Текст книги "Легенда из подземелий"

Автор книги: Алёна Реброва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

   Я дрожащими руками готовил ужин, Бэйр накладывала на руки царевича мазь от ожогов, Люциус готовил порошок для Адольфа, который на четвертом ярусе стал кашлять еще хуже. Арланд и Дейкстр тренировались на мечах, разрабатывая стратегии совместного боя. Эмбер затачивал шипы на хвосте. Дракон решил на следующий день идти за нами в своем истинном обличии, чтобы убивать больше ящериц.

   После ужина мы буквально расползлись по палаткам. Решено было не мучить друг друга и не выставлять дежурных: все равно никто не сможет ни войти, ни выйти из пещеры, а силы завтра понадобятся всем.

   Я не спал и ждал Маргул. Сначала она возникла за полем, но потом, сообразив, в чем дело, проникло внутрь, пройдя сквозь камень под магическим щитом.

   – Хорошо иметь в команде троих таких сильных магов, – заметила она едва слышным шепотом. – Вы прошли весь путь, который я вчера указала, это даже удивительно. Я думала, вы устанете и остановитесь раньше.

   – Как нам идти дальше?

   Маргул снова назвала мне последовательность поворотов и примерные ориентиры.

   – Райнар и Гренгаль, у них какие-то проблемы с изготовлением нового порошка. Если вы поторопитесь, может, успеете до того, как они накормят им всех ящеров, – сказала она прежде, чем уйти.

   Я хотел окликнуть ее, чтобы она не уходила так быстро, но тут из своей палатки вылез Люциус.

   – Ты с кем-то говорил, Лео? – спросил он заспанным голосом.

   – Да, сам с собой. Мне не по себе здесь, – ответил я, чувствуя, что говорю чистую правду. Страх так мучал меня, что я действительно был готов говорить сам с собой, как мать с ребенком, чтобы только хоть немного успокоиться... Более того, если бы Бэйр не было замужем, я бы не постыдился проситься спать к ней в палатку.

   – Бедолага Леопольдик, – Люциус зевнул. – Хорошо быть сумасшедшим, другие могут быть спокойными или волноваться, а ты всегда в одном и том же состоянии: как будто только что хватил стаканчик чего-то очень крепкого, а потом закусил лимоном... Хочешь, превратись в кота и иди спать ко мне. Я же вижу, что трясешься весь день.

   – Хочу, – ответил я и сам поразился тому, как жалобно прозвучал мой голос.

   Не думая ни о чем, я превратился в маленькое пушистое животное и подбежал к Люциусу, мяукая, как котенок. Чародей взял меня на руки и почесал за ушком.

   – Хе-хе, и кто додумался отправить тебя в такое страшное место?

   На следующие сутки страшный путь возобновился.

   Эмбер впервые превратился при нас в дракона, и это было действительно грандиозное зрелище. Золотые рога увенчивали тяжелую голову с огромными крепкими зубами, плавно покачивающуюся на длинная сильная шея. Мощные крылья закрывали спину и бока, как щиты, хвост бил по стенам, как булава.

   Дракон едва помещался в тоннелях, настолько было огромно его прекрасное золотое тело. Ящерицы по сравнению с ним теперь не казались такими громадными, но в безопасности мы себя не почувствовали: Эмберу было достаточно тяжело быстро двигаться в тоннелях, и он мог не успеть раздавить какую-нибудь из нападающих тварей.

   На этот раз ящериц стало еще больше, несколько выпало и на мою долю. Превратившись в дракона, как Эмбер, я раздавил тех, которые напали на меня и сбил крыльями со стен штук пять, которых потом поджарил Кудеяр.

   Арланд и Дейкстр вместе зарубили четырех или пятерых, Бэйр убила заклинаниями двух и умудрилась вытянуть заразу из одной, даже на счету Адольфа была одна убитая ящерица.

   На этот раз, когда мы дошли до пещеры, трясло не одного меня, а всех, но не от страха, а от перевозбуждения. Бесконечные стычки заставляли чувствовать себя такими же животными, и эти ощущения были тяжелее физического труда.

