сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)
— Он не нужен мне, Влад! — Чеканит девушка. — Не надо на меня так смотреть, я сделаю этот чертов аборт.
— Это ребенок. Настя! — Влад начинает злится. — Он заслуживает жизни.
— Это ребенок Киоссе! — Плюёт Белова. — Я не хочу, чтобы меня с ним что-то связывало.
Это то самое чувство обреченности, которое затмевает всё остальное. Белова ходит по краю и ребенок, что внутри плачет, потому что его мама может сделать выбор. который уже никогда не исправишь. Он — живой и настоящий. Он — её сын или дочка. Это та самая боль, которая лишает рассудка, потому что Белова отказывается принимать ребенка. как подарок свыше. Любая женщина мечтает о ребенке, а она словно закрыла себя для этих эмоций и не пропускает их, но что-то внутри лопается с каждым новым словом, потому что это не есть правильное решение. Убийство ребенка — самое страшное, что может совершить мать. Смерть до рождения. В чем такой смерти смысл?
— Ты не хочешь этого на самом деле, я знаю.
— А разве, кого-то интересует чего хочу я, Влад? Всё. Это конец. Я больше никогда не буду слабой, слышишь? Никогда. Просто оставьте меня все, я никого не хочу видеть. — Малышка отворачивается к стене, игнорируя Рамма, пока он не выходит из комнаты.
***
Пачка сигарет выброшена в окно, потому что нихера не помогает. Киоссе сидит прямо на полу в ванной и вертит в руках этот самый злосчастный тест, который показывает две полоски. Кажется. сейчас все зашло слишком далеко. слишком далеко, так далеко, что назад уже не вернутся. Внутри у Никиты происходит что хуевое и ему это не нравится. Он злится так сильно, что костяшки его пальцев разбиты в кровь. Когда в ванную заходит Владислав, он поднимает на него взгляд и щурится, зная. что это последний человек, которого бы он хотел сейчас видеть.
— Зачем приперся? — Он не скрывает своего недовольства. — Я кажется звал тебя не для того, чтобы ты нарушал моё личное пространство.
Рамм пропускает колкие слова бывшего лучшего друга мимо ушей и опирается плечом на дверной косяк, взглядом сжигая Никиту заживо. Киоссе кидает свою фирменную ухмылку на двухметрового амбала рядом с собой.
— Что тебе надо? — Уже более серьёзно и нетерпеливо повторяет шатен, он обжигает пальцы об сигарету, что вспыхивает в руках и тихо матерится себе под нос.
— У меня есть дикое желание тебя сейчас прикончить. — Влад говорит это совершенно серьёзно. — Прям, знаешь, руки чешутся набить тебе морду.
— Попробуй. — Никита искренне смеется над Раммом, — Я с удовольствием посмотрю на то, как Белова будет отскребать тебя от асфальта потом.
Владислав снова пропустил мимо ушей все слова Никиты, потому что знал, что он просто пытается спровоцировать его на драку, которая толком и не решит главный вопрос: что будет с ребенком?
— Чего тебе надо? — Никита уже начинал терять своё терпение.
— Мне надо, чтобы с ребенком было всё нормально. — Шипит Влад в ответ Киоссе. — Ты уже такую кашу заварил, что не расхлебаешь.
— А ты в МОЮ кашу своей ложкой не лезь! — Он кинул на него злобный взгляд. — Я сам как-то разберусь с этим. Я кажется сказал, что позвал тебя только, чтобы ты был с Беловой, потому что иначе я не выдержу и прикончу её своими собственными руками.
— Она разбита. — Прорычал Влад.
— Так, блять, возьми и склей её обратно, раз ты такой умный. — Киоссе не сдерживается в словах. Ему хочется порвать весь мир на кусочки, чтобы стало легче, чтобы в груди так не ссадило, чтобы он не чувствовал себя виноватым.
— Я не позволю тебе причинять боль ей!— Влад хлопает дверью ванной и уходит.
***
— Положил. Её. На. Место. — Никита рычит, как взбешенный зверь. когда видит, что Влад взял на руки то. что принадлежало ему. Всегда. И сейчас тоже. Только, когда Белова смогла уснуть. Влад решил увезти её отсюда, а вот Никите это явно не понравилось, потому что одним взглядом можно было испепелить на кусочки .
— Уйди с дороги, Киоссе. — В отместку шипит Влад. — Она больше не твоя собственность.
— Как думаешь. ей понравится, когда в твоей голове появится десять дырок? — Никита не намерен уступать Владу. Он всегда побеждает. Если понадобится, он и Рамма прикончит, но её не отпустит. Никогда.
