Текст книги "Король гордости (ЛП)"

Автор книги: Ана Хуан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 21

Следующая неделя прошла как в тумане: секс, работа и еще раз секс. Когда меня не было с Изабеллой, я был занят разработкой стратегии своей предвыборной кампании. Это было неизбежное зло, но, кроме отправки персонализированных рождественских подарков участникам с правом решающего голоса, мне не нужно было внедрять это до Нового года. Все были слишком напряжены во время каникул.

Однако мне пришлось выполнить и другие социальные обязательства. Как бы мне ни хотелось проводить все свое свободное время с Изабеллой, незаконный характер наших отношений означал, что я не мог взять ее ни на одно из мероприятий, на которые меня приглашали, включая большую зимнюю выставку в Saxon Gallery.

Я принял приветственный бокал шампанского от хозяйки и осмотрел выставку. Обычно галерея обслуживала публику из центра города, но громкие имена на ее зимней выставке привлекли немало важных персон из верхнего города и со всего мира. Я заметил Данте и Вивиан, прогуливающихся рука об руку по выставке. Супермодель Айана проплыла по залу в воздушном платье из красного тюля, в то время как Себастьян Лоран держал кортеж в углу.

Даже Вук Маркович сделал одно из своих редких появлений на «голубой луне», хотя он, казалось, не был склонен ни с кем взаимодействовать. Он стоял в углу, его холодные глаза изучали других гостей, как ученый, изучающий насекомых под микроскопом.

– Кай, я так рада, что ты смог прийти. – Рядом со мной появилась Кларисса, выглядевшая элегантно, но немного измотанной в черном коктейльном платье и наушниках. Она была директором галереи по связям с художниками, и я бы вообще пропустил мероприятие, если бы она не пригласила меня лично. Я не видел ее с осеннего гала-концерта, но чувствовал себя достаточно виноватым из-за того, что вел ее в тот вечер, и согласился.

– Конечно. Выставка выглядит великолепно, – сказал я. – Ты и остальные члены команды проделали замечательную работу.

Некоторое время мы вели светскую беседу, прежде чем между нами воцарилось неловкое молчание.

Наши беседы никогда не были такими комфортными или волнующими, как с Изабеллой, но на гала-концерте мы достаточно легко общались. Однако сегодня вечером Кларисса казалась рассеянной, как будто ее разум витал за тысячу миль от тела.

– Не могу болтать слишком долго. Я должна убедиться, что у артистов есть все, что им нужно. Творческие натуры могут быть весьма темпераментными. – Она улыбнулась, но в ее голосе прозвучала странная нотка. Ее взгляд блуждал по галерее, как будто она кого-то искала, прежде чем снова остановился на мне. Странная решимость ожесточила черты ее лица. – Нам нужно как-нибудь поскорее выпить. Я все еще должна тебе чек в другой раз за то, что так рано ушла с гала-концерта в Вальгалле.

– С удовольствием, – сказал я, хотя чувствовал себя немного неловко из-за того, что согласился на то, что она, вероятно, считала свиданием, когда я был увлечен Изабеллой. – Дай мне знать, когда освободишься.

После того, как она ушла, все с тем же рассеянным выражением на лице, я срезал диагональный путь к Данте и Вивиан. Я прошел только половину пути, когда кто-то налетел на меня и чуть не выбил напиток у меня из рук.

– Мне так жаль! – Знакомый голос заставил меня взглянуть направо. – Я..Кай?

– Изабелла?

Мы уставились друг на друга, на наших лицах отразилось изумление. Она сказала мне, что у нее тоже сегодня вечером было мероприятие, но никогда за миллион лет я не ожидал увидеть ее здесь. Черное бархатное платье облегало ее изгибы, открывая мили загорелой кожи, в то время как черные сапоги на шпильках приближали ее к уровню моих глаз. Она явно была гостьей, хотя и одетой больше для андеграундной вечеринки в Ист-Виллидж, чем для выставки в галерее Челси.

– Что ты здесь делаешь? – Изабелла пришла в себя первой.

– Я мог бы задать тебе тот же вопрос.

