Текст книги "Охота на Трясогузку (СИ)"
Автор книги: Алиса Перова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)
Алиса Перова
Охота на Трясогузку
Пролог
21 декабря
Санта-Барбара (США, штат Калифорния)
Вадим Рябинин
Замуж?.. Моя Сашка⁈
Новость бьёт под дых, выбивая весь воздух. Тупо уставившись в глянцевый потолок, я с силой сжимаю в ладони мобильник и бормочу внезапно осипшим голосом:
– Пап… это такая херовая шутка?
Уже и сам понимаю, что нет – отец не станет стебаться на больную тему, и его слова звучат, как приговор:
– Да я и сам сперва не поверил. Я ж только сегодня вернулся… буквально час назад. Звоню Айке, чтоб завтра с утра состыковаться, а она занята – на свадьбу собирается. И ведь никто ни полслова, даже намёка не было! И когда только успели, партизанки?
– А сколько сейчас времени? – я подпрыгиваю на кровати, озираясь в поиске часов, но отец понимает, куда направлены мои мысли.
– Вадим, не дури, у них регистрация через три часа, ты даже к финалу банкета не успеешь. И о разнице в часовых поясах не забывай. Чёрт, наверное, зря я тебе сказал. Но я подумал, может, ты ей позвонишь? Вряд ли это поможет, но чем…
– Перезвоню, – рявкаю, уже сбросив вызов, и с раздражением смахиваю обнимающие меня руки.
– В чём дело, Вадим? – обиженно пищит Тина. – Что-то случилось?
– Случилось, – цежу себе под нос и сдёргиваю с кровати простыню.
Обмотав ею бёдра, я открываю список избранных контактов, и жму на впаянный в подкорку номер.
«Аленький».
Александрина… Сашка… Аленький мой. Она всегда первая в этом списке. И всегда для меня недоступна. Моя бывшая жена… моя первая, единственная и почти фанатичная любовь… ведьма, отравившая мой мозг и шипастой занозой засевшая в сердце. Я ещё не забыл, как она умеет любить… и убедился, что не умеет прощать.
Как же безмозгло всё вышло…
Что значили для меня все эти вертлявые куклы? Так – мимолётный пшик удовольствия, и никакого послевкусия. Но для женщин это всегда измена – лютая трагедия и самый тяжкий и непростительный грех. Я не хотел об этом думать в восемнадцать, и в девятнадцать не думал. А потом стало слишком поздно.
Твою ж мать! Аленький, не делай этого, прошу!..
В динамике короткие частые гудки. И снова… и снова, и снова! Отлично – я в чёрном списке!
– Нет, сука! Не-т! – падаю в кресло и со всей дури бью кулаком с зажатым в нём телефоном по стеклянной столешнице. Стол вдребезги, кулак – в тонусе.
– Ты что творишь? – взвизгивает Тина. – С ума сошёл⁈
Давно сошёл.
– Извини, – бросаю ей, не вполне осознавая, за что.
– Извини⁈ – звучит возмущённое, но тут же испуганное: – Ой, у тебя рука…
С моих пальцев на осколки стекает кровь, и я с удивлением разглядываю руку – больно совсем не здесь. И всё же я подбираю с пола бутылку с остатками скотча и плещу горючим на ладонь. Теперь ощутимо. Цепляю с подлокотника кресла белый лоскут и прижимаю к ране.
– Вадим, ты совсем уже? Это мои трусики! – голая Тина истерично приплясывает напротив меня, а я не сразу понимаю, что она имеет в виду этот лоскут.
– Извини, – повторяю я и, а когда пытаюсь вернуть ей трусы, Тина отпрыгивает, будто ужаленная.
– Ты псих ненормальный!
Как будто психи бывают нормальными.
– Слушай, уйди отсюда, а, – бросаю с раздражением и, прошлёпав босыми ногами по осколкам, выхожу на балкон.
– Ты совсем идиот? Вообще-то это моя квартира, – летит мне вслед, а я с досадой морщусь.
Так и есть, из окна моей квартиры видок намного скромнее. Абстрагируясь от справедливых нападок Тины, я прикрываю балконную дверь и таращусь на почерневший океан. Ветер хлещет по лицу солёными брызгами и остужает голову.
Так… а что я могу сейчас сделать? Позвонить отцу? А смысл? Вряд ли он сможет как-то помешать. Да и не станет. И никто, кроме меня, даже пытаться не станет.
