Текст книги "Ship'S Life или Русские русалки в заграничных морях (СИ)"

Автор книги: Алина Пуаро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)

  ' Блин, были бы они хотя бы разного цвета, было бы намного проще решить. Длинное, в принципе, скрывает все недостатки фигуры, и оно в греческом стиле, Йорго понравится, наверное.' При упоминание о греке сердце затопило приятное тепло, от которого девушка тут же отмахнулась. 'Хотя короткое с корсетом, там тоже ничего торчать не должно. Все утягивается. И ноги видны, так может все-таки его одеть? Обувь уже понятно, босоножки и к тому и к другому подходят. Черт, до чего же тяжело выбирать!'

  Алина вдруг очнулась от рассуждений, потому что почувствовала себя как-то неуютно. Она поежилась и оглянулась: все взгляды снова были устремлены на нее. Девушка обреченно вздохнула, по-видимому, этот толстый старый греческий осел снова до нее докопался, а она, снова даже не удосужилась обратить внимания на вопрос.

  – Я, кажется, не расслышала. Не могли бы вы повторить?

  – Что повторить? – эта гора мяса как всегда мило улыбалась.

  'Ах, чтоб ты провалился!' – мысленно пожелала она, но вслух пришлось выдавить из себя другое:

  – Ну, этот вопрос. – она мучительно покопалась в обрывках услышенного, – про мастердек.

  – Ах, так мадмуазель желает вернуться к предыдущей теме. Как пожелаете! – он картинно развел руками в знак своей полнейшей готовности услужить даме. 'Того и гляди, присядет в реверансе' – пронеслось в голове у девушки. Она почувствовала, что начинает краснеть.

  – Тогда давайте повторим все мастердеки, а затем вы ответите и на то, что я только что спрашивал.

  – Эй, Би, Си, Ди, И, Ф. – это она как-то умудрилась запомнить, да и то, наверное, только потому, что номера соответствовали первым буквам латинского алфавита.

  – Да что вы говорите? А мне почему-то кажется, что у них еще есть названия.

  Девушка тупо глядела на него. Названия, естественно, у них присутствовали, но ни одного из них Алина никогда в жизни ни слышала. А если и слышала, то соревноваться с важностью сегодняшнего наряда у них никак не выходило.

  – А вы знаете...

  ' Ну, давай, ошметок цивилизации, спроси у меня еще что-нибудь, о чем я понятия не имею!' – лицо девушка против воли хозяйки приняло прямо-таки угрожающее выражение.

  – Что сегодня у нас заключительная встреча? – дело принимало неожиданный оборот.

  – Нет.– честно ответила она.

  – А что-нибудь из моего трейнинга вы вообще знаете? – Грек выглядел слегка удивленным.

  – Нет. – покачала головой Алина. Ей стало вдруг все равно, как он на такое отреагирует.

  – Нет. Хм. – задумчиво повторил полный мужчина. – Что ж, по крайней честно. Но раз так, то вам следует прийти на следующей неделе и начать все сначала. Я буду очень рад видеть вас снова.

  В столовой, которая на данный момент являлась аудиторией, взволнованно зашушукались. К начальству, каким бы карикатурным оно не казалось, на корабле было принято относиться с уважением. Или хотя бы делать вид.

  – Значит, все сначала.

  – Да-да! И даже много, много раз, если пожелаете. Хотите, мы весь контракт будем встречаться?

  Алине очень захотелось другого, а именно запустить в эту довольную, улыбающуюся физиономию чем-нибудь потяжелее. Можно было даже пару раз. Но неожиданно ей в голову пришла совсем иная идея.

  – Значит, мне прийти на следующей неделе?

  – Буду счастлив составить вам компанию.

  – Хорошо. – Алина так же приторно улыбнулась и подхватила свою сумку. – Увидимся на следующей неделе. Чао.

  У грека даже рот открылся, а пуговицы на белой рубашке, казалось, вот-вот отлетят от негодования, но он сдержался, видимо, предвкушая совершенно особенные издевательства в расплату, и приподнял несуществующую шляпу.

