Текст книги "Волшебство на грани или снежное путешествие (СИ)"
Автор книги: Анастасия Калямина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)
– Понятно, значит уже нашел. – Январис стоял позади, между двух из своих мертвых красавиц, готовясь к решающему удару.
Я поднялся на ноги, словно был в тот момент под прицелом пистолета. Боясь, что он разобьёт её, отчаянно надеясь на чудо, я обнял Карси – такую холодную, отвердевшую, и зажмурился, ожидая удар в спину. Но Январис почему-то медлил:
– Они все разбиваются, потому что полностью превращаются в лёд, – пояснил он. – И эта девушка скоро станет такой.
Я не ответил, боясь открывать глаза и снова видеть её такой. Но ведь она не может сейчас умереть? Декабрина же говорила… А, может, лукавила, чтобы придать мне решимости и её слова ничего не значили?
– Повернись ко мне лицом и прими свою смерть! – Приказал Январис. – Ты все равно никого не спасёшь.
Настроение в этот момент было мрачнее тучи, самой свинцовой и дождевой. Да и ощущать себя на эшафоте удручает. Сейчас я повернусь, и получу от него что-то вроде пули в лоб. Ну и пусть, если Карси мертва, то и мне жить не стоит!
Я медленно опустил руки, еще раз глянув на Карси. Ну, убьёт он меня, а она останется заледенелым трупиком в этом девятом кругу ада. Нет, стоп! Так не пойдёт! Я не оставлю здесь принцессу!
Как там Декабрина говорила? Ледышка в правом кармане. Нужно бороться. Надежде еще не время умирать, хоть, временами, надеяться на что-то – весьма глупое занятие. А вдруг Карси еще жива, и ей нужна моя помощь, чтобы вернуться в нормальное, человеческое состояние. Ведь Январис и со мной такое пытался проделать, но у него не получилось.
– Рыжик, подумай о чем-нибудь согревающем, это точно поможет! – прошептал я ей на ухо, веря в то, что Карси всё услышит. – Не сдавайся, я знаю точно, что ты справишься.
– Я не буду повторять еще раз! – напомнил о себе Январис.
Я развернулся, прикрывая Карси, он не должен разбить её. Вопреки ожиданию Январиса, у меня на лице не было и капли грусти. Только решимость и готовность активно защищаться. Пока еще ничего не кончено!
Январис запустил своим обмораживающим зарядом. Если отойду, то Карси останется под ударом, а этого нельзя допускать. Призвав магический щит чародея, который предназначался для отражение чужих магических атак, я прошептал:
– Мы выживем!
Снежный заряд Январиса разбился о мою преграду, оставив нас нетронутыми.
– Это как понимать? – удивился Январис, ему раньше не приходилось сталкиваться с чародейской магией.
– А, вы думали, что я совсем бесполезен?
В этот момент – момент замешательства зимнего месяца, который не понимал, как мне удалось отбить его атаку, я посмотрел на заветный карман с ледышкой. Тут медлить нельзя.
И вот, моё режущее заклинание уже отправлено к карману, отсекает ему два пальца и делает так, чтобы ледышка выпала, ударившись о ледяной пол. Затем, с помощью магнитящих чар, она оказывается у меня в руке.
Январис замер, он к такому повороту событий готов не был. Лишь пробормотал:
– Ты чего вытворяешь?
– Делаю так, чтобы вы перестали быть месяцем. Вы перестанете убивать. – И разломил эту ледышку на две части. Странно, её, оказывается, так легко сломать!
В следующий миг начался сильный ветер, а Январис, упал, сбив одну из статуй, и стал кричать и извиваться. Его крик пронял меня, захотелось даже бросить ледышку, чтобы он прекратил мучиться. Удивительное это чувство – жалость, не понимает, что Январис – серийный убийца, который должен получить по заслугам.
Я только крепче вцепился в кусочки льда, наблюдая за его страданиями. Это не доставляло удовольствия, зато жажда справедливости была утолена. Вокруг меня кружился снег, его становилось всё больше. Снежинки оседали на коже и исчезали, не оставляя следов.
– Подумай, что ты делаешь! – прокричал Январис, не прекращая корчиться. – Глупый мальчишка! ... Неужели ты хочешь стать мною! Таким-же жестоким? Брось ледышку, пока мои силы не ушли к тебе!