   Кудеяр сидел у костра с видом вожака – он убил больше всех, Эмбер пытался прийти в себя после оборота, Адольфа невидимой тенью сидел в стороне от всех, Арланд с Дейкстером устало беседовали, делились друг с другом техникой заточки мечей, Бэйр баюкала разболевшуюся левую руку.

   Когда все улеглись после ужина, снова пришла Маргул, дала мне указания насчет пути, сказала, что пока мы успеваем до подхода всей армии ящериц, и ушла.

   Следующий отрезок пути должен был быть последним, когда мне придется заманить Люциуса в пещеры, а всем остальным – встретиться с тем, кто начал все это.

   Завтра должен быть очень тяжелый день... или ночь. Кто знает, как сильно мы отошли от времени наверху?

   Я едва ли помню, что было после того, как я проснулся. Кажется, все было так же. Мы снова отбивались от ящериц, но скорее пробивались сквозь них, потому что они нападали постоянно, не давая нам идти. Некоторые подбирались так близко, что Бэйр приходилось отмахиваться посохом, а Адольфу – орудовать своими кинжалам. Я слишком часто перевоплощался и воспоминания смешивались в голове, но я точно понимаю, как змей и ведьма вместе отбивались от одной из ящериц. Кажется, в итоге я пришел им на помощь и прыгнул на нее сверху, будучи подобием Мафусаила... или это было, когда я помогал Кудеяру? Мы столько дрались, что очень сложно отличить одно нападение от другого.

   Мы не прошли и пяти часов, как ящеры внезапно отхлынули от нашей команды. На дороге мелькнула Маргул, но никто, кроме меня, ее не заметил. Это был знак, что пора.

   Под предлогом того, что я вижу тенями какое-то гнездо за стеной, я отвел Люциуса в пещерку поблизости, якобы чтобы он помог мне разбить камень и добраться до, возможно, съедобных яиц.

   Появившаяся Маргул одним движением руки заставила каменный пласт выйти из ровной поверхности и запереть чародея в пещере. Стена была настолько прочной, что я даже не слышал криков Люциуса.

   – Ты бледный. Волнуешься? – спросила ведьма, когда мы возвращались к моей команде. Сейчас мне предстояло рассказать им всем о Маргул и ее связи с Райнаром, а также о связи Райнара со всем происходящим.

   – Я часто сражался с монстрами, но никогда не участвовал ни в чем подобном. Все настолько страшно, что я предпочитаю думать, будто я на сцене и все не по-настоящему... но на сцене я тоже боюсь, – путано ответил я, думая только об одном: лишь бы не начал дрожать голос.

   Когда Маргул увидели остальные, они тут же ощетинились оружием. Я жестом показал им, что все в порядке. Сама ведьма тут же натянула капюшон по самый подбородок: ее глаза не выносили яркого света, который всегда сопровождал нашу компанию.

   – Леопольд, кто это? – требовательно спросил Эмбер, все еще находящийся в облике дракона. Его голос стал совсем другим: низким и гремучим, как будто шедшим из-под земли гудением. Я не мог даже представить, как слова складываются в такой огромной пасти.

   – Ее зовут Маргул, – ответил я. – Она помогла нам добраться до этого места.

   – А где Люциус? – тут же спросила Бэйр.