Хотя…
Айка, зараза мелкая! Она же всё знала и ничего не сказала. А ведь мы только три дня назад созванивались. Кляня эту упрямую чертовку последними словами, я всё же набираю её номер. Да возьми же ты трубку!
– Вадик? – звучит удивлённое после пятого гудка. – У тебя что-то срочное?
Айка говорит очень тихо, почти шёпотом и это выбешивает ещё сильнее.
– У меня охренеть как срочно! Сашка где?
– Она сейчас занята, – деловым тоном секретарши отвечает эта коза.
– Догадываюсь, чем она занята – фату на кудри нахлобучивает?
– У неё нет фаты, – Айка непрошибаема, как скала. – Что, папа уже успел доложить?
– Вот именно – папа! А должна была ты! Да какая ты мне сестра после этого?
– Хочу тебе напомнить, что Сашке я тоже сестра, и гораздо дольше, чем твоя. А следуя твоей логике, бра-тик, мне надо было исключить тебя из родственников ещё шесть лет назад. Напомнить, когда? Или из женской и сестринской солидарности мне следовало рассказать обо всём Сашке? Так вот, Вадик, я не лезла тогда, не стану и сейчас. Ясно тебе? Ты знал, что я не хотела вашей свадьбы, но не мешала. А ещё больше я не хотела развода, ты сам постарался. И знаешь, у тебя было достаточно времени для примирения – и что ты сделал? А теперь какие ко мне претензии?
Каждое слово – правда. И стоит ли сейчас говорить, что я пытался? Сначала предотвратить развод, потом исправить содеянное. Мудак! Я и сам понимаю, что этих попыток было недостаточно. Видел, что Сашке не всё равно, чувствовал, что не остыла. Думал, вернусь окончательно и тогда уже… А всё – опоздал.
– Вадь, ты здесь? – звучит из динамика, и я понимаю, что пауза затянулась.
– Кто он? – рявкаю я, и Айка сразу понимает, о ком спрашиваю.
– Да какая теперь разница? – отвечает с досадой в голосе, и я тут же цепляюсь за эту эмоцию, как утопающий за щепку.
– Айка, ты же мой друг, скажи, что мне надо сделать? Я сегодня же вылечу, но не успею ведь. Помоги мне, Айка! Я же не смогу без неё! По гроб жизни тебе должен буду. Айк, ну сорви эту грёбаную свадьбу, ты же можешь.
Глава 1
22 декабря
Воронцовск
Александрина Скрипка
– М-м-да-а… должна сказать, что не каждая женщина может позволить себе маленькое белое платье, – задумчиво тянет Инесса Германовна, рассматривая меня сквозь изящный золотой лорнет, как энтомолог бабочку.
– Большое белое у меня уже было, – огрызаюсь я и придирчиво разглядываю себя в ростовом зеркале.
И как разобраться, что эта странная дама имеет в виду – могу я себе позволить такое платье или нет? Но одно могу сказать с уверенностью: я – не каждая женщина!
Инесса Германовна, кстати, тоже редкостный экземпляр. Явно склонная к театральным эффектам, эта необычная миниатюрная дамочка сегодня здесь в роли моего стилиста. И надо отдать ей должное – с причёской и макияжем она справилась отлично. Правда, едва не проткнула мне глаз своим метровым мундштуком, который и сейчас продолжает жевать.
– Сашуль, выглядишь просто волшебно! – с чувством выдаёт Эллочка.
Подружечка моя ненаглядная, как же я рада, что она здесь. Ладошки к груди прижала, глазки разномастные блестят – вот сразу видно, что человек говорит искренно. Айка, конечно, тоже врать не станет, но там фонтана эмоций не дождёшься, у неё две оценки – либо трындец, либо круто. Ну или трындец как круто.
Зато, глядя на мамину кислую мину, я понимаю, что она не в восторге. Это она ещё платье для банкета не видела. Но дело вовсе не в платье, а именно во мне – слишком много веснушек на теле, да и самого тела. Это по мнению мамы. Однако, поймав мой недобрый взгляд, она улыбается и спешит с комментарием:
– Хорошо, что Шурочка немного похудела и теперь может позволить себе такой смелый наряд.
Немного⁈ Да я почти на пять кило растаяла с этой свадьбой!
– И зря худела, – фыркает худосочная Инесса. – С такими роскошными формами Александрина украсит собой любой туалет.
