Текст книги "Охота на Трясогузку (СИ)"

Автор книги: Алиса Перова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Глава 4

В погоне за красивой фигурой можно сесть на жёсткую диету или заняться спортом. В идеале – и то, и другое. Сперва бывает нелегко, но потом привыкаешь и даже начинаешь получать удовольствие от процесса. То же самое и с карьерой. Высокооплачиваемая работа и престижная должность – это серьёзная ответственность и большая самоотдача. Взбираться наверх тяжело, но если не сдаться в начале пути, то постепенно начинаешь адаптироваться и ускоряешься.

Наверняка это правило должно работать и в личной жизни. И привлекательный внешний вид, и высокий социальный статус, и счастливый брак – это всегда большой труд, необходимость чем-то жертвовать и, конечно, это только наш выбор. Вот и я, сделав, на мой взгляд, правильный выбор, продолжаю верить, что при должных обоюдных усилиях мы с моим избранником станем идеальной парой.

Ещё немного потерпеть – и нервы успокоятся, и на душе станет легче. А пока я спасалась, как могла…

Спасалась на работе, в которую впрягалась с таким рвением, что двое моих подчинённых спешно написали заявление по собственному желанию. А ещё меня спасали танцы и, конечно, мои любимые девчонки – терпели меня, поддерживали и, как всегда, прощали. Как непослушного ребёнка или домашнюю сумасшедшую, которая не ведает, что творит. Мне очень часто казалось, что я не заслужила их любви, но от обиды и горечи все больше исходила ядом. А в последние дни я превзошла саму себя.

И чтобы хоть как-то реабилитироваться перед своими близкими, я пригласила их всех в свадебное путешествие. Маму я, конечно, позвать не рискнула, хватит с неё и того, что я позволила ей украсить своим присутствием уже вторую мою свадьбу. Да и не жалко – пусть Гор видит, с кем связался. Мам не выбирают!

А вот страну для свадебно-новогоднего путешествия выбирают очень даже придирчиво, и именно это я поручила сделать Стешке. Почему-то я была уверена, что младшенькая захочет в Австралию. Я и сама мечтала побывать там снова, но… сестрёнка всех удивила. От её выбора даже у Айки загорелись глаза, но они с Кириллом сразу соскочили – работа-дети-работа!

Зато Гор даже глазом не моргнул, и в тот же день заказал большой тур на шесть персон. За это я особенно ему благодарна, потому что на данный момент предстоящее путешествие – это самый позитивный момент в нашем супружестве. Только бы больше никто не слился…

– Шурка! Шурик! – шипит мне на ухо мама. Всё же не выдержала тягостного молчания.

Витая в собственных мыслях, я даже не заметила, когда она успела перебраться со своего сиденья и приклеилась ко мне.

– А Степашка-то когда будет? Она на свадьбу успеет?

– Успеет, они уже в Москве.

На слове «они» мама кривится, но недовольства не высказывает. Я ведь уже говорила, что наша родительница сегодня на редкость покладистая? И даже её платье выглядит почти приличным – всего лишь на ладонь выше колен и со скромным вырезом, открывающим лишь ложбинку, а не всё вымя. Взрослеет мамочка.

– Шур, как же ты могла не позвать Алекса, – в сорок пятый раз сокрушается мама. – Он обиделся, между прочим.

– Когда ты станешь выходить замуж, непременно его пригласишь.

С Алексом, моим братом-близнецом, мы не были близки даже в детстве, а сейчас и вовсе чужие люди, поэтому нечего ему делать на моей свадьбе. Да и встреча с Айкой для него чревата неприятностями. Но маме, конечно, обидно за сынулю.

Она ещё продолжает спрашивать про папу, про бабушку, про моих коллег (этим уж точно не место на моей свадьбе), но я ограничиваюсь кивками, гримасами и односложными ответами.

– А Павлик-то будет? – наконец-то озвучивает мама свой главный вопрос.