   – Я сейчас все объясню... У нас не так много времени, – с первой фразой я ужасно оробел, но потом взял себя в руки и заговорил, спокойно и четко, не упоминая ничего лишнего и не сокращая важного. – Маргул – пастух местных рептилий. Несколько лет назад она по приказу своего хозяина начала разводить этих ящеров и испытывать на них болезнь, ту самую эпидемию, которая началась у нас наверху. Измененный состав дал другой результат: яростью ящеров стало возможно управлять. Этим хотел воспользоваться Райнар, который в свое время работал на инквизиторов вместе с Люциусом, изобретая формулу боевой ярости. Именно она, попав в кровь к животным, в итоге вызвала эпидемию на поверхности. Когда началась эпидемия, Райнар залег на дно – буквально. Он спрятался под землей, где и узнал о колониях ящериц. Имея связи с контрабандистами, он легко достал запрещенные ингредиенты, чтобы воссоздать и усовершенствовать формулу ярости. Наняв двух магов, Маргул и Гренгаля, – Бэйр, весь рассказ молча сидевшая на камне, при имени «Гренгаль» вздрогнула, – он воплощал свой план в течение многих лет. Деньги на пропитание для ящеров и ингредиенты он брал, нелегально продавая неизвестно откуда бравшиеся драконьи рога, когти, чешую и кровь. Из них же делал некоторые зелья для других своих целей: чтобы на земле не обращали внимания на беспокойства слевитов, он отравил вино и еду на складах и сделал души людей уязвимыми к вселению духов, – Бэйр обеспокоенно посмотрела на Арланда, и тот ей кивнул, положив руку ей на плечо. – Пока на земле творились беспорядки, он продолжал растить ящеров и иногда пробовать их возможности на слевитах, живущих у первого яруса лабиринтов. По случайности – или хорошо продуманному плану – во время очередной проверки ящеры вышли из-под контроля Маргул и разбежались по первому ярусу. Их долго нельзя было увести оттуда. Когда ящеры подошли совсем близко к городу, слевиты подняли еще большую панику и стали рваться наружу, что привело к войне между ними и высокогорными. До этого Райнар пытался привлечь к себе еще одну помощницу, – я посмотрел на Бэйр, – он внимательно изучил твои возможности, строя с тобой големов, и заметил способности твоей руки. Поняв, что к чему и как этим можно воспользоваться, он попытался заманить тебя в свою шайку, но у него не вышло, и тогда он решил на всякий случай избавиться от тебя и объявил о твоем местонахождении нескольким магам, от которых весть пошла дальше по континенту. Кроме того, Райнар решил обратить на тебя внимание инквизиторов и стражи. Я точно не знаю, в чем было дело, но големы, которые ты с ним строила, были не так просты: ты пыталась использовать в них возможности левой руки вытягивать магию, и, кажется, от этого они лучше работали, так как сами поглощали необходимое количество энергии из источников и не нуждались в постоянном контроле мага. Части таких големов можно было использовать, как антимагическое оружие – они поглощали энергию прямо из аур, коснувшись плоти. Райнар продал эти части глубинным слевитам, а на вырученные деньги продолжил эксперименты с ящерицами. Развязав войну, Райнар мог не опасаться, что кому-то придет в голову лезть в лабиринты: наоборот, их могли запечатать вместе со слевитами, тем самым не только дав магу возможность вырастить настоящую армию из управляемых ящеров, но и испытать ее на беззащитных слевитах. Но Райнар допустил где-то ошибку и Рэмол узнал о чем-то таком, что заставило его отправить сюда всех нас. Райнар, применив свое умение вселять духов, через Арланда уничтожил наши документы и таким образом отрезал нам пути наверх через города слевитов, фактически запер нас под землю, рассчитывая на то, что мы не найдем других выходов. Он пытался заманить нас поглубже и убить... и у него бы это давно вышло, если бы Маргул не решила нам помогать. Она убивала диких ящериц на предыдущих ярусах, чтобы они не нападали на нас, и уводила большую часть своих отсюда, чтобы мы могли пробиться к Райнару.

   Когда я закончил говорить, то почувствовал себя гораздо свободнее, как будто долго нес тяжелый мешок с мукой и теперь, наконец-то, принес его, куда надо, и сбросил со своих плеч.

   Бэйр, выслушав все, сидела, смотря в землю. Подозревала ли она о том же самом или, наоборот, мой рассказ вывернул все ее догадки наизнанку, я не мог понять.

   В глазах же Арланда, стоящего возле нее, огоньки, вызванные горячей битвой, разожглись в пламя: его расследование вот-вот должно было завершиться и виновный должен был понести наказание.

   Эмбер, почуявший близость встречи с той, кого искал более двадцати лет, готов был идти куда угодно и сколько угодно: это было видно по его взгляду.

   Дейкстр готовился сражаться за интересы других и особенного внимания к моему рассказу не проявлял: он чистил и точил меч.

   Кудеяру было плевать на все, жаждал крови. Не слушая, что я говорю, он то и дело поглядывал на стены, надеясь увидеть там нового врага. По волосам царевича пролетали яркие фиолетовые блики.

   Адольфу было все равно.

   – Есть стая из тридцати шести ящеров, которая подчиняется только мне, они присоединятся к нам, – сказала Маргул, когда я закончил. – Но у Райнара их более двух тысяч, это слишком много даже для таких воинов, как вы. Чем быстрее вы до него доберетесь и покончите с ним, тем скорее я смогу увести всех ящериц подальше отсюда.

