Текст книги "Ship'S Life или Русские русалки в заграничных морях (СИ)"

Автор книги: Алина Пуаро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 35 страниц)

  – Тьфу, ты, ну, ты. – девушка уже успела забыть, что сама заперла дверь несколько секунд назад.

  Алина щелкнула замком, и торопливо вышла, вернее, только попыталась выйти из туалета, потому что на выходе натолкнулась на предмет своих утренних раздумий.

  – Джош?! – просияла она. – Что ты тут делаешь?

  Барабанщик однако не совсем разделял ее радости.

  – Это тебя стоит спросить. Тебя тут так редко можно застать.

  Алина сделала вид, что это было в порядке вещей:

  – Ой ладно тебе, не дури. Я сплю у своего бывшего, когда он на работе. Там постель большая. Он, конечно, думает, что я вернусь, однажды, но вообще мы друзья. – плела она и внутренне сгорала от стыда.

  Джош теребил в руках свисающий пояс тамаркиного халата.

  – Да, конечно.

  – И потом, у моей руммейт есть бойфренд. Иногда нужно входить и в их положение тоже.

  Он молча кивнул, и Алина разозлилась.

  – Отлично, то есть ты предполагаешь, что мне и полтора часа спать – это чересчур. Я же лошадь. Мне обязательно нужно было в оставшееся от общения с тобой время заняться сексом! Еще бы.

  – А чего ты так разнервничалась? – спокойно спросил он, а в глазах светилась тихая грусть.

  Алину такие слова окатили как ведром холодной воды, и она опомнилась.

  – Пожалуйста.

  – Хорошо. Я тебе верю. – просто сказал музыкант, словно спор был о том, какого цвета море, а вовсе не о том, где Алина сегодня ночевала. – У меня в час самолет.

  'Вот и все' – проговорила про себя девушка, – 'Вот и все'. А вслух сказала:

  – Я буду около ковы. Зайди за мной попрощаться?

  – Я буду у себя в кабине, ну мало ли если у тебя пять минут будет свободных до того. – торопливо пояснил он. – Представляешь, мне даже выходить нельзя.

  Алина закатила глаза к потолку:

  – О боже. Бред какой. – и вдруг хлопнула себя ладонью по лбу. – Меня же Иен убьет.

  Джош резким движением повесил шелковый поясок на вешалку рядом со шкафом и глухо спросил:

  – Неужели мы больше не увидимся?

  – Я в это не верю, – твердо ответила девушка. – И все зависит от нас.

  – Хочешь, я приеду к тебе в Майями? Возьму машину и приеду.

  Алина тем временем взяла со стола ключ. Стоя к нему спиной, девушка не смогла сдержать расплывающиеся губы, с ног до головы ее затопило солнечное счастье. Затем она быстро посерьезнела, повернулась к нему лицом и ласково пригладила ему вихрастые волосы:

  – Я зайду еще ладно? Мне пора бежать.

  На бегу она подумала, что в спортзал сегодня уже можно, в принципе, и не идти, свою норму за сегодня она выполнила сбеганиями вверх вниз по лестнице. Хорошо хоть в служебной части корабля такие скачки были не запрещены, иначе тем, кто опаздывает, пришлось бы не сладко: по гостевой половине корабля так уже не поносишься, сломя голову. Мимолетно поздоровавшись с кем-то из хауз-кипперов, и тяжело дыша, но стараясь делать вид, что она ничуть не торопится, Алина затормозила рядом с новозеландкой.

  – Я пришла.

  Зара с любопытством подняла брови:

  – Ну, и где ты была?

  Алина подтянула хвост на затылке и сомнением глянула на коллегу:

  – А куда я уходила?

  Зара только фыркнула:

  – Я уже две полки пересчитала, вот ту и эту. Бери машинку и забивай номера. Твое счастье, что Иен в бутике застрял.

  – Так его не было?! – Алина с облегчением перевела дух. – Вот уж, точно, слава Богу.

