Текст книги "Презумпция невиновности"
Автор книги: Анатолий Мацаков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
Сильный ветер в октябре
1Автобус в Соколово прибыл поздно вечером. В числе других пассажиров я покинул теплый, обжитый за дорогу салон и оказался на пронизанной насквозь ветром небольшой привокзальной площади.
– Игорь Иванович? – раздался за спиной голос.
Я оглянулся. Передо мной стоял Козловский. Протягивая руку, он виновато улыбнулся, сказал:
– Извините, заглянул в буфет за сигаретами и чуть не проворонил приход автобуса. С приездом вас! Кстати, разрешите поздравить вас с присвоением звания подполковника! Рад за вас, Игорь Иванович!
– Тебя тоже поздравляю, товарищ майор, – я крепко стиснул руку своего бывшего подчиненного. – Приказ о присвоении тебе майора сегодня получили, завтра официально, как представитель УВД, объявлю личному составу отдела...
Козловский смутился, подхватил мой саквояж, тихо поблагодарил:
– Спасибо, Игорь Иванович! Знаю, этим во многом я обязан вам. – Он взглянул на меня, сказал: – Извините, я без транспорта. Да тут и недалеко, сами знаете. Правда, погода не для прогулок пешком. Не балует она нас последние дни, да что поделаешь – октябрь...
Через сквер мы вышли на центральную улицу Соколова, и сердце у меня зашлось щемящей болью – с этим городом связаны лучшие годы моей жизни. Желторотым юнцом я постигал здесь премудрости оперативной работы, отсюда уезжал на учебу в Минскую высшую школу МВД СССР, после ее окончания вернулся сюда на должность начальника отделения уголовного розыска и без малого десять лет безвыездно проработал тут.
– Гостиницу для вас заказали, отдельный номер, – сообщил Козловский. – Так что пойдемте сразу в гостиницу. А вы надолго к нам?
– Не знаю, Вадим. Как сложится обстановка. Меня руководство управления направило для оказания вам помощи. Заодно поручено и проверить жалобу Марьяны Троян. Вчера Троян была на приеме у начальника УВД. Она утверждает, что мужа убили, а затем подожгли дом. Ты в курсе этих событий?
Козловский, прикрывшись полой плаща, закурил, сделал несколько затяжек и только тогда ответил:
– На пожар я не выезжал, как раз занимался с оперативной группой другими делами: раскрытием грабежа в продовольственном магазине и розыском пропавшего без вести кассира совхоза «Малыщино» Дармороса...
– Позавчерашнюю сводку о суточных происшествиях в вашем районе читал. Но ты подробнее расскажи.
Мы вышли на перекресток. Ветер здесь был намного сильнее, чем на улице. Козловский поглубже надвинул на голову шляпу, поднял воротник плаща и выбросил в мусорную урну сигарету.
– В том-то и вся беда, Игорь Иванович, что подробности этих происшествий нам мало известны! – вздохнул Вадим. Помолчав, сказал: – Дарморос в конце рабочего дня получил в госбанке крупную сумму денег и пропал. И пока – никаких следов. Что же касается грабежа, то тут произошло вот что. Перед закрытием магазина из-за стеллажей торгового зала к кассе вышел невысокого роста мужчина в черном плаще-болонье и серой кепке, на правой щеке у него глубокий шрам. Мужчина держал в руке пачку печенья. Протянул кассиру рубль, и пока та отсчитывала сдачу, выхватил из кассы деньги, оттолкнул стоявшую у входа подсобную рабочую и убежал. Ревизией в магазине выявлена недостача на сумму триста рублей. По описаниям кассира и рабочей магазина мы изготовили фоторобот грабителя, вручили его всем работникам милиции, дружинникам, многим другим активистам, организовали три передачи по радио, подготовили статью в районную газету. Но все пока безрезультатно. Я твердо убежден: преступник не мог вырваться из города – мы сразу же перекрыли все выезды и выходы, люди работают и сейчас...
