Текст книги "Ship'S Life или Русские русалки в заграничных морях (СИ)"

Автор книги: Алина Пуаро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц)

  Алине не очень понравилось такой описание парня, с которым она чуть было не провела вчера ночь, но возразить было нечего.

  – А ты о нем что-нибудь знаешь?

  – Видела пару раз, но особо не интересовалась. Он же грек.

  – И что?

  – Блин, ну как тебе объяснить? Ну, это как спать со своим боссом. Плохой пример, потому как это не совсем так, но все же около того. Это значит, что про тебя все все будут знать, ему будут докладывать о каждом твоем шаге, но и в то же время серьезно к таким отношениям относиться будет нельзя, по причинам, ну я тебе уже говорила вроде. – она, не переставая толкать тяжелую тележку, – А что, он тебе приглянулся?

  – Слушай, он не идет совсем. Вихляет задом как-то.

  Наташа затормозила тролль и уставилась на подругу:

  – Кто вихляет задом? Адонис? А куда он должен идти?

  Алина вытерла пот со лба и возмутилась:

  – Какой Адонис? Тролль!

  Наташа оглянулась вокруг и махнула рукой: все равно они перегородили весь коридор, и подошла проверить Алинину тележку:

   – Так ты ж его задом наперед тащишь! На руках и то было б легче нести.

  – Я-то откуда знаю?

  – Переверни его!

  – Уже. Кошмар какой-то.

  – Да ладно тебе. Кстати мы приехали.

  Алина посмотрела вокруг и не увидела ровным счетом ничего, что могло бы считаться местом назначения:

  – Куда.

  – Сюда. Подержи дверь, я проеду. – с этими слова девушка открыла дверь, которая была абсолютно одинакового цвета со стенами, и непонятно было как вообще ее можно было различить.

  – А...– но Наташа ответила прежде, чем та успела задать очередной вопрос:

  – Вон наверху зеленый значок. Это значит, что за это дверью лифт. Как его находить я и сама не знаю, только приблизительно помню, что он сразу после пассажирских лифтов, так и определяю.

  Девчонки уселись прямо на тролли и стали дожидаться лифта. Впрочем, он не заставил себя долго ждать и через пару секунд приехал с четырьмя чернокожими официантами в синих жилетах. Алина и не подумала пошевелиться, прикинув, что они все равно туда никаким образом не поместятся, но видя, как подруга мило улыбнувшись парням, лихо толкнула свой тролль внутрь, тоже подскочила.

  – Он резиновый что-ли? Как это мы влезли?

  – Если мы будем следующего дожидаться, нас точно прибьют. С Ким и пешком по лестнице потащишь эти коробищи. Но вообще сюда много влезает, он же грузовой.

  Алина прикинула, что никто из присутствующих, кроме них двоих по-русски не понимает и продолжила свою линию:

  – Так вообще что ли ни с кем не общаться?

  – Почему? Общайся в свое удовольствие. Только имей в виду, что сплетни будут ходить по всему кораблю – это раз, неважно остановись ты просто сказать привет кому-нибудь, или составить кому-нибудь компанию за ленчем, его уже официально будут считать твоим любовником. И если не хочешь собирать свое сердце по кусочкам, постарайся никому его не отдавать.

  Лифт остановился на десятом деке и остальные вышли, вежливо попрощавшись и пожелав удачного дня.

  – Не получится отдать что-то, что уже принадлежит другому.

  – Это ты про мужа? Знаешь, конечно не мое дело, но он того не стоит и потом, – это шипс лайф, здесь ни от чего никто не зарекаются.

  Алина недоверчиво хмыкнула, думая, что уж себя-то она знает.

  – Спорим, сейчас откроются двери и оттуда выскочит ...

  – Серж!

  Девчонки прыснули со смеху, когда в следующее мгновение хорватец буквально выхватил у них тролли и всучил следующий, уже пустой.

  – Живо за футболками! Через пятнадцать минут открываемся! Что смешного?

  Но отвечать уже не пришлось, двери закрылись прямо за его возмущенной физиономией.