– Я знаю, что из этого получится…
– Нет, не знаешь! Ты думаешь, почему я таким стал? Из любви к Ленвир? Я не хотел её убивать!
Я тогда не понимал, что он хочет этим сказать, но не мог отвести взгляда от слабеющего месяца. Другого способа покончить с ним нет.
– И почему убили?
– Потому что прошлый Январис был таким-же жестоким. Вместе с силами, вечной жизнью и неспособностью испытывать эмоции, ко мне перешел его характер, мышление, способ действия. Я стал не просто преемником, я стал его копией!
А это его признание меня действительно напугало. Если не брошу ледышку, то превращусь в Январиса, стану таким-же, буду замораживать людей, считая это единственным развлечением, причиняя людям беды, страдания, считая их букашками, чья жизнь бессмысленна. Может, я и Карси убью, забыв, кем являюсь на самом деле, и тоже начну коллекционировать замороженных людей? Я лишь освобожу Январиса от его обязательств и пут, приняв его бремя на себя. И зачем?
С омерзением я отбросил куски ледышки подальше. Тьфу, гадость какая! Не собираюсь я отбирать лавры Январиса, пусть сам мучается.
– Жуть!
Снегопад и ветер прекратились, а кусочки ледышки срослись в одну.
– Вот видишь, не всё тебе Декабрина рассказала. – Январис лежал на спине и тяжело дышал. – Что, не прельстила вечная жизнь без всяких чувств?
– Не хочу быть машиной для убийств, которая всё это безобразие творит, потому что так изначально запрограммирована. – Ответил я, не отходя от Карси. – Я не тот, кто может избавить вас от мук.
– Нет никаких мук. Я ничего не чувствую. Даже когда убивал свою любовь, мне было всё равно. – Возразил Январис, не спеша подниматься. – А больно стало из-за проклятой ледышки! Не думал, что такой глупец, как ты…
Я повернулся к Карси и снова дотронулся до неё. Такая же холодная и твердая. Да что же это!
– Тебе бы пошло на пользу становление зимним месяцем. – Заметил Январис. – Вот смотрю я на тебя и не теряю уверенности в том, что все эти беспокойства мне не нужны. Любовь – чувство ужасное, оно приносит страдания…
– Вы ошибаетесь. Я не жалею о том, что люблю и не собираюсь отказываться. – Это было сказано грустным тоном, я пытался отогреть Карси, но никакие чары не действовали. Ей не становилось лучше. Я нервничал, не желая смиряться с тем, что она застыла навсегда.
– Так уж и не прав? – ухмыльнулся Январис. – А кто устраивает все эти танцы с бубном, надеясь разморозить девушку? Не смеши меня.
– Помогите! Вы же можете её разморозить! – я думал, что если он сотворил с Карси такое, то может и в обратное состояние привести.
Январис снова скорчился на полу, ну уже от приступа дикого хохота:
– Глупый мальчишка, я только замораживать могу.
Он смотрел, как я оседаю на пол возле Карсилины, как нервно покачиваюсь, пытаясь справиться с эмоциями.
– Разве это не ужасно, когда теряешь любимого человека? Мучаешься. А если бы стал месяцем, то тебе было бы всё равно. – Заметил Январис, который уже не смеялся.
– Ну и пусть. – Я закрыл глаза, не желая верить в её смерть.
– Думаешь, что легко отделался? – Язвительно сказал Январис, который уже присел. – Некоторые мои способности перешли к тебе. Так что, можно сказать, что мы теперь почти братья. Месяцев теперь тринадцать, но только не жди, что остальные начнут тебе свои дни в году уступать.
Эта информация не произвела на меня должного впечатления, ведь находился под куда более сильным.
– Будем считать, что ты меня победил. – Январис поднялся на ноги и отряхнулся. – Поэтому, я оставлю тебя и эту девушку в покое. Уходите.
– Но, она…
– Еще жива. Для того, чтобы обратиться в лёд, требуется время, а я предпочитаю, чтобы они леденели заживо, так им мучительнее.
