Текст книги "Отважная лягушка (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 42 страниц)

– Кто?

– Мой адвокат, – не видела смысла скрывать Ника.

– Тот молодой красавчик? – лукаво улыбнулась Тарма.

– Ты его знаешь? – удивилась собеседница.

– О нём весь город говорит, – усмехнулась повариха и махнула рукой. – Иди уж. Если Дора спросит, скажу: сама тебя послала.

– Спасибо, – поблагодарила девушка.

– Подожди, – остановила её Тарма. – Он тебе нравится?

– Не очень, – честно призналась Ника. – Но у меня к нему дело, так что я пойду.

– Добрый вечер, госпожа Юлиса, – церемонно поклонившись, второй писец аккуратно придерживал полы новенького плаща с вышитой каймой по подолу. – Простите, что пришёл в столь поздний час.

Он виновато развёл руками.

– Раньше никак не получалось.

И заботливо поинтересовался:

– Надеюсь, с вами обращаются достойно?

– Всякое бывает, господин Ротан, – не удержалась от жалобы девушка, однако, заметив, как помрачнел собеседник, поспешно добавила. – Но храм Рибилы – всё же не каторга, и то, что я здесь, а не на рудниках, целиком ваша заслуга.

– Вы переоцениваете мой скромный вклад, госпожа Юлиса, – потупился молодой человек.

– Отнюдь, – возразила Ника и предложила. – Проводите меня до фонтана. Надо же как-то объяснять моё отсутствие.

– Здесь так строго? – удивился Олкад.

– Я же осуждённая, господин Ротан, – напомнила Ника.

Она уже давно поняла, что адвокат втрескался в неё по уши. Иногда его лицо светилось столь откровенным обожанием, что девушке становилось даже как-то тревожно, поскольку сама она ни в коей мере не считала его хоть сколько-нибудь привлекательным.

По здравому размышлению попаданке вообще не следовало с ним общаться, поскольку она уже на собственном опыте знала, как обидчивы и опасны бывают отвергнутые мужчины.

Вот только обстоятельства сложились так, что из всех жителей Этригии именно Олкад оказался самым близким ей человеком. А с учётом того, что он является ещё и коскидом дальнего родственника младших лотийских Юлисов сенатора Касса Юлиса, избегать общения с писцом будет в высшей степени нецелесообразно.

Девушка сознавала, что требуется пройти по тоненькой грани: оставаясь максимально вежливой и любезной, нужно ни в коем случае не давать ему надежд на дальнейшее развитие их отношений.

– Скажите, чем я ещё могу вам помочь? – с готовностью спросил молодой человек.

Ника уже приготовила вопросы, но, вспомнив вчерашний инцидент у фонтана, заговорила о другом:

– После ареста на форуме до тюрьмы меня конвоировали три стражника. Одного из них зовут Флор Верг, второго Орес, имя третьего вам придётся установить самостоятельно.

– Зачем? – насторожился писец.

– Воспользовавшись моей неопытностью и плачевным положением, они взяли у меня деньги, – неохотно проворчала девушка. – Пообещав вернуть после суда. Но когда я напомнила об этом, сказали, что ничего у меня не брали.

– Мерзавцы! – вскричал адвокат. – Хотите, чтобы я подал на них в суд?

– Нет, господин Ротан, – поморщилась Ника, замедляя шаг. – С ними я сама разобралась. Часть денег они вернули. Но так что теперь я опасаюсь за свою жизнь. Поэтому, если со мной случится что-то нехорошее, пообещайте, что весь город будет знать их имена!

– Может, стоит сообщить магистратам? – робко предложил явно озадаченный Олкад.

– Пока не стоит, – покачала головой собеседница. – Всё равно у нас нет никаких доказательств. У меня к вам будет другое поручение, господин Ротан.

– Клянусь Семрегом, я сделаю всё, что в моих силах, госпожа Юлиса! – с готовностью пообещал молодой человек.

– Постарайтесь как можно больше узнать о служительницах Рибилы, – сказала Ника, подставляя кувшин под струю. – Больше всего меня интересует жрица Дора.

– Вас интересует что-то определённое? – медленно, настороженным тоном поинтересовался писец.