  Работать на открытом деке оказалось совсем не тяжело, а скорее даже приятно. Светило теплое августовское солнце, играла живая музыка, и все вокруг играло бликами от стекла и воды. Из бассейна летели брызги, а через большие окна виднелось бесконечное сине-зеленое море. Темнокожие официанты сновали туда-сюда с подносами, заполненными мороженным и запотевшими стаканами с ледяными коктейлями, украшенными маленькими бумажными зонтиками. Пассажиры ходили довольные и улыбающиеся, то ли от хорошей погоды, толи от низких цен. Они шутили и смеялись на разных языках, и все это вместе взятое создавало ощущение этакой пляжной вечеринки где-нибудь на Гавайских островах.

  Девчонки стояли за разными столами, недалеко друг от друга, бармены флиртовали с ними напропалую, но никого это не смущало, приходили и незнакомые офицеры в темно-синей, почти черной форме с погонами. Наташка называла Алине некоторых из них по имени и позиции, но она мало кого запомнила. Единственное, что она поняла, что все они были с бриджа и почти каждый из них косился на нее и как минимум на несколько минут притормаживал у стола рыжей красавицы. С каждым из них Наташа была одинаково любезна, как и с любым из ее клиентов, которых было хоть отбавляй. Когда один не очень молодой грузный мужчина в полном облачении и с кучей полосок на плечах, наконец, отошел от нее, та закатила глаза и прошипела, не разжимая губ:

  – Это капитан!

  Алина аж подпрыгнула от любопытства, ей не терпелось разглядеть его поближе, но отходить без спросу было запрещено. Капитан на корабле казался ей чем-то вроде президента на земле или что-то вроде того.

  – А чего ты такую рожу корчишь? И чего он к тебе приходил?

  – Того, что пусти козла в огород! Старый развратник! У него жена русская и двое сыновей, а он все туда же!

  Девушка собиралась рассмеяться, но вдруг заметила на верхней палубе Ким, склонилась над своим столом и стала с быстротой молнии приводить в порядок и складывать футболки. Не то, чтобы она совсем уже недобросовестно выполняла свою работу, но ее рабочее место выглядело, как после урагана. Но и держать его в идеальном порядке со всеми любопытными клиентами не представлялось возможным. Сейчас еще ничего, но еще час назад по двадцать человек окружало каждую продавщицу, заставляя ее одновременно улыбаться, здороваться, выписывать чеки, показывать товар, искать нужный цвет и размер, убирать с лица развевающиеся волосы, отвечать на глупые вопросы, типа: где находится ближайший туалет, и успевать перекинуться словечком с соседками.

  Краем глаза, сворачивая футболку просто гигантских размеров, а именно XXXL, Алина следила за тем, куда направляется менеджерша. Та застряла на верхней палубе с высокой женщиной в форме, а выражение ее лица было подобострастно-заискивающим. Для Алины это стало еще двумя открытиями на сегодня: оказывается, женщины тоже могут быть офицерами, и даже Ким может перед кем-то ходить на задних лапках.

  Та как раз развернулась и показала рукой на раскинувшийся внизу балаган под названием распродажа на опен-деке. Ким согласно закивала, та подхватила ее под руку и женщины стали спускаться в обнимку, словно две лучшие подруги. Незнакомка что-то властным голосом выговаривала англичанке, которая из королевы вдруг превратилась в молочницу, а Алина с немым удивлением рассматривала стройное гибкое тело, узкие ладони с длинными острыми ногтями, синие глаза в обрамлении черных, как смоль ресниц, и такие же черные идеально прямые волосы. Молодой женщине было весьма за тридцать, но возраст лишь добавлял чувственный аромат всему ее облику. На миг синие глаза задержались на Алине, и та слегка ей кивнула, словно запоминая. А у девушки от такого взгляда сердце ушло в пятки, как если б ее окунули в прорубь настолько же синюю и бездонную, как эти самые глаза.

  – Кто это? – махнула головой она, все еще чувствую мурашки по коже.

  Наташа посмотрела в указанном направлении и дернула плечами:

  – Бр-р. Это Никки. Наш супервайзер, и начальница общая в одном лице. Снежная королева, перед ней все должны раскладывать красную дорожку. Все кроме офицеров, конечно.

