Текст книги "Король гордости (ЛП)"

Автор книги: Ана Хуан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Тихий всхлип вырвался наружу и пропитал ночь.

– Ты идиот, – сказала она, ее щеки были мокрыми от слез. – Ты подловил меня на презервативах.

Облегчение заставило груз соскользнуть с моих плеч. Мое тело обмякло, и руки, сжимающие мои легкие, ослабли достаточно, чтобы вырвался смех.

– Я не удивлен, – пробормотал я. – У тебя действительно особое пристрастие к презервативам, особенно к..

– Кай

– Хмм?

– Заткнись и поцелуй меня.

– Изабелла.

– Да?

– Заткнись и дай мне поцеловать тебя.

Так я и сделал, глубоко и нежно, в то время как воспоминания о нас вернулись в мою грудь и обосновались там, где им и положено быть.

ГЛАВА 42

На следующее утро я впервые за всю мою историю в Young Corporation взял выходной.

Моя команда могла бы прожить без меня этот день. У меня были дела поважнее.

– Сизигия – это не слово! – Изабелла хлопнула себя рукой по бедру. – Ты полностью это выдумал.

Уголки моего рта дернулись.

– Брось, Мерриам-Вебстер с этим не согласна.

– Да, ну, Мерриам-Вебстер – сука, – пробормотала она. – Прекрасно. Ты победил. Снова. – Ее рот сложился в очаровательную надутую губку.

Мы были на третьем раунде игры. Недоеденная выпечка и две огромные кружки горячего шоколада валялись на кофейном столике, а в мраморном камине потрескивало пламя. Снежные вихри танцевали за окнами, окутывая город белым ковром.

После вчерашней ледяной прогулки по Бруклинскому мосту ни у Изабеллы, ни у меня не было настроения выходить на улицу, поэтому мы заперлись в моей квартире с едой, напитками и настольными играми.

– Если тебе от этого станет легче, ты почти заполучила меня, – сказал я, наклоняясь и целуя ее. – Ци был вдохновлен.

– Почти это не то же самое, что победа, – проворчала Изабелла, но ее надутые губы превратились во вздох, когда я углубил поцелуй. На вкус она была теплой, шоколадной и еще чем-то чудесным, присущим только ей.

Моя рука скользнула вверх по ее бедру, пока не достигла мягкого хлопчатобумажного подола одной из моих старых рубашек на пуговицах. Видя, как она носит мою одежду, во мне зажглось первобытное и собственническое; она выглядела такой красивой, такой совершенной и такой чертовски моей.

Изабелла обвила руками мою шею. Наша настольная игра переросла бы в совершенно другой тип игры, если бы не зазвонил мой телефон, вырывая нас из объятий.

Я задержался на определителе номера, но ответил, ничем не выдав видимой реакции.

– Поздравляю. – Ричард Чу не стал вдаваться в тонкости и сразу перешел к делу. – В конце концов, компания остается с Янгами.

И на этом все было кончено.

После нескольких месяцев схем, выработки стратегии и наращивания я официально стал следующим генеральным директором Young Corporation не с треском, а после короткого, простого разговора.

– Ну? – Тревога исказила выражение лица Изабеллы. Я сказал ей, что голосование состоится сегодня; она, должно быть, догадалась о цели звонка. – Что случилось? Что же он сказал?

Я наконец позволил улыбке проскользнуть на мое лицо.

– Я выиграл.

Едва эти слова слетели с моих губ, как она завизжала и повалила меня на землю с удивительной силой для кого-то такого маленького.

– Так и знала! – Ее лицо светилось гордостью. – Генеральный директор Кай Янг. Каково это?

– Хорошо. – Моя кровь закипела, когда я обхватил ее бедра руками. Было трудно сформулировать подробный ответ, когда она сидела на мне верхом, одетая только в рубашку и нижнее белье. – Но ты чувствуешься лучше.

Изабелла закатила глаза, хотя ее щеки порозовели от моего ответа.

– Серьезно? Думаешь о сексе прямо сейчас? Ты только что стал генеральным директором. Это то, чего ты всегда хотел! Почему ты, я не знаю, не открываешь шампанское и не прыгаешь вверх-вниз от возбуждения?