– Видите ли, господин Ротан, – вздохнула девушка, тщательно подбирая слова, ибо те, которые она намеревалась произнести ещё минуту назад, вдруг показались ей не слишком подходящими. – Эта женщина невзлюбила меня с первого дня. К сожалению, сейчас меня некому защитить, а одной жалобы верховной жрицы достаточно, чтобы я оказалась на рудниках, и никакое ваше заступничество уже не поможет.

– Понимаю вас, госпожа Юлиса, – отвёл взгляд Олкад.

– Но и позволять дальше изводить себя я не хочу, – продолжила Ника. – Чтобы достойно пережить эти два месяца, мне необходимо знать о Доре как можно больше. Насколько она опасна? Каковы её сильные и слабые стороны? Чего ещё от неё ждать?

– Постараюсь выяснить это для вас, госпожа Юлиса, – задумчиво кивнул собеседник, и девушке показалось, что в его голосе прозвучало разочарование.

Видимо, просьба показалась второму писцу рудника "Щедрый куст" слишком неблагородной, недостойной для аристократки столь древнего и знатного рода.

"Вот батман! – выругалась про себя путешественница, поднимая кувшин. – Взятки давать он готов, а сплетни собирать – гордыня не позволяет!"

Однако, ссора с молодым человеком пока не входила в её планы. Поэтому, чтобы хоть как-то сгладить возникшее у Олкада негативное впечатление, Ника поспешно сменила тему разговора:

– Вы не знаете, господин Ротан, городской совет отправил письма моим родственникам?

– Ещё нет, госпожа Юлиса, – заметно оживился адвокат. – Как мне сказали, магистрат Опт уже приказал подготовить послание вашему дяде господину Септису. На днях оно отправится в Радл. Но вам не о чем беспокоиться. Ещё во второй день дриниар я направил письмо своему покровителю – сенатору Кассу Юлису Митрору, в котором и сообщил о вас.

– Спасибо, господин Ротан, – поблагодарила девушка. – Сенатор, безусловно, очень уважаемый и влиятельный человек. Вот только знал ли он моих родителей? А если и знал, найдётся ли у него время приехать в Этригию, чтобы подтвердить мою личность?

– Ему вовсе необязательно этого делать, – возразил писец. – Достаточно прислать человека с доверенностью.

– Надеюсь, боги надоумят его так поступить, – вздохнула Ника.

– Как только я получу известия из Радла, то сразу вам сообщу, – пообещал Олкад.

– Буду ждать, – улыбнулась собеседница, останавливаясь и вновь переходя на сухой, деловой тон. – Я понимаю, что выполнение моей просьбы повлечёт за собой определённые расходы.

Скромненько потупив глазки, адвокат замялся, казалась, ещё миг и он, покраснев, начнёт водить носком сандалии по мостовой.

– Вот возьмите, – девушка отвязала от пояса "подаренный" стражниками кошелёк, куда на всякий случай ещё утром положила двадцать риалов.

– Благодарю вас, госпожа Юлиса, – заметно приободрился Олкад. – Постараюсь выполнить вашу просьбу как можно быстрее.

"Так ему деньги нужны! – чуть не рассмеялась Ника. – А я уже не знала, что и думать".

– Приятно было с вами поговорить, господин Ротан, – улыбнулась девушка, подходя к воротам. – Но мне уже пора. Не стоит давать жрице Доре лишний повод для придирок.

– Да хранят вас вас небожители, госпожа Юлиса, – поклонившись, писец с волнением спросил. – Когда я смогу повидаться с вами снова?

– В храме Рибилы строгие порядки, господин Ротан, – покачала головой собеседница. – И частые встречи не пойдут нам на пользу. Не забывайте о моём положении.

– Простите, госпожа Юлиса, – то ли сделал вид, то ли действительно смутился молодой человек.

– Приходите, как только узнаете что-то действительно важное, – смягчилась Ника. – В это же время. Привратник меня предупредит.

– Клянусь Семрегом, я сделаю всё, чтобы увидеться с вами как можно скорее! – пылко вскричал Олкад.

– Только если будет повод, – рассмеялась девушка, толкнув калитку.