  – Ты что сделала? – Йорго просто не поверил своим ушам. Так, как рано утром все, включая ее соседку по комнате еще спали, и поделиться переживаниями можно было только с греком, то она и направилась прямиком в хорошо известную каюту. И сейчас сидела на столе, яростно болтая ногами в воздухе. Молодой человек случайно оказался дома, забежав в перерыв к себе по каким-то своим делам, а теперь сидел на стуле рядом и успокаивающе гладил девушку по колену.

  – Развернулась и ушла. А что мне еще оставалось? Это самый мерзкий на свете тип, которого я когда-либо в жизни видела! – Алина буквально кипела. – Он специально до меня докапывался!

  – Он-то может и специально, а ты хоть что-нибудь слушала?

  – Можно подумать, там кто-нибудь что-нибудь запоминает. Не смеши меня.

  – Все может и не слушают. Но у тебя есть свои обязанности. Есть такое слово, как ответственность. Ты на корабле. Не на суше. Ты должна хотя бы примерно представлять, что делать в случае опасности. Ну, скажи, что ты будешь делать? Прыгнешь за борт? Между прочим, вокруг океан, если ты до сих пор этого не поняла! Какое тебе дело до остальных, о чем ты вообще только думала?

  Девушка недоверчиво посмотрела на него. Похоже, понимания или сочувствия тут было не дождаться. Как обычно, она устроилась на своем любимом месте, на столе, грек же на стуле. Она сбросила его руку со своей ноги:

  – Ну, давай, теперь еще ты мне нотации почитай. Какие еще к черту обязанности?

  – Ты девушка греческого офицера, и должна вести себя прилично.

  – Что?! – раздраженно переспросила она. – Интересно, почему это я веду себя неприлично?! И что это еще за бред?

  Девушка спрыгнула со стола и заходила по каюте, как разъяренная тигрица. Пространство было подходящим, как раз размером с большую клетку. Йорго спокойно, хотя и с некоторым удивлением наблюдал за ней:

  – А ты всерьез считаешь, что нормально уходить посередине трейнинга, который, между прочим, ведет мой коллега. И одевать такую короткую юбку тоже нормально? То, что ты зачет не сдала, тебя не волнует? Тогда то, что он подумает? И что потом об мне скажут?

  – Кому, простите, какая разница? А если он идиот? Мне и перед каждым дураком расшаркиваться, только потому, что он твой коллега, а я с тобой сплю? – Алину понесло. Смутно она понимала, что не до конца права, а может быть, даже и совсем нет, но остановиться было уже выше ее сил.

   – Почему ты так себя ведешь?

  – Это не я так себя веду, а ты. Ты мне даже с того момента, как мы познакомились и не позвонил ни разу. Про совместные выходы куда-то или что там еще полагается при нормальных отношениях, я вообще молчу! Ты считаешь, если от тебя никто не беременел, и нет на берегу жены, так я должна падать перед тобой ниц?! Я, может, и не знаю ничего про эту самую безопасность, на фига оно мне надо! Если начнем тонуть, вроде уж не Титаник, как-нибудь разберусь, куда бежать. Так ведь ты бы спокойно мог с этим своим жирным соплеменником поговорить, чтоб он от меня отстал. А то гораздо легче звать меня своей девушкой, какие-то обязанности приписывать, но ничего при этом не делать! Пальцем не пошевелить, не то что телефонную трубку поднять. Ведь это же просто верх перенапряжения! Четыре, даже не семь раз нажать на кнопку!

  – Ну, причем тут это? – Йорго пытался утихомирить тайфун в своей кабине, но не тут-то было. И все же при этом у него был вид, что все это он выслушивает далеко не в первый раз. – Мы только неделю вместе. Будет тебе все. И с сейфти я поговорю.

  – Уж спасибо, как-нибудь сама разберусь. Не надо только из меня делать неизвестно кого. Я как раз на тебя не претендую! Я, если хочешь знать, даже еще официально не разведена, и меньше всего на свете я хочу снова одеть на себе на шею это ярмо! Это ты что-то требуешь, взамен ничего не давая. Мне от тебя ничего не нужно, но уж извини меня, если ты пытаешься называть меня своей девушкой, то одну минуту в день можно найти, чтобы позвонить и узнать, как у меня дела! Тем более, что у тебя даже на работе телефон всегда под рукой. А не ждать, когда я ночью сама к тебе приду. Или уж оставим это все под грифом шипс лайф, но не надо тогда приписывать мне какие там обязанности.

