Текст книги "О каретах и тыквах (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Чем дальше, тем мрачнее.
– Мне бы такая комбинация даже в голову не пришла.
– Вот, я тоже так сказал отцу, – оскалился Раонок. – Хотя игра выглядит красиво, да... но это – не про тебя. Так что не надумывай себе лишнего. От того, что тебя бы осудили на полгода или выгнали из Академии, не стало бы легче вообще никому, в том числе профессору Кирану. Который, на минуточку, убил человека запрещённым артефактом – при том, что у нас тут уже не тёмные века и даже ради мести нельзя косить всех направо и налево. Да и, опять же, учитывая родословную Кристиана профессору вообще повезло, что его не казнили... Ладно, в сторону это всё. Какого рода совет тебе нужен?
– Мне нужно заключить сделку, в результате которой я откажусь от права на светлый Престол, – объяснил я просто. – В целом я определился касаемо условий, но вот формулировка... да и хотелось бы обсудить с тобой идею, убедиться в отсутствии подводных камней.
Ох, как он на меня посмотрел... Такое выражение лица я видел у Раонока до того лишь один раз, когда он узнал, кто на самом деле та таинственная Леди Боль, в которую он влюблён.
– Ты шутишь?.. Ты не шутишь. Замечательно. Какой чудесный день!
С этими словами Раонок решительно налил себе чего-то очень токсичного на вид и выпил, не морщась.
– Так, – сказал он. – Слушай. Я очень похож на Тайную Службу, Императрицу, Канцлера и Старшего Сенатора в одном лице? На всякий случай, я – никто из них. И не могу решать такие вопросы. Тебе следует обратиться к кому-то из перечисленных персон.
– Это моё личное дело, – отрезал я.
Раонок скривился, будто у него разом заныли все зубы.
– Да во имя Матери! Ты не послушал меня в прошлый раз. И к чему это привело? Прошу, прислушайся ко мне сейчас!
– Именно потому я пришёл к тебе за советом, – пояснил я сухо. – Я слушаю тебя – потому что доверяю тебе. Но... Пойми, я не хотел бы вмешивать в это посторонних.
Он вскочил и заметался по комнате.
– Доверяешь? Значит, поверь: у меня нет ни компетенции, ни полномочий, ни опыта, ни знаний, ни банально мозгов для того, чтобы давать тебе такие советы. А у тебя, уж извини, недостаточно всего вышеперечисленного для того, чтобы вот так вот запросто принимать такие решения. Престонаследие Светлой Империи! Да, почему бы не обсудить это в общежитии при Академии Изменённых, попивая бокальчик-другой? И почему бы мне в перерыве между исполнением обязанностей старосты не выступить консультантом по вопросам политики Светлой Империи – при том, что я разбираюсь в ней относительно слабо?.. Только вот я высокомерен, но не до такой степени. У меня нет морального права ничего тебе сейчас советовать, понимаешь? Тут может быть только один правильный совет: иди к леди Адри и обсуди ситуацию с ней, чтобы она, в свою очередь, поговорила с нужными людьми и получила соответствующую информацию.
– И какова же вероятность, что тёмная сторона попытается посадить меня на престол, как подсадную куклу? – уточнил я холодно.
– Вон оно что, – Раонок вдруг усмехнулся. – Понимаю. В целом резонное опасение, но вот тут... скажи, ты веришь мне?
– Да, как я уже сказал.
– Значит, поверь: я не могу рассказать подробностей, но не сомневайся, что Её Величество уже сделала ставку. Не на тебя. И Ей ты на солнечном троне не особенно нужен – с твоим-то ослиным упрямством, категоричностью и Храмовым воспитанием.
– Вот как... – честно говоря, у меня упала гора с плеч. – Насколько ты уверен в этом?
– Достаточно уверен.
Я пристально посмотрел в его глаза с почти прозрачными радужками, но не нашёл никаких признаков лжи. И не почувствовал. Раонок хорош в манипуляциях, но... порой нужно уметь принимать советы, не так ли?
– Я поговорю с леди Адри.