– Здесь со своим братом. Он...где-то там. – Она обвела рукой комнату. – Я потеряла его некоторое время назад, но здесь много вина и закусок, чтобы занять меня.

– Я вижу это. – Веселье вытеснило мое удивление. В свободной руке она держала тарелку, доверху заваленную закусками, которые напоминали Пизанскую башню. – Ты уверена, что захватила достаточно еды, любимая?

Слабый румянец окрасил щеки Изабеллы и кончик ее носа.

– На самом деле, нет. Я как раз собиралась получить больше, когда кто-то встал у меня на пути.

– Как грубо с его стороны.

– Очень. В наши дни ни у кого нет хороших манер.

– Без сомнения, это признак нашего неминуемого общественного краха. – Мой рот изогнулся в ленивой, оценивающей улыбке, когда я опустил подбородок. – На менее зловещей ноте, ты выглядишь прекрасно. Хорошо, что ты не надела это перед моим уходом, иначе никто из нас не стоял бы здесь прямо сейчас.

Я провел день в ее квартире, прежде чем отправиться домой, чтобы переодеться к мероприятию. Теперь я пожалел, что не остался на всю ночь. У меня было несколько идей о том, что мы могли бы сделать, которые могли бы соперничать по креативности с любым из художников.

Притворное негодование Изабеллы растаяло под более густым румянцем. Воздух наполнился чем-то теплым и медовым, прежде чем она покачала головой.

– Шшш. – Ее глаза заметались по комнате. – Кто-нибудь тебя услышит. Данте и Вив прямо там.

– Данте и Вивиан слишком заняты, строя друг другу лунные глазки, чтобы заметить что-то еще.

Но Изабелла была права. Хотя мы вели невинную беседу – на данный момент привлекать к нам какое-либо дополнительное внимание было бы неразумно. Вук уже заподозрил неладное, увидев, как мы вместе выходим из фортепианной комнаты. К счастью, этот человек никогда ничего не говорил и никогда не вмешивался в чужие дела без крайней необходимости, но нам не всегда будет так везти.

Один из других гостей оторвался от своего спутника и стрелой устремился прямо ко мне. Он был репортером по искусству и культуре из ведущей газеты компании, а это означало, что я должен был развлекать его.

– В задней части галереи есть ниша, за скульптурой волна, – пробормотал я, когда репортер приблизился. – Встретимся там через час.

Изабелла не ответила. Она отвернулась, но не раньше, чем я увидел ответный блеск в ее глазах.

В течение следующих пятидесяти пяти минут я без особого энтузиазма смешивался с толпой, прежде чем, извинившись, вышел в туалет. Вместо того чтобы повернуть направо к туалету, я проскользнул в заднюю нишу. Выставка проходила в главном зале, поэтому в этом конкретном помещении было тихо, если не считать низкого гула обогревателя. Деконструированная скульптура «волна» скрывала альков от прохожих, делая его идеальным местом для свиданий.

Изабелла уже ждала, когда я вошел.

– Первые два раза я шутила, но это не совпадение. Ты преследуешь меня, – поддразнила она.

Я сократил расстояние между нами тремя длинными шагами.

– Вы довольно высокого мнения о себе, мисс Валенсия.

Ее улыбка расцвела еще шире, на щеках появились красивые ямочки.

– Но разве это неоправданно?

– Вовсе нет.

Ее ответное дыхание коснулось моей груди. Аромат розы и ванили дразнил мои чувства, и я был уверен, что даже мифические богини никогда не пахли так божественно.

Мои ладони покалывало от желания обхватить эти шелковистые темные волны и нанести на карту каждый изгиб ее тела – изящную колонну шеи, плавный изгиб плеча, впадинку талии и изгиб бедер. Бархат и шелк, готовые к употреблению.

Потребность пульсировала во мне, как живое существо, но я держал руки по швам, как и она. Ускользать на мероприятие, заполненное нашими коллегами и журналистами, было достаточно опасно, но пытаться держаться от нее подальше было все равно что просить океан перестать целовать берег.

Невозможно.

Мой подбородок опустился, в то время как ее приподнялся, сводя наши глаза вместе. Мы не разговаривали и не прикасались друг к другу. И все же это был самый яркий момент моего вечера.