– Видел, – кивнул я. – Наш автобус дважды останавливали. А на пожар кто выезжал?
– Начальник инспекции Госпожнадзора капитан Неверовский. Вы его не знаете, недавно перевелся к нам из Гомеля...
Мы пришли в гостиницу. Оформление не заняло много времени, и спустя четверть часа мы уже сидели с Козловским в номере. Вадим смущенно сказал:
– Надо бы, как говорится, обмыть мое звание, но у вас – диабет, язвенная болезнь, гипертония... А может, чаю с коньяком, Игорь Иванович, а? Ради встречи?
Я засмеялся, кивнул на висевший у входа плащ Козловского:
– Ладно, дипломат, доставай свой коньяк. Я сейчас заварю чай, кипятильник у меня с собой.
Закипел чай. Козловский достал из кармана плаща стограммовую бутылочку коньяку, два творожных сырка и кулек с конфетами, с сожалением сказал:
– Сахара в буфете не было.
– Сахар у меня есть. Вожу с собой на случай гипогликемической комы.
– А это еще что такое – кома?
– Состояние беспокойства, возбуждение, нередко бред. Оно возникает при недостаточном получении углеводов у больного диабетом. Вот тогда и требуется сахар. Впрочем, давай пить чай. Не обращай на меня внимания, налей себе коньяку. Вот чистый стакан. Мне нельзя.
Некоторое время мы молча сидели за столом. Козловский, изредка прихлебывая из стакана чай, задумчиво курил, стряхивая пепел движением безымянного пальца. А за окном бесновался октябрьский ветер, с воем и свистом ломился в стену, яростно хлестал по стеклам дождем.
Когда чаепитие было закончено, я спросил:
– Рассказывай, Вадим, как у тебя дела? Должностью начальника отделения уголовного розыска доволен?
Козловский невесело усмехнулся, растер в пепельнице окурок и со вздохом сказал:
– Хвалиться нечем, Игорь Иванович. Если бы у меня все было в норме, мы с вами сегодня не сидели бы здесь. На буксир середняков, а тем более передовиков не берут, это удел отстающих...
– Ладно, не прибедняйся!
– Нисколько не прибедняюсь. Достаточно сказать, что в этом году в районе пока не раскрыты три кражи из магазинов, автонаезд со смертельным исходом, плюс к этому вот еще грабеж и эта загадочная история с кассиром совхоза «Малыщино»! Правда, по кражам и автонаезду есть уже кое-какие зацепки, надо работать, а тут почти каждый день новое происшествие!.. Чувствую, Игорь Иванович, сел не в свое кресло. Старшим инспектором, или, как сейчас называют, старшим оперуполномоченным, при вас, конечно, работать было легче: отвечал только за себя и свою зону. А тут – весь район...
– Паниковать, Вадим, по-моему, рано. Все уладится. Я тоже вначале растерялся, когда принял дела от Прудникова. Но потом все вошло в колею, хотя срывы, разумеется, бывали. Без них не обойтись в нашей работе. Признаться, сейчас я тоже все еще чувствую себя не в своей тарелке в должности заместителя начальника отдела уголовного розыска УВД. Так что, Вадим, ты не одинок в своих сомнениях. Но тем не менее, надо это зарубить себе на носу, никаких скидок никто нам делать не будет, мы обязаны обеспечить порученный участок работы. Извини, что говорю таким казенным языком, но он, по-моему, точно определяет суть проблемы. Впрочем, а существует ли эта проблема? Мы просто обязаны работать, раскрывать преступления, если уж не смогли их упредить...
Козловский заметно повеселел, вытащил из пачки новую сигарету, предложил:
– Может, еще по стакану чайку, Игорь Иванович?
– Давай. Кипятильник на столе.
Козловский начал возиться с кипятильником и стаканами. Я же, думая о цели своей командировки, спросил:
– Скажи, Вадим, а что за человек был Троян? Я что-то не могу припомнить его, ведь в совхозе «Малыщино» приходилось бывать неоднократно за время работы в Соколово.