========== Глава 15. Совет Времён Года ==========
Поднявшись с колен, я вздохнул, и посмотрел в сторону Январиса:
– Сколько у меня времени?
То, что она умрет, если принцессу не разморозить в срочном порядке – слишком очевидно, чтобы это отрицать.
– Не могу сказать точно. – Январис в этот момент покачал головой, взяв в руки замороженную кисть руки, от разбитой девушки. – Такую красоту сгубил!
Мои кулаки непроизвольно сжались. Но поражение признавать еще рано.
– Пришел, коллекцию разгромил. Настоящий варвар. – Говорил Январис тоном хозяина посудной лавки, возле полок которой протанцевал слон, пытающийся разучить танго. – Придётся выбросить, поймать новых….
– Не смейте! – Возразил я. Нет, Январиса не изменишь, это его программа. Но почему он вдруг не может осознать, что такое поведение, связанное с убийством ради развлечения, не правильное? Ведь, если я получил способности зимнего месяца, не значит ли это, что какие-то ощущения вернулись к нему?
– На твоём месте, я бы поторапливался. – Заметил тот, бодро вставая на ноги и отряхивая от воображаемой пыли плечи очередной мёртвой красавицы, что умудрилась остаться целой в нашем поединке.
Бесчувственный, да? Тогда почему он улыбается, когда смотрит в прекрасные лица своих жертв, словно отец, пришедший с работы и желающий поздороваться со своей обожаемой дочкой?
Я отвернулся, с грустью взглянул на Карсилину и поднял её, прижимая к себе, стараясь унести её отсюда, осторожно шагая прочь, ступая по осколкам тел, превращенных в лед. Я боялся, что упаду и разобью её.
Когда я достиг выхода и открывал дверь, осторожно вынося Карсилину отсюда, Январис сказал, на прощание:
– Если разморозишь принцессу до заката, то она останется жива. – Слышался его холодный голос. – Ты же понимаешь, что случится в противном случае?
Дверь за спиной захлопнулась, оставляя нас в коридоре, наедине с вмороженными в стены несчастными.
– Не случится. – буркнул я, не выпуская Карсилину из рук. Да, пускай она сейчас холодная и твердая, вся белая, как снеговик, и совсем не похожа на живую, но раз есть шанс вернуть ей нормальное состояние, то я не должен этого упустить.
Но как я это сделаю? Как успею выбраться из логова Январиса и преодолеть ту снежную пустошь, в которой находится его обитель? Я даже не знаю, как разморозить Карси… Да, её жизнь теперь в моих руках. Но так ли это на самом деле? Ведь обстоятельства обладают куда большей силой, чем простой смертный чародей, пусть и получивший какую-то долю сил зимнего месяца, – у них главный козырь. Лишь Случайности известно, как вернуть Карси к жизни, и сколько времени девушке осталось на самом деле. Что я могу, начиная гонку против таких соперников?
Но я всё же могу! Глупо будет всё бросить, окончательно убедившись, что Карсилине уже не поможешь. Сдаваться сейчас, после всего, что мы пережили? Вздор! Не собираюсь! Пусть обстоятельства подавятся, а писцы, создающие летопись «Творикса», перестанут расписывать трагические события моей жизни! Нам нужен другой финал, ведь не окажется ли верхом цинизма Случайности, если Карси умрет? Да и шанс который еще никто не отменял, всё же маячит на горизонте, надежда в лучшее еще горит своим ярким пламенем. Мы выберемся из логова Январиса и попросим помощи у местных жителей, они наверняка что-то знают. Если что, я готов бороться даже с самой Случайностью, за лучшую реальность. Их много, возможных вариантов развития событий, и мне решать, какой из альтернативных реальностей стать явью! У меня тоже есть воля, желания. В конце концов, я не марионетка безвольная каких-то высших сил, которые зачем-то придумали всех нас.
Карсилина Фротгерт, ты не умрешь, я не отдам тебя Смерти! Даже если я пойду против воли Случайности и устрою забастовку всему мирозданию, которое само не знает, чего хочет.
Если бы тут была Декабрина, она бы смогла подсказать, как действовать. Девочка желает помочь и более разговорчива, в отличии от своего брата.