– Ну слава всему тёмному, – пробормотал Раонок. – Знаешь... только не обижайся, но Император из тебя бы получился совершенно несносный.
– Знаю, – я улыбнулся. – Потому и не стремлюсь им быть.
– Наверное, правильно делаешь, – отозвался он задумчиво. – Это разумно, учитывая все переменные. Но вообще-то ты – не самая плохая из кандидатур, восходивших на престолы обеих империй. Всё же, наследственность власти – рулетка, в которой страна далеко не всегда вытягивает счастливый билет... Ладно. В любом случае, тебе пора привыкать к тёмным способам вести дела. Ты получил от меня совет и теперь должен мне!
Вот только этого не хватало.
– И что же?
– В эти выходные мы идём знакомиться с семьёй наших половинок, – сообщил он. – И, если я помог тебе, значит, отца семейства разговорами развлекаешь ты.
Комнату старост я покинул, размышляя о коварстве тёмных и бренности бытия.
***
Это был длинный день. И полный впечатлений. В ходе него, например, я узнал множество новых слов (леди Адри, выслушав меня, была весьма экспрессивна, что не особенно хорошо для женщины в её положении; перебивать, однако, я не рискнул). Также мне довелось познакомиться с несколькими влиятельными людьми и предстать пред самой Императрицей Тьмы.
На самом деле она оказалась потрясающим существом, могущественным и необычным. Её нечеловеческая красота, змеи, заменившие волосы, чёрные когти – всё это должно было пугать, но отчего-то не вызвало во мне ни единой отрицательной эмоции.
– Брат по правящей крови, мы узнали твою историю, – сказала она. – И хотим услышать из твоих уст ответ. Верно ли, что ты не желаешь быть Императором?
– Абсолютно, – ответил я.
– Верно ли, что ты готов выразить нам верноподданические чувства и взять в жёны изменённую женщину?
– Всё так.
– Верно ли, что в одном из полуденных сновидений ты надеешься повстречаться со светлым духом и помолиться ему о своих желаниях?
– Это верно.
Повисла тишина, и чёрные зеркала её глаз, казалось, смотрели на меня. Змеи на её голове повернулись в мою сторону – словно бы тоже пытались что-то разглядеть.
– Быть же посему, – сказала она в итоге. – Мы благодарны за откровенность, ибо она пришлась весьма кстати. Можешь не сомневаться, брат по правящей крови, что поступок твой будет вознаграждён нами достойно. Мы надеемся, что благословение почтит твоё сновидение, и дозволяем тебе вести разговор со светлым духом на твоё усмотрение. Однако, доносим до ведома твоего, что для тебя принесение клятвы в зале Академии недопустимо. Мы запрещаем тебе подобную недальновидность. Мы поручим организовать при дворе соответствующую твоему статусу церемонию, на которой ты принесёшь нам присягу в присутствии двора и послов. Об этом будет объявлено через три восхода. Засим всё, не смеем задерживать тебя более. Леди Адри, вы ещё задержитесь.
После, когда мы с леди Адри поднялись над городом в одном из паланкинов, управляемых бесами, я заговорил:
– Зачем устраивать эту всю шумиху? Разве это не усугубит отношения Империй?
– Её Величество знает, что делает, – отозвалась леди Адри спокойно. – Поверь, она воспитана лучшими учителями и владеет информацией полностью. Если она считает, что так будет верно – значит, на это есть серьёзные основания.
– Но она не делится этими основаниями? Даже с вами?
Леди только покачала головой.
– Просто пойми, что в таком тонком деле, как международные отношения двух величайших Империй, может быть очень много причин, тонкостей и оснований. Порой взаимоисключающих, порой противоречащих друг другу, порой построенных на предательствах, хитростях и шпионских играх... Это не линейное полотно, но большая, сложная картина. Мозаика, где каждый фрагмент имеет значение. И чем меньшее количество живых существ в курсе всех кусков мозаики, тем лучше. Скрытность – первое правило успеха в таких делах.
– Понимаю, – хотя на самом деле, если честно, всё это казалось мне полной ерундой. Никогда, наверное, мне в полной мере не понять истоков той вечной многослойной лжи, что неизменно сопровождает власть.
