Текст книги "Пособие для Наемника (СИ)"
Автор книги: Анастасия Машевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)
А вот дальше… Крепкий, с шеей, как у оленя, барон… или, скорее, капитан «Железных Братьев» носил на теле множественные следы тяжести и опасности его ремесла. Одни шрамы выглядели белее, другие, очевидно, были более свежими. Иметь с ними дело Эмрису приходилось настолько часто, что он не озадачивался притираниями, чтобы сделать их менее приметными. Выжил – и славно, вот вся его жизнь.
«Сколько дерьма ты повидал?» – подумала Идель, решив, что однажды обязательно послушает пару баронских историй. Из его собственных уст, не полагаясь на песни бардов, которые поют складно, но фальшиво.
Рейберт, закатив глаза, вздохнул:
– Да в самом деле, леди Идель! Ну вы что, в Греймхау на мужиков не насмотрелись?
Эмрис, не в силах сдержать улыбку, заинтересовано уставился на женщину. Что она на это скажет?
Идель хмыкнула: выросшая в герцогстве практически единоправной правительницей, она с юности имела дело со стражами и бойцами, и в летний период воинов Греймхау частенько можно было застать за тренировками, обнаженными по пояс. Потому мужские тела – где-то чуть тучные и по-медвежьи массивные, где-то по-волчьи поджарые, где-то атлетичные настолько, словно их высекла из цельного куска мрамора рука маститого скульптора – давно перестали вызывать у нее известный женский интерес. Но вот эти его татуировки…
– Ну на вас мне разве что смотреть и можно, – парировала Идель и, указав на мужские руки взглядом, осведомилась: – Арозанские?
На миг Эмрису почудилось, что сердце в его груди вывернуло петлю.
– Э… кхгм, – голос подчинился Железному не сразу, – да, – выдавил мужчина и облизнул пересохшие губы. – Ни… ничего от вас не укроется.
Ответная улыбка леди была куда более мягкой и наверняка куда менее кривой, чем его собственная сейчас, подумал Железный.
Идель, между тем, обратилась к Рейберту:
– Дверь, – и оставила мужчин наедине.
Даже когда Рейберт, закрыв, обернулся, Эмрис все еще смотрел на заграждение, за которым скрылась женщина.
– Слюни подбери, барон, – посоветовал блондин.
– Ты спишь с ней? – спросил Эмрис до того, как успел подумать. И в следующий миг получил в челюсть – не сильно, но доходчиво.
– Опомнился? – уточнил Рейберт.
Железный, наконец, уставился на блондина, одновременно потирая щеку.
– Да, вполне. – Осознание реальности вернулось к Эмрису, и выражение в голубых глазах вновь стало кристально-ясным. – Спасибо.
– Милости просим! – расщедрился Рейберт и наигранно поразминал кулаки. «Ничего, я припомню» – подумал Железный и спросил:
– Чем могу помочь?
Рейберт указал на дверь спальни Эмриса в немом вопросе: поговорим у вас? Железный кивнул.
– Я уже предупредил хозяина гостиницы, – начал Рейберт, переступая порог, – чтобы не высовывался. Ночью будем ждать гостей.
– Советники? – быстро сообразил Железный. «Дружелюбие» помощников дожа во время сделки заметил бы и мертвый.
– Ага.
– Какой план?
Эмрис взбодрился. Вот это вполне для него – ночная заварушка в таверне с клинками наголо. А то, при всем уважении, таскаться за юбкой, хозяйка которой не утруждает себя даже нормальным диалогом, то еще удовольствие.
Внутренний голос, засевший болтом в штанах, напомнил, что, в целом, с Идель из Греймхау, он, Эмрис, уже вполне мог бы обойтись и без диалогов.
Запретив себе развивать мысль, Железный расположился за небольшим дубовым столом, сколоченным довольно грубо. Жестом пригласил Рейберта.
– Да особо никакого, – усмехнулся блондин, присаживаясь. – Расставим ребят во все углы и притворимся, что все спят. Надо сделать так, чтобы мы поймали подручных советников за кражей, а не просто перебили их. Думаю, вы понимаете разницу.
