Текст книги "Волшебство на грани или снежное путешествие (СИ)"
Автор книги: Анастасия Калямина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)
Тюбенций насупился, ему становилось некомфортно. Деревенские мужчины чуть осмелели, разрывая свой плотный круг, которым они окружили путников.
– Значит, вы знаете этих людей? – уточнил кто-то из них.
– Говорю же. Бояться нечего, они совершенно безобидны! – поспешил успокоить всех Золотский, взял Карсилину за рукав и повел её через толпу.
Сулитерия, Тюбенций и Декабрина последовали за ними.
– Шире шаг! – радовался Зольтер. – Тут есть хороший трактир! Мы с Прохором там и зависли.
Толпа смотрела им в след, но останавливать не думала, вместо этого, люди приняли решение разойтись по домам. Птицу, которая вальяжно устроилась посреди площади, никто трогать и не думал. Её боязливо обходили стороной.
– Надо ей еды принести. – Карси указала в сторону их нового «питомца».
– Никогда бы не подумал, что вы сможете приручить такую громадину! – удивлялся Зольтер, ведя их по освещенной тусклыми фонарями улочке.
– Да мы сами не ожидали. – Улыбнулась Карси ему в ответ.
Наконец, они подошли к небольшому деревянному дому с покосившейся крышей, несколько кривоногих столиков были расставлены прямо на улице, и возле каждого из них стояло по медному канделябру. Огоньки свечей то и дело вздрагивали, когда ловили на себе вечерний ветерок. За некоторыми столиками сидели люди с большими кружками, оживленно что-то обсуждая. В окошках гостеприимно горел свет, а из распахнутой двери этого трактира доносились оживленные голоса.
Но эта обстановка не отпугивала, наоборот, приглашала окунуться в дружественную атмосферу, которой был пропитан воздух в деревне.
Когда компания вошла внутрь, их носов сразу же коснулся приятный аромат выпечки и пряностей. Над барной стойкой болтались веники из полезных засушенных трав, которые, скорее всего, играли роль украшения, нежели приправы к какому-то блюду.
Людей в трактире было довольно много, некоторые смотрели на Зольтера так, словно знали его очень давно, а какой-то ушастый господин неопределённого возраста в оранжевой льняной рубашке воскликнул:
– Золотоволосый еще кого-то привел!
Тем, кто сидел рядом с этим Ушастым, не терпелось познакомиться с новыми лицами, и они с интересом разглядывали прибывших. Некоторые неодобрительно косились на Тюбенция, отодвигая стулья дальше, когда он мимо них проходил, а двое порекомендовали ему принять ванну.
В самом углу трактира находился столик, за которым угрюмо сидел Прохор Мылченко, и теребил свой наполовину пустой стакан с тёмно-бордовой жидкостью, сидя перед тарелкой с какими-то пирожками.
– Ну, выяснил, что у них там стряслось? – без особого энтузиазма поинтересовался он, не поднимая взгляда, погруженный в невесёлые мысли.
– Эффектное появление нашей принцессы, ты всё пропустил! – сказал ему Зольтер, хватая пирожок с тарелки и откусывая кусок.
– Что. – И мой отец посмотрел на них, но тут же чуть не выронил стакан из руки. – К… Карсилина?
Тут же поспешил потереть кулаками глаза, думая, что девушка ему мерещится.
– Всё хорошо, она живая. – Зольтер прожевал, галантно усадил девушек на стулья и сел сам.
Тюбенций остался стоять, раздражая своим присутствием соседний столик.
– Парень, может, ты переоденешься, от тебя несёт, как из ведра с помоями! – заметила женщина с лицом, как у мужчины, у неё даже намечалась рыжеватая бородка.
– И ты к нам садись, Тюб! – Радушно пригласил Зольтер, взмахивая рукой.
– Тюбенций! – недовольно поправил тот, отодвинул стул и присел, сложив руки на колени.
– Я понял! – заверил его Зольтер, которому пришлось мириться с неприятным запахом, исходящим от соседа.
– Как такое возможно? – не понимал мой отец, расширив глаза, казалось, он был готов схватиться за сердце. – Живая!
– Нашлись благотворители. – Ответила Карси, сидящая рядом, взяв его за руку и пытаясь успокоить.
