Текст книги "Отважная лягушка (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 42 страниц)

Продолжая возиться со своим снадобьем, Клио обменялась с помощницей многозначительными взглядами. Судя по сурово поджатым губам женщины и скромно потупленному взору Патрии Мессы, в конфликте между жрицей и служанкой святилища их симпатии явно разделились.

Очистив последний стебель, Ника поставила кувшин на указанную полку, после чего Клио разрешила ей уйти домой, посоветовав на прощание:

– Хвала богам, завтра ты идёшь с сестрой в баню. Воспользуйся этой возможностью, чтобы наладить с ней отношения.

– Постараюсь, госпожа Клио, – смиренно пробормотала девушка, мысленно выругавшись. – "Ну уж батман-фрапэ ей с аттетюдом!"

Покинув мастерскую, она заглянула на птичник, где забрала у Риаты выстиранную и вычищенную одежду. Жаль только, погладить платье не имелось никакой возможности. Ткань выглядела хоть и более-менее чистой, но всё равно какой-то неопрятной, будто жёванной. Впрочем заключённым выбирать не приходится.

Узнав, что госпоже наконец-то разрешили посетить баню, рабыня обрадовалась, но узнав, с кем она туда идёт, искренне огорчилась. Уже все обитатели святилища знали о, мягко говоря, сложных взаимоотношениях её хозяйки с Дорой.

Чтобы хоть как-то поддержать Нику, невольница предложила отправиться вместе с ними.

– Эта змея не разрешит, – печально покачала головой девушка. – Тебе лучше вообще не напоминать ей о своём существовании.

– Слушаюсь, госпожа, – вздохнула Риата, с сочувствием глядя на мрачную хозяйку.

А та, вернувшись на кухню, отпросилась у недовольной стряпухи и торопливо прошла в комнату помощниц. Планируя завтрашний поход, Ника поначалу собиралась увязать вещички в узелок, вроде тех, что часто видала в руках у бедно одетых женщин здесь и на Западном побережье. Но потом сообразила, что достать оттуда даже небольшой нож будет весьма затруднительно. А после двух едва не закончившихся трагически встреч с местными "поклонниками" девушка сильно опасалась выходить из святилища без оружия. Тем более, имелись все причины полагать, что даже присутствие рядом жрицы Рибилы не сможет гарантировать безопасность осуждённой за святотатство богохульнице. Сомнительно, что Дора предпримет хоть какие-то действия для спасения строптивой служанки.

Путешественница прекрасно понимала, что не справится с толпой здоровым мужиков, но надеялась, если не отпугнуть, то хотя бы прихватить с собой на тот свет кого-нибудь из них.

Поэтому девушка выбрала маленькую корзину, с которой Риата навещала хозяйку в тюрьме. Вряд ли кто-то заметит приставленный к плотно сплетённой стенке кинжал, а уж обнажить клинок Ника умеет очень быстро. Но нож с голени придётся оставить, как и пояс с деньгами. Только это лучше отложить до утра.

Выслушав её, стряпуха сообщила, что жрицы Рибилы и их помощницы из числа тех, кто живёт при храме, чаще всего посещают баню Хотрака. Несмотря на отсутствие площадки для занятия гимнастическими упражнениями, беломраморных статуй и прочих красот, заведение считалось вполне приличным и пользовалось популярностью у жителей Этригии. Но поскольку завтра будний день, то основной наплыв посетителей ожидается только после обеда.

Нику это вполне устраивало. Она собиралась спокойно вымыться, а не встречаться с подругами, как это часто делали в банях богатенькие и не слишком обременённые делами горожанки. К тому же оказалось, что стоимость посещения заведения Хотрака в первой половине дня чуть дешевле.

– Значит, я ещё и сэкономлю, – рассмеялась служанка святилища, аккуратно очищая тоненькую бледноватую морковку.

– Зато останешься без массажа, – заметила стряпуха, снимая деревянной ложкой буро-серую пену с закипавшего бульона. – Массажистки работают только после полудня.

– Как-нибудь обойдусь, – беспечно отмахнулась помощница.