– Я думаю, – тяжело вздохнул Эмрис, снисходя до откровений, – что в гадюшниках знати побеждает тот, кто использует нужные интонации и акценты.
Рейберт зычно гыкнул.
– Полная хрень, да? – солидарно уточнил он. – Но, зато – добро пожаловать, так сказать. – Он раскинул руки, открыто рассмеялся, и у Железного немного отлегло. Хотя бы в компании Рейберта среди прочих ребят из Греймхау можно расслабиться. Они же, если подумать, даже в бордель уже вместе ходили. Надо бы повторить как-то. Только уже по уму.
– Она… всегда такая? – как мог спросил Эмрис.
«Идель».
– Сложная? – С пониманием уточнил Рей.
– Угу.
Рей замешкался и растерялся. Он осмотрел Железного и почти кожей почуял: если барона и дальше держать в неведении, если ему и дальше будет казаться, что его водят за нос, это может плохо кончиться. К тому же разрешение что-нибудь выболтать о леди у него уже было. Так что…
– Кроме тех моментов, когда она в компании мужа, императора или меня, – ответил наконец блондин. – Ну, может, еще лорда Дайрсгау.
– А ее отец? – тут же ухватился Железный, вспоминая несуразное «Милорд» и «Миледи», которыми обменивали Теоданис с дочерью на банкете в его честь.
Рейберт хитро сощурился и чуть оттянул уголок губ в насмешке:
– А что с ним?
«Не хочет отвечать» – без труда распознал Эмрис. И в случае Рейберта это Железного не напрягло. Он хорошо понимал блондина: вот сейчас Рейберт разоткровенничается до полного бесстрашия с новоявленным бароном, а завтра эрцгерцогиня каким-нибудь хреном узнает и съест его мозги чайной ложкой. Нет уж, спасибо. Рей, кажется, не заслужил такой участи.
– Ладно, в пекло его светлость. – Эмрис махнул рукой. – Я хотел спросить кое-что еще.
Рейберт приподнял брови: валяй.
– Лорд-камергер в столице как-то упоминал, что о ней… об ее светлости, – поправился Эмрис, – ходит в Деорсе… ну, знаешь…
– Слухи?
– Поговорка.
– Когда грифон охотится, волк голодает.
Надо же, Рей даже на миг не задумался. Видать, выражение и впрямь в ходу. Грифон – это очевидно знамя и герб Греймхау, а что волк? Это просто часть присловья или имеется в виду кто-то конкретный? Вряд ли император, знак Аерона – лев. Тогда…
Рейберт, наученный понимать даже такую хитроумную медузу, как Идель, заглянул в лицо озадачившегося барона и предложил:
– Хотите историю?
Железный криво – от облегчения, что Рей не выпендривается, – оскалился.
– Если можно.
– Когда ей было четырнадцать, – Рей взял с места в карьер, – приставленный к леди в качестве наставника мужлан, граф Абшоль, попытался ее изнасиловать в надежде этим путем выхватить место эрцгерцога. Она пришла ко мне в ту ночь, в крови от горла до колена, потащила за руку в свою комнату и указала на труп в постели. С ножом в шее, знаете? Бедолага, даже раздеться толком не успел. – Рей отчего-то гыкнул, но, увидев, что Эмрис не разделял настроя, откашлялся и продолжил.
– Поскольку его светлости Теоданиса не было рядом, я посоветовал леди дать делу огласку и до кучи поговорить с лордом Дайрсгау. Лорд-советник мою идею поддержал. В результате события прогремели на всю империю: оскорблению, к тому же такому скотскому, подверглась девица не только юная, но до и страшного высокородная – родственница императора! В той ситуации дабы компенсировать ущерб, леди Идель воспользовалась услугами правоведов, из-за чего тяжба длилась почти два года. Но в результате графства Абшоль не существует, а все их владения, включая места добычи меди, принадлежат Греймхау. – Блондин пожал плечами с нелепым выражением на лице: «Как-то так».
Железный качнул головой, хмыкнув:
– Такое чувство, что именно с тех пор у нее появилась привычка ловить на горячем.
– Если вы про Патьедо, – сообразил Рей, – то даже вполне буквально.