– Живая! – Воскликнул он, повторив это слово. – Мой сын не бредил!
– Да, да…
Но Прохор Мылченко прервал её фразу, заключив девушку в крепкие объятия и продержав так чуть ли не минуту.
– Ты же мне, как дочь! – заявил он и отпустил её, позволяя Карси нормально вздохнуть.
– А вот мне интересно, где Семён? – поинтересовался Зольтер.
Вообще-то он давно заметил моё отсутствие, но озвучил наблюдение только сейчас.
Карси и Сулитерия переглянулись, им не хотелось расстраивать моего отца.
– А, что, его нет с вами? – испугался Прохор Мылченко, вскакивая из-за стола так, что чуть не опрокинул его. – Он не на улице?!
Отец уже хотел выбежать из трактира, чтобы поискать меня, но Карси его остановила:
– Понимаете, он попал в беду. – Вид у неё при этом был очень виноватый.
– Что случилось?.. – обеспокоено спросил Зольтер, в то время как Прохор Мылченко тяжело опустился обратно, закрыв ладонью лоб, словно в этот момент у него очень сильно разболелась голова.
– Почему?! – тут же добавил мой отец.
– Это из-за меня. – Карси было тяжело говорить, но серьёзный тон нужно было сохранить любой ценой. – Если бы не этот инцидент с утопленницами…
Услышав это, все четверо непонимающе уставились на принцессу.
– Просто, если бы он не отправился меня спасать от этой нежити, то не попал бы в ловушку Январиса. – Ответила Карсилина.
Прохор Мылченко смотрел на неё с осуждением.
– И кто такой этот Январис, да и для чего ему нужен Семён? – не понимал Зольтер.
– А то ты не догадываешься, кто он! – воскликнул Прохор Мылченко, раздражаясь. – Тоже зимний месяц, как Декабрина!
Его возглас был таким громким, что привлек внимание других людей.
– Мы шутим! – Зольтер одарил посторонние взгляды кривой улыбкой, а когда люди вернулись к своим разговорам, попросил моего отца выражаться тише.
– Я возмущен тем, что он у какого-то месяца! – Процедил Прохор сквозь зубы, отпивая глоток из стакана.
В это время Декабрина, выждавшая подходящий момент для своего появления, запрыгнула на стол белоснежным резвым клубочком.
– Мой брат очень опасен! – сказала она писклявым голоском мультяшного бурундука.
Прохор тут же подавился и закашлялся, а Зольтер с любопытством вытаращил на неё глаза:
– Ух-ты, белка!
– Это Декабрина. – Буркнула Сулитерия, не понимая, почему зимний месяц не примет нормальный, человеческий облик.
– Декабрина, кто же сделал с тобой такое? – не понял Зольтер, глядя в её немигающие синие глазки-бусины.
– Она сама превратилась. – Ответила Карси, улыбаясь. – Не хочет, чтобы люди её видели.
– Но люди и так её видят…
– Народ слишком недальновиден, чтобы предполагать в своих легендах, что месяц Декабрь может быть белкой.
– Привет, Декабрина! – и Золотский помахал белке ладонью.
– Говори дальше, Декабрина. – Попросил Прохор, поставив стакан.
– Январис очень любит замораживать людей. Я не знаю, для чего ему понадобился ваш сын, но юноша находится в большой опасности. – Вещала Декабрина, устроившись в центре стола. – От моего брата еще никто не возвращался.
– Ты хочешь сказать, что прийти к Семёну на выручку занятие безнадёжное? – отец с трудом сдерживался, чтобы не взять её за пушистый хвост и не потрясти над столом.
– Я не гарантирую, что тот, кто отправится спасать вашего сына, выживет…. Многие сгинули, когда искали убежище Январиса.
– Мы сможем! – радостно воскликнул Зольтер. – Не отчаивайся, дружище!
Прохор Мылченко меланхолично выстукивал пальцами правой руки какую-то мелодию, подперев подбородок левой.
– Я надеюсь, что да…
– Я могу проводить только одного из вас до убежища моего брата. – Сказала Декабрина.
– Почему же? – не понял Прохор Мылченко. – Гораздо легче справиться, если тебе помогают.