Моё отражение в зеркале гордо расправляет обнажённые плечи, и я дарю Инессе Германовне благодарный взгляд.
– Ну да, – некстати хихикает мама.
Уж, не знаю, что она себе вообразила, услышав слово «туалет», но сейчас я настолько заведена, что ей лучше помалкивать.
Наша мама – невысокая стройная блондинка без царя в голове, а если на неё не смотреть, иной раз можно подумать, что и вовсе без головы, а звуки исходят из задних уст.
– Но с шубкой это платье будет выглядеть ещё лучше, – продолжила мама, томно вздыхая. – Белоснежная норочка – просто мечта! Это Шурочке наш Егорушка подарил.
Эллочка заулыбалась, Инесса закатила глаза, а я аж воздухом поперхнулась – наш Егорушка⁈ Его наверняка с младенчества так не называли. Да и Егор – только для избранных. А для всех остальных Егор Горский – Гор. Коротко, но не просто, поскольку мой жених – самая загадочная фигура среди известных и влиятельных персон нашего города.
Несколько лет назад Гор появился из ниоткуда и очень быстро заработал себе славу жёсткого и опасного дельца. Хотя я подозреваю, что Айке о нём известно куда больше, чем мне. До сих пор не понимаю их странной дружбы. А по поводу опасности… даже не знаю, как объяснить. Вроде бы спокойный мужчина, и вовсе не впечатляющих габаритов… а в глаза посмотришь – оторопь берёт. Но это, если он одет.
А по мне – самое опасное кроется у него в штанах. Я спала с ним два дня назад, а у меня до сих пор ощущения, что Гор кое-что забыл во мне. В ту ночь он словно с цепи сорвался – как будто в последний бой ломанулся. Страшно иногда с ним.
– А я иногда как вспомню… – снова врезается в мои мысли мечтательный голос мамы. – Воздушное белое платье, море цветов и мы, такие юные и влюблённые. Как же я тогда была счастлива!
Му-гу, аж на четвёртом месяце от счастья. А бедный папа – на валерьянке.
– Да, приятные воспоминания, – с тонкой улыбкой произносит Инесса, поигрывая лорнетом. – Я тоже когда-то троих осчастливила… царство им небесное.
– В смысле?.. – сдавленно блеет мама и с суеверным ужасом пялится на загадочную даму в элегантном чёрном платье, но та лишь отмахивается:
– Ай, милая, это уже дела минувших дней, – и, развернувшись ко мне, ласково воркует: – Сашенька, присядь-ка на минутку, я локон поправлю.
Давясь смехом, я усаживаюсь в кресло, а в этот момент распахивается дверь, и в комнату входит Айка. С нечитаемым выражением на лице она протягивает мне свой мобильник.
– Это тебя.
– Кто? – спрашиваю с удивлением и пытаюсь разглядеть имя абонента, но Айка отворачивает экран, а до меня вдруг доходит: – Рябинин?
Сестрёнка кивает и, улизнув от моей протянутой руки, прикладывает мобильник к моему уху. Я раздражённо отмахиваюсь и всё же перехватываю из её руки телефон, чтобы увидеть, что это совсем не тот Рябинин, а из динамика уже звучит до боли знакомый голос:
– Аленький! Только не отключайся, послушай меня…
Но я уже отбрасываю телефон в сторону и с силой толкаю Айку.
– Сука! Зачем⁈ Ты специально это сделала, да?
– Да! – рявкает сестра. – Что и требовалось доказать! Замуж ты собралась? Ради чего?
– Да пошла ты, дура! – я сжимаю кулаки и в этот момент мне хочется убить Айку – так я её ненавижу. – Ты хочешь, чтобы я осталась одна? Конечно, тебе куда важнее угодить этому козлу. Да какая ты мне сестра после этого? – я жадно глотаю воздух и с новой порцией кислорода выплёскиваю всё, что рвёт меня изнутри: – А может, тебе самой нужен Гор? Как же я, дура, сразу не догадалась? Так не даёт покоя моё счастье?
– Какое счастье, Саш? – тихо спрашивает Айка и подходит вплотную, гася моё буйство. – Ты же с тех пор, как объявила нам о своём замужестве, рычишь на всех, как овчарка.
– Это п-предсвадебный мандраж, – цежу сквозь зубы, глядя в чёрные омуты глаз и осознавая, что именно сейчас наговорила своей сестре.