  И девушка, выпалив несколько сумбурно на одном дыханье все то, что ее беспокоило эту долгую неделю, вылетела за дверь, с трудом подавив в себе желание, как следует ее хлопнуть. Молодой человек остался с застывшей в воздухе рукой, поднятыми бровями и открытым ртом, готовым исторгнуть множество аргументов, которые были уже, к сожалению, никому не нужны.

  – Ты где целый день шлялась? – задыхаясь, поинтересовалась Алина у своей руммейт, когда случайно они оказались наедине в каюте. Не было ни Наташи, которая обычно курила у них, ни Кевона, постоянно околачивающегося вокруг, пока Тома приходила переодеваться, ни фотографов, которые распахивали дверь без стука, но с воплями. – Ты в курсе, что мы опаздываем? У меня есть время на душ?

  – А когда мы не опаздываем? Времени, естественно нет.– резонно заметила Тома, по которой не было заметно ни малейшего признака спешки. – Сейчас поставлю музыку и буду собираться.

  – Так где была-то? – Алина пришлось кричать, чтобы заглушить шум льющейся воды.

  – Танька на корабль приходила, я сестре, наконец, показала наше корыто и все то, чем я последние два года занималась. Они вместе с Терри приезжали. Мы наверху поели, в кова попили кофе, полазили всюду. И я ей отдала подарок.

  – О-о! Лучше бы ты мне его отдала. А Танька давно в Англии торчит?

  – Почти четыре года уже. И столько же с Терри вместе. Знаешь, она вместе с подругами подавала визу в Штаты. Всем дали, а ей отказали, тогда она уехала в Англию работать и почти в первую же неделю встретила там Терри. Теперь говорит, что хорошо, что ее судьбу кто-то там вовремя взял в свои руки и визу не дали, а то неизвестно как бы все сложилось. – Томка на секунду замолчала, выискивая песню Челентано на компьютере. – Они живут недалеко от Лондона, а сюда приехали на день, чтобы меня повидать. А кулон я ей уже давно купила, отстань.

  – Почему мне сестра голубые бриллианты не дарит, интересно? А почему она раньше не могла приехать? В Дувр же наверное было бы удобнее подъехать.

  – Удобнее, но в Дувре мы были посреди недели, а сегодня воскресенье.

  – А сегодня воскресенье, а я и не знала.

  Время было собираться на работу, а Алина только что прибежала с двенадцатого дека. Корабль стоял на Уэльских островах, на которых по определению девушки, царила скукота смертная. Быстренько пробежавшись по главной улице, скептически оглядела обряженных в доспехи из фольги рыцарей, встречающих туристов, ужаснулась ценам, которые при переводе в доллары возвышались над всеми крышами, девушка так и не нашла в этом кусочке Британской короны ничего интересного.

  Разобравшись таким манером с собственностью принца Чарльза, Алина еще какое-то время вынужденно потратила на тендер. Такой способ входа и выхода с корабля оказался для русской сивумен очередным новшеством. Тендором называлось что-то типа большого катера вместимостью около ста пятидесяти человек. Когда порт не считался достаточно большим, чтобы принять корабль, то судно оставалось на расстоянии от берега, и к нему курсировали те самые лайфботы, о которых говорилось на сейфти трейнинге. Их спускали на воду с корабля и вместе с портовыми катерами они возили пассажиров с берега на борт и обратно. Все это, конечно, было интересно, но занимало слишком много времени, которого у крюмембров никогда не было. Приходилось не только ждать очередной тур, если катер только что ушел, но и пропускать на входе и выходе всех пассажиров, как того требовала политика Селебрити.