Весь остаток дня прошёл у неё в предвкушении посещения бани. Одна только мысль, что завтра она наконец-то смоет с себя грязь и вонючий пот, избавившись от дурного запаха, заставляла губы девушки растягиваться в довольной улыбке. И только воспоминание о Доре, которая наверняка не упустит возможность сделать ей какую-нибудь гадость, немного портили настроение.

На обязательной для посещения вечерней церемонии Ника привычно заняла место возле украшавшей стенку большой картины, выполненной на льняном полотне. По словам Аполии Термы её подарила храму лет восемьдесят назад какая-то богатая горожанка. Кроме этого в зале висели ещё две похожие по технике исполнения картины и три вышитых гобелена. Но именно это полотно отличалось размером и возрастом.

Моление подходило к концу, жрицы уже собирались затянуть гимн, прославляющий богиню Луны, когда до ушей девушки долетел опасливый шёпот:

– Госпожа Юлиса!

Вздрогнув от неожиданности, Ника поспешно прижалась спиной к стене, напряжённо вглядываясь в темноту.

– Тише, госпожа Юлиса! – предостерегающе прошелестела закутанная в тёмное покрывало фигура. – У меня для вас письмо.

– От кого? – насторожилась девушка, пристально следя за каждым движением незнакомки.

– От одного прекрасно известного вам молодого человека, – судя по всему, голос принадлежал пожилой женщине, успевшей потерять значительное количество зубов.

"Кроме Олкада я никого здесь не знаю", – подумала путешественница, принимая аккуратно перевязанный ленточкой свиток.

Вручив послание, неизвестная почтальонка поспешно отступила в глубь зала, а Ника присоединила свой голос к хору жриц и их помощниц.

Задержавшись после службы в уборной, девушка выждала, пока все служительницы богини Луны разойдутся по комнатам и, вернувшись на кухню, почти на ощупь раздула тлевшие в очаге угли. Положив на них несколько сухих прутиков, Ника торопливо сорвала кокетливый бантик и поднесла развёрнутый свиток ближе к огню.

– Вот батман! – выругалась она через несколько секунд.

"Великолепной госпоже Нике Юлисе Террине от скромного Олкада Ротана Велуса с пожеланиями всех радостей жизни и благословения богов! Смиренно прошу прощения за то, что, не имея возможности поговорить с вами лично, воспользовался письмом.

Мне стыдно, поскольку я до сих пор не исполнил данное мне поручение. По воле небожителей и начальников я настолько занят по службе, что даже ночевать приходится на руднике.

Опасаясь, как бы вы не подумали дурного, я решил отправить это послание, ибо для меня нет ничего важнее благорасположения прекраснейшей из смертных, коей бесспорно является Ника Юлиса Террина.

Сейчас, освободившись от срочных дел, я ревностно взялся за выполнение вашего задания и уверяю, что очень скоро сообщу интересные новости.

Возможно, мои слова покажутся вам слишком дерзкими, но я всё же рискну доверить их бумаге, потому что произнести их в слух для меня ещё труднее.

Ваша красота озарила этот дальний город и мою жизнь подобно Ауре, ежеутренне украшающей небо на востоке императорским пурпуром, придавая всему вокруг новый смысл.

Припадая к вашим ногам, умоляю не отвергать мои чувства, позволить боготворить вас и хотя бы издали безумно надеяться на ответное движение вашей чистой души".

Девушка растерянно крякнула. Как-то так получилось, что до этого ей никто любовных писем не писал. В крайнем случае слали эсэмэски, а тут целый мадригал в прозе.

Секунду поколебавшись, она осторожно положила папирус на почти прогоревшие веточки. Вспыхнувшее пламя на несколько секунд осветило убогую кухонную обстановку.

И что теперь? Как вести себя с Олкадом? Сделать вид, будто ничего не случилось? Это вряд ли получится. Писец – парень настырный, начнёт приставать с расспросами. Предложить "остаться друзьями"?

Ника насмешливо фыркнула. Нет, здесь такое не прокатит. Остаётся одно – тянуть время, а там посмотрим.

Приняв столь мудрое решение, попаданка аккуратно присыпала пеплом угольки и отправилась спать.

А на утро местные небожители устроили ей приятный сюрприз.