   – Если стада ящериц действительно настолько большие, и ими управляет маг, которому хватило сил устроить такое, то есть повод проститься друг с другом, – спокойно заметил Дейкстр, наточив меч и поднявшись с камня. – Думаете, у нас правда есть шансы?

   – Только если все вы бросите силы на ящериц, а кто-то один попробует добраться до Райнара – это единственный выход, – сказала Маргул. – Сейчас в пещере около сотни ящеров, может, уже чуть больше двухсот. Если вы поторопитесь, то остальные просто не успеют подойти.

   – Тогда покончим со всем побыстрее, – Бэйр поднялась с камня и стукнула посохом о землю. – И прощаться не будем, – она посмотрела на Дейкстера. – Шансы есть. Райнаром позвольте заняться мне: я лишу его магии и упрощу задачу с ящерами. Вряд ли он сможет их контролировать без своих сил...

   Маргул повела нас по тоннелям к большой пещере, где находилось пристанище мага, умудрившегося так или иначе навредить каждому из нас.

   Страх по-прежнему не отпускал меня, я шел вперед, совершенно ясно осознавая, что сейчас решится моя судьба. Я могу умереть через час... может, меньше. Но при этом я знал, что буду драться, пока буду способен управлять своим телом.

   Наверное, подобные мысли крутились в головах всех остальных. Общая решительность отражалась на лице каждого и каждый шел вперед, не оглядываясь на других.

   Только Арланд что-то шепнул Бэйр, от чего ее лицо на миг оживилось, но потом снова стало похоже на каменную маску боевого шлема.

   Ящерицы больше не нападали на нас, как раньше. Завидев Маргул, они подбегали к ней и подставляли морды ее посиневшим без солнца грубым рукам.

   – Как тебе удалось приручить их? – спросил у нее Дейкстр, когда за нами увязалось уже пять ящериц, питомцев ведьмы.

   – Многих я растила с самого их рождения. Я для них мать и вожак, – ответила она. – Мне будет тяжело с ними расстаться, когда все кончится... может, я взяла бы нескольких с собой, но на поверхности им будет плохо. Они не ослепнут от солнца: они не видят света, но его лучи могут оставить ожоги на их коже.

   – Расскажи, как к вам попал дракон, с которого вы сдирали чешую на продажу, – потребовал Эмбер, пуская раскаленный пар из широких ноздрей.

   – Я ничего не сдирала, – возразила Маргул без тени страха в голосе. – Она линяла, и я лишь собирала остатки ее кожи. Кровь я брала, когда она дралась с другими ящерами и оставались раны, а рога... да, некоторые рога я спиливала, как и когти. Как она к нам попала? Когда я пришла, драконица уже была здесь и уже была сильно заражена. Все камни, начиная с третьего яруса, были в крови других ящеров, она стекалась в ручьи и превращалась в целые реки, когда я пришла сюда. Взбесившийся дракон – нечто похуже извержения вулкана. Я говорила об этом Леопольду и повторю сейчас: дракона не излечить, его гораздо лучше убить, это может сохранить жизни всем нам.

   – Скажи, какая у нее чешуя? – Эмбер как будто не слышал, о чем ему говорила Маргул.

   – Белая.

   – А глаза? Какие у нее глаза?

   – Бирюзовые, без белка.

   – Это она!...

   – Но она совершенно безумна! Это кровожадное животное, а не твой сородич, – повторила ведьма. – Одумайся, пока все мы не погибли от ее пламени.

   Эмбер ничего не ответил, но пошел впереди всех, ускорил шаг так, что нам пришлось бежать, чтобы поспеть за ним.

   – Почему он не хочет понять то, что я говорю? – спросила у меня Маргул.

   – Эта драконица, Исавелла, его возлюбленная, – объяснил я на бегу. – Они встретились всего один раз, и с тех пор он уже двадцать лет ищет ее по всему свету. Он был во всех подземельях, во всех горах, облазал все рощи, до которых добрался, пробовал искать даже в море, но нигде не встречал никаких следов. Теперь, когда он почти нашел ее, вряд ли возможно убедить его в том, что ее проще убить, чем вылечить... он скорее спалит всех нас своим дыханием, чем позволит коснуться ее.