В таких размышлениях, я прошел полкоридора, не смотря по сторонам. По сути, что такое судьба? Как писцы «Творикса», эти бумагомараки Вечности, определяют, какой реальности быть, а какая лишь останется на страницах этого архива и никогда не станет явью? Какой логики они придерживаются? Зачем им лишать Карсилину жизни? Разве это правильно? Разве так закончится наша история?..
– Ты справился! – радостный возглас Декабрины отогнал размышления подальше. – Правда, я не понимаю, как тебе удалось не превратиться в месяц.
– Что ты здесь делаешь? – я не спешил отвечать на её вопрос и останавливаться. Так и прошел мимо этой девочки, которая с деловитым видом прислонилась к ледяной стене. За Декабриной еще просматривался силуэт замороженной девицы, слишком глубоко во льду было тело несчастной.
– Вас ждала. – Улыбнулась Декабрина, нагоняя нас.
– Ты знаешь, как разморозить её? – с надеждой обратился я, даже приостановился. Карси Фротгерт совсем не была тяжелая, веса она не прибавила совсем, с тех пор, как я держал её на руках в последний раз.
Декабрина с интересом посмотрела на застывшую Карсилину, дотронулась до неё указательным пальцем и помотала головой:
– Я не умею.
Да что же это такое! Но, она ведь умный месяц, наверняка знает, что в такой ситуации делать:
– Ты знаешь кого-то, кто может вернуть Карси в нормальное, человеческое состояние?
– Для начала нам нужно убраться отсюда, – сказала девочка, улыбка с лица которой и не думала сползать. – Дай мне руку. Нужно местечко потеплее.
Я подал ей руку, надеясь, что если мы попадем в местность, где нет снега и палит беспощадное солнце, например, в пустыню, то Карси мигом оттает. В следующий миг Декабрина перенесла нас в поле подсолнухов, довольно бескрайнее, надо сказать.
Отпустив руку Декабрины, желая отогреться, я плюхнулся вместе с обездвиженной принцессой на землю, примяв несколько высоких подсолнухов. Они в этой местности были очень большие, гораздо выше человеческого роста. Облаков на небе совсем не было, лишь солнце, яркое, радостное. Наверное, мы попали на территорию Лета.
Не закат, еще есть время.
Декабрина молча наблюдала, как я поднимаюсь, затем беру Карсилину, и прислоняю её к одному из подсолнухов, чтоб не упала. Солнце должно её отогреть, на этом поле очень тепло! Удивительно, но я, похоже, отвык от этого приятно чувства, когда не приходится замерзать.
– Точно, солнце! – воскликнул я. – Оно растопит лёд!
Декабрина, почему-то, отнеслась к этой идее скептически, но не говорила, что ей не нравится. Стебель цветка, до которого дотронулась эта девочка, покрылся морозными узорами, которые и не думали таять.
– Сила Зимы велика. – Сказала она.
– Зима подавляется Летом. Лед превращается в воду, когда попадает в огонь. – Мне казалось, что это логично.
Но, когда я смотрел на Карси, казалось, что эта температурная логика не хочет действовать. Пять минут ничего не дали. Иней с её щёк не исчез. То состояние, в котором находилась девушка, не поддавалось силам извне. Она была в своём, морозном коконе.
– Ты ошибаешься. – Сказала Декабрина.
– И почему это неверно? – это меня огорчало. Я бережно провёл ладонью по щеке Карсилины, стараясь не унывать, ведь у нас еще есть несколько часов до заката.
– Посмотри на меня. По сути, тоже состою изо льда, но не таю, хотя для обычного человека здесь должно быть жарко.
– Немного. – Буркнул я, нервно запустив пальцы в чёлку и взлохматив волосы.
– Зима не даёт своим подопечным растаять от такой ерунды. – Объясняла Декабрина. – Если никто из летних месяцев нас не атакует, то мы спокойно можем бродить по их территории и не чувствовать себя плохо. По сути, Январис сделал так, чтобы никакие высокие температуры не влияли на то состояние, в которое он погрузил Карсилину. Как еще объяснить, что люди, которых он убивал, не таяли на солнце?
– Это плохо. – Я помрачнел, но тут же взял себя в руки, подумав, что кроме Декабрины и её братьев, есть и другие месяцы. – Месяцы Лета. Они должны отогреть её!