Эмрис просмеялся от души. Рейберт тоже улыбнулся, но быстро посерьезнел:
– Она не нападает первой, это широко известно в Деорсе. Но исключительно не терпит, когда нападают на нее. Не делайте глупостей, барон, и однажды сможете стать ее другом. Вам обоим, – добавил Рей куда тише и задумчивее, – это пойдет на пользу.
– Ты о чем?
– Ну, о чем? – Рей дернул плечами. – У нее мало друзей.
Железный едва не загоготал: еще бы! При таком-то характере! Но насилу сдержался, издав неопределимый гортанный звук.
– Ты с ней с самого начала? – Уточнил Эмрис, чтобы замять неловкий момент.
– Да. – В голосе Рея Железный услышал достоинство по отношению к самому себе. «Ясно», подумал Железный и повел к главному:
– Вернемся к краже.
– Ага, ночная кража с участием советников. Самое главное в ней – дать местной страже застукать советников прямо тут, на месте преступления. Тогда у нас будут свидетели из местных, мнение которых уже нельзя будет игнорировать как мнение чужаков.
– Понял, хорошая мысль. Поверь, далеко не каждый городской стражник в сговоре с советниками, я тебе тут руку на отсечение могу дать. Местные толстосумы многим не дают житья, многие со сменой власти захотят продвинуться по службе или свести счеты. И кое-кто из них даже догадается воспользоваться шансом, если его предоставить.
Рейберт ощерился и щелкнул пальцами: именно.
– Поэтому и важно, чтобы свидетелями были именно стражи порядка.
– Уяснил. Красть советники, я так понял, будут вексель? – Эмрис не спрашивал.
– И, скорее всего, не только свой. Попытаются умыкнуть все, какие есть, чтобы потребовать уплаты с других республик и обогнать конкурентов в гонке за потерянное место Патьедо.
Эмрис кивнул. Чуть поджал губы, прикидывая одно к другому, и спросил:
– Чем займешься?
– Обороной гостиницы. Я кое-что смыслю в охране покоев, расположенных на этажах повыше, – Рейберт хмыкнул с одним им ясным выражением. – Вам же нужно найти и приволочь сюда стражников и сделать все, чтобы это злосчастное сукно, которое мы катаем туда-сюда черт знает сколько, никто не упер. Сможете обеспечить охрану повозок?
– Само собой. Векселя будут у нее в комнате? – Железный указал взглядом в направлении, где через одно помещение расположилась эрцгерцогиня.
– Да.
Эмрис соотнес это с рассказом о присоединении к владениям Греймхау стороннего графства и сделал закономерный вывод:
– Рисковая она баба. Ой! – опомнился. – Прости. Я еще не привык.
– Прощаю. И ей не скажу, – успокоил блондин и нахально сощурился. – Ни о чем.
Эмрис не мог удержаться от насмешки:
– И на том спасибо. Мне кажется, или вы побаиваетесь ее больше, чем Багрового Кулака?
Рейберт оскалился:
– Просто она всегда рядом, а до Багрового Кулака большинство вещей из Греймхау даже не доходят. И если бы жителям герцогства пришлось выбирать между ними, выиграла бы эрцгерцогиня. Думаю, даже лорд Теоданис это понимает.
Железный немало удивился: даже так? Рейберт вздохнул, украдкой огляделся и, понизив голос, наклонился через стол к Эмрису.
– Вы хотите совет, я прав?
Эмрис немного покачал головой, будто прикидывая:
– Пожалуй бы, совет очень пригодился. Я зачастую вообще не понимаю, что у нее в голове.
– Надеюсь, вы поймете меня, барон, я не могу с вами совсем уж откровенничать.
– Конечно. – Неожиданно для себя Эмрис тоже перешел на шепот.
– Скажу так: леди Идель – это образец человека, разбитого в прошлом настолько, что он не сумел найти причины жить и помогать самому себе. Поэтому в свое время она нашла силы в том, чтобы помогать другим и жить для других. И она делает это до сих пор. Постоянно.
У Эмриса округлились глаза.
– Но это же глупость!
– Может, и глупость. Но это позволило ей не только выжить и остаться в здравом уме, но еще, несмотря на молодость и пол, стать в империи политической силой, с которой нельзя не считаться. Греймхау – это вся она, и если вы хотите понять, что кроется за словами и решениями эрцгерцогини, то рассматривайте их через выгоды для Греймхау. Включая его жителей.