– Потому что ты сидишь на мне сверху, любимая. – Я снова рассмеялся, когда она нахмурилась, глядя на меня сверху вниз. Боже, я обожал ее. – Со всей серьезностью, я счастлив, но примирился с результатом еще до звонка Ричарда.

Когда голосование затянулось так же надолго, как это, предвкушение испарилось. Кроме того, у меня уже было то, что я хотел, прямо в этой комнате, со мной.

– Так вы двое теперь в хороших отношениях? – Спросила Изабелла. – Он ведь не был замешан в истории с Расселом, верно?

– Хорошие отношения – это слишком оптимистичный термин, – сухо сказал я. – Но у нас сложилось взаимопонимание.

Мы с Ричардом никогда не сходились во взглядах по большинству вопросов, но он был одним из немногих членов правления, на которого Рассел не мог найти компромат, и он превосходно руководил правлением во время недавнего шторма. Тем временем я доказал, что готов бороться за компанию и работать с ним, хотя бы по вопросам логистики и обеспечения того, чтобы Рассел и Виктор получили по заслугам.

Членство Виктора в Вальгалле было прекращено. Клуб неодобрительно относился к саботажу между членами клуба, и с помощью Кристиана я напал с грязью на Национальную звезду. Таблоид якобы занимался подкупом полиции и взломом телефонов в погоне за своими репортажами, и это подверглось критике как со стороны закона, так и общественности. Были шансы, что он сбросит карты и унесет с собой Виктора Блэка. Я бы встретился с ним лично, но он не стоил ни секунды больше моего времени или энергии.

Когда я рассказал об этом Ричарду, он рассмеялся и предложил мне сигару в знак поздравления. Мы не нравились друг другу, но мы уважали друг друга.

– На этой ноте... – Я поднял Изабеллу и осторожно отставил ее в сторону. – Мне нужно сделать еще один звонок, прежде чем мы продолжим нашу зажигательную игру в Скрэббл.

Она вздрогнула.

– Кай, я люблю тебя, но, пожалуйста, никогда больше не произноси фразу – зажигательная игра в Скрэббл.

На лице у меня все еще была улыбка, когда я включил фейстайм своей матери. Должно быть, она уже слышала новости, но я хотел подтвердить и увидеть ее реакцию.

В Лондоне было время обеда, поэтому я ожидал, что она ответит в своем офисе. Вместо этого она взяла трубку после полудюжины звонков рекордно долгое время для нее в помещении, похожем на ... спальню? Эркерное окно занимало всю стену позади нее, отражая ночные огни города, который совсем не был Лондоном.

– Кай. – Голос моей матери звучал взволнованно. – Думала, ты взял выходной. В чем дело?

– Результаты уже получены. Я победил. – Я перешел к более важному вопросу на данный момент. – Где ты находишься? – И с кем это ты?

Номер люкс, румянец на ее щеках, поздний час…

Боже милостивый, у моей матери был любовник.

Мой желудок скрутило, угрожая изгнать мой завтрак. Я не испытывал такого ужаса с тех пор, как несколько лет назад гостившая у меня Эбигейл пробралась в мой шкаф и шутки ради поменяла мои галстуки по длине, а не по цвету.

– Да, ранее мне позвонил Ричард. Поздравляю. – Лицо моей матери смягчилось. – Компания будет в надежных руках.

На долю секунды шок вытеснил мой ужас. Леонора Янг была не из тех родителей, которые нянчатся со своими детьми, когда дело касалось бизнеса. Я не мог вспомнить, когда в последний раз она так беззастенчиво поддерживала меня; не важно, сколько мы с Эбигейл достигли, всегда было больше. Больше почестей, больше наград, больше власти.

Это был первый раз, когда я почувствовал, что того, что я сделал, было достаточно.

Неприятное тепло закралось в мою грудь, только чтобы исчезнуть секундой позже, когда глубокий мужской голос присоединился к разговору.

– Дорогая, сейчас одиннадцать вечера. – В кадр попала прядь волос цвета соли с перцем. – Скажи это тому, кто звонит.