– Это рискованно, если отправитесь все, то никто из вас не выживет. – Такой комический голосок, а говорит такие не смешные вещи!
– Не всё, а только двое, – Прохор Мылченко не прекращал барабанить пальцами по столу. Наверное, так он пытался себя успокоить. – Девушек я в этот поход не пущу.
– Почему вы меня не слышите, когда говорю, что идет только один человек? – Декабрине было немного обидно. – Я не гарантирую, что он выживет.
– Думаю, все согласитесь, если пойду я, – Предложил Зольтер, дожевав свой пирожок, – всё же, это моя обязанность, как служащего отдела безопасности «ДС».
– Семён, мой сын, Зольтер, и я буду спокойней, если сам отправлюсь его выручать. – Не согласился мой отец.
– Это смертельный риск, а ты еще и глава «ДС».
– При чем тут какая-то дурацкая организация, когда на кону жизнь моего сына! – Прохор Мылченко не сдержался и ударил кулаком по столу. – Я бы мог послать всё к черту!
Тюбенций боялся пошевелиться. Он чувствовал себя чужим в этой компании. Карси и Сулитерия прекрасно понимали, что Декабрина уже сделала свой выбор, который вряд ли устроит Прохора Платоновича. Сулитерия, правда, ещё надеялась переубедить зимний месяц, ведь считала такое решение ошибочным.
Шумный народ, похоже, не слишком интересовал этот спор. За центральным столом кто-то бросал кубики, делая ставки и собрав большое количество желающих пополнить карман, особо не думая, только на кубиках вместо точечек были нарисованы миниатюрные животные – на каждой стороне кубика разное: лисица, олень, волк, ёж, мышь и лошадь.
– Вы не даёте мне договорить. – Декабрина старалась не повышать тон, хотя в таком её облике не каждый поймет её интонацию. – Я уже решила…
– Надеюсь, твой выбор окажется верным. – Прохор Мылченко не был готов к такому ответу:
– Я проведу в логово брата Карсилину.
Казалось, у обоих мужчин дар речи пропал, они не могли в это поверить. Зольтер даже рот открыл. А Декабрина и глазом не моргнула.
– Я справлюсь, честно, – Карси посмотрела сначала на одного, потом на другого.
– Вы что, шутите? – Золотский издал нервный смешок.
– Декабрина, но это бред! – Прохор Мылченко был на взводе. – Карсилина слишком слаба для путешествия в логово существа, которое замораживает людей, она не справится!
– Вы меня недооцениваете! – не согласилась принцесса листонская.
– Это ты себя переоцениваешь, Кари. – Зольтер тоже был против того, чтобы отправить её спасать меня. – Неужели твоя смерть ничему тебя не научила?
Карсилина насупилась. Фраза Зольтера звучала довольно странно, но он тоже переживал.
– Какой урок я извлекла из всего этого? – она была рассержена. – А я вам скажу, какой! Нельзя бросать близких в беде, нельзя разбивать им сердце…
– Пойми, мы не хотим, чтобы это повторилось ещё раз. – Серьёзно сказал Золотский, выражая мысль за моего отца.
Карси фыркнула, не понимая, почему они думают, что она не справится со своей задачей. Почему считают, что эта затея обречена на провал!
– Более того, я не собираюсь допускать гибели своего сына! – Прохор Платонович с треском ударил кулаком по столу. – Поэтому, ты туда не пойдёшь. Отправлюсь я один, и точка!
– Но… – Хотела возразить принцесса, ей обидно было чуть ли не до слёз.
– Я не разрешаю! Да никто бы не разрешил, даже Семён! – в его взгляде читался укор.
Они начали перечислять, почему девушке лучше воздержаться от опасного похода, Сулитерия, состроив довольную, как у кота, объевшегося сметаной, гримасу, участвовала в этом «форуме» особенно громко и активно. Мой отец периодически в порыве чувств бил по столу кулаком, так, что казалось, что бедный стол и вовсе сейчас проломится, и придавит кому-нибудь ногу во время своего падения. Зольтер сидел с таким каменным лицом, что мог бы успешно сфотографироваться в этот момент на паспорт.
