Текст книги "Охота на Трясогузку (СИ)"
Автор книги: Алиса Перова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
– Ого! – восхищённо выдал Жорик.
– А чего это он у него такой краснищий? – прогудел Геныч.
– От радости, что сородича встретил, – не сдержалась я, но, кроме тихо хмыкнувшего Вадика, меня никто не услышал. И хорошо, а то Стешка точно не стерпела бы.
– А мне вот интересно – у зебр этот инструмент какого цвета? – за ответом Геныч повернулся к Стефании, как к главной специалистке, и поспешил пояснить: – Это я чисто в познавательных целях.
Но Инесса Германовна опередила с ответом:
– Он у них полосатый, как ментовский жезл, – выдала она со знанием дела и, высунувшись из окна по самую грудь, вытянула руку с бананом в попытке прикормить задумчиво онанирующего бабуина.
За что тут же и поплатилась – с крыши мелькнула цепкая волосатая лапа и мгновенно стянула с головы Инессы широкополую белую шляпку. Эх, жаль не мундштук, а то трындец пришёл бы всей этой банде собакоголовых уродцев.
– А ну стой, уёбище страшномордое! – взвыла Германовна, но куда там – ворюга рванул со своей добычей во весь опор.
И градус моего настроения тут же повысился – теперь не только я не люблю обезьян.
К моменту, когда мы снова продолжили путь, за бортом стало заметно прохладнее, подул сильный ветер, а стёкла покрылись дождевыми каплями.
– О, это к дождю! – заметил проницательный Геныч. Оракул, блин!
И в тот же миг разверзлись хляби небесные.
Прохладная свежесть после изнуряющей жары – это, конечно, замечательно, но хочется надеяться, что небо прохудилось ненадолго. И будь наше путешествие стандартным, и волноваться не стоило бы… но наша охочая до приключений Стешка решила всем пощекотать нервишки и объявила, что нам предстоит чуть более экстремальный тур, чем большинству туристов.
А вот в чём именно заключается подвох, сестрёнка призналась только мне и Инессе Германовне. Зная мою нелюбовь к сюрпризам и учитывая почтенный возраст Инессы, Стешка предпочла не рисковать и раскрыла нам свой коварный и безумный замысел.
Да я бы ни за что не согласилась на такую авантюру!.. Но всё же сдалась, заметив каким азартом загорелись глаза Германовны. А ещё очень захотелось увидеть реакцию наших мальчиков на предстоящий нежданчик.
* * *
Дождь, к счастью, прекратился, а ему на смену наступила жуткая парилка.
Перед въездом в заповедник мы расположились в открытом лагере, месте сборища туристов, проводников и масаев. Джипов тут – целый автопарк! И ещё вереница машин перед пропускным пунктом в заповедник. Вот это бизнес – конвейер! Да таким количеством машин они там всех зверей распугают! Хотя с другой стороны – чувствуешь себя в большей безопасности.
Времени на остановку нам отвели около часа, за который мы должны плотно подкрепиться, посетить туалет и опрыскать себя ядом от всяких летающих и жалящих тварей. Бр-р-р! Ненавижу эту братию! И, кстати, нас заранее предупредили, что одежда не должна быть чёрной или синей, потому что именно эти цвета привлекают гадских насекомых, в частности муху цеце. И Геныча она сожрёт первым – он в чёрной майке.
После обильного, но не слишком изысканного обеда мы разместились в небольшой деревянной беседке напротив гигантского раскидистого баобаба и развесили уши.
– Когда-то давным-давно, – таинственным голосом начала Стефания, – в Африке росли стройные и п-прекрасные баобабы, которые цвели круглый год. Цветы этого дерева были настолько красивыми и б-благоухающими, что им завидовали все растения. А люди, которые вдыхали этот дивный аромат, заряжались весельем и б-бодростью…
– А те, что курили цветы, улетали в космос без ракеты, – вставил Геныч, но под взглядом Стешки застегнул рот на воображаемую молнию.
