Текст книги "Ship'S Life или Русские русалки в заграничных морях (СИ)"

Автор книги: Алина Пуаро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 35 страниц)

  – Бер-ген. – по слогам прочитала она. – Отплываем в четырнадцать ноль ноль. А уже двенадцать. Что ж идти в аут уже поздно. Значит, сий Берген проживет без меня. Ох, а завтра уже снова Амстердам, ну надо же. Прошло всего пара недель, а мне кажется, я здесь уже всю жизнь. Амстердам?! – спохватилась Алина вдруг. – Ведь тогда, получается, уже завтра Эстель уезжает!

  Она растерянно перевела взгляд на иллюминатор и удивилась наличию еще одной любопытной детали – свечек, расставленных по периметру кровати. Мысль в тоже мгновение увела ее в сторону. Интересно получается, – подумалось девушке, очень аккуратный романтик – это же вещи прямо таки противоположные. Романтик должен быть немного рассеянным, художественной натуре не пристало следить за порядком, да еще как следить!

  В компьютере, к ее большому сожалению ничего интересного обнаружить не удалось. Полазив несколько минут по рабочим папкам, она потеряв интерес, заметила, наконец, одиноко лежащий переносной жесткий диск.

  – Ага! – с этим победным восклицанием, воровато оглянувшись вокруг, Алина подключила провод.

  Но и тут ничего зазорного ей найти не удалось. Ни папок с порнографией, ни дневник с подробностями личной жизни. Наконец, она добралась и до фотографий, которые надежно были спрятаны в месте, для них совсем не предназначавшемся. Пара девиц с силиконом, пара поцелуев, но все так же ничего компрометирующего.

  – Хмм. А это еще что? – Алина несколько растерянно смотрела на голубой экран с фотографиями темноволосой молодой женщины с новорожденным на руках. Она быстро пролистала несколько других изображений с уже двумя детьми – мальчиком и девочкой постарше все с той же самой женщиной.

  – Так он женат... – печально протянула Алина и сама себе удивилась. – Здрасте приехали. А тебе то что? – и мысленно обругала себя всеми словами. – Ты ему даже не нравишься. Ладно. – она быстро захлопнула крышку ноут-бука. – проехали. Посмотрим, что там натворила Эстель.

  И все же какая-то странная грусть с примесью сожаления витала теперь в душе у девушки. И хотя она, конечно же, ни на что особо и не рассчитывала, и ничего особо не ждала, но все же у нее было ощущение, что ее чего-то лишили. Чего-то, что могло бы быть, будь он свободен и, наверное, при условии, что она бы ему понравилась... и ... Алина разогнала все подобные мысли и тяжело вздохнув, покинула чужую каюту.

  Не найдя никого, до самого начала рабочего дня, а именно полтора часа, которые, тем не менее, показались девушке вечностью, ей пришлось оставаться в неведении. Получив несколько замечаний от Ким на собрании, она успокоилась, только получив от руммейт энергичный кивок, что означало только одно, а именно – их план удался. Детали она смогла выяснить только через час. Но до этого пришлось держать ответ ей самой.:

  – Ты где спала? – набросилась на нее белоруска.

  – Гм. Там.– невнятно ответила Алина, не ожидавшая такого вопроса. Она пока не желала признаваться даже себе, хотя и признаваться, кажется, было не в чем. Но все равно не желала.

  – Где там? Я вам полночи звонила. Никого не было.

  – Может я спала крепко.

  – Ну-ка не юли. Признавайся!

  – У грека.

  – У какого? – неясно почему ужаснулась Наташка.

  – Ну, у этого Йоргеса.

  – А-а! – выдохнула рыжеволосая подруга. – То есть, э?

  – Ни э. Ничего не было, он был на дьюти, я просто там спала, а ты чего спрашиваешь?

  – Да так. Потом скажу.

  – Блин, сплошные секреты. – так где Эстель-то? Ведь надо же спросить.

  – Да там и спрашивать особо нечего. Вон она.

  – Он говорил только о тебе. – возмущенно поделилась Эстель с девчонками, обступившими ее на промо. – Хотя сам секс вообще-то был неплохой. Я уже чемодан собрала. Ты кстати помнишь, что у тебя сегодня день рождения?