Козловский, наблюдая за всплывавшими по краям стакана и возле спирали кипятильника пузырьками, пожал плечами, ответил:
– Жил он не на центральной усадьбе, а километрах в трех на хуторе. Механизатор. Последнее время работал шофером. Пил. Я сам на него в прошлом году составил протокол за мелкое хулиганство. Вроде недругов у него не было. С женой, правда, жил плохо. Та несколько раз уходила от него к матери в Малыщино. Откровенно говоря, я не верю, что тут какой-то криминал. Сам по пьянке сжег дом и сам сгорел. Вскрытие трупа тоже ничего не дало. Правда, он был сильно обуглен. А вообще-то завтра сами посмотрите отказной материал, заключение судмедэксперта, и вам все будет ясно. А Марьяна Троян – скандальная женщина, из мухи слона сделает. И вы с ней поосторожней. Уверен, что после вашего отъезда она и на вас состряпает жалобу. За эти два дня нам уже до чертиков надоела...
– Ладно, Вадим, о делах будем говорить завтра. Скажи, ты Прудникова давно видел?
– На прошлой неделе встречал. Он как раз с рыбалки возвращался. Еще бодро чувствует себя дед. Иной раз и в отдел заглядывает...
– Надо бы выбрать время навестить старика.
– Вечерком как-нибудь сделаем это, – заверил меня Козловский и, взглянув на часы, решительно поднялся из-за стола: – Заговорил я вас, Игорь Иванович. Уже половина второго. Отдыхайте. Жду вас завтра в отделе.
Козловский ушел. Я разделся, лег, но долго еще не мог уснуть, думал о прошлом, прикидывал, с чего начать завтрашний день.
А за стеной гостиницы выл и стонал октябрьский ветер. Осень основательно вступила в свои права...
2Начальник отдела подполковник Полосухин принял меня сдержанно-вежливо, но с нескрываемой обидой сказал:
– Мы и сами бы разобрались с этими преступлениями. Люди работают. Тяжело, конечно, но нам, как говорится, не привыкать к трудностям. На этой неделе, думаю, многое прояснится и с Дарморосом, и с грабежом...
– Я тоже так считаю, Петр Кузьмич, – согласился я. – Работайте. Опекать вас особенно не буду. Займусь сначала проверкой жалобы Троян. Не скрою, жалоба весьма насторожила начальника управления: ведь речь в ней идет о предполагаемом убийстве. Генерал и направил меня в ваш район, мотивируя свое решение тем, что я здесь работал, знаю людей, местность...
– Но мы же разобрались с этим пожаром! – развел руками Полосухин. – Считаю, объективно разобрались. Нет там криминала! Как хотите, а я, Игорь Иванович, считаю, что этим самым к нам проявляют недоверие!..
– Да полно вам, Петр Кузьмич! О каком недоверии вы говорите? Речь идет о простой проверке жалобы.
– Что ж, проверяйте, так сказать. – Полосухин снял трубку одного из телефонов и коротко приказал кому-то: – Капитана Неверовского ко мне!
Полосухин скрестил на груди руки и откинулся на спинку кресла, задумался. Я, конечно, догадывался, что суть тут не в жалобе Троян – с подобного рода проверками работники УВД бывали в отделе неоднократно и раньше. Суть заключалась во мне: именно я, бывший подчиненный Полосухина, ставший неожиданно для него по должности на голову выше своего бывшего начальника, приехал с этой проверкой. А если учесть, что в годы совместной работы мы особо не жаловали друг друга, то сейчас нетрудно было предугадать ход мыслей Полосухина: а вдруг, помня старые отношения, я подойду предвзято к проверке, да и вообще насочиняю для доклада областному начальству чего-либо о положении дел в отделе? А дела-то на сегодняшний день, надо прямо сказать, не бог весть какие...