  По пути назад Алина с трудом пыталась припомнить, какое сегодня число. Если она не ошибалась, то было как раз одиннадцатое сентября. День становился по-осеннему коротким везде, а уж на севере особенно. Час не был поздним, но солнце уже висело в багровых тучах. Закат всегда лучше смотреть на море, а уж когда плывешь, то все становится еще более особенным. Ей было грустно, но не мрачной, а такой светлой грустью, которая появляется, когда прочтешь печальное стихотворение или когда просто уже смирился с причиной тоски. Как уже говорилось, Алина не ждала от жизни ничего хорошего, и вчерашний финальный разговор с греком лишь подтвердил ее прогноз. Девушка даже не сомневалась, что он ни то, что никогда больше не появится, но и даже не позвонит.

  Огромный желтый шар на глазах погружался в уже серые облака. Слева уже сгустились сумерки, а справа все еще властвовал день. Усталые пассажиры довольно переговаривались между собой. В воздухе парили несколько чаек, изредко оглушая воздух пронзительными криками. Все дышало миром и спокойствием. Все было так, как и должно было быть. Она даже не была разочарована, тихо качая головой в такт плеску волн. Крутя, откуда не возьмись, снова появившееся на пальце кольцо, которого еще вчера там не было, Алина пыталась думать о муже, но что-то ей мешало.

  Ей снова захотелось к Сашке. Просто поговорить. Увидеть зеленые глаза, всегда глядящие на нее недоверчиво, с прищуром. Она отчаянно по нему скучала, всегда, где бы и с кем бы не находилась. 'Может Серж прав?', – подумала она меланхолично глядя в небо, пока катер швартовался у борта корабля. Может быть, вокруг нее слишком много мужчин? 'А ведь мне не нужно много, я вовсе этого не ищу. Они сами вокруг вьются, я же их не зову. Я хочу только одного. Единственного. Раз и навсегда. Так почему же так сложно его отыскать?!'

  Девушка машинально прошла вперед по трапу, даже не обратив внимания на учтивый жест молодого человека из квартета, пропустившего ее вперед. Она понятия не имела, как его зовут, и пошла вверх вся в своих думах. Молодой человек с высоким лбом, живым лицом и слегка вьющимися волосами походил на героя романов прошлого века. Одет он, разумеется, был по сегодняшней моде в розовую футболку, бежевые брюки и полицейского типа солнечные очки. Но его лицо как раз бы подошло для книги Джен Остин или Шарлотты Бронте очень выразительными чертами лица и романтическим взглядом. Однако Алина в тот момент была очень далека от произведений классиков, да и такое лицо по ее мнению не заслуживало ничего хорошего по причине слащавости. Девушка думала совсем о другом, она думала о баскетболе.

  Через пятнадцать минут бросков с трехочковой линии Алина перестала, наконец, чувствовать себя не в своей тарелке и огляделась. Идею, поставить баскетбольную площадку почти на саму высокую точку корабля, девушка нашла восхитительной. Вид открывался великолепный, хотя солнце уже ушло с горизонта, было еще достаточно светло, и к тому же площадку освещали четыре мощных прожектора. Единение шума волн и стука баскетбольного мяча представлял для девушки сладчайшую музыку. От плохого настроения не осталась и следа, на губах у нее играла счастливая улыбка и, больше от жизни ей больше ничего было не нужно. Соленый ветер с неповторимым йодным ароматом развевал волосы, собранные в хвост и девушка чувствовала себя на седьмом небе. Казалось, никто на свете не мог испортить такую минуту.

   – А я и не знал, что ты играешь? – удивленно протянул Димитрий, глядя через сетку, как Алина в майке и шортах, кидает мячик на поляне.

  Девушка недовольно посмотрела на грека. С недавней поры эта национальность не вызывала у нее положительных эмоций.

  – Какие люди. – присвистнул Гарри, появляясь тоже словно откуда ни возьмись.

  – Да что вы все сюда понабежали? Неужели нельзя здесь побыть спокойно одной? – Алина рассердилась. Особи мужского пола слетались как мухи на мед, на ее это больше совсем не радовало. Всему есть предел.

  Гарри, невозмутимо заходя в дверной проем, как всегда был в своем язвительном репертуаре:

  – Интересно, как это ты хочешь играть в баскетбол в одиночестве? Это какой-то особый русский вид спорта.

  – А что твоя невеста уже ушла? Как назовете малыша? Если дочка, так может, Наташей?