– Скажи, ты думал о будущем? – уточнила леди Адри. – Императрица велела мне поинтересоваться твоими желаниями. Какой ты видишь свою будущую карьеру?
– Мне нравится работать в Страже, – сказал я честно. – Особенно над серьёзными преступлениями. Приносить справедливость.
– Вот как... Я поняла тебя.
Дальше мы ехали молча.
Прекрасная Белая Донна явилась ко мне в сон, как к себе домой.
Она изменила пространство сновидения, создав вокруг величественные колонны и заставив белые лепестки кружить в воздухе. Небо над нашими головами было прозрачным, звенящим, лучи невидимого солнца пронзали низкие облака, как копья.
В их ореоле женщина, идущая ко мне сквозь многообразие увенчанных солнечными символами арок, казалась строгой, величественной и ангельски-прекрасной. Сам воздух сновидения, плотный и пронизанный ментальной энергией, внушал попавшему в плен этой грёзы сильный религиозный трепет, граничащий с экстазом.
Всё это было очень красиво...
И настолько фальшиво, что я поморщился.
Как бы прекрасно ни было скроено это сновидение, сколь хорошей мастерицей в этом искусстве ни оказалась хозяйка сего места, оно не имело ничего общего с подлинным Храмом на Горе, который Киора Беальто явно постаралась сымитировать, опираясь на книжные описания.
Сколь ни прекрасна была златокосая дева в скромных одеждах, как ни пытались сотканные светом крылья за её спиной казаться настоящими, в ней не было ни капли той яростной и ласковой, яркой и слепящей, безудержной силы, что отличала подлинных существ с кровью Древних от простых людей.
И удивляться тут нечему: тот, кто никогда в жизни не прикасался к истинной магии, не сумеет её представить, сколько бы книг ни прочёл; тот, кто хоть раз побывал в пространстве подлинного чуда, никогда не перепутает его с жалкой имитацией; тот, кто хоть мельком заглядывал в глаза носителей крови Древних, никогда больше не обманется внешними атрибутами и лживым пафосом типичной человеческой попытки казаться выше других, но не быть выше себя.
Жаль только, что большинству этого не узреть – просто в силу неспособности провести такое сравнение. Как ни крути, глубины истинной магии открываются далеко не всем. И отнюдь не сразу.
Потому-то я понимаю, почему мой брат (и, полагаю, не только он) клюнул на эту уловку – Киора была поразительно искусна в своём мастерстве. Сдаётся мне, здесь, в Тёмной Империи, она считалась бы поразительно одарённой колдуньей... почти гениальной.
Но только – почти.
Наверное, мне следовало проявить смирение, продемонстрировать готовность играть по правилам будущей Императрицы Света, но...
Подлинный Свет – он не о власти, не о демонстрации возможностей и даже не о пускании пыли в глаза.
Он о силе жизни, истине, которую не уничтожить слоями наносной лицемерной лжи, и высоте, к которой так или иначе тянется каждый из нас.
Подлинный Свет не станет склоняться перед лживым могуществом.
Вот осознание, которое пришло ко мне в тот миг. И все противоречия, что жили в моей душе ранее, развеялись, как предрассветный туман.
Потому я раскинул руки, словно сам собирался взлететь, и потянулся к пространству Храма на Горе, усилием воли призывая ветер тех несуществующих (и самых подлинных на свете) гор в этот искусственный обольстительный мирок фальшивого сновидения.
И ветер пришёл на мой зов, будто это было самое природное и нормальное, что только могло произойти.
Он взлохматил волосы у меня на затылке, ласково прошёлся по щеке – и пронёсся ураганом по сновидению, обрушивая колонны, развеивая тучи, срывая с мистической фигуры девы покровы, обращая тяжёлый, подчиняющий воздух в свободный, чистый и звенящий, который хочется вдыхать раз за разом.
Киора испугалась, это было видно. Она попыталась вернуть контроль над сновидением, снова спрятаться под иллюзиями, но это было невозможно. Упорный ветер оставил её хрупкой, босой и простоволосой, но... в какой-то степени ещё более прекрасной в своей подлинной человеческой сути.
