Текст книги "Душа механизма"

Автор книги: Андрей Тюняев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– То есть тело человека – это горшок для выращивания?

– Тело человека является «сосудом» для выращивания души.

– А некоторые говорят – транспортом.

– Имеется также и трактовка переселения душ.

– Есть теория вылета души из тела человека во время его сна.

После окончания этой серии невопросов и неответов группа исследователей, наблюдавшая за крайне информативной синусоидой, решила обратиться к остальным учёным за небольшим советом:

– Коллеги! Как вы думаете, какой цвет проводов более угоден исследуемому нами мозгу Бога?

– Вы это серьёзно? – удивились нетеологически настроенные доктора.

– Конечно, серьёзно! – ответили доктора-теологи – Мы же должны соблюдать церковный канон. Нельзя же, допустим, применять провода в полоску. Потому что полоска не описана в библии.

– Вы правильно мыслите! – поддержал их доктор нетеолог. – И вот что вам нужно сделать. Все провода должны иметь цвет монашеского одеяния!

– Ага! То есть чёрный! – восхитились гениальному решению проблемы доктора-теологи.

Ведь цель монашества в том и состоит, чтобы стать ближе к Богу. А это, в свою очередь, значит, что и Богу монахи ближе всего. Следовательно, и цвет монашеского одеяния наиболее угоден Богу.

– И как мы раньше не догадались? – искренне уди вили доктора-теологи.

– Но это ещё не всё! – продолжил доктор нетеолог. – Самое главное – форма проводов!

– Как это?

– Каждый провод должен быть изогнут в форме креста!

– Конечно! – стали лупить себя по лбу доктора теологи.

Именно по этой причине на всех церквах и на всех объектах поклонения находится крест или его изображение. Это же прямая связь с Богом. И она установлена с помощью креста именно потому, что Богу угодна такая форма.

– Как же мы сразу не додумались до этого!

Они принялись с новым приступом духовного рвения перенастраивать аппаратуру, а нетеологи продолжили разговор.

– Снова вспомним определение: «Бог – коллективная матрица полной совокупности организмов всех уровней». Поэтому говорить о конкретном индивидууме рано. Естественно, имеется вклад души каждого человека в общее дело. Но что это за общее дело для такого организма как человек?

– Таким общим делом для организма «человек» является вышестоящий организм.

– Но тогда это уже не человек, и, естественно, ещё не Бог.

– Рано ещё о Боге.

– Есть ещё звёзды и галактики.

– Об их душах мы не знаем пока ничего. Есть ли они?

– Общее дело это то, в чём смыкаются наши души. Pro следует искать ближе.

– Например, семья?

– Да! Каждая семья несёт в себе организованную сумму душ её членов. Мы же, находясь, например, в командировке, знаем, что в определённом месте есть определённый человек. Два, три…. Этот человек делает общее для нас дело. Он поступает в общих для нас интересах. Он является частичкой нашей семьи.

– Есть ли у семьи своя душа? И вообще, семья ли – тот минимальный организм, который располагается выше человека всего на один организмический уровень? Вот такие вопросы возникают в этом случае!

Тем временем доктора-теологи уже изогнули вес провода, аккуратно придав им форму канонически! и креста. Они выглядели довольными и в предвкушении новых реальных подвижек в своём исследовании обратились к коллегам:

– Ну, вот, мы готовы!

После этого доктора-теологи снова включили осциллограф и стали смотреть за поведением синусоиды. Они следили внимательно. Что-то явно происходило. Но зафиксировать это всё никак не удавалось Посовещавшись, решили понаблюдать ещё.

– Вспомним ещё раз определение понятия «организм»: организм – любой набор информаций, ограниченный управляющей матрицей. Если строго придерживаться этого определения, то под это определение семья, безусловно, подходит.

– Конечно, подходит! Каждый член семьи совершает вполне определённые действия, направленные ни поддержание семьи в целостном виде. Каждый член семьи совершает действия, связанные с обеспечением семьи в целом питанием!

– Всё сходится на том, что, возможно, именно семья является тем организмом, который находится па один организмический уровень выше, чем человек.

– Хорошо. А теперь давайте рассмотрим: есть ли душа у семьи?

– В народе говорят: «Муж и жена – одна сатана»!

Несмотря на полное погружение в созерцание все ещё не уверовавшей синусоиды, на слово «сатана доктора-теологи среагировали молниеносно. Они» окаменелыми физиономиями и угрожающим видим повернулись к говорящим и всем своим настроем требовали от них объяснений.