– Меня так и подмывает уйти до официальных выступлений артистов, – пробормотал я. – Но это было бы невежливо с моей стороны, не так ли?

– Возможно. – Изабелла сглотнула, когда я заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо. Я ничего не мог с собой поделать; мне нужен был какой-то контакт с ней, прежде чем я сойду с ума. – Но вежливость переоценивают.

Хорошо, потому что в мыслях, проносящихся сейчас в моей голове, не было ничего вежливого.

– Что ж, это неожиданно.

Маслянистый голос омыл нашу теплую близость эффективнее, чем ведро ледяной воды. Моя рука опустилась, и мы с Изабеллой отпрянули друг от друга, как марионетки, которых дергают в разные стороны.

– Кай Янг и прислуга ласкаются на публичном мероприятии. Я никогда не думал, что доживу до этого дня.

Виктор Блэк стоял у входа в альков. Его глаза сверкали злобным восторгом, когда они блуждали между мной и Изабеллой. Должно быть, он только что приехал; я не видел его раньше.

Веревка страха туго обвилась вокруг моей груди.

Технически, мы с Изабеллой не делали ничего плохого, но у Виктора был талант превращать невинные ситуации в безвкусную, пользующуюся спросом чушь.

– Мы не в Вальгалле, – холодно сказала Изабелла. – Я здесь гость. Если вы хотите, чтобы кто-нибудь направил вас к выходу, я рекомендую проконсультироваться с одним из сотрудников, носящих четко обозначенные бейджи.

– Моя ошибка. Это так легко забыть, когда ты одета как проститутка. – Злоба скользнула по улыбке Виктора, когда его внимание переключилось на меня. – Неудивительно, что ты был так расстроен, когда увидел, как я говорю.

Я пересек комнату быстрее, чем он успел отреагировать. Остальная часть его предложения растворилась в болезненном хрюканье, когда я прижал его к стене, прижав предплечье к его горлу.

– Вторая ошибка за ночь, Блэк, – тихо сказал я. – Не проявляй неуважения ни к одной женщине подобным образом, когда я нахожусь в комнате. Особенно к Изабелле.

Холодная ярость вонзилась зазубренными осколками в мою грудь и окрасила комнату в багровый цвет. Черты лица Виктора превратились в карту уязвимых точек – глаза, нос, челюсть и виски. Хорошо нацеленный удар мог бы разнести вдребезги любого из них.

Присутствие Изабеллы было единственным, что держало меня на полу-поводке. Чрезмерная реакция подтвердила бы подозрения Виктора, и кратковременное удовлетворение от изменения его лица побледнело бы рядом с долгосрочными последствиями.

Должно быть, он пришел к тому же выводу. Несмотря на укол страха, заливший его глаза, он не отступил.

– Конечно. – Его голос звучал высоко и пронзительно из-за сдавленного горла. – Ты прав. Несомненно, великий Кай Янг слишком умен, чтобы совершить такую глупость, как отношения с барменом из Вальгаллы, который так близок к выборам генерального директора. – Он выдохнул еще один болезненный вздох, когда я крепче прижал руку к его шее.

– Кай.

Багровый цвет исчез из моего поля зрения при звуке встревоженного голоса Изабеллы.

Я опустил руку и уставился на Виктора. Он выпрямился и кашлянул, прежде чем продолжить:

– Члены с правом решающего голоса – настоящие приверженцы, когда дело доходит до скандала. Один из кандидатов на пост главного исполнительного директора Greentech потерял эту должность несколько лет назад из-за романа с няней. Пятнадцать лет напряженной работы пошли насмарку.

Я вспомнил. Скандал доминировал в новостях в течение нескольких месяцев.

Разница была в том, что я не был женат. Я мог встречаться с кем хотел.

Скажи это Вальгалле и совету директоров, – прошептал коварный голос.

Я стиснул зубы. Триумф медленно сменился опасением на лице Виктора. Он достиг своей цели, и он знал это.

– Ты генеральный директор, – сказала Изабелла, подходя ко мне. – Итак, очевидно, что корпоративные советы директоров не слишком заботятся о скандалах. Разве твоя машина не была взорвана ранее в этом году?

