Текст книги "Пепел Черных Роз (СИ)"

Автор книги: Альтаф Гюльахмедов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Прощай, отец!

– Прощай дочь… и помни, что твоя жизнь мне дороже всех тайн на свете – так что если твоя безопасность этого потребует – можешь спокойно пожертвовать своими спутниками – с Гнори я сам столкуюсь.

– Подавитель магии?

– Да, конечно, возьми его, но ты же знаешь, что он перестанет работать, лишь только вы покинете пределы Братства.

* * *

Оседланные кони уже ждали их. Служитель – конюший, сидя на корточках, лузгал семечки и, завидя их, вскочил на ноги.

– Ну вот, – вздохнул Нэдар. – Едва приехали…

Они пустили лошадей вскачь по темным узким улочкам. Со стороны площади еще ревела толпа, а темное небо над ней озарялось красным. То ли жгли что-то, то ли гроза собиралась.

Вокиал часто оборачивался на зарево и к их удивлению насвистывал, что-то веселое…

Из-под копыт лошадей шарахались пьяные; кто-то тянул заунывную песню из раскрытого окна, а в темном переулке кого-то сосредоточенно и деловито били. Потом дома стали редеть.

КОСТЕР

 
И нет ни страха, ни слезы
В безмолвии лица,
И возвратится блудный сын
В объятия творца.
 

Роберт Бернс

Площадь молча ждала.

Дхак отсутствовал, и брату Эреду предстояло впервые самому провести церемонию. Он был посвящен в подоплеку событий и знал, что казнимый, выбранный из-за своего внешнего сходства с Вокиалом, невиновен. Нет, конечно, он наводил порчу на стада соседей и по ночам являлся в образе козодоя, но это был повод казнить его, скажем, в Коттероне или там, в Ксаторе, но никак не в Нэстаре.

И ВСЕ ЖЕ…

– Приговорен! – сказал он, и глашатай повторил его слова, и взревела толпа, и палач, вытащив палец из носа, наклонился за факелом лежащим верхушкой в дежурном костре.

Отеронг попытался пошевелить плечами, затянутыми в веревки, не столько, чтобы освободиться, сколько чтобы избавиться от неприятного ощущения застойности в чреслах. На миг он представил себе, как снова рубит дрова на своей ферме и упруго переливаются мышцы под кожей, потом он ощутил жжение от языков пламени разгорающегося костра и понял, что освобождение пришло. Удушливый дым стал душить его, и он ощутил запах собственного горящего тела. Надо было что-то сделать, что-то сказать напоследок и он, собравшись с силами, прохрипел напоследок, уже понимая, что ему не перекричать радостно орущую толпу:

– БУДЬТЕ ВЫ ВСЕ ПРОКЛЯТЫ!!!

ВУДНУНГ

 
Будто кто-то спешит
Мимо пустынных мест,
Твердо держа в уме
Забытый путь через лес.
Но нет пути через лес.
 

Киплинг

– Прошу прощения, – вдруг сказал Вокиал, натягивая поводья. – Но я так больше не могу!

– В чем дело?! – забеспокоился Нэдар, а Минитрит подалась назад и прикоснулась к мечу.

Вокиал спрыгнул с коня и указал на реку.

– Вот, – сказал он торжественно. – Вот река, то есть вода, а вот я, который не мылся… – он прищурился, вроде вспоминая, и закончил, – уже давно!

Ему не надо было напоминать об этом. После застенков мстительный и донельзя расстроенный Макол облил колдуна на прощание какой-то дрянью, которую он сам называл собственноручно изготовленной им очищающей водой. Теперь эта смесь розовой воды с эссенцией и жиром белого тюленя, смешалась с естественным ароматом самого Вокиала, создав невиданный доселе по силе запах.

Им не забыть того взгляда, которым наградил на прощание своего мучителя колдун, облепленный сгустками жира.

Друзья помнится, взглянув на остатки жидкости в руках служителя, заторопились к выходу, но чуть погодя брат Макол достал их и там, выйдя провожать. Он на прощание крепко пожал каждому из них руку, подолгу не отпуская и глядя в глаза, левой не переставая протирать двузубый крючок окровавленной тряпкой перекинутой через плечо.