Казалось, Карси сейчас потеряет всю свою уверенность, встанет со стула и уйдет, громко стуча каблуками, так и не доказав, что способна справиться. Никто не хотел ее поддерживать. Все, кроме Декабрины, понимали, что к Январису лучше принцессу Листонскую не пускать, есть более везучие в плане выживаемости кандидатуры.
Но нет, Карсилина лишь недовольно скрестила руки и насупилась, не понимая, какие нужны аргументы, чтобы переубедить всех, здесь собравшихся. Они глупо теряют время, рассуждая, кто будет смотреться в роли гонца к брату Декабрины лучше, в то время, как я замерзаю неизвестно-где. Карси это очень нервировало.
– Почему вас моё мнение не интересует? – Декабрина, устав слушать защитников Карсилины, решила всё-таки за неё вступиться. – Почему не верите в то, что у неё может получиться выручить Семёна? Вы заведомо настроены на провал, а с таким настроением даже курицу не спасти…
Мой отец чуть не подавился, а Зольтер непонимающе уставился в центр стола. Тюбенций сделал вид, что вообще не имеет к данному разговору никакого отношения и устремил свой взгляд в окно, на стекле которого красовался след – жирная пятерня, оставленная каким-то подвыпившим обитателем. Сулитерия же пыталась сдержать злобу, которая хотела выплеснуться при каждой реплике Декабрины.
– От вашего восприятия ситуации многое зависит, вы сейчас психологически настроены на то, что ничего не получится, оно и не выйдет, если не поменять к этому отношения! – странно, но мультяшный голосок даже шёл этому её образу. – Карсилине нужна ваша поддержка, а вместо этого вы кидаетесь на неё, как грифы на падаль, не давая поверить в свои силы.
– Можно подумать, ты знакома с людской психологией! – Огрызнулась Сулитерия.
– Дайте ей шанс, скажите, что верите… – Декабрина проигнорировала реплику колдуньи, с надеждой глядя своими глазами-бусинами в лицо Прохора Мылченко.
– У нас нет времени и желания проводить психологические эксперименты! – мой отец не желал соглашаться с её доводами.
– Нам нужно мыслить здраво! – добавил Зольтер, отпив глоток из своего стакана.
Карси даже спорить не начинала, приложив ладонь ко лбу и выдохнув, понимая, что доводы Декабрины совсем не повлияли на её друзей.
«Коснись меня» – вдруг раздалось у неё в голове, словно голос из наушников, включенных на полную громкость, Карсилина даже вздрогнула и оглянулась, не понимая, кто пытается провести такой натиск на её мысли. Если честно, то она уже подзабыла, как звучит настоящий голос Декабрины, когда та находится в образе девочки двенадцати лет.
«Коснись меня, ты же хочешь сбежать от них сейчас?». Зимний месяц повернула мордочку к принцессе, глазки её призывно блестели.
Карси хотела. Ей было это сейчас необходимо. Во-первых, этот спор её порядком утомил, а во-вторых, она отправится за мной к Январису прямо сейчас, и никакие Зольтер с Прохором Платоновичем этому не помешают!
Золотский заметил, хитринку в её глазах, полную решимости, даже почти понял, что она затеяла, но предпринять ничего не смог. Карсилина положила руку на нежную, но очень холодную шерстку Декабрины в беличьем облике, и обе исчезли, оставив после себя только кучку снега, которая выпала на головы всем, сидящим за этим столом, засыпав все тарелки.
– Что это было?! – вскрикнула Сулитерия, смахивая с головы снежинки.
– Побег. – Мрачно заключил Зольтер, насупившись.
– Карсилина, вернись! Ты не понимаешь, что делаешь! – Мой отец вскочил, чуть не опрокинув стул, потрясая гневно руками, как будто надеялся, что Карси видит или слышит его сейчас.
Люди, находившиеся в таверне, замолкли и с интересом уставились на их стол, не понимая, откуда там взялся снег.
– Кто же творит эти чудеса? – послышалось откуда-то, с других столов.
Народ стал перешептываться, то и дело поглядывая на бедняг, усыпанных снегом, ожидая наблюдать еще что-нибудь необычное. Мужичек в сером пиджаке и оранжевых брюках решился встать и подойти ближе. Он, переминаясь с ноги на ногу от неловкости, обратился прямиком к Прохору Платоновичу:
– У моей дочурки завтра день рождения…
– При чём тут я? – Мой отец не желал смириться с тем, что Карси могла так подло сбежать от них.