Но она не злится. Маленькая и трогательная, Айка гладит меня по руке своей кукольной ладошкой и грустно улыбается. А у меня от её улыбки всё дрожит внутри и слёзы уже градом.
– Прости… Айчик, – я всхлипываю и обнимаю себя за плечи.
– Сашок, я же отлично помню твою первую свадьбу. Тогда вы с Вадькой светились, как двое влюблённых идиотов, и не замечали никого вокруг.
– Такого… уже не будет.
– С Гором точно не будет. Потому что ты не любишь его. А разве он такого заслуживает?
– А ты думаешь, он меня любит? – выкрикиваю с отчаяньем. – Он просто хочет меня.
– Возможно. Но для семьи этого слишком мало.
– Это гораздо больше, чем ничего. А Вадика я не-на-ви-жу!
– Успокойся, я поняла, – погладив меня по плечу, Айка разворачивается, забирает из Эллочкиных рук свой треснутый мобильник и выходит из комнаты. А я прикрываю глаза… и хочу сдохнуть на месте.
Господи, какая же я тварь!
– Ай, – срываюсь за ней следом. – Прости, Айчик!
Но, едва покинув комнату, слышу приглушённый комментарий Инессы:
– Да-а, полагаю, самый сложный момент перед свадьбой – это определиться с женихом.
Вот старая сука! Я резко разворачиваюсь и врываюсь обратно, едва не сбив с ног испуганную маму, и та отпрыгивает к окну. Но Инесса жестом укротительницы выставляет вперёд ладони.
– Спокойно, деточка, нервов на всех идиотов не напасёшься, а у тебя ещё вся жизнь впереди, – и, наставив на меня острый ноготь, рявкает: – Ты чуть не угробила мою работу! Такого я никому не прощаю. Бегом втянула слёзы и сопли!
– Инесса Германовна, – укоризненно шепчет Эллочка, но та отмахивается и командует мне:
– Быстро в кресло!
Не в силах спорить, я послушно сажусь перед строгим стилистом, а от окна взволнованно кудахчет мама:
– Ой, там жених приехал!
– Да и хер с ним, подождёт, – невозмутимо выдаёт Инесса Германовна, а я вскидываю на неё взгляд.
Просто удивительный коктейль изысканной элегантности и вульгарности! Хотела бы я такой быть.
Но сегодня мне достаточно выглядеть просто неотразимой невестой.
Глава 2
Александрина Скрипка
Гор ожидает нас напротив распахнутых ворот. Как чёрный ворон на белом снегу. Весь в трауре, включая черную рубашку – такой неприступный и одинокий. Правда, в лимузине есть водитель, а ещё трое бойцов-охранников сидят в джипе, но на этом и всё – никаких друзей-товарищей или коллег. Мне даже немного не по себе.
Зато мама в экстазе:
– Шурик, одобряю! Нет, Рябинина – неплохая фамилия, но Горская – звучит очень мощно!
Проснулась, Настя!
– Мам, я перестала быть Рябининой три года назад!
– Правда, что ль? – громко изумилась она, но мгновенно сменила тему: – Шурка, а выкупать тебя будут?
На морозце она оживилась и уже наверняка приготовилась завопить: «У нас товар, у вас…» Капец, короче!
Но я придерживаю первую Скрипку за локоть.
– Даже не вздумай открыть рот на эту тему, – шиплю ей. – Иначе пешком домой потопаешь. И учти, если назовёшь моего жениха Егорушкой, он отстрелит тебе язык. Поняла?
Мама вздрагивает, согласно кивает (аж жалко её стало) и доверительно шепчет мне на ухо:
– Я давно поняла, что он бандит, – она хитро улыбается и радостно добавляет: – Но так даже лучше.
По каким признакам она это поняла, и кому от этого лучше, я даже спрашивать не берусь. Мы осторожно спускаемся по скользкому крыльцу, поддерживая друг друга.
– О, ещё одну шалашовку пристроили! – неожиданно раздаётся каркающий голос нашей соседки, бабки Туси.
Кутаясь в старый тулупчик, она выглядывает из-за джипа, а я быстро хватаю за руку маму, уже готовую разделаться с противной старушенцией.
– Молчи, – командует ей Айка. – Нам ещё свары тут не хватало.
– Какая прелесть! – выдаёт Инесса, а мама негодует:
– Да я убью эту старую проститутку!