Мужчина рядом с моей матерью уставился на меня с равной долей вины, удивления и смущения.

Мой прежний ужас вернулся, отрастив клыки.

– Отец?

Лицо Эдвина Янга залилось ярким румянцем.

– Привет, Кай. Это, э-э, неожиданно.

У Изабеллы, сидевшей напротив меня, отвисла челюсть. Твои родители? – одними губами произнесла она. Она выглядела так, словно не знала, смеяться ей или съежиться.

Я не мог заставить себя ответить.

Мои родители. Вместе. В том, что, очевидно, было гостиничным номером, делающим…

Мой желудок снова взбунтовался.

– Я понимаю, что это, должно быть, стало для тебя шоком. – Мой отец прочистил горло. В шестьдесят два года он все еще был подтянут благодаря регулярным играм в теннис и диете без красного мяса. – Но твоя мать и я, э-э...мы...

– О, ради бога, Эдвин, – нетерпеливо сказала моя мать. – Я надеюсь, ты более красноречив, когда выступаешь перед клиентами? – Она снова повернулась ко мне. – Твой отец и я возобновили романтические отношения. Это не обязательно означает, что мы снова вместе, поскольку сексуальные...

– Остановись прямо здесь. – Я поднял свободную руку. Слова «сексуальные», слетевшего с губ моей матери, было достаточно, чтобы мне захотелось обесцветить свои уши. – Мне не нужны подробности. – Я сосредоточился на городе позади нее. Раньше я не обращал внимания, но горизонт был безошибочно различим. – Ты в Шанхае? – спросил я.

Ее щеки покраснели.

– Да. Я прилетела сюда в начале этой недели в последнюю минуту.

Мне не нужно было спрашивать, была ли эта поездка деловой или развлекательной. Я не видел, чтобы моя мать выглядела такой расслабленной с тех пор... никогда.

Внезапно меня осенила идея.

– Так вот почему ты уходишь в отставку? – Мой взгляд блуждал между ней и моим отцом, который с явным восхищением изучал потолок.

Я не мог представить, чтобы моя мать отказалась от своей карьеры ради мужчины, но случались и более странные вещи. Месяц назад я и представить себе не мог, что кроткий, робкий Рассел Бертон шантажирует половину правления.

– Нет. Не обязательно. – Моя мать на мгновение замолчала, как будто раздумывала, стоит ли продолжать. – В прошлом году у меня были проблемы со здоровьем, – наконец сказала она тихим голосом. – Врачи обнаружили у меня в горле то, что они приняли за опухоль. Оказалось, что это была ошибка визуализации, но испуг заставил многое взглянуть на вещи в перспективе.

Тиски сдавили мою грудь.

– Ты никогда не говорила этого ни мне, ни Эбигейл.

– Хорошо, что я этого не сделала, учитывая полную некомпетентность доктора. – Моя мать поджала губы. – Очевидно, с тех пор я сменила медицинскую бригаду, но я не хотела обременять тебя или твою сестру до того, как получу полное подтверждение. Твой отец случайно оказался в Лондоне через неделю после моего ошибочного диагноза, и поскольку мне нужно было поговорить об этом, но я не доверяла никому за пределами семьи.

– Мы возродили наши отношения, – закончил мой отец. – Я все еще заботился о твоей матери, даже несмотря на то, что мы отдалились друг от друга, и не хотел, чтобы она проходила через что-то подобное в одиночку.

– Это началось платонически, но было очевидно, что между нами было довольно много неразрешенных чувств. – Моя мать испустила вздох. – Короче говоря, мы расстались, когда были молоды и упрямы. С тех пор мои приоритеты изменились, особенно в связи с опасениями за мое здоровье. Я хочу проводить больше времени вне офиса и с семьей. Кроме того... – Печальная улыбка тронула ее губы. – Я стою у руля уже долгое время. Компании, которые не меняются, рискуют застоем, и пришло время для генерального директора со свежими взглядами.