Она как раз убиралась в "лаборатории" Клио. Следуя наставлениям Патрии Мессы, служанка святилища тщательно помыла пол, протёрла письменный стол и стеллаж со свитками. К полкам с разного рода ингредиентами и снадобьями, а так же к рабочему столу со всем, что на нём стоит, Нике даже прикасаться запретили. Да и не очень-то хотелось. Содержимое очень многих из этих коробочек, горшочков с мисочками, если и не пугало, то внушало опасения.

Вновь, как и вчера, в окне появилась лошадиная физиономия ненавистной жрицы.

– Ты здесь, Юлиса?

– Да, госпожа Дора, – отозвалась девушка, выжимая мочалку.

– Закончила?

– Только воду вылить осталось, госпожа Дора, – с готовностью ответила Ника, надеясь, что хоть сегодня помоетсяся.

– Тогда, выходи, – проворчала жрица, отворачиваясь.

У девушки в душе тревожно звякнул колокольчик. Аккуратно прикрыв дверь в мастерскую, она выжидательно посмотрела на начальницу, не выпуская из рук лохань с грязной водой.

– Я обещала сводить тебя сегодня в баню, – проговорила жрица, глядя куда-то в сторону.

– Да, госпожа Дора, – кивнула Ника, понимая, что сбываются её самые нехорошие предчувствия.

– К сожалению, не получается у меня сегодня, – в голосе женщины, кажется, даже мелькнуло сожаление.

Едва не взвывшей от негодования собеседнице всё же удалось сохранить более-менее спокойное выражение лица. Только желваки на скулах заходили, да кулаки зачесались.

– Но, если хочешь, тебя проводит Комения, – неожиданно предложила Дора. – Она дорогу знает.

Переход от гневного отчаяния к радости оказался столь неожиданным, что девушка едва не взвизгнула от восторга. Уж лучше весёлая болтушка Прокла, чем эта стерва! Но отвечать следовало сдержанно, как приличествует представительнице древнего аристократического рода.

– Мне всё равно, госпожа Дора, – пожала она плечами. – Я просто хочу вымыться.

– Тогда иди на кухню, я её сейчас пришлю, – буркнула жрица.

– Но мне надо дождаться Патрию Мессу или госпожу Клио, – напомнила Ника, всё же не удержавшись от улыбки.

– Они уже идут, – собеседница кивнула в сторону храма, откуда приближались жрица с помощницей.

Продемонстрировав результаты своей работы и получив одобрительный кивок, служанка святилища поспешила на кухню поделиться нечаянной удачей со стряпухой.

– Да, – согласилась Аполия Тарма. – Ветреная Канни тебе улыбнулась. Лучше идти с Коменией, чем с Дорой.

– Конечно, – рассмеялась довольная собеседница, мысленно тоже поблагодарив местную богиню удачи.

Её будущая спутница не заставила себя ждать. Широко улыбаясь, она торопливо проскользнула в спальню помощниц.

Вспомнив о припасённых вещичках, Ника поспешила вслед за ней. Девушка увлечённо копалась в своём сундучке, собирая бельё.

– Слава небожителям, отыскавшим для Доры срочные дела! – рассмеялась она. – А то бы пришлось убираться у неё в комнате!

– Лучше мыться самой, чем мыть пол! – поддержала её собеседница, вытаскивая из-под лежанки заранее уложенную корзину.

Нож с голенища и пояс с деньгами она уже отдала Риате и теперь была готова посетить общественную баню, не привлекая к себе лишнего внимания.

Радостно пересмеиваясь, девушки выскочили из кухни, провожаемые завистливым взглядом стряпухи.

Прокла Комения направилась к воротам, но её спутница, всё ещё находясь под впечатлением недавних свиданий со здешними "поклонниками", предложила пройти через храм, рассчитывая тем самым избежать встречи с возможными наблюдателями на площади.

– Госпожа Маммея этого не любит, – покачала головой помощница жриц. – Да и зачем тебе это?

Нике очень не хотелось называть истинную причину выбора столь странного маршрута, поэтому пришлось срочно придумывать более-менее приемлемое объяснение.