Лицо Виктора покраснело. Огненное разрушение его Porsche попало в заголовки газет весной. Он так и не нашел ответственного за это человека, но список его врагов был очень длинным. Это мог быть кто угодно.

Обычно я испытывал отвращение к бессмысленному уничтожению собственности, но мне было трудно вызвать к нему сочувствие. Никто не умер. Единственные вещи, которые пострадали, – это его эго, его машина и его репутация, не то чтобы последнее с самого начала было замечательным.

– Иза! – Мужчина в льняной рубашке и брюках вошел в комнату, прервав ответ Виктора. – Вот ты где. Я искал тебя.

Я сразу узнал в нем Оскара, одного из признанных художников галереи. Высокий и худощавый, с черными волосами до плеч, собранными в конский хвост, и ниткой ракушек пука, украшающей его шею, он выглядел так, словно ему следовало бы повеситься на Гавайях, а не быть хедлайнером эксклюзивной художественной выставки в Челси.

Он протиснулся мимо удивленно выглядящего Виктора и положил руку на плечи Изабеллы. Мой позвоночник напрягся.

– Скоро я выступаю со своей речью. Подумал, что возьму тебя туда с собой, учитывая, что ты вдохновила меня на одно из произведений.

Она сморщила носик.

– Нет, спасибо. Я ненавижу речи, и это твоя ночь.

Назревавшее ранее насилие рассеялось, сменившись другим типом напряженности.

– Изабелла, я не знал, что ты знакома с Оскаром, – сказал я с натянутой улыбкой, борясь с желанием вырвать у нее его руку.

– Мы более чем знаем друг друга. Он один из моих любимых людей на планете. – Она просияла, глядя на него снизу вверх.

На моей челюсти дрогнул мускул.

– Как мило.

И кто я такой? Рубленая печень?

Мне не нравился ревнивый пещерный человек, обладающий территорией, которым я становился всякий раз, когда видел, как она улыбается другому мужчине, но ничто в моем влечении к ней никогда не было рациональным.

Изабелла моргнула от моего резкого тона, прежде чем в ее глазах появилось веселье.

– Оскар – это...

– О, мне так жаль! – Красивая азиатская женщина резко остановилась рядом со скульптурой «волна». Виктор исчез. Я не заметил, как он ушел, но скатертью дорога. – Мы не хотели прерывать. Мы не ожидали, гм, что кто-нибудь вернется сюда. – Нежный розовый цвет окрасил ее щеки.

Рядом с ней знакомо выглядящий мужчина с каштановыми волосами и ледяными зелеными глазами оглядел нас, как будто это была наша вина, что мы прервали их, хотя мы были здесь первыми.

Типичный Волков.

– Алекс, Ава, рада вас видеть. – Я замаскировал свое раздражение из-за Оскара и Изабеллы улыбкой. Почему его рука все еще обнимает ее за плечи? – Не знал, что ты был в городе.

– Ава хотела посмотреть выставку, так что мы здесь – За исключением легкой нотки мягкости в имени его жены, голос Алекса Волков был достаточно холодным, чтобы температура в комнате резко упала.

Печально известный своим отчуждением миллиардер, занимающийся недвижимостью, обладал теплом арктической ледяной пещеры, но он значительно смягчился с тех пор, как начал встречаться с Авой несколько лет назад.

Мы были дружелюбны, если не сказать дружны. Ему принадлежал небоскреб, в котором располагалась штаб-квартира Young Corporation в Нью-Йорке, а также половина улицы, где я жил. Я относился к нему так же, как к Кристиану Харперу, но, по крайней мере, с Алексом я знал, что получаю. Кристиан был волком, одетым в сшитую на заказ овечью шкуру. Данте еще несколько раз предлагал ему раскопать компромат на Рохана Мишру и других кандидатов в генеральные директора, и я каждый раз отказывался.

Данте было комфортно раздвигать этические границы, но я отказывался выигрывать обманом. В ложных победах не было славы.

Кстати, о дьяволе.