– Все люди, звери и п-птицы континента тянулись к этим деревьям, чтобы вкусить волшебный нектар их цветов. И вкусившие в тот же миг забывали о всех болезнях, и жизнь их становилась намного дольше. Юные п-прелестные девы, вплетающие цветки баобаба в свои волосы, вскоре выходили замуж, а те, кто отведал нектар, становились п-плодовитыми и ещё более красивыми. Даже дряхлые старцы, вдохнув чудодейственный аромат, наливались мужской силушкой…
– Ни хрена себе! Я бы во дворе такой посадил, – снова вклинился Геныч и смущённо пояснил: – В смысле, на будущее… как раз пока он вырастет и нальётся целебной силой, я стану достаточно дряхлым, чтобы воспользоваться.
– Уже не выйдет, – прервала разгул фантазий Стефания.
– Почему это? – искренне расстроился Геныч.
– А п-потому что нельзя быть на свете красивым таким… как баобаб. Все остальные деревья оскорбились, что никто не обращает на них внимание и пожаловались Богу. А ещё стало очень обидно рыбам и п-прочим морским г-гадам, ведь они тоже х-хотели испытать на себе свойства волшебного дерева, но, в отличие от других живых существ, не имели возможности п-подобраться к баобабу. И тогда они тоже обратились к Богу и воззвали к справедливости.
– Ссучились, твари! – прорычал Геныч и тут же сделал виноватые глаза. – Да я просто расстроился! А ты это… продолжай, мой Персик, надо же знать, как они там всё разрулили?..
– И тогда-а… Бог сам решил во всём разобраться. И увидел он, как люди, п-птицы и звери обожествляют баобаб, но совсем забывают молиться Ему – Богу. Да как смеют они, неверные! Рассердился Бог – вырвал дерево с корнем и швырнул цветущей и пышной кроной в землю и п-повелел: расти тебе отныне корнями к солнцу! – Стешка кивнула на баобаб, крона которого действительно напоминала раскоряченные узловатые корни, и подытожила: – И с тех пор баобаб цветёт очень недолго, и цветы распускаются только ночью, п-привлекая полчища летучих мышей. К утру же цветки увядают, источая неприятный запах и отпугивая всех тех, кто п-пришёл к дереву за его целебными свойствами. А некоторые племена верят в то, что цветы баобаба охраняют от людей злые духи, и каждый, кто п-посмеет сорвать цветок, будет съеден львом.
– Жесть! – Геныч снова взглянул на «опасное» дерево, потом покосился на Тайо и поинтересовался: – А оружие нам выдадут?
– Совсем обалдел⁈ – возмутилась Стешка. – Это же заповедник! Здесь вооружены только п-проводники, и то на всякий случай.
– Вот и я на такой же случай хочу иметь возможность защищаться.
– Поэтому шагай ко мне, – скомандовала Стешка и потрясла баллончиком с репеллентом. – Буду защищать тебя от членистоногих и им п-подобных злыдней.
– Ангел мой, а вот я имею вопрос: если членистоногие и кровососущие вступят между собой в тесный контакт, то кто получится на выходе – членососущие?
– Да! – радостно подтвердил Жорик и обильно опрыскал себе область паха.
– Именно, – серьёзно подтвердила Стефания, зарядив Генычу по лбу баллончиком. – И твоё хозяйство под угрозой. Я же п-просила тебя не надевать чёрную майку. Скажи спасибо, что я п-прихватила для тебя телесную.
– Телесную?.. – переспросил Геныч и перевёл взгляд с нежно-персиковых щёчек Стефании на смолянисто-чёрную физиономию нашего проводника. – А можно поточнее насчёт телесного цвета?
Спустя полчаса, сытые и провонявшие отпугивателем насекомых, мы погрузились в джип с уже приподнятой крышей и отправились в Тарангире – царство слонов и баобабов.
Первые несколько минут я думала, что кроме баобабов и попутных джипов с туристами смотреть здесь не на что, но потом дорогу нам перебежал какой-то полосатый пушистик, и все разом оживились и вскочили со своих мест. Стешка и Вадим с камерами, Геныч и Инесса с капитанскими биноклями, Жорик – с театральным. Я же что с оптикой, что без оной не заметила ничего интересного.
– Ух, гля-а! Задрать их в Африку! – взревел Геныч, и джип снизил скорость.
Мир животных открылся нам во всём своём великолепии – тощая страшная гиена с окровавленной пастью, терзающая свою несчастную добычу. Удивительно, но проезжающие мимо машины даже не спугнули эту хищную тварь. К горлу подступила тошнота, и я отвернулась. И вскоре заметила стайку бородавочников – вот это немного лучше. Чуть-чуть.