– Но мы же только один раз, – обиженно заканючила она. – Я же бываю там только вечером, когда почти ничего не видно… А так хочется посмотреть…

– Ну, хорошо, – смягчилась Комения. – Но задерживаться не будем.

– Конечно! – охотно согласилась довольная собеседница.

Как и следовало ожидать, ничего особо интересного она в зале не увидела. Разве что выщерблены в устилавших пол каменных плитах, поблёкшую, явно требующую обновления роспись, знакомые вышивки и картины, при дневном свете смотревшиеся довольно убого, да потемневшие то ли от копоти, то ли от времени балки перекрытий.

Тем не менее, спускаясь по широкой каменной лестнице, путешественница с максимально получившейся искренностью расхваливала внутреннее убранство святилища, вызвав понятную гордость у служительницы Рибилы. Однако, видимо, в приступе самокритики, та заметила:

– Это что! Ты бы видела, как красиво в храме Дрина!

И тут же испуганно ойкнула, очевидно, вспомнив изначальную причину, по которой спутница шагает сейчас рядом с ней.

– Не думаю, что меня туда пустят посмотреть, – мгновенно насторожилась собеседница, не желая даже вскользь упоминать владыку недр, и бодро спросила. – Куда мы направляемся?

– Госпожа Дора велела идти в бани Хотрака, – охотно переменила тему разговора Комения. – Я хотела отвести тебя куда-нибудь в другое место, но она приказала только туда.

– А что плохого у Хотрака? – насторожилась Ника.

– В это время там ещё прохладно, – пояснила помощница жриц. – У Терания зимой топят круглые сутки, а у Хотрака только с утра до вечера. По-настоящему жарко там лишь во второй половине дня.

"Вот батман! – выругалась про себя её спутница. – Так и знала, что Дора подгадит!"

– Ну хоть горячая вода там есть? – с надеждой спросила она.

– А как же! – недоуменно вскинув брови, обрадовала её собеседница.

– Прости, если мой вопрос показался небе глупым, – натужно улыбнулась задетая за живое Ника. – Но я ещё ни разу не ходила в настоящую радланскую баню. В дороге приходилось мыться на постоялых дворах, а там только ванна в полу и всё. Может, ты расскажешь, как у вас всё утроено, чтобы я не выглядела совсем уж дикаркой?

Какая же девушка откажется поболтать? Тем более, если слушают с таким жадным вниманием. Прокла Комения даже замедлила шаг, чтобы успеть рассказать побольше.

Из её слов следовало, что в бане Хотрака всего два бассейна: один с горячей, второй с прохладной водой, кроме того имеется зал, где можно ополоснуться под струёй горячей воды, и жаркая комната для потения. Везде красиво, хотя и без особой роскоши. К числу крупных недостатков данного заведения помощница жриц отнесла в том числе чересчур маленькие окна, забранные к тому же не дорогими стёклами, а более дешёвой слюдой. Да и масло для светильников хозяин излишне экономил.

На этом месте Ника прервала увлекательное повествование, поинтересовавшись, нельзя ли где-нибудь поблизости купить мыло или хотя бы щёлок? Уж очень хотелось как следует промыть волосы.

Ещё раз посмеявшись над её наивностью, спутница с апломбом заявила, что в бане можно приобрести любые моющие средства, естественно, не слишком дорогие. А кое-кто вообще предпочитал обходиться без них. Натирают тело маслом и идут в жаркую комнату. Потом соскабливают с себя грязь вместе с потом.

– Такой способ подходит разве что нищенкам или мужчинам, – презрительно скривилась Комения. – Я бы тебе посоветовала использовать глину. Кожа от неё делается упругой, а волосы пушистыми.

В этот ранний час улицы оказались запруженными народом. Так что Нике приходилось не только слушать, время от времени кивая, но и следить за спешащими навстречу горожанами, дабы ненароком не налететь на кого-нибудь из них.

Впереди показалось массивное кирпичное здание с высокой трубой, извергающей клубы густого чёрного дыма.

Высокую, украшенную резьбой дверь прикрывал выступающий вперёд двускатный козырёк, опиравшийся на грубо сделанные каменные колонны. Возле одной из них о чём-то беседовала высокая, плотная женщина в длинной, почти до пят тёмно-серой накидке и переступавший с ноги на ногу бородатый мужчина.