Но бабка и сама уже улепетывает, подволакивая ногу, когда из окна джипа выглядывает квадратная морда охранника. Цирк с конями!
Опережая нас, Айка спрыгивает с крыльца и машет Гору рукой.
– Привет! – выкрикивает ему и, не дожидаясь ответа, топает к своему броневику.
Компанейские покатушки в лимузине – это не про неё. Хорошо хоть Элка со мной. А вот Инесса, похоже, времени даром не теряет.
– Сашенька, а твой жених – очень интересный молодой человек.
Да ладно⁈ Я бросаю на неё подозрительный взгляд. Ну а что, её любовнику, кажется, ещё и тридцати нет, а Гору уже тридцать три, так что вряд ли Инесса смотрит на него по-матерински. Я даже начинаю немного нервничать, но она уже переключается на меня:
– А ты, деточка, восхитительна!
Мама с радостью подхватывает хвалебную песнь и поэтому не слышит, как Инесса договаривает себе под нос:
– По отдельности оба хороши.
Элка бросает на неё предупреждающий взгляд, но я всё же вынуждена признать, что Германовна права – идеальной парой мы с Гором не выглядим. Он – невысокий и худощавый, а рядом я – сисястая кобылица, обгоняющая его в росте как раз на высоту своих каблуков.
В этот момент мы подходим к моему жениху, и он, дёрнув губами в подобии улыбки и коротко кивнув всем присутствующим, протягивает мне букет кроваво-алых роз, единственное яркое пятно на фоне его мрачной фигуры.
– Спасибо, – я смущённо улыбаюсь и подношу цветы к лицу…
Надо же, они совсем не пахнут. Но красивые – как раз в тон к моим туфелькам для банкета. Мне хотелось ещё сделать алыми губы, однако Инесса Германовна наотрез отказалась, заявив, что это будет выглядеть очень вульгарно. И вставила в свой красный рот мундштук. Что ж, ей виднее.
Гор притянул меня к себе и поцеловал в щеку, а обе наши собаки дружно взвыли. Но их тут же заглушила мама:
– Ой, ну какая же вы чудесная пара! Горько!
Ещё как горько!
– Настенька, не спеши, не стоит опережать события, – Инесса придерживает маму за руку и, взглянув на нас с Гором сквозь свои гламурные стёкла на палке, задумчиво выдаёт:
– В добрый путь, дети мои! И не забывайте любить себя.
И мой Гор неожиданно приникает губами к её руке, обтянутой ажурной перчаткой. Вот так номер!
Инесса принимает этот галантный жест, как само собой разумеющееся, а вот я очень даже удивлена. И всё бы ничего, не будь это Гор. Но я сроду не помню, чтобы он целовал хоть кому-нибудь руки. Даже мне! А уж меня куда он только не целовал. Но почему-то не руки.
А в голове невольно всплывает Вадим, смакующий губами мои пальчики.
Гадство! Вот какого хрена я о нем вспомнила⁈ А всё Айка, сучка, виновата.
Гор помогает мне сесть в лимузин, поправляет платье, а я окликаю Инессу.
– Инесса Германовна, подождите, а Вы разве не с нами?
Но она отмахивается.
– Ох, Сашенька, не люблю я эти лимузины. Я лучше составлю компанию Аюшке.
«Настасью ещё прихватили бы», – думаю я, и мама тут как тут:
– А я просто обожаю лимузины!
– Мне тоже нравится, – вставляет Эллочка, усаживаясь напротив.
А я вообще не понимаю, что здесь делаю.
Поездка в загс проходит в траурном молчании. И если для серьёзного и немногословного Гора это привычное состояние, то нам с девочками не слишком комфортно. Даже самая старая девочка неожиданно притихла, что ей вообще не свойственно. Похоже, мамин богатый опыт с мужчинами всё же запустил в ней чувство самосохранения.
Эллочка тоже помалкивает и с застывшей полуулыбкой мнёт в ладонях свою сумочку. Смотрит то на меня, то в окно, а на Гора – ни-ни. До сегодняшнего дня Элла видела его лишь однажды, когда Гор заезжал за мной в танцевальную студию и заодно решил полюбопытствовать, какому же ценному мастерству обучает меня подруга. Впрочем, наш танец Гор никак не прокомментировал, зато произвёл неизгладимое впечатление на Эллочку.