Я улыбнулся: уж кого-кого, а Полосухина за десять лет изучил досконально. Он заметил мою улыбку, покосился на меня, но ничего не сказал. И я уже деловым тоном предложил:
– Петр Кузьмич, пусть со мной день-второй поработает Чижевский. Он, как вы знаете, находится в резерве на выдвижение, готовим его на должность начальника отделения уголовного розыска в какой-либо небольшой райотдел, где будет вакансия. Поэтому хотелось бы более тщательно к нему присмотреться, возможно, дать деловые советы, оказать помощь и так далее.
– Не возражаю, – согласился Полосухин и не удержался, проворчал: – Из-за выдвиженцев я скоро останусь без опытных кадров: сперва вот вас выдвинули, сейчас Чижевского...
– Но людям нужно расти. Или вы против этого?
– Я, конечно, за, но ведь и о низовых аппаратах надо думать, с кем нам работать...
– Выход тут простой: учите молодежь, смелее выдвигайте ее на более ответственные участки работы.
– А мы разве этого не делаем? – возразил Полосухин. – Растим, но от нас забирают...
Наш спор прервал вошедший в кабинет без стука коренастый капитан с худощавым лицом, на котором поблескивали живые цыганистые глаза.
– Вызывали, товарищ подполковник? – остановился он у порога и вопросительно посмотрел на Полосухина.
– Вызывал, Виталий Гаврилович. Проходите, присаживайтесь. Вот к нам приехал заместитель начальника ОУР УВД подполковник Синичкин. Еще не знакомы?
Неверовский козырнул мне. Я протянул ему руку, сказал:
– Мне нужно познакомиться с материалами по факту пожара на хуторе Трояна. Коротко введите меня в курс дела.
Неверовский присел к столу, достал из кармана потрепанную записную книжку, перевернул несколько густо исписанных страничек, начал докладывать:
– Пожар произошел около двенадцати ночи. Его заметили поздно. Когда мы приехали на хутор, весь дом уже был охвачен огнем, рухнула кровля, горела стоявшая во дворе грузовая машина. Ничего из имущества спасти не удалось. Да и какое там было имущество! Месяц назад жена Трояна из-за его пьянок и скандалов ушла к матери, забрала детей, корову, ценные вещи. Остальное он успел спустить на водку. При раскопке пожарища обнаружили обгоревшие останки хозяина дома. Из собранных материалов умышленного поджога не усматривается. Первые очевидцы пожара утверждают, что загорание произошло внутри дома. Входная дверь была закрыта изнутри на засов. Последнее время Иосиф Троян работал шофером самосвала в ПМК. Накануне пожара, как мы установили, около семи часов вечера в гастрономе Соколова он купил две бутылки водки и поехал на машине в сторону своего хутора...
– Простите, – прервал я Неверовского. – Откуда известно, что он поехал именно в сторону своего хутора?
– Мы установили людей, которые видели его машину уже за развилкой дорог, одна из которых ведет в Малыщино, а другая – к хутору Трояна.
– Продолжайте, пожалуйста.
– При осмотре пожарища возле печки в комнате обнаружили прогоревшую канистру с резким запахом бензина. По словам рабочих ПМК, Троян постоянно возил в машине канистру с бензином, так называемый НЗ. Мог эту канистру по каким-то причинам, например, для ее сохранности, внести в дом. Потом, будучи пьяным, видать, курил, и бензин воспламенился. Кстати, его запах исходил и от костей Трояна... Да, вот еще что. На пожарище мы нашли осколки бутылок из-под водки. Поэтому, учитывая все это, не исключаем, что пожар произошел от неосторожного обращения с огнем самого пострадавшего...
Неверовский замолчал, спрятал в карман записную книжку. Думая о своем, я смотрел в окно на затянутое сплошной пеленой молочно-серых туч низкое небо. Во дворе под напорами ветра покорно гнулись вершины тополей.