  Алина несколько была потрясена, что Адонис все же был, оказывается, в ней заинтересован не просто так. Какое не просто так, тут же оборвала она саму себя, если от Эстель не отказался, потом до нее дошел смысл сказанного про день рождения, и она открыла рот, потом закрыла и так ничего и не сказала.

  – Как день рождения? – удивилась Наташка. – А ты что молчишь?

  – А какое сегодня число? У меня тридцать первого.

  – Ну так сегодня оно и есть.

  – Здрасте приехали. – вклинилась Оливия. – значит сегодня всеобщая явка в крю-баре.

  – Ой, нет! – застонала именинница. Сколько можно, товарищи? Ну, пожалейте мою печень.

  – А кто тебя заставляет?. Можешь пить минералку.

  – Спасибо – облегченно поблагодарила девушка.

  – Значит, ваш план удался. – констатировала Оливия, машинально перебирая стопку чеков, перевязанную резинкой.

  – Удался, что тут не удастся-то. – украинка тут же отобрала у нее бумажки, которые освобожденные австралийкой от перевязи, были готовы разлететься по всему промо. – Тебе-то что?

  – Да так... – неопределенно махнула она рукой, а сама сделала Алине страшные глаза. Девушка непонимающе подняла брови. Брюнетка оттащила ее в сторону:

  – Слушай, мне нужна твоя помощь.

  – Моя? Ну чем смогу – помогу, а в чем дело то?

  – Ох, ладно потом расскажу. Длинная история, а сейчас нет времени. – так они отложили дело до вечера.

  Рассказ южноафриканки не занял много времени. Адонис сопротивлялся не очень долго, хотя даже в постеле продолжал говорить об Алине. Ее саму это несколько поразило. Как говорится, никто ж не запрещал ему спать с Эстель, но какой смысл в такие моменты разглагольствовать о другой? Ну а если уж тебе так нравится одна, то зачем проводить ночь с ее подругой? В поступках мужчины, она вопреки всем утверждениям о логичности, таковой Алина как раз и не видела. Скорее даже наоборот.

  К грекам в этот вечер естественно никто из них не пошел, а в крю-баре они не появились, что тоже никого не удивило. В баре внизу царил веселый гомон, всегдашние филиппинцы завсегдатаи, пластиковые стаканчики и пустые бутылки и сегодня являлись его единственным украшением. Если не брать в расчет девчонок из гифт-шопа, который, несомненно, заслуживал звание самого красивого департмента на корабле.

   Празднование дня рождения оказалось довольно забавным, несмотря на то, что именинница пила, как и обещала только минеральную воду. Это, однако, не помешало ей повеселиться и потанцевать всласть. Гарри с другом, прилепившись к барной стойке кидали на развлекавшихся девчонок томные взгляды из-под бровей. Наташка оттащила Алину в сторону, недоев той доесть кусок своего же именинного пирога, заказанного, как ни странно, Сержем:

  – Тебе его друг случаем не нравится?

  Алина с набитым ртом уставилась в дымную темноту бара:

  – Очередной мачо? Он, конечно, симпатичный, но у меня другие планы. И вообще он выглядит, как конь с яйцами. Мы уже такое проходили, хватит.

  Грубоватое описание было не далеко от истины. Высокий и плечистый грек с длинными до плеч выгоревшими от солнца волосами, бронзовым загаром и черными глазами производил впечатление этакого племенного жеребца. Такое же точно впечатление произвел на нее когда то бывший муж, а больше она таких ошибок повторять не собиралась. И она вернулась назад к столику, где Шон в майке надписью ' Я стеснительный' как раз произносил тост за здоровье именинницы.

   Это празднование, где-то между Норвегией и Голландией, можно было присоединить к череде оригинальных дней рождений, которые следовали у Алины один за одним, после отъезда из России. Первое было где-то под Монпелье, на юге Франции. Следующее в Париже, в ресторане, где она работала, потом совсем оригинально – на пике Боливар, в Мериде, в Венесуэлле, и теперь вот посредине моря-океана. Алина с непритворным интересом пыталась предположить, где могло иметь место следующее.