Молчание затянулось, и Вокиал со слипшимися волосами и в разодранной одежде вызывал жалость, совсем не походя на прославленного и страшного колдуна.

– Э – э – э, – начал было Айслин, но перехватил взгляд Минитрит, которой всю дорогу пришлось ехать рядом с колдуном, и осекся.

– Не нужно быть колдуном, чтобы прочесть ваши мысли, когда вы оказываетесь рядом со мной с наветренной стороны, – продолжал Вокиал раздеваясь. – Мне, в общем-то, все равно, что чувствуете вы, но эта вонь, неприятна мне самому. Спасибо брату Маколу!!!

* * *

Переправившись через старый дощатый мост почти совершенно разрушившийся, они оказались во владениях вуднунгов.

Лес этого странного народа очень сильно отличался от ухоженного и доброго леса Зелёного Лабиринта.

В пропитанной волшебством обители магов солнце мягко освещало изумрудную траву и пёстрые цветочки. Обжитый и освоенный, Лабиринт походил на огромный парк.

Здесь же густая листва почти не пропускала свет, и вокруг царил полумрак, местами переходящий в совершенную тьму. Деревья мрачными стражами смотрели на чужаков пустыми дуплами и угрожающе тянули к ним толстые нижние сучья, давно потерявшие листву. Густая жёсткая трава топорщилась, словно ковер из игл. С узловатых ветвей свисал бородой седой мох. А из глубины чащи доносились какие-то странные звуки, словно ворочался там, в глубине леса, огромный неповоротливый зверь, шлёпал в гнилой, протухшей воде болота и хныкал, и бормотал что-то, в жуткой тоске торопясь добраться до чьего-либо мяса.

Сказать, что им было неуютно, было бы недостаточно. Минитрит держала наготове грамоту-пропуск, чудесники замолкли и только Вокиал, которого никто не пожелал иметь у себя в тылу, ехал, отпустив поводья, и сосредоточенно обгрызал отросшие ногти.

Тропой не пользовались уже давно, и она заросла мхом и была завалена толстым слоем опавшей листвы. Путники в тысячный раз задавались вопросом, почему они не выбрали куда как более спокойный путь в обход, а Минитрит каждый раз отвечала одно и тоже – из-за недостатка времени. Области вуднунгов простирались на сотни миль вправо и влево, вдобавок гранича с территориями, где жили еще более агрессивные племена.

Братство давно бы прибрало к рукам эти места язычников – вуднунгов… если бы хватило сил. К великому сожалению Дхака и всех его предшественников, это было невозможным и безнадежным мероприятием.

В предыдущие эпохи две экспедиции проблуждали в лесах, настроили поселений, поставили новые границы, а спустя какое-то время стали цвести.

В прямом смысле.

Полезли из их тел веточки да листики, стручки, колючки – у каждого свое. Первое время каждый из них старался скрывать это – резал да чистил свое тело, повесились, опять же, трое, не выдержав.

Никто сначала не знал, как к этому относиться – новоприобретения не причиняли боли, никак не беспокоили, за исключением случаев врастания в почву во время ночевок. Тут приходилось плохо, поскольку обрубание и отламывание отростков и срывание цветов воспринималось так, как, наверное, воспринималось оно растениями, выросшими, как полагается, то есть болезненно и неприятно.

Согласитесь, не всем приходилось по вкусу, когда из собеседника, а именно командира дозора пятой штурмовой группы, имени я «Мученика Саввы Пинийского», посвященного второй степени брата Брокора, вдруг, во время доклада, начинает расцветать ярко-желтый цветок и к нему начинают слетаться пчелы.

Терпели это недолго. Потом отсадили зараженных служителей от остальных. Пользовать пытались, да все без толку – через две луны каждый из них превратился в куст или в дерево. Хоть в саду сажай!!!..

Их и посадили, в прямом смысле, в Аллее Славы под присмотром суетящегося Гнорициута.

Говорят, что когда, во время поминовений, к растениям этим приносили цветы, они начинали недовольно шевелить ветвями и успокаивались, только если полить их вином.