Пф-ф, Павлик! Как начальника, его, конечно, можно было пригласить, но как бывшего свёкра – неуместно.

– Нет, – отрезаю я, и мама, обиженно пыхтя, выдаёт совсем некстати:

– Ну, хоть бы музыку тогда включили.

Да какая музыка – подъезжаем уже. Но Гор снимает трубку внутреннего телефона и командует водителю:

– Дмитрий, организуй музыку.

Однако наш извозчик то ли пьян, то ли забыл, по какому поводу праздник, потому что салон наполняется зверским рычанием:

'Границы ключ переломлен пополам,

А наш батюшка Ленин совсем усоп,

Он разложился на плесень и на липовый мёд,

А перестройка всё идёт и идёт по плану…'

Гор кривит губы в усмешке, Элка с мамой в шоке, а я в ярости. Нет, я ничего не имею против «Гражданской обороны», но-о…

А, всё равно! Потому что мы уже приехали.

Сегодня пятница, и небольшая парковка у Дворца бракосочетаний битком забита машинами – ни одного свободного местечка. Но нам-то что – мы блокируем всем выезд и степенно выгружаемся.

«А моей женой накормили толпу…» – вырывается из лимузина на морозный воздух наш «свадебный марш». У входа в загс, размахивая замёрзшими цветами, пляшут наши гости, то ли от радости, то ли от холода. Неподалёку на главной городской площади сверкает нарядным убранством новогодняя ёлка. И вроде бы всё идёт по плану… и моё неустойчивое настроение тоже скачет вверх.

Я обязательно буду счастливой!

* * *

На пути к своему счастью я цепляюсь за локоть Гора и краем глаза замечаю бегущую через дорогу Айку. Интересно, откуда она мчится, если её машина стоит здесь? Ответ находится быстро – припаркованный у тротуара автомобиль Рябинина-старшего. За тонированными стёклами водителя не видно, но я не сомневаюсь, что это Пал Ильич. Надеюсь, он не собирается сорвать мою свадьбу? Вообще-то, на него не похоже… но, что бы он там ни задумал, ему это в любом случае не удастся.

Я ускоряю шаг, уже таща за собой Горского, и у дверей загса оглядываюсь – машина по-прежнему на месте и пыхтит выхлопной трубой. Значит, просто приехал убедиться. Ну что ж, смотри, Рябинин.

Суета раздражает. Мы могли всё сделать иначе – быстро, тихо, без проволочек и торжества, но Гор решил иначе. Это странно, потому что ему весь этот пышный антураж точно не может нравиться. Но он терпеливо ждёт, когда нас пригласят к основному действу и благосклонно взирает на гостей. Я же не вижу и не слышу никого. Замуж хочу – срочно! Чтоб сделал дело – и-и…

– Сашенька, – сжимает моё запястье Инесса Германовна. – Ты совсем меня не слышишь? Я говорю, что ты у нас самая красивая невеста. Правда, Егор? А вы заметили, что все мужчины не сводят глаз с нашей огненной красавицы? Жаль, что очень часто такие роскошные женщины, выходя замуж, меняют внимание многих мужчин на невнимание одного-единственного. Но каждый сам творец и пиздец своего счастья.

Инесса нарочито тоскливо вздыхает, а Гор меняется со мной местами и что-то очень тихо говорит ей. Но эта бесстрашная и явно безумная тётка согласно кивает и отвечает так, чтобы я могла слышать:

– Так и есть, Егор, женщина всегда принадлежит тому, кто лишил ее права выбора.

– Я услышал, – процедил Горский.

– Знаешь, сынок, в этих словах мне почему-то всегда слышится грубый посыл.

– Вам правильно слышится! – срываюсь я, но Инесса добродушно улыбается и, махнув рукой в сторону, щебечет:

– О-о, а вот, кажется, и вас приглашают сотворить брак. Поспешите, голуби мои!