Интерес во мне проснулся, когда вдали показалось большое стадо антилоп вперемешку с зебрами, но подъехать к ним ближе не было возможности. Жаль, а мне так хотелось увидеть зебру вблизи. Бедный Жорик со своим театральным биноклем чуть из джипа не вывалился – так стремился получше разглядеть. Правда, Тайо нас успокоил, что это лишь начало, и большинство животных мы увидим очень близко. Что ж, подождём.
– По-хорошему надо бы стартовать с утра пораньше, – озвучил Вадим. – Мы же до темна должны вернуться?
– Как повезёт, – озвучила Стешка и, закусив губу, подмигнула мне.
– А что это за подмигивания? – тут же встрепенулся Геныч. – И что значит «как повезёт»? А если не повезёт, то это как – колесо отвалится или бензин в тачке закончится? Вадюх, спроси у нашего рейнджера, какие тут бывают неожиданности, а то я не понимаю по-африкански. И узнай, во сколько мы возвращаемся на ночлег.
– Да!
– Геночка, сыночек, не наводи панику, – лениво отозвалась Германовна. – А то птичка в гнезде, яичко в пиzде, а тебе уже глазунью подавай. Расслабься, мой мальчик, и получай удовольствие. Смотри-ка, вон слоники…
* * *
Мы все, как по команде заозирались в поисках слоников. И действительно, таковые обозначились прямо на пути следования, но замаскировались в зарослях деревьев – только огромные уши торчат и хоботы мелькают. По всему видно – трапезничают. И подъехать к ним ближе пока никак, потому что дорогу перекрыли несколько джипов, что ехали впереди нас. Вот это мне совсем не нравится – таскаемся целой толпой.
Инесса тоже со мной солидарна:
– А я не понимаю, почему мы должны плестись в караване и торчать в очереди⁈ – возмущается она, закусив мундштук и кивая на туристов из других джипов. – Эти посмотрели и пусть уёбывают отсюда к бабуинам.
– Да! – подаёт голос её верный соратник.
А Тайо ни хрена не понимает, кивает и улыбается.
– Ой, смотрите, к-какой маленький! – пищит Стефания, поймав на камеру слонёнка.
И правда – чудесный милаха.
– Да-а! – восхищённо тянет Жорик, а я, бросив на него беглый взгляд, понимаю, что его восторг вызван вовсе не ушастым детёнышем, а самкой совсем иной породы.
Эта смуглокожая сука расположилась в соседнем открытом джипе и сейчас вытянулась во весь свой немалый рост. Чёрные кудри по ветру, гигантские сиськи вываливаются из плотно облегающего сарафана… (Сарафана, твою мать! В то время, как мы все паримся в солдатских камуфляжных штанах), а треплющийся на ветру короткий подол почти открывает задницу, способную пристыдить своими размерами даже мамашу слонёнка.
И ладно бы эта девка заинтересовала одного грека, так нет – Геныч, выдвинув челюсть и стащив очки на нос, пялится в ту же сторону. И наш проводник Тайо… и Рябинин, сволочь!.. Он, будто почувствовав затылком мой взгляд, мгновенно оглядывается и безмятежно улыбается.
– Была же команда «слоники» и вот… – он кивает на соседний джип, – это ближайший к нам… слоник.
– Да! – с чувством подтвердил Жорик.
– А я на французскую речь среагировал, – тут же нашёлся Геныч и, указав на тот же джип, пояснил: – Французы! Почти земляки, между прочим. А их мадам… ну так себе, на любителя – пышные ноги, длинная грудь… неуместный прикид.
Стешка, скользнув взглядом по полуголой француженке, только насмешливо фыркнула и вернулась к созерцанию слоников, а Инесса и вовсе не удостоила мясистую девку своим вниманием. Им что, вообще всё равно? Ну а мне, казалось бы, и подавно не о чем волноваться… но я отчего-то злюсь. И на Рябинина, и на всех мужиков сразу. Что ж у них за порода такая блядская⁈
А тем временем мы подъезжаем к слонам совсем близко. Самый огромный из них пересекает дорогу буквально в нескольких метрах от нас, роняя из-под хвоста неприличные лепёхи. Вот ведь животные…
– О! Птицу видно по помёту! – уважительно трубит Геныч.