– Вы можете со своими друзьями прийти к нам домой, повеселить её, снежок вызвать. Я хорошо заплачу. …
Удивляюсь, что у него хватило терпения дослушать эту просьбу.
– Я, что, на клоуна похож?! – огрызнулся отец. – Найдите себе другого шута!
– Наверное, вы неправильно меня поняли. Этот снег…
– Всё я прекрасно понял! У меня нет настроения, да и желания тоже, развлекать местное население! – Прохор Платонович, отряхнувшись, сел обратно. – Избавьте нас от вашего внимания!
– А снег тут вообще не при чём. Он сам выпал! – Добавил Зольтер, обращаясь к мужичку, и тот обиженно поплелся обратно, сообщить жене, что чудес завтра не будет.
========== Глава 13. Айвир ==========
Карси почувствовала под собой твёрдую поверхность. Было темно, хоть глаз выколи, а Декабрина, которую девушка держала в руке, очень обморозила ей пальцы. Чтобы понять, где находится, принцесса призвала светящуюся сферу, которая воспарила облачком над её головой, освещая пространство бледным, болезненным светом.
Они с Декабриной находились в прохладном туннеле, выдолбленном наверное трудягами-гномами (если они обитали в данном мире), прямо в центре какой-то горы. Карси поёжилась от холода, поставила Декабрину на пол, и наколдовала себе тёплое пальто, чтобы хоть каплю согреться. Правда, пальто получилось больше на размер, чем надо, но исправлять данную оплошность времени не было. Наверное, странно она сейчас смотрится, такая растрепанная, в золотистом знатном платье из очень дорогой ткани, подол которого был немного изорван, а поверх платья надето мягкое черное пальто до колен, с четырьмя ребристыми большими пуговицами.
Декабрина, не желая превращаться обратно, так и осталась в образе белки, запрыгнув девушке в карман и высунув оттуда свою наглую мордочку. Она мотивировала это тем, что не хочет, чтобы Январис видел их вместе, чтобы он знал, что его сестрица пытается помочь его пленнику.
– Где мы? – спросила Карси, углубляясь в туннель. Сфера послушно парила чуть впереди.
– Не знаю, но это намного ближе, чем было тогда… – Ответил голосок из кармана.
– Как это не знаешь?
– Я немного не рассчитала с координатами. С кем не бывает? – Декабрина не считала, что совершила серьёзный промах. – Мне нельзя переносить людей прямо в логово моего брата, так что до него придется добираться своим ходом. Я покажу, куда.
– Ну, хорошо. Только, скажи сначала, как выбраться отсюда? – Кивнула Карсилина, этот тоннель казался ей не шибко дружелюбным, да и его своды морально давили. Возникало ощущение нехватки пространства, замкнутости. Хотелось выбраться и бежать отсюда как можно быстрее.
– Если бы я знала…
Карси захотела хлопнуть по карману, в котором сидела эта белка, но сдержалась. Впереди начались ступеньки, которые вели всё ниже и ниже. Ступеньки были очень ровные и широкие, словно предназначались для стоп фантастически-больших размеров. Было видно, что древний народец, старался сделать их прочными, чтобы лестница и тот туннель могли существовать века, если не тысячелетия. Казалось, что на ступеньках даже руны какие-то вычерчены, но с таким освещением пространства их разглядеть было не реально. Впрочем, жалеть о нехватки гида, она не стала.
Лестница кончилась, и начался еще один туннель, уходящий во тьму. Такими темпами, бродя по узким тоннелям, проделанных в горах, не представляя, как выйди отсюда, думая, что запутался и попал в жуткий лабиринт, может развиться боязнь темноты, купированная в далёком детстве.