  – Терпеть его не могу. Он меня младше, а пытается учить уму-разуму. Представляешь приперся ко мне в косметику вчера и начал советы давать, как семинар проводить по кремам. А у меня в руках как раз банка с грязевой маской была. Так я чуть было ему глину на физиономию и не намазала. Руки так и чесались

  Алина хмыкнула, пытаясь не сбиваться.

  – Ой, да что ты на него так взъелась, у нас предыдущая вот менеджер была, Ким, это просто ужас. У меня поджилки тряслись, когда она шла только из-за поворота.

  Зара положила блокнот и ручку на стеклянную полку дисплея и уперла руки в боки:

  – Алина, мне сорок три года. У меня двое взрослых детей, и какая-то там тля на десять лет меня младше станет меня учить жизни?

  – Вообще-то, верно, конечно. – посочувствовала она и спросила, чтобы сменить тему. – А где твой муж? Как он смотрит на то, что ты на корабле?

  – Да мы развелись уже лет десять как. Так что, думаю, никак не смотрит. Я вообще-то замуж собираюсь за Дейва.

  – Это тот, который приезжает?

  – Да. Через две недели – и новозеландка пустилась в пространный рассказ о своем бойфренде, о том какой он был замечательный и любящий.

   Через двадцать минут Алина не выдержала. Она, в принципе, представляла, как будет выглядеть ее просьба, но надеялась на снисхождение. Джош так и не появился, а больше бездействия выдержать она была не в состоянии. Инвентаризацию за дело, девушка, естественно, не считала.

  – Зара... Можно я еще на пять минут отойду?

  – Я так понимаю, тебе просто очень надо?

  – Зара. У меня друг через час улетает. Может быть, насовсем...

  Глаза женщины сразу подобрели.

  – Иди, конечно. Только не долго.

  Алину два раза просить не пришлось. Проходя кову, она наткнулась на Ленку с целым подносом янтарных украшений.

  – Это ты нам? – Алина на мгновение остановилась и с отвращением оглядела ювелирные изделия.

  -Да, нет. Это в ювелирку, потом считать будем.

  – А-а. Там что творится? – она мотнула головой в сторону джюэльри и помогла ей открыть дверь.

  Ленка боком протиснулась внутрь, бросив на прощание:

  – А там наш менеджер часы ломом бьет.

  Алина, готовая бежать дальше, ошарашено остановилась, не поверив своим ушам:

  – Что делает? Да, ладно?

  Лена высунула голову и шепотом объяснила:

  – Прохладно! Сидят там Шон вместе с Иеном и бьют швейцарские часы молотком.

  – Все. Я даже комментировать не буду... – Алина покачала головой. – Это уже просто клиника неврозов. Не знаю, как мы эту инвентаризацию переживем.

  Украинка только плечами пожала и скрылась внутри магазина. Для нее это была целая трагедия. Дорогие и абсолютно новые часы, вместо того, что бы поправить ремешок или приклеить страз, колотили вдребезги и отсылали назад, как демадж. Алину это не столько взволновало, сколько ошарашило. Но по-настоящему ее интересовало только то, что происходило в каюте барабанщика.

  Дверь как всегда была нараспашку открыта. Рамиру сидел за компьютером, записывая для Джоша фотографии на диск.

  – Трям. – она постаралась выглядеть веселой.

  – Привет Алина. – отвлекся Рамиру на секунду от экрана.

  – Привет дорогая. А я уже почти собрался.

  – С чем тебя и поздравляю. – она не знала, что говорит.

  – Так эмэйл мне и не оставишь свой? – безнадежно поинтересовался он, вытаскивая чемодан и прислоняя его к стенке.

  Она отрицательно замотала головой.

  – Оставь мне ты свой. Только не электронный, а обычный адрес.

  – И ты однажды позвонишь в мою дверь?

  – Да.

  -Ты удивительная. – он посмотрел на девушку долгим-долгим недоверчивым взглядом, – я до сих пор не могу поверить, что ты существуешь.

  Алина смутилась и от смущения выпалила вслух то, на что ее натолкнул взгляд музыканта:

  – Ты похож на мою собаку!

  Рамиру удивленно поднял голову и пробормотал себе под нос:

  – Ничего себе, комплимент.

  – Потому что смотрю на тебя такими же влюбленными глазами?

