Текст книги "Пепел Черных Роз (СИ)"

Автор книги: Альтаф Гюльахмедов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

В военном плане главным их преимуществом была меткость и способность общаться друг с другом, передавая мысли на расстоянии. Вождь рассказывал, что эльфы могли попасть в летящую муху с сотни шагов с закрытыми глазами…

Сказки конечно.

Скорее всего, Вождь говорил так сказать фигурально.

Вот Девы битв – другое дело. Высокие (даже по сравнению с коттеронцами), меднокожие, с красивыми фигурами, в которых мышцы не портили вид, а лишь придавали грацию и изящество кошек. В дополнение к этому выразительные глаза, пухлые губы и пепельные густые волосы.

Единственное, что портило впечатление, так это полное неприятие ими мужского пола. Конница их располагалась правее от строя Эльфов, не смешиваясь с ними, и едва сдерживала кобылиц рвущихся в атаку.

Сблизившись, Торкел поднял в знак приветствия руку.

Эльф склонил голову в ответ и ответил высоким голосом:

– Белиар.

Торкел не разобрал, здоровается с ним Эльф или же называет свое имя.

– Я говорю от имени армии Великого Кайса. Кайс не воюет с Девами и Эльфами, – продолжал Торкел.

Он замолчал, и тут стало понятно, что, каким бы хорошим воином ни был Торкел, дипломатом он еще не стал.

Эльф молча глядел на рыцаря. Он ждал чего-то, и было неизвестно – понял ли он слова рыцаря. Торкелу пришлось начать еще раз:

– Чего хочет уважаемый эльф?…

Белиар приподнял подбородок… серебряные волосы ворошил ветер.

– Я говорю сейчас со своими собратьями на Западной башне, – он указал пальцем за спину рыцаря. – Ваши пещерники разводят костер и собираются поджечь её. Наши соотечественники связаны клятвой защищать Орден и Верховного мага, а мы не можем допустить смерти своих родичей.

«Так, Сауруг погорячился, – подумал Торкел. – Вот почему его не видно здесь: делает из эльфов жаркое…»

Вслух же он произнес:

– Твои соплеменники свободны от клятвы, мудрый эльф. Этарон взят, Белый Орден и Джа уничтожены.

Эльф продолжал молчать.

– Я повторяю: Империя не воюет с вами, и я готов выпустить оставшихся эльфов и Дев!

Эльф чуть пригнулся.

– С ними несколько людей.

Торкел на миг задумался, затем огляделся – нет ли кого рядом, и, решившись, тихо сказал.

– Переоденьте их и выведите вместе с остальными.

«Хватит крови, – подумал он. – К тому же если не соглашаться могут быть проблемы. Осажденные собираются кого-то вывести из крепости. Пусть выводят – все руководство Ордена уничтожено, большого вреда не будет!»

Эльф, холодно глядя на того, кого явно до сих пор считал противником, открыл, было, рот, чтобы сказать что-то, как вдруг вперёд выступил Айслин и, глядя ему прямо в глаза, произнёс:

– Эйла на делеом улеё, моирр галлиан, а реа лаули уль Леолан!

Эльф с удивлением посмотрел на мага, он окинул взглядом стоящего перед ним Айслина и ответил:

– Уль лаули реа…Отоори инеа.

Айслин поднял руку, показывая что-то. Эльф пожелал рассмотреть поближе, прищурился, вглядываясь в начертанное на нем, и вдруг резко выпрямился, отпрянув назад. Конь его от этого резкого движения встал на дыбы, но эльф уже совладал с собой.

Через мгновение, оправившись от шока, в который его привело увиденное, эльф вновь посмотрел на Торкела – но уже не как на врага:

– Что ж, я принимаю твоё предложение, рыцарь, – и, переведя взгляд на Айслина, добавил, – Благодарю тебя.

Через мгновение Торкел был уже у западной башни и увещивал разъяренного Сауруга отозвать своих орков, бесполезно гибнущих под вражескими стрелами.