Помнится командир первой экспедиции брат Грувер – вояка еще тот, всем фанатикам фанатик, с целью искоренения богомерзкой заразы сам себя отдавший на опыты, сломался, когда обнаружил на руках своих, казнивших немало еретиков, нежно-розовые цветы.

– Я бы еще понял, если б колючки, какие! – обезумев, кричал он с крыши молельни, перед тем как броситься на булыжную мостовую, спасаясь от рук пытающихся снять его служителей.

Потом обнаружилось, что леса эти обитаемы и за поколение до Дхака заключен был договор с народом этим – невразумительным и жутким. А что было делать, если даже гореть эти места не хотели, а единственный кто мог помочь – Гнорициут, приехал, постоял на опушке, принюхался да и пошел себе прочь.

Правда именно после этого взаимная экспансия была прекращена, и настало какое-то подобие мира.

Никто до них еще не пытался проехать лес вуднунгов ни с грамотой, ни без, но сейчас Минитрит, опасавшаяся, конечно же, все же была убеждена, что давнее перемирие не будет нарушено – ведь они собирались всего-навсего проехать через эту территорию

* * *

– Стой! – Минитрит произнесла это негромко, но так, что кони, уже давно перешедшие на шаг, остановились как вкопанные.

Пустынная заросшая лесная тропинка, кое-где освещенная ярким лунным светом, пробивающимся сквозь кроны деревьев.

Слишком спокойно. Слева раздался треск, и они обернулись, вскидывая оружие, но все смолкло раньше, чем боевая сталь легла в ладони. Они вновь повернулись к тропинке и обнаружили, что за те мгновения, на которые их отвлек шум в кустах, прямо посреди тропы появилось странное существо. Небольшого роста в накидке из ветвей, коры и листвы. На четвереньках, опираясь на несуразно длинные конечности. Пародия на человеческие руки с многосуставчатыми пальцами, да и рук этих многовато.

– Кто бы вы ни были бы вы, – пропищал тонкий голос на общеимперском диалекте, – уходите – не ходите! Мы чужаков не принимаем мы.

– Мы не чужаки, – неожиданно подал голос Вокиал и тронул коня вперед, – Вернее не все из нас, уважаемый Ревяга…

– Спасающая Вода! – существо стало раскачиваться на месте и подергивать плечами. – Ты снова к нам пришел к нам ты!..вуднунг рад всегда рад встретить – приютить Спасающую Воду. Угрожает кто тебе нибудь?…

– Нет – нет, уважаемый Ревяга! Нам надо всего лишь пройти сквозь ваш лес.

– Я верю – рад – обрадован тебе! Тебе дорога в лес открыта наш всегда, но кто с тобой? я рад – не рад, хотел бы знать?…

Вперёд выступила Минитрит, доставая из-за пазухи подорожную грамоту и разворачивая её перед лицом вуднунга:

– Вот! Мы из Нэстара.

Вокиал не успел остановить ее…

Страж быстро потянулся к бумаге и, едва коснувшись ее, застонал так, что, казалось, небо сейчас обрушится на путников. Кони встали на дыбы, едва не сбросив седоков, а лес вокруг зашумел, заворочался и со всех сторон обступил людей сплошной стеной…

– Мои дети – листочки!..мои бедные деточки!!!.. – стонал Ревяга, раскачиваясь и горестно тряся уродливой головой… – Вы это из деревьев делаете это, из бедных наших горестных детишек!..

Вокиал едва удерживаясь на совершенно обезумевшем коне, орал, изо всех сил пытаясь внять разуму разгневанного вуднунга…

* * *

– Прошу вас, молодые люди, – сказал негромко, но очень внятно Вокиал, глядя прямо перед собой, – Для вашего же спокойствия и для успешного выполнения задания – все свои дальнейшие действия увязывать по возможности со мной…

Ответом ему было молчание, ибо каждый сейчас осознавал, что их путешествие, не будь с ними рядом колдуна, закончилось бы первой встречей с древесниками, и они уже были бы удобрением для молодой поросли вуднунгов, как того и обещал Ревяга.

– Интересно, почему он не уничтожил нас руками древесника? – подумал Айслин и Вокиал, не оборачиваясь, ответил ему.

– Я связан Словом!