   – Как бы его упрямство не стоило всем нам жизней, – проворчала Маргул.

   Все началось совершенно внезапно. Вдруг спереди на нас набросился целый сноп ящериц, их было столько, что невозможно было сосчитать! Они ринулись, как вода из крина, как брызги черной грязи.

   Эмбера почти сразу заволокло темным налетом этих созданий, всех остальных погребло под огромными телами еще быстрее.

   Превратившись в дракона, чтобы меня не раздавили, я крыльями снес с себя целый ворох тварей и, не задумываясь о последствиях, приготовился облить их огнем из пасти, изогнув шею.

   Все тело как будто налилось свинцом, все внутренности срослись в один твердый ком, затем электрическая судорога молнией прошлась от хвоста до челюстей, распрямляя каждую мышцу. Шея стала несгибаемой, как каменная труба, пасть сама распахнулась и извергла наружу потоки пепельного огня с густыми клубами дыма.

   Пламя застало все вокруг, жар ударил мне в морду, заставив зажмурить глаза. Я не мог разобрать свои ощущения, это был и страх перед смертоносным пламенем, вылившимся из меня, и благоговение перед собственным могуществом. Несколько секунд я колебался между двумя этими чувствами, но не выбрал ни одно из них: я вспомнил о своих товарищах.

   Тоннель впереди меня был устлан обгоревшими телами ящеров, не осталось ни одной живой. Все те твари, кто был позади меня, разбежались от ужаса, оставив в покое нашу команду. Новых пока не появлялось.

   – Все целы!? – пытаясь найти своих, я стал осторожно раскидывать тела, поддевая их рогом на носу. – Кто-нибудь!

   – Я здесь! – Бэйр, совсем крошечная, выбралась из-под тела одной из ящериц.

   Я устремился к ведьме, но на полпути меня отшатнуло сильным ударом по голове. В глазах все начало двоиться, но это продолжалось недолго.

   Очнувшись, я увидел перед собой Эмбера. Это он ударил меня.

   – Ты должен был спросить у меня, прежде чем дышать!!! – бешено взревел он, изрыгая из закопченной пасти клубы дыма. – Ты мог убить всех нас!!!

   – Но ведь все живы? – мой голос прозвучал, как и не мой вовсе, но теперь мне было не до новых ощущений.

   Осмотревшись, я по очереди заметил всех членов нашей команды. Один за одним они выбирались из-за камней и из-под тел, за которыми спрятались.

   – Живы... – я почувствовал, как Маргула, опершись ногами на мои крылья, забирается ко мне на спину. – И чтобы мы остались такими дальше, лучше будет, если все мы сядем на ваши драконьи спины. Пламя драконов – хорошее оружие, только если не попасться под него случайно.

   – На каждой спине должен быть маг и тот, кто сможет отбиваться от ящериц мечом, – Дейкстр полез на спину к Эмберу, который уже сложил свои крылья, как лестницу.

   Кудеяр и Адольф забрались вслед за рыцарем, а Бэйр с Арландом – на меня. Мафусаил с Кречетом и Сашей должен был держаться возле Эмбера, поближе к стене, чтобы в случае атаки спрятаться под крылом.

   Было решено, что Эмбер пойдет первым, а я за ним, что он будет поливать пламенем только тех, кто впереди, а я тех, кто нападет сзади, чтобы мы не задели огнем друг друга. Ящеры Маргул по ее велению убрались далеко назад, к третьему ярусу.

   Вскоре нам открылась та самая пещера, о которой говорила земляная ведьма. Внутри было очень темно и тихо, как будто пусто. Как только мы вошли, Бэйр осветила все огромным белым светляком, а Маргул спрыгнула с моей спины и скрылась за камнями. По ее воле вход в пещеру постепенно закрывался гигантскими каменными плитами, поднимающимися из земли.

   Это последнее место битвы было настолько просторно, что мы с Эмбером поместились бы тут вместе, даже расправив крылья и встав на задние лапы.

   С первого взгляда в пещере было пусто. Каменистые извилистые стены, отливающие голубым, несколько ярусов балконов – нигде не было видно ящеров.