  Гарри, если и был задет, то ни показал вида.

  – Ребенка она сама будет называть, я только биологический отец. Между нами ничего нет. Тут нет причин ехидничать.

  – О да! И поэтому она приехала тебя навестить?

  – Мы друзья. Друзья иногда общаются.

  – Стоило тогда Наташу с подругой познакомить. – приторно улыбнулась девушка.

  – Может и стоило, только она со мной не разговаривает.

  Алина обожгла его взглядом и швырнула мяч в корзину.

  – И правильно делает! – Злость всегда придавала ей сил: три очка.

  – Неплохо-неплохо. Ну-ка дай-ка мне.

  Алина тяжело вздохнула и отдала пасс высокому мужчине в комбинезоне, который всегда вызывал у девушки мурашки по коже, так сильно он походил на ее бывшего. Димитрий тем временем нерешительно посмотрел на начальство в виде Гарри, и получив снисходительный кивок тоже присоединился к компании.

  Какого черта, – подумала девушка и с головой ушла в игру. Каждый был сам за себя, но азарта меньше от этого не становилось. Через пять минут все игроки тяжело дышали, но останавливаться, похоже, никто и не планировал.

  – Три, два, два. – прокомментировал Гарри, уперев руки в колени и согнувшись, пытаясь отдышаться.

  – Три, два, три. – поправила его смеющеюся русская баскетболистка, которая не собиралась поддаваться всяким европейцам, даже если не так давно они взяли кубок этой самой Европы.

  – Вот отвернись на секунду, – Димитрий уже брал подбор с кольца, и Гарри пришлось поторапливаться, чтобы счет окончательно не сравнялся.

  – Играем до семи.

  – С ума сошли? Жарища плюс тридцать, мы без кроссовок и в комбинезонах...

  – Солнце уже зашло и играешь ты с девчонкой, нытик! – весело перебила его Алина.

  – И, между прочим, она тебя только что сделала. – Гарри, как ни странно ее поддержал. И борьба закипела с новой силой.

  – Вот так вот малышня. – Дышал победитель все-таки тяжело. – Не суйтесь к папочке.

  – Семь, шесть, шесть. Ну, по-крайней мере, я не на последнем месте.

  – Будь у меня твои кроссовки...

  Но Алина не дала Димитрию закончить:

  – Будь у меня лишние пятнадцать сантиметров росту, вы б у меня поплясали.

  Девушка уже снова стояла у кольца, тренируя руку.

  – Между прочим, – Димитрий явно обиделся, – я уже полгода не играл.

  – А я месяц! – Алина вспомнила матчи с Рыжим.

  – А я года два. Вставай, отпрыск, пошли работать.

  – А сколько времени? – спохватилась Алина, ибо часов у нее никогда не было.

  – Без десяти шесть.

  – О, черт! Почему я никогда не могу что-то сделать вовремя?

  Гарри молча покачал головой, поставил ногу на оранжевый мяч и одним глазом наблюдая за Димитрием, который вернулся к отдраиванию какой-то железки в трансформаторном шкафу, вторым увидел как девушка чуть не столкнувшись с Сержем, беседовавшим с Никки на опендеке, сломя голову понеслась к рабочему лифту корабля.

  Гарри приподнял брови в знак приветствия, ничего большего особа женского пола, не дарящая себя мужчине, у него заслужить не могла. Никки улыбнулась милой улыбкой, от которой за версту веяло ледяным ветром, и стала что-то быстро объяснять по телефону, сжимая его длинными пальцами с острыми ногтями. В эту секунду у нее был вид ястреба, высматривающего добычу. Гарри поморщился и стал разминать затекшую шею. Алины уже и след простыл к тому времени.

  – Надо же, она во время.

  – Надеюсь, что она хотя бы душ приняла.

  Алину словно окатили ледяным душем, когда она услышала такой обмен репликами между менеджером гифт-шопа и ассистентом. Девушку аж передернуло. С последнего разговора с хорватом, она стала считать его если не другом, то хотя бы приятелем или хорошим знакомым. И уж никак не ожидала такого ножа в спину. 'Хотя по большей части, какая разница, что он ябеда, сплетник и кулацкий подпевала. Иногда он нормальный, но оказывается, свинья порядочная. А может, он просто завидует? Ему явно нужна подружка, иначе он всех загрызет. Даже этот сердитый жеребчина не испортит моего отличного настроения. И эта старая страшная кобыла, которая завтра уезжает.' – девушка гордо подняла голову проходя в магазин, где на собрании Ким припасала последнее напутствие.