Однако, или порученное писцу задание оказалось слишком сложным, или его сверх меры нагрузили делами по основному месту работы, и он не смог выкроить время на выполнение её поручения, только ни завтра, ни послезавтра, ни на третий день адвокат так и не навестил свою бывшую подзащитную.

Та продолжала тянуть свой срок, время от времени нарываясь на мелочные придирки вредной Доры, которая пару раз едва не довела её до слёз. И всё из-за того, что осуждённая по приговору суда Ника не могла себе позволить достойно ответить жрице. То, что приходилось всё время держать себя в руках, усилием воли гася волнами накатывавшую ярость, угнетало попаданку больше всего.

Хорошо ещё, что с непосредственной начальницей сложились почти приятельские отношения. Девушка с сочувственным вниманием выслушивала бесконечные жалобы Аполии Тармы на противную Дору, которая запрятала её на кухню, на родителей, так неосмотрительно давших обещание богине Луны, на других помощниц жриц, совершенно не ценящих её кулинарные таланты. В свою очередь стряпуха хоть и нагружала её работой, но и сама без дела не сидела и не пыталась строить из себя сурового руководителя.

Именно от поварихи Ника узнала, что при храме Рибилы нет даже ванной комнаты, и её служительницы ходят в городские бани, которых в Этригии оказалось довольно много – на разный вкус и кошелёк: от более чем скромной либрийской мыльни, которую посещают малоимущие горожане и рабы, до пышной бани Терания с парными, бассейнами, площадкой для занятия гимнастическими упражнениями и даже библиотекой!

Та водная процедура, которую путешественница умудрилась провести в тюрьме перед судом, никак не тянула на полноценную помывку. Девушка чувствовала себя грязной, а учитывая постоянное пребывание на кухне с её жаром и духотой, ощущение дискомфорта постоянно нарастало.

Вот и сейчас из подмышек тянуло таким убойным запашком, что стало даже как-то неудобно. Так от неё воняло только на корабле Картена, когда течение влекло его на север, и моряки страдали от голода и жажды.

Услышав доносившийся со двора голос верховной жрицы, Ника торопливо вышла из кухни, бросив возившейся у кипящего котла стряпухе:

– Я сейчас вернусь.

Главноначальствующая над служительницами Рибилы как раз закончила отдавать какие-то распоряжения Тейсе Вверге.

– Госпожа Маммея! – почтительно окликнула её девушка.

– Чего тебе, Юлиса? – обернулась верховная жрица.

– Прошу вас разрешить мне сходить в баню, – чуть поклонилась храмовая служанка. – Из-за всей этой истории с заключением и судом я очень давно не мылась, а порядочной женщине полагается быть чистой.

– Я же говорила, чтобы ты с такими делами обращалась к сестре Доре, – поморщилась собеседница, явно не желая продолжать разговор.

Вот только от Ники оказалось не так просто отделаться.

– Вы сказали, что она может приказать мне выходить на площадь за водой, – постаралась принять растерянный вид девушка. – Но я полагала, что разрешение идти в город мне нужно спрашивать у вас.

Сведя брови к переносице, верховная жрица какое-то время буквально сверлила её пристальным, прямо-таки прокурорским взглядом.

– Клянусь Фиолой и Анаид, у меня и в мыслях нет ничего дурного! – совершенно искренне заявила Ника. – Я просто хочу помыться. Мне же каждый вечер приходится ходить в храм…

Она красноречиво замолчала.

– Хорошо, – поморщилась женщина. – Передай сестре Доре, что я разрешаю тебе сходить в баню.

– Благодарю, госпожа Маммея, – поклонилась собеседница.

Выслушав её, жрица презрительно фыркнула:

– Тому, кто вырос в грязи, к ней не привыкать!

– Вы сами, госпожа Дора, как-то сказали, что здесь Империя, – напомнила девушка. – Значит, я должна быть чистой!

– Я подумаю, – проворчала жрица.

Видимо, вопрос оказался настолько сложным, что многомудрая служительница Рибилы не смогла его решить ни в этот день, ни на другой.

Утром третьего Ника настойчиво напомнила о своей просьбе и выслушала от Доры целую лекцию о том, что неприлично надоедать занятым людям, тем более, что она прекрасно помнит, но сегодня ещё не время, а вот завтра… посмотрим.

