Текст книги "Король гордости (ЛП)"

Автор книги: Ана Хуан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 31

Мы вчетвером сидели в гостиной – Изабелла и я на одном диване, моя мать и Эбигейл на диване напротив нас.

Мы смотрели друг на друга, как противоборствующие армии на поле боя, каждый ожидая, когда другой сделает первый выстрел. Чума напряженной тишины поглотила комнату. Единственный звук исходил от часов, стоявших на страже в углу, невозмутимых и бесстрастных, как бог, наблюдающий за мелкими человеческими ссорами.

Тик. Ток. Тик. Ток.

Я знал, что рано или поздно моя мать появится. Леонора Янг была неспособна отказаться от контроля над моей личной жизнью. Однако я не ожидал, что она потащит с собой мою сестру. Эбигейл выглядела так, словно предпочла бы отправиться в поход по Андам зимой, чем сидеть здесь.

– Слышала, твоя встреча с Мишрой прошла неудачно. – Моя мать сразу перешла к делу. За исключением предательски напрягшихся черт ее лица, когда она впервые увидела Изабеллу, она не признавала ее присутствия с тех пор, как приехала. – К счастью, у меня есть хорошие новости, которые могут решить проблему с цифровым потоком. Тобиас выбыл. Он снял свою кандидатуру час назад.

Шок сжег мою инстинктивную защиту от комментария Мишры.

– Он удалился? Почему?

– Он не назвал причины, просто сказал, что в данный момент не чувствует, что подходит на эту роль.

В этом не было никакого смысла. У него была сделка с Black Bear, и до голосования оставалось чуть больше недели. Из всех других кандидатов Тобиас с наименьшей вероятностью мог сдаться. Он бы не сошел так близко к финишной черте, если бы.

В моем животе зародилось подозрение.

Фотографии. Вывод.

Два ведущих кандидата победили с интервалом в несколько недель друг от друга и достаточно близко к выборам, чтобы у нас было мало времени на объединение. Возможно, это было совпадением, но время было ужасно удобным.

Однако я сохранял нейтральное выражение лица, пока моя мать продолжала. Я не хотел бросаться обвинениями до тех пор, пока меня не поддержит нечто большее, чем мои инстинкты.

– Это хорошая вещь, – сказала моя мать. – Мне нравится Тобиас, но он был твоим самым большим конкурентом. Его голоса разыгрываются, а это значит, что тебе нужен толчок в предвыборную кампанию в последнюю минуту.

– Мы все равно были здесь, чтобы проведать тебя после всего, что произошло, – добавила Эбигейл. – Новости о Тобиасе пришли как нельзя кстати. Теперь мы можем провести мозговой штурм, как собрать эти голоса вместе.

– Эбби. – Я смерил ее ровным взглядом. – Ты ненавидишь говорить о бизнесе.

Она была профессиональной светской львицей. Ее опыт предвыборной кампании начался и закончился председательствованием в праздничном комитете. Моя мать, вероятно, заставила ее приехать, чтобы она могла убедить меня порвать с Изабеллой. Она знала, что я не послушаю ее, но я мог бы прислушаться к своей сестре.

– У меня все еще могут быть идеи, – возразила Эбигейл. – Ты мой брат. Я хочу, чтобы ты победил.

– Первоочередная задача – создать хорошую прессу, – сказала моя мама, прерывая нашу перепалку. Как только мы с Эбигейл начинали, мы могли спорить часами. – Я договорилась о публичном свидании с тобой и Клариссой.

Сидевшая рядом со мной Изабелла пошевелилась впервые с тех пор, как мы сели. Мои руки сжались в кулаки, но я заставил себя расслабиться, пока мама не закончила говорить.

– Понятно, что она колебалась, учитывая ситуацию, в которую ты ее поставил, но согласилась. Это поможет развеять слухи о тебе и твоей... подруге. – Ее глаза с презрением скользнули по Изабелле. – Не то чтобы ты, кажется, особенно беспокоился о том, что таблоиды поймают вас вместе.

Она была права. Даже после скандала с Национальной звездой я был неосторожен, тайком встречаясь с Изабеллой.