   Я недоуменно посмотрел на Эмбера, но он тоже никого не заметил.

   – Я что-то слышу! – воскликнул Кудеяр, и его голос раскололся на несколько других, эхом отразившись от стен. – Я слышу, как будто что-то скребется снизу...

   Я прислушался к своим ощущениям и понял, что тоже чувствую эту странную вибрацию подо мной. Как будто там, внизу, что-то огромное передвигалось, ворочалось, руша каменные преграды.

   – Они идут, – объявила Маргул, появившаяся из-под земли. – Вместе с ними внизу дракон. Готовьтесь... остальным лучше слезть и спрятаться где-нибудь повыше.

   Я вытянул шею и коснулся носом одного из балконов. По выростам на моей шее Арланд и Бэйр смогли забраться на него. Эмбер сделал то же самое, и его наездники оказались на противоположном балконе.

   Маргул снова куда-то исчезла.

   Мы стали ждать.

   Гул под землей нарастал и, наконец, прорезался сквозь стены пещеры. Грохот сотен когтей, стучащих о камень, словно грохот воинских лат, в первые мгновения оглушил нас.

   Первые ящерицы вырвались и с огромной скоростью начали заполонять все вокруг. Как будто кто-то вылил чернила на голубоватую бумагу и они, впитываясь, расползались по листу – так чешуйчатая орда расползалась по камням.

   Эмбер взревел и, вытянув в судороге шею, облил огнем бесчисленные стаи. Пещера наполнилась испуганным или разъяренным визгом, застрекотали когти, отчаянно скребущие камень, клочья зловонного дыма закружились перед глазами.

   Вцепившись в камень, я набрал воздуха в огромные легкие и дал огню снова пройти сквозь меня. Переворачивая все внутри и сводя судорогой челюсти, пламя вырвалось наружу и лавой обагрило множества копошащихся подо мной тел.

   Пещера снова наполнилась животным визгом, дым закружился вокруг, вонь ударила в ноздри... Огонь жег меня самого, но это не имело никакого значение: он нес смерть врагам.

   Битва началась.

   Ящеры, сколько я их ни убивал, мгновенно заполняли все пространство, отовсюду слышались их крики и визг, цокот их когтей. Они лезли мне на морду, на спину, на крылья, я уже не знал, где их нет, и поливал огнем все вокруг.

   Я пытался искать друзей, хотел увидеть Бэйр, Арланда, Дейкстера, Кудеяра, остальных. Я боялся, что не успею прийти на помощь, и до боли в глазах вглядывался в стены – и никого не находил. Вся пещера, весь мир вокруг обратился в кровь, дым и пламя. Так мог выглядеть ад!

   Мои лапы были мокрыми от крови, горло саднило, я начинал быстро уставать, каждый новый залп огня отбирал половину оставшихся сил. Я был на исходе.

   Какие-то из ящериц пробирались к моим бокам и незащищенному животу, они отрывали зубами чешую и вгрызались в мышцы. Прежде чем я их отгонял, они успевали хорошенько вцепиться в мою шкуру и облегчить работу остальным.

   В какой-то миг у меня мелькнула мысль о том, что силы покинут меня раньше, чем все кончится, и я навсегда останусь в этой пещере, в огне и в крови. Но вместе с этим пришла мысль о том, что я еще жив и могу сражаться, и все может прекратиться в любой момент.

   Когда я второй раз подумал о том, что не выдержу, у меня были разодраны кромки перепонок на крыльях и горло больше не могло терпеть пламени. Рассудок помутился, я помнил только о том, что мне нельзя никого жрать. Если я начну использовать пасть, а не когти, я могу заразиться. Но загрызу я больше, чем раздавлю лапами. Если я умираю, стоит убить больше и не думать о заразе?...

   ***

   Как и когда все кончилось, я не помню. Постепенно битва перешла в бред – обрывки воспоминаний и реальности, смешавшиеся в одно бесконечное огненно-кровавое месиво. Застилающий глаза дым, оглушающие вопли, бесчисленные орды скребущих камень когтей – и ничего больше.

   Впервые я очнулся от этого ужасного сна и смог запомнить что-то другое, когда был в какой-то маленькой пещере. Меня покормили, пытались что-то сказать, но я тут же уснул, так ничего и не поняв.