  – У нее такой взгляд, что до костей пробирает. – поежилась Алина.

  – И не говори. Еще один кошмар на нашу голову. С ней вообще надо быть предельно осторожной, думать, что говоришь, как выглядишь и что думаешь! Вон Шон идет. А он кстати был женат и у него даже сын есть.

  – Как это?

  Наташа развернула еще одну футболку, и ниспадая складками, та облепила ее ноги целиком до самых ступней розовым облаком с веселенькими зелененькими цветочками:

  – Слушай, кто вот это наденет?

  – Может, конечно, в Америки половые тряпки стоят дороже и для этих целей их тетки покупают такое, но на мой взгляд, они раскупают их очень даже активно.

  – Мне даже в голову ничего не приходит, чтобы это могло быть. Я бы даже корову в ней доить не стала, честное слово.

  Алина зажала рот рукой:

  – Между прочим, это верхняя часть спортивного костюма!

  – Для кого? Для слона?!

  – Может это для дойки слонов. А ты что умеешь доить коров?

  – Нет, естественно. Но предполагаю, что эта часть гардероба предназначена именно для такого занятия.

  Наташа сложила, наконец, бескрайний кусок синтетики, и Алина вернулась к интересующей ее теме:

  – Интересно как это Шон так умудрился? И сына заиметь, и женится, и сменить ориентацию?

  – Он был женат около семи лет, как он говорит. А потом попробовал один раз с мальчиком, ему-то понравилось, ну а его жене естественно нет, они развелись, и так наш помощник менеджера оказался на Сенчюри.

  – Вот выходи за таких замуж. А потом ему может еще кто-нибудь покажется интересным, козы или овцы! Так он сразу после развода тут оказался? Море терапия?

  – Знаешь, это, может, и совпадение, но он тут такой не один. У меня вообще складывается ощущение иногда, что у нас корабль разбитых сердец какой-то. Смотри: Шон, ты, Эстель, Карла, Милан. Это я только наш департмент назвала. А что в остальных делается – одному Богу известно. Но почему-то мне кажется, что и у других ситуация схожая.

  – Ну, хорошо. Я и Эстель с Шоном, а Карла-то с Миланом причем?

  – Карла развелась прямо перед контрактом, она десять лет замужем была, и Милан – то же самое. Про индийца особо не в курсе, знаю только, что у него дочку четыре года, а вот Карлиного бойфренда видела, месяц назад на каникулы отправился.

  Алина сощурилась на солнце и, с сожалением вспомнив о солнечных очках, прокомментировала:

  – А ты говоришь ничего серьезного.

  Наташа только плечами пожала:

  – Ну, если считать серьезными отношения на корабле, когда тебе двадцать восемь, а ему двадцать три, то тогда конечно...

  – Да откуда ты все про всех знаешь?!

  – Ты не подумай, что я сплетни люблю. Просто тут такая жизнь, покруче мыльной оперы. Все про всех все знают, я ж тебе говорила. Очень трудно что-то держать в секрете, почти невозможно. Если ты с кем-то встречаешься, то понятное дело, вы вместе куда-то ходите, а на корабле все остальные ходят в те же самые места. Спрятаться никак, словно муха под микроскопом. Вот и получается, что вас все видят, если он покупает тебе подарок или дринк, а потом с этим дринком или подарком видят тебя, то продавец скажет официанту, официант хаузкиперу, тот шоппи, та дансеру, дансеру певцу, ну и все вот весь корабль и в курсе. Я-то в этой компании первый раз всего, а вон спроси у Томы или Ленки что-нибудь, они тебе и про людей с других кораблей расскажет, все что захочешь, до самых интимных биографических подробностей. Кто от кого забеременел, кто спит с чьей бывшей женой, и как зовут любовницу капитана Констелейшн или еще какого корабля Селебрити.

  Алина машинально посмотрела в сторону украинки, раздумывая, сколько же ненужной или наоборот нужнейшей на корабле информации хранится в ее голове:

   – Там чего-то Ленка руками машет!