Железный ненадолго задумался. Он пока не представлял, как эти сведения могут помочь ему выстроить хоть один нормальный разговор с леди Идель, чтобы не чувствовать себя сидящем на бочке с зажигательной смесью. Однако Эмрис пообещал себе обдумать услышанное позже, в одиночестве.
– То… что разбило ее, – осторожно попытался осведомиться барон, – это смерть брата?
Рейберт помедлил с ответом, размышляя.
– И да, и нет. Скорее, то, что ей пришлось занять его место.
Железный ожидал каких-то подробностей, но Рейберт замолк, и Эмрис понял, что спрашивать дальше бесполезно. Потому он уточнил последнее из нейтрального, что мог:
– Давно это случилось?
– Когда ей было двенадцать.
– Две…?! – Эмрис выпучил глаза. – Что? Но это же совсем ребенок!
Рейберт почему-то самодовольно усмехнулся: а то! Потом откинулся на спинку стула и сказал:
– У них с императором много общего, вы знаете? Они оба в детском возрасте унаследовали большие обязательства. Они оба воевали в собственном доме: император с матерью, леди Идель – с мачехой. Они оба искали поддержку и оба нашли ее у тех, кто не относился к ним, как к безмозглым детям. Они очень похожи, барон, – с нажимом повторил Рейберт, не сводя взгляда с глаз Эмриса и почти не моргая. – Это тоже запомните.
Железный качнул головой в неопределенном движении:
– Приму к све…
– Яйца Создателя! У местного повара руки растут черт знает откуда! – В комнату ввалился Крейг, едва ли не пинком открыв дверь. – Такое чувство, что свинья, которую он сегодня подает, померла своей смертью, перед этим обделавшись!
Эмрис ненадолго задержался взглядом на зеленых глазах Рейберта. Чуть сощурился, будто удостоверяясь, что они достигли понимания. Потом широко разулыбался и обратился к другу:
– Ну так съешь повара!
Крейг бросил взгляд на Рейберта. Тот уже невзначай посмеивался, словно не он мгновением ранее безмолвным вопросом спрашивал Железного, обязуется ли тот молчать об узнанном о леди Идель.
Крейг все еще пялился, и блондин осведомился:
– Чего?
– Кап… Барон посоветовал мне съесть повара, – с сомнением повторил Крейг.
– И?
– Ну, все же считают наемников дикарями, которые в самом деле жрут людей. Даже младенцев. – Крейг для вящего ужаса выпучил глаза, а потом плюхнулся на свободный стул за столом. – Тебе разве не говорили?
Рейберт наигранно пожал плечами:
– Прости, дружище, я перестал слушать уроки про наемников после того, как умер от зависти, узнав, что вы пируете кровью девственниц.
– Да к черту девственниц! Дайте пожрать по-человечески! – Все сущее негодование мира вновь сконцентрировалось внутри колосса.
– Раньше ты не жаловался так много, – заметил Эмрис.
Крейг в свое оправдание на секунду замешкался, но, в целом, не растерялся:
– Раньше я был дерьмо на палке, а теперь я правая рука самого барона Редвуда!
– Может, тут просто раньше повар был другой? – Привел более вразумительную причину Рейберт. – А потом его тоже съел какой-нибудь недовольный Крейг.
Бугай только фыркнул. Из-за его габаритов и сложения звук вышел вполне конский.
– Ну так что, брат? – обратился Эмрис к здоровяку. – Есть дельце на этот вечер. Ты со мной?
– На вечер? – Черные, как маслины, глаза Крейга зажглись. – Увлекательное?
– Я надеюсь, – уклончиво протянул Эмрис, наигранно отводя глаза в сторону.
– С девками? – Крейг недоверчиво скуксился, почуяв подвох.
– Тц, с мужиками.
– Я на Дохлого похож?
Эмрис криво усмехнулся:
– Принеси-ка эля на троих. Я все расскажу.
– Не нравится мне это, – пробубнил Крейг. При этом глаза на его лопатообразном лице превратились в совсем узенькие щелки.