– Это мы вам намекнули, – своевременно нашёлся доктор-нетеолог, который ранее посоветовал докторам-теологам изогнуть провода в форме креста. Лица геологов расслабились и повисли в полном непонимании: – Вы забыли окропить мозг святой водой!

– Точно! – снова принялись лупить себя по лбу доктора-теологи.

Это надо же было допустить такой промах! При всей своей вере и не сделать самого главного! Один из докторов-теологов молниеносно выбежал из лаборатории. Остальные принялись ответственно его ждать. А нетеологи продолжили свою заумную беседу.

– Как уже давно подмечено, супруги, а впоследствии и их дети, соответствуют друг другу всем своим внутренним миром – то есть душами.

– Следовательно, существует некий параметр, квотирующий душу каждого члена семьи и устанавливающий соответствие членов семьи друг другу.

– То есть, в семье есть определённый набор единичных душ – членов семьи, соответствующих друг другу?

– Видимо, да.

– С другой стороны, понятие «семья» показывает, что в определённом жизненном пространстве собран ограниченный набор точно обозначенных индивидуумов – членов семьи. Коих не менее двух и не более некоторого числа, установленного обычаями и законами.

– То есть, получается, что семья действительно имеет душу. И эта душа представляет собой совокупность управляющих семьёй матриц. К таким управляющим матрицам можно отнести духовные связи, логические доводы, поведение, интересы, акты и многое другое. Да, в очередной раз приходится согласиться: видимо, это действительно так. И поскольку семья – это организм, то семьёй занимается социология И она находит что в семье изучать.

Прибежал убежавший. Он принёс объёмный сосуд со святой водой и какую-то распушённую кисточку.

– У самого ректора выпросил! – борясь с одышкой, торжественно отчитался он.

Коллеги одобряюще закивали и со словами одой рения и благодарности принялись готовиться к сокровенному ритуалу освящения. Когда всё было готово, неожиданно выяснилось, что никто из них даже и не знает как это делать.

Доктора-теологи, нисколько не смутившись от такого своего отношения к вере, стали впопыхах вспоминать как производится процедура окропления святой водой. Почти все видели это действо по телевизору Поэтому вспомнили быстро: нужен был правша. Такою быстро нашли, проведя небольшую серию тестов – каждый испытуемый должен был написать «Иисус воскрес!» Только один доктор из теологов написал чту фразу правой рукой. Остальные оказались левшами.

Выявленный правша получил в своё распоряжение кисточку и святую воду, а также большую кучу одно образных наставлений. Он поокунал кисточку в волу нечётное количество раз. Точнее, три раза. После этого он же махнул мокрой кистью сначала на препарированный мозг, а затем и на расположенную вокруг аппаратуру.

Исследуемый мозг никак не прореагировал на пи действие. А вот аппаратура отреагировала. Она ответила – небольшой струйкой едкого дыма.

– Хороший знак! – пришли к очевидному выводу доктора-теологи и подали напряжение.

Они снова уставились на экран осциллографа и приготовились привычно отслеживать одинаковую синусоиду. Но некоторое время ничего не происходило. Это тоже было воспринято как закономерность. А потом показалась очередная струйка дыма.

– Во! – восхищённо произнёс один из докторов– геологов и перекрестил себя, всех и струйку дыма. – Как кадило!

– Это однозначно показывает, что всё мы делаем правильно! – подтвердил второй, присоединяясь к процессу крещения.

Они с восхищёнными лицами снова уставились на экран осциллографа и принялись ждать синусоиду с таким одухотворённым вожделением, словно ожидали появления самого Иисуса.

– Семья – ячейка общества, – продолжили разговор доктора-нетеологи, только удивляясь коллегам. – Общество – организм, стоящий выше семейных ячеек в состоящий из них.

– И тогда снова возникает тот же вопрос: есть ли у общества душа?

– У человека – есть. У семьи – есть, – посмотрев на уставившихся в осциллограф, говорящий с улыбкой добавил: – У всякого общества существует совокупность ритуалов, сказаний, законов, норм, регламентирующих и направляющих жизнь этого общества в определённых пределах. Эта совокупность и есть душа.

– А вообще, у них горит конденсатор или сопротивление, – заметил другой доктор-нетеолог.

Однако теологи не обратили никакого внимания на это замечание. Они находились в каком-то полу-трансовом состоянии, и им уже начало казаться, что синусоида в очередной раз стала меняться.

– Поднимаясь по ступеньке одушевлённости, видим, что верхний её предел приводит к Богу, который контролирует части.

– На какой стадии контроля ограничен рост души?

