Текст книги "Легенда из подземелий"

Автор книги: Алёна Реброва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

   Подходило время ужина, мы все переместились на кухню, где Лео мог готовить, не прекращая болтать с нами.

   Раф хотела побольше узнать о событиях под землей, и мы с Арландом, не видя причин скрывать от нее что-либо, рассказали все, что знали.

   Видимо, до сих пор Раф слышала только о тех войнах, которые уже закончились. Девушка, с такой гордостью говорившая о том, скольких прикончила на войне ее мать, заметно побледнела и заволновалась, когда Арланд рассказ о небольших стычках, в которых далеко не каждый раз были погибшие.

   – А что с твое рукой, Бэйр? – спросила она, переводя тему, когда Арланд начал говорить о том, чем занимался Адольф.

   – Я сломала ее два месяца назад, и кости плохо срослись, – ответила я, получше закрывая руку платком.

   – И ты что, так отправишься в подземелья? Почему Рэмол тебя не вылечит!? Что у него с головой!? В последнее время у него там завелось что-то похуже ветра!... – возмутилась Рафнейрис.

   – Я боюсь, что если ее что-то коснется, могут пропасть способности, которые я развила в лесу, – объяснила я. Я придумала эту отговорку сразу после того, как кентавры стали намекать на то, что руку надо сломать еще раз, потому что, как они решили, раз я не могу ей двигать, кости неправильно срастаются.

   Разумеется, Рэмол бы в этот бред не поверил: он меня уже лечил и никакие способности не пропали. Однако, серафим действительно был настолько рассеян, что не обратил особого внимания на мою неподвижную руку.

   Раф мне поверила.

   – Ах... бедняжка, – девушка прикрыла темные губы ладонью. – Это же ужасно, ты покалечилась и даже не можешь вылечиться!

   – На самом деле это не так плохо, все меня жалеют и заботятся больше, чем обычно! – я ухмыльнулась и показала на свой кусок пирога, который был больше, чем у остальных. – К тому же, я могу управлять силами в ней, а это главное.

   – Похвальное самопожертвование, – в кухню вошел Эмбер, неизвестно, где пропадавший весь день. – Не каждый смог бы так просто воспринять травму и отказаться от лечения во имя общего блага.

   – А кто сказал, что мне самой не нужны мои силы больше, чем мое здоровье? – я удивленно повернулась к нему.

   – Она скромная, – пояснил Леопольд, колдующий у плиты. – И очень невежливая! – добавил он, когда я шутки ради пихнула его локтем чуть пониже спины.

   – Ясно, – Эмбер качнул рогатой головой, налил себе чая и удалился.

   Вечером к нам спустилась Юкка и сказала, что Адольфу гораздо хуже, чем при обычной линьке. Ослабленный организм вспомнил старую детскую болезнь, и змей не может встать с кровати.

   Рафнейрис, услышав это, заторопилась к себе, сказав, что сегодня телепортами обскакала почти весь материк и сильно устала.

   Люциуса я не видела весь день, но ему наверняка было, чем заняться. Я сильно подозревала, что он, узнав о внеплановом отдыхе, мог отправиться в город, чтобы навестить Люську. Очень сомневаюсь, что его безумные чувства остыли из-за появления Рэмола.

   Рэмол не вернулся к ужину, и это, судя по тому, что никто о нем даже не спросил, было нормально.

   – Когда разозлится, он может летать сутками... Он проводил в небе по нескольку лет, ни разу не спустившись на землю, когда был при своем боге. Небо его родной дом, – объяснила мне Юкка.

   После ужина, который закончился около десяти вечера, мы все разошлись по комнатам. Арланд пытался расспросить меня о кинжале, но я, как бы мне самой не хотелось исследовать его возможности, не могла ничего сказать. Все-таки это было слишком опасно здесь, где к нам в любой момент могли постучать, подслушать, да и просто заподозрить неладное по ощутимым колебаниям в пространстве.