Но зимний месяц покачала головой, заявляя:
– Даже если они и могут сделать это, они не будут.
– Это еще почему? У нас времени не так много! – моему возмущению не было предела, Карси Фротгерт не должна умереть из-за упрямства этих бессмертных болванов! – Почему это они откажутся спасти жизнь?
– Они игнорируют зимние месяцы, и, по большому счету, стараются не вмешиваться в дела людей. Они не будут слушать меня. – Декабрину это и саму огорчало. – Из-за того, что Январис и Февралий виновны в гибели множества людей, летние месяцы не хотят связываться с нами, даже если это кого-то спасет.
– Может, тогда они меня выслушают?
– Исключено. Ты – мой знакомый, да еще и человек, в дела которых они не пихаются.
– Смотри, Рыжик, они думают, что ты обречена, не желают исцелять тебя. Какие глупые! – Я снова повернулся к Карси, обращаясь к ней так, словно она была здорова и могла меня слышать. – Они думают, эти задаваки, обладающие нечеловеческой силой, что мы простые смертные! Ты тоже считаешь, что эти самовлюбленные типы идиоты?
Затем вздрогнул, коснувшись её холодной, твердой руки, ощущая, как по спине ползут мурашки:
– Меня пугает этот твой взгляд! Это не то выражение лица, с которым стоит умирать, – я нервно передернулся, снова взлохматив свою шевелюру, и без того растрепанную. – А тебе, Карси Фротгерт, вообще умирать не позволю, даже если ты вдруг перестанешь смотреть в одну точку и закроешь глаза. А я, что, один буду, да?..
– Ты в порядке? – Спросила Декабрина, подсолнух позади неё полностью покрылся льдом и сиял в солнечных бликах. Мои нервозные и резкие движения её беспокоили.
– Еще в каком! – резко отозвался я, и снова переключился на Карси. – Я ведь не совсем человек теперь. Забавно, правда? Недоделанный месяц, бракованный.
– Что ты имеешь в виду? – Декабрине стало интересно.
– Какая-то часть силы Январиса успела ко мне перейти. – Пояснил я, но обращался к Карсилине. – Месяцем тринадцатым назвал, да ты и сама всё видела…
– Это значит, что ты можешь претендовать на свою часть дней календаря, попросить Зиму быть своим наставником…
– Чушь. – Не согласился я, держа Карси за руку. – Зачем называть несколько календарных дней моим именем? Это смешно! Я не хочу быть месяцем, да и пользы от этого нет.
– Тебе не отказаться от того, что приобрел. – Возразила Декабрина, смотря на меня, не моргая. – Продолжительность твоей жизни увеличилась…
– Только не говори, что я стал бессмертным. – От этой мысли стало не по себе. Если это так, то мне суждено пережить всех, кого знаю. Хотя, если мы не успеем разморозить Карси, не стану кота за хвост тянуть, я убью себя. Если только…
– Чего ты так боишься? – Декабрину это позабавило. – Если не забрал все силы моего братца, значит и жизнь не стала бесконечной.
– А, это почти утешает. – С сарказмом отозвался я.
– Лет на триста дольше жить будешь, но это разве проблема? А еще морозные узоры на окнах рисовать можешь…
– Всегда мечтал. – Хмыкнул я, эта новость скорее угнетала, нежели настраивала на позитивный лад. – Изрисую все окна в комнате, устрою перформанс, наживусь на продаже стёкол, раскрашенных морозными перьями, которые не будут таять даже летом. Хобби, которое заставляет жить сотни лет!
– И чему ты недоволен?
– Я тебе потом список составлю. А пока, веди нас к летнему месяцу! – Я снова поднял Карси, и направился пробираться сквозь подсолнечник.
– Подожди! В этой ситуации вам поможет только Совет Времен Года. – Сообщила Декабрина, не двигаясь с места.
– Что? – удивился я.
– Если Времена Года посчитают правильным не дать умереть Карсилине…
– Как они вообще могут не согласиться?
Декабрина направилась в противоположную сторону от той, куда хотел двигаться я. Мне ничего не оставалось, как пойти следом за ней. Надеюсь, она знает, что делает, и эти Времена Года разморозят Карси.