Карсилина набрала в легкие прохладного воздуха, выдохнула и шагнула вперёд. Она всё-таки не из пугливых! Точнее, она не разрешала себе бояться, страх дико раздражал всегда, его не должно быть, это ущербное ощущение. Правда, страх обижался и не хотел отступать, это всегда так получалось, он был чрезмерно упрям, как и сама Карсилина Фротгерт. Карси не желала мириться с ним, отчаянно корча из себя храбрую, что бывало чревато. Даже когда страх давал знать о себе не так сильно, ей всегда было неприятно и хотелось бороться с ним, чтобы никогда больше не испытывать это постыдное чувство. Но ей было страшно. Всегда, когда в принципе, может испугаться и нормальный человек, правда он в этой ситуации не считает, что бояться – зазорно. Бояться может каждый, другое дело, как ты поступаешь, когда тебе страшно. Можешь убежать с дикими криками, как последний позорный трус, можешь пойти напролом, невзирая на опасность и показывая, что ты храбрец, каких свет не видывал доселе, а можешь просто остановиться и поразмышлять здраво, как в данной ситуации обойтись без жертв и разрушений. Карси предпочитала второй вариант, сначала действуя, а потом уже пожиная плоды своих импульсов. Правда, за эти порывы расплачивалась не только она, но и окружающие. Думаете, она не боялась, когда отдавала жизнь Сулитерии?
Впереди показалась узкая арка, из которой исходил тёплый свет, гораздо ярче того, что давала сфера. И Карси, воодушевленная тем, что может кто-то живой в этой обстановке всё же есть, ускорила шаг.
Когда она пересекла арку, то взгляд принцессы уткнулся в огромную гору с сокровищами, золотом, серебром, драгоценностями. Гора эта блестела в свете многочисленных факелов, которые были навешаны по всем сводам этой огромной пещеры. Неужели они попали в сокровищницу какого-нибудь монарха? Или разбойника? Интересно, кто эти факелы зажигает?
Карсилина пошла вдоль по пещере, надеясь найти кого-нибудь, кто мог бы объяснить, где выход. Но, похоже, здесь не было ни души, а гора из драгоценностей становилась всё выше и выше, всё шире и шире! Того и гляди, до потолка достанет!
Нет, данные сокровища ее ни капли не прельщали, она всё-таки не Димка, который после того случая во дворце Фротгертов, когда они с Альфредом пытались искать клад в подземелье, всё грезит тем, что когда-нибудь найдет сундук с золотом, купит виллу в жаркой стране на острове, и будет там жить припеваючи.
– Похоже, мы с тобой в тупике. – Признала Карсилина, разведя руками, когда обошла всю эту пещеру вдоль и поперёк.
– Выберемся. – Неуверенно пикнула Декабрина.
Вдруг куча с сокровищами зашевелилась, а сами драгоценности стали скатываться вниз, угрожая погрести под собой незадачливых путешественниц. Карси отпрыгнула в сторону, спасаясь от такого дождя, прикрывая голосу руками. Когда она добежала до арки и развернулась, то увидела, что на неё смотрит большая зелёная драконья морда, сверкая огненно-желтыми глазами. Из ноздрей существа шёл пар.
Карсилина застыла, не зная, что делать. С одной стороны ей было страшно, но если она сейчас закричит и побежит обратно в туннель, наплевав на все свои принципы, то выставит себя перед Декабриной не в лучшем свете, да и сама себя уважать перестанет, что гораздо хуже.
Кто знает, что можно ожидать от дракона, в сокровищницу которого забрался чужак? Карси постаралась не унять дрожь в коленках. Говорят, драконы, охраняющие драгоценности, очень опасны и свирепы. Но Карси было ценнее сохранить свою гордость, нежели жизнь, поэтому она храбро шагнула обратно в сокровищницу, прямо навстречу дракону. Тот уже полностью вылез из своего «одеяла» из сокровищ. У него были массивные чешуйчатые крылья с шипами на концах, а на голове торчали острые зубцы, словно прическа у панка, прилизанная всевозможными лаками для волос. Передние лапы с когтями были очень мощными, с большими пальцами, так что, если он задумает схватить, то уже не спасёшься.
Карси зажмурилась, готовясь нелепо проститься с жизнью…
– Здравствуй! – вдруг замолвил дракон по-человечьи, обнажая свои острые клыки. Смею заметить, что тон у него был очень дружелюбный и немного удивленный. – Я Айвир, а ты кто?