Вот же старая сука! «Сотворить брак!» Сука! Зачем я её пригласила⁈ Она мне вообще никто!

Мы медленно взбираемся вверх по красной дорожке, и в общем гуле голосов мне слышится громкое всхлипывание мамы. Ещё одна артистка, кляп ей во всю глотку!

– Уважаемые гости! – торжественным голосом встречает нас регистратор. – В этот замечательный зимний день вы станете свидетелями важного события… – и бла-бла-бла… О, Господи, зачем так много текста⁈ – А поскольку регистрация брака является действием добровольным, я прошу каждого из брачующихся выразить своё согласие вслух. Егор Анатольевич и Александрина Валентиновна, согласны ли вы на этот шаг?.. Прошу ответить жениха.

– Да, – громко и твёрдо заявляет Горский, и боковым зрением я вижу, как он смотрит на меня, отчего моя кожа пылает огнём.

Но я не отрываю взгляда от красного рта регистратора.

– Прошу ответить невесту.

Я делаю короткий вдох… и слышу ответ Гора:

– Не согласна!

* * *

Во внезапно наступившей тишине я очень отчётливо слышу стук собственного сердца – неровный и замедленный. И стрелки огромных настенных часов переваливаются с оглушительными щелчками.

Щёлк… щёлк… щёлк…

Что это?.. Такого не может происходить со мной… не может! Мне хочется зажмуриться, заткнуть уши и потрясти головой, чтобы вытряхнуть из неё эти последние секунды. Но я неотрывно смотрю в немигающие глаза Гора, в которых темнеет свинец, и понимаю, что не ослышалась.

Он от меня отказался?..

– Охренеть! – разрывает молчание голос Женьки.

– А… а что он сказал-то⁇ – громким шепотом спрашивает мама.

И, наконец, просыпается ответственная за БРАК:

– Я просила ответить невесту.

И я отвечаю незамедлительно и хлёстко, отчего голова Гора дёргается, а моя ладонь горит огнём.

– Мудак! – выплёвываю с яростью, а Гор успевает перехватить вторую мою руку в каких-то миллиметрах от своего лица.

– Шурка, дай-ка я его охуярю как следует! – вопит мама.

– Я не понимаю, мы будем продолжать церемонию?..

– Да чего уж теперь церемониться?

И в этом беспорядочном гаме тихий голос Гора звучит, как издёвка:

– Извини, – цедит он сквозь зубы.

– Извини⁈ Где ты взял это слово, Горский? – исходящие из меня лающие звуки даже мне режут слух, но я уже не могу остановиться. – Вот так это решается, да? Извинился и слился? Да ты сейчас должен сдохнуть на моих глазах.

– Змей, что за цирк ты здесь устроил? – шипит совсем рядом Айка и пытается меня обнять, но тут же отлетает от моего толчка.

– Отвали!

– Саш, успокойся, – Гор протягивает руки к моим плечам. – Я всё объясню.

– Убери от меня свои щупальца, урод! Объяснил уже! – я дергаюсь, пытаясь высвободиться, но его ладони сжимают мои плечи, словно тисками, а из моих глаз брызгают слёзы.

– Я не должен был тебя заставлять, – тихо урчит он мне в лицо. – Ты ведь боишься меня, поэтому…

– Боюсь⁈ – из моей груди вырывается истерический булькающий смех. – Да я тебя ненавижу! Ненавижу! – я остервенело вырываюсь и едва не падаю, когда Гор выпускает меня из рук.

И снова чьи-то объятия…

– Сань, не брыкайся, это я, – слышу голос Кирилла. – Пойдём в машину.

– Да отстань от меня! Все отвалите!

– Шурик, держи себя в руках!

Я устремляюсь к выходу, расчищая себе коридор сквозь расплывчатые лица и удушающие букеты цветов. Не могу здесь больше!

– Погоди, Сашуль, сейчас вместе поедем! – преграждают мне путь Элка с Женькой.