  Ким к тому моменту уже покинула всеобщее сборище, одетая, как на работе, так и на вечеринке в брючный костюм и белую рубашку. Пошел слух, что ее снова отзывают на какой-то другой корабль, где с рейтингами дела шли еще хуже, чем на Сенчюри. Рейтингом называлось количество положительных отзывов, который получал весь корабль в течении одного круиза. Для Алины, как и для многих других работников магазина, этот странный пункт оставался тайной за семью печатями. Даже до приезда Ким, Сенчюри всегда шел на первом месте по продажам, соперничая только с Констелейшн. Если люди покупали, значит, уровень обслуживания их устраивал, ведь не пойдут же за покупками в место, которое им не нравится? В конце концов, корабль – не тюрьма, и уж пассажиров никто ни к чему точно не принуждает. Так или иначе, но теперь и рейтинги и продажи сравнялись в счете, стало быть, Кимберли, известную вытаскиванием самой безнадежной команды на призовые места, снова собирались переводить, что несказанно радовало весь персонал.

  Собственно, в этот вечер вместе с менеджером недоставало еще нескольких коллег Алины. Оливия можно было не считать, ибо она весь вечер, совершенно игнорируя виновницу торжества, проговорила с высоким, меланхоличного вида фотографом, которого Алина помнила, как Роберта. Карла и Лена придти не пожелали изначально, Бренда ушла в гест бар с офицером с бриджа, Эстель буквально несколько минут назад удалилась в компании бывшего супруга, который видимо после пары стаканов виски с колой уже не казался ей таким уж постылым. У посвященных во вчерашние события, этот факт не вызвал уже даже смеха, а может они просто мысленно попрощались с коллегой, тем более что длинных и печально-запоминающихся проводов как-то не получалось.

  Собственно их совсем и не было. Подругам не удалось уйти с рабочего места чтобы попрощаться с покидающей их Эстель. Она забежала ненадолго, уже в повседневной одежде, что было так непривычно наблюдать на ней в обстановке корабля. Со своим вчерашне-обновленным макияжем девушка из Южной Африки сообщила, на какой корабль ее отправляют, расцеловалась со всеми и под сладкие обещания приятного полета от Ким, которые очень быстро сменились на грозные призывы к работе, упорхнула, как бабочка, вполне довольная жизнью.

  Русские девчонки взгрустнули, остальные и вовсе пропустили это мимо, как момент, сопутствующий корабельной жизни. На промо с уходом Эстель совсем ничего и не изменилось. Сверху все так же лился голубой свет, перила не потеряли своего ослепительного света, пассажиры, лица которых для девчонок сливались в одно большое цветное пятно все так же задавали одни и те же глупые вопросы.

   Да и Томе с Наташей и Леной грустить не было времени, начиналась дневная розыгрыш приза первого дня. В этот Амстердам начинался новый круиз, и Ким ради повышения рейтинга предприняла очередной шаг по учебнику менеджмента – бесплатная лотерея, проводить которую взялась Алена, ибо ее басистый, не лишенный приятности, голос был слышен с пятого дека по седьмой.

  – Вы уже получили билет на бесплатную лотерею? – интересовалась Алина у каждого проходящего, а сама думала, что же сегодня скажут греки. Особенно ее интересовало выражения лица Адониса, хотя выражение кое кого еще, ее, пожалуй, интересовало больше.

  – Получите, пожалуйста, билет на бесплатную лотерею, – взывала Наташа, мыслями уходя к платью, которое ждало ее на берегу в недоступном теперь уже магазине. Чтоб она провалилась, эта Ким, каждый раз что-нибудь придумает, теперь ждать до следующего Амстердама, а она в нем хотела с Гарри пойти ужинать.

  – Призом будет удивительный сюрприз, но скажу по секрету, что в нем присутствует янтарь. – объясняла по ходу Тамара, мыслями гуляя где-то между Вовочкой и молодым чернокожим звукорежиссером, рассеянно раздумывая, стоит ли спать с обоими, или уже остаться с черненьким, ведь у хорвата все равно герлфренд где-то на каникулах, но скоро приедет.