   Мы легли спать около полуночи, и я почти сразу же уснула. Точно помню, что мне снилось чудовище из подвалов поместья Сеймуров. Оно не нападало на меня, не гналось и не пыталось убить. Перед моим взором проходила его жизнь, бесконечный путь по лабиринтам подвалов, редкие запахи, еще более редкие эмоции.

   Видение было тяжелым, оно давило и вытягивало силы, я проснулась с таким чувством, будто во сне ко мне прицепился вампир. Правда, несмотря на чувство опустошенности, спать мне больше не хотелось. Бессонница погнала меня вон из постели.

   Арланд спал, как ребенок, обняв мою подушку и прижавшись носом к моему плечу. Мне не хотелось его будить, поэтому я осторожно подсунула ему под нос другую подушку.

   Кречет, лежавший у кровати, заботливо лизнул меня в пятку, когда я вставала, а потом поднялся и поковылял за мной.

   – Почему бы не поиграть в лунатиков? – тихо спросила я у пса, зажигая яркий огонек на пальце, как на зажигалке. – Прогуляемся на кухню, пополним силы, а потом в библиотеку, посмотрим над чем там целыми днями пылится Эмбер!

   Пес согласно фыркнул и, потянувшись, первый пошел к двери.

   Натянув на ноги мягкие шерстяные носки и накинув на плечи теплый махровый халат Арланда, я вышла из комнаты.

   В особняке все спали, царила абсолютная тишина, в которой был слышен каждый шорох. Я шла по коридору, ощущая себя старым приведением. Это показалось мне забавным, и я стала кружиться, размахивая полами халата: как же приятно было подурачиться, пока никто не видит!

   Мое веселье прервал тихий звук, которого днем я бы и не услышала. Впереди меня тихо открылась дверь.

   Застыв, я приглушила огонек, но не гасить совсем не стала. Я находилась за поворотом и могла вжаться в стену так, чтобы меня не заметили, а я видела все.

   На самом деле я не собиралась подслушивать или подглядывать, все это произошло слишком быстро, а реакция последовала сама собой.

   В коридор из комнаты выбежала Раф, я узнала ее по коротким темным волосам. Она закрыла дверь судорожным движением, как будто хотела хлопнуть ей, но вовремя вспомнила, что нельзя шуметь, иначе можно перебудить всех эхом.

   Девушка ссутулилась и опустила голову, прислонилась к двери спиной. Ее плечи, едва прикрытые легким халатом, задрожали, она обхватила себя руками и медленно опустилась на колени, склоняя голову еще ниже, так, что волосы закрыли лицо. Я не сразу поняла, что она плачет: она не издала ни единого звука.

   Я думала подойти и утешить ее, но, когда мне в голову пришла эта мысль, Раф поднялась и быстро побежала через коридор, запахнувшись в свой халат.

   Она пронеслась мимо меня, даже не заметив, и скрылась за другой дверью. Я услышала только шлепки голых ног по камню.

   – И что это было? – спросила я у Кречета, который недоуменно смотрел на дверь, за которой скрылась девушка.

   Я взглянула на ту, первую дверцу, и неожиданно вспомнила, что это комната Адольфа.

   – Дела... что же у них такое произошло? – спросила я у пса. Он посмотрел на меня своими умными глазами, а потом опустил голову. – Ты прав, это не наше дело.

   Я поспешила убраться на первый этаж, пока не наткнулась еще на кого-нибудь. Чем меньше я буду знать о других, тем больше смогу думать о своих проблемах – а у меня их хватает.

   Постепенно остужая свое любопытство такими мыслями, я добралась до кухни, где мы с Кречетом перекусили остатками ужина, найденными в погребе.

   После я, как и планировала, отправилась в библиотеку вместе с псом.

   Никого не опасаясь, я зажгла под потолком светящийся шар и стала изучать книги, расставленные на длинных полках десятков стеллажей.

   Все книги были новые, возможно, их сюда принесли специально. По большей части они были об истории слевитов и их культуре. Художественной литературы тут было чуть ли не больше, чем исторической.

   Меня заинтересовали две тонкие книженции про рунные обереги слевитов и, взяв их, я отправилась за стол, который стоял в самом дальнем углу.