  – Нет.

  Как было объяснить ему характер Урикана? И то, сколько для нее значила эта собака? То, как они познакомились. И то, что он был единственным существом на земле, за которого она чувствовала, что несла ответственность.

  Тут ее осенило:

  – Я тебе сейчас его покажу, и ты поймешь.

  Когда она вернулась в обнимку с компьютером, то чуть не натолкнулась на Кейт.

  – Ты тоже сюда?

  – Да, вот кофе Джошу принесла.

  – Спасибо дорогая, – поблагодарил ее барабанщик, забирая бумажный дымящийся стаканчик.

  Слух Алины неприятно царапнули такие нежности. До сих пор девушка слышала такие слова только при обращении к ней самой. Мысль, а может он всех так называет, а может все, о чем они говорили и все его выражения, это у него так со всеми, промелькнула в голове, но девушка от нее отмахнулась. В конце концов, Рамиру ее тоже также зовет, а их ничего, кроме дружеского общения, не связывает. Девушка раскрыла лаптоп и стала копаться в старых фотографиях.

  – Это не то, это... Это Нормандия, а это вообще мы без собаки были. – перебирала она разные папки и быстро листала картинки.

  – А это что? Капитан?

  – Где? – удивилась девушка. – какой капитан?

  – Ну вот, – показала Джош, – это вы у капитана?

  – А-а. Ну, да. – безо всякого интереса подтвердила Алина, – Он глаз на Наташку положил, и мы все оказались приглашены на этакую парти. Клубника со сливками, белое вино и греческий салат. – скорчила она забавную рожицу. А что?

  – А ты можешь дать мне эти фотки?

  Алина уже не в первый раз слышала такую просьбу и мгновенно поняла, о чем идет речь. В прошлый раз ее просил об этом Димитрий, но она сразу же отказалась. Но теперь речь шла не о греке. Девушка пытливо посмотрела на музыканта, пытаясь понять, о чем он сейчас думает.

  – Я же знаю, что они тебе не для украшения рабочего стола, и не меня ты на них лицезреть собираешься.

  – Отдаю дань твоему уму. Но этот человек уволил меня за то, что сам проделывает ежедневно и с удовольствием. – со сдавленной яростью выговорил он, выдерживая ее взгляд.

  Алину еще раз поразило его сходство с Уриканом. Сердце заныло, она уже знала, что не сможет ему отказать, но все же хотела оттянуть этот момент.

  – Ты точно как он. Абсолютно. Такой же сумасшедший, такой же искренний, веселый и нежный. То тигр, то котенок. Сейчас я тебе покажу своего любимого мужчину. – с этими словами она закрыла одну папку и открыла совсем другую. – Вот, любуйся.

  Нахмуренный барабанщик склонился над компьютером, а Алина, затаив дыхание, наблюдала за ним. Рамиру тоже сунул нос в экран и охнул от неожиданности.

  – Я думал у тебя пудель какой-нибудь, а у тебя – это...

  – Это – повторила девушка со смехом, – Это Урикан.

  – И он тебе напоминает меня?

  – Ты мне напоминаешь его. – поправила Алина, но в общем, это не столь важно. Просто вы похожи.

  – Могу я спросить чем?

  Алина испытывающее взглянула на него – она не могла понять, задело музыканта такое сравнение или заинтересовало, или может быть, тут было что-то другое?

  – Душой. – тихо ответила она. – и тем, что я о вас должна заботиться, – но этого она не могла произнести вслух.

  Но и того, что она сказала, оказалось достаточно, чтобы Джош простонал:

  – Рам! Ну как мне ее оставить? Я же никогда в жизни не смогу такую найти...

  – Алина, прыгай в чемодан? – Рамиру попытался разрядить обстановку.

  – Да уж в таком бауле и еще место останется.

  – Ребята, мне пора. Компьютер я оставлю, перепиши ему фотки, Рам. Я и так тут слишком долго.

  Вот и наступил тот самый миг прощания. Алина лихорадочно пыталась придумать, как отдалить то, что было неизбежно, хоть на минуту, хоть на несколько секунд.