Стрельба прекратилась, как только орки отошли на порядочное расстояние. На образовавшееся пространство вышел Торкел, поднял руку вверх, показывая, что готов к переговорам. Мимоходом он отметил, что прямо у дверей среди множества орочьих тел лежат неестественно выгнутые трупы эльфов с дротиками в груди. С башни отозвались, позволяя ему подойти ближе.

– Вы можете уходить. Мы договорились с вашими, – проорал Торкел, задрав голову и обращаясь к невидимому собеседнику.

– Мы знаем… – последовал короткий ответ, и Торк в который раз позавидовал этой способности эльфов общаться на расстоянии.

Кованые двери приоткрылись, и один за другим оттуда стали выходить защитники башни – эльфы и Девы, с зачехленным оружием, неся раненых и павших.

Орки шипели и плевались, глядя на их шествие, но не смели нарушить приказа и потому кипели от злости.

Осажденные же высоко подняв головы, двигались мимо, не удостаивая их даже взглядом, но каждый из эльфов проходя мимо Айслина, коротким кивком приветствовал его, а их предводитель даже поднял вверх руку с раскрытой ладонью, что было вообще странным проявлением чувств у обычно очень сдержанных сказочных стрелков.

Девы шли отдельной кучкой, не шли, а словно текли струйкой…высокие, грациозные…

– Какое благородство Чёрных рыцарей! Не ожидала ничего подобного от такой большой кучи железа, – произнесла одна девушка с рыже – золотыми волосами, естественными для клана Желтых Дев, чей отряд и оборонял крепость.

Обращалась она к Торкелу и явно обращалась с издёвкой.

Наверное, Торкелу должно было стать стыдно за свои латы, разговаривая с воительницей практически лишенной не только доспехов, но и одежды. Но он не почувствовал ничего такого, а лишь не без удовольствия окинул взглядом ее ладную фигурку, которую он мог бы без труда взвесить на ладони одной руки.

По щеке девушки густо была размазана кровь, а выбившаяся из туго стянутых на затылке волос прядь падала на лицо, заставляя Деву сдувать ее на каждом слове. Торкел едва не рассмеялся, глядя на нее, но тут же собрался и нравоучительным тоном произнес…

– Это не благородство. У ворот пять сотен ваших союзников. Но дело даже ни в этом. У меня под началом осталось еще достаточное количество солдат. Если я отдам приказ об атаке, мои войска умоются кровью второй раз за сегодняшний день. Но из ваших солдат тоже не уйдет никто. И ты, и ваш эльф-предводитель это знаете.

Я отпускаю вас только потому, – добавил он, – что Империя не воюет с эльфами и маленькими хорошенькими девочками. Тем более с такими…! – далее Торкел выдал настолько откровенное восхищение прелестями Дев, что девушка, вспыхнув, густо зарделась румянцем и подбоченилась, чтобы ответить наглецу, но видно не найдя что сказать круто развернулась и пошла прочь, а орки от души расхохотались, впервые за этот день.

Но прежде чем скрыться за искореженными воротами Этарона она обернулась и бросила на Торкела долгий пронзительный взгляд.

Когда Торкел вновь вышел за ворота, от пришельцев осталось только облачко пыли вдалеке.

 
Цветистый шелк и взгляд пустой
Заденут сердце вскользь,
Но скромность вместе с чистотой
Пробьют его насквозь.
 

* * *

Подобрав своих убитых и раненых, остатки армии вторжения повернули обратно. В оплоте поверженного Белого Ордена остался лишь небольшой гарнизон, но на подходе, говорят, уже были свежие силы – гвардия императора – знаменитые «Леопарды», составленные из сирот с детства и воспитанные с единственной мыслью – умереть за господина.

За первым же поворотом на поляне у самого тракта Торкел увидел две полностью снаряженные осадные башни, а вместе с ними катапульты и баллисты. Подъехавший Клест указал на них командиру – они молча переглянулись.