   Выхватив из большого кармана на халате дневник Маггорта, я принялась за работу.

   Новые символы, преобразующие энергию, были для меня весьма кстати. Никто не знает, будет ли моя магия работать на Земле, а вот руны будут работать везде: для них не нужно магии, достаточно чистой энергии, которая всегда найдется в любом мире.

   Чем больше я читала и выписывала, тем больше увлекалась.

   Я уже исписала около пятидесяти страниц и дошла до конца второй книги – остался многообещающий «эпилог», – когда надо мной неожиданно раздался голос Эмбера.

   – Рунная магия – странная вещь. Я так и не понял ее, – признался он, садясь напротив меня. – Почему она тебя заинтересовала?

   – Потому что бессонница, – ответила я, с трудом отрываясь от работы и вспоминая об окружающем мире.

   Только вернувшись со страниц в реальность, я поняла, как зверски у меня болят глаза. Они отказывались нормально видеть, поэтому я зажмурилась и закрыла их ладонями. Сам собой вырвался долгий зевок.

   – Уже четыре утра, – заметил дракон. – Ты что, работала всю ночь?

   – Кажется, да, – кивнула я и незаметно сунула тетрадь Маггорта обратно в карман. Незачем Эмберу ее видеть. – А почему вы здесь?

   – Предлагаю на «ты», – предложил дракон. – Я и не уходил отсюда.

   – Любишь читать?

   – Хах, нет, не сказал бы! – он помотал головой, и вместе с кудрями на ней запрыгали рога. Выражение моего лица при этом зрелище было неуправляемо и соответствовало всем моим ощущениям. И мне даже не было стыдно. – Рэмол попросил меня изучить слевитов, чтобы хоть кто-то из нас знал их обычаи. Я и изучаю. А еще эта библиотека кажется мне самым уютным местом в особняке, так что это моя комната. Я тут сплю.

   – Оу... так я тебя разбудила? Прости, я не знала, что ты тут спишь, – я встала, чтобы уйти, но Эмбер меня остановил.

   – Подожди, я не спал. Обычно я сплю днем, а ночью работаю. Мало кто знает, но драконы – это ночные существа.

   – Так вот почему я не видела тебя вчера, – догадалась я.

   – Да, я уснул после завтрака. У нас с тобой так и не выдалось возможности узнать друг друга, – он кивнул. – Мне описывали тебя весьма... разносторонне.

   – Я догадываюсь, чего обо мне могли наболтать, – я улыбнулась. – Но ты, наверное, понял, из всех здесь присутствующих верить можно только Леопольду.

   Полу-дракон оценил шутку и улыбнулся: Леопольд никогда ни о ком не говорит плохого. Уверена, он даже для самого злобного существа на Скаханне нашел бы пару теплых слов.

   – Рэмол рассказывал мне о твоей цели, – вдруг сказал Эмбер. – Ты ищешь старшего дракона, чтобы узнать о путешествиях между мирами. И еще можешь помочь Исавелле, если она заразилась.

   – Думаю, я в самом деле смогу ей помочь, – кивнула я. – Истэка говорил, что старшие могут перемещаться между мирами, и, если она поможет мне вернуться в мой, это... это будет здорово.

   – Старшие действительно могут делать это, – ответил Эмбер. – Я сам еще не путешествовал, но точно знаю, что могу, хотя я и не рожденный дракон.

   – А как?... Мне сложно даже представить, как это возможно! – я постаралась сделать удивленно-восторженные глаза и, наверное, у меня получилось. Эмбер бросил на меня удивленный взгляд, поежился, как будто ему было неуютно на своем месте, и начал рассказывать.

   – Насколько я знаю, большинство драконов путешествует через мировые океаны, так они их называют. В глубинах, на самом дне морей почти везде есть открытые двери, через которые проплывают драконы из всех миров. Это как бесконечный подводный лабиринт! Не вылезая на поверхность, сам того не зная, проплываешь через дверь, и оказываешься уже в другом мире... Это удивительно. При этом никто точно не знает, из какого мира пришли сами драконы, но известно, что они есть везде, где существует жизнь. А где жизни нет... такие миры найти сложно, но если дракон их найдет, то непременно заселит его целым народом. Говорят, что именно так появился Скаханн. Его первые обитатели, повелители теней, были принесены сюда драконами из другого, разрушившегося мира, о котором ничего неизвестно. Остальные расы были созданы богами – а откуда взялись боги, известно только им самим.