– Кому пришло в голову, что Вуднунги умеют читать? – заорал он вдруг, не выдержав. – Из-за вас теперь и мне больше не будут доверять. Скажите спасибо, если Ревяга не инфицировал в вас ни одно из своих изобретений – интересно было бы посмотреть – в кого бы каждый из вас превратился. Наверняка, в самые крепкие и тупые дубы!!!

Даже Минитрит не стала возмущаться, чувствуя свою вину.

– Посмотрите, – чуть погодя сказал успокоившийся Вокиал, останавливая коня. – Видите эти деревья вокруг? Вы думаете кто это? А это, между прочим, пропавший тридцать лет назад легион императора вашего Уидора, потерявшийся, как следует считать, во время похода на юг!!!

* * *

Послание Вокиалу было передано совершенно ему неизвестным способом в обход магических заслонов, которыми окружили его недотепы – спутники. Лишь одна только неутомимая ведьма Минитрит, до тех пор, словно прилипшая своим задом к седлу, вдруг встрепенулась и встревожено – удивленно огляделась по сторонам.

К тому же обратившийся к нему говорил на давно мертвом языке Песчанников… языке, который сам Вокиал открыл и расшифровал по найденным письменам лишь недавно.

«Ты мне нравишься, мятежная душа»…

Вокиал нахмурился, пытаясь понять, кто это говорит с ним.

«Нет, ты не знаешь меня… также как и твои спутники… также как и Гнорициут, Берегиль, Джа и твой любезный сердечный друг Дхак… я вне вашего мира, но иногда мне интересно наблюдать за вами».

«Кстати когда Дхак рвал ногти на твоих пальцах, он получал такое удовольствие, что встревожил даже меня в моем покое. Я не люблю беспокойство такого рода – мне больше по душе тишина, порядок и размышления»…

Вокиал украдкой взглянул на своих спутников, но те явно ничего не замечали. Даже Минитрит успокоившись, вновь выпрямилась и глядела лишь вперед.

«Не беспокойся, они ничего не слышат, я позаботился об этом…в сущности все, что вы можете, дано вам от нас, от одного из таких как я. Вы творения наши и вот об этом я и хотел поговорить с тобой.

Твоя мятущаяся душа слишком часто в последние годы толкала тебя на совершенно необдуманные неразумные поступки. Ты пытался познавать мир и его законы, а попал в колеса механизма, который чуть не раздавил тебя.

К чему тебя привела попытка остановить… именно остановить, а не успокоить ветер – к тому, что разрушилось прекрасное строение.

Зачем тебе нужны были эти дети, которых ты спасал – ты отнял у дикарей их законную добычу, лишив пищи.

Ты пытался возродить к жизни умерших, а вдохнул лишь способность двигаться в истлевшие трупы едва не уничтожившие тебя же.

Ты пытаешься достигнуть справедливости, но, не зная законов созданного, похож на дурня, который спасает оленя от тигра, тигра от охотника, траву от оленя, а землю от травы. При такой справедливости все вокруг вскоре умрут от голода, но именно эта глупость и целеустремленность и привела меня к тебе. Я знаю, ты не можешь сейчас ответить мне, но это и не нужно… мне не нужны скороспелые выводы.

Итак, именно твое понимание справедливости… даже не понимание, а тот интуитивный поиск, при котором ты руководствуешься скорее чувствами, нежели разумом привлекло мое внимание…

Еще раз проследим эту дурацкую цепочку – олень съедает траву… тигр разрывает оленя… человек убивает тигра. Человека после смерти поглощает земля, а трава высасывает соки из земли, истощая ее – гибельный порочный круг, где все убивают и ненавидят друг друга и довольствуются крохами радости жизни… преимущественно… ха – ха в период размножения».

Вокиал ухмыльнулся – ему нравился сарказм собеседника.

«Итак, мое предложение – резюме… мир несовершенен в корне… изначально и требует переустройства…а я один из тех, кто творит Миры и в мирах, созданных мною, царит справедливость и порядок.

Хозяин твоего Мира глуп и неразумен… и гордится созданным им. Предлагаю тебе встать рядом со мной… быть моим помощником и другом… хотя мне не совсем понятно это слово.