   Таких бессознательных пробуждений было еще несколько, пока силы окончательно не вернулись ко мне. Но когда я проснулся в полном сознании, рядом никого не оказалось.

   Сев на лежанке, я осмотрел себя. Мой рот и шея были туго замотаны, руки, живот, спина, плечи – все забинтовано, но боли при этом я не чувствовал. Я вообще ничего не чувствовал. Скорее всего, мне втерли множество обезболивающих мазей.

   Это значит, что драка кончилась, и я выжил, кто-то меня лечил. Остальные должны быть где-то рядом. Нужно их найти, и узнать, что случилось.

   Не без труда поднявшись, я попробовал выйти из пещеры, но тут же чуть не упал: в глазах потемнело от резкой смены положения. Я смог выйти, только опираясь руками о стены.

   Первый, кого я встретил, был Дейкстр. Мы столкнулись сразу у двери в пещеру, где я лежал. У рыцаря была перемотана голова и один глаз, на правую руку была наложена шина.

   – Только не вздумай говорить, тебе нельзя, – первое, что я от него услышал. – У тебя сильные ожоги, но ты поправишься. Если ты хочешь есть, иди туда, – он указал куда-то вправо. – Люциус приготовил какой-то суп из того, что мы нашли в кладовой Райнара.

   Я указал на глаз рыцаря.

   – Это? Ерунда. Пришибла хвостом одна гадина, – он отмахнулся.

   Дейкстр отвел меня по неизвестным мне пещерам в хорошо оборудованную деревянную кухню, где находился Люциус.

   Напевая что-то, чародей чистил картошку. Настоящую картошку...

   – Смотри-ка, кто пришел в себя! – рыцарь весело похлопал меня по плечу.

   – О, Лео! Хорошо, что ты проснулся. Мы уже начали волноваться за тебя, – Люциус помахал мне рукой и вернулся к своей работе. – Наверное, надо позвать Арланда. Пускай посмотрит, что с ним.

   – Арланд не может сейчас. Он занят, – ответил рыцарь. В его тоне проскользнули пугающе многозначительные нотки.

   Я взволнованно схватил рыцаря за плечо.

   – Да в порядке твой брат, в порядке, не истери, – Дейкстр усадил меня на деревянный стул. – Так надо ж узнать, можно ли его чем-нибудь кормить, – он снова заговорил с Люциусом. – Может, Бэйр позвать?

   – Она тоже занята, – ответил Люциус.

   – Так что нам с ним тогда делать?

   – Пускай тут посидит, придет в себя, – чародей пожал плечами. – Может, скоро кто-нибудь из наших недолекарей скоро освободится.

   Дейкстр скрылся за дверью, ведущей в кладовую, и вышел оттуда с кружкой вина.

   – Как ты себя чувствуешь, ничего не болит? – спросил он у меня. Я помотал головой и показал на себе руками большие уши Кудеяра, пытаясь спросить, все ли в порядке с царевичем.

   – Я тебя не понимаю, – рыцарь долго смотрел на мои махинации, а потом махнул на меня рукой. – Сиди тут.

   Допив вино, Дейкстр куда-то ушел. Посидев немного, я попытался добиться ответов от Люциуса, но и чародей молчал, притворяясь, что не понимает меня.

   Испугавшись, что от меня скрывают что-то страшное, я вышел из кухни и пошел бродить по лабиринтам пещер, заглядывая за каждую дверь и в каждый проход. Местность, где я находился, больше всего напоминала слевитовские норы-дома.

   Почти везде стояли столы с магическим оборудованием, где-то находились кровати, где-то были сложены наши вещи, но куда бы я ни зашел, везде не было ни одной живой души.

   Я уже не знал, что и думать, как навстречу мне из-за очередного поворота вышел Кудеяр. У него были забинтованы руки и одно ухо, а в остальном царевич был совершенно здоров.

   Обрадовавшись, что он жив, я попытался обнять его, но он не дал мне сделать этого, хотя и улыбнулся.

   – Хорошо, что ты очнулся, – сказал он. – Бэйр будет рада, она волновалась за тебя.

   Я попытался жестами спросить у царевича, что с Адольфом и Эмбером, но он ничего мне не сказал и поспешил уйти.