  Оливия с совершенно отсутствующим видом повторяла, как попугай:

  – Лотерея. Лотерея. Лотерея.

  – Ты не можешь что-нибудь другое твердить? – Алина наконец-то не выдержала, потому что, несмотря на весь остальной шум, именно это слово, как заевшая пластинка, мешало ей учить греческий. – Тебе твой фотограф совсем мозги затуманил?

  – Какой-такой фотограф? – австралийка выглядела святой невинностью. -Ах, Роберт? Да мы просто разговаривали. Все равно, он скоро уезжает.

  Но что-то подсказывало Алине, что совсем все было не просто:

  – Так это он – помощь, которая тебе от меня нужна?

  Кареглазая девушка покраснела, что сделало ее еще более очаровательной.

  – Я просто думала, что раз ты Эстель того грека так удачно ... Ну, понимаешь, я вообще не знаю, нужно ли мне это. Может, он мне и нравится, но ведь он уезжает, значит, смысла нет никакого. И я думала, раз ты ее подвигла, может, и я... ну мне надо бы немного решимости, а то я все думаю... и думаю. А прийти ни к чему не могу. А время все идет... и я уже не знаю что делать.

  Алина несколько ошарашено смотрела на нее:

  – Так это не я. Эстель сама хотела и я ей ни в чем не помогла вовсе, только исчезла в нужный момент. Ничего себе, какие сплетни про меня ходят, уж не Лена ли постаралась?!

  – Нет, нет, ты не подумай. Она тут совсем не причем... и вообще забудь о том, что я сказала.

  Тут Алина опомнилась, ведь человек попросил совета, а она неизвестно о чем тут разглагольствует:

  – Ладно, неважно. Я пока только не понимаю в чем проблема? Ведь ты, кажется, ему тоже весьма нравишься.

  От этих слов Оливия погрустнела еще больше, она отступила немного назад и прошептала из-за колонны:

  – В том то все и дело!

  – Я совсем ничего не понимаю? Ты ему нравишься, он тебе тоже. Он что женат?!

  – Упаси Боже! Нет, конечно. Но это еще хуже!

  – Что хуже-то?!

  – Но у нас же нет никакого будущего!

  – Да почему нет? Ты можешь по-русски, тьфу, по-английски объяснить?!

  – Я боюсь что-то начинать, ведь он через неделю уезжает!

  Теперь Алина наконец-то начала что-то понимать, хотя и не до конца:

  – Так он же вернется, наверное?

  – В том-то и дело, что он уже решил закончить с кораблями.

  – Гм. Ну, так ты же не решила строить тут карьеру. Я имею ввиду, ты ж на корабль тоже приехала просто так и оставаться, кажется, не собираешься? Вот и приедешь к нему или он к тебе. Не вижу никакой проблемы.

  Оливия недоверчиво смотрела на коллегу:

  – То есть вот так просто взял и приехал? А если он не захочет?

  – Значит не настолько оно ему и надо. Вопрос в желании. Один английский наследник отказался от трона ради любимой женщины.

  – Да знаю. Герцог Винзборский, но так-то герцог. Да и я не герцогиня.

  – Да причем тут это? Разве дело в титуле? Он же мог стать королем! А она была не такая уж и красавица! И вообще дело даже не в этом. Просто если чего-то очень хотеть, то можно и горы свернуть. Не то, что океан переплыть или перелететь! Вопрос в том, хочет ли этого он? И ты! Потому что когда речь идет о двоих, то одного желания, наверное, недостаточно.

  – Я не совсем уверена в том, что ему это надо. Да и даже мне самой! И влюбляться я точно не хочу!

  Алина внимательно взглянула на австралийскую полячку:

  – Об этом, кажется, уже поздно беспокоиться! Но ведь ты даже еще не пробовала. Зачем сходить с ума раньше времени? Если б он тебе сделал предложение, вот тогда б стоило ломать голову, стоит ли переезжать из Австралии в Сербию, или где он там живет. Если уж на то пошло, то проблемы нет и вовсе: или он тебе нравится, и ты с ним встречаешься, или нет. А на нет и суда нет. То есть и проблемы.