И взгляд её, полный одновременно страха и восторга, тронул меня. Она больше не казалась лживой, неприятной, претендующей на чужое... я видел силу света, горящего в ней, и не мог не уважать её за это.
И снова нужно отдать Киоре должное: она очень быстро взяла себя в руки. Перестала сопротивляться ветру, больше не пыталась прятать лицо и выпрямилась горделиво, отбросив за спину копну роскошных золотистых кудрей.
– Мастер, – сказала она. – Мне следовало знать, что вы пожелаете обставить сновидение по своему вкусу.
– Всего лишь внёс немного свободы, Ваше Высочество, – отозвался я и склонил голову, показывая, что не собираюсь оспаривать её земного статуса.
Только небесный.
– Это было... очень наглядно, – протянула она. – Смею верить, магия истинного Света дарует потрясающее могущество.
– В некоторой степени. Но это не совсем то, что в кругах властителей принято считать могуществом.
– Понимаю...
Нет, она не понимала, конечно.
Но тут ничего не поделаешь: в магии, как и в жизни, много возможных путей. У каждого из которых есть свои рамки понимания, свой тип мышления...
И своя цена.
– Я довожу до вашего сведения, моя принцесса, что собираюсь произнести клятву верности Её Тёмному Величеству.
Она внимательно посмотрела в мои глаза.
– Вон оно что... Это неожиданной решение, Мастер. Оно вызовет большой резонанс. Однако... может быть весьма интересным в долгосрочной перспективе, потому я поздравляю вас. Смею спросить: хотели бы вы получить от меня некий дар к этой знаменательной дате?
– Я прошу о значимом подарке, Ваше Высочество, потому не посмею ограничивать конкретной датой. Однако, когда это будет в вашей власти, я попрошу даровать мне древнюю реликвию, крылья ангела, что хранятся в главной резиденции Ордена Священной Чаши. Также я попрошу у вас о суде над паладинами и рядовыми, которые входили в отряд Просветлённого Фиора и по сей день здравствуют.
– Первая из просьб выполнима, – сказала она, помолчав. – И я буду рада порадовать таким образом как вас, так и леди Элин, которая была моей сестрой по испытаниям и множество раз спасла мне жизнь. Полагаю, такой шанс ещё представится мне, но всё же попрошу вас передать леди Элин особую благодарность за искреннее благословение Тьмой. Оно стало трогательной неожиданностью и не раз спасало мне жизнь за последние непростые дни.
Я только потрясённо покачал головой.
Никогда я не устану удивляться Элин и тому, как поразительный цинизм уживается в ней с добротой и искренностью. Никогда.
– Я передам ей.
– Благодарю. Касаемо же судов... эта просьбы будет удовлетворена, если вы будете присутствовать на этом процессе.
Неожиданно и потенциально опасно, но...
– Я согласен.
– Быть же посему, – она развернулась, чтобы уйти.
– Ваше Высочество, – позвал я негромко. – Это не просьба, а всего лишь вопрос. Известный нам обоим мужчина, который избрал своей Донни Сердца женщину, что приходит к нему в сновидениях... есть ли у него подлинная надежда на взаимность?
– Любовь питается пустыми надеждами, Мастер. И не всем дано вырваться из тумана сновидений. Доброго пути.
И она рассыпалась песчинками, которые игривый ветер подхватил и унёс за собой.
*
Я остался стоять там, наедине со светом и ветром.
Стоит ли сказать брату, что он влюблён в иллюзию и ложь?
Тот я, каким был ещё полгода назад, наверняка так бы и поступил. Правда прежде всего, не так ли? Но теперь многое изменилось для меня. Потому что я кое-что понял.
Та самая пресловутая "правда" заключается в том, что каждый из нас выбирает себе свои собственные иллюзии. Порой они опасны, порой – отвратительны, порой – полезны, порой – прекрасны. И любовь, как ни странно, одна из тех иллюзий, что вмещает в себе всё вышеперечисленное.