   – То есть, двери в другие миры открываются только под водой!? – это было единственное и самое важное, что я услышала. Не могло не насторожить то, что первая дверь, которую я открыла, вела под воду, и еще этот рассказ... если это так, то все пропало!

   – Нет, дверь можно открыть куда угодно. Ведь не все драконы могут обходиться без воздуха, – успокоил меня Эмбер. Наверное, он удивился моей реакции, но мне было все равно: у меня вся жизнь промелькнула перед глазами. – Но как именно драконы это делают, я не знаю. Мне не удалось встретить ни одного за время путешествий, а сам я не пробовал использовать свои возможности. Такие опыты не безопасны, если не знаешь, что делаешь. Исавелла, когда я найду ее, научит меня всему, и тогда я обязательно перемещу вас с Арландом в другой мир. Я обещаю тебе это.

   – Я не знаю, что и сказать... Спасибо!

   – Это мне стоит благодарить, – возразил Эмбер. – Конечно, Рэмол добился того, чтобы никто из вас не посмел отказаться, но все же вы рискуете жизнями ради меня и Исавеллы, хотя не знаете ни меня, ни ее. Не описать, как я благодарен всем вам.

   Не зная, как еще ответить на эти слова, я кивнула.

   Почувствовав, что совсем засыпаю, я попрощалась с Эмбером и отправилась к себе. Грохнувшись в постель, я отключилась до двух дня, а потом еще час просто валялась в одеялах, вне себя от счастья, что сплю не на вонючей шкуре.

   Арланд, который уже давно встал и не решился разбудить меня, вошел в комнату и рассказал мне о том, что происходит в особняке.

   Главной новостью дня стало письмо Кудеяра, который обещал приехать через шестеро суток, в остальном... в остальном полное затишье.

   Все жители особняка отдыхали, набираясь сил перед предстоящим путешествием. Ели, готовили, читали, иногда собирались в гостиной чтобы поболтать и поиграть в карты.

   Рэмол вернулся через пару дней, весь грязный и мокрый, как мышь. Выглядел он так, как будто все это время шатался в глухом лесу без еды и воды и не мог выбраться. Однако, похоже, это был его образ жизни: налетаться до полного изнеможения, а потом валяться целыми днями на диване и ничего не делать. Бедная Юкка носилась между ним и Адольфом, как сестра милосердия, но мне показалось, что ей эта новая роль даже нравится.

   Раф, как и в тереме, почти все время проводила с Леопольдом, занимаясь хозяйством – оба они давно считали это своей обязанностью. Я иногда сидела с ними, иногда забиралась в библиотеку к Эмберу, но больше всего проводила времени с Арландом.

   Как-то болтая с Рэмолом я в шутку сказала о том, что совершенно не узнаю своего мужа, просыпаясь по утрам: мол, где мой северный граф, откуда взялся этот заросший тангеец!? Тогда серафим неожиданно предложил свою помощь. Арланд долго отказывался, хотя я знала, что ему нравилась та внешность, с которой он родился, а не тот облик, который он принял после встречи с Хранителем. В конце концов, после того, как Рэмол обещал обойтись без шуточек, инквизитор согласился.

   Коротко остриженный и бородатый Арланд все равно не был похож на себя прежнего, но так всем было привычнее.

   Большую часть времени мы сидели в комнате или гуляли по лесу вокруг особняка, без конца рассказывая друг другу о том, что с нами происходило за месяцы разлуки: я до скончания вечности могла описывать опостылевших кентавров, а он делился впечатлениями о наемничьей жизни, о людях, которых встретил в гарнизоне.

   Слевиты из Сливте-о-Тувь, что высокогорные, что глубинные, не были воинами, скорее торговцами. Потому в оба лагеря набралось достаточно бродячих воинов, польстившихся на горное золото.