   Я пошел дальше, надеясь встретить остальных.

   На очередном перекрестке каменных коридоров мне попалась лестница, ведущая вниз. Я решил спуститься: оттуда доносились неясные звуки, похожие то ли на журчание воды, то ли на всхлипывания, то ли на тихую человеческую речь.

   Но не успел я опустить ногу на второю ступень, как послышались чьи-то шаги. Вернувшись назад, я стал ждать, и вскоре увидел Бэйр. Она торопливо поднималась, неся в руках корзину с испачканными кровью простынями.

   – Лео! – увидев меня, она выронила из рук корзину и поспешила меня обнять. – Я так боялась за тебя... Ты был сильно ранен!

   Я крепко обнял ведьму и уткнулся носом в ее волосы. Слезы, навернувшиеся на глаза, потекли по щекам, прямо под бинты и сильно обожгли губы. Я сморгнул влагу и посмотрел прямо перед собой, чтобы унять слезы. Мой взгляд уперся в волосы Бэйр: сквозь ее черную гриву, прячась одна за другой, тянутся серебряные нити.

   – Ах, Лео... – всхлипнув, ведьма немного отстранилась и надолго заглянула мне в глаза. – Не все выжили.

   Земля под моим ногами как будто начала проваливаться, я чуть не потерял равновесие... или сознание. Мои худшие опасения подтверждались.

   – Пойдем, поможешь мне выстирать это, и я расскажу, что произошло. Наверное, ты ничего не помнишь, – утерев слезы, ведьма подхватила корзину и быстра пошла по одному из коридоров. Я едва поспевал за ней.

   Мы пришли в пещеру с небольшой каменной ванны, в которую вливалась маленькая струйка воды из стены.

   Разложив простыни и достав мыло, Бэйр принялась за работу, доверив мне устройство для отжима.

   – Мы все совсем забыли о Люциусе, я не помню, чтобы он был с нами, когда мы заходили в пещеру, – начала ведьма, с трудом сдерживая просившиеся наружу слезы. Ей было тяжело окунаться в воспоминания, но они будто затягивали ее и заставляли говорить. Голос ведьмы был таким, как будто она все еще была там, в этой битве. – Мы отбивались от ящериц, но их было слишком много. Если бы не вы с Эмбером, у нас не было бы никаких шансов справиться с ними: они были повсюду, невозможно было искать Райнара и убивать их одновременно. Я уже потеряла всех остальных из виду и сражалась одна, когда вдруг услышала страшный взрыв. После него все вдруг затихло, а ящерицы начали разбегаться. Я выбежала из тоннелей в стене на один из балконов и увидела, что пещера опустела, что вы с Эмбером все еще внизу. Помню, ты лежал и не двигался, и это ужасно напугало меня. Эмбер стоял возле тебя и прижимал лапами к земле белую драконицу, которая пытался высвободится и в бешенстве поливала стены огнем. Поняв, что она не уймется, Эмбер сильно ударил ее по голове лапой, она потеряла сознание, и тогда стало совсем тихо. Потом я услышала крик... это кричал человек, а не животное. Я попробовала добраться по балконам до места, откуда шел крик, но не успела. Потом откуда-то вышел Люциус и объявил, что с Райнаром покончено. Мы с Эмбером стали искать остальных. Кудеяр и Арланд вышли к нам сами, Дейкстера мы нашли в одной из пещер без сознания, Адольф... – Бэйр напряглась, но пересилила себя и продолжила. – Адольф был на одном из балконов. Он был еще жив, когда мы его нашли, но... он был проклял этот мир, если бы выжил, – прекратив стирать, ведьма повернулась к ванне и оперлась о нее спиной, закрыла лицо руками. Ее голос зазвучал глуше. – Мы пытались его спасти, но он потерял слишком много крови... удивительно, что он жил, после того, что с ним сделали: все внутри у него было перемешано, осколки ребер и органы, ящеры просто растащили его на части... Удивительно, но спустя несколько часов, когда мы перенесли его на кровать и перевязали, он пришел в себя и даже смог говорить, увидел, что с ним стало, поел немного, а потом уснул. Мы думали, что он выживет, раз очнулся... а он умер меньше, чем через час!...