Я не понимаю, что они говорят, не могу догнать смысл слов, но знаю, что они пытаются мне помешать.

– Пр-ропустите! Не смейте меня трогать! Ясно? Не сейчас!

Женька делает шаг в сторону, а за спиной выкрикивает Айка:

– Сашка, стой!

И я срываюсь с места и мчусь отсюда прочь… прочь, прочь!

Метель хлестнула по лицу холодными иглами, и в моей голове прояснилось.

Ничего себе денёк!

Шубка осталась в загсе, но я не чувствую холода, только коже неприятно. Обнимая себя за обнажённые плечи, я озираюсь по сторонам и повсюду натыкаюсь на любопытствующие незнакомые лица. Наверняка то ещё зрелище. Слышу смешки и оклики и не знаю, куда мне деться. Не понимаю этого, пока вдруг не замечаю моих преследователей. Да почему нельзя оставить меня в покое?

Я выбегаю на дорогу, а за спиной раздаётся многоголосый женский визг. Похоже, все дружно решили, что я собралась свести счёты с жизнью. Не дождутся! Однако затормозившая Toyota не встаёт, как вкопанная, а проскользив по замёрзшей дороге, упирается бампером мне в ноги.

– Совсем охренела⁈ – перепуганный насмерть водитель спешит выбраться из авто, но я быстрее.

Обогнув капот, я прыгаю на переднее пассажирское сиденье.

– Э, да ты что творишь, коза? А ну пошла отсюда! – мужик угрожающе сжимает кулаки, но это, скорее, от растерянности.

– Поехали, а, – прикусив командные нотки, я прошу почти жалобно. – Иначе мой жених, от которого я сбежала, сейчас нас обоих застрелит. Он очень опасный бандит.

– Блядь, да почему я? – сокрушается этот несчастный и, вместо того, чтобы избавиться от чокнутой пассажирки, с пробуксовкой стартует.

Несколько минут мы едем молча, а меня начинает отпускать напряжение и лишь сейчас, оказавшись в тёплом салоне, я начинаю ощущать холод.

– Куда тебя отвезти? – спокойно спрашивает водитель. Наверняка он не поверил во всю эту чушь с женихом-бандитом.

– Пока прямо, – отвечаю, отстукивая зубами дробь.

Притормозив на светофоре, мой случайный спаситель неожиданно снимает с себя куртку и протягивает мне.

– Давай-ка надень.

– Спасибо.

Я заворачиваюсь в тёплую, пахнущую табаком, куртку и только теперь чувствую перед мужчиной стыд.

– Простите, что бросилась к Вам под машину. Я просто забыла, что дорога такая скользкая. И насчёт бандита… я преувеличила.

– Я понял, – хмыкает он. – А насчёт остального? Ты правда сбежала?

– Му-гу.

– Почему?

Теперь и я об этом задумываюсь.

Потому что мой жених внезапно передумал на мне жениться. А может, Гор всё это заранее планировал? Но почему? На него это совсем не похоже. А с другой стороны – что вообще я о нём знаю? По сути, слишком мало, чтобы постичь цель его поступка. Что он там говорил-то? Я уже не помню, да я и не слушала. Ясно одно – он меня бросил. Прямо в загсе… на глазах у всех гостей, как бы он ни пытался обставить это иначе.

Мне бы сориентироваться быстрее и поддакнуть – да, мол, извините, я не согласна выходить за него замуж. Но я настолько была ошарашена, что ни у кого не могло остаться сомнений, кто из нас двоих отвергнут.

Мой взгляд внезапно цепляется за знакомую вывеску…

– Остановите, пожалуйста, у того бара, – прошу водителя дрожащим от обиды и ярости голосом.

Сволочи! И Горский, и Рябинин! Никогда им этого не прощу!