  – Так ты думаешь, стоит попробовать?

  – Ничего я не думаю. Сама решай. Если он потом окажется маньяком-убийцей, а у тебя будет семеро детей, то я не хочу быть ответственной, но если б я была на твоем месте, я б не думала. Ну, или по крайней мере не очень долго. Сама ж говоришь, он скоро уезжает. Так чего время терять?! А вдруг это мужчина твоей мечты?

  Девушка огляделась, словно что-то вокруг могло дать ей ответ. Но ни большие освещенные витрины, ни вид рассеянной Карлы на кассе, ни темные разводы на деревянных панелях стен магазина не подсказали ей ничего нового. Оливия нерешительно хмыкнула и, нервно поправив волосы, начала наводить порядок на столе с бутылками. Проще говоря, она сгребла все стаканчики и чистые и грязные в кучу и выбросила в мусорное ведро, стоявшее тут же.

  Слова русской девушки хоть и соответствовали ее тайным мыслям, но пока реалистичная натура еще брала верх над чувствами. Почти каждый человек изведал горечь безответной или неудовлетворенной любви, и очень малое количество людей пожелало бы снова войти в ту же реку. Вот и Оливия продолжала раздумывать стоят ли две недели радости или даже счастья года или хотя бы и половины того горького разочарования, которое неизбежно придется вкусить в случае неудачи.

  Тут к тому же ей на глаза попалась Ленка, которую Оливия очень полюбила за последние три месяца, и которая уже несколько дней подряд приходила по утрам на работу с опухшими красными глазами. Даже такую живую и с виду непробиваемую украинку, любовь жалила своими ядовитыми шипами. Оливию передернуло и она поскорей решила растормошить подругу, чтобы ее потухший взгляд снова сменился на грозный, но задорный.

  Вечером, пока Алина собиралась с Наташкой и Тамаркой вниз, в каюте, где хозяйкой была уже только она, разговор зашел именно на эту тему. Тома стояла в одной голубой кофточке на бретельках, которая только-только прикрывала аппетитные округлости. В руках она вертела драные джинсы клеш, на которые только что пролила кофе, замыла пятно водой, а теперь пыталась его высушить.

  – Черт, Рената приезжает на следующей неделе. Она мне уже написала.

  – Это кто? – рыжеволосая девушка с неизменной сигаретой в одной руке, другой пыталась выпутать расческу из кудрей.

   – Это македонский генерал с басом, до которого даже Ленке нашей далеко. – проворчала Тамара, вдевая длинную голубую сережку в ухо и берясь за тушь. Эти серьги она одолжила у Алины, уж больно хорошо сочетался цвет блузки с венесуэльскими украшениями.

  ' Почему когда женщина красит глаза, она при этом открывает рот?' – вспомнился Алине язвительный юмор Рыжего. Она совсем не слушала, что говорят девчонки, нервничая по неизвестной причине. Девушка сидела на краешке стола и машинально барабанила пальцами по столу. Последние несколько дней прошли совсем почти без переживаний на сердечном фронте. Точнее их было более, чем достаточно, корабельная жизнь не давала скучать в этом плане, но и муж, и Сашка все меньше всплывали в ее памяти. С одной стороны это не могло не радовать, но с другой ее это пугало все больше и больше.

   Сенчюри, как любой круизный корабль, представлял собой целый мир со своими правилами, королями и войнами. Девушке он казался даже не отдельным плавучим городом или страной, а целой неизведанной планетой, на которой все без исключения было особым, дышало своей собственной неповторимой жизнью. Само по себе море и день за днем новые порты были частью самого настоящего приключения, о каких Алина прежде читала только в книгах. Ритм жизни: вечеринки каждый день, чересчур большое количество мужчин и алкоголя, все появляющиеся и появляющиеся новые лица, столкновения с культурой и обычаями различных уголков мира, все это не оставляло почти никакого места для скуки.