Когда помощница жриц и служанка святилища богини Луны подходили к входу, они тут же обернулись в их сторону.

Круглое, с грубыми чертами лицо горожанки исказила презрительная усмешка, а её спутник почему-то поспешил отвернуться.

"Неужели и эти узнали?" – обратив внимание на их странное поведение, с тревогой подумала Ника.

Однако, незнакомка ничего не сказала, только пристально и недобро посмотрела ей вслед, так что девушка почувствовала некоторое облегчение, укрывшись за массивной дверью с облупившейся краской.

В крошечной комнате с квадратным столом их встретила сухопарая рабыня с ярко начищенной табличкой поверх длинной коричневой туники с привязанными рукавами.

– Добрый день, – поприветствовав посетительниц, она красноречивым жестом указала на деревянную шкатулку с прорезью на крышке.

Пока Комения опускала туда медяки, её спутница заметила в углу широкоплечего раба в полинялой меховой безрукавке поверх серого застиранного хитона. Половину головы мужчины покрывала чёрная с серебром щетина, а вторая лохматилась длинными, спутанными волосами. На одутловатом с нездоровой желтизной лице алели два шрама в виде радланских букв "Б" и "У". У стены стояла обмотанная кожаным ремнём палка.

"Охранник, он же вышибала", – тут же решила Ника, подивившись: зачем он может понадобиться в женской бане?

К сожалению, мелочи у неё не оказалось, и невольница выдала девушке сдачу, открыв шкатулку висевшим на поясе ключом.

Заплатив, служительницы Рибилы прошли в проём, прикрытый толстой тростниковой циновкой. За ней располагалось помещение с каменными лавками вдоль стен, темневших двумя рядами ниш. В одной из них лежала свёрнутая одежда и пухлый узелок.

Противоположный от входа угол отгораживал деревянный прилавок с расставленными на нём мисочками, горшочками, кусочками пемзы, стопками губок, мочалками из каких-то растительных волокон и прочими банными принадлежностями непонятного для бывшей жительницы двадцать первого века предназначения.

Увидев посетительниц, стоявшая за ним молодая невольница широко улыбнулась. Прокла Комения, сбросив плащ на лавку, шагнула ближе и принялась разглядывать разложенные товары. Недолго думая, спутница последовала её примеру.

– Желаете что-нибудь приобрести? – с радостной готовностью спросила рабыня, и не дожидаясь ответа, принялась с жаром расхваливать какие-то благовония, привезённые, по её словам, из самого Келлуана.

С удовольствием понюхав и резко погрустнев от цены, помощница жриц храма Рибилы стала разглядывать разложенную по мискам разноцветную глину.

Воспользовавшись паузой, Ника, стремящаяся как можно скорее смыть с себя пот и грязь, почти не торгуясь, купила горшочек местного полужидкого мыла и дешёвую мочалку. Комения тоже, наконец-то сделала свой выбор, и добавив сверху медяк, попросила невольницу присмотреть за их вещами.

– Ничего с ними не случится, госпожа, – улыбка девушки стала ещё шире. – Клянусь Ангипой!

Спутница тоже пожелала внести лепту в сохранение их имущества, но более опытная помощница жриц зашипела, недовольно сведя брови к переносице:

– Вот ещё! Хватит с неё и обола! Лучше в следующий раз заплатишь.

– Как скажешь, – пожала плечами Ника.

Сняв платок, Прокла с удовольствием тряхнула длинными, до лопаток, тёмно-русыми, почти чёрными волосами.

Под платьем и поддетой для тепла туникой из плотного не крашенного полотна у неё оказалась только набедренная повязка. Не задумываясь, девушка избавилась и от неё.

– Если не хочешь ходить нагой, можешь за три обола взять у банщицы полотенце, – сказала она чуть замешкавшейся спутнице. – Только зачем? Ты ещё достаточно молода и тоже красива. Разве что высокая слишком… Не обижайся, Юлиса, это я, как подруга, говорю.

– За что? – пожала плечами собеседница, раздеваясь. – Такой уж уродилась.