Подумай… я ухожу, но надеюсь, что твой мозг ученого и мыслителя подскажет тебе верный путь.

Жди я приду.

Ты нужен мне».

Голос замолк, но еще долгое время в голове Вокиала звенела пустота, и в этой пустоте кружились и переворачивались сверкающие, словно драгоценные камни слова, сложенные Песчанниками из костей острохвостов…

…«ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНО!!!»…

…«КАКИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ!!!»…

Он вздохнул и посмотрел на объехавших его Айслина и Минитрит. Девушка смотрела перед собой, уворачиваясь от низко растущих над тропой ветвей, а Айслин украдкой бросал на нее мимолетные неравнодушные взгляды.

* * *

В Ксаторе не возникло проблем. При пропуске их даже не проверили, а о подорожной речь и вовсе не зашла. Маленькое государство Ксатор все свои немногочисленные силы бросило в пламя очередной войны со своим давним соседом и врагом – Коттероном. В связи с этим на немногочисленных путников, шедших вдоль южных границ государства, никто не обратил внимания, и отряд без помех дошел до границ Рубитоги.

Еще до того как они вплотную приблизились к джунглям, наконец-то состоялся разговор с молчавшим до того Вокиалом и инициатором его, конечно же, явился неугомонный Нздар.

– Почему ты решил помочь нам, чернокнижник? – надменно, в лоб, спросил он, уже оправившись от шока после встречи с древесниками.

Вокиал из-под надвинутого капюшона мельком взглянул на него.

– В первую очередь, юноша, хотелось бы усомниться в знании вами правил хорошего тона и попросить вас по возможности не тыкать при обращении ко мне. Не могу сказать, чтобы меня это очень возмущало – я встречал и более наглых людей, но поверьте мне, если вы и дальше будете обращаться подобным образом к малознакомым людям, то вряд ли будете получать вразумительные ответы на свои вопросы.

Нздар задохнулся от негодования, и оглянулся на своих друзей, в надежде получить у них поддержку против зарвавшегося висельника. Но натолкнулся лишь на их глухое непонимание.

– Затем – ваш вопрос, юноша, поверхностен, и если вы хоть немного напряжете свое воображение, то поймете, что должен чувствовать приговоренный к смерти человек и на какие уступки совести он в этот момент способен. И, наконец, третье – мои планы в данном случае совпадают с вашими и, хотя моя подготовка и мои возможности намного превышают ваши, все равно, в одиночку мне не справиться…

Дануэй гулко проглотил слюну.

– Это говорит маг, в силах которого пробуждать к жизни давно умерших?…

– Это была ошибка! – поспешно оборвал его Вокиал – Трагическая ошибка! Я бы сказал неудачный эксперимент.

Вспомнив о чем-то очень неприятном, он с досадой покачал головой.

– К сожалению знания мои разрозненны, – продолжал он, словно оправдываясь, – и поскольку все, что я умею, приобретено мной без участия наставников и педагогов, единственно благодаря книгам и размышлениям то без подобных отрицательных эпизодов не обойтись…

«Есть много людей, – привел он чье-то изречение, – которые почитают себя полноправными воинами на том лишь основании, что занимаются боевыми искусствами и набирают себе учеников. На того, кто изо всех сил стремится прослыть «человеком искусства», жалко смотреть. Но в искусстве нет ничего плохого, если человек овладел им в совершенстве. Обычно люди, которые прослыли знатоками многих предметов, оказываются невеждами и о самых важных вопросах имеют только поверхностное представление».

– И все же, – вступил в разговор, молчавший до тех пор, но внимательно его выслушавший Айслин. – Каков ваш уровень, что вы умеете?

Вокиал усмехнулся.

– Вы хотите поступить ко мне в ученики?

Айслин осекся, а Минитрит бросила через плечо.

– Много…Он знает очень много!

Нэдар был очень недоволен тем, что ему так и не ответили, но как показали дальнейшие события, колдун не забыл его оскорбительного тона.

Спустя некоторое время шишка, сорвавшаяся с сосны, странным образом изменила полет и угодила прямиком в лоб Нздара. Тот вскипел и удерживаемый друзьями рвался помериться силами с Вокиалом.