– Да!
Вадик фотографирует, Инесса томно обмахивается веером, Стешка снимает видео и рассказывает нам невероятные факты о слонах:
– … Они, как и люди, могут п-переживать, скучать и страдать… у слоников развита взаимопомощь, а ещё у них существует ритуал зах-хоронения. Слоны выкапывают могилы своим умершим собратьям, забрасывают их сверху ветками и несколько дней т-тоскуют возле этого места. Они очень умные животные! А какой у них многофункциональный х-хобот!..
Инесса хмыкает, а я невольно бросаю взгляд на Вадика. Он фотографирует и улыбается чему-то своему. Оставить бы его хоботу одну пи́сательную функцию, я б тогда посмотрела, как бы он улыбался.
А между тем в рядах французов начинается какая-то непонятная суета. Их черногривая кобылица странно пританцовывает, вихляя всеми своими выдающимися выпуклостями, размахивает руками, трясёт головой… Что это с ней – припадок или жажда внимания? И вдруг она истошно взвизгивает и начинает прыгать. Во дура!.. Даже слона испугала.
Громила задрал хобот и утробно страшно зарычал-заурчал. Ничего себе – они даже так умеют!
И в этот же момент мой слух улавливает отвратительное жужжание, от которого тоже хочется визжать и скакать отсюда, как можно дальше. Француженка продолжает дёргаться и уже ревёт, её соседи тоже в панике, и я вдруг понимаю, что их кто-то грызёт. А следом раздаётся дикий рёв Геныча. Куда там слону – тот курит в сторонке…
А-а… нет – не курит! Слон вздрагивает, снова рычит и вдруг прёт на нас… быстро, решительно и неотвратимо.
– Пиzдец! – тихо и обречённо озвучивает Инесса наше общее мнение.
А я вижу только Стефанию с камерой на пути слона и, леденея от ужаса, подаюсь к ней… но не успеваю.
Больше я ничего не вижу. Но почему-то ещё слышу и чувствую. Раздавленная, я чувствую боль в затылке, ноге, заднице… ловлю ртом воздух и слышу… слава Богу! – с невероятным облегчением я слышу возмущённый писк Стешки:
– Дурак! Какого х-хрена ты творишь⁈ Ты мне к-камеру чуть не разбил!
– Да и хер с ней! – рычит Геныч. – Я её сам сейчас грохну! Фанатичка чокнутая, задрать тебя в объектив! Ты своё сраное кино даже в пасти крокодила готова снимать!..
– Да, г-готова! – огрызается Стефания.
Фу-ух, жива, моя маленькая! А я-то где?..
– Аленький, ты в порядке? – звучит у самого лица голос Вадика.
Теперь я вижу и его самого. Так вот кто меня придавил! Спасатель, чтоб его!..
– Нет, не в порядке, – я отталкиваю его в грудь, но тут же цепляюсь за протянутые им руки, чтобы выбраться из-под кресла.
– Извини, я думал, что нам хана, – бормочет он, но я отмахиваюсь.
Почёсывая ушибленный затылок, первым делом нахожу взглядом Стешку – цела, слава богу. Сидит вся сердитая и взъерошенная на том же месте и ковыряется в своей камере. И пусть весь мир подождёт…
Геныч что-то недовольно бубнит себе под нос, а сильно побледневший Жорик, закусив кулак, застыл в позе роденовского «Мыслителя».
– А слон где? – спрашиваю я, оглядываясь и не обнаруживая ни слонов, ни других туристов.
– Съебался! – спокойно выдаёт Инесса, обмахиваясь веером и пыхтя сигаретой. – Всю округу засрал с перепугу.
– No smoking! – с выпученными глазами кричит ей Тайо. Ой, и правда – курить же в заповеднике строжайше запрещено.
– Мальчик, да иди ты в жопу! – Инесса глубоко затягивается и выдыхает сизую струйку дыма. – Мне, может, жить осталось минут десять – меня какая-то африканская пидерсия укусила.
– Это дикие п-пчёлы, – хмуро поясняет Стефания, не отвлекаясь от своего занятия. – Их укус б-болезненный, но не смертельный.
– Ещё какой болезненный, – подаёт голос Геныч, перемежая слова с зубной дробью (похоже, у него откат начался). – Меня тоже погрызли.