– Здесь тайная вечеринка, и нас никто не пригласил? Я оскорблен. – Глубокий протяжный голос Данте предшествовал его появлению из-за угла с Вивиан рядом с ним. – Мне было интересно, куда все подевались.

– Я полагаю, что подавляющее большинство гостей все еще находятся в главной выставочной зоне, – сухо сказал я, задаваясь вопросом, как моя интимная встреча с Изабеллой превратился в этот цирк.

Затем, как будто в комнате было недостаточно людно, Кларисса ворвалась как шторм, выражение ее лица было суровым.

– О-о-о. – Оскар, наконец, убрал руку с плеч Изабеллы. – Я думаю, у меня неприятности. – Он не казался особенно обеспокоенным.

– Вот ты где, – сказала она сдавленным голосом. – Твоя речь через три минуты. Ты должен пойти со мной. Сейчас же.

Я никогда не слышал, чтобы Кларисса звучала так раздраженно, хотя, честно говоря, я не разговаривал с ней много лет, прежде чем она переехала в Нью-Йорк.

– Я буду там. – Оскар не пошевелился. Она не сдвинулась с места.

После минутного молчания он вздохнул и последовал за ней к выходу. Остальная часть комнаты потекла за ними.

Я отступил назад, чтобы идти рядом с Изабеллой.

– Вы двое казались дружелюбными, – сказал я. – Как вы снова узнали друг друга?

В ее глазах заплясал возобновившийся смех.

– Кай, Оскар мой брат. Его настоящее имя Феликс, но он использовал имя нашего отца в качестве своего артистического псевдонима. Это его способ отдать дань уважения.

Ее брат?

Волна шока прокатилась по мне. Я взглянул на затылок Оскара-Феликса.

– Как...

Несмотря на свой темный цвет кожи, Оскар/Феликс был явно белым. Изабелла была филиппинкой.

– Его родители умерли, когда он был младенцем, – сказала она. – Мои родители были его крестными до того, как законно усыновили его. Он был частью семьи еще до моего рождения. – На ее щеках снова появились ямочки. – Видишь? Нет причин для ревности.

Тепло коснулось моей кожи.

– Я не ревновал.

– Конечно, нет. Ты смотришь на каждого мужчину так, словно хочешь разорвать его в клочья и поджарить на гриле.

– Если бы мы не были на людях, – сказал я низким и спокойным голосом, – я бы перекинул тебя через колено и наказал только за твою дерзость.

Дыхание Изабеллы заметно участилось.

– Ты этого хочешь.

Улыбка тронула мои губы, но это была пиррова победа, потому что неспособность выполнить свою угрозу была такой же пыткой для меня, как и для нее.

Мы ввалились в главный выставочный зал, где Оскар /Феликс уже начал свою речь.

Я сунул руку в карман и попытался сосредоточиться на его словах, а не на женщине, стоящей рядом со мной. Прохладный прилив удивления затопил меня, когда мои пальцы коснулись чего-то, на ощупь похожего на клочок бумаги.

Я осторожно достал и развернул его. Другие гости были слишком заняты, слушая выступления артистов, чтобы заметить, как я напрягся, когда прочитал записку.

Ни имени, ни подписи, только два простых предложения.

Будь осторожен. Не все являются теми, кем кажутся.

ГЛАВА 22

И кампания Кая, и Вальгалла опустели во второй половине декабря, что дало нам достаточно свободы действий, чтобы прокрасться куда душе угодно. Все бежали в Санкт-Мориц или Сент-Бартс, но мы избегали городских горячих точек из-за чрезмерной осторожности.

Вместо этого мы с пользой использовали мою кровать – единственный предмет мебели, на который я потратилась и различные укромные уголки клуба. Время от времени мы посещали отдаленные места для свиданий: Нью-Йоркский ботанический сад в Бронксе, крошечные пельменные и чайные во Флашинге, подпольное комедийное шоу в Гарлеме.

Это были районы, которые я бы никогда не посетила самостоятельно из-за времени и расстояния, и мне нравилось исследовать их с Каем. Однако моим любимым местом по-прежнему оставалось, опустив руки, то место, где все это началось.