– Только не на человеческой. Возможно, той итоговой управляющей матрицей, которая нас выстраивает в правильном порядке, выступает сам Бог. По крайней мере организация совокупности душ приводит мне к Богу.

– Совокупная душа имеет начало интеграции человек.

– Да, пока мы пришли к такому заключению Пока, потому что выгонишь ли ты свою любимую со баку – нет, она же член семьи. И это новое «начало интеграции» – и оно разумно.

– Разумны ли составляющие его организмы?

– Интересно проследить ответ на этот вопрос ни примере рассмотрения жизнедеятельности любой производственной организации – предприятии Каждый работник, являясь частью предприятия, решает всё-таки свою узкую задачу. Токарь – точит; шлифовщик – шлифует; чертёжник – чертит…

И вновь безмерно поглощённые своим исследованием доктора-теологи отреагировали мгновенно. Они с суровыми и злобными лицами уставились на докторов-нетеологов:

– О каких чертях вы тут говорите?

Доктора-нетеологи сначала опешили, пытаясь вспомнить того самого чёрта, который так напугал и коллег. Но потом один из них нашёлся и ответил:

– Черти? Да, это те, кто вам мешает начертим, правильную синусоиду!

– Подробнее!? – заинтересовались доктора-теологи, а угрожающие физиономии их немного обмякли.

– Вы же видите дымок?

– Да.

– Вы сами же правильно определили, что он схож с дымом от кадила.

– И?

– Ну, что «И?»? Как только этот дым разгонит всех чертей, засевших в осциллографе и вычерчивающих всё время «пьяную» синусоиду, то…

– То…?!

– То осциллограф покажет вам настоящую линию мозга Бога!

Доктора-теологи снова уставились на осциллограф и на всё ещё идущий из него дымок. Стали ждать, сохраняя на всякий случай злобные лица.

– Возвращаясь к организации, отметим, каждый из её участников думает только о своём, узком направлении, принимает решения только внутри своего сектора решаемых задач.

– Вот, так же, как наши передовые доктора– геологи!

– Но результат получается общим – предприятие решает задачу в целом: разработан, изготовлен и реализован продукт совместного мышления, совместного применения разума входящих в предприятие людей. Смотрим дальше. На рынке предприятия воспринимаются как единичные игроки. Предприятия ставят для себя цель, как для единого целого, которую как целое и достигают. Предприятие в целом – разумно.

– А отдельные его члены – нет, – ответил доктор– нетеолог, взглядом показывая на докторов-теологов.

Они с неописуемым вниманием смотрели на дисплеи осциллографа.

– В итоге, поднимаясь по ступеньке разумности, видим, что верхний её предел приводит к Богу Который контролирует части.

– На какой стадии контроля ограничен рост разумности?

– Пока не ясно, но только не на человеческой Организация совокупности разумных частей приводи! нас к Богу.

– Можно ли назвать Бога совокупным разумом или совокупно разумным?

– По крайней мере расположенные организм!.! уровнем ниже Бога разумностью обладают. То есть разумны. Но вопрос о разумности самого Бога пока остаётся в стадии поиска ответа.

В этот момент сопротивление в осциллографе до горело. Оно, словно на прощание, вспыхнуло крохи! ной искоркой. А затем разорвало какую-то важную цепь в этом нужном приборе. Синусоида исчезла а вместо неё появилась прямая линия.

– Изгнали мы ваших чертей! – торжественно оповестил один из докторов-теологов. – И линия стали изумительно прямой!

– Я же вам говорил! Линейкой надо измерять разум «Бога»! Линейкой…

Первый камень и начало времён

Уже и не помня, от кого убегали, Антон и Наст выбежали на неизвестную им лесную поляну. На иск уже разместилось множество каких-то непонятных людей. Они были одеты в разнообразные богато оформленные костюмы. На поляне также размещались расписные русские терема. Да и на домах поменьше коньки были украшены по-старинному. Создавалось впечатление, что здесь снимается какой-то футуристический фильм о мифологических царских событиях Древней Руси.

Антон, обращаясь к пробегавшему мимо мальчику в расшитом золотом ярко красном кафтане, поинтересовался:

– Это мы где?

– Здесь, – без обиняков ответил мальчик.

– Где «здесь» и что «здесь»? – добавила Настя.

– Здесь был сумасшедший худой мужик. Он перепутал нашу систему. Теперь мы не знаем как нам занять места и что делать.

Ничего пока не понимая, Антон и Настя посмотрели на небо. Там, толкаясь боками и огрызаясь молниями, с огромной скоростью собирались тяжёлые снежные тучи. В то же время почти в одной и той же точке оказались Солнце и Луна. В лесу тоже было не ладно: часть деревьев стояла голой, часть была покрыта жёлтыми листьями, а на некоторых деревьях только проклёвывалась юная и свежая листва, как бывает в конце апреля – в мае.