  Наташа обернулась, взмахнув рыжим хвостом, и кивнула своей руммейт, которая показывала девчонкам сложенные крестом руки:

  – Собираемся, значит. На сегодня опен-дек закончен. Пора уже, а то голодная как, не знаю кто.

  Через полчаса, когда девчонки закончили упаковывать, когда столы, скатерти, чеки, и товар были, в конце концов, убраны, девушка отпросилась выйти. Обалдевшая от голода, неуемных пассажиров и громкой музыки, Алина выбежала на шестой дек и посмотрела на часы.

   – Так, у меня есть семь минут. – скомандовала он сама себе и быстренько забежала за надпись 'пассажиром вход воспрещен, если вы дошли до этого места и вы не принадлежите персоналу судна, вернитесь пожалуйста в пределы пассажирского ареала. Персонал приведший пассажира, будет немедленно подвержен самым строгим санкциям' . Девушка с наслаждением скинула туфли и уселась прямо на деревянный пол. Ноги гудели.

  Наконец то, у нее появилось свободных несколько минут, чтобы привести в порядок свои чувства и подумать о прошедших событиях. За несколько минут много не надумаешь, но все же это было лучше, чем ничего. Особенно Алину мучили угрызения совести по поводу мужа, ведь в ее планы совсем не входило изменять хоть и неверному, но любимому супругу, а практика показывала совсем наоборот. Нужно было как-то упорядочить свои мысли и чувства, а одинокое сидение на деревянной палубе подходило для такого занятия, как нельзя лучше.

   – Тяжелое утро?! – раздался голос откуда-то сверху. Девушке он показался громом с ясного неба.

  Она недовольно подняла глаза и уставилась на великана, который заслонил ей солнце, снизу вверх. Похоже, и на этот раз одиночество и думы придется отменить. Баджа на нем не было, но он был стопроцентным греком, а следовательно офицером. Валяться на полу в присутствии офицера было не положено. Ну, принесло же его сюда за каким-то чертом, – подумала недовольно девушка и нехотя начала подниматься. – ни сна, ни отдыха! Есть на этой посудине место, где можно побыть одной?!

  – Сиди-сиди. – он словно прочитал ее мысли. Солнце светило так, что она не видела выражения его лица, чтобы понять шутка это или нет. – ты не куришь?

  – Нет. – оторопело прошептала она, разглядев все-таки его лицо, а грек, как ни в чем не бывало, уселся с ней рядом и с удовольствием затянулся.

   – Гифт шоп. Алина. Прочел он на бадже и похлопал себя по груди. – а у меня еще нет пока, я только со вчерашнего дня на борту, но я – Гарри.

  – Странное имя для грека. – ляпнула Алина первое, что ей пришло в голову и тут же прикусила язык.

  Гарри усмехнулся, выпуская дым, который ветер моментально уносил за белый борт корабля:

  – Обычное греческое имя. Фамилию я тебе называть не стану, а то ты язык сломаешь. Ты часто сюда приходишь?

  – Я не прихожу, я сбегаю. – уточнила девушка и снова вытянула ноги на нагретой солнцем деревянной палубе. – Сумасшедший дом, а не работа. Сегодня сидей, а значит, мы целый день пашем, но это еще ладно. А вот клиенты достали, просто сил нет. Только свернешь футболку, тут же прибежит и именно эту и развернет, не беда, если рядом целая куча развернутых навалена... Как так можно?!

  Гарри расхохотался, чем заставил девушку удивленно на него посмотреть. На ее взгляд, ничего особенно веселого произнесено не было, и тем не менее ей удалось его рассмешить. Новому знакомому было на вид лет тридцать пять, тридцать семь, у него были огромные бицепсы, волосы чуть длиннее положенного и очень нахальное выражение глаз. А еще Гарри до ужаса был похож на парня, с которым Алина когда-то давным-давно встречалась и даже собиралась за него замуж. Что-то тренькнуло глубоко внутри, заставив девушку еще раз оглядеть грека. Высокие скулы и испанская бородка придавали ему лихаческий вид, подбородок был треугольный, а нос естественно с горбинкой. Явно знает, что хорош собой, подумала девушка и спохватилась. Время, отведенное на отдых, неумолимо подходило к концу.