Глава 5

Гор

Егор Горский

В последний раз я чувствовал себя таким идиотом, когда брат вынудил меня приехать в этот чёртов город, чтобы присматривать за его чокнутой девчонкой. Бесился я, конечно, люто – я ей нянька, что ли⁈

«Мне очень дорога эта девочка, Егор. Айка мне как дочь», – сказал тогда брат, и я не смог ему отказать. У меня ведь никого, кроме него. Но в Воронцовске я зацепился и довольно быстро поднялся, а потом и вовсе решил здесь осесть.

Когда в моей жизни появилась Айка, у меня просто не было шансов остаться равнодушным к этой малышке. И тогда я понял своего брата. Однако к неугомонной Айке прилагался её сумасшедший табор.

Я впервые увидел Александрину, когда она выходила замуж за своего молокососа. Впрочем, тогда они оба были детьми. Но пропустить Сашку я не мог. Во-первых, свадьбу гуляли в моём ресторане, а во-вторых, мне всегда нравились рыжие бабы. Есть в них что-то дико притягательное. А Сашка была натуральной рыжухой. И с чертинкой! А спустя пару лет я смог в этом лично убедиться – огнище, а не девка!

Не скажу, что потерял из-за неё голову, но и перестать о ней думать не мог. Да и не хотел, если честно. А тот факт, что Сашка предпочла дистанцироваться от меня, здорово нервировал и подстёгивал. И я уже просто не мог оставить её в покое. Четыре года осаждал эту крепость – сам с трудом верю. Раз десять пытался соскочить, но стоило лишь мельком увидеть, и я снова начинал подкаты – терпеливо и размеренно, без лишнего давления. Я был уверен, что Сашка сдастся, и не ошибся.

Однако ни в одной моей фантазии я не видел себя в качестве жениха. И дело даже не в Сашке – я в принципе жениться не собирался. В моём понимании люди вступают в брак ради детей, а поскольку отцовство мне не светило, я не видел смысла связывать себя ненужными обязательствами. Вернее, не видел его раньше.

Сказать, что новость о Сашкиной беременности меня удивила – это ни о чём. Я оху*л! Однако возможность измены с её стороны даже не рассматривал. Не тот она человек – слишком прямолинейная и открытая. Значит, ошибка? Но Сашка была слишком взвинчена и уверяла, что никакой ошибки нет. Оставалось одно – проверить собственный диагноз.

Перспектива стать отцом меня не радовала, но и не пугала. Пусть будет так.

А вот то, что Сашку не обрадовало моё предложение пожениться – задело неслабо. И хорошо подстегнуло. Я даже сам от себя не ожидал, но решил, что у неё будет всё – платье, свадьба, гости, путешествие. И, конечно, бабки – пусть скупает всё, что захочет. Пусть крутится в этой предсвадебной суете, планирует отпуск, пусть хоть весь рабочий коллектив пригласит и на свадьбу, и в поездку… а потом кайфует в предвкушении, чтобы не было времени на сожаления. В конце концов, когда-нибудь Сашка осознает, что сделала правильный выбор.

Но всё пошло по пиз*е!

Идиот! Надо было сразу всё проверить, и прежде чем планировать грёбаную свадьбу, самому отвезти Сашку к врачу. Как же она, дурочка, обрадовалась, что не придётся носить моего ребёнка, и ей сразу стали на хер не нужны эта свадьба, путешествие и я заодно.

Ух, как меня ломало!

И отчего-то снова вспомнился тот день, когда я впервые увидел Сашку. Она меня не заметила, да и не могла, потому что не сводила глаз с Рябинина-младшего. Вот за него она о-очень хотела замуж, аж вся сияла от восторга. Меня же она всегда боялась. А мне хотелось иного.

И я просто отказался отменять нашу свадьбу. Был готов к тому, что Сашка взбунтуется, и, конечно, я бы уступил – куда б я делся. Однако моя взрывная рыжуха неожиданно смирилась и стала готовиться к свадьбе. Но как-то слишком уж тихо – без огонька. Мне не с чем сравнить, но почему-то я уверен, что счастливые невесты ведут себя гораздо активнее.