Я провел рукой по лицу, пытаясь осмыслить все, что произошло за последние двадцать четыре часа. Между моим примирением с Изабеллой, новостями о генеральном директоре и двойной сенсацией моей матери моя жизнь так сильно отклонилась от своей оси, что я не мог мыслить здраво. Однако это не беспокоило меня так сильно, как это было бы несколько месяцев назад.

Компании, которые не менялись, рисковали стагнировать, но то же самое можно сказать и о людях. Моя жизнь следовала по прямой линии более трех десятилетий, и немного хаоса было полезно для души.

– Поскольку пришло время исповеди, есть еще одна вещь, которую я должен сказать. – Я повернул экран так, чтобы мои родители могли видеть Изабеллу, которая приветствовала их слабой улыбкой и помахала рукой. – Я вернулся к Изабелле. И на этот раз мы остаемся вместе.

Моя мать не выглядела удивленной.

– Я так и предполагала, – сухо сказала она. – Кларисса вчера позвонила своим родителям и сказала им, что свадьба Тео и Янга не планируется.

– Я никогда не встречал тебя и не знаю, когда и почему вы расстались, – сказал мой отец Изабелле. – Но я рад, что вы снова вместе.

От улыбки на ее щеках появились ямочки.

– Благодарю вас.

Поскольку в Шанхае было уже так поздно, я не стал затягивать разговор и пообещал не рассказывать Эбигейл о моих родителях, пока моя мать не поговорит с ней и не повесит трубку.

Облегчение ослабило кулак, сжимавший мое сердце. Возможно, это был ее отпуск, моя победа или сочетание того и другого, но реакция моей матери на наши отношения была на удивление сдержанной. За исключением нескольких вздохов и неодобрительных хмурых взглядов, она воздержалась от своих обычных колкостей. Должно быть, она понимала, что ее возражения останутся без внимания, а Леонора Янг была достаточно умна, чтобы не тратить свое время на заведомо проигранную битву.

– Все прошло намного лучше, чем ожидалось, – сказала Изабелла, когда мы начали новый раунд игры в Скрэббл. – Удивительно, насколько секс может кого-то раскрепостить.

Я чуть не выплюнул свой напиток.

– Ты пытаешься травмировать меня? – Спросил я в ужасе. – Ты говоришь о моей матери!

– Извини, я думала, ты уже был травмирован, увидев своих родителей в постели... – Она замолчала с визгом смеха, когда я притянул ее к себе и прижал к земле.

– Закончи это предложение, и я спрячу все твои триллеры, пока ты не прочтешь каждое слово «Божественной комедии», – пригрозил я. – Переведенную на латынь.

Ее смех исчез.

– Ты бы не посмел!

– Испытай меня.

– Если ты сделаешь это... – Она обвила ногами мою талию, ее глаза сверкали вызовом. Тепло прилило прямо к моему паху. – Я воздержусь от секса, пока ты не положишь книги обратно.

– Дорогая, мы оба знаем, что ты сдалась бы раньше, чем я.

Изабелла выгнула бровь.

– Хочешь поспорить?

В тот день мы так и не возобновили нашу настольную игру.

Обычно я был приверженцем доводить начатое до конца, но несколько часов спустя, когда мы, потные и сытые, лежали в моей постели, меня не волновало, что мы оставили грязные тарелки и незаконченную игру в "Скрэббл" в гостиной.

В конце концов, у нас была вся оставшаяся жизнь, чтобы закончить ее.

ЭПИЛОГ

Два года спустя

– О Боже мой. Это здесь. – Я уставилась на полку. – Это здесь.

– Конечно, это так. Вот почему мы пришли. – Вивиан подтолкнула меня к книжному шкафу. – Иди! Это твой момент!

Я не пошевелилась, так как не могла до конца осознать открывшееся передо мной зрелище.

Красный корешок. Имя, напечатанное белым шрифтом. Годы работы и редактирования, все это переплетено в одну книгу в мягкой обложке.

Мой дебютный роман «Ожидающая любовница», сидящий прямо здесь, в середине раздела триллеров моего любимого книжного магазина.

Теплая рука коснулась моей спины.

– Поздравляю, – сказал Кай. – Ты официально являешься опубликованным автором.