  – Ты мне адрес не написал, – напомнила она.

  Это было ужасно. Время уходило, как песок сквозь пальцы, и забирало от нее человека, который вдруг стал ей безумно дорог, а она ничего не могла сделать. Раз в жизни ей уже пришлось такое пережить, но и в этот раз надежда исчезнет только со смертью. Бороться надо до конца.

  Алина молча протянула ему листок со стены, и он чиркнул несколько строк. Не глядя, девушка убрала бумагу в карман пиджака, ей никак нельзя было дольше задерживаться.

  – Я буду ждать.

  – Я приеду.

  Они встали в дверях. Джош прижал девушку к себе так, что Алина чуть не задохнулась. На секунду ей стало тепло и спокойно и неожиданно пришло чувство, что теперь все будет хорошо, что где -то далеко с места стронулась маленькая снежинка, и нарастая, однажды она превратится в огромную белую лавину, ту, что снесет все старую боль, обиды, разочарование, ту, что разрушит стены и тюрьмы, в которые мы все друг друга заключаем. Ту, что даст яркому солнечному свету пролиться на жизни двух людей, таких непохожих на остальных, встретившихся всего на несколько дней где-то посреди океана и сейчас расстающихся против своей воли. Они прощались, но она готова была поклясться чем угодно, что не навсегда. И в этот миг ей стало все равно, кто мог их видеть, девушка приподнялась на цыпочках и поцеловала его. Он удивленно открыл глаза, и губы дрогнули, отзываясь, но девушка тут же оттолкнув его, уже исчезла, подарив болезненное нытье в низу живота.

  – Тебе всю папку качать? – поинтересовался Рам, вырывая музыканта из оцепенения.

  – Рам?

  – Все фотки нужны или отберешь, спрашиваю.

  – Рамиру, а что значит палома?

  – Вообще голубь, ну а еще иногда так зовут перелетных птиц.

  Она стояла напротив дисплея с янтарем, каждый за несколько тысяч долларов, и рассеянно слушала рассказы Зары о Майями. Она пыталась записывать номера, но то и дело ошибалась, путалась и начинала опять сначала. В голове роились целые стаи вариантов, один не лучше другого. Она почти была готова уже впасть в отчаяние, но тут ее словно что-то толкнуло, и она оглянулась, почувствовав чей-то взгляд. Резко обернувшись, девушку бросило в жар. Еще за сотую долю секунды до поворота головы, она уже знала, он здесь, и все же увидев барабанщика, сидящим на стуле, Алина все равно удивилась. Девушка сглотнула, а он просто сидел и, не отрываясь, глядел на нее.

  – Привет. – нерешительно сказала она, так и не двинувшись с места.

  – Привет.

  Ей пришло в голову, что прощаний на этом корабле едва ли не больше, чем встреч, но иные даются слишком дорого. У Алины все сжалось внутри, когда она увидела его взгляд.

  – Как дела?

  – А у тебя?

  – Ну, если часа должно хватать на нормальный здоровый сон, и говорить прощай дорогим тебе людям должно быть легко и приятно, то все отлично.

  Он усмехнулся, но вышло это как-то невесело.

  – Я тоже всего полтора часа спала. – а про себя добавила 'И мне, может, еще тяжелее, чем тебе!'. А вслух сказала:

   – В самолете отоспишься.

  Он сжал зубы, и Алина готова была оторвать себе слишком длинный язык. Можно подумать, он и сам не знает, что совсем скоро он будет уже так далеко от нее.

  – Отосплюсь.

  – Извини.– едва слышно пробормотала она.

  – Так что вы тут считаете? – словно и не заметив ее слов, поинтересовался Джош.

  – Янтарь.– скривила физиономию Зара. – причем примерзкий.

  Джош подошел взглянуть, как будто его и на самом деле это интересовало.

  – Какой тебе больше нравится?

  Губы против воли расползлись в улыбке, и она с теплотой посмотрела на него:

  – Ни-ка-кой. Они все – сплошное уродство. Ты только посмотри. – и девушка указала шариковой ручкой на открытую витрину. Этот экспонат представлял собой ярко желтый квадрат на кожаном ремешке, что, по-видимому, надлежало носить на запястье.