– Неспроста это, – Торкел сузил глаза.

– Кому-то понадобилось погубить при штурме побольше солдат! – Трэз, присоединившийся к ним, хмыкнул.

– Кому-то… понятно кому! И вспомни еще, как просил император больше рыцарей! Да еще вспомни, как вперед нас да орков погнали! Видать у него не только земля Разлома на уме.

– Языки, – сказал Торкел и оглянулся… – До поры до времени никому ни слова!

ТАЛИСМАН

Торкел, заложив руки за голову, лежал на спине у походного костра и бездумно глядел в начинающее темнеть небо.

Айслин шуршал и звенел чем-то в своем походном мешке. Торкел скосил в его сторону глаза, наблюдая, как маг вытаскивает оттуда странное свое снаряжение… вот книжка какая-то, свиток, чернильница…

Торкел хмыкнул – солдат, ничего не скажешь!

Айслин вытащил, наконец, то, что искал – мантию расшитую яркими красками. Развернув, встряхнул – пыли поднялось.

Торкел поморщился и почесал нос, чтобы не чихнуть.

– Что ты показал эльфу, Айслин?

Маг аккуратно стал сворачивать мантию, затем передумал, снова развернул и еще раз встряхнул.

Торкел ждал и Айслин понял, что от ответа не уйти… он осторожно вытянул из-под рубахи нечто висящее на шнурке и Торкел тут же признал его…

Оно лежало на плоском камне и тускло поблескивало – продолжение Талисмана, того странного подарка странного пленника сахаларов, вторая его половина, но не светлая как у него, а почти черная.

Торкел протянул руку и Айслин предостерегающе вскрикнул, но Талисман уже был в руке Торкела. Он повертел его, разглядывая, и решительно снял с шеи свою часть Талисмана.

Айслин только охнул, когда половинки сложились вместе, и стало, наконец, понятно, что все эти прорези и углубления составляют причудливый единый рисунок, похожий… да что там похожий – это, несомненно, была надпись.

– Можешь прочесть? – спросил Торкел, любуясь зловещей красотой Талисмана.

– Нет, – уверенно сказал Айслин. – Ни на что не похоже. Даже близко ничего похожего.

Он присел возле камня с Талисманом и попытался, разъединив его, соединить под другим углом, но тут же понял, что ему это не удастся.

– Что такое? – недоуменно прошипел он, попытавшись еще раз.

– Отойди, – приказал Торкел и взялся за края Талисмана… замер в раздумье… снова напрягся. Попытался железными своими пальцами подцепить края Талисмана. Это ему удалось, поскольку камень не был идеально плоским. Он потянул, сжав челюсти – напряглись жилы на шее… лицо побагровело, и… огромный камень дрогнул и оторвался от земли.

У Айслина глаза полезли на лоб.

Торкел, едва не надорвавшись, отпустил камень и тот с тяжелым звуком рухнул. Торкел, тяжело дыша, вытащил кинжал, примерился, и, передумав, взял в руки секиру, намереваясь поддеть край Талисмана лезвием.

– Бесполезно, – тихо сказал Айслин, понявший уже, что они столкнулись с каким-то новым свойством Талисмана.

– Мне нужна моя половина, – пророкотал Торкел, возобновляя попытку. – Я возьму ее, даже если мне придется разбить камень на куски.

Через некоторое время Торкел присел рядом с Айслином, растирая натруженные запястья.

– Я думаю, что даже если мы сможем отделить Талисман от камня, – сказал маг, – то мы не сможем разделить его.

Торкел ничего не сказал, продолжая глядеть на булыжник, укравший у них Талисман.

– Может камень какой-то особенный?

Айслин покачал головой.

– Камень как камень. Это Талисман…Половинки нашли друг друга, и теперь он будет искать нового хозяина. Мы свою непонятную роль сыграли – он теперь не хочет идти с нами.