– Я опубликованный автор, – повторила я. Сначала слова казались эфемерными, но затем они затвердели, приобретая землистый привкус реальности. – Это моя книга. О мой бог. – Мое сердцебиение ускорилось. – Я сделала это. Я сделала это!

Мое оцепенение прошло, и я обвила его руками, когда вес моего достижения упал на меня. Он засмеялся, его лицо озарилось гордостью, когда я завизжала и исполнила маленький счастливый танец.

Мне было все равно, насколько глупо я выгляжу, потому что после всех мучений, неудач и отступлений я наконец-то стала опубликованным автором.

Джилл Шерман понравилась переработанная рукопись, и два года назад она официально предложила мне представлять ее интересы. Она разнесла книгу по магазинам, и после пары проб, но без откусов от больших издательств, я подписала контракт с небольшим, но уважаемым издательством, которое создавало свой триллерный тираж. Теперь, после бесконечных правок и переделок, это вышло в свет.

Я не собиралась превращаться в Нору Робертс или Дэна Брауна за одну ночь, но мне было все равно. Я закончила свою историю, она мне понравилась, и это было все, что имело значение.

Я уже была в середине разработки сиквела. Кай читал его по частям, пока я писала, что сделало процесс намного более плавным, чем в оригинале. Было трудно потеряться в собственной голове, когда он всегда был рядом, чтобы вытащить меня.

Но даже если бы его там не было, мне было бы легче. Я разработала процедуру, которая работала на меня, и я меньше давил на себя, чтобы написать идеальный первый набросок. Все равно все было отредактировано и переработано до чертиков, прежде чем отправилось в типографию.

Как только я освободилась от своей потребности в совершенстве, слова полились сами собой. Все еще были дни, когда мне хотелось рвать на себе волосы из-за предложений, которые не складывались, или сцены, которая не выкристаллизовалась, но по большей части я была действительно чертовски взволнована работой над историей.

После многих лет дрейфа я наконец нашла свою цель – творить, как для себя, так и для других.

– Давайте сфотографируемся, – предложила Алессандра. – Нам нужно увековечить этот момент. – Она, Вивиан и Слоан сопровождали меня для моральной поддержки.

Я больше не работала во Floria Designs, но предполагалось, что это всегда была временная работа. С тех пор как я ушла, Алессандра собрала отличную команду, и малый бизнес процветал. То же самое нельзя было сказать о ее отношениях с Домиником, но это была совсем другая история.

Я взяла один из экземпляров с полки и позировала с ним. Наверное, это была самая дрянная фотография, которую я когда-либо делала; мне не терпелось распечатать ее и вставить в рамку.

– Повернись на два дюйма влево, – приказала Слоан. – Теперь подними подбородок, улыбнись... улыбнись еще немного ... Идеально.

Она была такой перфекционисткой, что ее фотографии занимали целую вечность, но они получались настолько хорошими, что никто не жаловался.

Я держалась за книгу после рисунка, наслаждаясь ее весом и текстурой. Я получила предварительные экземпляры от своего издателя, но до этого момента это не казалось реальным.

Это было мое, от концепции до исполнения. Я взяла идею и создал целый мир, в который другие люди могли бы войти и затеряться. Каждая книга оставляла след в истории, и я оставила свой след.

Комок образовался у меня в горле, когда мое крошечное семя гордости расцвело в полноценное дерево с корнями и всем прочим.

Мой телефон загудел от входящего вызова FaceTime. Лицо Феликса заполнило половину экрана, когда я ответила. Позади него Мигель и Ромеро высунули свои головы над его головой, чтобы они тоже могли видеть.

– Ну? – сказал он, пропустив свое обычное приветствие. – Это там? Покажи нам!

– Так и есть. – Я ухмыльнулась, поворачивая камеру, чтобы показать книги в мягкой обложке «Ожидающая любовница», красиво стоящие на полке. – Если ты будешь добр ко мне, я оставлю один для тебя с автографом.

– У нас не будет семейного исключения? Это холодно. – Мигель покачал головой. – Только что опубликовала, а вы уже забываешь о нас.

– Это естественное развитие событий, – сказал Ромеро. – Цена известности.