Настя открывает глаза и тут же начинает вырываться из рук Влада. ему приходится отпустить её, но брюнет крепко сжимает её руку, зарождая собой от Никиты, который не умеет проигрывать. Он не выходит из игры, пока не становится её победителем.
— Это моя игра, ребятки. И мои правила. Вы хотите обыграть меня в моей же игре? Слишком глупо, Влад. Слишком глупо. Она. — Он указывает взглядом на Настю. — Останется со мной, а тебя я готов пощадить. если ты скроешься с моих глаз сейчас же.
Настя знает, что никто не должен погибнуть из-за неё, потому что смертей итак больше, чем просто достаточно. И Влада она пытается защитить, потому что он обязан жить долго и счастливо, а что будет с ней — не важно.
— Влад, уйди! — Она приказывает.
— Нет!
— Пошел вон, я сказала. — Рычит. — Я с тобой никуда не поеду, разве не ясно? Просто уйди! Влад, прошу тебя, уйди.
— Я не оставлю тебя с ним! — Протестует Влад.
— Ты разве не понимаешь, Влад? — Она хищно улыбается. — Он меня ни за что не тронет, я знаю, потому что, во первых, я ношу его ребенка, а во вторых, он любит меня. — Она победно заглядывает в карие глаза, зная, что права.
Она разрушает его мир, точно также, как он разрушил её собственный.
Она проводит ноготками на руке по его шее, поднимаясь к лицу и очерчивая ими скулы парня. В глазах обоих пусто, но Никита явно упустил тот момент, когда его тело против воли вздрогнуло от касаний пальцев. И в следующую секунду происходит то, от чего Никита совершенно врастает в пол. Настя осторожно целует его в уголок губ. а потом закусывает его губу до крови, с удовольствием слизывая соленную сталь, отрывается и заглядывает в глаза своему палачу.
— Вот теперь и живи с этим. — Она не по-настоящему улыбается и уходит, захлопывая за собой дверь. оставляя Влада и Никиту в одиночестве. причем второй кажется получил удар в сердце своим же ножом.
Белова оказалась сильнее. Он не хотел признавать очевидное.
========== Forty. ==========
Повествование ведется от лица Автора.
Белова знала, что совершает грех. Тяжкий грех. Но голос разума заткнулся именно в тот момент, когда девушка легла на операционный стол. Проблемы больше нет. Души больше нет и сердца тоже больше нет.
Когда Белова вышла из здания клиники, её уже ждали. Увидев брюнетку, Влад кинулся к ней. взглядом задавая слишком важный вопрос, на который она тоже ответила взглядом, и в этом момент сердце Рамма за долю секунды рухнуло к пяткам, потому что всё было понятно: она убила малыша.
Настя пустым взглядом смотрела на Влада. Она никогда не была такой опустошенной, как сейчас. Проблемы больше не было. Кажется. теперь она ничуть не уступает Никите в его бессердечности. Это самое страшное, что могла сделать женщина, но она не жалеет, потому что нечем, потому что душа и сердце в руках Дьявола.
Белова просто без слов подошла к Владу и обняла его, зажмуривая глаза сильно-сильно и тут же отстраняясь. Секунды две они просто смотрели друг на друга, а потом малышка с улыбкой на губах, произнесла фразу, от которой сердце Влада пронзительно закричало от бессилия, не в силах биться дальше.
— Спасибо. — Он видел, как мелко задрожали её губы, будто бы Белова собиралась заплакать, но намека на слезы на её лице не было. Она ведь, сильная, верно?
Влад ничего не ответил, да и Насте только легче будет, если он промолчит, потому что его слова уже ничего не изменят. Она приняла решение. Она сделала свой выбор, с которым теперь придется смириться.
— Прощай. — Это было последнее, что Рамм услышал перед тем. как девушка развернулась и пошла в противоположную сторону, удаляясь от Влада медленным и размеренным шагом.
Минус одна человеческая жизнь. Теперь её сердце тоже запятнано черным.
***
Кладбище встретило Белову мрачной тишиной. Настя стояла у могилы единственного важного человека в этой жизни после родителей — Свята, который пожертвовал всем ради неё, даже жизнью. Это не отплаченный долг перед ним.
Настя садится на корточки перед могилой и улыбается ради него, потому что он всегда считал, что её улыбка — это мило. Осторожно кладет на могилу белые лилии и так хочет выплеснуть все свои эмоции наружу, но сдерживается, ведь её рыдания не вернут его обратно.