– Давай топай, – отрядил Железный и снова взглянул на Рейберта. Кажется, подручный леди Греймхау начал смотреть на него, Эмриса, по-новому. Или показалось?
Используя все доступное обаяние, Рейберт испросил у хозяина таверны ключ от чердака и до кучи приставную лестницу. Время еще позволяло, так что Эмрис полез следом, полюбопытствовать. Они выбрались через люк на крышу. Черепица нагрелась так, что Эмрис мог только радоваться, насколько у него хорошие, крепкие сапоги. Пройди тут босым – и останешься с ожогом во всю ступню. Крейг, едва высунул голову, страшно зажмурился, а когда сделал первый шаг, и вовсе несолидно крякнул и полез обратно.
– Тут все развалится, если я пойду, – проворчал он.
– Да, думаю, по красноречивой физиономии трактирщика, он был того же мнения, – съязвил блондин.
Осторожно прощупывая поверхность, прислушиваясь к скрипу под ногами и порой с трудом балансируя, Рей прошел по периметру перекрытия. Периодически приседая, добросовестно осмотрел каждый локоть. Взобрался к центральному коньку, вцепился руками, встряс, проверяя прочность. Вернулся к люку и крикнул подоспевшему Дарету, чтобы тот поторопился, а сам стал осторожно пробираться к коньку у края, с той стороны здания, куда выходили окна комнаты ее светлости.
– Я бы не рисковал, – засомневался Эмрис, который выказывал куда меньше активности здесь. Рейберт, чуть оскользнувшись и кое-как удержав равновесие, счел Эмриса здравомыслящим человеком и перестал дергаться до появления Дарета. Последний прокряхтел что-то невнятное, вылезая на крышу. Солнце блеснуло сначала в его охряно-рыжих волосах, а затем и в стали крюков, венчавшие многократно скрученные веревки, которые Дарет накинул на плечо.
– Это что, такая греймхауская традиция – всюду таскать за собой веревки? – Железный постарался пошутить, однако, судя по тому, каким взглядом наградил его в ответ Дарет, ничего смешного в его словах не было.
– В некотором роде, – пояснил Рейберт. Он переглянулся с Даретом и осклабился: – Надо как-то решить, кто полезет проверять конек с краю.
Для Дарета ничего решать было не надо:
– Ты старше, а я меньше прожил, ты и лезь, – заявил он и пихнул в руки Рейберта смотанные снасти.
– Я первая рука леди Греймхау, мной нельзя рисковать, – отбился Рейберт.
Эмрис поглядел на парней с ухмылкой:
– Ну вы еще подеритесь. Вы и в Греймхау так решаете, кто полезет закреплять крюки?
Теперь хмыкнул Рейберт, сверкнув белозубой улыбкой:
– В Греймхау мне не о чем волноваться: если я сорвусь, леди Идель казнит кровельщика в течении часа, и он об этом знает. А тут – кто за меня поручится?
«Значит, в Греймхау этим в основном занимаешься ты», заключил Эмрис и отбрехался:
– Так, ну если ждете, что я вызовусь сам – нет. Я крупнее любого из вас, и это ваша хозяйка занимается тут не пойми чем. Вы и разбирайтесь.
– Разберемся, барон, – без всякого раздражения отозвался Рейберт и дружески улыбнулся. – Мы закрепим тут все, и уложим вдоль нижнего конька, чтобы днем не было видно. Подготовим кое-что внутри и все. Это не займет много времени. Так что, если нужны, потом можем подсобить и вам. Скажете, где вас искать?
Эмрис, оценив энтузиазм, дернул головой:
– Кто знает. Сильно мелькать в штабе командования городской стражи – не лучшая идея, так что наверняка не скажу, где буду через час или два.
– Ну ладно. Мы, если что, будем на рынке. И барон, – голос Рейберта слегка переменился, – ужинаем сегодня все вместе, в нижнем зале таверны. Возьмите несколько человек.
Эмрис выгнул брови:
– За ужином? Думаешь, нападут за ужином?