  И все же не зря говорят, чаще всего чувствуешь себя одиноким именно на шумном празднике или в толпе, и это совсем иное чувство, чем праздная скука, чувство горького одиночества. Девушка всегда верила, что счастье не может быть целым, оно словно огромная искрящаяся и разноцветная мозаика, составленная из разных кусочков. Так вот на корабле почти все составляющие Алининого счастья были на своих местах: она нашла тут и новых друзей, с которыми можно было и поболтать и поделиться наболевшим. Ее спортивное 'я' было почти удовлетворено корабельным спортзалом, любовь к танцам воплощалась в жизнь несколькими деками ниже. Авантюризму и жажде всего нового за глаза хватало и новых людей, которых она встречала каждый день и новых мест, о которых даже и не мечтала. Птица ее творчества расправила крылья под свежим летящим ветром всех этих ощущений вместе взятых. И даже тяга к знанию нашла себя в изучении греческого. Словом все, что она когда-либо желала, Алина нашла на борту белоснежного лайнера. Все кроме одного. Место в ее сердце незаметно начинало освобождаться, и это пугало ее все больше и больше.

  Когда ты ни с кем не встречаешься, можно сказать, что тебе нужен перерыв, что тебе надо подумать и заняться собой, и все прочее в том же духе. Иногда это соответствует действительности, но чаще всего нет. Теоретически Алина любила быть одна, обожала одинокие прогулки и даже поездки. Она даже нуждалась в личном пространстве, но все это было при условии, что ей было куда, а вернее к кому, вернуться под теплой бок. Чтобы было кому рассказать о пережитом, у кого усталой, но счастливой уснуть на плече, а так – пожалуйста, время проведенное с самой собой могло доходить и до нескольких месяцев.

   То, что Дамиан окончательно ушел из ее жизни, легко и просто вычеркнув их три года вместе, повергло ее в шок, но не заставило смириться. Сенчюри оказался частью плана по возвращению мужа, но и одновременно стал тем, что поставило над ним большой знак вопроса, которому, видимо, очень скоро предстояло превратиться в жирную точку.

  С Сашкой дело обстояло сложнее. Рыжий был в ее жизни кем-то, кому она верила больше чем самой себе. И она с момента, как Алина по-настоящему узнала его, она уже не могла представить своей жизни без его рук, того, что он всегда был готов ответить на любой ее вопрос, их общего миллиона интересов, без их похожести а самое главное – того, что, чтобы ни случилось, он всегда был рядом.

  Сейчас прошло уже несколько недель, с того момента, когда она слышала его голос. Девушка не беспокоилась о том, что ее место за это время могла занять другая, но то, что она словно научилась обходиться без него. Тот факт, что она все равно скучала по нему, ничего не менял. В ее сердце пока что по-прежнему жили образы двух мужчин, но каждый из них становился по-своему все слабее и слабее. В лице Дамиане для Алины сконцентрировалась почти вся ее парижская жизнь, ощущение дома, который она построила своими собственными руками и на пустом месте, потребность о ком-то заботится. Обожаемый Урикан тоже принадлежал к тому же миру, секс, свобода, и, конечно, то самое чувство ущемленного самолюбия, которое заставляет нас вечно желать то, что нам не принадлежит. Все это уходило медленно, но верно на задний план и Алина, привыкая к своей новой жизни и свободе, уже не столь страстно хотела вернуть свое прошлое.

  В Рыжем же девушка имела и лучшего друга, которому всегда интересны ее дела, и которому не нужно ничего обьяснять, он поймет без слов, и вечного обожателя, в дверь которого стучишься после разрыва в поисках целительного утешения. Он в любой, даже самый плохой для нее день поднимет настроение непритворно восхищенным взглядом, а сбивчивым признанием легко вернет сломленную уверенность. Хотя это звучало весьма жестоко, но ни перед самой собой, ни перед другими Алина такого отношения к Сашке не скрывала. Напротив, как друга она глубоко уважала, любила его и ценила. И как мужчину, обожающего ее, девушка пыталась и полюбить, и если так можно выразиться, по-крайней мере, привыкнуть, но сердцу не прикажешь, или приказывать надо умеючи.