– Может, попробуешь что-нибудь свое, – Торкел пошевелил пальцами в воздухе имея в виду очевидно магию и не получив ответа замолчал. С Талисманом расставаться не хотелось, бесполезная вещь, в общем то, но все-таки…

– Чего расселись? – веселый и довольный Сауруг, напевая, вскарабкался на холм и, заметив Талисман, сказал. – Ух, ты.

Он поднял Талисман, покрутил его в корявых толстых пальцах и подбросил в воздух, разочарованно протянув. – Я то думал золото!

ПОБЕДА

 
Мы будем в джунглях ждать до темноты —
Пока на перекличке подтвердят,
Что мы убиты, стало быть, чисты;
Потом пойдем, куда глаза глядят.
 

Киплинг

На обратном пути Айслин с Сауругом держались вместе. Они успели каким-то странным образом сдружиться, всю дорогу обмениваясь колкостями и шуточками. Впрочем, орку приходилось часто задумываться и переспрашивать, что именно имел в виду чересчур образованный маг. После этого он отвечал не менее витиеватым ругательством, заставлявшим уже Айслина, наморщив лоб задумываться над его смыслом.

Торкел же ни с кем не разговаривал, и на все вопросы, отвечал лишь тем, что, мрачно нахмурившись, пожимал плечами.

– Что это с ним? – удивился маг, когда в первый раз наткнулся, словно на глухую стену, пытаясь разговорить чёрного рыцаря на предмет Талисмана.

– Ясно что, – потерял почти половину своих.

– Конечно, и мои потери огромны – но мне не держать за это ответ, да и знал-то я их далеко не всех. Меня сейчас волнует лишь – заплатят ли мне в столице, так как обещали? Да и как нас встретят там с такими потерями…

Но все переживания на этот счёт оказались напрасными.

Несмотря на огромный обоз с убитыми и ещё больший – с ранеными, в городе их встретили радостно.

Все уже знали, что благодаря мудрости императора основные потери понесли наемники, а не гвардейцы и значит горе и печаль за их кончину перекладывается на плечи родных и близких всех этих варваров и орков.

О судьбе легиона Айфрига пока никто не знал, так же, как и не знал, что происходит у стен оставшихся после падения Этарона крепостей, но все верили, что также как и в компании против оплота Джа Уидор использует наемников.

Им придется заплатить, но все были едины во мнении, что лучше уж платить большими деньгами, чем большой кровью.

Под копыта коней бросали цветы – женщины радостно кричали, приветствуя победителей.

Основная масса горожан, встретив идущие впереди легионы империи, потянулась готовиться к празднику и естественно, что израненные и поредевшие отряды наемников шли практически по уже пустым улицам. Ночью весь личный состав отсыпался после утомительного перехода. Не спал только Торкел, просидевший до утра у тел соратников, сложенных во дворе казармы.

Затем последовало торжественное погребение.

Магов упокоили в гробнице Туал-Рез, и всей процедурой похорон занимался убитый горем Лоннард. Такого количества погибших чудесников не было со времен Великой Охоты предпринятой Святым Братством две сотни лет назад. Огромные потери могли стать серьезным препятствием на пути расширения Гильдии и весьма, наверное, порадовали ее конкурентов в лице Гнорициута и других содержателей магических школ.

Орков, по настоянию Сауруга, отвезли в степь, и как всегда осталось загадкой таинство их погребения. Несмотря на некоторое подобие дружбы, завязавшейся между Айслином и командиром орков, пещерники не допустили мага ознакомиться с ритуалом прощания.

Для Чёрных Рыцарей сложили погребальный костёр, и на церемонию из посторонних был допущен только сам император, стоявший в одном строю вместе с оставшимися в живых.

Легионеров и гвардейцев свезли в подземные галереи, оставшиеся на месте древнего городища в восточном направлении от столицы.