Итак, причина пожара не установлена. Одни предположения и ничего конкретного. Впрочем, тут как раз тот случай, когда огонь уничтожил все следы. И все же надо искать их, эти следы. Начинать нужно с самого начала – с осмотра места пожара, с бесед с его очевидцами. Но сперва есть резон встретиться с Марьяной Троян.
Неверовский скрипнул стулом, кашлянул и нерешительно нарушил затянувшуюся паузу:
– А почему, товарищ подполковник, вы интересуетесь этим пожаром? Ведь такие происшествия по линии уголовного розыска не проходят.
Я посмотрел в цыганские, с легким прищуром глаза капитана, ответил:
– В УВД есть жалоба Марьяны Троян. Она убеждена, что мужа убили, а потом подожгли дом.
– Ну, это не новость, товарищ подполковник, – улыбнулся Неверовский. – Это она начала утверждать с первого дня, ходила с жалобой к прокурору и к начальнику отдела обращалась, а теперь вот и до начальника управления добралась...
– А сами-то вы, Виталий Гаврилович, как считаете, есть у нее основания жаловаться?
Неверовский замялся, пожал плечами, ответил:
– Но мы сделали все, что могли. Сами понимаете, товарищ подполковник, огонь есть огонь. Что же касается меня, то я убежден: виноват в случившемся сам Троян.
– Свое убеждение нужно еще доказать, товарищ капитан! – Я встал из-за стола, обратился к Полосухину: – Петр Кузьмич, мне нужен транспорт.
Полосухин вздохнул, развел руками, сообщил мне с невеселой улыбкой:
– С транспортом, сами знаете, Игорь Иванович, какое у нас положение, тем более все бросили на операцию по задержанию грабителя. Но что-либо, та-скать, придумаем.
Я повернулся к Неверовскому:
– Вот что, Виталий Гаврилович. Поднимите отказной материал по факту пожара и принесите его в кабинет Козловского, я пока расположился там. И будьте готовы к выезду на место пожара во второй половине дня. Проведем дополнительный осмотр места происшествия. Вопросы есть?
– Есть, товарищ подполковник. Вы намерены отменить постановление об отказе в возбуждении уголовного дела?
– Если в течение ближайших суток не будет опровергнута версия об умышленном поджоге, я передам материал прокурору для решения вопроса о возбуждении уголовного дела! – жестко сказал я. – Нельзя же свои предположения, товарищ капитан, брать в основу выводов и росчерком пера списывать дело в архив! Меня крайне удивляет ваша поспешность в принятии решения: съездили на место пожара, ничего не установили и через сутки отказали в возбуждении уголовного дела!..
– Так и другой работы хватает...
– Это не оправдание!
– Виноват, товарищ подполковник. Я сегодня же сам займусь дополнительной проверкой по этому факту.
– Заниматься теперь уже будем вдвоем со мной. К этому же делу с разрешения Петра Кузьмича подключим и старшего оперуполномоченного ОУР старшего лейтенанта Чижевского.
3В приемной, когда я вышел из кабинета Полосухина, сидел участковый инспектор Соколовский. За последнее время он заметно погрузнел, голова стала совершенно белой, лицо испещрила сеть глубоких морщин.
– Игорь Иванович! Товарищ подполковник! – радостно улыбаясь, поднялся мне навстречу Соколовский. – А я вас жду! Здравия желаю!
– Здравствуй, Никита Тихонович! Здравствуй, дорогой! – Я обнял старого участкового, чувствуя, как сердце захлестнула теплая волна и глаза вдруг начали наполняться влагой.
– А мы с Анной Петровной еще вчера узнали о вашем приезде, дежурный по отделу сказал, когда я ему вечером докладывал обстановку на участке. Вот Анна Петровна и пристала ко мне: съезди да съезди, пригласи на сегодняшний вечер к нам Игоря Ивановича. А сама в три часа ночи вскочила и – на кухню, стряпней занялась. Любит она вас по-матерински... Вы уж не откажите, Игорь Иванович, выберите время. Кто знает, когда теперь еще раз завернете в наши края!..