  То, что и он уходил из ее жизни, смущало девушку намного больше. Но она пока не понимала, что и это было частью ее взросления. Алина хоть и увидела уже за свои двадцать пять лет много больше пожилого среднестатистического человека, но в душе все равно оставалась сопливой девчонкой, способной нарядиться в мини в тридцатиградусный мороз и отправиться на поиски счастья. Такой смелости завидовали многие ее друзья, но одной смелостью сыт не будешь. Где-то на уровне подсознания она уже понимала, что такой образ жизни не то, чтобы очень правильный, и долго так продолжаться не может, но осознать это целиком у нее почему-то все никак не получалось. А Йоргес кажется...

  – Ты мне сегодня ответишь или нет? – Алина очнулась от размышлений, когда Тамарка больно ущипнула ее за бок.

  – Видишь теперь, что я имею в виду? – обвиняюще ткнула в ее сторону пальцем Наташа.

  – Ты о чем? – Алина прикинулась невинной овечкой.

  – Ты последние несколько дней совершенно витаешь в облаках и глупо улыбаешься.

   – Ничего подобного! – в ужасе запротестовала Алина. Эти признаки говорили сами за себя, а уж ничего подобного в ее планы не входило.

  – Ладно. Пошли уже, а то скоро бар закроют.

  Пока они спускались по лестнице, Наташа поделилась с Алиной той частью разговора, который подруга пропустила:

  – Слушай, что мы придумали, Томке надо перезжать к тебе. Бренда, с которой та сейчас живет, списывается на берег, и прибывает эта кошмарная Рената. Ее подселят либо к ней, либо к тебе.

  – А Тома со мной выдержит? – засомневалась Алина. – Я не аккуратная, не пунктуальная, не обязательная, и вкусы у меня странные, и распорядок дня тоже.

  – Думаю, выдержит. Во всяком случае, она не педантка, ну а в остальном у каждого свои недостатки. Я бы ни с одной из вас не смогла.

  – А Томка-то чем тебе не угодила? Вполне аккуратный и серьезный человек.

  – Угу. А когда спит со своим Вовочкой, то обязательно на Брнединой кровати. Отряхивает потом, и как будто так и было. Ну, уж нет. Ленка хоть и вопит громко, но с ней зато жить можно спокойно.

  – А почему именно на Брендиной?

  – У нее полка нижняя. На верху корячиться приходиться.

  Алина пожала плечами. Вполне логичное обьяснение.

  Корабль слегка потряхивало с момента отправления, но после норвежского перехода Алине все было нипочем. Жаль, что назад они шли ночью, и развлечение качкой прошло для всех почти незаметно. Пока девчонки болтали, Тома их слегка опередила, и когда подруги появились в баре, она уже стояла у стойки, заказывая дринки. Наташа тотчас зажгла сигарету и стала рассказывать Алине про очередную книгу, которую она сейчас читала, о том, как надо бросать курить.

  – Какой вообще смысл в том, что ты читаешь? Ведь ты так ни разу и не попробовала прекратить это делать?

  – Ты не понимаешь, это не так просто. Ты ж никогда не курила.

  – Не понимать то я могу, но ведь ты даже и не пытаешься.

  – Я пыталась. – возразила Наташка, выпуская кольца дыма. – не фига не выходит, а так я хотя бы морально готовлюсь к этому шагу.

  – Да ну, это как мертвому – припарки. Вот Гарри стоит с конем с яйцами. Ты к ним не подойдешь?

  – Зачем? Мы с ним на людях не общаемся. Кстати конь с яйцами очень тобой интересуется.

  – Какой-такой конь с яйцами? – поинтересовалась Тома ставя белые стаканчики на столик, около которого стояли девчонки. Столы были высоки даже для барных стульев, но раз их все равно не было, так что подруги просто стояли, облокотившись на столик локтями.

  – Да вот Гаррин приятель, клинья к Алине подбивает. А может Томке его подкинуть? – девушка махнула кудрями в сторону сидящих греков и отхлебнула из пластикового стакана коктейль из водки и энергетического напитка 'Red bull' так, словно это был чай.