  Девушка поднялась, а на лице отразилось видимое сожаление, которое мужчина естественно принял на свой счет.

  – Ну, мне пора.

  – Еще увидимся, Алина из гифт-шопа. – подмигнул он ей

  -Что, простите?

  – Я говорю, что рад буду поболтать с тобой снова.

  Интересно, а у всех греков такой кошмарный акцент? – думала девушка, поднимаясь по лестнице, – ведь почти ничего не разобрать. Но какой красивый, подлец...

Глава 4:
' Фреш мит и формула найт'

  Первая половина си-дея пролетела почти незаметно, тогда как вторая тянулась просто бесконечно долго. Клиентов было очень мало, что было вполне логичным, ведь все нормальные люди предпочитали загорать и наслаждаться свежим воздухом, а не торчать в солнечный день в полутемном магазине. Алина просто засыпала на ходу.

  – Хоть спички в глаза вставляй.

  – По ночам надо спать! – безжалостно заявила Лена, подпиливая ноготь, не вынимая рук из голубой косметички по вполне понятным причинам, заниматься маникюром на рабочем месте никому не разрешалось, но раз никто не видит...

  – А еще я ручку потеряла где-то.

  – В ящике возьми.

  – Есть хочу. Когда уже наш брейк будет?!

  Девочки остались вдвоем на промо вместе с Карлой, читавшей книгу в глубине магазина. Эстель одиноко скучала в косметическом отделе, заменяя, ушедшую на перерыв, Бренду.

  – Еще двадцать минут. И прекрати ныть. Думаешь, я меньше есть хочу?

  Не найдя никакого понимания со стороны Украины, девушка со вздохом одернула свое поло, которое на ее взгляд с утра стало на размер больше от того, что поесть ей сегодня так и не удалось, и пошла пообщаться к Южной Африке. Блондинка при виде девушке радостно замахала рукой:

   – Прикрой меня!

  Алине такая просьба не показалась странной, мало ли у человека чулок пополз или еще что-нибудь в этом роде. На секунду у девушке на лице промелькнуло удивление при мысли, что можно было бы для таких целей спрятаться за кассой или в магазине, но она, тем не менее, подошла к подруге, и повернувшись к ней спиной, старательно заслонила.

  – Да не по-настоящему! Я имею в виду: постой здесь минутку, я в туалет схожу!

  Ленка неподобающе заржала, вместе с тем напомнив:

  – Нас и так слишком мало, если Ким взбредет в голову проснуться и проверить, то я в этом не участвую, говорю сразу.

   Алина беспомощно почесала затылок, связываться с Ким ей хотелось меньше всего на свете. А то, что она ушла на перерыв, еще ни о чем не говорила. Лена была права, англичанка могла вернуться в любую минуту.

  – Может, потерпишь? Нас через двадцать минут сменят.

  Соседка по комнате скорчила рожу в след украинке и вздохнула:

  – А что еще остается? Умру от разрыва мочевого пузыря, и вам будет стыдно!

  – Скорее от недостатка никотина.

  Лена в карман за словом не лезла, это Алина давно уже поняла. Впечатление от украинской девушке у нее было немного двойственным. С одной стороны ее опыт и 'наплаванность' вызывали зависть и уважение, хотелось завалить ее вопросами, получше узнать и ее, и до сих пор не понятную корабельную жизнь, дабы перестать походить на слепого котенка, с другой же стороны такая непримиримость и острый язык заставляли держаться от нее подальше. Было похоже, что казачьи корни Тараса Бульбы присутствовали в Ленкиной крови на сто процентов. Именно про таких говорили: 'Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет!'.

   Алина со вздохом снова посмотрела вокруг, на пустынный в это время этаж, потребила пару футболок на столе и снова пошла к Эстель. Та висела на телефоне, и еще не дойдя до косметики, Алина услышала имя Димитрия. Подождав несколько секунд и поняв, что это безнадежно, девушка вернулась на свое место.

  – У всех личная жизнь на корабле бьет ключом... – мысль прозвучала вслух, на что ее коллега с грохотом захлопнула ящик и мрачно отозвалась:

  – У кого как...

  Это походило на начало разговора.

