то ни было смысла.

– Тогда, по аналогии. Бог – это не результат перс хода количества в качество, так как не может пропс ходить богоразмерный процесс, увеличивающий количества. Причина всё та же – отсутствие времени n.i уровне описания Бога.

– Тогда Бог – это не результат единства и борьбы противоположностей. Так как сам Бог не может бы и. чьим бы то ни было результатом. Ведь ни результат ни Бога, побарывающего того же самого Бога, прост не может существовать. То есть в размерности «Бог» законы диалектики не работают…

Несмотря на то, что в тех копиях, исполненных и виде академиков, которые восседали за дорогущим академическим столом, и Антон, и Настя принимали непосредственное участие в научном споре, как-то не очень заметно оформилась ещё пара их независимых копий. И уже в этом облачении Антон наклонился к Насте и спросил:

– Что это значит? Что они гоняют всё из пустого в порожнее?

Настя повернулась к Антону и восторженно примялась ему объяснять суть происходящего:

– Это очень важный философский вывод стал первым глобальным выводом, который коснулся такой величины, как Бог. То, что Бог не следует законам диалектики, выводит его за пределы этой части философии и говорит только о том, что Бог – величина неизменная. Мы специально не говорим «категория», поскольку под «категорией» обычно понимается некая совокупность однородных величин, а Бог – это единственный во всех направлениях…. организм?

Запинка в этом небольшом монологе Насти была вызвана тем, что девушка сходу не смогла определиться – является ли Бог организмом. Но и того объяснения, которое она выдала, для удивления Антона было более чем достаточно. Он, в который уже раз, откровенно восхитился интеллектом этой… красивой девушки.

Это был, пожалуй, первый раз, когда Антон заметил красоту Насти.

– Хорошо! Отрешимся от параметра «время». Допустим, мы его исключили, – продолжил первый академик.

– Тогда будем надеяться, что процесс распада Бога сможет быть инициирован изнутри него самого, – ответил второй академик.

– Но тогда возникает вопрос: результатом чет может явиться этот процесс? – спросил третий. Кстати, обратите внимание, всюду снова присутствует время. Вряд ли нам удастся так легко избавиться от этого параметра…

– Известно, что переохлаждённая вода не станет кристаллизоваться в лёд, пока не появится точка кристаллизации. Так и в инициации процесса разрушения Бога должна появиться некая «точка кристаллизации» – предположил первый.

– Но если она была раньше, то Бог уже бы кристаллизовался и вновь кристаллизоваться не сможем Если же она только что появилась, то откуда? Внешняя? – последовал вопрос.

– По определению – такой быть не может.

– Внутренняя? Вновь образованная? – прозвучали ещё два вопроса.

– Тогда снова вводится понятие «время», присутствие которого мы рассмотрели ранее. К тому же смена различных типов кристаллизации – это диалектический процесс. А Бог, как мы выше установили, – in диалектик, – произнёс второй академик, и все они вновь пришли в очередной тупик своего интересного лабиринта.

Настя снова с головой ушла в дискуссию, оставив Антону… свободно любоваться её красотой. Вообще это было непривычное для юноши чувство. Раньше ему казалось, что красавица – это непременно брюнетка с белой кожей и какого-то крохотного росы Теперь, когда он рассмотрел красоту Насти, ему стали понятно, что…

– То, что Бог – чист, говорит о его изначальном однородности! – прервал его мысли первый академик.

– Всё, что входит в структуру Бога, всё является его структурой. Никакая информация не может быть инородной или загрязняющей структуру Бога, поскольку любая информация – обязательная часть Бога.

– Тогда из понятия «чист» и «однороден», а также понятия «вне времени», следует, что Бог не имеет центра «кристаллизации», – предположил оппонент. – То есть, той точки, которая когда-либо явилась бы центром, из которого начала «кристаллизоваться» структура Бога.