  – Хм. И правда. Слушай, а что это?

  – Браслет. – пожала плечами Зара.

  – Хочешь я его тебе куплю? – вдруг прошептал он Алине прямо в ухо и подхватил ее на руки.

  – Ты что? Хочешь, чтоб и меня уволили за компанию? – закричала она тоже шепотом. – Поставь меня сейчас же. – хотя на самом деле ей хотелось только одного, чтобы он никогда больше ее не отпускал.

  Зара была уже взрослой женщиной, хоть и не менее способной на всякие безумства, но тут она заметила:

  – Если Иен сейчас придет, тебя точно отсюда выкинут.

  Джош медленно разжал руки и бережно опустил ее на пол:

  – Поехали со мной?

  Все ее существо кричало, хоть на край света, но реальность была иной.

  – В следующей жизни. – и она улыбнулась.

  Он молча кивнул.

  – Я все равно буду ждать. В конце концов, это не так долго.

  Ей вдруг захотелось бросить весь этот дорогой янтарь за борт и снова бросится к нему в объятия, так чтобы никто и ничто не могло их разъединить.

  – Мне пора. Ты придешь меня проводить?

  – Я.... – она заметалась, глядя на стеклянный шкаф и скептические глаза коллеги. – я постараюсь, хорошо?

  Он снова кивнул, потом открыл рот, чтобы что-то сказать, передумал, круто развернулся и вышел. Прошли невыносимо долгие десять минут.

  – Я сейчас приду, ладно?

  – Аккуратней. Правда, ведь, проблем, не оберешься.

  – Я быстренько. – и буквально через мгновение ее уже не было.

  Она выбежала на палубу и посмотрела вниз. Ей не впервой было смотреть за уезжающими, но машины уже не было. Это значило, что барабанщик уже где-то на подъезде к аэропорту. Девушка даже не стала об этом думать, просто уголком сознания констатировала факт и все. Ни моральных, ни физических сил у нее больше не было. Он уехал окончательно и бесповоротно. Шипс лайф снова вступала в свои права, словно ночь, наступление которой, как бы ты не желал, отсрочить было не под силу никому из живущих.

Часть IV:
Конец

Глава 13:
  'То, что осталось важным...'

  Одно объятие на прощанье

  И несколько безумных дней

  Легко забыть, но беспрестанно

  Скребутся в памяти моей

  Глаза, как раненого зверя

  Огонь бунтующей души

  Отчаянье и боль потери

  Все, что так сложно разрешить

  Все, что так долго я искала

  Взгляни, ведь мы как близнецы

  Нас просто жизнью разметало

  Мы крепостной стены зубцы

  Ты с запада, а я с востока

  Нас океан укрыл в волнах

  И породнил, но волей рока

  На разных бросил берегах

  И мир оставил тоже разный:

  Мне солнце, а тебе луна

  Лицо разлуки безобразно!

  Мне нужно знать, что я нужна

  Тебе. Так сильно не хватает

  Прикосновений, нот и слов

  Скажи, что грусть твоя иная.

  Скажи, что это не любовь.

  Скажи. И я тебе поверю

  И впредь уж больше никогда

  Побеспокоить не посмею

  Мне гордость зверя не чужда.

  Именно сейчас она вдруг поняла, как же сложно отыскать того самого своего человека. И для нормальных-то людей это казалось сложным, а уж для таких как она и Джош? Кому рассказать, что ты слышишь песни моря даже сквозь закрытые двери, что пальмы танцуют на берегу, что по ночам не хочется спать, а глядеть до рези в глазах в пугающую и тем чарующую пустоту ночи, ожидая или надеясь, на что? Именно сейчас она ощутила, как же сильно она скучала по этому сумасшедшему, по детски пухлому барабанщику. По тому, кто смотрел на нее взглядом, в котором всполохи огня сменялись прибрежными волнами, тот который мог слушать ее всю ночь напролет, а потом, когда она вдруг замолкнет, устав, продолжить ее же мысль. Но быть может, именно поэтому, им никогда и не быть вместе, потому что они так похожи, потому что их мысли как одна река, текущая в одну сторону. В эту секунду она была согласна на целый гарем его девушек, на простую дружбу, да на все, что угодно, только бы снова видеть его глаза, говорить с ним, слушать его безумные для любого постороннего человека идеи. Для любого, но не для нее. Они оба были творцами и не могли жить по правилам, оба искали в жизни что-то искреннее, по-настоящему важное, настоящее! Спорить, ругаться, и слушать, слушать, слушать... Вот, чего ей так недоставало в последние дни: его голоса, его слов, его мыслей.