Торкел приглашенный на церемонию погребения, с ужасом наблюдал, как сотни рабов с повязками, закрывающими рты и носы, разносят тела павших укутанных в саваны по темным, едва освещенным факелами коридорам городища, и укладывают их на истлевшие тела предыдущих покойников.

Галереи служили захоронением в течение тысяч лет и были наполнены останками. Тут и там Торкел видел следы пребывания здесь лисиц – трупоедов, волков и других любителей падали, и только теперь понял, почему так усердно въездные патрули расстреливают каждую кошку или собаку, пытающуюся пробраться в столицу.

Когда с приготовлениями было завершено, император сорвал с лица повязку, пропитанную благовониями и, отсалютовав мечом, прокричал прощальную речь, обращенную к погибшим храбрецам и к богам долженствующим принять их души. Потом он повернулся поочередно к каждой из сторон света и начал говорить что-то шепотом, но с очень большим чувством.

– Что это он? – тихо спросил Торкел и Айслин удивленно пожал плечами… скорее всего это было отголоском каких-то древних верований имперцев, поскольку не входило в ритуал официального похоронного обряда. И только Сауруг, тут же распознавший в происходящем нечто давно известное ему, отшатнулся и изменился в лице.

Император тоже заметил растерянность и недоумение друзей.

– Вы не знаете? – спросил он и Айслин отрицательно покачал головой.

Уидор сделал знак гвардейцу и тот разжег новый факел сделанный из сплетенной соломы. Держа в руке два факела, император направил дым от горящей соломы к стене коридора.

Сауруг попятился, а Торкел и маг замерли потрясенные, когда в дыму вдруг проявилось из пустоты лицо спрятавшегося в ней существа – хитрые глаза и отвисшая, словно у больного слабоумием челюсть. Существо едва только сообразило, что его заметили, оскалилось и подалось прочь. Император резко повернулся и успел осветить еще несколько теней метнувшихся в темноту.

Торкела покрыл холодный пот.

– Кто это? – хрипло прошептал он.

– Керемет, – неожиданно прошипел Сауруг, держащий перед собой не меч, а чудным образом скрюченные пальцы обеих рук. – Напрасно вы так… мой император!

– Да, – Уидор с уважением взглянул на орка. – Это кереметы… служители Хорга. Не бойтесь их – они не в силах помешать живым, я только просил их не беспокоить души ушедших.

– Как же не могут!? – шипел орк, отводя глаза и отплевываясь. – Сами то может и не могут, а вот Хоргу сообщат, а потом!..

Император отбросил факелы и сказал устало.

– Может быть, – сказал он. – Очень может быть.

Вокиал присел на корягу скорее по привычке, чем для отдыха. В последнее время он не знал что такое усталость и сонливость. Радостное ощущение силы и вседозволенности овладело им после знакомства с Модо и его посланником Менге. Он успешно справился с несколькими заданиями и сам предложил следующее, но тут его ждало разочарование.

Он уже третий день рыскал по лесу, но нигде не мог встретить ни одного вуднунга.

Кереметы, посланные на разведку, давали одну и ту же однообразную картину Леса, а потом начали исчезать один за другим.

Менге, связавшись с Модо, сообщил что Вуднунги, так же как и Снойру, и еще некоторые существа являются побочными эффектами при давнем эксперименте Драго по единению человека и природы, одновременно являясь и людьми, и флорой, и фауной. Договариваться с ними о чем-нибудь не имело смысла, так как нечего было предложить им взамен.

Вокиал все же решил дождаться, потому что хотел объясниться с Ревягой.

АРЕНА

Если победители смеются – значит, побежденные плачут.

Нет света без тени.

Торнтгорн Основатель

Когда закончены были грустные проводы погибших, наступило время отметить победу.