***
Поле подсолнухов было уже далеко позади, а мы шли уже по лужайке, сочной, зеленой, заросшей высокой травой, колыхающейся волнами, которую трепал тёплый летний ветерок. Кое-где в траве проглядывали пышные желтые цветы, от которых исходил резкий, приторно-сладкий аромат, привлекающих пушистых трудяг-шмелей, бабочек, довольно больших, на крыльях которых были разнообразные красочные узоры, пробуждающие неуёмную фантазию художника-пейзажиста. Казалось бы, если ты их видишь, то твоё плохое настроение может уйти прочь.
Ага, как же!
Декабрина шла впереди по чуть заметной вытоптанной не так давно тропинке и улыбалась, хотя и не знала, как поведут себя Времена Года, когда услышат нашу просьбу. Да, конечно, лучше надеяться на то, что всё будет хорошо. К чёрту пессимизм, ни к чему он сейчас! Я осторожно нёс Карси, бережно прижав принцессу к себе. Хоть она была и ледяная, но царившая вокруг духота создавала впечатление нехватки кислорода, навевая головную боль и жажду. Странное ощущение, когда тебе одновременно жарко и холодно. Руки держащие Карсилину, промерзли, и их покалывал мороз, в то время, как по моему лбу стекала очередная капля пота, а челка стала мокрой и прилипла, попадая в глаза и заставляя меня моргать.
Декабрина обернулась ко мне, решив некоторое время идти спиной вперед, и сообщила:
– Скоро мы придем. – Легкая улыбка не сходила с её лица.
В этот момент на тропинке появился большой серый камень, который месяц перепрыгнула, даже не посмотрев под ноги.
– А чаем нас угостят? – Спросил я, мечтая о большой бутыли питьевой воды из морозильника, солнце палило нещадно. Злило, что оно не могло разморозить Карси, растопить этот лёд. А ведь так старается!
– Не знаю... – Декабрина пожала плечами, думая, что я серьезно собрался просить об этом Времена Года.
– Я не навязываюсь, да и глупо это. – Отрезал я. – Просто, укрыться бы в тени! Карси это глупое солнце все-равно помочь не в состоянии.
– Ты устал?
– Нет, я бодр как никогда! А, даже если устал, пока это всё не устаканится, отдыхать не придется.
– Мы успеем, до заката еще шесть часов. – Пообещала Декабрина.
Она думала, что упоминание того, сколько времени нам осталось, настроит меня на позитивный лад, но я насупился, понимая, что мы рискуем опоздать. Даже не потому, что мы такие нерасторопные, а, например, оттого, что Времена Года откажутся помогать Карсилине, или пошлют к черту на кулички за каким-нибудь магическим артефактом, единственным, что может избавить Карси от недуга и не дать ей умереть. Хотя, вариант с тем, что они скажут нам способ разморозить её, куда лучше звучит, чем тот, что нас вышвырнут за дверь, и я просто не смогу отыскать человека, который может растопить этот проклятый лёд. Если нас пошлют на поиски артефакта, я буду стараться, превозмогать себя, но достану его до заката!
– Выше нос! – воскликнула Декабрина, ей хотелось, чтобы я тоже улыбнулся.
Но я сначала результата добьюсь, и лишь потом радоваться буду, когда проблемы окажутся позади.
Итак, мы, наконец, добрались до места, именующегося «Советом Времен Года». Нет, здесь не было костерка, вокруг которого собрались все двенадцать месяцев, как в какой-то сказке. Мы увидели большой терем с резными ставнями на окнах, широко открытыми. Вокруг терема цвели лютики. Над большим деревянным крыльцом, напоминающим вход в резиденцию барина, искрилась в свете солнечных лучей надпись «ГОД».
– «ГОД», – прочитал я скептическим тоном, попасть в тень крыльца было приятно. Неужели внутри мы встретим самого главного дядьку с бородой, который является Годом? Ведь, если все месяцы и времена года существуют в людских обличьях, то...
– «Главные Обладатели Дней». – Расшифровала Декабрина, вслед за мной поднимаясь по ступеням, которые немного поскрипывали.