   Она так устала от обыденности, от нормальностей людей, от того, что все должно быть по правилам, подчиняться каким-то условностям. Прошла уже неделя с того момента, как он уехал, а вестей от него все не было. Она часто думала, что же его останавливало, и почему он молчал? Ее сердце было разбито не единожды, но каждый раз находились силы, находилась надежда, находилась новая любовь.... Неужели его драма была настолько больше ее? В это она не могла поверить. До сих пор с дрожью она вспоминала, как страшно ей было попросту оставаться одной в комнате, как она прятала лицо в собачьей шкуре и как мечтала просто уснуть или просто спокойно поесть, без того чтобы просыпаться в холодном поту через пять минут или ощущать каждый раз рвотные позывы. До такого Джош, наверное, не доходил. И хотя она абсолютно четко сейчас понимала, что по большей части это была ее собственная ошибка, но ведь она выжила и даже теперь уже пережила окончательно свою драму. Каждому, так или иначе, когда то разбивали сердце, каждый когда то был неудачно или безответно влюблен, каждого когда то предавали. И что ж теперь, ходить и разбивать чужие сердца только потому, что когда то сделали больно тебе?

  Бен писал дружеские письма, и она отвечала ему в том же духе. Алина так и продолжала жить с греком, превратившись, наконец, в то, что он так старательно и так долго пытался из нее изваять. Она больше не ходила на вечеринки в бар, не бегала по ночам на опендек, не ходила играть в баскетбол. Девушка проводила с Йорго почти все свое свободное время, и хотя спала она теперь практически нормально, но выглядела все равно смертельно усталой. Казалось, в ней погас какой-то внутренний огонь. Она сняла и спрятала далеко в сумку все вещи, которые когда-то связывали ее с мужем: фотографию со стенки, кулон, кольцо и серьги. Больше она в них не нуждалась. Неизвестно, что таило ее будущее, но с прошлым Алина окончательно попрощалась. Как ни странно складывалась жизнь, но произошло это именно тогда, когда до трансатлантика оставалось не более десяти дней. Собственно, начинался последний круиз перед Штатами.

  Инвентаризация закончилась успешно, Иен уехал и гифт-шоп обрел нового менеджера. Точнее менеджершу, ту самую, которую им предсказала Тамара, Вовочкину девушку. Алинина руммейт, как всегда ошиблась в расчетах и приехала она на неделю раньше, что дало им все-таки возможность познакомиться. Правда Дженни, а именно так звали их нового руководителя, ни о чем не подозревала. Но характер у нее и без того оказался ужасным. Она откровенно грубила всем подчиненным и всем своим видом давала понять, какие они для нее незначительные людишки. К тому же то ли из-за патологической ревности, то ли по каким-то своим неизвестным остальным причинам, ее начинало трясти при виде любой симпатичной особы женского пола. Первым делом она запретила открытые платья на формуле найт и всех девчонок одела в уродливые черные пашмины. Стоит ли говорить, какое отношение к себе заработала новоприбывшая. Ее полюбили почти так же, как и Кимберли, за тем исключением, что страха она ни у кого не вызывала.

   Тамара же готовилась к отъезду и, хотя до него оставалось еще дней восемь, ее чемодан был практически собран. Алинина руммейт уезжала с корабля до перехода через океан, что радовало саму Тамару и безумно огорчало Наташку с Алиной. Кроме этих изменений, им прислали замену Никки, – толстую добродушную блондинку по имени Барбара.