Карси была удивлена не меньше, раньше она думала, что драконы не разговаривают, да и вообще с теми, кто забрался в сокровищницу, не церемонятся.
– Карсилина. – Представилась девушка, сделав вид, что ни чуточки не испугалась.
– Давно я уже людей не видел! – воскликнул Айвир, и девушке показалось, будто он улыбнулся. – Ты бы знала, как тут скучно и одиноко. Спишь в горе сокровищ, или сидишь и пялишься на неё… Тоска! Ты ведь будешь моим другом?
– Айвир, ты только не обижайся, но у меня дела. Я не могу здесь оставаться. – Карси где-то в глубине души еще опасалась, что он может напасть на неё за неугодный ответ.
– Понимаю! – кивнул дракон. – Просто, ты единственная, кто не испугался меня…
– Ты знаешь, как выбраться отсюда? – поинтересовалась Карсилина, времени на дружеские разговоры с волшебными существами не было.
Айвир выдохнул из ноздрей облако горячего дыма, обдав им принцессу, и сказал:
– Конечно! Думаешь, как я сюда попал?.. Куда путь держим?
– К Январису. Ты ведь знаешь, кто это? – Карси очень надеялась, что знает.
– К Январису? – переспросил дракон. – А зачем?
Когда Карсилина поведала ему свою историю, Айвир, казалось, оживился ещё больше, и даже заёрзал от нетерпения:
– А, давай, я тебя провожу? – предложил дракончик, оказавшийся на удивление существом добрым. – Я тебя с ветерком по воздуху подброшу! Доверься моим крыльям!
Девушка была очень рада, что Айвир сам высказал эту идею:
– Хорошо! А ты знаешь дорогу?
– Да, можешь не сомневаться!
Декабрина, правда, сидя в кармане, помалкивала, но затея ей не нравилась почему-то.
***
Прохор Мылченко с сердитым выражением лица рассуждал о том, что некоторые личности ведут себя очень самовольно, что, конечно, очень огорчало листонского барона, директора банка «Чалинвест». Сулитерия то и дело подкидывала к его рассуждениям вслух гневную фразу насчет действий Карсилины. Снег, которым засыпала их столик Декабрина, уже растаял, превратившись в лужу и капая с его краёв. Тюбенций скромно помалкивал, не зная, что и думать насчет случившегося, в первый раз за время своего похода он стал жалеть, что покинул свою родную деревню. Эти люди, что его сейчас окружали, не располагали к себе юношу абсолютно. Ему хотелось осознать, что действие происходит в плохом сне и проснуться. Он даже поймал себя на мысли, что соскучился по матери, которая, наверняка, не одобрила поступок сына. А ещё Тюбенция вгонял в краску запах падали, которым он пропитался, пока был в плену у троллей. Зольтер, сидевший с ним рядом уже потерял всякую надежду учуять что-то более приятное для носа. Правда, в отличие от моего отца, он уже перестал возмущаться тому, что Карси от них сбежала, пытаясь найти где-то глубоко внутри своих мыслей хоть одну причину, по которой девушка может выжить в своём походе, да ещё и выручить меня. Напряжение, витающее в воздухе над этой компанией всё нарастало, и, если от него не избавиться, они рисковали поругаться.
Зольтер вздохнул, скорчив усталую гримасу, и встал, громко задвинув свой стул, чуть ли не на ногу Сулитерии:
– Всё. Мне надоело! – заявил он, в первую очередь обращаясь к моему отцу.
– Так возвращайся в Листон, тебя никто здесь не держит! – сердито отозвался Прохор Платонович, который слышал подобное от Золотского впервые.
– Вообще-то, я имел ввиду не это. – Зольтер сделал вид, что не обиделся. – Да, Кари сейчас поступает глупо, но если мы будем сидеть за столом и брюзжать по этому поводу как старые маразматики, проблема от этого не решится.
– А, как, прости, она должна решиться?! – мой отец был на взводе. Мало того, что я могу быть уже мёртв, так еще Карсилина поступает безрассудно, наплевав на чужое мнение, желая меня героически спасти. – На нас должно снизойти просветление? Мы вдруг осознаем, что можем спокойно жить дальше, делая вид, что ничего не случилось? А я неожиданно забуду о том, что у меня был сын?!