   Помимо этих разговоров я рассказывала Арланду о своем мире. Теперь это была наша любимая тема, обсуждая наше путешествие, мы словно уже были там, на мирной Земле, далеко-далеко от всех этих сумасшедших нелюдей.

   Я понятия не имела, как мы там окажемся, куда нас выкинет портал, не представляла, что буду делать без документов. Оставалось только надеяться, что я сохраню хотя бы частицу прежних способностей, ведь кроме как колдовать я ничего больше не умею. Однако, все это неважные мелочи. Вместе мы уж точно со всем должны справиться!

   – Я слышал, что ты представилась Эмберу как Бэйр Сеймур... – говорил Арланд, когда мы в очередной раз гуляли по лесу. Инквизитор вспомнил, что хотел показать одно заброшенный сад с фонтаном. Это было единственное место, не заросшее лесом, которое не было видно из окон особняка. Слышно, кстати, оттуда тоже ничего не было.

   Арланд говорил, что Рэмол с Юккой частенько прятались там ото всех.

   – Ну, а что мне остается? – вздохнула я. – Бэйр, ведьма с Великих Равнин Сеймур звучит странно. Да и кому нужны эти равнины? Пусть сразу думают, что графиня!

   – Если бы Меви узнала, ее дух являлся бы ко мне во снах, – усмехнулся Арланд. – Хотя, честно говоря, я скучаю по ней. Она была мне как бабушка, несмотря на то, что я рос ужасным ребенком.

   – Мне она тоже нравилась, – согласилась я.

   Мы прошли свозь запущенную аллею и пробирались по лабиринту, который каким-то чудом еще не запутался. Наконец, мы вышли в самый его центр.

   Тут и в самом деле было чудесно! Белый мраморный фонтан, увитый дикими розами, и неподалеку некогда белая беседка, словно созданная для романтических поцелуев.

   Я улыбнулась: похоже, разлука творит чудеса! До расставания Арланд никогда не отличался красивыми ухаживаниями, а тут вон вино с конфетами и такое место, словно из сказок для девочек... я тоже все это не особенно любила, но теперь как никогда хотелось поиграть в типичную парочку влюбленных.

   Крепче прихватив корзиночку со всякой вкуснятиной, которую купила еще в городе, я в предвкушении двинулась к беседке.

   Однако, когда мы приблизилась, оказалось, что место уже занято. От изумления мы с Арландом даже сказать ничего не могли, застыли, словно два истукана!

   Леопольд стоял там в обнимку с Рафнейрис, его руки комкали изящное платье, исследуя фигуру девушки, Раф ерошила оборотню волосы, не отрываясь от страстного поцелуя.

   – Леопольд! – воскликнула я, отойдя от шока.

   Услышав нас, Лео вскинулся, как облитая водой кошка, и отпрянул от девушки.

   – Вы совсем ума лишились!? – крикнула я, возмущенно глядя на этих двоих. – Если Рэмол узнает, он пришьет вас обоих!

   Оборотень нахмурился и посмотрел на Рафнейрис. Та мгновенно исчезла. Сам Лео стал птицей и упорхнул куда-то.

   – Кошмар какой-то... так и знала, что надо держать его подальше от этой бестии! – проговорила я, подходя к столику внутри беседке и ставя туда корзину. – Я ведь сразу поняла, что будет, когда увидела глаза Раф после его рассказов об этом проклятом театре!

   – Надо поговорить с ним, – согласился Арланд.

   – Я попробую вразумить его, – вздохнула я, принимаясь грызть печенье. – Он же не может не понимать, что просто не может... не может этого сделать!

   Всю романтику как рукой сняло, и мы просто сидели у разбитой беседки и смотрели на высохший фонтан, пока еда в корзине не кончилась.

   Весь оставшийся день я пыталась улучить момент и поговорить с Леопольдом наедине, но он как специально прятался за спинами жильцов! То он болтал с Эмбером о чудовищно важном влиянии охмаражский специй на кухню Финьи, то зачем-то приставал к Юкке и Рэмолу с игрой в карты, то кормил Дейкстера... Раф нигде не было, так что с ней я тоже не могла поговорить.