«Сашка, у него же взгляд, как у убийцы! Я как его увидела, чуть с пилона не сорвалась», – заявила она мне на следующий день. И ничуть не преувеличила – взгляд у моего Гора действительно пугающий – радужки, будто расплавленное олово. Да и в целом физиономия недоброжелательная – хищная, как у стервятника. Однако есть в нём что-то неуловимо притягательное. Ведь не зря же меня притянуло. А уж потом, когда я увидела его без одежды… Вроде только что стоял худой и непривлекательный Егорка, а скинул футболку – мамочки родимые! – Аполлон! Весь из мышечных узлов – гибкий, сильный – Змей, одним словом. И я искусилась.
А сейчас сижу и думаю – что же я натворила⁈ Дура! Какая же дура – сама во всём виновата!
Глава 3
*Две недели назад*
– Александрина Валентиновна, вы видели претензию от «Альянса»? – возмущённо пропищала в трубку моя помощница Анечка.
Вот твари! Договорились же с ними!
– Пусть себе в зад забьют свою претензию, – рявкнула я. – Я им уже сказала, что деньги будут двадцать девятого.
– Они хотят видеть движение… и график погашения платежей.
– Значит, организуем движуху, – я взглянула на календарь. – Составляй график – с завтрашнего дня ежедневно по пятьдесят тысяч… хотя, нет – по тридцать, а остальные три миллиона – двадцать девятого.
– Они нас проклянут, – нервно хохотнула Анечка и отключилась.
Нас и так уже прокляли, а я скоро ночевать буду на этой работе. Я достала из сумочки таблетку от головной боли, но встать за водой сил не нашлось. Прижала ладонь к ноющему затылку и зажмурилась. А очнулась от стука в дверь.
– Можно? – в кабинет скользнула Анечка с листочком в руках. – Подпишите, пожалуйста.
Я пробежала взглядом по дерзкому графику и поставила размашистую подпись.
– Ставь печать и отправляй, – распорядилась я и, встав из-за стола, подошла к кулеру.
– А если «Альянс» озвереет и сократит нам отсрочку? – осторожно предположила Анечка.
– Не сократит. Или мы выведем из сети всё их пойло, – ответила я, стоя спиной к помощнице, незаметно закинула в рот таблетку и запила водой.
– Александриночка Валентиновна, я от Вас балдею! – захихикала Анечка.
Дурдом! Эта балдёжница на пять лет старше меня, а заискивает, как первокурсница перед преподом. Да в нашей компании почти все старше меня! А мне иногда кажется, что меня окружают сплошь прыщавые идиоты, и только я здесь самая выносливая и придавленная работой старая кляча.
Вообще-то я люблю свою работу и горжусь ею, но в последние пару месяцев столько всего навалилось!.. Мне даже стало казаться, что мой бывший свёкор, когда посадил меня в директорское кресло «Воронцовск-снаба», мне таким образом отомстил за сына.
– Александрина Валентиновна, а Вы, случайно, не заболели? А то Вы сегодня что-то бледненькая.
«Да свали ты уже отсюда!» – с досадой подумала я и тут же прижалась к стене. В глазах всё поплыло, а пол стал уходить из-под ног.
Я очнулась мгновенно, но почему-то уже сидя на полу. Ну хоть не мордой в пол. Порывистый ветер, завывая, хлестал по щекам… А нет – это Анечка размахивала перед моим носом папками с моего стола и громко причитала.
– Ань, не кричи так, а то сейчас вся база сбежится. Лучше помоги мне подняться.
Помощница стойко приняла мои семьдесят кэгэ на свои хрупкие плечи и помогла мне дошаркать до кресла.
– Надо скорую вызвать…
– Не надо!
– А вдруг у Вас что-нибудь… Ой! А может, Вы беременны? – страшным шепотом предположила Анечка.
– Не может! – отрезала я, а сама крепко задумалась. Даже в голове просветлело.
Похорошело мне так же быстро, как и поплохело – с перепугу, наверное. Быстро избавившись от суетливой помощницы, я извлекла из дамской сумочки «деловой» календарь и, внимательно его рассмотрев, захирела вновь. Почти неделя задержки, а я даже ни разу не вспомнила, не подумала. Ой, караул!
В тот момент я даже не знаю, чего испугалась больше – будущего материнства или предстоящего разговора с Гором. Но потом я здраво рассудила, что сперва надо выяснить наверняка, а уж потом паниковать.