  – А ты что, никого себе тут не присмотрела?

  – Мой парень уехал на каникулы! – отчеканила Лена.

  Алина не стала обращать внимание на напускную озлобленность, и хотя на нее можно было повесить табличку 'Не влезай – Убьет!', сочувственно протянула:

  – Скучаешь, наверное?

  – Еще как...

  Девушка уже давно поняла, что везде, не только на корабле, люди не часто оказываются тем, чем они пытаются казаться. Вот и у железной леди подозрительно заблестели глаза:

  – Вик улетел в тот день, как раз когда ты приехала. В Питере. Я так ревела, что меня даже пассажиры ходили успокаивать. Теперь он два месяца на каникулах в своей Индии, и еще не известно на какой корабль его пошлют в следующий контракт.

  – Он индус?! – Алина не могла скрыть своего удивления.

  – Да я и сама знаю, что индус вроде не вариант. И далеко и страна бедная, и порядки у них там странные, и вообще...

  Это ' и вообще' навело Алину на странную мысль, но она промолчала.

  – Даже ростом он меня меньше! У меня всю жизнь парни были высокие, а тут даже на руки и то взять не сможет, но...– она мечтательно вздохнула, – с ним все так было здорово, как в сказке. Мне чуть только что приглянется, на следующий день он уже бежит покупать, чуть я о чем-то заикнусь, все как по волшебству.

  – И что, даже не ссорились никогда?! А сколько вы вместе были, шесть месяцев?

  Ленка покачала головой:

  – Больше. Я на предыдущем контракте с ним познакомилась, потом через два месяца вернулась сюда из-за него. Вот считай. Ну, ссорились, конечно. Даже еще как ссорились. Один раз я просто собрала все его подарки вместе с босоножками, принесла ему, на кровать положила и все.

  -Что все?

  – Сказала, чтоб искал себе кого-нибудь другого для таких развлечений.

  Алине очень хотелось спросить, что за развлечения, но она предпочла промолчать на этот счет и вместо этого спросила:

  – И как вы теперь? Больше никогда не увидитесь? Почему он не может сюда же вернуться, как ты?

  На сей раз вздох был уже не мечтательным, а тяжелым, и стало ясно, что это ее больное место:

  – Его повысили прямо перед отъездом, так что он теперь менеджер, а у них не так легко менять корабль.

  -Ну, так ты сможешь.

  Девушка кивнула, но как-то не слишком уверенно. Через несколько минут появилась Бренда, и у девушки просто рот открылся, как шикарно она выглядела. Специалист по косметике на этот раз была одета как принцесса в длинное шелковое платье темно-синего цвета с корсетом. Юбка, стянутая у талии, свободно ниспадала до пола, открывая лишь туфли лодочки на высоком каблуке. Молодая женщина из Южной Африки, очень крупная по строению тела, в таком одеянии сразу превратилась в хрупкую тростинку. Она убрала волосы наверх, и это придало ей вид настоящей светской львицы, а Алине она показалась настоящей красавицей:

  – Вау! Вот это да! С ума сойти! Бренда, тебя надо прямо сейчас послать на конкурс красоты!

  Та лихо взмахнула подолом и присела в шуточном реверансе:

  – Буду рекламировать сегодня что-нибудь. Надо использовать шанс побыть в центре внимания.

  Ленка фыркнула, и к ним подошла Эстель:

  – Все, я пошла тоже красоту наводить. Всем привет.

  – А мы? – Алина уже изнемогла стоять на одном месте и ничего не делать.

  – Тебе сейчас Наташа придет, а мне еще полчаса ждать. Хоть бы кто-нибудь появился, продать хоть что-нибудь.

  Бренда ушла, шурша длинной юбкой, к своим баночкам и бутылочкам, Эстель пошла ужинать и переодеваться, и девчонки снова остались в одиночестве.

  – Ну, какой вообще смысл открывать магазин, когда никого просто нету!

  – Для украшения. – рассмеялась появившаяся Тамара. – вот посмотришь, вечером сюда все офицеры прибегут. Будет народное гулянье деком ниже. Обычно они все сначала гуляют по шопу, потом чешут к Бренде, наверное, половину наших парфюмов уже скупили, а потом, напротив джюэльри садятся пить кофе.