– О, потише, вы двое. Прекрати дразнить свою сестру. – Голос моей матери появился раньше, чем она сама. Феликс шагнул в сторону, и ее нежные черты лица заменили на экране его точеные. – О, посмотри на это, – выдохнула она. – Твое имя на обложке! Я так горжусь тобой. А теперь не забудь отправить копии своим родственникам на Филиппинах, иначе я никогда не услышу конца, когда вернусь ...

– Иза! – Моя бабушка оттолкнула мою мать в сторону и уставилась на меня. Ее морщины, казалось, удвоились с тех пор, как я видела ее в последний раз, но ее глаза были такими же острыми, как всегда. – Дай мне посмотреть. Хм. Это запонки на обложке? Я не могу сказать. В наши дни зрение не так уж хорошо. Артуро! – закричала она, моего дедушку. – Иди сюда. По-твоему, это похоже на запонки?

Я засмеялась, тепло разлилось у меня в груди, когда моя семья толкалась и спорила по другую сторону экрана. Иногда они были в беспорядке, но это был мой беспорядок, и они невероятно поддерживали мой издательский путь. Во всяком случае, большинство из них.

Моя улыбка исчезла, когда появился Габриэль. Он был последним, кто ответил на звонок, и его суровое, торжественное поведение резко контрастировало с поддразниваниями других моих братьев.

– Поздравляю, – сказал он. – Публикация книги это большое достижение.

– Спасибо. – Я крепче прижала его к своему телу свободной рукой. – Доказала, что ты ошибался, не так ли? – Я сказала это легкомысленно, но мы оба знали, что я не шучу.

– Ты это сделала. – К моему шоку, едва заметный изгиб его рта смягчил суровость выражения его лица. – И я никогда не был так счастлив ошибаться.

Мой голос застрял у меня в горле. Я была настолько сбита с толку ответом Габриэля, что не смогла придумать достойного ответа.

Он ненавидел ошибаться. Я думала, он хотел увидеть, как я потерплю неудачу, просто чтобы доказать, что он был прав насчет моей слабости, но он выглядел искренне счастливым за меня. Ну, настолько счастливым, насколько мог выглядеть Габриэль, который все еще был суровым по обычным стандартам.

Возможно, я была не единственной в семье, кто недооценивал брата или сестру.

– О. – Я закашлялась, тепло покрыло мою кожу. – Эм, спасибо тебе.

Возможно, мне следовало предвидеть его реакцию. Я вступила в права наследства в прошлом году после того, как они с моей матерью согласились, что моя законченная рукопись и сделка с книгой соответствуют условиям этого пункта. Моя мать вела большую часть разговоров во время нашего разговора, но Габриэль проголосовал «за» выделение мне денег. Это ведь что-то значит, верно?

– Не за что, – сказал он. – Я увижу тебя через несколько месяцев на мамин день рождения. Надеюсь, к тому времени ты начнешь свою вторую книгу. Ты не можешь сделать карьеру на одном из них.

Я закатила глаза, когда наш момент братской связи испарился. Было приятно видеть, что Габриэль не так уж сильно изменился.

Когда я повесила трубку, мои друзья переключились на нехудожественную экспозицию, на которой были представлены новые путевые мемуары Лео Аньелли и рассказ бывшего руководителя Black & Co с подробным описанием распада компании. Алессандра продолжала проверять и засовывать в карман свой телефон. Вероятно, это был Доминик, который звонил и был проигнорирован в сотый раз. Хорошо. Этот человек заслуживал того, чтобы немного пострадать. Кай, с другой стороны, просматривал последнюю версию Руби Ли.

– Нет, – сказала я. – Абсолютно нет. Тебе не позволено портить ее, переводя на латынь.

– Я с трудом понимаю, как это могло бы ее погубить, – сказал он обиженным тоном. – Я могу перевести Вильму Пебблз, но не могу перевести Руби Ли? Ты любишь их обоих.

В последнее время он не часто переводил с латыни, потому что был очень занят в офисе. Работа генерального директора никогда не заканчивалась, особенно после приобретения DigiStream, и ее интеграция с Young Corporation на несколько месяцев захватила его жизнь. К счастью, все прошло так гладко, как он и надеялся.