   Только через пару дней я смогу застать Леопольда одного. Он убирался в гостиной после ужина и я вызвалась ему помочь.

   – Уже шесть дней прошло с тех пор, как у Адольфа началась линька, – заметила я, делая вид, что пришла на кухню за добавкой. – Юкка говорит, ему лучше, со дня на день выйдет из комнаты. Скоро нам все же придется отправиться вниз. Ты готов?

   – Не знаю, – пожал плечами Лео, завязывая фартук. – Раньше я хотел туда, но сейчас... сейчас мне скорее некуда больше деваться.

   – Все дело в Раф? – я улыбнулась своей догадке, закончив вытирать со стола. Поставив последнюю чашку на поднос с грязной посудой, я отдала его Лео. Мы вместе пошли на кухню.

   – Она заносчивая и глупая девчонка, – вдруг заявил Лео, зло кинув посуду в таз для мытья. – Никак не могу понять, чего она от меня хочет!... Была такой милой, потом заманила меня в ту беседку, а теперь перестала со мной разговаривать! Будто ничего и не было!

   – Я думаю, тебе не стоит воспринимать все так близко к сердцу... ты ведь знаешь, какой ты влюбчивый. Рафнейрис совсем не та девушка: она просто играет.

   – Она очень красива, – задумчиво проговорил оборотень, натирал щеткой сковорду. – Гораздо красивее Шарлотты. И еще очень умная. Умнее, чем все знакомые мне девушки кроме тебя... и умнее, чем я.

   – Она старше тебя на три года, конечно, она кажется тебе умнее!

   – Ну и что? Это совсем неважно!

   – Еще как важно!

   – А еще знаешь, что в ней такого? – проговорил оборотень, пропустив мои слова мимо ушей. Он отпрянул от таза и встал передо мной, указав на свои клыки. – Еще у нее зубы, как у меня! Клыки немного длиннее, чем у людей, и острее. Она... похожа на меня.

   – Лео...

   – Правда! – воскликнул оборотень, не дав мне договорить. – Ты видела портрет ее матери? Она – повелитель теней, как и моя мать. Толко моя полукровка. Что если Раф не просто так на нее похожа? Вдруг она такая де, как и я?

   – Леопольд, мы оба знаем, кто она...

   – Какая разница, откуда ее душа? – Леопольд снова меня перебил и заговорил, яро жестикулируя. – Арланд, если так подумать, тоже не человек, это не мешало тебе выйти за него! Он выглядит, как человек, и тебе этого достаточно. А Раф выглядит, как повелительница теней, только без длинных ушей и с чуть более круглыми глазами. Она выглядит, как я. У нее даже цвет глаз такой же нелюдской и такая же бледная кожа!

   – Аленика не ее мать, Леопольд! Мы с тобой понятия не имеем, как она появилась. Даже если она похожа на тебя, то что теперь? Лео, пойми, тебе нельзя даже думать о ней! Откуда ты знаешь, что она делает на земле и как скоро уйдет отсюда, когда узнает правду? А даже если она останется, она ведь царевна, у которой есть две опаснейшие крылатые няньки! Если не они тебя прикончат, то это будет Кудеяр! И даже если ты договоришься этими тремя, то подумай о ее отце, он же просто разорвет тебя на части – буквально! Тебе стоит поразмыслить об этом и постараться не терять голову...

   – А если я уже потерял? – Леопольд взлохматил свои волосы и взмахнул руками. – Что мне с этим делать!? Этот дурацкий поцелуй словно проклятие, постоянно преследует меня... даже во снах!

   – Это бывает у всех мужчин и обычно быстро проходит... ты найдешь кого-нибудь получше и забудешь Раф.

   – У меня такого еще никогда не было! – возразил оборотень, усевшись на стул и не глядя наливая себе чая, который я по его немой просьбе подогрела. Я и себе налила. – Я не люблю ее, но мысли о ней заставляют меня дрожать всем телом... и я знаю, что это не пройдет. Я никогда не найду такую, как она, никогда не избавлюсь от этого, никогда не смогу отвлечься и забыть ее... Потому что я... я... я...