Настя молчит: попросту от того, что так легче. Мысль о том, что она собиралась покончить жизнь самоубийством, чтобы быть снова рядом с ним, не даёт покоя. Она совершила уже много ошибок, отчасти, неисправимых совершенно, потому что запуталась, сломалась, не смогла бороться и умерла в душе.
Поддержка Степанова была ей так необходима сейчас, но она лишь ежится от холода, что пронизывает худые плечи и осознает, что у неё нет никого. У неё осталось только она сама и всё. И с этим придется жить дальше.
Белова слышит за спиной медленные шаги и оборачивается, снова натыкаясь на острые иглы пронзительного взгляда, что бьёт по самым ребрам и заливает внутрь раскаленный жидкий металл.
К и о с с е
Никита знал, что Белова появится здесь, не могла не прийти, по одной простой причине. что эта девочка любит Свята так, как никогда не полюбит его. Впрочем, ему всё равно на её глубокие переживания, которые она засунула подальше. Настя с ненавистью признаёт, что там где она, всегда появляется Дьявол, скрытый за привлекательной внешностью.
И зачем он здесь?
Сероглазая не выдерживает первая:
— Что. Тебе. От. Меня. Надо? — Спрашивает Белова, делая свой взгляд максимально убийственным.
Никогда прежде, Белова не испытывала такое ярое желание вцепиться ногтями ему в лицо и разодрать его в кровь, чтобы стало легче хоть немного. Видеть его стало слишком невыносимо, потому что во всем, что происходит с ней - виноват только он. Белова больше не похожа на себя, на ту девочку, которую он увидел в парке тогда. Перед ним стоит абсолютно взрослая девушка с осмысленным, но отреченным взглядом. Её душа закрыта, потому что её сердце больше не верит в любовь. И была ли она вообще?
Тупая надежда. не изменившая ничего. Две души. Сломленные чувствами, не способные принять их, потому что ненависть сильнее. И теперь совершенно не важно, кто любит, а кто ненавидит. Потому что они сгорели вдвоем в этом пламени.
— Ты моя невеста. — Спокойно поясняет парень, — А моя невеста должна жить со мной.
Белова ухмыляется. Слишком зло. Не в её стиле. Но Никите это нравится даже больше, чем её постоянные истерики. Она выглядит по-другому, потому что с надменным взором следит за своим палачом, прожигая его насквозь. Она изменилась.
— Свадьбы не будет. — Голос как сталь. Слишком очевидно, что Киоссе она больше слушаться не будет. Слишком уверено. Слишком раздражает. Слишком злит.
— Игрушка против кукловода? Забавно, Белова, но ты проиграешь, потому что я тебя закопаю и даже когда ТЫ будешь просить у меня помощи, Я не помогу тебе. Ты ведь, сдохнешь без меня. — Никита говорил спокойно и знал, что сейчас внутри Беловой что-то с огромным треском оборвалось, хоть она и не показывает этого.
Он слишком хорошо знает Белову. Она впиталась ему под кожу, и он чувствует её дыхание прямо под ней. Они дышат одним воздухом. Они крепко-крепко связаны, и Никита знает, что всякую неприступную стену можно сломать, а Белова повязана с ним одной нитью, порвать которую даже он не в силах.
Девчонка — яд, который отравляет его, но с каждым разом он хочет увеличить эту дозу, потому что она как смысл жизни, ненавидит и желает одновременно, презирает и хочет быть ближе. Кажется. сейчас они оба понимают, что застряли в глотках друг друга и каждый из них уже не может дышать.
— Убирайся! — Она старается не кричать, но всем взглядом показывает, что Никита тут лишний. Лишний в её жизни. Сорваться опять слишком легко, потому что раны на сердце ссадит от его появления и шрамы не сходят.
Никита в два больших шага преодолевает расстояние между ними и смотрит на свою жертву, которая уже и не жертва, потому что научилась давать сдачи своему противнику. Он сильнее физически. а она сильнее морально. Они оба грешники, которые тонут в своей ненависти друг к другу.
В её молчании — море истерик.
В его взгляде — мертвые диалоги о несуществующих надеждах, которые как битые стекла вонзаются в ладони и причиняют боль. которую он не способен прочувствовать на своей шкуре отбитого одинокого волка. Выбранная им волчица показывает клыки и скалится, посылая нахуй, потому что ненавидит так сильно, что сводит блядские скулы до тупой боли.