Если бы я был умен, я бы прекратил с ней контакт до окончания голосования, но у нее был способ вскружить мне голову. Возможно, это было частью проблемы. Всякий раз, когда я был с Изабеллой, мир казался ... ярче. Все могло бы сгореть дотла вокруг нас, и это не имело бы значения, пока она была там.

– Во-первых, я не собираюсь на свидание с Клариссой, – холодно сказал я. – Это неправильно – обманывать ее. Во-вторых, Изабелла сидит прямо здесь.

– Это ее заводит? – Моя мать выгнула скульптурно очерченную бровь и перешла на кантонский диалект. – Твое увлечение Изабеллой пройдет, и ты поймешь, что Кларисса гораздо лучше подходит тебе, когда дело доходит до воспитания, образования и темперамента. Ты можешь подумать, что я властная, но я твоя мать и хочу только лучшего для тебя. Я видела слишком много своенравных детей, совершающих ужасные ошибки, чтобы позволить тебе сделать то же самое. Посмотри на Гош. Их дочь сбежала с этим ужасным бильярдистом только для того, чтобы залететь и обманом лишиться наследства. С тех пор ее бедные родители не могли показаться в обществе.

– Кларисса и Изабелла не собаки, – сказал я на кантонском диалекте, стараясь сохранять спокойствие. – Мы не можем поставить их рядом и сравнить их размножение. Однако, если бы мы это сделали, могу я напомнить, что Изабелла – наследница Hiraya Hotels? Она не какая-то скромная барменша, как ты изначально думала.

Я не был зол на Изабеллу за то, что она скрывала от меня свое семейное происхождение. Сначала мне было больно, что она не доверяла мне настолько, чтобы раскрыть свой секрет, но я понимал, почему она это сделала. Честно говоря, ее семейное разоблачение облегчило продажу наших отношений как моей семье, так и совету директоров. Молодой человек, встречающийся с барменом, был скандальным. Молодой человек, встречающийся с наследницей, был само собой разумеющимся.

Губы моей матери сжались.

– Дело не в богатстве. Все дело в пригодности. Она..

– Вам не кажется, что Кай должен быть тем, кто определяет пригодность своего партнера? – Вмешалась Изабелла. Она улыбнулась, увидев вспышку удивления на лице моей матери. – Я филиппинская азиатка и говорю по-английски, на тагальском, хоккиенском, мандаринском и кантонских языках. Удивлена, что вы не подумали об этом, учитывая все образование и воспитанность.

Я вытер рукой рот, пряча ухмылку. Похожая ухмылка тронула губы Эбигейл.

Мы любили нашу маму, но нам также нравилось видеть, как люди окликают ее. Это случалось не часто.

Она выздоравливала с поразительной скоростью, как всегда делала Леонора Янг.

– Тогда ты должна знать, почему вы с моим сыном – плохая пара, – сказала она голосом, похожим на ледяную воду. – Если бы не ты, мы бы не оказались в этом... затруднительном положении. Янг руководит нашей компанией с момента ее основания более века назад. Я отказываюсь позволить безвкусному увлечению разрушить наше наследие.

– Это забавно, – сказала Изабелла. – Вы хотите, чтобы Кай руководил компанией из списка Fortune 500, но при этом обращаетесь с ним как с ребенком, который не может самостоятельно принимать решения. Как вы совмещаете эти две вещи?

Моя ухмылка стала шире.

Я должен был думать о DigiStream, подозрительном уходе Тобиаса и о том, чтобы как можно скорее вывезти мою семью из моей квартиры, но все, о чем я мог думать в тот момент, это о том, как сильно хотел схватить Изабеллу и поцеловать ее.

Понятно, что возвращение Изабеллы произвело на мою мать меньшее впечатление.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать? – Она обратила на меня разъяренный взгляд, ее щеки покраснели от возмущения. – Это тот тип женщины, ради которой ты готов пожертвовать своим будущим?