– Что! – узнать о том, что это слово, которое привыкли употреблять люди в множестве миров, является лишь аббревиатурой, весьма неожиданно. Словно моё мировоззрение, складывающееся в голове годами, довольно-таки устоявшееся, вдруг дало трещину.
Двери с резными узорами Декабрина открыла без проблем, даже не оповещая хозяев о нашем приходе. Просто взяла, потянула за ручку, пропуская меня с Карсилиной перед собой, и вошла.
Холл оказался широким, очень уютным. На стенах висели всевозможные пейзажи, которые отражали каждое время года. Казалось, что каждая из четырех стен отображала определенное время. Так же, в холле, ровно по центру, возлежал гордый заморский ковер, с рисунком, как узор в калейдоскопе, такие местные богатые купцы любили из других стран привозить, еще и цены на них завышали. Этот ковер, как ни странно, казался живым существом, со своим характером, весьма скверным. Наступать на него не хотелось. По бокам возле дверей располагались скамейки из красного дерева, на одной из них сидела специфическая девушка. На ней красовался алый кафтан, а в русую косу, довольно-таки пышную, были вплетены разноцветные ленточки.
– Декабрина! – Девушка хотела остановить зимний месяц, которая, поманив меня рукой, призвала следовать за ней к дверям одной из комнат. – Сейчас не время! Что там у тебя стряслось такое важное? Ты уже который раз туда...
– Не тебе решать, Апрелия! – отмахнулась Декабрина, достигнув двери подле неё. – Дело срочное.
– У тебя они все... – хотела возразить весенний месяц, её песчаного цвета глазки, смотрели на зимний месяц с подозрением.
– Апрелия! – тут же воскликнул я, хватаясь за любую, даже призрачную возможность, не выпуская Карси из рук, хоть уже и почти их не чувствовал, благодаря морозу, охватившему девушку. – Прости, что беспокою, но ты умеешь размораживать?
Девушка посмотрела на меня уязвленно, и высокомерно ответила:
– Нет, я этим не занимаюсь. – Казалось, что она желает мне смерти.
– Жаль, – выдохнул я, в то время как Декабрина уже скрылась в той комнате. Я думал, что весенние месяцы более дружелюбны.
– Спроси у Марта, только он вряд ли тебе поможет, – Фыркнула Апрелия, – Ты якшаешься с Декабриной, а мы не помогаем тем, кто дружит с такими, как она. Да и вообще, абсурдно это звучит: «дружба с зимнем месяцем».
– Как много напыщенного идиотизма, – ответил я, рассердившись. – Вы плохо знаете Декабрину, она добрая и отзывчивая. Людей не убивает...
– Да ладно? Мирный зимний месяц? – Апрелию это веселило, и она начала кокетливо обмахиваться ладонью. – Первый раз слышу. Не она ли сотворила такое с твоей девушкой?..
– Январис. – раздраженно перебил я, эти месяцы просто недооценивают свою зимнюю коллегу!
– Не удивляет. – Буркнула Апрелия, теперь я заметил, какие у неё на самом деле яркие пухлые губки, а щеки румяные, как спелые персики. – Все они такие.
Она не переставала делать всяческие неоднозначные намеки на флирт, что, скорее, приводило меня в недоумение, зачем Апрелии это понадобилось, нежели вызывало какое-то влечение.
– Ты ее правда, не знаешь. – Я не соглашался с тем, что говорила этот весенний месяц.
Апрелия поднялась со скамьи, выпрямилась, встав прямо передо мной и Карси, и поправила свою грудь, разрез был весьма откровенен у этого кафтана. Даже показывал какой-то намёк на нижнее бельё с оборочками.
– Ты с ней слишком мало знаком, смертный, и не можешь адекватно судить. – Сказала она, растягивая слова.
– Мне пора, – Я чувствовал себя неуютно, да и весенний месяц загородила собой дверь.
– Это она сейчас такая добренькая, святошу из себя строит. – Апрелия игриво положила руку себе на бёдра, словно подчеркнуть хотела, какие они у неё широкие. – Думает, мы простим и поверим.
– Пропусти, мне некогда, – Я попытался обойти её, но та упрямилась.