– Да и хер с тобой! – выдаёт Инесса. – Нас из-за тебя чуть слон не затоптал.
– А я-то здесь при чём?
– А кто⁈ Ты ж ему своими децибелами все барабанные перепонки погнул, – рявкает Германовна, продолжая отравлять никотином заповедник. – И чего мы тут сидим, кого ждём – возвращения пчёл? Поехали!
И мы поехали.
По пути Инесса, которая во время нападения никуда не пряталась, пояснила нам, почему сбежал слон. Оказывается, ему навстречу ломанулись сразу двое – Тайо, который наверняка знает, как ошарашить и отпугнуть животное. И Геныч, который вообще ни хрена не знает, но решил отвлечь лопоухого зверя от Стефании. А вот кто довёл слона до диареи, можно только гадать. Хотя… чего тут гадать-то?
А Стешка разъяснила, что пчёл очень раздражают незнакомые запахи, и они, вероятно, среагировали на резкий парфюм француженки. Ну а нам перепало из-за непосредственной близости к неудачливой компании. Собственно, от пчёл все туристы и удрали. А самих пчёл, не переносящих табачного дыма, похоже, шуганула Германовна. Или они помчались вдогонку за французами.
– Меня тоже укусили, – тихо поделился Вадик и, заметив мою злорадную улыбку, спросил насмешливо: – Ты, небось, рада?
– Ещё бы!
А уж как я буду рада, когда наши мальчики поймут, что ближайшие две ночи нам предстоит провести на территории заповедника, в котором обитают все самые опасные хищники континента. А может, и всей планеты.
Глава 29
По закону природы
Вадим
Наше экстремальное сафари продолжается.
Теперь Сашка перебралась к сестре, и они обе плотно присели на уши нашему отважному проводнику. Тайо ведёт джип, непринуждённо кадрит наших девчонок и выглядит абсолютно счастливым. В то время как Жора выглядит притихшим и несчастным. Вооружившись допотопным театральным биноклем (и где только откопал такой?), он тупо таращится в окно, хотя смотреть там особо не на что. Инесса же на него ноль внимания – прикрывшись веером, она тихонько угорает над Генычем.
– Нет, ну нормально, Вадюх? А главное, я же ещё и дурак, – шёпотом жалуется он.
А поскольку тихо шептать Геныч не умеет, Германовна слышит каждое слово и трясётся от беззвучного смеха, аж подпрыгивает. Наверняка у неё тоже нервный отходняк, всё же никто не ожидал от якобы безопасного заповедника подобного приёма – одновременной атаки диких пчёл и слонов.
Мне же и смешно, и слегка ещё колбасит, но Генычу я сочувствую. Окажись я первым на пути многотонного зверя, сейчас бы вряд ли с таким энтузиазмом мог обижаться на свою женщину, если бы вообще способен был говорить. Но Стешка и правда выступила не по делу, хотя я думаю, что это она от испуга. А ведь сейчас и не скажешь – щебечет себе весело, отчего Геныч заводится ещё сильнее:
– Да я готов поставить эту тачку против вчерашних носков на то, что если бы этот еблан ушастый, задрать его в хобот, затоптал меня вместе с камерой, то она, – Геныч обвиняюще указал на Стефанию, – сейчас оплакивала бы свою грёбаную технику! И похер, что меня размазало по слоновьей подошве.
– Не размазало же, – вклинилась Инесса. – Не наговаривай на девочку, она тоже очень испугалась.
– Му-гу… скорее, она за слона испугалась. А то вдруг он споткнулся бы об меня и хобот поцарапал…
– Геночка, сынок, достал ты уже скулить. Обошлось, и слава богу.
– Обошло-ось⁈. Да меня муха цеце укусила! – зло и обиженно прорычал Геныч. – А это пиzдец как больно! Как расплавленным оловом в открытую рану прыснули…
– Мы в курсе, – напомнил я, потерев предплечье, в котором до сих пор острой болью жалил яд. – Нас с Инессой Германовной тоже немного приласкали. Только это не мухи, а пчелы.
– Да это вообще неправильные пчелы! У меня от них вся лопатка горит и горб вырос… ш-ш-с… надо бы яд отсосать.
– Вот вы с Вадюшей и помогите друг другу, – ехидно хихикнула Германовна, и Геныч демонстративно от неё отвернулся.