"Вот батман, так и придётся ополаскиваться на кухне, – мрачно думала служанка святилища, подходя к воротам. – Завтра, как все уйдут на утреннюю службу, нагрею воды и хотя бы оботрусь мокрой тряпкой".

Выскочивший из своей конуры Гвоздь принялся извиняться за то, что заставил госпожу ждать, но та только досадливо махнула рукой.

– Открывай скорее!

Наученная горьким опытом, она внимательно оглядела площадь. Снуют туда-сюда редкие прохожие. У фонтана о чём-то мирно беседуют две закутанные в тёмные покрывала горожанки. При её приближении женщины привычно разошлись, но уже не так поспешно, а одна даже удостоила Нику короткого поклона. Местные жительницы начали привыкать к новой обитательнице храма Рибилы.

Ворча про себя, она поставила кувшин под струю. Можно, конечно, набрать воду из крошечного бассейна, куда она падала из каменных львиных морд. Но уж больно много там развелось разнообразной живности: личинки комаров, какие-то букашки и даже большой жук-плавунец.

Размышляя над странным нежеланием Доры отпустить её в баню, девушка решила, что жрица таким утончённо-садистским методом просто издевается над строптивой служанкой.

Выругавшись, Ника подняла взгляд от медленно наполнявшегося кувшина и тут же заметила, как через площадь к фонтану бегут пятеро мужчин в тёмно-серых дешёвых плащах поверх таких же туник.

Ни секунды не раздумывая, девушка бросилась к храму, бросив посуду на произвол судьбы. Увидев, что она удирает, преследователи разразились криками, которые в сочетании с зажатыми в руках палками не оставляли сомнения в их самых недобрых намерениях.

– Держи её! Богохульница! Не уйдёшь, меретта! Бей её!

Как же Ника пожалела о том, что имперские обычаи запрещают женщинам носить штаны! Ей казалось, что даже с приподнятым подолом она бежит слишком медленно, а "неистовые" приближаются очень быстро.

Дробный топот сандалий по камням словно отсчитывал последние секунды жизни несчастной путешественницы. Накидка сбилась на плечи, и кожа на затылке уже ощущала смрадное дыхание погони.

Мимо головы, вращаясь словно пропеллер, пролетела палка, с грохотом ударившись в ворота.

"Если Гвоздь закрыл дверь, тогда всё! – едва успело мелькнуть в сознании девушки, когда она с разбега плечом врезалась в калитку. – Ура, живём!!!"

Ввалившись во двор, Ника едва не упала, но сделав невообразимый кульбит, успела задвинуть засов и, прикрыв глаза, плюхнулась на землю, жадно втягивая воздух мгновенно пересохшим ртом.

Хлипкие ворота задрожали от ударов.

– Вот мерзавка! Ушла дрянь! Спряталась меретта!

Но тут кто-то властно скомандовал:

– Не сметь сквернословить у храма Рибилы!

И уже совсем другим тоном добавил:

– Сегодня тебе повезло, богохульница. Но мы всё равно до тебя доберёмся!

Внезапно страх, который где-то прятался, пока она сломя голову летела по площади, обрушился на сознание с такой силой, что девушка, застонав, зажала ладонями уши, чтобы не слышать ядовитый, режущий сознание голос.

"Это пройдёт! – лихорадочно думала она, беззвучно шевеля побледневшими губами. – Сейчас пройдёт! Я справлюсь!"

– Как ты смеешь угрожать служительнице Рибилы, святотатец! – грозно прозвучавшие над самым ухом слова заставили Нику открыть глаза.

В трёх шагах от неё стояла пылавшая праведным гневом Клио.

– Она оскорбила владыку недр и должна заплатить за это! – довольно нагло отозвались из-за ворот.

Но опытную жрицу оказалось не так то легко смутить.

– Сама подруга Нолипа, луноликая Рибила, приняла её под своё покровительство, и не тебе, смертному, вмешиваться в дела богов! Хочешь познать всю силу хозяйки ночного светила?

С улицы послышался звук торопливо удалявшихся шагов.

– Что тут у вас случилось? – раздался недовольный голос верховный жрицы.