Кто я такой, чтобы вмешиваться в жизнь Биора? Кто я такой, чтобы заглядывать в сердце его "прекрасной донни"... которая, разумеется, уже донна, и скоро станет Императрицей. Но... не это ли природно – рыцарь у трона своей прекрасной правительницы? Он умён и не может не осознавать риска. Потому – лишь ему выбирать.
Я протянул руку, прикасаясь к ветру, а тот всё не улетал, кружил вокруг, будто звал. И я устремился за ним, чтобы снова оказаться в знакомом Храме, чтобы снова увидеть за столом родную фигуру.
– Мастер...
– Добро пожаловать, Мастер.
– Но...
– Пусть для меня ты всегда останешься учеником, но круг замкнут. Твоё испытание пройдено, и ты не можешь больше называться здесь Учеником. Потому повторю... Добро пожаловать, Мастер.
Эпилог 1, повествующий об экстремальных семейных обедах
– Я смотрю, юноша, вы решили сегодня ради разнообразия отказаться от платья и выбрать более традиционный наряд? Это не может не радовать – в иных вопросах мы с супругой консерваторы.... О, ещё одно новое лицо! Я слышал, что вы не носите женских платьев, зато любите острые ощущения. Что сказать? Мы, следуя законам гостеприимства, вам их обеспечим. Проходите, прошу!
Мы с Раоноком переглянулись. Энерговампир сделал издевательски-вежливый жест руками, приглашая меня войти первым.
Что же, это не может быть страшнее охоты на маньяков, правда?
– Папа! – возмутились наши девочки хором.
– Милый, – моя будущая тёща, весьма привлекательная невысокая женщина с добрыми глазами, грозно глянула на супруга. – Ты обещал не пугать детей.
– На кой мне такие дети, если их так легко испугать? – возмутился колдун.
Признаться, резонное зерно в его высказывании присутствовало. Потому, вдохнув и выдохнув, я сделал шаг вперёд.
*
В целом, ужин прошёл достаточно спокойно. Я видел, что на меня почтенное семейство смотрит с подозрением, и – можно ли их за это винить? Опять же, Раоноку тоже доставались подозрительные взгляды – как я понял, супруги Одро знали обстоятельства их с Джиа знакомства и испытывает по этому поводу крайне... смешанные чувства.
И тут их опять же можно понять.
Вообще, глядя на будущего тестя, я задавался вопросом: что бы я сам делал, если бы мои дочери привели таких вот женихов в дом? Боюсь, по сравнению с моей возможной реакцией отец Элин и Джиа может считаться на редкость демократичным человеком.
– Так, – сказал он нам строго. – Я сделал и купил девочкам некоторые подарки. Пока они будут их смотреть, я покажу вам свою лабораторию.
– Но папа...
– Мама покажет вам подарки. И да, я не съем этих ваших забавных юношей – даже на вид заметно, что у них мясо жёсткое. Что-нибудь ещё?
Элин с Джиа переглянулись, одарили нас с Раоноком сочувствующими взглядами и оставили нас наедине со своим отцом.
– Идите за мной, – бросил он. – Входите по очереди, хочу потолковать с вами отдельно. Ты, Дайнор, будешь первым.
И мы послушались, конечно. Что ещё оставалось?
Мастерская колдуна у господина Одро была роскошной, нечего говорить. Я восхищённо оглядывался по сторонам и даже забыл о неловкости, увидев многоярусные ряды библиотеки.
– Это что, энциклопедия неназываемых духов, призванных царём Идриари? – уточнил я восхищённо. – Потрясающе!
Колдун глянул на меня с некоторым одобрением.
– Да, – сказал он. – Будешь смеяться, выменял у одного из ваших иммигрантов.
– И он отдал? Нечто подобное?
– Голод – штука неприятная, и не такое отдашь. Впрочем, не считай меня вором: я заплатил за это собрание хорошую цену. Может, не вполне честную, но любой городской перекупщик обманул бы бежавшего от преследований Храма светлого мага намного сильнее. Так что...
– Я и не думал вас осуждать, – сказал я осторожно.