Думаю, у него было время снова предаться своим увлечениям, но я не позволила ему прикоснуться к моему любимому автору.

– Я действительно люблю их обоих, но разрешаю тебе переводить Вильму только для того, чтобы я могла наблюдать, как ты пытаешься найти правильное словосочетание для «член динозавра» на латыни.

Еще один смешок клокотал у меня в горле, когда он поставил книгу обратно на полку и притянул меня к себе с притворно угрожающим видом.

– Ты должна быть рада, что у тебя сегодня важный день, иначе я бы этого не упустил. – Кай погладил большим пальцем мой затылок. – Каково это – быть опубликованным автором?

– Чертовски удивительно. – Мое лицо смягчилось. Я переехала к Каю в прошлом году, но независимо от того, сколько раз я просыпалась рядом с ним по утрам или сколько ночей мы засыпали вместе, я не могла до конца смириться с тем фактом, что этот удивительный мужчина был моим. – Я не смогла бы сделать это без тебя.

– Да, ты могла бы. – Его губы скользнули по моим в нежном поцелуе. – Но я рад, что мы смогли сделать это вместе.

Он был там допоздна, после перебоев с кофеином и срывов в середине редактирования. Да, я могла бы пережить их сама, но он сделал путешествие намного лучше. Кай всегда так делал.

Я улыбнулась и ответила на его поцелуй.

– Я тоже.

– Ты что, жульничаешь? – Потребовал Мигель. – Ты ни за что не сможешь выигрывать столько раз подряд. Это статистически невозможно.

– Я не жульничаю. – Я очистил доску для игры в скрэббл от плиток. – У меня просто большой словарный запас.

– Не трудись спорить, – сказала Изабелла, перекрывая стоны и протесты своей семьи. – Он невыносим, когда дело доходит до настольных игр.

– На любую игру, – пробормотал Ромеро, очевидно, все еще переживая из-за своего проигрыша в теннис ранее в тот день.

Семья Изабеллы и я собрались в доме ее матери в Лос-Анджелесе на Рождество. день рождения,новый год, который они, наконец, сократили до РДРНГ. Когда я предложил решение на прошлогоднем праздновании, они уставились на меня так, словно у меня выросла лишняя голова. Очевидно, им никогда не приходило в голову сократить смехотворно длинное название до аббревиатуры.

Это был мой второй год празднования с ними, и мне было достаточно комфортно, что я больше не сдерживался, когда дело доходило до наших игр и мероприятий.

Мы начали день с фортепианного исполнения в честь отца Изабеллы. Она сыграла пьесу Шопена, а я последовал за ней с «Hammerklavier». Мое исполнение прошло долгий путь с момента ошеломляющего осознания того, что Изабелла может переиграть меня много лет назад. После долгой практики я довел это до совершенства до такой степени, что даже ее дедушка приветствовал его завершение со слезами на глазах.

Изабелла настаивала, что своим улучшением я обязан не практике, а поиску того, чего мне не хватало.

Сердце.

Что было нелепо. Практика достигла совершенства, а не сердце. Но я все равно держал ее рядом с собой.

– Что же дальше? Я не думаю, что смогу проиграть здесь еще один раунд мистеру Словарю? – язвительно заметила Кларисса.

В своих джинсах, майке и сандалиях она разительно отличалась от светской львицы в жемчугах и твидовом костюме, которая переехала на Манхэттен два года назад.

Кларисса и Феликс официально начали встречаться вскоре после того, как мы с Изабеллой снова сошлись. Она переехала в Лос-Анджелес в прошлом году и в настоящее время работала в местном музее, где он был художником по месту жительства. Ее родители устроили истерику, но они мало что могли с этим поделать, и Калифорния ей подходила. Здесь она казалась более счастливой и расслабленной, чем когда-либо в Нью-Йорке.

– Дротики, – сказал я, обменявшись быстрым взглядом с Феликсом. – Последняя игра этого дня.

На этот раз Изабелла была единственной, кто застонал.