Привлечённая шумом, она вышла из своих покоев и теперь рассматривала двор с лестничной площадки второго этажа.

– Поднимайся, Юлиса, – протянула руку Клио.

Но девушка уже встала, размазывая по щекам набежавшие слёзы.

– Какие-то негодяи напали на служанку нашего святилища, – пояснила жрица, качая головой. – Бедняжка едва успела добежать до ворот.

– А где Гвоздь?! – вскричала её "старшая сестра". – Куда запропастился это бездельник?

– Здесь я, госпожа Маммея! – послышалось испуганное блеяние.

Торопливо семеня мелкой старческой рысью, раб на ходу оправлял покрытый заплатами хитон. – Только до уборной и отлучился…

– Смотри у меня! – нахмурилась верховная жрица. – Ещё раз оставишь ворота без присмотра – отведаешь плетей!

– Пощадите, добрая госпожа Маммея! – жалобно скуля, невольник рухнул на колени, но хозяйка уже не обращала на него внимания.

– Чем ты не угодила им, Юлиса?

– Это члены "Общества Дрина", старшая сестра, – неожиданно опередила девушку Клио.

Собеседница нахмурилась.

В это время из кухни вышла что-то торопливо дожёвывавшая Дора. Увидев всех "сестёр" в сборе, она досадливо всплеснула руками.

– Ну, и что ты опять натворила, Юлиса?

Ника почувствовала, как от злости перехватило дыхание. Захотелось ответить нарочито грубо, непристойно, максимально точно переводя русские слова на радланский язык.

– Тебе не следует больше посылать её за водой, сестра, – внезапно сказала Маммея.

– Хорошо, старшая сестра, – удивлённо кивнула жрица. – Но почему?

– Потому что луноликая Рибила взяла Юлису под свою защиту, – высокопарно заявила собеседница. – А значит, с ней тут ничего не должно случиться.

– Я поняла, старшая сестра, – поклонилась Дора, понимая, что здесь и сейчас ничего более определённого она не узнает.

– Пусть за водой ходит Патрия Месса, – предложила Клио. – А Юлиса будет убираться в моей мастерской.

– Так и решим, – согласилась верховная жрица. – Слышала, Юлиса?

– Да, госпожа Маммея, – шмыгнула носом девушка. – Но хоть в баню мне можно сходить? Или придётся все два месяца не мыться?

– Разве ты там ещё не была? – сделала удивлённое лицо собеседница.

"А то ты не чуешь!" – раздражённо подумала Ника, но вслух сказала, пожимая плечами:

– Жду разрешения госпожи Доры.

– Я думала, ты с этим уже разобралась, сестра? – вскинула брови Маммея.

– Сегодня же распоряжусь, старшая сестра, – поморщилась женщина. – Или завтра, клянусь Рибилой!

– Надеюсь, – с деланной строгостью проворчала верховная жрица и, перед тем как вернуться в свою квартиру, бросила через плечо. – Сама с ней сходи или пошли кого-нибудь.

– Так и сделаю, старшая сестра, – пообещала собеседница.

Потом оглядела Нику с ног до головы и нахмурилась.

– Куда кувшин дела, Юлиса?

– У фонтана остался, госпожа Дора, – криво усмехнулась девушка, и заметив, что вредная собеседница явно собирается ещё что-то сказать, добавила, кстати вспомнив слова Маммеи. – Я подумала, что моя смерть причинит святилищу богини Луны больший убыток, чем потеря старого кувшина.

– Вряд ли твоей жизни что-то по-настоящему угрожало, – скривилась жрица, и развернувшись, царственной походкой зашагала в сторону кухни, бросив через плечо. – Одно разорение с тобой…

Чтобы подавить вскипевшую злость, Ника, крепко сцепив зубы, принялась отряхивать упавшую на землю накидку.

– Сестра всегда отличалась бережливостью, – пытливо глядя на девушку, проговорила вторая жрица Рибилы. – Иногда такая забота о благополучии святилища может показаться несколько чрезмерной, но это только на первый взгляд. Тебе, Юлиса, просто надо с ней поладить.

– Я стараюсь, госпожа Клио, – вздохнула та, пряча в тайник души очередную обиду. – Только как-то не очень получается.