– Вы что не видите?!! Он же нарочно!!!.. – орал Нэдар, не желая образумиться и верить в случайности.

– «Попав под дождь, ты можешь извлечь из этого полезный урок, – наставительным тоном снова стал цитировать колдун, не обращая внимания на гнев юноши. – Если дождь начинается неожиданно, ты не хочешь намокнуть и поэтому бежишь по улице к своему дому. Но, добежав до дома, ты замечаешь, что все равно промок. Если же ты с самого начала решишь не ускорять шаг, ты промокнешь, но зато не будешь суетиться. Так же нужно действовать в других схожих обстоятельствах».

Вокиал закончил свою речь, и все надолго замолкли, обдумывая его слова.

ШТОЛЬНИ

О том, хорош человек или плох, можно судить по испытаниям, которые выпадают на его долю. Удача и неудача определяются нашей судьбой. Хорошие и плохие действия – это Путь человека. Воздаяние за добро или зло – это всего лишь поучения проповедников.

Цунэтомо Ямамото, «Хагакурэ»

Путники, наконец, вступили на землю красных джунглей Рубитоги. Они были намного южнее леса вуднунгов, и здесь росли совершенно другие растения, но чувствовали люди себя здесь не менее тревожно, чем во владениях древесников.

Друзья все ждали, когда Минитрит промолчавшая всю дорогу, наконец, раскроет свой рот и раскроет им цель их похода, скажет, к примеру, что вот сейчас они просто разыщут какой-нибудь цветок или растение, за которым их и погнали сюда. И поедут они восвояси, веселые и довольные. Но воительница, молча, прикинув направление, решительно вошла в джунгли и, по всей видимости, не собиралась ни останавливаться, ни объяснять что-либо своим спутникам.

Нэдар заметивший неравнодушие Айслина к служительнице, толкнул его в бок и прошипел, указывая глазами на Минитрит. – Спроси ее, куда нам еще?

Айслин только собирался ответить ему, чтобы он спросил сам, если уж невтерпеж, но Минитрит в этот миг обернулась, уловив их взгляды в спину, и нахмурилась.

Пребывая в неизвестности, они все дальше углублялись в чащу.

Лес был потрясающе древним и глухим. Исполинские стволы устремлялись ввысь, сверху свисали толстенные лианы; диковинные цветы источали одурманивающий аромат. Гигантские деревья давили молодой подлесок и, словно змеи, извивались своими чешуйчатыми от коры шкурами, уходя в сумрак там, где-то наверху. Здесь, как и в лесу вуднунгов, царил полумрак, но здесь он был гораздо мрачнее.

Путники хоть и с трепетом, но все-таки вошли под сень красных деревьев, а вот коней пришлось оставить: животные испуганно хрипели и упирались. Едва освободившись от ноши и седоков, они, словно обезумев, ускакали так быстро, как только могли, оглашая окрестности испуганным ржанием. Путники не стали даже пытаться остановить их – в предстоящем им деле лошади были бы только помехой, да и оставить их было не с кем.

– Надо было бы хоть брата Макола взять с собой, – сказала Минитрит, с сожалением глядя вслед уносящимся скакунам. – Как мы теперь обратно?

– Правильно, – поддержал ее Вокиал со странной интонацией. – Его бы сюда.

Они продолжили свой путь в неизвестность, полагаясь на то, что Минитрит ведет их в знакомое ей место. Никто их не атаковал, но и без этого проблем было хоть отбавляй. Корни цеплялись за ноги и пытались повалить. Заросли кустов, порой оказывались столь густыми, что приходилось прорубать дорогу мечами, совершенно для этого не предназначенными.

Внезапно ветви одного из колючих кустарников будто схватили меч Дануэя и потянулись к его обладателю с явным намерением вцепиться и сожрать… в центре сплетения ветвей обнаружился жуткий зубастый рот. Маг отпрыгнул, с опаской глядя на шевелящиеся колючки.

– Что это? – испуганно пробормотал он, едва не выпустив оружие из рук.

– Всего лишь Зубатка, – холодно бросил Вокиал. – Отойди!

Юноша послушно отступил.