– Баба – самый лютый зверь! – доверительно шепнул он, и тут же очнулся Жорик:
– Да!
– Проехали, Геныч, – я успокаивающе хлопнул его по плечу. – Уж кому действительно досталось от пчёл, так это француженке. Жесть!
– Так она же их и приманила! А не хрен было все свои десерты наружу вываливать. Не, Вадюх, ну ты видел? – Геныч понизил тон и изобразил руками в воздухе пышные французские десерты. – У пчёл просто не было шансов пройти мимо.
Но, быстро оглянувшись и поймав прищуренный взгляд Инессы, он невинно поинтересовался:
– А Вас куда куснули?
– В туловище, мальчик мой. Показать?
– Не-э, не надо, я и так верю. О, гля-гля, бородавочники! – Геныч подорвался с места и через крышу высунулся наружу. – Прикольные они, да?
– Ага, – оживился Жора. – Пумба!
А потом были прикольные антилопы, буйволы, страусы… И Стефания рассказывала нам всякие невероятности, а Геныч метался между своей обидой на жену и гордостью за неё же.
– Страусы – самые крупные птицы на п-планете, и живут они до восьмидесяти лет.
– Охренеть! Люди столько не живут! – впечатлился Геныч, ну и мы за компанию. – Спрашивается, а зачем страусу так долго жить? У него же мозг с копеечку… Бля, восемьдесят лет в постоянном страхе!.. Я б так не смог.
– Не такие уж они н-несчастные, даже львы стараются с ними не связываться.
– Да чего там связываться, подходи и грызи за жопу, пока голова в песке.
– Это неп-правда, страусы наклоняют голову к земле, чтобы п-прислушаться, а в случае серьёзной опасности они убегают. И догнать их совсем непросто, п-потому что они способны развить скорость до сотни километров в час.
– Ни хрена себе! – впечатлился я. – Выходит, если мы ему не понравимся, то оторваться от этого монстра шансов нет?
– Лучше бы их не раздражать, – усмехнулась Стешка. – А главное, не п-приближаться к гнезду. Для страуса убить человека – дело нескольких секунд.
– Тайо, прибавь-ка газку, ну их на хрен, – разволновался Геныч.
Потом мы снова встретили слонов, но уже не приближались к ним настолько близко – любовались издали (ну бы их тоже на хрен). Опять увидели целую толпу павианов, но задерживаться рядом с ними не стали. Зато на зебр хотелось смотреть долго. Удивительные животные!
– Кстати, рисунок на теле каждой зебры индивидуальный, как отпечатки п-пальцев у людей, – просветила нас Стефания.
– Какие же они чудесные! – моя Аленькая аж запищала.
Красавица моя… как же ей идёт улыбка! А от этих лошадок она пришла в такой восторг, что я всерьёз задумался насчёт полосатого подарка. Ну а что, не слон всё-таки – прокормить можно.
Но по мне – самыми классными оказались жирафы. Эти создания природы умилили всех наповал. Они подошли настолько близко, что Жора даже ухитрился погладить одного. Ну а наша Всезнайка добавила горького хрена в общий благостный настрой, поведав нам о том, как при рождении детенышам жирафа приходится падать с двухметровой высоты. Геныч чуть не прослезился. А информация о том, что эти милахи спят не больше часа в сутки, нас совсем опечалила.
И придавленные тоской мы погнали дальше.
Зверья мы, конечно, повидали всякого, но из хищников пока нам попадались только гиены.
– Какая уродливая псина! – скривилась Сашка, передёрнув плечами.
– Между п-прочим, гиены являются дальними родственниками не собак, а кошек, – объявила Стешка. – И малыши у них очень миленькие.
– Падальщики не могут быть милыми, – безапелляционно возразила Александрина.
– А гиены и не падальщики! И х-хотя иногда они едят падаль, но в большинстве случаев они охотятся. Кстати, у этих х-хищников очень строгая иерархия и, чтобы подняться вверх по иерархической лестнице, они, как и люди, г-готовы убивать друг друга.
– Одним словом – гиены, – подытожила Сашка.
– А ещё… у гиен матриархат, и статус даже самой низкоранговой самки всегда выше самца, – с торжествующим видом объявила Стефания.