  Но у менеджера, похоже, были другие планы по поводу настроения своей подчиненной. После короткого и холодного напутствия Кимберли приторно улыбнулась и сказала:

  – Все по местам. Алина, а тебя я попрошу ко мне в офис.

  Алина вопросительно посмотрела на Сержа, но молодой человек быстро отвел взгляд. На работе он не хотел иметь с ней ничего общего. Тем более, что девушка сегодня явно была не в фаворе. На тычок от Наташи Алина ответила таким же недоуменным поднятием бровей. Она и понятия не имела о чем пойдет речь со строгой англичанкой, поэтому ничуть не испугалась. Она встала в дверях маленькой каморки, в которой помещался только стул и стол с компьютером. Второй человек войти туда никак не мог, поэтому она остановилась на входе, ожидая. Ким делала вид, что не замечает девушку, по-другому это назвать было никак нельзя, потому что не заметить второго человека на 2 квадратных метрах было практически невозможно. Алина постояла еще чуть-чуть, оглянулась, увидела Оливию и Наташу, с озабоченным видом выглядывающих из-за дверей магазина, и тактично кашлянула.

  – А это ты. Ты могла бы прийти побыстрее. Ты же знаешь, сегодня последний день круиза, у нас много работы.

  – Я уже...

  Ким устало улыбнулась, как будто русская подчиненная докучала ей последние полгода:

  – Послушай, я бы попросила меня не перебивать.

  Алина молча закусила губу:

  – Так вот. Мне позвонили, и поверь, я меньше всего люблю получать такие звонки. – Ким сделала многозначительную паузу. – Мне позвонили по поводу твоего неподобающего поведения.

  Алина продолжала ничего не понимать. За последнее время, кроме отношений с греческим инженером, ничего предосудительного она за собой не помнила.

  – Ты должна понимать, что уорнинг, который я тебе даю, соответствует тому, что ты сегодня сделала. Надеюсь в будущем, этого больше не повторится. Корабль, не берег, здесь строгие правила, и тот, кто не следует им, очень быстро окажется дома. Это я повторяю всем и каждому.

  – Я не понимаю... – Алина по-настоящему растерялась.

  – Тебя сегодня видели на баскетбольной площадке, играющей с офицерами при исполнении служебных обязанностей.

  Алина даже задохнулась от несправедливости, не найдя сразу, что ответить.

  – Но я же не была там в свое рабочее время. Я-то не сделала ничего плохого?! Почему уорнинг должны давать мне?!

  Ким удивленно посмотрела на мошку, осмеливающуюся ей перечить:

  – Ты была в неподобающей одежде.

  У Алины глаза на лоб полезли:

  – В какой одежде, вы полагаете, люди играют в баскетбол? Неймтаг у меня был. Спортивная форма одежды...

  – Ты находилась в пассажирской части.

  – Но я имела право там находиться!

  – Но ты не имела права играть с офицерами. Они были на дьюти!

  – Но ведь я не... – Алина никак не могла понять, что же она-то нарушила. – но ведь это нечестно. Просто несправедливо...

  – Дорогая. Жизнь вообще несправедлива. – Алине даже на секунду показалась нотка сочувствия в железном голосе англичанки. – Подпиши вот здесь. И возвращайся на рабочее место.

  Она машинально подчинилась. А потом девушка еще секунду стояла, глядя, на блестящие темные волосы Ким, собранные в тугой пучок. Она так и не поняла, что ей делать смеяться или плакать. Алина ясно видела свою правоту, в отличии от тысячи других случаев, когда она была неправа или поступала не по правилам, и прекрасно это осознавал. И сейчас в ее душе твердо присутствовала уверенность в полной невиновности. Эта бумажка в руке с собственным предупреждением стала явным свидетельством власти, а точнее бессилия гордой лесбиянки. Похоже, что по-другому достать Алину никак не получалось. Когда девушка это поняла, то и злость ее исчезла без следа. Хотя, откровенно говоря, ее почти и не было. Еще давно Алина прозвала такие случаи синдромом мелкой шишки. Когда у человека было власти с ноготь, но уж использовал он ее на полную катушку. А с тем, что жизнь была несправедлива, Алина познакомилась уже очень давно, так что девушка пожала плечами и криво усмехнувшись, проследовала на промо.