Свой рабочий день я закончила сразу же и рванула в аптеку. А уже дома началась паника – это залёт, Сашок! – результат оказался положительным.
Я никогда не мечтала о детях – вообще не представляла себя матерью. Возможно, потому что нас у родителей четверо, и мне не повезло быть самой старшей. Даже мой брат-близнец ухитрился родиться на несколько минут позднее. Я едва ли не с пелёнок слышала, что он младше, здоровьем слабее, ранимее.
А сложнее всего было с Айкой. Она была совершенно неуправляемой, и на меня легла ответственность за её поведение, за оценки, за внешний вид. И, конечно, я не справлялась, злилась, но, как ни странно, любила её. Наверное, потому что больше никто не любил. И потому что она была моей единственной защитницей. А потом мы с ней обе ненавидели нашу младшенькую – Стефанию, потому что её любили все.
Сейчас я, конечно, счастлива, что у меня есть мои сестрёнки. Однако с момента рождения моих обожаемых племяшек я окончательно поняла, что материнство – это не моё. И чем старше они становились, тем сильнее крепчали мои убеждения. Я скучала по малявкам, даже не видя их один день, но им всегда хватало пяти минут, чтобы довести меня до белого каления. Поэтому тётя Сяся – это мой максимум.
Но что теперь-то, когда уже случилось? А почему оно, кстати, случилось? Я же на таблетках! А может, ошибка? Всё же тест положено утром делать.
И, естественно, я сделала утром – не ошибка.
На встречу с Гором шла, как на казнь. Ожидала чего угодно – что пошлёт меня, или спросит, кто отец, а потом всё равно пошлёт. Самым мирным исходом представлялось, если он скажет: «Что ж, бывает» и отправит меня прерывать беременность. Был, конечно, соблазн вообще ничего не говорить, но потом я подумала, что с Гором лучше не хитрить, приехала к нему в офис и выложила всё как на духу.
Выслушав моё эмоциональное признание, больше похожее на обвинение, Гор надолго погрузился в молчание. И если б не острота момента, я бы решила, что он вовсе забыл, о чём я здесь наговорила, и задумался о своём – приумножал свои активы или мысленно откручивал кому-нибудь голову (мне, например).
– Так и будешь молчать? – не выдержала я, и Гор снова обо мне вспомнил.
– Это… неожиданно, – выдал он голосом, лишённым каких-либо эмоций.
– Да неужели⁈ А уж я-то как не ждала!
– А почему ты злишься?
– Потому что ребёнок – это слишком серьёзно и совсем не вовремя, а ты реагируешь, как чурбан. С тем же успехом я могла сообщить о своей беременности любому встречному столбу. И потому что я… я не знаю, что с этим делать! – я всплеснула руками, а на лице Гора наконец-то отразились эмоции.
– А есть варианты? – угрожающе прошипел он. Вот же Змей!
Варианты, если и были, то с перепугу отвалились. Причём все сразу, потому что я даже представить не могла, что у Горского на уме. К счастью, он не стал меня долго мучить и озвучил вердикт:
– Мы поженимся.
И так улыбнулся, что мои возражения сдохли на подлёте.
– Двадцать второе число тебя устроит? – спросил Гор.
Даже странно, что он поинтересовался моим мнением.
И началось!
За следующие три дня я трижды прошла все стадии принятия неизбежного. И если с будущим материнством я смирилась почти сразу (лишь бы не двойня!), то перспектива быть навеки привязанной к Гору пугала до спазмов в желудке. А ещё свадьба эта – ну зачем⁈
Самому Гору это точно не нужно, у него здесь и родственников-то нет. А мои ещё не успели забыть мою первую свадьбу и сияющих от счастья молодожёнов. И я не хочу сравнивать, я даже думать об этом не могу.
Впрочем, мне и не пришлось ни о чём думать, потому что всю организацию взял на себя мой жених. Мне же предлагалось только выбрать платье и определиться с направлением для свадебного путешествия – просто ткнуть пальчиком в любую точку на карте.
А мне очень хотелось ткнуть в «delete» и стереть из своей жизни последние два месяца. А может быть, и шесть лет. Чтобы проснуться с лёгкой головой и свободным сердцем и начать жить заново. Так умеет мой папа, который всю жизнь странствует в своём чудесном виртуальном мире. Я же, будучи перспективным программистом, выбрала неверный путь. И не переиграть никак!..