Антон посмотрел под ноги. С травой творилось тоже что-то невообразимое. Местами она оставалась зелёной, местами – жёлтой, а местами лежали снег и лёд.

Протекавшая через всю поляну река тоже покрылась непонятными льдинами, между которых, наперекор морозу, продолжали цвести кувшинки и беззаботно летали стрекозы.

– Что у вас тут за ерунда творится? – удивился Антон. – Такое ощущение, что перепутались все времена года и все месяцы. Расскажи подробней, что у вас тут случилось?

Мальчик пожал плечами, всем своим видом показывая, что сам ничего не понимает. Но делать нечего стал рассказывать то, что видел, и то, что знает:

– Нашей деревне уже очень много лет. И все люди здесь – долгожители.

– Да, ладно! – недоверчиво протянул Антон, пристально разглядывая стоящего перед ним мальчика.

– Мне – семь тысяч лет. Моим братьям – столько же. Наша царица Мокошь вязала платок под названием Русь. Он получался очень красивым. Самым древним и самым любимым у царицы, – продолжил мальчик. – Но недавно упал с горы огромный камень. Он придавил уже связанную часть платка. Царица Мокошь, не обращая на это никакого внимания, вяжет, а платок начинается путаться. С тех пор в нашей деревне нарушился порядок хода вещей. Мы толкаемся, не можем разобраться кому за кем идти.

Антон и Настя не могли вот так с ходу поверить в эти небылицы. Они недоверчиво посмотрели на камень. Он казался огромным! Это был, в общем-то, да же не камень, а целая гора!

– Как же можно его вообще с места сдвинуть? – вслух подумали они.

А мальчик ответил:

– Если вы его уберёте, то платок распрямиться поляна повернётся и укажет вам обратную дорогу. В противном случае вы останетесь с нами, поскольку правильной дороги теперь не знает никто, и вы сами её никогда не найдёте.

– А ты не знаешь где тут у вас растёт цветок папоротника? – попытался отшутиться Антон.

Но мальчик ответил вполне серьёзно:

– Нет. Теперь не знаю. Если бы не было этого камня, то вы сами бы увидели этот цветок.

Антон и Настя поняли, что выход из ситуации есть, но он действительно связан с этим обвалившимся камнем. Его нужно было убрать.

– Лопата найдётся? – спросил Антон у мальчика.

Тот кивнул, убежал и через несколько минут прибежал с лопатой. Антон взял инструмент и прокопал не очень глубокую канавку – от речки, около камня, и затем канавка опять входила в реку. Вода тонкой струйкой начала течь по этой канавке. Она постепенно размывала песок, находящийся сбоку от камня.

Настя задумчиво посмотрела на небольшой поток и произнесла:

– Хорошо бы было бы ускорить процесс.

– Хорошо бы, – согласился Антон и, чуть подумав, обратился к реке: – Речка-реченька река, водица многоструйная, пусть твои дочери-струи и сыновья– потоки помогут нам рукав расширить. Мы камень уберём, а тебе озерцо с глубокими омутами в подарок останется.

– Прелестно, – проплескала речка, и её струи и потоки весёлыми бурунами, словно ковшами, стали вычерпывать песок около камня и уносить его прочь.

В итоге уже через некоторое время водный рукав образовался такой ширины и глубины, что подточил грунт под камнем. Тот сдвинулся с прежнего места, рухнул в рукав и запрудил его.

Камень освободил придавленный им платок, который вязала Мокошь, и платок наконец распрямился.

Словно подчиняясь какому-то невидимому плану, во кто находился на лужайке, быстро отыскали свои правильные места в общем порядке. Настя увидела ни упорядочение и, обращаясь к Антону, произнесла:

– Прямо как камень Алатырь, который мы с тобой поставили в центр Океана!

– Ты права. – услышал её мальчик, с которым студенты разговаривали чуть ранее. – Эту реку зовут Океана, а мы её ласково зовём Ока. Она окружает наше царство со всех сторон, а теперь у нас есть еще и остров! Смотрите, он как буй на реке! А давайте ее так и назовём – Буян!

Пока радовались, мальчик вспомнил об Антоне и Насте:

– Спасибо вам!

– На здоровье, – немного ответил Антон.