  – Ну что? Что она тебе сказала? Зачем вызывала? – вопросы посыпались на нее градом.

  Алина молча помахала листом у них перед носом.

  – Уорнинг. – презрительно констатировала украинка. – Допрыгалась. Я тебе говорила.

  – Как уорнинг? За что? – Оливия распахнула свои карие глаза и задергала подругу за рукав. – Ты что такого натворила?

  Наташа отреагировала как всегда спокойно:

  – Добро пожаловать в наш клуб.

  Тут настала Алинина пора удивляться:

  – Да ты что? У тебя тоже есть?

  – Я ж тебе говорила, кажется, еще в самом начале. Не помнишь? За курение в коридоре, кажется. Или меня со стаканом там же застукали, что-то в этом роде. Уже даже и не помню.

  – Обе идиотки. – констатировала Ленка. – загремите обе с корабля. – Вот тогда сообразите, что не на суше.

  – А на суше, подумать можно, не увольняют.

  – За что тебе его дали? За неподобающую форму одежды в общении с офицерами? Тебя, что Ким голую застукала у грека в рабочее время?

  Ленка громоподобно расхохоталась.

  – Дура. В баскетбол я играла, а там твой Гарри приперся. Мне из-за него дали уорнинг. Вполне логично. Я, как нормальный человек, была в нерабочее время в спортивной одежде на площадке, а эти двое в рабочей форме и на дьюти. И кому дают предупреждение?

  – А кто тебя еще при этом видел? И кто был второй?

  – Никто. А этот Естель бывший был. Ах. Да. Никки там проходила.

  – Мда. Еще вопросы есть? Нет, ну, пошли продадим что-нибудь.

  Оливия горячо доказывала Лене несправедливость ситуации, а та отмахивалась от нее, как от комара. Наташа молча сортировала лотерейные билеты на следующий круиз. Алина скомкала свой первый шаг по дороге на берег и выкинула его в помойку.

  – Выкинула? Правильно. Туда ему и дорога, – прокомментировала рыжеволосая подруга. – Вот ведь коза тощая. Всюду следит. А Гарри я скажу пару ласковых. Когда он заслужит прощение, естественно.

  – Так ты решила все же с ним остаться? – Алина почти не удивилась.

  – Знаешь, он клянется, что она сама решила, что у них когда-то была шипс стори, что теперь давно все кончено, и они просто друзья. Не то, чтобы я верю, но мне это не так важно. Но, разумеется, он будет прыгать до посинения, чтобы я снова его пустила в свою постель.

  – Ясно. Может, ты и права. А кстати сегодня он в принципе был непричем. Там и Йорго мог быть и вообще кто угодно!

  – А вот и он, легок на помине.

  – Кто?

  – Твой ненаглядный, кто еще?

  Алина непонимающе повернулась и застыла с открытым ртом. Перед ней стоял донельзя смущенный грек и мял в руках черную шаль с прилавка:

  – Так вы это продаете.

  Алина молча смотрела на него. Было очень странно видеть молодого человека в синем форменном пиджаке с погонами и таких же брюках, она же все время лицезрела в спортивных штанах 'Адидас' или комбинезоне.

  – Ты сказала, что я не могу позвонить или спросить, как у тебя дела? Ты, наверное, права, я не очень силен в таких вещах. Но я пришел спросить, не хочешь ли ты сходить со мной в Мартини бар, после работы? Я для тебя одел форму, которую за весь контракт одевал, наверное, раза три или четыре. Я побрился. – он потер щеку, словно в доказательство сказанного. – А еще я принес тебе кофе. Я не знал, какой ты пьешь, поэтому принес два: холодный и горячий. Но твоя подруга у меня один взяла, сказав, что ты пьешь холодный. Поэтому, вот он – холодный. – грек протянул ей пластиковый стаканчик, а Алина его взяла все так же молча, потому что дыхание у нее перехватило. – Еще я поговорил с сейфти. Тебе не надо будет приходить на следующий круиз. Я попросил его поставить зачет моей девчонке.