– Думает – и я с ним согласен, – что к ужину или даже к обеду в таверне наверняка появится пара новых постояльцев, которые ночью сообщат советникам дожа, что люди леди Греймхау беззаботно ели и пили весь вечер, не допуская и мысли о нападении, – ответил за Рейберта Дарет. – Высокомерие ее светлости, знаете ли, ведет к убежденности в собственной неприкосновенности и зачастую делает ее ужасно беспечной.
Эмрису показался неоднозначным тон, каким Дарет произнес это: вроде бы наигранный, а вроде и не совсем. Железный переглянулся с Рейбертом. Тот кивнул, подтверждая неозвученную мысль Эмриса: да, она сама делает ставку на то, что ее сочтут таковой.
Железный кивнул и полез назад в люк. Надо собрать ребят и заняться своей частью работы. Однако посреди лестницы на чердак Эмрис замер, уставившись перед собой: выходит, один из главных рычагов, которыми пользуется леди Идель, чтобы влиять на других, это умение создавать в чужих умах образ о самой себе и управлять им, делая поведение людей предсказуемым. Хм.
Эмрис сделал еще шаг вниз и окаменел: а значит ли это, что и его мнение о ней – тоже умело воссозданное? Было ли оно до конца его собственным? Пока он не узнает, он не сможет сказать себе, друг Идель ему или враг. И если по какой-то причине его угораздило стать врагом человеку, у которого сам император ест из рук, то это довольно дурные вести.
Железный мешкал несколько долгих секунд, размышляя, стоит ли ему вообще помогать ей сегодня? Стоит ли ввязываться? Может, она как раз рассчитывает, что он как-то подставится, и на него удастся спихнуть убийство советников дожа? А вдруг она именно это и планирует?! Может… Может, Идель вообще сама убедила императора отправить его, Эмриса, с ней, а Нолана – в Редвуд, чтобы Железный не раскудахтался? Может, она с самого начала рассчитывала после переворота в Патьедо ехать в Итторию и устраивать грязь еще и здесь? Не зря ведь она, едва они познакомились на банкете, начала расспрашивать про «Железных братьев!» – внезапно осенило Эмриса. Она сама начала в тот день беседу про «Братьев» и их службу в Иттории, и не закончила только потому что заявился Аерон! С которым, на минуточку, она потом трепалась еще несколько часов кряду наедине! Вот тогда она и уговорила его поменять их с Ноланом…
Практически уверившись в том, что Идель планирует спихнуть на него все сущие злодеяния, Эмрис продолжил путь вниз, едва ли не пробивая ногами хлипкие деревянные ступени лестницы. Крейг, поджидавший внизу, заинтересованно поглядел на начальство:
– Все в порядке, капитан?
– Кто знает.
– Чего?
– Ничего. Сделаем все, как решили, но! – Железный обернулся к Крейгу лицом к лицу и едва слышно зашипел: – Если в конце этого бардака ночью эрцгерцогиня начнет верещать, что, мол, это мы убили советников дожа, не думай ни мгновения и просто убей.
– Ее?
– Всех.
Глава 16
Эмрис Железный, бывалец во многих местах Иттории, прихватил Крейга, Берна и еще парочку крепких ребят и отправился пройтись по знакомым улочкам. Там поприветствовать, тут поговорить. Доков в Иттории не было, складским работягам он не доверял, поэтому решение вопроса с охраной злосчастного сукна предпочел пока отложить – поручить тем товарищам, кто остался в таверне. В конце концов, даже если с ним, сукном, что-то случится, это не проблема «Братьев». Пусть Идель сама выкручивается с дожем. А если что-то случится не с сукном, а с Идель, то ему, Эмрису, это даже на руку: он по-быстрому договорится с сопляком-правителем, оставит тому его несчастный вексель и уедет с деньгами в Деорсу. Так быстро, как только возможно.
Намеренно вредить Железный, конечно, не планировал: если все обойдется в лучшем виде, ему еще, как пить дать, придется общаться с этой женщиной, и лучше сохранить хотя бы видимость вежливости. Но собственные приоритеты он расставил бескомпромиссно и, прежде всего, отыскал давнего знакомца: капитана городской стражи.