– Всё в руках богов, – важно кивнув, Комения упёрла правую руку в бок, заявив. – Пусть старухи прячут свои жирные телеса, а нашими фигурами можно только гордиться!

"Вполне, – мысленно усмехнулась путешественница, согласно кивая и окидывая спутницу критическим взглядом. – Разве что ноги тонкие, зад отвис, да талии почти нет. В остальном – всё Ок!"

– Сандалии брать будете? – спросила невольница, демонстрируя деревянные подошвы с завязками.

– Обойдёмся, – пренебрежительно отмахнулась Прокла. – У вас сейчас ещё не жарко. Пойдём, Юлиса.

Большую часть полутёмного зала занимал прямоугольный бассейн с не слишком прозрачной водой, в дальнем конце которого уже кто-то плескался.

Нике тут же захотелось нырнуть, но спутница вовремя успела схватить её за руку.

– Кто так делает?! Мы же не варвары какие-нибудь! Сначала надо прогреться, потом выкупаться в горячей воде и только после этого идти сюда.

– Извини, я же не знала, – вздохнула девушка.

Обогнув бассейн, они вошли в зал поменьше, где царил ещё более глубокий полумрак и влажное тепло. Тусклый свет из четырёх круглых окон играл на серебристой глади ещё одного бассейна поменьше.

Не утерпев, Ника присела, опустив пальцы в воду. Тёплая, почти горячая, но Комения продолжала упрямо тянуть её дальше.

– Не сейчас, рано ещё, потерпи.

Увидев третье помещение, девушка подумала, что здешняя баня напоминает матрёшку. Чем дальше, тем меньше. Вот тут действительно чувствовалась жара, а над большой ванной или маленьким бассейном из стены торчали две позеленевшие львиные морды.

– Бездельники, покарай их Дрин! – возмущённо взмахнув руками, вскричала помощница жриц храма Рибилы, и положив на каменную скамейку плошку с глиной, проговорила. – Ты жди меня здесь, а я схожу к банщицам. Надо же, до сих пор воду не подали! За что только мы деньги платим их хозяину?!

Кипя благородным негодованием и звонко шлёпая босыми ногами по каменным плитам пола, девушка вышла, а её спутница осталась греться и рассматривать местами успевшие облупиться стены. Уцелевшие участки покрывали картины, изображавшие в основном голых мужчин и женщин, то купавшихся в голубых волнах, то перекидывавших друг другу маленький чёрный мяч, то целовавшихся, то сплетённых в любовных объятиях.

– Техника хромает, – буркнула себе под нос путешественница, отнеся данное утверждение, как к сюжетам, так и к манере письма неизвестного художника, явно плохо знакомого с основами живописи.

Решив, что смотреть здесь больше не на что, она осторожно открыла следующую дверь. Эта комната вообще не имела окон и освещалась двумя бронзовыми масляными фонарями. Вот тут действительно было жарко, хотя на парную или сауну всё равно не тянуло. Вдоль стен тянулись каменные лавки, на которых то тут, то там лежали плетёные из толстых верёвок коврики, очевидно, призванные уберечь задницы клиентов от жара. По всей видимости, именно здесь полагалось потеть перед посещением бассейнов.

За спиной послышался хриплый клёкот. Ника испуганно оглянулась. Из львиной пасти вылетел воздух с водой, потом ещё раз, и на каменное дно бассейна упала прозрачная струя, окутанная липким облачком пара.

– Тёпленькая пошла, – хихикнула попаданка, вспомнив крылатую фразу из бессмертной новогодней комедии.

Она уже собралась встать под этот недоразвитый душ, но передумав, решила немного попотеть.

– Ты представляешь, Юлиса, они забыли?! Да покарают этих бездельников небожители и боги подземного мира! Небось, если бы пришла жена какого-нибудь магистрата, сразу бы вспомнили…

– Они тоже сюда ходят? – довольно бесцеремонно прервала её удивлённая собеседница.

– Нет, конечно, – смутилась Комения, но тут же продолжила с прежним накалом. – Но всё равно так нельзя! Если люди пришли, будьте добры открыть кран! Мы же за это деньги платили.