Однако неделя выдалась щедрой на сюрпризы, и очередной поверг меня в шок. Не понимая, радоваться или беспокоиться, я тут же рванула к своему гинекологу.
– Не беременна? Но как такое может быть⁈ У меня же два положительных теста! И задержка… была.
– Саша, Вы не волнуйтесь так, – мягко сказал писькин лекарь. – Сейчас сдадите кровь на ХГЧ и пройдёте УЗИ, чтобы исключить все негативные факторы. А потом вернёмся к нашему разговору.
К разговору мы вернулись в тот же день, иначе я бы так себя накрутила. А в итоге – никакой беременности – ни нормальной, ни замершей, ни внематочной (хвала небесам!) Зато подозрения на анемию и нервный стресс, что, вероятно, и стало причиной большой задержки. Да у меня стресс – это норма жизни!
Вот только с тестами ни хрена не понятно. Даже врач усомнился – так и сказал мне: «Ерунда какая-то». Можно подумать, я к нему шутки пришла шутить. И с кого теперь спрашивать за все эти чокнутые качели? А Гору как сказать? Он-то уже, небось, имечко наследнику подбирает. Да ещё столько денег вбухал в предстоящую свадьбу.
Выдавать свою новость по телефону я не стала и откладывать до спальни не рискнула, но, когда вечером мы встретились в ресторане, выпалила без предисловий:
– Я сегодня была у врача и выяснила, что не беременна.
На этот раз он не впал в немой ступор, а ответил сразу:
– Вполне ожидаемо.
– В смысле? – растерялась я, но тут же догадалась сама и разозлилась. – Хочешь сказать, я тебя обманула? Типа решила женить на себе, а ты повёлся, как баран?
– Не-эт, – рассмеялся Гор.
Смеющийся Горский – редкое зрелище, и в другой момент я бы даже порадовалась, но тогда мне хотелось с размаху отгородиться тарелкой от его улыбки.
– Тогда, может, объяснишь, почему ты не удивлён?
А он пожал плечами и выдал совершенно спокойно:
– Просто у меня не может быть детей.
Это был эффект взорвавшейся бомбы. Я даже не сразу вникла в смысл сказанного, а вернее – НЕ сказанного.
– То есть ты с самого начала знал, что никакого ребёнка нет, и все это время развлекался за мой счёт?.. А к чему тогда все эти… – но догнавшее меня осознание заставило запнуться. – Подожди, Гор… так ты что, думал, что это не твой ребёнок? И ты всё равно собирался на мне жениться⁈
– Я и сейчас собираюсь, – невозмутимо ответил чёртов Змей.
А мне от всех этих недомолвок и хитросплетений захотелось завизжать на весь ресторан.
– Так, ну всё, Саша, – заметив мои слёзы, Гор поморщился. – Хватит уже сочинять глупости. Естественно, я не думал, что это чужой ребёнок. Решил, что одно из двух – либо брешут твои тесты, либо мой диагноз. Я даже к врачу на сегодня записался, но твоя новость успела раньше.
– А… что у тебя за диагноз?
– Ты платье заказала? – игнорируя мой вопрос, Гор задал свой.
– Да, я ещё вчера тебе говорила.
– Хорошо.
Да ни хрена хорошего! Зачем мне теперь платье? И ради чего эта свадьба?
Зря я надеялась, что Гор осознает бесполезность своей затеи. И до конца ужина я пыталась придумать, как бы так поделикатнее отменить нашу свадьбу, при этом не оскорбив Его Змейшество. Но, как ни крути, а хитрого Змея не проведёшь. Поэтому, как только мы покинули ресторан, я выдала начистоту:
– Извини, Гор, но я больше не вижу смысла нам жениться.
– А тебе и не надо. Ты придумала, куда хочешь отправиться в свадебное путешествие?
– Гор, ты совсем меня не слышишь, – положив ладонь на его грудь, я заглянула ему в глаза. – А ты хоть любишь меня?
Наверное, очень эгоистично спрашивать его об этом, ведь сама я ни разу не говорила, что люблю его.
– Ну естественно, – хищно оскалился мой жених.
Вот и поговорили.
Потом я полночи проплакала, мысленно ведя диалог с Гором и швыряя убийственными аргументами против нашего брака. А утром проснулась и решила ничего не менять. В конце концов, брак по любви у меня уже был. И чем всё закончилось? А если отбросить романтику, то Гор – лучший вариант.