В свое время прошлый дож нанял «Железных Братьев» на два года для обороны Иттории от захватнических поползновений со стороны южного соседа – республики Нуатал. Местной армии практически не существовало, городская стража была малочисленна, и помощь наемников пришлась как нельзя кстати. Эмрис Железный зарекомендовал себя человеком твердых принципов, и отнюдь не скотских: он первым делом встретился именно с капитаном стражи и открыто поговорил о задачах, которые поручил ему дож. Железный сказал, что не намерен делать работу абы как – ему важна репутация, к тому же он надеется получить полный объем оплаты за срок службы, а не только первую часть. Однако распугивать местных, настраивая их и против себя, и против стражи, и против дожа – затея попросту скверная: в случае нападения Нуатала или еще кого, ничто так не поможет вторженцам взять город, как разобщенность обороняющихся. Потому если капитан стражи имеет какие-то претензии к нему лично, то Эмрис готов обсудить их по истечении его контракта.
Капитан тогда, конечно, сильно засомневался в намерениях наемника – кто ж таким верит? Однако почти сразу Эмрис завел разговор: где и с какими объектами, помимо городских стен и ворот, нужна помощь в первую очередь? Так, чтобы это не переходило дорогу самой страже. Конечно, Железный сильно рисковал: а ну как разобиженный и недооцененный дожем капитан стражи поручит ему что-нибудь такое, на чем его будет легко подставить? Но Эмрис сделал ставку на то, что два взрослых мужика, не чуравшихся работы, точно смогут договориться, и – они договорились.
Потому сейчас капитан стражи – худощавый, но крепкий, как походный треножник, завидев Эмриса, широко раскинул руки и скривил лицо в одобрительной улыбке:
– Портки Создателя, сам Эмрис Железный!
– Даластр! – Отозвался Эмрис и крепко обнялся с мужчиной.
Даластр спросил, какими судьбами, и с готовностью откликнулся на предложение Эмриса перебросится парой слов за кружечкой.
– Где-нибудь, где не слишком людно, – уточнил Железный.
«Не слишком людно» оказалось в солдатской караулке, которую железный осматривал, ностальгически присвистывая: голые стены со щелями в неровной кладке, грубо сработанный одинокий стол посередине с отбитым краем, чадящий факел под потолком, дававший куцее освещение и сильный запах прогорклого масла. Все, как он помнил!
«Кружечки» им принесли прямо сюда, а своих сопроводителей под руководством Крейга Эмрис выставил наружу и посоветовал пройтись. Ходить в такую жару никто не хотел, и Даластр щедрым жестом предложил им выпить прохладного погребного эля в соседней караулке.
Слово за слово, Эмрис, прежде всего, прознал об обстановке среди стражи.
– А, – с пониманием протянул местный капитан, – знаешь уже?
– Угу, – отозвался Эмрис. Не нужно было уточнять, что речь о смерти прежнего дожа.
– Тогда что говорить? Настроения у нас такие себе. Никто не знает, чего ждать. В страже неспокойно, я не могу поручиться, что все мои люди сейчас занимают одну позицию. Молодой дож не чета отцу, но он все же единственное, что у нас есть в качестве гаранта, что не начнутся волнения.
Эмрис скривил рот:
– Я думал, это вы – гарант того, что не начнутся волнения.
– Часть моих людей уже не мои люди, Эмрис. Деньги и обещания всегда делали свое дело.
– Советники? – предположил Железный. Будучи, как и Даластр, деятельным человеком, в прошлом Эмрис всерьез не подружился с окружением почившего дожа. С теми же пустозвонами, кто сегодня утром угрожал Идель.
Даластр фыркнул:
– Клянусь, если половину из них укоротить на голову, ничего в количестве и качестве советов для дожа не изменится.
– Так чего не укоротишь? Часть мечей стражи все равно еще при тебе, нет?
Даластр чуть отклонился и взглянул на Эмриса как бы целиком:
– Где это я тебе на яйца наступил, что ты хочешь, чтоб меня на кол посадили за убийство советника?
– А кто тебя посадит, если ты – капитан стражи?
– Тот, кому из моих людей заплатили больше всех, пообещав мое место, – незамедлительно отозвался Даластр.
– М-м, – протянул Эмрис. – Протекция…
– Угу.
– А что, если я скажу, – начал Железный осторожно и существенно тише, – что этой ночью есть шанс скинуть парочку советников с трона дожа, куда они забрались с ногами, – Эмрис воздел указательный палец к потолку, – чужими руками?