Я вошла в нашу секретную комнату. Книжный шкаф со щелчком закрылся позади меня, и мое сердце затрепетало, когда я увидела, что Кай уже там. Он сидел в кресле, читая одну из тех скучных классиков, которые он так любил. В рубашке и подтяжках, с закатанными рукавами и в очках, сидящих на кончике носа, он выглядел как самый сексуальный профессор в мире.

– Если бы мои преподаватели в колледже выглядели как ты, я бы проводила гораздо больше времени на занятиях, а не прогуливала на пляже, – сказала я.

Кай сохранил свое место закладкой и отложил книгу в сторону, прежде чем поднять взгляд.

– Прогуливала на пляже? – спросил он с чрезмерным интересом. – Я не предполагаю, что у тебя там есть твои фотографии, подтверждающие твое утверждение. В целях проверки, конечно.

– Конечно, – сказала я торжественным тоном. – Фотографий нет, но у меня есть кое-что получше. – Я провела рукой по своей груди. – Я нашла этот тренч в моем любимом винтажном магазине. Выглядит вполне по-шпионски, тебе не кажется? Идеально подходит для того, чтобы подкрадываться незаметно.

Кай выглядел разочарованны.

– Я полагаю, – сказал он с сомнением. – Это, безусловно...стильно.

– Хм. – Я наклонила голову, задумчиво нахмурившись. – Возможно, тебе это понравится больше, когда ты увидишь, что на мне надето под ...

Я развязала пояс, показывая черную плюшевую накидку из кружева и шелка, в которую я переоделась после смены. В розницу он продавался по умопомрачительной цене, но благодаря Вивиан у меня была скидка для друзей и семьи в Delamonte, одном из люксовых брендов в портфолио Данте.

Кай замер, его взгляд приковался к тонкому материалу, как хищник к добыче.

Пальто упало на пол, когда я подошла к нему, мои каблуки легко скользили по плюшевому ковру.

– Подумала, что мы могли бы сыграть сегодня в какую-нибудь игру. – Я оседлала его колени и обвила руками его шею.

– Что это за игра? – Его голос звучал удивительно спокойно, но его дыхание ускорилось, когда я прижалась ртом к его подбородку.

– Та, где тебе не разрешается прикасаться ко мне, пока ты не кончишь. – Я проложила поцелуями свой путь вниз по его шее к впадинке у горла. От него пахло так восхитительно, что мне захотелось завернуться в него, как в одеяло. – Если ты это сделаешь, ты проиграешь, и тебе придется читать только книги по моему выбору в течение месяца.

Кай был так напряжен из-за DigiStream и работы. Надеюсь, это его расслабит.

– А если я выиграю? – Слова превратились в дым в сгущающемся воздухе.

– Если ты выиграешь... – Я зацепилась пальцами за его подтяжки и выпрямилась. – Я буду делать все, что ты захочешь, в течение двадцати четырех часов.

Его глаза блеснули мрачным интересом.

– Все, что я захочу?

Вспышка страха, смешанного с мощным уколом возбуждения.

– Да.

Это было не то предложение, которое я бы сделал кому-то другому, но я доверяла ему. Он не воспользовался бы ситуацией.

Кроме того, у меня не было намерения проигрывать.

Кай откинулся назад. Тень упала на выражение его лица, когда он наблюдал за мной с отстраненным интересом профессора, изучающего студента, или короля, наблюдающего за крестьянином.

Делай все, что в твоих силах, – в его глазах был вызов.

Мое сердце бешено колотилось в грудной клетке, когда я расстегнула его подтяжки и расстегнула пуговицы на рубашке. Медленно, один за другим, пока его торс не обнажился, и я не почувствовала жар его обнаженной кожи.

Наше дыхание и тихое тиканье часов наполнили комнату.

Кай обладал умом ученого, но телом спортсмена. Худощавый и точеный, его гладкие мышцы – результат занятий боксом, а не в спортзале.

Я провела языком по его соску и улыбнулась вызванной им дрожи.

Потом продолжила свое путешествие вниз по четко очерченным выпуклостям его груди и пресса, пока не достигла его пояса. Мне потребовалось меньше минуты, чтобы убрать барьеры и освободить его от оков.