  – Вот спасибо, удружила. Грека мне еще не хватало. Я еще не совсем с ума сошла. Во-первых, у меня кое-кто уже есть, а во-вторых, я его знаю. Точнее не его, а про него. Мне Инга рассказывала. Она еще говорила, что с ним общалась намного больше, чем с Гарри, с которым вроде, как встречалась. Она еще говорила, что он очень классный друг и с ним обо всем можно поговорить, а Гарри в этом плане дуб дубом.

  Наташа как-то странно хмыкнула, а Алина по-новому оглядела грека:

  – Даже не смотря на рекомендацию, он выглядит, как конь с яйцами. А кто это у тебя уже есть? Вовочка?

  – Да нет, – отмахнулась Тамара, – помните, я вам еще на прошлом круизе говорила, что повадился тут один черненький ходить. Звукорежиссер. Ну, вот я решила, что Вовочке слишком жирно будет. Вроде, как он со мной, а вроде, как у него и девушка постоянная есть. Хватит, обойдется. Или туда, или сюда.

  – Давно пора, – заявила Алина, а третья подруга подтвердила энергичным кивком головы. – А черненький как?

  – Поначалу все они просто сахарные. Посмотри, что дальше будет, но вообще-то я ни на что особо и не претендую. В большую любовь на корабле я больше не поверю, извините. А так мне с ним весело, а в постели он более чем. Так что меня все устраивает.

  На это никто уже ничего не сказал, потому что говорить было нечего. Алина повернулась и еще раз окинула критическим взглядом ничего не подозревающего грека:

  – А как его зовут хоть?

  – Джордж. – в один голос ответили Наташа и Тамара.

  – Йоргес, что ли?

  – Понятия не имею, как это звучит на греческом, – фыркнула брюнетка, а рыжая подозрительно уставилась на Алину:

  – А ты откуда знаешь?

  Алина замялась, но отвечать ей не пришлось, потому что именно в этот момент Тамара ткнула ее локтем в бок и прошипела, не разжимая губ:

  – Вот твои ненаглядные греки. Кажется, по твою душу.

  Адонис и Димитрий, протолкавшись через толпу, за отсутствием стульев, встали прямо рядом с девчонками. Алина залпом выпила весь стакан и закашлялась. Наташа, несмотря на умоляющие Алинины взгляды, поспешила исчезнуть с горизонта, а Тому подхватил в зажигательном латинском танце темнокожий молодой человек. Алина осталась в одиночестве и мысленно зажмурилась, пока еще не очень понимая, чего именно ей надо бояться.

  – Что ж, леди, ваш план удался.

  – Какой– такой план? – не моргнув взглядом, удивилась девушка.

  – Подсунула мне Эстель! Давай-ка, рассказывай, чья это была идея?!

  – Уж не моя, это точно. А ты тоже хорош! Подсунули! Может тебе еще и ширинку расстегнули?

  Адонис если и смутился, то тоже этого показывать никак не собирался. Присутствие молчаливого и мрачного Димитрия никого из них не смущало, а ведь единственной пострадавшей стороной-то был, как раз, он.

  – В том-то и дело расстегнули.

  Алина решила сыграть обиженную и оскорбленную примадонну. Лучшая защита – нападение:

  – И кровать расстелили. Хватит уже. Тоже мне, мальчик безвинно изнасилованный. Тебе проверку устроили, а ты и обрадовался. Я была с самого начала уверена, что вообще с тобой дела иметь не стоит. Я человек серьезный, и мне такие бабники без надобности. Тебе ведь без разницы, с кем спать. Была бы юбка, и ладно. Даже девушкой лучшего друга не погнушался.

  – Да какая это девушка?! Это не девушка, а шлюха! Она же перед отъездом еще и с бывшим мужем успела переспать! – завопил грек на весь бар. Алина поблагодарила Бога за то, что музыка перекрывала любой шум, иначе подробности личной жизни сидящих за столиком стали б известны всему кораблю. Хотя если задуматься, похоже, опасаться этого было уже поздно. Откуда грек смог узнать про последнюю ночь Эстель, было для нее загадкой. – А ты тоже хороша! Подложила мне ее в постель.