Меньше всего желавшая сейчас обсуждать качество местного сервиса Ника равнодушно пожала плечами. Видимо, от недостаточно высокой температуры пот выступал плохо и в конце концов ей надоело просто так сидеть, бездумно кивая в ответ на бесконечный монолог спутницы.

– Ты куда? – встрепенулась та.

– Мыться, – ответила девушка. – На мне столько грязи, что быстро не ототрёшь.

Понимающе кивнув, помощница жриц Рибилы откинулась назад так, что волосы свесились вниз мокрыми сосульками, и закрыла глаза.

Вряд ли местное мыло могло сравниться с любым самым дешёвым шампунем её прежнего мира, тем не менее, путешественница едва не замурлыкала от удовольствия, буквально физически ощущая, как с кожи смывается застарелый пот и грязь. Кажется, ей даже волосы удалось промыть.

Из жаркой комнаты выбежала Прокла и тоже встала под струю воды. Похвалив себя за расторопность, Ника охотно уступила ей место, а сама отправилась в горячий бассейн. Там оказалось мелковато, и чтобы окунуться по шею, девушке пришлось сесть на выщербленные ступени спускавшейся на дно лестницы.

В теле чувствовались нега и умиротворение. Глаза сами собой закрывались, и только острый край ступеньки, впившейся в кожу на заднице, мешал полноте наслаждения. Ника несколько раз пыталась принять более удобное положение, но безрезультатно.

Хлопнула дверь, и в бассейн с визгом прыгнула розовая, распаренная Комения.

– Как хорошо, о боги! – рассмеялась она, опускаясь в воду по шею. – Скажи, Юлиса, разве у варваров есть хоть что-то подобное?

– Нет, – усмехнулась та, поднимаясь.

– Опять уходишь? – с разочарованием и обидой пробормотала спутница. – Не хочешь со мной разговаривать?

– Вовсе нет! – запротестовала собеседница, стараясь, чтобы слова прозвучали как можно искренне. – Просто я уже нагрелась и теперь нужно немного охладиться.

– И для этого ты специально ждала, как я приду? – губы помощницы жриц Рибилы сжались куриной гузкой, а глаза подозрительно сощурились.

– Да ты что?! – возмутилась Ника. – Как можно?! Я же узнала от тебя столько важного и интересного. Ты помогла мне освоиться. Только долго мыться я не привыкла…

– Торопишься вернуться в святилище? – с недоверчивой иронией усмехнулась девушка.

– У Тармы много дел, а мне велели помогать ей на кухне, – напомнила собеседница о своём незавидном положении. – Будет неправильно, если Дора отругает её из-за меня.

– Ну, как хочешь, – капризно дёрнув плечами, Комения отвернулась, с головой погружаясь в воду.

Усмехнувшись, Ника направилась в холодный, точнее прохладный, зал.

"Видимо, не все посетительницы строго придерживаются правил посещения бани", – подумала она, заметив в бассейне двух женщин.

Не желая привлекать внимание, служанка храма Рибилы не стала прыгать, словно взбалмошная девчонка, хотя и очень хотелось, а чинно направилась к спускавшимся в воду ступенькам.

Одна из купальщиц, подтянувшись, выбралась из бассейна у неё за спиной. Возможно, путешественницу насторожили слишком целенаправленный характер движений женщины или её мрачно-сосредоточенное лицо, а может, всё дело в интуиции, не раз выручавшей Нику в момент опасности.

В любом случае, вовремя обернувшись, она увернулась от мощного толчка в спину, поэтому не упала, а спрыгнула в бассейн, всё ещё не совсем понимая: что происходит?

Там оказалось достаточно глубоко, хотя благодаря росту, голова и плечи оставались над водой.

– Ловка, стерва! – с нескрываемым удивлением вскричала женщина, спрыгнув вслед за ней.

Спасаясь от непонятно за что обозлившейся на неё незнакомки, Ника бросилась прочь, торопливо перебирая ногами по дну. Но сейчас же рядом оказалась вторая купальщица и попыталась совершено по-мужски ударить её кулаком в лицо.