Его член выскочил наружу, толстый, с прожилками и уже истекающий преякулятом. У меня потекли слюнки при воспоминании о том, как это было на вкус и на ощупь.

– Боже, я не могу дождаться, когда возьму тебя в свое горло, – сказала я хрипло.

Я положила руки на его впечатляющую длину и обвела языком головку, наслаждаясь дрожью, пробежавшей по его телу.

Мне нравилось делать минет Каю. Ничто не возбуждало меня больше, чем видеть, как он теряет контроль, и знать, что я была единственной, кто отвечал за его удовольствие. Я могла давать, брать и отказывать, когда мне заблагорассудится.

У меня не было намерения откладывать сегодняшний день.

Я покачивала головой вверх и вниз, облизывая и посасывая и с каждым разом принимая его глубже. Когда я подняла глаза, горячий шар в моем животе туго скрутился от неприкрытой напряженности на лице Кая. Его челюсти сжались так сильно, что я могла видеть мышечный спазм.

Глубже...глубже…

Его член уперся в заднюю стенку моего горла. Я поперхнулась, мои глаза наполнились слезами, когда у меня сработал рвотный рефлекс. Слюна потекла из уголков моего рта и потекла по подбородку.

Мой клитор пульсировал в такт моему учащающемуся пульсу. Мне отчаянно хотелось прикоснуться к себе, но если бы я это сделала, я бы сдалась и умоляла его трахнуть меня снова.

Костяшки пальцев Кая, вцепившихся в подлокотники и побелели. Он не издал ни звука с тех пор, как началась игра. Было что-то чертовски горячее в влажных, неряшливых звуках моего минета, заполнявших тишину, в то время как он так явно напрягался, теряя контроль.

Пятна заплясали у меня перед глазами, и я, наконец, со вздохом отстранилась. Кислород наполнил мои легкие, отчего у меня закружилась голова, но он снова испарился при следующих словах Кая.

– Я не говорил, что ты можешь отступить. – В его голосе звучало сверхъестественное спокойствие. – Продолжай сосать, Изабелла.

Команда полилась через меня, как расплавленная лава. Предполагалось, что я буду той, кто будет командовать, но мое сопротивление развеялось еще до того, как оно полностью сформировалось.

Я повиновалась, снова взяв его за рукоять.

– Блять. – Его стон отозвался болью, нарастающей у меня между ног. – Вот так просто, милая. Ты так красиво берешь мой член.

Он не прикасался ко мне, но его слова ободрения подействовали вместо него. Они были кулаком в моих волосах, направляя меня вверх и вниз с возрастающей скоростью. Его руки были на моей груди, а пальцы манипулировали моим клитором, пока моя влажность не сравнялась с месивом из слюней и преякулята, размазанных по моему лицу.

Голова Кая откинулась назад. Сухожилия на его шее напряглись, и его хриплое дыхание смешивалось с моими удушьями и бульканьем, пока он, наконец, не кончил мне в горло.

– Проглоти все до последней капли. Вот и все. – Его пальцы запутались в моих волосах. – Ты так красиво выглядишь на коленях с твоим ртом, полным моей спермы.

Я застонала. Крошечный лучик гордости загорелся в моей груди, и только после того, как тщательно проглотила, я откинулась на корточки.

– Хорошая девочка, – пробормотал Кай, поглаживая рукой мою голову.

Гордость вспыхнула ярче, но не настолько, чтобы заставить меня забыть о цели игры.

– Ты коснулся меня, – выдохнула я, мой голос был хриплым от напряжения. – В конце. Ты проиграл.

Веселье просочилось в его взгляд.

– Я прикасался к тебе после того, как кончил, любимая. А это значит, что я победил.

– Это... – Я запнулась, неуверенная. Я была так поглощена своим служением, что не обратила внимания на время.

Кай крепче сжал мои волосы, прежде чем отпустить их.

– Выбери книгу.

– Что? – Я моргнула, дезориентированная внезапной и сбивающей с толку сменой темы.

– Книга. – Он кивнул на тома в кожаных переплетах, выстроившиеся на полках. – Выбери одну.