– Ты удивишься, но мне плевать на твоё осуждение, – сказал господин Одро сухо. – Буду откровенен – ты мне нравишься. Собственно, мне нравится в тебе всё, кроме религии – уж не обессудь. Потому я дам вам с Элин благословение, если ты пообещаешь не тащить в ваш дом никаких светлых религиозных книг, не учить детей светлым путям и воспитать их в поклонении Тёмной Матери.
– Этого не будет, – сказал я просто.
– Значит, ты ожидаешь, что моя Элин и её дети будут следовать правилам твоей религии? Подумай, прежде чем отвечать. И не стоит напоминать, что вы пока не женаты и у вас нет детей. Такие вещи имеют свойство меняться.
– И не думал. Я серьёзно отношусь к Элин и хочу иметь общих с ней детей. При этом, никто из нас двоих не станет отказываться от своих привычек. Дети же будут воспитаны в соответствии с их склонностями и желаниями и будут сами выбирать сторону – это я могу вам пообещать. Но презирать свою веру я не позволю. Понимаю, что вы пострадали от рук отвратительных людей, которые прикрывали нашей религией ужасные поступки, пачкали имя Бога жестокостью и кровью. Но я не делал ничего подобного, как и множество других светлых; на нас падает тень того, что мы не совершали, и предрассудки рисуют нас глупыми фанатиками. Но свет не равен фанатизму. Унижать свою религию я не позволю.
– Значит, ты отказываешь мне? – уточнил господин Одро угрожающе.
Что же, кажется, мне не построить нормальных отношений с отцом Элин.
– Да, я отказываю вам. Я говорю, что мы с Элин останемся верны своим богам и обучим будущих детей и тем, и тем путям, дадим им выбор. Это – моё последнее слово.
Пару мгновений колдун сверлил меня взглядом, а после откинулся на спинку кресла и... усмехнулся?
– Да, – сказал он. – Парадокс, но ты мне нравишься. Понимаю, почему малышка Элин выбрала именно тебя. В любом случае, считай, моё одобрение ты заслужил. А теперь, будь добр, присядь.
Всё ещё шокированный резкой сменой атмосферы, я послушно опустился в кресло напротив колдуна.
– Ты, я думаю, знаешь прекрасно, что моя Элин – необычный ребёнок, – начал он. – И что изменённые не появляются просто так. В некоторой степени, помимо родителей биологических, у них есть ещё и духовные прародители – существа неземной природы, сила которых повлияла на развитие младенца в утробе. Потому-то при неосторожном использовании магии дети колдунов часто становятся изменёнными – такова плата за безалаберность. Тут всё произошло похожим образом...
– Я, без лишней скромности, могущественный демонолог. И весьма осторожный. К тому же, предпочитаю заводить с демонами приятельские отношения и не использовать их рабский труд. Но у меня есть страсть – познание. Так, я часто вызываю существ, чьи имена значатся в редких полузабытых фолиантах, и расспрашиваю их об истории и мире, каким он был давно. И вот однажды в круге призыва возникло существо, выглядевшее, как человек. Я счёл его высшим демоном, пригласил к диалогу. Он сказал, что восхищён моей дерзостью, но безумно заскучал в последнее время, потому готов пообщаться со мной. Отличный собеседник! Он знал множество поразительных вещей. Правда, был высокомерен и высказывался о своих подвигах, как будто был одним из могущественнейших демонов. Но любой демонолог знает: любой распоследний бес хвастлив и склонен к преувеличениям. Таково уж свойство этой братии... потому я не придавал этому значения. Более того, настолько надеялся на защиту круга, что позволял жене прикасаться к этому существу, принося чай, к которому наш гость пристрастился. Уже позже я узнал, что существо это было одним из тех, кого принято называть Императорами Иного Мира. В данном случае мне довелось познакомиться с Императором Юга. Впрочем... вы, насколько мне известно, предпочитаете именовать его Ангелом Огненного Меча.
Честно говоря, всё, что я мог – потрясённо моргать.
– Ты знаешь, что Элин не вполне человек, – продолжил колдун, словно через силу. – Она – магическое существо, и в детстве часто улетала к себе подобным. Ей было скучно с одними только людьми, она говорила, что помогает духам приносить дождь и играет с солнечными лучами. У неё были потрясающие крылья...