Император устроил грандиозный праздник, заставив, если не забыть, то изрядно потускнеть горе потерь. В казармы было завезено огромное количество питья и провизии, а для командиров и особо отличившихся было приготовлено нечто особенное. В огромном амфитеатре в честь победителей были проведены бои последней надежды. Айслин, Сауруг и Торкел как герои «Штурма крепости Этарон» были посажены на почетных местах в непосредственной близи от ложа императора…

Схватки последней надежды происходили до сих пор как развлекательное зрелище для и только одного лишь императора, которого как истинного воина интересовали уловки и скрытые возможности плененных бойцов враждебных племен, которые они неизбежно должны были проявить, стремясь к свободе, каковая и являлась наградой победителю. И впервые с незапамятных времен это зрелище стало достоянием населения и гостей Кайса…

Представление начали бои пленных бандитов из клана Коней с пленными халдорцами. Торкел смотрел на эту бойню без особого энтузиазма – его слишком заботил предстоящий разбор операции в Цитадели. Айслин тоже выглядел отстраненным. И только Сауруг наслаждался зрелищем, время от времени, одобрительно выкрикивая похвалы или обозначая свистом удачный удар.

Далее на арену вышли дюжины четыре гобов. Эти злобные пренеприятные существа с зелёной кожей и узкими глазами были ростом с подростка, жили к северу от Нэриона и являлись дальними родичами орков, которых ненавидели, впрочем, так же, как и всех остальных своих соседей. Их поймали на границе, когда они совершали очередной набег.

Большинство из плененных нэрионский правитель приказал развесить за ноги на деревьях в назидание остальным, а этих прислал в подарок Императору в честь одержанной им победы.

Предсказания Уидора сбывались… недовольные скрыли свое недовольство и сейчас все хотели мира с империей, показавшей свою силу.

Уидор, возвышаясь над командирами легионов в отдельной ложе, произнёс, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Сейчас будет интересно. И тот, кто победит в этой схватке получит свободу. Я объявил об этом, чтобы усилить рвение участников.

– Гоблины будут драться друг с другом, Ваше Величество? – Айслину это не показалось занятным. В самом деле, какой интерес глядеть, как толпа полуросликов лупцует друг друга шипастыми палицами. Тут тебе ни мастерства боя, ни ловкости. Вряд ли такое зрелище можно было бы назвать занятным.

– Нет, они будут драться с ним! – и Император указал на арену.

В это мгновение на арене, наконец, показался противник гобов. Высокий, невероятно худой, с бледным лицом, он был одет в воронёные латы и отдаленно напоминал Чёрного Рыцаря, но только на первый взгляд. Торкел сразу понял, кто это – стоило ему лишь посмотреть на оружие этого человека – короткую, на вид перетяжеленную алебарду, которой не пользовался и не умел пользоваться никто более. Торкел обернулся к императору и пораженно спросил:

– Как вам удалось?!!

– Я отправил отряд специально для его поимки. Из сотни моих «леопардов» вернулись менее половины, но они выполнили задание, – с нескрываемой гордостью ответил советник Императора.

Торкел вновь повернулся к арене, на золотом песке которой неподвижно стоял воин в чёрных доспехах, а напротив столпились насупившиеся гобы.

Страшный боец был Псом Морки, солдатом, чей род ненавидели во всех Благословенных землях и чьим мастерством лично он, Торкел, восхищался, хоть ни разу и не видел их воочию.

Этот воин в бою стоил Чёрного рыцаря, а может быть, даже и двух, и вряд ли ему сейчас составит за труд одолеть даже такое количество гобов. Хотя злобные создания тоже были не слабыми противниками, особенно если учесть, что сейчас их поставили перед выбором жизни или смерти. Несомненно, что они приложат все старания, чтобы выжить и победить.

Торкел непроизвольно подавшись вперед, приготовился наблюдать бой.

Император не уточнил, в одиночку ли этот Пес уничтожил половину отряда гвардейцев или он столкнулись со Стаей, но Торкел знал по рассказам, что на такое деяние способен был и один.