– Старшая сестра полагает, что в твоих несчастьях виновата слишком ранняя смерть матери, – кажется, вполне искренне сочувствуя, покачала головой собеседница. – К сожалению, рядом больше не оказалось ни одной цивилизованной женщины, и ты выросла среди дикарей с их варварскими понятиями о морали и приличиях. А мужчина, даже такой умный, образованный и знатный, как твой отец, просто не в силах обучить дочь всем тонкостям поведения в обществе и разъяснить особенности взаимоотношений между людьми в Империи.

Слушательница почти успокоилась, поэтому ответила с привычной покладистостью:

– Наверное вы правы, госпожа Клио.

Хотя её покоробил высокомерный, менторский тон жрицы.

– Я скажу Мессе, чтобы она сходила за водой, – словно почувствовав её неприязнь, как-то чересчур торопливо спохватилась женщина. – А когда тебе убираться в мастерской – договоритесь сами.

– Хорошо, госпожа Клио.

Едва жрица миновала птичник, из него пулей выскочила Риата и вмиг очутившись возле хозяйки, всплеснула руками, запричитав возмущённым шёпотом:

– Ой, да что же это такое?! Прямо средь бела дня возле святилища на людей бросаются! Бедная моя госпожа! Совсем негодяи богов не боятся, покарай их, Рибила и все небожители!

– Помолчи, – устало махнула рукой Ника. – Лучше скажи, сколько нам за кувшин платить придётся? Я то местных цен не знаю.

– Вы его разбили, госпожа? – на всякий случай уточнила рабыня.

– Понятия не имею, – криво усмехнулась та. – Я как "неистовых" увидела – сразу обо всём забыла.

– Так, может, мне сначала к фонтану сходить? – деловито предложила невольница. – Вдруг с ним ничего не случилось?

Вспомнив разъярённые рожи преследователей, хозяйка поёжилась. С одной стороны, кувшин невеликих денег стоит, с другой – сейчас каждый медяк на счету… Но, что если эти паршивцы никуда не ушли и прячутся где-нибудь в переулке? Подставлять верную Ритау под кулаки и палки совсем не хотелось. Хотя, вряд ли после лекции Клио набожные адепты Дрина станут околачиваться возле храма.

Узнав, кто и зачем собирается, привратник не стал ломаться и отпер калитку. Выглянув за ворота, Ника окинула площадь долгим пристальным взглядом. Не заметив ничего подозрительного, она посторонилась, выпуская рабыню. Та бросилась к фонтану, возле которого какая-то бедно одетая старушка уже с интересом разглядывала извлечённый из бассейна кувшин. После короткой перебранки посуда вернулась к представительнице законного владельца, а пожилая горожанка ещё долго грозила вслед невольнице сухоньким кулачком.

Представ на пороге кухни с наполненным кувшином, девушка испытала лёгкое злорадство, заметив, как брови Доры, скакнув на лоб, тут же сурово сошлись к переносице. Однако, от каких-либо комментариев жрица воздержалась, продолжая отчитывать стряпуху за подгорелые лепёшки.

Аполия Тарма прерывисто вздыхала, шмыгала носом, но крепилась и разревелась только тогда, когда начальственная стерва удалилась.

Оставив в покое лук, Ника попыталась утешить повариху, убеждая, что её лепёшки на самом деле пышные, с вкусной хрустящей корочкой, но девушка только ещё больше расстроилась.

Именно в этот момент на кухню ворвалась помощница Клио, и выражение её лица не предвещало служанке святилища ничего хорошего.

Поскольку Патрия Месса считала себя самой старшей, а, следовательно, самой умной и авторитетной, первый же вопрос подтвердил самые худшие предположения путешественницы.

– Это почему тебе нельзя ходить за водой, Юлиса?

– Потому что меня могут убить, – спокойно ответила Ника, отступив от моментально переставшей реветь стряпухи. – А это плохо скажется на авторитете святилища богини Луны.

Судя по растерянно взметнувшимся вверх бровям, собеседница меньше всего ожидала услышать что-то подобное. Однако, быстро пришла в себя и недоверчиво усмехнулась.