Девушка и тут почти смогла увернуться, но костяшки пальцев, скользнувшие по мокрому плечу, отбросили её назад. Только теперь девушка сообразила, что видела эту грубую, словно вырубленную топором, физиономию возле колонн у входа в баню. Она болтала с каким-то мужиком и странно посмотрела на служительниц храма Рибилы.

За те секунды, что Ника потратила на сохранение равновесия, противница успела приблизиться вплотную и без затей, вцепившись в волосы, рывком погрузила голову девушки в воду. Та попыталась вырваться, но не тут то было. Первый раз в этом мире она встретила женщину, превосходящую её по силе.

Преодолев замешательство, служанка святилища богини Луны ткнула кулаком в дряблый, висевший мешком живот знакомой незнакомки. Руки её разжались. Ника смогла выпрямиться, но едва успела втянуть в лёгкие воздух, как на спину обрушилось ещё одно тело.

Ноги девушки заскользили по присыпанному песочком дну бассейна. Не удержавшись, она упала, больно ударившись коленом. В неё тут же вцепились сильные, безжалостные руки и просто не давали подняться. Какое-то время Ника отчаянно брыкалась, пытаясь вырваться, но по мере того, как организм сжигал захваченный при последнем вздохе кислород, сознание всё сильнее охватывала паника, которую активно подстёгивала льющаяся через нос вода.

С очевидной обречённостью она поняла, что минута, ну, может, две, и Виктории Седовой, Фреи и Ники Юлисы Террины не будет. Получается, что напрасно она вновь обрела способность ходить, зря не осталась у аратачей, а авантюра с самозванством оказалась сплошной глупостью.

Не выдержав навалившегося отчаяния, девушка закричала, выпустив цепочку устремившихся вверх пузырей.

Но тут сквозь нарастающий шум в заложенных ушах пробился тонкий, режущий уши визг. Чуть позже по барабанным перепонкам бабахнул грохот падения в воду чего-то тяжёлого, и левая рука Ники оказалась свободна от захвата.

Не задумываясь над тем, почему и как это случилось, она тут же ударила растопыренными, скрюченными пальцами, целясь по тому месту, где по её расчётам находилась рожа противницы, и, судя по глухо донёсшейся ругани, не промахнулась.

С трудом поднявшись, Ника выставила голову над поверхностью воды и тут же словила по ней хлёсткий удар, неожиданно прояснивший сознание. Судорожно глотая воздух, она увернулась от следующего кулака, успев не сильно, но точно попасть в солнечное сплетение противницы.

Женщина, лишь чуть ниже путешественницы, но гораздо массивнее и пошире в плечах, удивлённо вытаращила глаза.

– Ну, меретта!

Хрипя и отплёвываясь, Ника ударила кулаком по перечёркнутой тремя длинными царапинами физиономии.

Заработав очередную секундную передышку, она с удивлением поняла, что в ушах до сих пор раздаётся тот противный визг. Обернувшись, девушка увидела, что на второй из её потенциальных убийц висит, вцепившись руками и ногами, пронзительно верещавшая Прокла Комения.

– Помогите! – тоненько, но удивительно звонко кричала она, цепляясь то за волосы, то за уши, то за нос неизвестной. – Спасите! Убивают! Сюда!

– Пусти, дура! – взъярилась женщина, безуспешно пытаясь оторвать от себя помощницу жриц Рибилы. – Убью!

Наконец, либо потеряв терпение, либо заметив приближавшуюся к ней Нику, противница, развернувшись, крепко впечатала Комению в стенку бассейна.

Жалобно пискнув, та моментально замолчала, а устремившуюся к ней служанку храма богини Луны кто-то крепко обхватил сзади за шею.

Оторвав от себя ослабевшую, а, возможно, потерявшую сознание Проклу, женщина с рычанием бросилась к основной цели покушения, выставив вперёд руки с большими, мужскими ладонями.

Подтянув ноги к животу, Ника отпихнула её прочь, да так удачно, что та упала. Потом путешественница подалась вперёд, с трудом преодолевая зажавший её шею в локтевой захват противницы и, улучив момент, откинула голову назад, с удовлетворением ощутив мокрое хлюпанье сквозь резанувшую затылок боль.