Даластр насупился, развернул голову и взглянул исподлобья: продолжай.
Эмрис обрисовал главное: все сделают за них, за стражей, но как главе правопорядка в городе Даластру нужно стать свидетелем преступления и донести об этом дожу одновременно с тем, как его люди, еще до согласования с властью, распространят весть о случившемся по всему городу.
– Ну, допустим, я понял, – примерился Даластр. – Но что за преступление-то там будет? Их убьют?
Железный дернул плеами и приложился к стремительно пустевшей кружке эля.
– Что-то ты темнишь, брат.
– Не я, а со мной, Даластр. Со мной темнят. Советники точно как-то пострадают, я только не знаю, как именно, и на кого это попытаются повесить. Поэтому я и здесь. Человек, который все затевает, слишком хитер, много говорит, но почти ничего не выговаривает. Если что-то пойдет не так, мне нужно, чтобы кто-то прикрыл мне спину. Я могу оказаться в меньшинстве. Я подумал, раз уж мы уже бились плечом к плечу, может, ты поможешь.
Даластр задумался.
– Но если все пойдет, как ты рассчитываешь, то от меня нужно только свидетельство нападения? Я правильно понял?
– От тебя в любом случае нужно свидетельство нападения и помощь мне, если тебе прикажут схватить меня как виновного.
Даластр несколько раз качнулся взад-вперед, молча обдумывая вопрос.
– Что я получу?
– Есть конкретные советники, которые тебе поперек горла? Мы можем приплести их всех и обвинить их всех. Ну или, – поправился Эмрис, осознавая иллюзорность возможности обвинения «всех», – хотя бы самых мешающих. И еще выпивка в случае успеха на всех, кого ты возьмешь с собой. Только, пожалуйста, бери тех, кто покрепче и попроворнее. Ну и, чего уж, серебра найду: по полсотни на брата и в десять раз больше для тебя, – пообещал Железный, прикидывая, что обещанные девяносто монет золотом – не большая сумма для леди Греймхау. Ну не ему же расчитываться за ее поручения?
Даластр опять замолчал. Поджал губы, как бы пожевал их немного изнутри. Потом цокнул, залпом допил все, что оставалось в его кружке, с отрыжкой утер губы рукавом и приказал:
– Давай детали.
Когда Эмрис с «Братьями» вернулся в «Невероятную котлету», леди Идель сидела за самым большим столом – вернее, это были два приставленные друг к другу стола – в компании примерно восьми людей, часть из которых Эмрис до сих пор не выучил по именам. Возможно, потому что не вслушивался, а возможно потому, что имена запоминал, но они не складывались у него в единый образ с внешностью того или иного телохранителя леди.
Завидев Эмриса, Идель открыто встретилась с ним взглядом и широко улыбнулась.
«Как тогда»
На мгновение Железный ужаснулся тому, насколько ярко запомнил их самую первую встречу. А потом тряхнул головой и углубился в душный полумрак таверны. Повсеместно открытые окна создавали иллюзию ветерка, но полноценной вечерней прохлады, какая бывает в Республиках, расположенных вдоль побережья, в Иттории можно было не ждать. Только ночь охладит и, если повезет, даже немного выстудит город.
Рейберт, реагируя на приветливость леди Греймхау, зазывно замахал рукой, приглашая Эмриса с ребятами сесть рядом. Напомнив себе не терять голову и держаться до предела сосредоточенно, Железный прошел к столу. С удивлением обнаружил, что за ним ровно пять пустующих мест – столько, сколько было их, прибывших. Он взглянул на Идель, и понял: ей сообщили, кого Железный взял с собой и точно сказали, что он предупрежден о совместном ужине.
Рейберт, не иначе.
Рейберт… Брошенные когда-то Аероном слова, что даже он никогда не посылал этого блондина, все больше приобретали для Железного новый смысл. И все-таки, Идель изменяет Нолану с Реем?
Эмрис кивнул Идель и присел за стол. Леди тут же дала знак прислуге принести ужин. И то, насколько быстро на стол поставили еду, развеяло все сомнения: Идель натурально подготовилась к их возвращению.