Стаи Псов или как они еще называли себя – Ацера населяли северо-восточные горы, граничащие с мифическими Серыми Топями, и постоянно беспокоили соседей своими набегами.

Император велел тем временем Айслину пересесть поближе и, хотя уже выслушал по прибытии отчет о действиях магов, снова начал расспрашивать о подробностях гибели Археоса.

Из всей магической команды выжило всего пятеро, и старшим, и наиболее отличившимся из них, был Айслин – Археос скончался по дороге и там же после его кончины Торкел пророчил Айслину главенство в Гильдии.

Император тоже, по всей видимости, думал так, но пока предложений никаких не делал.

По правую руку от Уидору сидел имперский казначей с незапоминающимся именем и такой же незапоминающейся внешностью, маленький высохший какой-то и блеклый, одетый во что-то очень скромное и неприметное. По всему было ясно, что залогом счастья для себя он почитает оставаться вне поля зрения завистников, хотя среди пестрых одеяний собравшихся он был сейчас самым заметным серым пятном.

Торкел, уловив движение, оглянулся на него в тот самый миг, когда казначей протянул руку к фруктам на блюде. К изумлению своему он увидел на открывшейся из-под ткани рукава руке татуировку воровского клана Ножей.

На миг их глаза встретились, и Торкел в замешательстве отвернулся. Взгляд у казначея оказался холодным и бесстрастным. Торкел видел такие глаза у тех, кто испытывают удовольствие, вонзая кинжал в сердце врага.

Он демонстративно отвернулся и воззрился на арену.

Тем временем дали команду начинать.

Гобы тут же, посовещавшись, взяли Ацера в круг и ринулись, было, в атаку, но тут же отхлынули, оставив у ног вроде бы остававшегося неподвижным Пса двух своих собратьев.

Зрители одобрительно загудели.

Гобы ещё и ещё раз атаковали врага, но тут же откатывались, теряя самых смелых своих сородичей, павших от смертоносной алебарды, словно тросточка, порхавшая и крутившаяся в руках почти не двигающегося противника.

Торкел с чувством восхищения следил за тем, как, почти не прилагая усилий, воин в черных доспехах использовал инерцию своего тяжелого оружия, изменяя его траекторию таким образом, что казалось алебарда, двигалась сама по себе.

И когда Пес Морки перешел в атаку, Торкел не заметил – в какой же миг он изменил неподвижную боевую стойку на стремительное скользящее перемещение. Худосочное на вид, совсем не производящее впечатления тело, двигалось с ловкостью и скоростью, какой от него никто не ожидал.

Вот он настиг остолбеневших гобов и одним замахом рассёк два тела одновременно.

Вот увернулся от летящей в его ногу дубины и развалил надвое ещё одного.

В течение всей схватки толпа ревела от восторга. Пару раз согласно кивнул и Торкел, несмотря на неодобрительные взгляды Императора и его приближенных.

Рыцарь ценил в солдате, прежде всего мастерство, а не принадлежность к какой-либо армии.

Наконец всё было кончено. Последнего гоба Пёс Морки насадил на острие алебарды, поднял в воздух, поглядел на дрыгающую ножками затихающую тварь, затем резким движением отбросил её в сторону и, зачерпнув горсть песка, очистил от крови свое страшное оружие.

Император, явно не ожидавший такого исхода, тем не менее, взял себя в руки, встал с ложа и произнёс:

– Подойди сюда, победитель! Я дарю тебе свободу, хотя и знаю, что ты убьёшь ещё многих моих воинов. Но мое слово закон. Поэтому тебе дадут коня и проводят до границы. Я сказал! – и он сел под овации зрителей.