– Какие мудрые кошечки, – уважительно заметила Инесса.
– Да эти твари нарушают закон природы! – воинственно прогрохотал Геныч. – Всем известно, что самцы в животном мире всегда главнее, крупнее и красивее самок – это непреложный закон!
– Ага, расскажи об этом самке богомола, Цветаев, – довольно бросила Сашка, но при этом посмотрела почему-то на меня.
– У большинства х-хищных птиц самки тоже сильнее и крупнее, – добавила Стешка. – А ещё у змей и у акул. Так что прищеми свой шовинизм.
– Всё ясно – у самых уродливых тварей рулят самки, – подытожил Геныч. – Зато у приличных и благородных…
Но неминуемый спор прервала Германовна:
– Ой, смотрите, а что это там за собрание?
И мы дружно посмотрели. Действительно собрание – караван из десятка джипов затормозил на дороге, подняв столб пыли, а туристы повываливались сверху и нацелились все в одну точку. Ну и что там такое?
– Ловите редкий кадр, – скомандовал Тайо, и Стешка мгновенно вспорхнула на крышу и навела свой сложный агрегат на ничем не примечательную картину.
Метрах в пятидесяти от дороги под раскидистым баобабом три антилопы гну мирно щипали травку.
– Тоже мне невидаль, – недоумённо проворчал Геныч, озвучивая и моё мнение. – Мы этих горбатых коров уже сотни переглядели.
Однако слова «редкий кадр» заставили меня присмотреться внимательнее… и я нашёл.
– Геныч, на дерево смотри.
Прямо над головами антилоп на толстой ветке неподвижно замерла львица. А вот и серьёзный хищник.
– Ух, задраться в пассатижи! – проревел Геныч.
– Тихо ты! – рявкнула на него Стешка. – Трубишь, как боевой г-горн.
Но Геныч не собирался молчать и бездействовать и ломанулся к Тайо.
– Э, командир, мы что, так и будем смотреть на эту хуйню? А хвост ей можно отстрелить? – но, осознав, что наш проводник не понимает по-русски, оглянулся на меня. – Вадюх, переведи ему скорее…
– Замолчи, живодёр! – резко осадила его Стефания.
– Кто – я-а? Да это ты живодёрка! Эта же хвостатая падла сейчас бедных тёлочек сожрёт!
– А это твой любимый закон п-природы в действии, – не отрываясь от камеры, хищно проурчала Стешка. – Кошечке тоже надо кушать и кормить детей.
– Вот именно, – подала голос Инесса. – Здесь выживает сильнейший.
– И вы готовы на это смотреть⁈ – возмутилась Сашка, чем немало меня удивила. – Я не хочу, мне жалко антилоп.
– Да! – выразил солидарность Жора.
– Мне тоже жаль, – прошипела малышка Стефания, но в её тоне и не пахло сожалением – только азарт охотницы.
А сестрички-Скрипки полны сюрпризов! Кажется, Стешка представляет себя на том самом дереве.
– Да сделайте что-нибудь, – пискнула Сашка, – она же сейчас прыгнет.
До этого момента любопытство во мне боролось с жалостью и почти побеждало. Но после такого призыва мой мозг судорожно заработал над задачей по спасению антилоп – что делать-то?.. Как их спугнуть – мчаться туда?..
А тем временем Геныч сложил огромные ладони рупором и затрубил на всю саванну, как слон в брачный период:
– Эге-ге-э!.. Тёлки, внимание, угроза сверху! Ого-го-го-о!..
В одном из джипов народ тут же исчез с крыши и залёг в салоне. Похоже, тоже русские, и угрозу приняли на свой счёт. Но главное, что сигнал долетел, куда надо. Львица нервно дёрнула хвостом, а горбатые тёлки резко встрепенулись и рванули наутёк. Ушёл обед.
Из других машин на все голоса и языки понеслась ругань в адрес Геныча. Ну надо же, оказывается, все жаждали кровавого пиршества. А громче всех орала та самая покусанная пчёлами француженка. Теперь, когда она смотала свои кудри в пучок и спрятала обнажённые десерты под спортивным костюмом, то стала похожей на большую свирепую касатку. И горланила так же. Да и похер на них всех.
– Геныч, ты мой герой! – радостно проворковала моя Рыжуля. Не мне…
– Всегда к Вашим услугам, Александрия! – довольно откликнулся Геныч.