  – А официантки там и остальные тоже будут в вечерних платьях, красиво, наверное – вдруг высказала вслух только что пришедшую мысль Алина.

  – И пальмы давайте оденем в кринолин? – подхватила Лена. – Ты совсем что ли рехнулась? Какие официантки? Они же с едой работают, какое там платье вообще? И вообще, ты вовсе не обязана наряжаться, как не знаю кто, можешь просто быть в форме или костюме.

  – Вот еще. Платье, конечно! Во-первых, нет у меня костюма, а во-вторых, я обожаю вечерние платья. И, в конце концов, хоть раз буду выглядеть нормально на работе, а не как пугало огородное.

  – Ой, я б лучше в костюме осталась, так е-мое, для ювелирки свои правила! Так о чем это я? – опомнилась хохотушка, – Я ж сюда есть пришла. В смысле, кто есть идет, а то мне одной скучно!

  – Вон Натаха явилась. Можешь идти – кивнула украинка в сторону лестницы, – если только она не заснет по дороге.

  Рыжеволосая красавица выглядела так, как если б ее только что подняли с постели: на щеке отпечатался след от подушки, глаза были сонные, хоть и накрашенные, а волосы в немного лохматом хвосте.

  – Расческа есть у кого-нибудь? – простонала она вместо приветствия. – Я ничегошеньки не успела, проспала весь перерыв как крот!

  Лена молча вытащила маленькую щетку из недр косметички и всучила своей руммейт, сопровождая это движение весьма красноречивым взглядом.

  – У тебя там что целый склад? – полюбопытничала Алина, пытаясь заглянуть в голубую диковину.

  – Есть пошли! – голодную Тому не слишком интересовал этот вопрос, и она потащила Алину к выходу.

  Но когда они спустились вниз, дверь в столовую оказалась закрытой.

  – Как так?! – возмутилась Алина, безуспешно дергая ручку двери, хотя на таблички и так все было сказано. – И что нам, совсем не есть прикажете?

  – Не дергай зря, все равно закрыто. – непонятно довольным тоном прокомментировала коллега. – Пойдем-ка отсюда.

  – Это издевательство, – бурчала Алина, покорно следуй за подругой по длинному коридору третьего дека, по пути как всегда приходилось здороваться с персоналом, – Добрый вечер, какого фига они дают брейки, когда месс закрыт, не поверю, что наше руководство не в курсе. Стой, давай хоть к официантом зайдем, у них хоть бутерброд какой-нибудь стащить можно? Я в голодный обморок упаду, если не поем!

  Алина встала посредине дороги, но Тома потянула ее за рукав дальше:

  – Идем, говорю. Покажу тебе, где нормальные люди питаются.

  – Хм. – девушка подумала, что особого выбора у нее не было, так что в очередной раз покорно последовала за более опытной коллегой.

  – Возьмем лифт. – прокомментировала Тамара. – Ну, как у вас там на промо сегодня? Тоже мертвый сезон? Я у себя еле выстояла, очень хотелось залезть под кассу и заснуть там где-нибудь. Так эта швабра все утро проверяла какие-то бумаженции, даже кофе попить не удалось.

  – А без нее удается? – не став уточнять о ком шла речь, и без слов было ясно,– Лифт взять – это у тебя обратный английский перевод что-ли?

  – Что? – переспросила соседка, нетерпеливо поглядывая на пару хауз-кипперов, затаскивающих огромные мешки с полотенцами внутрь. – А ну да, с английского на русский, так просто короче...

  – Можешь не объяснять, я уже поняла, что здесь вообще царит странный языковой микст.

  – Ну типа того. Пошли, я смертельно хочу кофе и пиццы!

  – Пиццы?!