* * *

На краю небольшого болотца они разделились, и Минитрит, возглавив Нэдара с Дануэем, отправилась добывать пропитание. Айслину был доверен поглотитель магии и соответственно Вокиал. Они прождали некоторое время – затем стало понятно, что оставаться здесь нельзя…

На поверхности болота вздулся пузырь, поиграл немного радужной пленкой и с отвратительным утробным звуком лопнул.

– Проклятье!!!..

Они вскочили на ноги, зажав носы и рты.

– Что это?! – задыхаясь от вони, спросил Айслин.

– Огненный крокодил, – ответил Вокиал, растирая слезящиеся глаза. – Сидит на дне, а когда почует кого – выпускает газы и поджигает их потом.

Собиравшийся, было, вернуться к болоту за мешками Айслин, в нерешительности остановился.

– Пошутил я, – сказал Вокиал, проходя мимо него и подхватывая мешки. – Откуда я могу знать кто это?

Он уверенно зашагал в ту сторону, куда удалились охотники.

– Надо найти остальных. И прекратите держать в руках нейтрализатор Силы. В областях бедных потоками Силы, к коим относится и Братство, он еще работает, но здесь то Силы хоть отбавляй, и если так будет продолжаться и дальше!..

Он остановился.

– Вы, наверное, уже заметили, как он нагрелся.

– Я думал это от жары, – неуверенно сказал Айслин. Поглотитель и, правда, стал ощутимо горячим.

Вокиал крякнул с досадой.

– Если мы уйдем – эти недотепы могут разминуться с нами и потом потеряются. Придется остаться здесь.

– Да, – продолжил он, поглядев, как Айслин неуверенно разглядывает амулет. – Мне жаль вас! Он может взорваться в любой момент. Оставьте его лучше здесь – заберете на обратном пути.

– Он не мой, как я его оставлю? – буркнул Айслин недовольный, но все же отложил амулет подальше от себя.

Когда Минитрит вернулась, принеся подстреленную странную птицу, Вокиал отказался ее есть, уверяя, что она ядовита. Потом Айслин рассказал о поглотителе и Минитрит, недоверчиво глядя на них, взялась, было за амулет, но тут же отдернула руку, выдав совсем не девичье проклятие. Поглотитель раскалился докрасна. Перепробовав разные способы – от поливания водой до заворачивания в материю, она решила все же оставить его здесь, и, заставив их отвернуться, спрятала в тайнике. Это было глупо, потому что найти его не составило бы труда даже слушателю первого курса Лабиринта.

Избавившись от нейтрализатора, все вздохнули свободнее, поскольку до сих пор он отнимал силу не только и не столько у Вокиала, примером чему послужила странная летающая шишка, а у молодых магов лишившихся из-за его воздействия своих способностей. Все, но не Минитрит. Теперь она не расставалась с мечом и держалась настороже все время позади Вокиала. Колдун загадочно улыбаясь ее поведению весело подмигнул Айслину – вот, что тебя ждет!

Перед тем как продолжить путь Айслин еще раз взглянул на круги, расходящиеся по воде болотца. Очередной пузырь всплыл, и лопнул с неприятным звуком, распространяя зловоние.

Они продолжили свой бесконечный путь, напряжённо вслушиваясь в странные, незнакомые звуки джунглей. А их было предостаточно и, если так можно выразиться, на любой вкус. Хлопанье крыльев, долгий стрёкот, прерываемый не то вздохом, не то звуком лопающихся болотных пузырей – всё это держало в напряжении. С огромной осторожностью двигались они, часто останавливаясь, вслушиваясь и вглядываясь во влажный полумрак джунглей.

Спустя некоторое время раздался потрясающий грохот там позади – откуда они пришли, и с деревьев градом посыпались созревшие плоды и сучья.

– Ну что я говорил! – с радостным удовлетворением воскликнул Вокиал и Айслин поежился. Выходит, они вовремя он избавился от амулета и своему спасению и на этот раз обязаны были более предусмотрительному и здравомыслящему колдуну. Сам того не осознавая, Дхак снабдил доченьку страшной угрозой, которая неминуемо уничтожила бы их, если бы не Вокиал! Размышляя о Минитрит, как о своей возможной суженной, он вдруг понял, что Дхак, в случае исполнения его мечты, станет его тестем и эта мысль немного отрезвила его. Потом он представил широко улыбающегося на свадебной церемонии брата Макола, и, зажмурив глаза, затряс головой, пытаясь вытряхнуть страшные видения.