– Во-первых, такой точки не может быть по определению «центра кристаллизации», который должен быть отличен от однородности, – поддержал его коллега. – Во-вторых, глаголом «быть» опять в наши рассуждения вводится понятие «время». Что, опять же, не имеет отношения к Богу. В-третьих, если бы центр был, то подобный ему может появиться вновь – но и п о определяется временем.

– Всё определяется временем! – проговорила шёпотом Настя, на секунду повернувшись к Антону. Их глаза встретились, и Антон впервые почувствовал какой-то жар к груди.

«У меня, наверное, сейчас совсем дурацкий вид», – подумал юноша, но Настя улыбнулась и прокомментировала окружающее действо так:

– Поскольку Бог не может быть организмом, значит, он не может быть неживым организмом.

Антон пожал плечами и опустил глаза.

– Кстати, вот тут нам подсказывают, поскольку Бог не может быть организмом, значит, он не может быть неживым организмом, – произнёс третий академик и добавил: – Так как понятие «неживой организм» характеризуется тем, что такой организм не имеет возможности поддерживать свою структуру в неизменном виде.

В рядах академиков наступило некоторое замешательство.

– Что же это получается? Если бы Бог являлся бы неживым, первое, что с ним случилось бы, структур;| Бога с течением времени исчезла бы? – удивился спи им же словам первый академик.

– А второе – Бог опять начал бы зависеть от времени? – продолжил вслед за ним коллега.

– Но тогда встаёт вопрос – кто создал Бога? – заключил третий академик.

Учёные снова оказались в тупике лабиринта, и нм вновь требовалось время на обдумывание.

В этот момент в дальние двери зала вошла Нона. Она не сильно заботилась о несвоевременности своего вторжения, и, когда академики прервались, чтобы по смотреть на очаг образования шума, она с благосклонностью позволила им созерцать своё красивое тело.

«Нона, как всегда…», – подумал Антон, но тут ли запнулся с определением. Он хотел было подумай, что она, как всегда, красивая, но сейчас этот эпитет к девушке явно не клеился. Антон долго подбирал в уме другой и остановился на слове «шикарная». Оно в этот момент более всего подходило к облику Ноны.

Девушка молниеносно осмотрела всех присутствующих, зафиксировала положение Антона и Насти и расположилась в пустом зале так, чтобы юноше были её видно максимально отчётливо.

– Да… По всем этим трём пунктам время запрещает операции. То есть, что у нас получается? Первое: Б» и – не был создан. Второе: Бог – не исчезаем. Третье: Бог не зависит от времени, – с глубоким вздохом подытожил раунд дискуссии первый академик.

– Если вернуться немного назад и учесть ещё закономерность Организмики, называемую «Рыбка Организмики», то мы придём к важным выводам, – тут же начал новый раунд второй академик. – Напомню суть этой закономерности: неживой организм обязательно неразумен и исключительно внешневоспроизводим.

– Тогда получается очень интересная вещь! Должно существовать такое время, когда Бог ещё не был внешневоспроизведён, – удивил собравшихся третий академик.

– Но при этом должно было существовать нечто, что воспроизвело бы самого Бога впоследствии! – добавил удивления четвёртый академик.

– А поскольку Бог не может быть организмом, значит, по этому фактору он не может быть живым, – предположил пятый академик.

– Так как только среди упорядоченных структур топа «организм» может существовать живая структура, суть которой в том, чтобы она поддерживалась живым организмом в неизменном виде… – стал возражать ещё один академик.

Но его широкий полёт мысли жёстко оборвал первый академик:

– Во-первых, неизменность вида определяется временем, а по нему операции не существуют. Во-вторых, живой организм способен поддерживать свою структуру только за счёт потребления внешней информации, а таковой по отношению к Богу не существует.

Антон хотел было сказать Насте, что она…

Но непреодолимая сила выдернула его из кресла и унесла к академическому столу, чтобы там слиться с другой своей копией и стать одним единственным Антоном.