– Спасибо, Никита Тихонович, за приглашение, за добрые слова. Обязательно сегодня приеду.
– Ну, вот и хорошо! Вот и добро! Анна Петровна будет так рада! – расчувствовался старик и тут же сообщил: – И Аполлинарий Данилович доволен будет...
– Прудников? – удивился я. – Откуда он взялся?
– Да он у нас уже неделю гостит, – довольный произведенным на меня эффектом, с тихим смешком ответил Соколовский. – Рыбачит, по грибы с Анной Петровной ходят. А что ему в одиночестве в городе делать?
– Обрадовал ты меня, Никита Тихонович, вдвойне, – опять обнял я широкие плечи участкового. – Собирался навестить Даниловича, а тут за один визит – две встречи! Кстати, ты и по работе мне нужен: Малыщино ведь на твоем участке...
– Это вы о пожаре на хуторе Трояна? – уточнил Соколовский.
– О нем, Никита Тихонович, о пожаре.
Участковый виновато опустил голову, покаянно сказал:
– Тут, во-первых, моя крупная недоработка, серьезное упущение мое, скажу прямо. И ведь говорил же этому Неверовскому: не спеши принимать решения, походи, погляди, с народом потолкуй, пообщайся с народом. Так нет же! Молодой, да из ранних... И мне из-за этого грабителя и Дармороса недосуг было вникнуть в дело о пожаре. Виноват, конечно, кругом виноват, в первую очередь, я... – И спохватился: – Вы уж извините, Игорь Иванович, спешу, машина ждет. Надо в одно место подъехать, есть сигнал о грабителе...
– Хорошо, Никита Тихонович, езжай. Вечером поговорим. Я тоже сейчас поеду в совхоз «Малыщино». До вечера!
Соколовский ушел, а я отправился к Козловскому. Он стоял у стола и складывал в папку бумаги.
– Куда собрался, Вадим?
– Нужно объехать посты, поговорить с людьми. К обеду вернусь. А вам несколько раз звонил Гурин, я сказал, что вы у начальника.
– Хорошо, я позвоню ему попозже. Скажи, Вадим, ты не пытался связать в одно целое исчезновение кассира совхоза «Малыщино» и грабеж в магазине?
Козловский, надевая плащ, резко повернулся ко мне, сказал неуверенно:
– Думал об этом, но не вижу связующего начала.
– А что за человек Дарморос?
– Да вроде особых грехов за ним не водилось. Правда, к рюмке был неравнодушен, но работал аккуратно. Думаю, просто-напросто он смылся с деньгами. Успел уйти, пока мы перекрыли выезды и выходы из города. Настораживает, конечно, почти одновременность совершения этих происшествий – исчезновение Дармороса и грабеж в магазине, но это, вероятно, простое совпадение...
– Хорошо, Вадим, езжай. Во второй половине дня встретимся.
Пришел Чижевский, доложил:
– Товарищ подполковник, старший лейтенант Чижевский прибыл в ваше распоряжение!
Я протянул ему руку, спросил:
– Знаешь, чем будем заниматься?
– Нет, не знаю, Игорь Иванович.
– Пожаром.
– Пожаром?! – Чижевский не скрывал своего разочарования. – А я думал, вы возглавите группу по раскрытию грабежа или по розыску Дармороса...
– На эти дела переключимся чуть позже. Но ты садись, Петя. Поговорим. Как тебе работается?
– Да вроде нормально.
– Высшую школу как закончил?
– С отличием.
– Молодец! Теперь у тебя вечная профессия.
– Почему вечная?
– Фрейда читал? Так вот он утверждает, что профессия юриста вечна, как мир, что она будет существовать, пока живет человеческое общество, а стало быть, и преступность. Видишь, куда загнул? А вот я уверен, что преступность, по крайней мере, в нашем социалистическом обществе, будет со временем ликвидирована и потому отпадет надобность в юристах. Но на наш с тобой век, Петя, еще хватит всякой нечисти. Потому бери ручку и бумагу, будем набрасывать план работы нашей с тобой малочисленной группы.