– Да, я видел их, – отозвался я тихо. – Они... действительно потрясающие.
Лицо колдуна опасно окаменело.
– Ты имеешь отношение к тем людям, которые сделали это?
– Нет, – сказал я быстро, чувствуя, как сгустилась обстановка в комнате. – Крылья Элин превратили в реликвию, украшение одного из залов Ордена...
– Вот как... – лицо господина Одро потемнело. – Мы подозревали нечто подобное. Её крылья... Я отрезал их своими собственными руками и ненавижу себя каждую секунду своей жизни за это. Я был уверен, что они восстановятся! И ей пообещал то же самое. Но этого не случилось... Как я ни бился, что ни пробовал – этого не случилось. И моя девочка утратила большую часть своей магии, забыла всё, что умела. И у неё ушли долгие годы на то, чтобы научиться жить без части себя.
– Вы не виноваты, – сказал я тихо. – Это не ваше преступление.
– Чушь! Я сделал это своими руками, мальчик. И поверь, мне по сей день это снится. Но я рассказываю тебе это не ради эмоциональных переживаний. Видишь ли, я верю, что она всё же вернёт себе крылья... и не уверен, что после этого она останется хорошей женой – в светлом традиционном понимании так точно. Магические существа мыслят иначе и не терпят ограничений.
– Я знаю. И сделаю всё, чтобы вернуть ей крылья. Собственно... кое-что уже сделал.
– Даже так? – брови колдуна приподнялись. – Что же, надеюсь, у тебя получится задуманное. И да, надеюсь, впредь ты будешь всякий раз приезжать сюда в увольнительные вместе с девочками – тем более что твоя семья далеко. В этом доме тебе будут рады.
– Благодарю, – мне воистину хотелось петь.
Меня признали! Знаю, что Элин осталась бы рядом и вопреки воле семьи, но всеми силами хотел этого избежать. В отличие от меня, она была очень близка с родителями. И неудивительно: они, как мне кажется, были по-настоящему достойными, любящими людьми.
– И вот ещё что, – сказал господин Одро мне напоследок. – Не считай меня каким-то самодуром, устраивающим дурацкие проверки. Всё просто: я забочусь о своих детях. В юности очень легко связаться с кем-то, кто, прикрываясь любовью, на самом деле просто пытается превратить возлюбленного в нечто вроде собственности. Даже самые умные попадаются в такую ловушку. Мне самому хорошо знакома эта ситуация, и много времени ушло на то, чтобы понять, кто важен для меня на самом деле. А уж моя жена, умнейшая женщина, и вовсе была влюблена в совершенно ненадёжного человека и блуждала в лабиринте сомнений... Мне даже пришлось идти на хитрость, чтобы завоевать её... Впрочем, мы ещё успеем обсудить это. Когда-нибудь. Иди – и пригласи своего друга. Его очередь.
*
Я шёпотом пожелал Раоноку удачи со всем этим предприятием и пошёл туда, где звучали женские голоса.
– ... Девочки, вы иногда бываете совершенно несносны, – говорила госпожа Одро жизнерадостно. – Что значит – вам не нужны платья? Вы влюбились и встречаетесь с такими замечательными мальчиками! Ничего и слышать не хочу!
– Сама ты, насколько я вижу, носишь только форму помощницы, – сказала Элин раздражённо.
– Потому что вашему папе нравится, как моя фигура выглядит в этой самой форме! Разве не очевидно? Девочки, если вы думаете, что женить на себе вашего отца было просто – придётся мне вас разочаровать. В некоторых вопросах он был потрясающим тугодумом! Мне даже пришлось пойти на небольшую хитрость и притвориться, что я без памяти влюблена в другого...
– Что?! – возмутились Элин с Джиа хором.
Я неслышно рассмеялся – и пошёл прочь.
Воистину, любовь порой принимает потрясающие формы... но, как ни крути, в этом и есть её неподражаемое очарование.