– Кто же это так желает твоей смерти?

Девушке пришлось изложить историю своих взаимоотношений с членами "Общества Дрина", в заключение добавив, небрежно пожимая плечами:

– Не веришь, спроси у Клио или у кого-нибудь в городе. Ты туда каждый день ходишь.

– Негодяи! – внезапно вскричала Патрия Месса. – Подонки! Как они смеют решать за богов?! Неужели непонятно, что подобное их поведение только позорит священное имя владыки недр, а он никогда не отличался долготерпением!

– Мой отец говорил, что глупость иных людей границ не имеет, – осторожно высказалась никак не ожидавшая подобной реакции Ника.

– Это же кошмар какой-то! – громко шмыгнула покрасневшим носом стряпуха, глядя на свою помощницу огромными глазами, сразу сделавшими её удивительно похожей на персонажа из какого-нибудь японского мультика.

– Тебе, Юлиса, действительно, лучше пореже покидать святилище, – решительно заявила Патрия Месса и, поразмыслив пару секунд, начала отдавать распоряжения. – Мы с Тармой наносим воды, а ты после обеда придёшь и поможешь мне перебрать целебные травы.

– Только после того, как помою посуду, – сочла своим долгом предупредить девушка, и на миг помрачневшая стряпуха довольно улыбнулась.

Но успевшая вжиться в руководящую и направляющую роль помощница Клио уже не обращала на них внимания.

– Убираться в мастерской будешь или рано утром, или вечером перед молитвой.

– Лучше утром! – чтобы привлечь внимание, Ника чуть повысила голос, а когда поймала удивлённый взгляд собеседницы, тихо пояснила:

– Я всё равно на утреннюю службу не хожу.

– Пусть так и будет, – быстро согласилась Месса.

Когда она с пустым кувшином вышла, Тарма обиженно проворчала:

– А мне про "неистовых" ты ничего не рассказывала.

– Прости, – искренне повинилась девушка. – Просто разговор не заходил, а специально вспоминать как-то не хочется. Страшные люди. На моих глазах из-за них погибла старая женщина.

– Как? – встрепенулась собеседница.

– Тебе интересно? – криво усмехнулась Ника.

– Ещё бы! – вскричала стряпуха. – Да я просто умираю от любопытства!

– Не стоит бросаться такими словами, – осуждающе покачала головой её помощница. – Ну, если ты так хочешь… Только поклянись, что не проболтаешься!

– Буду молчать как рыба! – пылко пообещала собеседница. – Клянусь Рибилой!

Понизив голос, путешественница рассказала о своей первой встрече с Калям, о безумной ярости, охватившей старуху, едва та услышала про обвинение в святотатстве. Потом красочно описала стычку на форуме, когда "неистовые", отвлекая стражников, дали возможность фанатичной почитательнице Дрина напасть на богохульницу с ножом.

– О боги, какой ужас! – только и смогла выдохнуть повариха, когда помощница показала ей уже начавшую затягиваться рану на запястье. – Неужели их никак не наказали?

– А за что? – усмехнулась Ника. – Они же ни при чём.

Судя по удивлённо-испуганным взглядам, которые за обедом украдкой бросали на неё соседки по комнате, история с нападением "неистовых" тайной для них не осталась.

Но ожидаемых вопросов не последовало. Или робели, только сейчас осознав, с кем придётся жить рядом следующие два месяца, или торопились поесть и разойтись по делам, а, может, опасались рассердить Патрию Мессу, которая грозно цыкнула на попытавшуюся что-то спросить Тейсу Ввергу.

Протерев чисто вымытые миски, служанка святилища направилась в "лабораторию" Клио. Жрица с помощницей как раз готовили какой-то пряно пахнущий отвар. Оторвавшись на пару минут от своего вонючего занятия, будущая повитуха вручила девушке охапку сухой травы, пояснив, что листочки и соцветия надо аккуратно оторвать, а оставшиеся палки отнести на кухню для растопки очага.

Усевшись на низенькую скамеечку, Ника принялась за работу, невольно прислушиваясь к разговору Клио со своей ученицей.