   – Что с тобой такое? – я коснулась плеча разволновавшегося оборотня. Было похоже на припадок, которые случались у него после ухода их поместья. Неужели опять началось?...

   – Потому что она всегда будет рядом со мной! Я не говорил тебе, но я буду жить рядом с ее семьей после того, как вернусь из подземелий! – воскликнул он, вскакивая со стула и сжимая меня в объятиях. – Рэмол сказал, что, если я помогу Эмберу, он устроит меня на кухню царя Охмараги! Я буду жить во дворце и готовить для семьи повелителей...

   – Что!? – я отпрянула от оборотня, не веря своим ушам. – Что ты сказал?...

   – Рэмол обещал, что, если я помогу Эмберу, он устроит меня во дворец... я буду жить на Охмараге, – повторил Леопольд, смотря на меня так, как будто признается в тяжком преступлении.

   – И ты согласился!?...

   – Да... Бэйр, пойми, я не мог отказаться! Я жил с людьми и понял, что не смогу так. Я нелюдь, меня не воспринимают иначе, как красивую куклу и диковинную зверушку, они никогда не будут ценить меня за мои таланты, только за внешность! А на Охмараге... там есть повелители теней, они выглядят так же, как и я... только с длинными ушами! – он попытался растянуть свои уши, чтобы показать наглядно. – Рэмол говорил, что все они почему-то поседели на этом острове, даже дети рождаются с серыми волосами... и глаза у них, как у меня. Там я не буду выделяться, я буду своим среди них. Понимаешь, Бэйр? Я бы очень хотел остаться с тобой, но у вас с Арландом своя семья и я в ней уже лишний, а там я смогу найти свое место. Моя мать, хотя и была повелительницей теней, предпочла прятаться среди людей, а ведь давно могла уехать. После Войны Богов всех оставшихся повелителей звали жить там! Но ее тут держала любовь к моему отцу, а меня тут ничто не держит. Прошу, пойми меня и... не смотри на меня так!...

   Я молча стояла напротив Лео и слова не могла вымолвить. Только сейчас я поняла, что на самом деле творилось все это время в его душе после разрыва с Шарлоттой. Кажется, именно тогда он понял, что все его прежние мечты о людях не для него, что он не сможет нормально жить среди них, что рано или поздно ему придется уйти к другим расам.

   – Лео... – наконец, я совладала с горлом, и смогла говорить. – Прости меня! Я должна была догадаться, чем все обернется, что так получится... Я так виновата перед тобой! Я должна была предвидеть!...

   – Так ты не злишься на меня? – лицо оборотня прояснилось, и он сделал шаг ко мне.

   – Конечно, нет!... Ты во всем прав, тебе нельзя жить здесь! Боги, ты наверное, так мучился в городе, а я и не подозревала! Ведь ты никогда не жаловался, я даже думала, что ты счастлив!

   – Ты ни в чем не виновата, мне правда было хорошо... только это хорошо не могло быть по-настоящему хорошо с людьми, – ответил Лео.

   Поддавшись чувствам, я подошла к нему и крепко обняла, едва сдерживая набегающие на глаза крупные слезы.

   – Ты совсем взрослый, начинаешь свою собственную жизнь... это нормально, но я плачу, черт возьми!... После этой экспедиции мы никогда больше не увидимся!...

   – Почему? Ты сможешь приезжать ко мне, и я буду навещать тебя и мать на материке!

   – Нет, не сможешь... Мы с Арландом... мы будем слишком далеко, никто не сможет до нас добраться. Совсем никто, – тихо ответила я, прижимаясь лицом к мягкой жилетке оборотня. – И это уже точно.

   – То есть... Эмбер пообещал тебе!? – оборотень мгновенно все понял.

   – Да, – я кивнула. – Он обещал, что поможет нам попасть на Землю.

   – Бэйр, я буду так скучать!... – воскликнул Леопольд, разглядывая мое лицо. – Но вы ведь вернетесь когда-нибудь, правда? Не может быть такого, что я никогда не увижу ни тебя, ни брата!