  Наступил декабрь и вовсю близился новый год, хотя в Европе это было совсем не заметно. Зима здесь была такой, каким в Питере порой бывало лето. В Барселоне, последний круиз остававшейся домашним портом для Сенчюри, светило солнце. Девчонки вытащили Алину развеяться, а она естественно потащила всех смотреть знаменитый собор Гауди. Без этого посещение города не имело никакого смысла. Этот архитектор нарядил Барселону в платья с цветами и животными, с незабываемыми узорами и неповторимыми ярчайшими красками, поставил здания, формы которых напоминали сказочные замки или домики фей. А собор Саграда Фамилия, хоть и недостроенный, но выполненный все в том же уникальном стиле, был единственным в своем роде. Алина много раз видела фотографии и изображения фрагментов творчества знаменитого испанца и всегда удивлялась, как ему разрешили построить дом Господа, всегда и везде подчиняющийся строгим канонам, в таком необычайном виде.

  Из судьбы архитектора Алина знала совсем немного. Только то, что эксцентричный человек почти жил в соборе, а умер тоже неподалеку, по-дурацки попав под трамвай. Вообще-то собором Саграда Фамилия официально нельзя было называть, по статусу он был только церковью, но и назвать церковью такое внушительное и единственное в своем роде произведение искусства у девушки никак не выходило. Его можно было рассматривать часами, так не похож он был ни на что вообще. Внутри колонны напоминали деревья, снаружи башни выглядели, как скалы. В вышине на кресте сидели голуби, всюду

  Если смотреть издалека, то Саграда Фамилия не выглядела даже как человеческое творение, скорее как скала выточенная водопадом со сталактитами и сталагмитами, как муравеник, если вы в состоянии увидеть совершенство его линий. Собор казался сделанным из песка, что тоже приближало его к природе, а уж лестницы, как улитки и витражи, словно цветы все больше выбивали его из ряда обычных строений.

  Еще издалека Алина, Наташка, Ленка и Тамара рассматривали удивительное сооружение среди подъемных кранов и строительных лесов. Алина выдавала те факты, которые помнила о соборе. То, что строили его на пожертвования прихожан и только сейчас стали вкладываться инвесторы, поэтому строительство длится уже больше века. Потом то, что долго спорили после смерти архитектора, стоит ли вообще его достраивать, потому что чертежи сгорели во время испанской гражданской войны. Последнее, что пришло ей на ум, было то, что все в соборе что-то означает: двенадцать башен – апостолов, высота ниже на один метр самого высокого холма Барселоны, чтобы подчеркнуть преклонение человека перед творением Создателя и все в том же духе.

  Когда девчонки преодолели километровую очередь за билетами, которая, однако, двигалась достаточно быстро, они застыли минут на десять все, как одна, задрав головы перед главным входом. Тут было на что посмотреть, – помимо оживших в камне иллюстраций к Библии, каждая мельчайшая деталь притягивала взгляд. Колонны опирались на черепах, всюду ползали ящерки, летали гуси, высовывались чьи-то головы со странными украшениями, цвели цветы, плавали рыбы и ползли змеи. Алина долго рассматривала голову коровы с длинными изогнутыми рогами. Она вспомнила, что после смерти архитектора в городе велась бурная дискуссия, стоит ли продолжать строительство? Так как планы архитектора были никому неизвестны, то люди сомневались, сможет ли кто-нибудь повторить его стиль. В итоге, как они прочитали на табличке, строительство намеревались закончить к двадцать шестому году, так что идея, оставить храм незавершенным, канула в небытие.

  Девчонки посмотрели и первый этаж с огромными тенистыми сводами, поднялись по винтовым лестницам на башни, окна которых выходили прямо на зеленое возвышение с красным крестом и голубями. Внизу тень от собора лежала на огромном куске земли, дорогах со снующими машинами и людьми, небольшом пруду и казалось, что она живет своей собственной жизнью, паря в воздухе, не касаясь земли. Тут и там можно было увидеть вазы с цветами, башенки с фруктами, витражи и изречения из Библии. Когда девчонки вышли наружу, почти полностью забив фотоаппараты снимками, у них осталось странное ощущение, что они побывали в замке спящей красавицы, а не строгом церковном учреждении. Гауди, по слухам, был глубоко религиозным человеком, но так как он был еще и талантливейшим и неповторимым архитектором, то собор получился единственным в своем роде и сказочно-волшебным.