Ну что ж… жаль, что я ни разу не герой, зато все живы.
Пока ещё живы…
* * *
С наступлением сумерек лысая степь снова сменилась зарослями кустарников, небо опять прохудилось, а караван внедорожников распался. Одни рванули в обратном направлении, несколько джипов умчались по другой дороге, и только две машины, включая нашу, продолжили углубляться в опасные дебри, живущие по закону джунглей. И чем дальше в лес, тем ну бы его на хрен, но… что-то мне подсказывает, что до тёплой постели мы сегодня можем и не добраться.
Я взглянул на довольных девчонок – шепчутся, хихикают – точно ведь что-то задумали. Оглянулся на жующую мундштук и спокойную, как танк, Инессу… и решил пока придержать свои мысли при себе. В конце концов, когда Сашка рядом, мне по барабану, куда ехать. А если этот маршрут планировала Стефания, то сбить её с намеченного пути вряд ли получится даже у Геныча, тем более он до сих пор в немилости. Но не в печали, что уже хорошо.
– Хреново жить звериному народу, когда вокруг царит закон природы, – вдохновенно продекламировал Геныч, на что тут же прилетел ехидный ответ от Германовны:
– И даже очень сильному спортсмену не одолеть голодную гиену.
Жора нахмурился и, придвинувшись ближе к нам, постучал по оконному стеклу, залитому снаружи ливнем.
– Чего, Жор? – поинтересовался я.
– Темно, – вкрадчиво шепнул он, и тут Геныч опомнился:
– Э, народ, солнце уже село… мы скоро приедем? Я так-то есть хочу.
Есть наверняка хотелось всем. В дороге мы лишь заморили червячка, схомячив несколько бутербродов, и желудок требовал чего-нибудь существенного и в идеале – горячего.
– Скоро будем на месте, п-потерпи немного, – ответила Стешка, и Геныч сразу успокоился. А Жора – нет.
Темнота упала внезапно, и только свет фар освещал раскисшую дорогу, чёрные кустарники и шмыгающих по своим делам животных. Интересно, им дождь совсем не мешает? А ещё очень хотелось бы надеяться, что эти джипы вездеходны, потому что застрять в грязи, когда вокруг полно охотящихся хищников, было бы не самым удачным финалом сегодняшнего дня.
Но наш внедорожник двигался уверенно, дождь, наконец, прекратился, а спустя недолгое время впереди замаячили огни. Мы быстро миновали заросли акации и выехали на широкую открытую поляну, но едва фары осветили пункт назначения…
«Вот это подстава!» – подумал я.
– Э-э… глубокомысленно изрёк Жора.
– Что… это что такое? – взревел Геныч, тыча пальцем на две брезентовые палатки.
– А это, любимый, наш ужин и ночлег, – нежно проворковала Стефания, выбираясь наружу.
– То есть ты хочешь сказать, что мы будем ночевать под этой тряпочкой? – с недоверием уточнил Геныч, ломанувшись за ней следом.
– Не х-хочу, я уже это сказала.
– В то время, когда вокруг рыщут львы и гиены? – никак не желал сдаваться Геныч.
– Именно! – довольно подтвердила Стешка. – Это отличная возможность снять уникальные кадры.
Я вышел на воздух, и все почему-то уставились на меня.
– А что вы на меня так смотрите? Можно подумать, если я сейчас скажу, что я не в восторге от этого места, мы все подорвёмся и помчимся обратно.
– А мне здесь нравится! – очень бодро и оптимистично заявила Сашка. Так, будто сама пыталась убедить себя в этом.
Но я слишком хорошо её знаю, чтобы поверить. Подобная романтика совсем не для неё – моя Аленька любит комфорт и безопасность. Но гораздо сильнее она любит своих сестрёнок, и ради них готова броситься в любую авантюру. А ещё моя Сашка очень упрямая. Что ж, пусть играется, а если игра пойдёт не по плану, я буду рядом.
Одновременно с нами подъехал ещё один джип, и из него суетно и громко выгрузились уже шапочно знакомые нам французы. Те самые, с которыми сегодня днём знатно порезвились пчёлы. Остаётся надеяться, что их пышная мадам с тем же успехом не привлечёт хищников к нашему лагерю.