Судя по всему, столь резко пахнущий эликсир предназначен для супруга одной богатой дамы, страдающей от отсутствия внимания с его стороны. При этом главная целебная сила зелья заключалась не в правильно подобранных ингредиентах и даже не строгом соблюдении процедуры приготовления, а в магических заклинаниях, которые наложит на состав богиня Луны по просьбе своих служительниц.

Поручив Патрии Мессе растирать в ступке какие-то камешки, крайне необходимые для приготовления отвара, жрица уселась за стол, и покопавшись в разложенных свитках, неожиданно принялась расспрашивать добровольно-принудительную помощницу о жизни в Некуиме. Причём, как и следовало ожидать, женщину больше всего интересовали полезные свойства произраставших за океаном растений и приёмы лечения, применяемые тамошними жителями.

Увы, но познания путешественницы в этом вопросе оказались более чем скромными. Так получилось, что большую часть времени, проведённого в землях аратачей, она прожила в доме Наставника, а он почти не болел.

Правда, с учётом её легенды говорить об отменном здоровье папаши будет крайне неосмотрительно, поэтому Ника подробно рассказала о целебном источнике, да о каком-то растении, дым от которого заставлял старенького Колдуна племени Детей Рыси впадать в транс и прыгать молодым козлом.

Ни то, ни другое жрицу не заинтересовало.

– Я слышала о подобных средствах, – пренебрежительно скривилась она. – В цивилизованных странах их применяют, чтобы на какое-то время избавить человека от сильной боли. Целебные свойства воды из родников в Галайской долине известны не одну сотню лет. Я надеялась услышать что-нибудь новое.

– Мне жаль, что я разочаровала вас, госпожа Клио, – виновато развела руками собеседница. – Лекарствами и болезнями я как-то не интересовалась.

– Вот и плохо, Юлиса, – нахмурилась жрица. – Как же ты будешь следить за здоровьем мужа и детей? А это, между прочим, одна из основных обязанностей приличной радланской жены.

"Ну, приличной мне уже всё равно не стать, – с иронией подумала Ника, сообразив, что опять лопхунулась, ляпнув невпопад. – Старовата уже".

Однако отмолчаться и оставить последнее слово за собеседницей характер не позволил. Поэтому она сказала, широко улыбаясь:

– Надеюсь, что находясь рядом с вами два месяца, я хоть немного чему-то научусь.

– Посмотрим, – дёрнула плечом Клио, заметно теряя к ней интерес.

Она задала ещё несколько вопросов о жизни среди варваров, но ответов почти не слушала, погрузившись в чтение папируса.

А тут её как раз позвала Патрия Месса, и разговор прекратился сам собой.

– Юлиса у тебя, сестра? – спросила заглянувшая в окно Дора.

– Здесь, – буркнула жрица, осторожно высыпая мелкий порошок в кипевшее варево.

Насторожившись, Ника отложила в сторону тщательно ободранный стебель и медленно встала навстречу своей недоброжелательнице.

– Завтра после утренней церемонии можешь сходить в баню, – проговорила та, насмешливо улыбаясь.

– Благодарю, госпожа Дора, – поклонилась девушка, нутром чуя подвох. Уж слишком довольной выглядела эта стерва.

– А чтобы ты не заблудилась, я сама тебя провожу! – словно припечатала собеседница, торжествующе вскинув впечатляющий подбородок.

"Вот батман! – мысленно взвыла Ника. – Куда только ты меня приведёшь, и что это будет за мытьё!?"

Но вслух произнесла:

– Вам совершенно незачем так себя утруждать, госпожа Дора. Я смогу найти дорогу сама.

– Нет, Юлиса! – зло ощерилась женщина. – Уж если старшая сестра велела о тебе позаботиться, я никак не могу отпустить тебя одну.

В ответ на такое заявление служанке святилища осталось только ещё раз поблагодарить за заботу и с наигранным энтузиазмом вернуться к своему бурьяну. Всё-таки ей предстояло очистить ещё примерно четверть от принесённой Патрией Мессой охапки. Буквально трясясь от злости, девушка, чтобы хоть как-то сохранить самообладание, работала подчёркнуто аккуратно. Осторожно обрывала хрупкие соцветия с мелкими листочкам и складывала их в горшок, украшенный бело-синим волнистым узором.