– Никто ничего не выбрасывает. – Я безжалостно загнал свое веселье в прямую линию. – Изабелла не несет ответственности ни за что из этого. Чтобы поддерживать отношения, нужны двое. Она не заставляла меня встречаться с ней и не протягивала руку помощи Национальной звезде. Она такая же жертва Виктора Блэка, как и все остальные.

– Кстати, о Викторе, что ты собираешься с ним делать? – Спросила Эбигейл. Она презирала его почти так же сильно, как и я, после того, как Звезда намекнула, что много лет назад она выкачивала благотворительные средства.

– Я позабочусь об этом. – В прошлом я игнорировал его махинации, потому что они не были достойны моего внимания, но он зашел слишком далеко. К тому времени, когда я закончу с ним, у него не останется ни компании, ни репутации.

– Мы обсудим ваши личные отношения позже, – сказала моя мать с жестким выражением лица. Должно быть, она поняла, что не сможет достучаться до меня, когда рядом сидит Изабелла. – Однако в нашем публичном заявлении утверждается, что никаких отношений никогда не было и что фотографии невинны. Уход Тобиаса снова выводит тебя в лидеры, но мы не можем успокаиваться на достигнутом. Нам нужно перейти в наступление на средства массовой информации.

Как нынешний генеральный директор, она не должна была обсуждать стратегию со мной, но на карту была поставлена репутация нашей семьи. Леонора Янг по натуре не была нарушительницей правил, но когда ее подталкивали, цель всегда оправдывала средства.

– Думаешь, что поход на свидание с Клариссой должен быть частью этого наступления, – сказал я категорично. Не задумываясь, я накрыл свою руку ладонью Изабеллы. Ее рука лежала у нее на коленях и кожа была ледяной. Она нервничала больше, чем показывала ее предыдущая бравада.

Волна желания защитить поднялась в моей груди. Я слегка сжал ее руку, и она ответила мне тем же.

Рот моей матери поджался.

– Да. Кларисса понимает характер свидания и согласилась помочь. Нам нужно восстановить твой имидж. Помогает любая мелочь, особенно так близко к голосованию.

– Я едва ли думаю...

– Ты должен это сделать.

Три пары потрясенных глаз повернулись к Изабелле, включая мои.

– Прошу прощения! – Спросил я, уверенный что ослышался.

– Ты должен это сделать, – повторила она. – Ты и Кларисса оба знаете, что это ненастоящее свидание, что решает проблему с тем, чтобы увлечь ее. Это пиар-ход, и если он поможет тебе выиграть голосование, то это того стоит.

Тень одобрения пробежала по лицу моей матери.

– В кои-то веки мы пришли к согласию.

– Это хорошая идея, – вмешалась Эбигейл. – Одно свидание равно, по крайней мере, неделе прессы.

Иисус Христос.

Мне не нравилась идея использовать Клариссу для достижения своих собственных целей. Это было безвкусно, но я знал, как работают средства массовой информации. Каждая мелочь действительно помогала.

– Прекрасно, – сказал я, удивляясь, как моя трудовая жизнь перешла от слияний к рекламным трюкам. – Одно свидание. Я сделаю это.

Я только надеялся, что это не вернется, чтобы укусить меня за задницу позже.

Через два дня после визита моей матери и сестры я, стиснув зубы, навестил Ричарда Чу в его доме на Пятой авеню. После первоначальной неприязни, последовавшей за их неожиданным приездом, мы вчетвером, включая Изабеллу, отложили в сторону наши разногласия, чтобы согласовать мой план на следующие две недели. Первым шагом было пиар-свидание с Клариссой. Вторым шагом была встреча лицом к лицу с самым влиятельным членом правления компании.

Как сказала моя мать, уход Тобиаса немного ослабил давление, но я не мог позволить себе самоуспокоенности.

– Это настоящий сюрприз. – Ричард сложил руки на животе и посмотрел на меня с удивлением. Нотка триумфа блеснула в его глазах, заставив мой желудок перевернуться. – Бесстрашный Кай Янг ищет меня в моем доме. Какая честь.

Моя челюсть сжалась, сдерживая резкий ответ.

Я ненавидел старый, затхлый запах его офиса.

Ненавидел самодовольное выражение его лица.