– Почему сразу «был»? – насупилась Сулитерия.
– Потому что это всё не имеет смысла! – он чуть не крикнул эту фразу на весь трактир. – Ничего уже не изменишь! Они погибнут, и этого не предотвратить!
Он снова ударил кулаком по столу, накручивая себя ещё больше. Прохор Мылченко уже не мог вести себя здраво и спокойно, придавшись всепоглощающей панике. Нервно он чуть не опрокинул свой стул, вцепившись в него пальцами, чувствуя желание совершить какое-нибудь самоубийственное безрассудство, думая, что больше никогда меня не увидит. Ведь, что может быть хуже для отца, чем потеря единственного сына?
Зольтер, впрочем, этого его настроения не разделял. Кто знает, может быть Декабрина права, и у Карсилины есть шанс вызволить меня из плена? Почему надо становиться категоричным, если есть и более светлые варианты в этой палитре развитий событий?
– Возьми себя в руки! – посоветовал Зольтер моему отцу. – Мы ведь можем и сами поучаствовать в событиях. Например, самим отправиться в логово к Январису!
– Мы не можем! Никто, чёрт возьми, не знает, где находится это проклятое логово! Кроме Декабрины, которая оказалась девочкой не с самым гениальным умом. – Прохор Платонович не спешил поднимать стул.
– Да что ты заладил со своим пессимизмом! Вот увидишь, они вернутся и ты еще потом извиняться будешь…
– Я и так уже извиняюсь, за то, что мы вообще отправились в этот мир! – буркнул мой отец, его трясло от злости и непонимания ситуации.
На что Золотский скептически фыркнул, скрестив руки в локтях:
– То есть, по-твоему, было бы лучше, если бы мы просто свернули расследование?
– Какое, к чёрту, расследование? – снова выругался Прохор Платонович. – Ересь несусветная, вот, что это такое!
– Ага, говорит инициатор похода… – Тут же перебил Зольтер, чувствуя, что сам перестаёт нервничать.
– Кто вообще это придумал!
– То есть, ты считаешь, что лучше бы для всех нас оставалось тайной тот факт, что Карсилина Фротгерт чудесным образом жива? – не отставал Золотский, глядя сквозь него, на картину, висящую возле окна, там изображалась озябшая девочка в ночнушке, которая стояла на улице, в центре снежного вихря и протягивала руки к небу.
– Да! Ты правильно читаешь мысли. – Кивнул отец, тыча в него пальцем. – Тогда бы Семён остался жив!
– А, толк от такой жизни? Пойми, ты не теплица, которая нянчится с каждым растением. Ты не должен думать только о себе. – Похоже, Зольтер нарывался на ссору.
– Я то как раз думаю о всех! Как будет лучше…
– Сохраняешь тепличную атмосферу! Вот, что ты делаешь. Ведёшь себя, как парник!
Тюбенций, услышав это, громко хмыкнул, а Прохор Мылченко готов был перейти к рукоприкладству, да только воспитание учтивого джентльмена не позволяло. Кроме того, Зольтер какой-никакой, но всё-таки друг.
И этот «друг» никак не желал умолкнуть и принять его позицию:
– Оберегаешь своего сына, пылинки с него сдуваешь, а толку что, если ты не хочешь понять, что у него на душе творится. – Высказался Золотский. – Да, пускай он лучше существует, чем живёт, это же гораздо гуманнее, если держать его в четырёх стенах, как собачку на привязи, изображая доброго папочку, боясь, а вдруг он поцарапается! ...
Этот спор прервал требовательный голос Тюбенция:
– Может, мы найдем, где разместиться? Я хочу спать и помыться. А еще мне нужна чистая одежда. – Он решил обратить внимание на себя.
– В этой походишь, сморчок! – Зольтеру не понравился тот тон, с каким Тюбенций к ним обратился.
– Я не…
– А мы получим номер бесплатно! – тут же воскликнул мой отец, в его глазах блеснул недобрый огонёк.
– Ты что задумал? – не понял Зольтер.
– Видишь эту компанию за передним столиком, возле двери? – Прохор Мылченко указал в сторону этих людей, увлеченно бросающих кубики, играя на деньги. – Предлагаю нам немного подзаработать!