  Даже Ленка, меряя улицы Барселоны своим широким шагом, настроилась на романтический лад. Гифт-шоп притих, и каждый думал о чем-то хорошем, так что с полной уверенностью можно было сказать, что архитектор достиг своей цели. Правда, такое настроение у них продлилось не долго. Как только вся компания вышла на улицу, в простонародье носящей название 'Проспект живых статуй', они только и тыкали с хохотом пальцами то в один, то в другой персонаж. Мимы или, как их еще называли немые артисты, стояли здесь на каждом шагу. Непомерно толстая тетка, не поместившаяся бы ни в один грузовой лифт, то и дело приседала в реверансе на умильно коротеньких ножках. Ангел, устроивший себе перерыв, опустив белоснежные крылья и сдвинув нимб на бок, мирно курил в уголочке. Зомби с кровавой пастью и стекающими по подбородку чьими-то внутренностями показывал дорогу по карте заблудившимся китаянкам-туристкам. Эльф пил пиво, немало не стесняясь проходящих мимо людей. У каждого рядом стояла тарелочка для так называемых подношений, что и составляло их дневную зарплату. В конце улицы им встретился Милан с Раджем, уморительные и пошлые замечания коих только добавили развлечений в программу.

  Время, отведенное на прогулку, медленно подходило к концу. И лотки с самыми разными сластями и небольшой птичий рынок пришлось оставить на следующий раз, равно как и парк... В порту Алина немного отстала под предлогом звонка папе. Собственно говоря, это так и было, но ей не хотелось, чтобы кто-нибудь слышал, о чем они будут говорить. Точнее о ком.

  – И никаких признаков жизни он не подает, но мне кажется, что это именно тот человек, которого всю жизнь ждала! Ты даже представить себе не можешь, насколько мы похожи. Но почему он не отвечает, я никак не могу понять? – речь шла естественно о барабанщике.

  Папа на этот счет был очень реалистичен, особенно потому, что слишком хорошо знал свою непутевую дочь.

  – Если он на тебя похож, сгорите оба. Неужели тебе не хватило опыта с бывшим мужем? Может, все-таки пора признать, что имея такую сумасшедшую голову на плечах, в супруги тебе можно брать только рационального и практичного человека. Такого, который будет о тебе заботиться. Того, кого должен тебя уравновешивать, а не тянуть за собой в бездну. Мало того, что он пьет, так он еще и психически не уравновешен. Спасти ты его не спасешь, пропадете оба.

  Алина шокировано молчала. Она ждала от единственного родителя понимания и поддержки, а услышала полностью тому противоположное.

  – Судя по всему, твой грек именно тот человек, который тебе нужен, а совсем не барабанщик. И потом. Если он тебе не отвечает, сам первый не написал и не позвонил...

  – Да куда он мне позвонит? – с негодованием перебила девушка.

  – Алина. – наставительно сказал папа на том конце провода. Девушка прямо воочию увидела, как он поднял палец. – Когда мужчине надо, он тебя найдет на луне, не то, что на корабле. А когда не надо, то найдется тысяч причин, почему нет. И не надо искать белый гриб посреди Невского проспекта. Его там просто нет. И в психологии ты тоже ничего нового все равно не изобретешь, уже все написано до тебя. Так что если от него ни слуха не духа, значит так ты ему и нужна. Да и вообще, мне кажется, ты его просто придумала. Никакой он не удивительный замечательный, а просто алкоголик с проблемным характером.

  – Неправда! – злые слезы набежали на глаза. Ей хотелось затопать ногами, как в детстве.

  – Ну, тебе виднее, я сказал свое мнение. Ты бы лучше получше узнала своего Георгия, или как его там. Может быть, он вовсе не такой зануда. Я не верю, чтобы у него совсем не было никаких интересных черт. Но опять же. Решать тебе.

  – Да уж не сомневайся. Решу как-нибудь без сопливых. – девушка швырнула трубку на рычаг, даже попрощавшись.