Больше всего я ненавидел необходимость красться к нему за помощью, как бездомная собака, выпрашивающая объедки.

Часть меня предпочла бы спрыгнуть с Бруклинского моста, чем преклонить колено, но на карту было поставлено нечто большее, чем моя гордость. По крайней мере, это было то, что я продолжал говорить себе.

– Нам нужно многое обсудить. – Моя улыбка скрывала мое отвращение. – Я уверен, что ты согласишься.

– Забавно, как тебе хочется поговорить сейчас, когда на кону твое будущее. – Ричард поднял кустистую седую бровь. – Ты, конечно, не хотел слушать меня, когда я сказал, что мы движемся слишком быстро со всем этим цифровым шумом.

Потому что твой совет устарел больше, чем твой вкус в декоре.

Его кабинет можно было бы целиком превратить в музей экспонатов конца двадцатого века, и никто бы и глазом не моргнул.

– Поскольку Тобиас выбыл из борьбы, в наших обоих интересах работать вместе, – сказал я, уклоняясь от его язвительного замечания. – Мы с тобой оба знаем, что я лучше всего подхожу для этой работы. Пакстон слишком неопытен, Рассел слишком послушен, а Лора талантлива в области коммуникаций, но не подходит на роль генерального директора. Между тем, я готовился к этому с самого рождения. Я могу тебе не нравиться, но ты все равно хочешь как лучше для компании. Это был бы я, ведущий его.

Ричард фыркнул.

– Нет ничего лучше высокомерия молодости. Прекрасно. – Он развел руками. – Раз уж ты проделал весь этот путь, позволь услышать, что ты хочешь сказать.

Я ощетинился от его покровительственного тона, но заставил себя проигнорировать это.

Я изложил свое предложение. Это было просто. Если бы он пообещал мне свой голос, я бы назначил его старшим советником в течение моего первого года на посту генерального директора, что дало бы ему значительное влияние на инициативы компании. Первый год, особенно первые сто дней, были решающими для нового генерального директора. Именно тогда они задали тон и приоритеты для своего руководства в будущем.

Включение Ричарда в мой ближний круг было значительной уступкой с моей стороны, но это был единственный способ смягчить его опасения и заручиться его голосованием.

– Интересно, – сказал он после того, как я закончил. – Я подумаю об этом.

Мой позвоночник напрягся. Он бы подумает об этом? Тепло медленно и густо разливалось по моим венам.

– Это лучшее предложение, которое ты можешь получить.

Я не собирался умолять. Не больше, чем у меня уже было.

Ричард одарил меня загадочной улыбкой.

– Уверен. – Он встал и протянул руку в явном знаке отказа. – Рад тебя видеть, Кай. Желаю удачи с голосованием.

Я сохранял спокойствие во время поездки на лифте и прогулки по вестибюлю, но холодный январский воздух вырвал двери из-под моего контроля. Неудержимое разочарование захлестнуло мою кровь.

Я: Ты свободен на матч сегодня вечером?

Данте ответил меньше чем через минуту.

Данте: Чрезвычайная ситуация?

Я: Дружеская просьба

Данте: Верно. Увидимся в 7.

Данте: Кстати, ты у меня в долгу. Я должен был сегодня вечером посмотреть фильм с Вив.

Я: Уверен, что ваш двадцатый пересмотр «Звездной пыли» был бы такой же блестящий, как и первый.

Данте: Отвали.

Я убрал телефон в карман и мой гнев утих с обещанием гарантированной драки позже. Некоторые люди ходили на терапию; мы с Данте калечили друг друга. Это было быстрее, эффективнее и удваивалось как тренировка.

Я забрался в ожидавший меня городской автомобиль и велел водителю отвезти меня обратно в офис.

Ричард считал себя создателем королей, но я мог победить и без него.

Я был Каем Янгом и никогда не проигрывал.

ГЛАВА 32

Я не могла этого сделать. Даже с моим гибким графиком работы, одобренными нейробиологами, рекомендациями Кая по написанию блокбастеров и перспективой столкнуться с самодовольным выражением лица Габриэля «Знал, что ты блефуешь», я не смогла закончить свою книгу вовремя.