  Девочки чуть ли не бегом выскочили из белого коридора и оказались в гостевой части, но Тамару это ничуть не смутила и она, не раздумывая, прошла в огромное помещение с высокими потолками, огромными окнами во всю стену, сверкающее всюду и везде чистотой и никелированными подносами. Алина на секунду замерла, пораженная видом из окна, так неожиданно открывшимся перед девушкой. Море, огромное бескрайнее однотонно-серое, покрытое рябью до самого горизонта, небо, вобравшее, в отличие от своего собрата снизу, все оттенки голубого и сиреневого, размеченное тяжелыми лиловыми облаками, низко нависшими и подсвеченными заходящим багровым светилом, которое в одном месте прорывалось ровным розовым ореолом, распространяющим вокруг слабое золотое мерцание. Да, тут было от чего затаить дыхание.

  Тамару, как ни странно, неземная красота вообще не тронула, она уже стояла, сверкая белозубой улыбкой перед стойкой с диким количеством макарон, овощей и пиццы. Алина нерешительно приблизилась, тоже взяла тарелку и чуть не пустила слюнки, такой запах стоял вокруг.

  – Тут так красиво, заворожено прошептала девушка, – Слушай, а что мы тут делаем? Это же для гостей...

  – Не задавай глупых вопросов. Едим. Мне с грибами, паприкой, луком, пармезаном, цукини, и... – она задумалась, быстро прикинув количества места, на сковородке, куда высокий негр в белом фартуке, послушно накладывал перечисленные ингредиенты. – Ну ладно, все, наверное. Ах, да и два куска пеперони, пожалуйста, Рамон.

  Повар ловко пристроил сковородку на огонь и уже клал два ароматно дымящихся куска с круглыми кусочками колбаски на протянутую тарелку.

   – С чесночным соусом?

  – Ммм. Ну, гулять, так гулять. С чесночным. У нас перерыв два часа, надеюсь выветриться!

  – Хорошо вам, шоппи, у нас так сорок пять минут перерыв, и хоть убейся.

  – Зато у нас работа тяжелее! Сегодня формула найт, так придется весь вечер украшать собой магазин!

  – И она называет это работой. – Непонятно к кому обращаясь, покачал негр головой в сеточке. – порезать тебя что-ли вместо пеперони на пиццу?

  – А ты в вечернем платье и на каблуках будешь продавать шоколадные даймонды?

  – А что? – Подбоченился тот. – Держи, готова твоя паста. Приятного аппетита.

  Через несколько минут Алина, слово в слово повторив за Тамарой все составляющие ее блюда, познакомившись с сообщительным поваром и получив свою тарелку с горячими макаронами, которые здесь именовались пастой, присела за стол к подруге, которая уже вовсю уплетала пищу, от которой прямо пар шел.

  – Вкуснотища!

  – Да уж. Нас так не кормят. – с набитым ртом подтвердила Тома.

  – Слушай, а почему мы каждый день тут не едим?

  – А кто нас сюда каждый день пустит? Просто сегодня нам повезло, точнее не повезло, но это смотря с какой стороны посмотреть. Когда у нас перерыв на обед, а наш месс закрыт, значит, мы имеем полное право заявиться к гостям. А иначе, фиг.

  – Значит, повезло! – уверенно заявила Алина, обжигаясь горячим куском с тянущимся сыром. – нет, ну как вкусно!

  – Просто мы голодные. Ну и пиццу, в принципе, тут хорошую делают. – Ну как тебе корабельная жизнь? Освоилась?

  Алина задумалась, однозначно ответь было сложно.

  – Пока непонятно, если честно. Такое ощущение, что я на другую планету попала. Вроде люди, еда, одежда – все то же самое, что и на берегу, а только копни поглубже, все по другому. А про отношения между людьми я вообще молчу.

  Тамара покончила с пиццей и придвинула к себе тарелку с макаронами. Вся посуда была одинаковых цветов, словно один огромный сервиз, в котором чашки, тарелки, блюдца и все остальное составляли между собой одно целое.

   – Ты что конкретно имеешь в виду, мужиков, работу или дружбу?

  – Да все вместе.

  – Ну про работу и дружбу могу сказать одно: лично мне это напоминает армию. Здесь через все проходишь вместе и если уж друзья завелись, так это и на всю жизнь.

  – За шесть то месяцев? Ну, не знаю. Мне, чтобы человека назвать другом, надо годами с ним общаться, и пройти через многое, а не так, поболтаться по морю, один контракт.