  Девушка все так же стояла с кофе в руке и молча слушала. Наташа, тактично ничего не говоря, вынула напиток у коллеги из руки и поставила его под стол, так как никто еще не уполномочивал гифт-шоп пить кофе на работе.

  Грек начал переминаться с ноги на ногу, не зная, что еще сказать:

  – Вообще, я пришел узнать, как у тебя дела?

  Девушка, наконец, нашла в себе силы что-то сказать, и первым, что ей пришло в голову, стало:

  – Знаешь, просто замечательно! – и на тот момент оно действительно так и было.

  Вечером, точнее время уже было почти полночь, Алина сидела, поджав ноги в огромной столовой, и смотрела в окно. Иллюминатором это было назвать сложно, потому что размер его явно превышал нормальный. Стекла почти в человеческий рост открывали вид на море. Ночью и днем только море и лишь иногда далекий берег. На подносе стоял поднос с только что принесенной едой. Здесь легко можно было растолстеть, поэтому она старалась есть только овощи и мясо, но пицца пахла так аппетитно, а уж от креветок она никогда не могла отказаться. Сегодня выбор пал на куру в молочном соусе, зеленый салат с сыром фета и кусочки неизвестной ей рыбы. Было уже поздно и пассажиров было немного. Подумав, она взяла еще кусок пиццы и чай с ромашкой. Такой из всего гифт шопа пила только она и Наташка.

   Рабочий день подошел к концу, но она почему то не чувствовала себя сегодня ни усталой, ни разбитой как обычно после, почему то было легко и спокойно, девушка чувствовала себя расслабленной и словно наполненной.

  Она смотрела на море и улыбалась. Внезапно ей пришло в голову, что вот такие минуты стоят всего рабочего дня, да и вообще всей работы вмести взятой, что наконец то за последние полгода она чувствует себя на своем месте. Пусть она понимала половину из того, что ей говорят, пусть Дамиан был все также далеко, как и прежде, и не было Рыжего, на которого всегда можно было опереться, пусть работа была тяжелой и жизнь на борту напоминала армию. Все это было ничем по сравнению с этим ужином с видом на море.

  Хотя если быть честной, то магазин обещал стать гораздо милее с уходом Ким, английский ее становился лучше день ото дня, а молодой греческий офицер, появление которого сегодня сделало ее такой счастливой как-то незаметно помогал не думать о муже и о Сашке. А еще было море.

  Каждый раз когда она смотрела на море, сердце замирало. Все вставало на свои места. Счастье было спокойным и безграничным, как это вода с бархатной пеной, выходящей из под носа корабля. Повара тихонько переругивались на испанском, официанты убирали оставшуюся еду, а Алина быстро справившись с ужином, держа в руках пластиковый стакан с горячим чаем, ощущала каждым нервом тихий ход корабля, едва заметные поддрагивания пола, словно стараясь слиться с ним, стать одним целым. Пусть мечта остается мечтой, но ее жизнь сейчас удовлетворяла ее на все сто процентов, ведь за исключением главной ее цели, того ради чего она пустилась на это приключение, все остальное было именно тем, к чему она всегда стремилась.

  Снова, как и в Париже, она узнавала что-то новое, снова учила новый язык, да еще и не один, теперь каждый день она видела, если ни новую страну, то новый город, ее окружали улыбающиеся лица и люди, с которыми ей искренне хотелось общаться. Как ни странно, тут она поняла, что теперь толпа вовсе ее не утомляет, а скорее ей даже и не хочется быть одной. Было ли это следствием двух лет жизни с мужем, искренне любившим людей, который разговаривал со всеми и каждым , или то, что только наедине с самой собой ей приходили в голову грустные мысли, или что-то иное, но ей начало нравится то, что рядом всегда кто-то был, а уж на работе рот вообще не закрывался.