До дня рождения моей матери оставалось меньше недели, и каждый раз, когда садилась за свою новую пишущую машинку, я замирала. Это больше не было вопросом удаления; слова не пришли бы, точка. Мне не хватило всего нескольких глав, но мой мозг был слишком забит другими заботами – «Национальные звездные стервятники», моя ужасная встреча с матерью Кая, неопределенность наших отношений с Каем и, больше всего, его недавнее свидание с Клариссой.

Я была единственной, кто сказала ему, что все в порядке. Я знала, что это было ненастоящим и что свидание было назначено исключительно в пиар-целях, но это не помешало мне поиграть в игру сравнения, когда фотографии появились на страницах светской хроники ранее на этой неделе. Кай и Кларисса устраивают романтический ужин в итальянском ресторане. Кай и Кларисса идут по улице, держась за руки. Они оба были элегантными и утонченными – идеальная пара.

Лучшая пара, чем ты и он, – прошептал коварный голос.

Мой стресс и неуверенность в себе нарастали подобно плотине, блокируя поток творчества, пока я не изголодалась по вдохновению.

Поскольку я не могла найти выход за пределы квартала, вместо этого я с головой ушла в работу к Алессандре. Было намного легче воплотить в жизнь чью-то мечту, чем мою. Было меньше риска, меньше инвестиций, меньше страха неудачи.

Мы придумали название для ее бизнеса – Floria Designs, в знак уважения как к цветам, так и к Флорианополису, ее любимому городу в Бразилии. Я настроила аккаунты в социальных сетях, разработала базовый веб-сайт и создала учетную запись продавца на Etsy. Мы изучали бизнес-планы, маркетинговые стратегии и финансовые отчеты.

Иногда я оставалась в доме Алессандры до десяти или одиннадцати вечера, но Доминика я ни разу мельком не видела. Как будто он там даже не жил.

– Он проводит большую часть времени в своем офисе, – сказала Алессандра, когда однажды я спросила ее об этом за завтраком.

– Кажется пустой тратой тратить столько денег на красивый дом и не наслаждаться им. – Чем больше времени мы проводили вместе, тем комфортнее мне было говорить о вещах, отличных от работы.

Я не хотела совать нос не в свое дело, но у меня было чувство, что Алессандре нужен был кто-то, кому можно было бы излить душу.

– Пентхаус обошелся ему в двадцать пять миллионов, – сказала она. – Офис приносит ему более трех миллиардов. Как ты думаешь, о чем он заботится больше?

У меня не было ответа на это.

Мы ели в тишине, обе погруженные в свои мысли, прежде чем она снова заговорила.

– Как у тебя дела? Сегодня важный день.

Хлеб превратился в пепел у меня на языке.

– Я в порядке. Просто переживаю за Кая.

После нескольких месяцев ожидания и планирования голосование за генерального директора Young Corporation наконец состоялось. Я настроила оповещение о результатах, но мой телефон молчал все утро.

– Он победит, – сказала Алессандра. – Я не могу представить, чтобы они выбрали кого– то другого. Он Янг.

– Знаю, но было бы приятно подтвердить. – Тревожное чувство закрутилось у меня в животе, в чем я винила вчерашний плотный ужин.

Она была права. Кай был на много миль впереди других кандидатов. У меня не было причин для беспокойства.

По словам Кая, правление купило крючок, леску и грузило для фотографий Клариссы. Мы воздерживались от личной встречи после неожиданного визита его семьи. Это было слишком рискованно, учитывая повышенное внимание после трюка с Клариссой, поэтому мы ограничились звонками и текстовыми сообщениями.

То, что я не видела его лично, не помогло моей общей язве беспокойства, но я больше беспокоилась за него, чем за что-либо еще. Если он проиграет…

Не ходи туда. Он не собирается проигрывать.

Завтрак продолжался в такой же приглушенной манере. Нам с Алессандрой обычно было о чем поговорить, но мы обе были слишком рассеянны, чтобы составить хорошую компанию.