– Раньше в декабре наступали лютые морозы, – Апрелия покачала головой, не переставая хвастаться своими формами, – сейчас же какая-то мутная снежная грязь с температурой минус один. Декабрина была опаснее, чем её братья. Она набрасывалась на свои жертвы, не давая пути к отступлению и замораживала их. Нет, не превращала в ледышки, как это делает Январис, а заставляла их умирать от обморожения. Бедные люди околевали,а Декабрина, которая лишала их жизни, лишь смеялась. У зимних месяцев нет чувств и эмоций, и у Декабрины их тоже не было.
– Это не так. – Мне пришлось встряхнуть головой, казалось, будто это глюк такой, не хотелось верить тому, что слышу.
– Говори, что хочешь, но злые деяния этого месяца не станут от твоих убеждений чьими-то другими. Ты ведь не думал, с чего она такая добренькая? Почему теперь готова пятки лизать своим знакомым, которых едва запомнила?
– Хватит клеветать! Пропусти нас.
– А всё потому, что её чуть не убили родные братья, Январис с Февралием. – Апрелия мило подмигнула мне, оставаясь на месте. – Представляешь, какие отношения в этой семейке! В общем, что-то в мозгах у девочки переклинило, и она начала испытывать эмоции. К ней пришло осознание того, что Декабрина натворила за все годы своего существования. Это напугало бедняжку, она захотела забыть об этом, как о страшном сне, раскаивалась. Просила нас всех, остальных месяцев, принять её, но мы не согласились. За все те убийства, что она совершала ради забавы, ей нет прощения. Целой вечности будет мало, чтобы искупить это.
– Это бред. – Тот образ жестокой холодной девочки, не желал укладываться в голове.
– Можешь верить, а можешь и нет. Симпатичный, но дурак, – Томно проговорила Апрелия, стараясь приворожить меня. – Мне нравятся парни-блондинчики.
И подалась еще ближе, пытаясь заставить меня поставить Карсилину, чтобы освободить мне руки.
Я покраснел, её слова и движения смущали, но никакого желания флиртовать с весенним месяцем не пробуждали. Меня вообще никто не интересовал, кроме Карсилины. Почему Апрелия ведет себя так, словно является девушкой легкого поведения? Противно, мерзко. Может, какой-нибудь парень, будь до Димка, мой друг, или этот курчавый трус Тюбенций, и согласился бы с ней завести интрижку, почтя за честь подобное предложение от месяца, но мне это было не интересно. Может, Апрелия и является своего рода богиней, но ведет себя отвратительно. И её кокетливые выпады меня оскорбляют, тем более, что я с Карси. Да, Карсилина Фротгерт замороженная, да, она может не видеть и не слышать того, что говорит Апрелия, но я сам не хочу изменять своей девушке, ибо это глупо и лишено всяческого смысла. Наверное, не зря, весна в народе порой любви зовется?
– Что ты там возишься? – из-за двери высунулось недовольное личико Декабрины, и Апрелии, так старательно строившей глазки, пришлось подвинуться, дабы не быть стукнутой этой дверью по спине.
– Хотел спросить кое-что… – начал было объяснять я, но Декабрина, криво ухмыльнувшись, дала понять, что не хочет слушать, о чем был наш разговор.
Апрелия нахмурилась, принимая вид обиженной и по всем канонам продинамленной девушки, и плюхнулась обратно на скамью, встряхнув своей пышной косой. Не желая смотреть на неё, я, держа Карсилину, проник за дверь.
– Не обращай внимание, – хмыкнув, посоветовала Декабрина, когда я входил в уютную комнату, в которой стоял большой камин из тёмного кирпича, некоторые кирпичики уже потрескались от времени. – Она пыталась тебя закадрить?
Кроме того, в комнате находилось четыре мягких кресла с высокими прямыми спинками и солидными подлокотниками, кресла эти были обтянуты красным бархатом. Посреди комнатки, напротив кресла, безобидно разместился кленовый журнальный столик с корзинкой со свежими фруктами и виноградом. Занавески да двух окнах были темно-красного оттенка и доставали до пола, так же на них проглядывался цветочный орнамент. Люстра, в которой были воткнуты два десятка не зажженных восковых свечей, висела над журнальным столиком. Надобности в лишнем свете не наблюдалось, ведь за окном была такая чудесная, солнечная погода!