– Я убеждена, что ты делаешь это нарочно, – сказала она, когда мы вышли на задний двор. – Ты продолжаешь выбирать занятия, которыми я не занимаюсь. – О Боже мой.

Ее шаги резко остановились. Она уставилась, открыв рот, на открывшееся перед ней зрелище.

С помощью ее братьев я воспроизвел стену из воздушных шаров с нашего первого неофициального свидания в Бушвике. В то утро мы проснулись ни свет ни заря, чтобы все подготовить, но это стоило того, чтобы увидеть шок на ее лице.

– Как ты это сделал? – Изабелла вздохнула.

– С переизбытком кофеина и помощью от твоих братьев, – сказал я. – Подумал, что каждый должен испытать это хотя бы раз в своей жизни. Кроме того, Габриэль большой поклонник «Дневник принцессы 2».

Он уставился на меня со своего места рядом с дротиками.

– Я не фанат, – сказал он. – Мне нравится сюжетная линия. Вот и все.

Наши непростые отношения сгладились с тех пор, как он столкнулся со мной в баре отеля два года назад, но мы были слишком похожи во многих отношениях, чтобы когда-либо стать лучшими друзьями.

– Конечно. – Ромеро ухмыльнулся. – Вот почему ты заставляешь нас пересматривать его каждое Рождество.

– Я ничего не заставляю тебя делать, – огрызнулся Габриэль. – У меня нет времени на эту глупость. Бабушке нужна моя помощь. – Он развернулся на каблуках и чопорно направился туда, где бабушка Изабеллы пыталась открыть банку сальсы.

– Это не РДРНГ, если Гейб не злится из-за чего-то, – сказала Изабелла со смехом. Она поднялась на цыпочки и запечатлела быстрый поцелуй на моих губах. – Спасибо тебе за то, что терпишь мою семью. Я знаю, что иногда их может быть очень много.

– Они мне нравятся. – Я обвил рукой ее талию и ухмыльнулся ей сверху вниз. – Кроме того, ты смирилась с возобновлением клятвы моих родителей, так что я твой должник.

Мы оба содрогнулись от этого воспоминания.

Мои родители официально обновили свои клятвы семь месяцев назад на пышной церемонии на Джейд Кей. Сама церемония была прекрасна, а приготовления, предшествовавшие ей, – нет. Моя мать уговорила Изабеллу помочь ей и Эбигейл спланировать мероприятие, что означало, что меня привлекли к помощи в организации мероприятия. Мне все еще снились кошмары о тюле и цветочных узорах.

– Выйдите из КПК. Это отвратительно. – Мигель вложил по дротику в каждую из наших рук. – Давай. Давайте начнем это шоу. Солнце вот-вот сядет.

Изабелла стала лучше играть в дартс, но ее прицел по-прежнему был пятьдесят на пятьдесят. Я рассчитывал, что сегодня ее навыки окажутся на худшем конце спектра.

Нервы заиграли у меня под кожей, когда она изменила позу и подняла руку. Послеполуденный солнечный свет застал ее, переплетая пурпурно-черный шелк с золотом и отбрасывая тени на ее бронзовую кожу. Ее брови нахмурились, и, несмотря на мое беспокойство, я не мог не улыбнуться ее сосредоточенности.

Мы были вместе два года, но я никогда не смог бы смириться с тем фактом, что она была моей.

Дротик просвистел в воздухе и, не причинив вреда, отскочил от стены.

Облегчение пронеслось по мне, за ним последовал второй приступ нервозности.

– Черт возьми. – Изабелла фыркнула, по-видимому, не обращая внимания на мое внутреннее смятение и на то, как ее семья проскользнула обратно в дом. – Я ценю, что ты нашел время, чтобы организовать это. Я действительно хочу. Но в следующем году тебе придется выбрать то, в чем я хороша, например, поход по магазинам или марафон чтения.

– Буду иметь это в виду. – Я выудил из банки сложенный клочок бумаги и протянул ей. Крошечная синяя точка отмечала угол. – В то же время, вот твой вопрос.

Она вздохнула и развернула листок.

– Клянусь, если мне снова придется говорить о моем самом большом страхе ... – Ее фраза оборвалась.