Я взглянула на свой телефон в двадцатый раз за это утро. Ничего.

– Давай еще раз обсудим план работы с социальными сетями, – сказала Алессандра после того, как мы закончили есть. – Это поможет тебе отвлечься от других дел.

– Верно. Ничто так не отвлекает меня, как обещание славы в социальных сетях . – Я боролась с желанием обратиться в Google Young Corporation. Что их так задерживало? Комитет по голосованию совещался с утра, а в Лондоне уже была середина дня. Возможно, мои новостные оповещения были сломаны. – Мы станем одной из тех компаний, которые веселятся и язвят онлайн, как Wendy's. Я знаю! – Я щелкнула пальцами. – Мы можем начать взаимовыгодную интернет войну с другой компанией, производящей прессованные цветы. Там будет больше цветов и драмы, чем в эпизоде «Подружек невесты». Кто бы этого не хотел?

Сомнение отразилось на лице Алессандры.

– Я не знаю, будет ли это лучшим..

Наши телефоны завибрировали одновременно, обрывая ее.

Мы уставились друг на друга на секунду, прежде чем поспешили проверить новости. Мое сердце срикошетило, когда я увидела название компании Кая, заполнившее мой экран.

Это было оно.

Были опубликованы результаты голосования генерального директора.

ГЛАВА 33

Данте ударил меня кулаком в челюсть. Моя голова откинулась назад, и вкус меди наполнил рот.

Это должно было причинить боль, но адреналин приглушил удар. Я стряхнул это и ответил на его удар одним из своих. Жестокий хук попал ему высоко в грудь, вызвав болезненный стон.

Мое лицо и торс покрылись потом. Мы занимались этим больше часа. Мои мышцы кричали от агонии, а запах крови, пота и тестостерона забил мои ноздри. Как только мой адреналин упадет, я собирался отключиться по крайней мере на день.

Я бы побеспокоился об этом позже. На данный момент я сосредоточился на победе над Данте и отказе от определенной встречи в Лондоне. Ни нынешнему генеральному директору, ни кандидатам не разрешалось находиться в зале во время обсуждения, поэтому я летел вслепую, пока избирательный комитет не объявил о своем решении.

Я нанес еще один удар по щеке Данте; он попал мне по ребрам.

Снова и снова знакомого ритма наших джебов и хуков было почти достаточно, чтобы отодвинуть голосование на задний план в моем сознании.

Почти.

– Ты мог бы избавить себя от пытки ожидания, если бы использовал то, что я тебе дал, – задыхаясь, произнес он, уклоняясь от апперкота. – Я буквально преподнес тебе эту должность на блюдечке с голубой каемочкой. Или в манильском конверте, если уж говорить чисто технически.

Это был первый раз, когда он признал, что отправил рождественский через Кристиана подарок.

– Я же говорил тебе, мне не нужно опускаться до шантажа. – Мысль об использовании этой информации пришла мне в голову после того, как впервые всплыли мои фотографии с Изабеллой, но я отбросил ее так же быстро, как она появилась.

Прибегнуть к шантажу было то же самое, что признать поражение. Это означало, что я был недостаточно хорош, чтобы победить в одиночку.

– Это не шантаж, а страховка. – Кровь сочилась из пореза на лбу Данте, а на его челюсти темнел зарождающийся синяк.

Вивиан собиралась позже устроить мне взбучку за то, в каком потрепанном состоянии я верну ее мужа, но я сомневался, что выгляжу намного лучше. Сегодняшняя сессия была катарсически жестокой.

– Забавный. Это именно то, что сказал Харпер.

– И он прав. – Данте сделал паузу с гримасой. – Не говори ему, что я это сказал. Эго ублюдка зашкалило бы, блять, до предела.

Я фыркнул.

– Думал, ты будешь против шантажа, учитывая то, что случилось с отцом Вивиан.

Его лицо потемнело при упоминании о его тесте.

– В определенных ситуациях, да, – сказал он. – Но это также оказывается удивительно эффективным в краткосрочной перспективе. Ты просто должен быть достаточно умен, чтобы предотвратить долгосрочные последствия.