– Что с тобой? – озабоченно спросил Дануэй заметивший его гримасы. – Голова разболелась?

– Нет, – Айслин похлопал его по плечу и тут же отдернул руку. Плащ оказался вымазанным влажной глиной и слизью.

Идти становилось все труднее. Лес, казалось, таил в себе невнятную опасность, и ощущение ее всё сильнее и сильнее окутывало путников тяжёлым, гнетущим туманом. Впрочем, Вокиал держался, несмотря на настороженность вполне уверенно и Айслин идущий вторым, глядя на его широкую спину, лишь повторял за ним его движения и думал о том, что слишком уж безаппеляционно прошел процесс выдвижения мага – бунтаря в предводители их отряда.

Как-то само собой получилось, что, едва войдя в лес, он стал отдавать приказы, а они соответственно стали подчиняться, и не было ли в том чего-то этакого, не было ли это следствием воздействия колдовских чар Вокиала.

Айслин постарался незаметно прощупать пространство на предмет определения наведенных магических заклинаний, но добился лишь того, что Вокиал, даже не обернувшись, саркастически хмыкнул.

– Мой любезный друг, – сказал он сгорающему от стыда Айслину.

– Не хотелось бы обижать вас, но скажите все же, какому болвану, пришло в голову посылать вас бороться с хозяевами здешних мест?

Он обернулся и обратился к ним ко всем.

– Или может быть вы наемники, убедившие своих хозяев в том, что вам это удастся?

Друзья молчали, отчасти от усталости, отчасти от того, что колдун был вправе задать им тот же вопрос, который занимал их самих.

Или мор, какой выкосил всех солидных чародеев в ваших краях?

Он довольно ухмыльнулся, радуясь возможности поглумиться.

– Хотя мне больше по душе версия юных романтиков, решивших, что они вправе и в силах устанавливать порядок в этом мире по своему незрелому рассуждению.

– Ни то и ни другое! – ответил раздраженно Айслин и рассказал вкратце, как было дело.

Минитрит не возражала.

К его удивлению Вокиал выслушал его очень внимательно и воздержался от саркастических реплик.

– Судя по всему, мой юный друг, вы не особенно то и сами верите в разумность и целесообразность решения направившего вашу компанию сюда, но должен заметить вам, что если я к кому и отношусь с уважением в этом мире, так этот кто-то – именно ваш учитель Гнорициут. В нашем изменчивом мире мало кому удавалось продержаться так долго, сохраняя статус кво с таким хищным окружением.

Я склоняюсь все же к тому, – продолжал Вокиал, – что рассказанная вам сказка, а это именно сказка, что бы вам там не казалось, имеет конечной своей целью совсем другое…совсем другое!

Они некоторое время прошли молча, а потом Вокиал добавил задумчиво.

– Ну что же. Все это становится гораздо интереснее!..

* * *

Как и посоветовал им колдун, для отдыха они выбрали одно из удобных деревьев с ветвями, располагавшимися не очень низко, чтобы их могли использовать твари, но и не настолько высоко, чтобы нельзя было на них забраться. Сначала они под руководством Минитрит пытались протестовать, но после того как неподалеку раздался визг и рев, быстро оказались на ветвях, гораздо выше уже поднявшегося до них Вокиала.

Непримиримая и мрачная Минитрит постояла немного у подножия, но потом все же поняла глупость своего положения и присоединилась к ним.

Они разместились на ветвях, приноравливаясь к их изгибам и расчищая колючки, в изобилии торчавшие из бурой коры.

Минитрит поднялась повыше и, соединив несколько ветвей, свила себе гнездышко.

Друзья расположились на одном уровне с колдуном и последовали ее примеру. К счастью ветви дерева переплетались столь причудливым образом, что во множестве образовывали удобные для ночлега места. У каждого с собой были припасы, и они наскоро поужинали.