– Для нас этот камень очень важен. Он – столица Гипербореи, – продолжил свой рассказ мальчик. Как-то давным-давно на нём отдыхала русалка Роев, и к ней посватался бог Перун. Они полюбили друг друга, и от их брака пошли русские люди. От этого камня тянется Ось Мира. А вся наша волшебная страна называется Русь. Это имя означает «Земля Ра, лежащая около Оси», то есть Русь – это Источник людей, расположенный в Центре Мира.

– Это не об этих ли местах писал Геродот? – поинтересовался Антон.

– А кто такой Геродот? – удивился мальчик.

– Грек, – ответил Антон.

– Из горцев знаю только Аполлона. Он прилетал к нам. Часто. Мы с ним беседовали. А о Геродоте он даже не упоминал.

– Конечно, не упоминал, ведь Геродот жил на много лет позже Аполлона. И Геродот упоминал об Аполлоне и его полётах в Гиперборею, то есть на Русь, – ответил Антон, явно стремясь поразить мальчика своими знаниями истории.

Но мальчика выдуманные знания не интересовали, тогда Антон спросил:

– А почему у вас камни то там, то не там так вот залёживаются?

– А потому что так и должно быть. В нашем царстве ничего не происходит случайно. Это не первый камень, который падает и перекрывает платок, который вяжет Мокошь, – ответил мальчик. – Как раз семь тысяч лет назад было последнее такое бедствие. Тогда царь наш Сварог ушёл на юг Стену против туземцев возводить. Вместе со змеей Горынычем они Змиевы налы пропахали от Англии до Кореи. И как раз когда не было Сварога, этот камень и свалился. В те времена, так же как и сейчас, пришли мальчик и девочка. Они, как и вы, прокопали рукав от реки, и камень туда упал. Девочку звали Рось, и она была русалкой. А мальчика звали Перун, и был он сыном Сварога.

– А не о них ли ты только что упоминал?

– О них. Как-то сидела Рось на этом камне и звёзды считала, а Перун застал её, и от их любви русские люди пошли. Было это ровно 7510 лет от сегодняшнего дня, то сеть по вашему счёту 5508 лет до вашей эры.

– То есть камень – это отсчёт времени? – спросил Антон.

– Да, – ответил мальчик. – Новый камень падает каждые две тысячи сто сорок три года. Со временем старый камень так глубоко в землю врастает, что его становится не видно. Поэтому с горы падает следующий камень.

– Тогда почему этот камень. – Настя показала на только что сброшенный в реку обломок скалы, появился не по расписанию?

– Я же вам сказал, – ответил мальчик. – Появился бешеный худой человек и свалил на нас совсем чужеродный камень.

– Зачем? – изумился Антон.

– Бешеный худой человек сказал, что это Камень. Первый, мол, от него теперь пойдёт летоисчисление пи Руси.

– А как звали этого человека?

– Так же и звали! – пожал плечами мальчик. Камень Первый, или по-гречески Пётр Первый.

Антон и Настя, мягко говоря, очень удивились, по одновременно и поняли почему Пётр Первый уничтожил семь тысяч двести лет русской истории, устами вив иноземную дату отсчёта лет.

– А самый первый камень когда падал? – спроси и Антон.

– Это было почти двадцать шесть тысяч лет назад, – ответил мальчик. – Камень этот упал в первый pa i Мы не сразу и поняли что с ним делать. Но позже поя вились девочка и мальчик. Они подкопали камею, пустив близ него реку по имени Ока. Камень упал и омут, и появился Центр Мира.

– А как их звали? – спросила Настя.

– Девочка и мальчик любили друг друга, – ответил мальчик. – Но как их звали, я уже и не помню. Помню что они не старились. Так молодыми мы их и погрей ли. Могилка их находится в деревне Сунгирь. Мы их положили, как они и хотели, голова к голове. Вокруг их могилы образовался город Владимир.

Антон и Настя посмотрели друг на друга, потом по сторонам. Ситуация на лесной полянке выровнялась и стала похожей на какую-то идиллию. Точнее, на рай. Почти посередине ребята увидели странный цветок. Всё тот же мальчик сказал им:

– Берите! – это подарок вам от нашего мира.

Антон сорвал цветок, и через мгновение он уже тянул руку с только что сорванным цветком к бабушке. Перемещение никак не почувствовалось.

Да и было ли оно?..

Хотя цветок-то был…

– Спасибо, Антоша, – ответила бабушка. – И тебе, Настенька, спасибо. Вот, теперь буду лучше видеть.

– Бабуль, – спросил Антон, – а что это за мальчик гам, который всё про всех знает?

– А… – ответила бабушка, – это Кощеюшка. Ему уж столько лет, что и никто не помнит. А он всё в мальчика рядится?