Или я мог бы обойти это и с самого начала не иметь никаких долгосрочных последствий.

Прежде чем я смог ответить, мелодия звонка моего телефона прорезала пропитанный потом воздух и высосала легкомыслие из комнаты.

Наши движения замерли. Воздух вышел из моих легких, когда я нацелился на скамейку, где положил свой телефон.

Это мог быть телемаркетолог, мой помощник, звонящий с вопросом, или дюжина других возможностей, но интуиция подсказывала мне, что это не так.

Здесь было одиннадцать утра, а это означало, что в Лондоне рабочий день близился к концу. Идеальное время для объявления генерального директора.

Мое сердце колотилось достаточно сильно, чтобы заглушить мелодию звонка. Металлический привкус разлился по моему языку, наполняя в равной степени предвкушением и дурными предчувствиями.

После всего – интриг, скандалов, неудач – это было все. Момент истины.

– Кай.

Низкий голос Данте вернул мое внимание к нему. Его глаза были прикованы к чему-то за моим плечом, и я проследил за его взглядом к выходу.

Якорь притянул мой живот прямо к черному брезентовому полу боксерского ринга. Низкий гул заполнил мои уши.

Изабелла стояла рядом с дверью, ее грудь вздымалась от учащенного дыхания. Я не знал, как она попала сюда, но я знал, почему она была здесь. Это было написано у нее на лице.

Я проиграл.

Тишина была оглушительной.

Данте пробормотал оправдание насчет встречи с Вивиан за ланчем и быстро вышел, оставив меня и Кая одних в боксерском зале.

Он стоял неподвижно, как камень, посреди ринга. Пот блестел на его обнаженном торсе и намочил волосы, придавая ему вид воина, только что вернувшегося с битвы.

Я застала конец его матча с Данте. Это был мой первый раз, когда я увидела как Кай боксирует, и у меня перехватило дыхание. Точность, мощь, смертоносная грация – это было все равно, что наблюдать за мастером, исполняющим прекрасно поставленный танец.

Если бы я была здесь по любой другой причине, я бы наслаждалась этим опытом, но все, что я чувствовала, это ледяной комок страха внизу живота.

– Кто? – Лицо и голос Кая были начисто лишены эмоций.

Я сглотнула, преодолевая комок в горле.

– Некто по имени Рассел Бертон?

Тогда он отреагировал. Крошечный рывок его плеч, сопровождаемый темным, горящим пониманием в его глазах.

Это имя удивило его.

Я ждала большей реакции – проклятия, напыщенной речи, чего-то, что указывало бы на его признание того, что произошло. Вместо этого он сошел с ринга, вытер лицо полотенцем и отвинтил крышку своей бутылки с водой. Если бы не его тщательно контролируемые движения и напряжение, сковавшее его шею, я бы подумала, что он меня не услышал.

Я подошла к нему с осторожностью туриста, приближающегося к гремучей змее.

Когда я увидела новости о выборе Рассела, у меня скрутило живот, как будто это я проиграла. Я не могла представить, что, должно быть, чувствовал Кай. Это была его семья. Его компания. Его наследие.

Отзывчивая Алессандра дала мне выходной. Она связалась с Домиником и каким– то образом убедила его предоставить мне доступ в Вальгаллу, где, как я знала, Кай боксировал с Данте.

Я не знала, что делать и как могла помочь, но я просто хотела быть здесь ради него.

– Может быть, это ошибка, – рискнула я. Я примчалась сюда, как только смогла, и не успел прочитать статью полностью. – Может быть, они..

– Это не ошибка. – Голос Кая звучал устрашающе спокойно. Он поднял глаза, его кожа туго натянулась на скулах. Неровный подъем и опускание его груди выдавали его замаскированные эмоции.

Мое сердце сжалось.

– Кай.

Он раздавил остальные мои слова между нашими ртами. Поцелуй был таким внезапным, так неожиданно, что я отшатнулась на шаг назад, прежде чем взяла себя в руки.