Эпилог 2, краткий. О призывах демонов
Свечи вспыхнули, за миг сгорая до основания, и остались жалкими лужицами воска на полу. По комнате промчался ураганный ветер, раздувая полы одежд заклинателя, разметав его длинные светлые волосы по плечам.
Ужасный демон, возникший в центре комнаты, скептически осмотрел рисунок на полу.
– Нет, правда что ли? Ты мог бы нарисовать ограничивающий контур – хотя бы ради приличия! А что, если бы на призыв явилась не я?
– Но ты пришла, – красивый и статный молодой мужчина в чёрно-белом одеянии улыбнулся тепло и очень-очень счастливо. – Ты пришла. Наконец...
Ужасный демон... да в Последнюю Бездну это всё!.. Я расправила крылья и открыла руки для оъятий. И он шагнул вперёд, конечно – через контуры октограммы и чаши с благовониями, презрев всякую безопасность – и прижал меня к себе.
– Твои крылья стали ещё больше...
– Я летала с ветрами, потому всё так. Но ты! Ты отрастил бороду! Зачем?
– Для солидности, – он спрятал лицо в моих волосах, вдыхая запах. – Главе Независимого Международного Сыска по статусу положено быть представительным.
– Найду того, кто тебе это посоветовал, и покусаю, – я оскалилась, демонстрируя пугающие клыки.
Стоит ли упоминать, что Дайнор не особенно испугался? И да, целоваться эти самые клыки ни разу не мешают.
– Сколько времени прошло? – спросила я, проведя кончиками пальцев по его лицу. – Там, где я была – на высоте, среди дождевых туч, в мирах, которых не может существовать, у древнего камня, на котором начертаны имена Древних, – там время течёт совсем не так. Кажется, не больше пары дней – и я уже здесь...
– Семь лет, – сказал он тихо.
– Прости, – я прикоснулась дрожащими пальцами к его лицу. – Хотела бы прийти раньше, но ветры не позволяли услышать твой зов, пока мои крылья не окрепли...
– Тебе не за что просить прощения, – сказал он мягко. – Ты пришла, и это главное.
– Думаю, мир очень изменился за то время, что меня тут не было?
– Как тебе сказать... Все наши близкие более-менее благополучны. Эпоха Двух Императриц всё ещё длится, и, несмотря на множество новых открытий, некоторые из которых совершил твой отец, не случилось ничего такого, на чём стоило бы заострить внимание вот прямо сейчас.
– Значит, Императора ни в одной из стран не появилось? – усмехнулась я.
– Нет, – Дайнор улыбнулся. – Кто же захочет делиться властью? Её Светлое Величество малоубедительно изображает траур по почившему десяток лет назад супругу и принимает утешения от своего верного рыцаря; Её Тёмное Величество и вовсе прямо сообщила сенату, что не собирается замуж, и усыновила некоего невесть откуда взявшегося дальнего родственника...
– Дай угадаю – у мальчика тоже змеи на голове? – усмехнулась я.
– Да, и он просто поразительно похож одновременно на нашу Императрицу и дона Идрана Беальто. Но сенат, разумеется, дружно закрыл на это глаза и наследника радостно признал.
Я тихо рассмеялась.
– Что Джиа с Раоноком? Не развелись?
– Собираются каждый год, но всякий раз об этом забывают.
– А ты...
Я запнулась.
Семь лет – долгий срок для смертных, не так ли? Не такой уж критический по меркам магов, но всё же немалый. Кто знает, как изменилась жизнь Дайнора? Да, мы поженились за год до того, как ветры забрали меня с собой, но было бы странно требовать от него верности всё это время. Может, он уже полюбил кого-то? Хотя, тогда он не стал бы призывать меня. Или...
– Перестань заниматься ерундой и думать глупости, – сказал он мягко. – Я ждал тебя. И ждал бы ещё, сколько понадобится.
– Любовь делает людей идиотами, – сказала я печально. – Совершеннейшими придурками.
Он выгнул бровь.
– Только людей?
– Нет, – сказала я, снова целуя его. – Демонов, ангелов, ветров – как хочешь, так и называй – она тоже заставляет творить глупости. Но... иногда нам это нужно, правда?