Сашка же будто потухла – она ничего не просила, не спорила, не плакала и больше не смеялась со мной. Это была уже не та Сашка, от которой у меня сносило башню – она будто стала тенью себя самой. А я трахал её до звёзд из глаз, наказывая за равнодушие и ненавидя себя за это.

Мне следовало ещё тогда закончить это издевательство друг над другом и отпустить рыжую занозу на все четыре стороны. Выбросить на хрен её из своей жизни!

Почему не сделал?.. А хер меня знает!

А сегодня взглянул на неё – как на казнь собирается. Кукла безвольная. Старая змея Инесса это снайперски подметила. Кажется, мне в жизни ещё не было так херово. Я уже не был готов к таким жертвам. Но ответить на вопрос регистратора несогласием – это просто добить Сашку.

О чём я думал, когда ответил вместо неё? Не знаю, это вышло спонтанно. Возможно, я решил, что она обрадуется, как обрадовалась в тот раз, когда узнала, что не беременна. Но, скорее всего, я ни о чём не думал – не успел просто, а иначе допёр бы, что проще было развестись через день.

Я осознал, что идиот, когда встретил Сашкин ошарашенный взгляд.

Растерянность – очень непривычное для меня ощущение. Но именно это я сейчас чувствую. А ещё страх за мою несостоявшуюся супругу – кто знает, что рыжая бестия может натворить на эмоциях.

Я молча наблюдаю, как группа добровольных преследователей возвращается в загс – злая Айка, мрачный Кирилл и заплаканная Сашкина подруга (Элла, кажется). Я уже знаю, что беглянку они не поймали, и отправил за ней охрану.

– Где Шурочка? – включает беспокойную мамашу Анастасия. Ух, и дурная баба!

– Что Вы наделали⁈ – выкрикивает мне в лицо Элла. – Вы хоть представляете, каково ей сейчас? Она же чуть под машину не попала! Да как можно быть таким… – она вдруг осекается, а Инесса громко подсказывает подходящее слово:

– Таким ебланом! – и ободряюще мне подмигивает, вроде как это ещё мягко сказано.

Старшая Скрипка со стоном хватается за сердце, а Кирилл со сжатыми кулаками подходит вплотную.

– Ну, ты и мудак, Горский, – цедит сквозь зубы.

– Знаю.

– Шурочку надо срочно найти! – кудахчет Анастасия.

– Не надо её искать, – командует Айка (на меня она даже не смотрит). – Сашка сама успокоится, а если мы станем её преследовать, она ещё что-нибудь выкинет. Это она из-за нас на дорогу выскочила.

– Какой позор! Мою дочь бросили прямо у алтаря!

– Ой, мам, помолчи, а! – рявкает Айка. – Какой алтарь⁈ И с какого хрена позор? Во-первых, здесь только все свои, а во-вторых, никто никого не бросил! Мы давно знаем, что Сашка не хотела выходить замуж. А Гор ей об этом напомнил. Так ведь? – теперь она поворачивается ко мне, а в глазах желание убивать.

Мне нечего ей ответить. И делать здесь больше нечего.

Ухожу, не прощаясь, а за спиной волнуется Анастасия:

– Он что, так и уйдёт? Задержите его!

– А зачем? – удивляется Инесса. – Не пойман – не зять!

Уже садясь в лимузин, я принимаю вызов от охраны.

– Мы её потеряли.

– Где?

– В бар у цирка заскочила. Ну, мы подождали немного и зашли проверить. А официантка сказала, что Александрина через другой выход ушла.

– Найдите её.

– К Вам привезти?

– Нет. Просто присмотрите.

* * *

Несколько часов спустя

– Гор, мы её нашли. Но-о… короче, вам стоит это видеть.

Тренькает сообщение, и я открываю видео.

Твою ж мать!