Мы целовались раньше, много раз. Сладкие, обжигающие, голодные, томные... Природа наших объятий ослабевала в зависимости от нашего настроения, но он никогда не целовал меня так. Руки запутались в моих волосах, зубы царапают мои губы, мышцы вибрируют от бурлящей энергии. Отчаянный и лихорадочный, как будто он тонул, а я была его единственным спасательным кругом.

Куски его каменной маски с грохотом упали на пол вокруг нас. Эмоции хлынули сквозь неровные трещины, притягивая мои руки к его плечам, его зубы к моей шее, а его кулак обхватил подол моей юбки.

Кай дернул его вверх и одновременно прижал меня спиной к боксерскому рингу. Разрыв шелка, шорох одежды, а затем он был внутри меня, трахая с такой интенсивностью, что у меня перехватило дыхание. Мое тело сотрясалось от силы каждого толчка, и я цеплялась за что-нибудь, за что угодно, что могло бы заземлить меня, пока мы вместе справлялись с его гневом.

Симфония ворчания, криков и шлепков плоти о плоть эхом отдавалась в пустой комнате. Одна рука сжала его волосы, в то время как другая вцепилась в канаты ринга надо мной. У нас и раньше был грубый секс, но это был не секс. Это был катарсис.

Жесткий. Незамедлительный. Неумолимый.

Тем не менее, прошло совсем немного времени, прежде чем удовольствие завладело моими чувствами. Еще один толчок, и мой оргазм взорвался, пробежав рябью по моему телу в серии содроганий и толчков.

Кай кончил вскоре после меня, отрывисто выкрикнув, когда его сперма стекала по моему бедру.

Мы обняли друг друга на мгновение, наше дыхание было неровным в тишине. Томное тепло разлилось по моим венам, но оно было смягчено комом в моем горле.

Когда Кай снова поднял голову, его глаза были полны раскаяния. Узел затянулся.

– Иза...

Мне не нужно было спрашивать о причине его вины

– Все в порядке, – заверила я его. – Я принимаю таблетки. – Он был не единственным, кто увлекся. Мысль о презервативах даже не приходила мне в голову до этого момента.

– Мне не следовало этого делать… Я не... – Он провел рукой по лицу. – Черт, – повторил он. Его пристальный взгляд скользнул по мне, задержавшись на моей шее и груди. Я посмотрела вниз и поморщилась, когда увидела засосы на своей коже. – С тобой все в порядке?

– Более чем нормально, если судить по моему оргазму, – съязвила я, надеясь стереть его хмурый взгляд. Это не сработало. Мой рот смягчился от нового беспокойства. Теперь, когда мой кайф после секса спадал, серьезность ситуации вернулась в полную силу. – Я должна задать тебе тот же вопрос.

Это был глупый вопрос, потому что, конечно, он не был в порядке. Он только что потерял контроль над компанией своей семьи. Но у меня не было опыта решения подобных проблем, и я бы предпочла, чтобы он говорил об этом, а не притворялся, что все было в порядке. По опыту я знала, что замалчивание всего приводит только к еще большим проблемам в будущем.

У Кая перехватило горло.

– Рассел Бертон.

Мое сердце раскололось от оцепенелого неверия в его голосе.

– Да, – тихо сказала я.

Я не знала, кто такой Рассел, но прямо сейчас я ненавидела его больше всего на свете. Нет, поправка: я ненавидела комитет по голосованию больше всего на свете. Надеюсь, что они все подавились своими плохими решениями и уродливыми корпоративными ручками.

Кай не плакал, не кричал и не сказал больше ни слова, но когда он уткнулся лицом в мою шею, а мои руки обвились вокруг его спины, и я почувствовала интенсивность его боли, как своей собственной. Это эхом прокатилось по моему телу, сдавливая легкие и щипая глаза. Он всегда был таким хладнокровным и собранным, что вид того, как он распадается на части, пусть даже немного, вызывал острую боль, которая пронзала меня прямо в сердце.

Я хотела бы, чтобы у меня была сила повернуть время вспять или вбить немного здравого смысла в комитет по голосованию. Поскольку я не могла и мне нечего было сказать, чтобы все стало лучше, я просто обняла его и позволила ему горевать.