Через полчаса мы покончили с планом. Я задал Чижевскому вопрос:
– Как тебе работается с Козловским?
– Как? – замялся Чижевский. – Нормально вроде...
– Говори откровенно, Петя. Ты меня знаешь не первый год.
– Что вам сказать, Игорь Иванович? – пожал плечами Чижевский и открыто взглянул на меня, сказал: – Вадим иной раз бывает горяч, несдержан, тороплив, а иногда, наоборот, слишком много осторожничает, выжидает, какую линию примет начальство. А я так не могу. Вы же сами меня учили, что самые главные добродетели сыщика – честность, принципиальность и беспристрастность...
– Но ведь руководитель – прежде всего человек, с присущими ему изъянами, слабостями...
– Но эти слабости надо стараться подавлять в себе, коль ты руководитель, – возразил Чижевский. – Иначе кто будет уважать тебя? Я так понимаю.
– Правильно понимаешь, Петя. Существуют три типа руководителей – автократ, либерал и демократ.
– А что это за типы руководителей?
– Автократ обладает волевыми задатками, резкий, грубый. Не любит контактов с подчиненными, не любит выслушивать их мнения. Система, возглавляемая им, не всегда эффективна, нет нужного микроклимата, добрых отношений в коллективе, люди работают на износ.
– Так это же настоящий самодур! – не выдержал Чижевский.
– Верно, Петя, но такие руководители, к сожалению, не редкость. Руководитель-либерал, в противоположность автократу, обладает мягкой, гибкой формой руководства, прислушивается к мнению подчиненных, не уклоняется от контактов с ними, не любит командовать. Демократ удачливо сочетает в себе качества автократа и либерала. Он умеет поддерживать контакты с людьми, требователен, но без резкости.
– Мне кажется, это идеальный тип руководителя – демократ, – заявил Чижевский. – Именно руководитель-демократ и необходим в органах внутренних дел. Жаль, что мало внимания уделяют в милицейских школах...
– К сожалению, ты прав, – я встал из-за стола. – У нас еще мало внимания уделяют обучению руководителей в учебных заведениях, видно, считают, что все образуется на практике. И на этом мы несем немалые издержки. Ладно, ты займись намеченным в плане, а я подъеду к Троян, вот только позвоню Гурину.
Но Борис позвонил сам.
– Появление начальства, как сказал один философ, – раздался в трубке его глуховатый голос, – подобно падению камня в воду: оно всегда вызывает волнение. Появился ты, и забегали работники отдела. Сейчас вот и Полосухин промаршировал в кабинет прокурора, хотя уже около месяца сюда не заглядывал. Вот что значит приезд высокого начальства!
– Ладно, Борис, не ерничай, нет времени.
– Я не ерничаю. Это делает честь твоей скромности, на таком, как у тебя, высоком посту, недолго и свихнуться – власть порождает соблазны. Давно известно, что высокие места делают ничтожных людей еще ничтожнее, а великих – еще более великими. Тебя я отношу ко второй категории.
– А себя?
– Тоже в эту когорту, иначе народ не поймет: как это на должности заместителя прокурора может быть человек из первой категории?
– Слышал бы твои слова прокурор Иноходцев!
– Он уже слышал их, – заверил меня Гурин и предложил: – Давай вечером встретимся.
– Сегодня не могу, уже приглашен к Соколовским.
– Успел дед обскакать меня! – присвистнул в трубку Гурин. – Хорошо, тогда давай на завтрашний вечер. Идет?
– Согласен.
– Тогда до завтра! – и в трубке послышались короткие гудки.
Не знал я в ту минуту, что встреча произойдет гораздо раньше намеченного срока и не по нашему желанию...