Это был поступок воина и правителя. Псы Морки были не только врагами Империи – они были заклятыми врагами всех народов и отпускать на свободу такого опасного воина вместо того, чтобы, уничтожив его, хоть ненамного уменьшить их количество. Впрочем, было еще не поздно – никто и никогда еще не встречал пленников отпущенных на свободу. Может они с тех пор сторонились границ Империи, а может быть и так что за одним из поворотов дороги ждали освобожденных тяжелые арбалетчики…

Все ждали, что заговорит Пес Морки, но он лишь посмотрел в глаза Императору, сплюнул на кроваво – желтый песок и отошел на пару шагов назад. Тут он встретился взглядом с Торкелом, черты лица его исказились ненавистью, и он провел ребром ладони себе по горлу. Затем ударил себя в грудь кулаком и произнес:

– Кланси – Ацера!!!

Толпа взревела от негодования к неблагодарному варвару, а император переглянулся коротким, но красноречивым взглядом с одним из гвардейцев.

Пес Морки покинул арену, и празднование продолжилось, но у Торкела в груди горел огонь – вызвавший его симпатию Пес бросил по неизвестной причине вызов именно ему, хотя на трибунах было гораздо больше других лиц, к которым он имел более веские основания питать ненависть. От всего этого на душе у него остался неприятный осадок и ощущение, что они еще встретятся с ним…и не за кувшином вина…

Далее было ещё много разных представлений вроде дуэли на луках или боёв колесниц.

Но самое интересное было припасено на конец празднества. И тут пришел черед удивляться Айслину.

На залитую кровью арену, с которой только что унесли последнего из погибших, вывели зверей.

Кого тут только не было! Знаменитые коттеронские буйволы страшные в своей ярости, ксаторские львы в холке достигающие высоты роста человека, омерзительно уродливая гранга, рубиновые гарпии, вуднунгские громотопы и даже орлев…

Зверей – пока бывших на цепях – распределили по краям арены. Их обслуживала группа магов Гильдии, следивших, чтобы они не бросились в атаку раньше времени. На орлева даже наложили заклятье, не дающее ему взлететь.

Глашатай только собирался протрубить начало, как вдруг Айслин вспомнил как кормил вот этого самого орлева, тогда, ещё до штурма Этарона.

– А я говорю, он падет первым, не умея летать – его просто затопчут, – подливал масла в огонь азартный Сауруг уже проигравший несколько ставок заключенных им с соседями по трибуне и теперь надеявшийся отыграться.

Странный туман на миг заволок сознание мага, и он увидел вдруг голову нежно клекочущего орлева в своих руках и его подернутый поволокой глаз, умоляюще глядящий на него, Айслин вполголоса заговорил с рыцарем.

– Спасти, надо спасти его, иначе все погибнет!..

Торкел внимательно поглядел в затуманенные глаза Айслина и помахал ладонью перед его лицом…

– Э – э – э…что с тобой, очнись!..

– Надо спасти его! – повторил уже очнувшийся Айслин – У меня было видение.

Торк в раздумье пожевал губами.

– Ты уверен?…портить императору праздник, из-за каких то видений!..

– Да, – только и сказал в ответ Айслин, пребывающий в каком-то дурмане.

Торкел задумчиво глядел на него, потом взглянул на арену, где еще не началась схватка. По пути в Кайс он многое, что узнал от неразговорчивого мага и теперь склонен был думать, что мир, действительно, устроен не так просто, как казалось ему до сих пор.

«Кто его знает, – подумал он. – Все может быть… видение вещь такая… особенно у чудесников… хуже то все равно не станет, если одной мертвой тварью будет меньше».

После недолгих раздумий он встал во весь рост, загородив Императору обзор, и подняв за руку Айслина, обратился к Уидору:

– Ваше Величество, у меня и у Айслина к вам большая просьба, – тут он толкнул локтем мага в бок и прошипел:

– Говори!

– Ваше Величество, я могу попросить вас об одолжении?

– Без сомнения э-э-э… – тут к императору наклонился советник и прошептал что-то на ухо. – Да, маг Айслин.

– Я прошу вас подарить мне вон ту жалкую тварь для опытов!..