Любопытство заставило меня выбрать книгу наугад.

– Открой ее.

Я открыла его на странице посередине. Так совпало, что я выбрала «Гордость и предубеждение» Джейн Остин, одну из немногих классических книг, которые мне понравились.

– Теперь наклонись над диваном и раздвинь ноги.

Мое замешательство усилилось, даже когда жар пополз по моей крови, зажигая меня в огне. В этой позе я была обнажена перед ним, крошечные лоскутки моего нижнего белья мало что могли сделать, чтобы скрыть мое набухшее возбуждение или соки, пропитавшие мои бедра.

– Мы собираемся сыграть в новую игру. – Кай шагнул мне за спину. – Это просто. Если ты сможешь прочитать вслух целую страницу, не останавливаясь и не заикаясь, я позволю тебе кончить.

– Что... – Я ахнула, когда он сдвинул тонкий шелк в сторону и провел перышком по моему клитору. Где, черт возьми, он взял перо?

Еще одна щетка, и где он ее нашел, внезапно перестало иметь значение.

Стон поднялся к моему горлу. Я попыталась оттолкнуться от него, но его другая рука обхватила мое бедро, заставляя меня замереть.

– Начинай читать, Изабелла. – В его голосе звучало железо. – Или мы пробудем здесь весь день.

Он садист. Это была единственная мысль, промелькнувшая у меня в голове, когда я пыталась прочитать страницу, пока Кай мучил меня пером. Он был достаточно твердым, чтобы вызвать приступы удовольствия, но слишком гибким, чтобы вызвать оргазм, независимо от того, как сильно я брыкалась и терлась об него.

– Мистер Дарси, соблюдая все приличия, попросил... – Перо задело особенно чувствительное место, и моя фраза оборвалась всхлипом. Крошечные мурашки пробежали по моему позвоночнику.

Они превратились в шокированный визг, когда ладонь Кая с резким шлепком опустилась на мою голую задницу. Последовал укол боли, от которого перехватило дыхание, за которым медленно разлился жар.

– Начинай сначала, – приказал он суровым тоном неумолимого профессора.

Я так и сделала, но у меня никогда не получалось больше двух абзацев, прежде чем я делала паузу или заикалась. Каждая ошибка приносила мне еще одну пощечину, пока мои глаза не наполнились слезами, и я не извивалась с бессмысленной самоотдачей. Боль и удовольствие слились в одно восхитительное, мучительное жжение.

Я уже почти не обращала внимания на текст. Дошло до того, что каждое слово, слетающее с моих губ, чередовалось с жестким шлепком.

– Пожалуйста, – всхлипнула я. – Я не могу…Мне нужно...

– Да, ты можешь. – Голос Кая был таким же непреклонным, как и его наказание. Он засунул два пальца в мое мокрое, обнаженное влагалище.

О Боже. Мои внутренности скрутило узлом; дыхание вырывалось тяжелыми, скулящими вздохами. Так близко. Если бы он только пошевелился. Я бы так и сделала..Я могла бы…

– Если только ты не напортачила нарочно. – Он продолжал толкаться, пока не оказался костяшками пальцев глубоко внутри меня. – Тебя это заводит, Изабелла? Быть согнутой и наказанной, как грязная школьница?

– Нет. Да. Я не знаю, – простонала я, слишком возбужденная, чтобы нормально думать. Слезы потекли по моим щекам, когда он скрутил свои пальцы внутри. Я снова взбрыкнула, но это было бесполезно, и я не могла добиться достаточного трения, чтобы зажечь тлеющий фитиль у меня в животе. – Мне нужно кончить... Позволь мне кончить…пожалуйста.

Но сколько бы я ни умоляла, Кай отказывался уступать.

– Ты можешь прийти, как только выполнишь свое задание. Такова игра. – Он убрал руку и возобновил свою изысканную пытку из перьев. – Тебе это нравится, не так ли? Теперь начни с самого верха.

Я не знала как, но в конце концов я собрала достаточно силы воли и присутствия духа, чтобы прочитать страницу, не перепутав. Слова лились потоком, все быстрее и быстрее, пока не достигли задыхающегося крещендо на последнем предложении.