В её молчании — слишком много крика. который он слышит, когда смотрит, запоминает, дышит, пропуская через ноздри напряженный воздух, в их касаниях всегда было электричество в двести двадцать вольт, а во взглядах слишком много слов, не произнесенных вслух. Запрет.
Настя дергается, когда Никита хватает её за волосы на затылке и заставляет смотреть в глаза. Недостаточно сильно, чтобы было больно. Белова знает, что такая близость с ним — пустая бездна, затягивающая, но манящая.
— Хватит издеваться, Белова. — Шипит в самые губы и девчонка снова дёргается, но бесполезно.
— Отпусти меня, Киоссе. отпусти меня! — Шепчет сквозь сжатые челюсти и зажмуривается, когда хватка его ладони становится сильнее.
Никита на грани. Он так сильно презирает её, что хочет убить, но вряд-ли от этого полегчает, потому что от неё всё внутри дрожит, его действительно выворачивает от неё наизнанку. И он не знает, как с этим справится, потому что непонятно, какими магнитами, его к ней невыносимо тянет. Ненависть и влечение — страшная смесь, которая не пророчит ничего хорошего для них обоих.
— Ты думаешь, что я на тебе зациклен? — Снова шепот, от которого она перестает дышать.
В её молчании — сотни тысяч ответов на сотни тысяч его вопросов, но именно сейчас её молчание душит.
— Отвечай!
— Ты просто не заслуживаешь, чтобы тебя любили! — Настя отталкивает Киоссе от себя и почти бежит от него прочь.
— Но ты же меня любишь, Белова. — Удар. Настя замирает против воли и это служит для него ответом, который лишь доказывает тот факт, что они оба абсолютно обречены.
Его слова только злят, выводят, раздражают. Белова разворачивается и смотрит на Никиту ненавистным взглядом, ведь он слишком самоуверен.
— Всё, что я чувствую к тебе — это жалость. Серьёзно, мне тебя жалко, потому что сейчас ты похож на собачку, которую выбросили. Больно, верно? Эта самая малая часть того, что чувствовала я рядом с тобой. Гори в Аду, слышишь? Гори в Аду!
Малышка медленно уходит. Снова. И желание только одно, чтобы он не пошел следом, но он пошел. Настя слышит его шаги за спиной и хочет ударить, потому что это невыносимо, как будто тебе раз за разом вырывают сердце. И эта пытка не прекращается.
— Оставь меня в покое. блять! — Мат из её уст режет по ушам. — Убирайся. Хватит! Поиграли и разошлись. Всё.
Но Киоссе смотрит на неё и всё рушится, все его стены сходят на нет, а желание придушить испаряется так же быстро, как и появляется. Она чертово лекарство от всех болезней, но от неё лекарства нет.
Это смертельно, потому что Никита сдается и целует её, чтобы затмить свою боль. что причиняет она. Получает ответное сопротивление, но целует с напором сильнее, давя пальцами на щеки. Так исступленно. Так отчаянно. Он целует малышку и не может насытиться ею. Ему совершенно не важно, что чувствует она, потому что он знает, что сероглазая испытывает тоже самое, что и он.
Никита помнит, как её тело реагирует на него. Две обреченные души, которые не способны спрятать свои желания за масками. Настя знает, что от этого еще больнее, она пищит ему в губы и бьёт по плечам, но хватка не ослабевает, паутина рук захватывает в себя.
Никита понимает, что дышит, когда целует Белову, а Настя понимает. что погибает, когда не может противостоять его губам. Они целуются долго и жадно, Никита крепко и уверено сжимает в руках хрупкое тело. Беловой хочется кричать, оттолкнуть, ударить, убежать, но вместо этого, она позволяет его рукам зарыться в её волосы на затылке и притянуть ещё ближе, хотя ближе уже некуда.
Никита целует её и понимает, что живой.
Ему так необходима она, что без неё уже бессмысленно.
Настя понимает, что это неправильно, что она поступает неправильно, что предаёт Свята в эту самую минуту, но голос разума заткнулся именно сейчас, а её душа будто бы соединилась с сердцем.
— Отпусти! — Пронзает взглядом. — Хватит, черт возьми.
— Нет! — Он зарывается носом в волосы и вдыхает их крышесносящий аромат.
— Отпусти. — Бессилие.
Пытка.
Пытка.
Пытка.
Боль.
Боль.
Боль.
Любовь?
Одержимость.
Эгоизм.
Он не способен отпустить ту, которая принадлежит ему. Игрушки не имеют права голоса.
Но игрушка ли она?