   – Я не знаю, Лео... совсем не знаю.

   – Это хотя бы не твердое «нет»... – вздохнул оборотень и крепче сжал меня в объятиях. – Я хочу верить, что мы еще обязательно встретимся после похода. Иначе и быть не может!

   Наобнимавшись и наплакавшись о предстоящей разлуке, мы сели пить чай с успокоительными травами. Оба мы были на взводе и у обоих слезы то и дело набегали на глаза.

   – И все-таки я боюсь, что не выдержу... – вздохнул Лео после третьей чашки. Я приготовилась выслушать его, чтобы хоть немного отвлечься от грустной темы разлуки. – Рэмол говорил, что Раф переедет и следующие десять лет будет жить с родителями, совсем рядом со мной. Я каждый день буду ее видеть, каждый день буду готовить, зная, что готовлю для нее... я не вынесу этого!

   – Там тебе никто не даст за ней ухаживать и все пройдет, – предположила я, сжимая его руку.

   – Да кто вообще на всем свете может помешать мне сделать что-то, что я хочу? – он насмешливо посмотрел на меня. Я поняла, что сказала глупость. – Никто не станет гонять кошек из ее покоев, чтобы они не ложились рядом на ее кровати, или вылавливать птиц из садов, чтобы они не пели ей...

   – Главное, чтобы ты не оказался в ее спальне будучи собой, а остальное не так страшно, – я устало улыбнулась. Эта проблема казалась уже и вовсе не проблемой по сравнению с тем, что я никогда больше не встречусь с Леопольдом. Я могла пережить разлуку с Дейкстером, могла попрощаться с Кудеяром, Люциусом, Истэкой, но Лео был мне уже гораздо ближе, чем просто друг. Он был для меня не меньше, чем родной брат!

   – Ты не понимаешь. Я не этого боюсь, – Лео нахмурился. – Я боюсь, что сделаю глупость и попрошу ее руки у Вольги...

   – Вы же всего лишь один раз поцеловались!... Не говори глупостей.

   – Этого было вполне достаточно, чтобы я все понял! – заявил оборотень. Он, в отличие от меня, смог быстро отвлечься от грустных мыслей, и теперь снова думал только о своем новом увлечении. – Я чувствую, что мы с ней очень похожи, и это не просто так... я хочу, чтобы она стала моей женой, и все равно, что она царевна, а я поваренок из подземелий!

   – Иди спать, Лео, – я встала, обняла его за плечи и мягко подтолкнула к двери. – Тебе определенно нужно хорошенько отдохнуть, потому что ты несешь какой-то бред. Я домою посуду.

   – Это не бред, я в самом деле хочу этого! – упрямо возразил он. – Но спасибо... Спокойной ночи, Бэйр.

   Леопольд встал и, обняв меня, отправился спать. Я же устроилась у тазика и стала намывать посуду, уносясь мыслями в разные дебри.

   После ужина на такую оравы уборки было немерено: я не представляла, как Лео безропотно заставляет себя мыть все это каждый вечер.

   Когда я закончила, все уже давно разошлись по комнатам, потому именно мне выпала честь открыть дверь: когда я уже подошла к лестнице, раздался громкий требовательный стук.

   Я поспешила в коридор, а, когда открыла, увидела перед собой промокшего до нитки царевича!

   – Кудеяр! – радостно воскликнула я, пуская его внутрь.

   Великан ввалился в коридор, на ходу скидывая мокрую шкуру. Едва не спотыкаясь от усталости, он добрался до гостиной и повалился на диван.

   – Есть хочешь? – спросила я, видя, что бедолага, похоже, вот-вот отключится.

   – Неси все, что есть...

   Пока я носилась по кладовой и кухне, вниз спустились остальные жители особняка. Когда я вернулась, вокруг царевича уже суетилась целая процессия желающих вытереть его волосы и помассировать его усталые ноги – это образно, конечно.

   Не сказав ни слова, Кудеяр набросился на еду, а когда поел, заявил, что пойдет спать и ни слова никому не скажет, потому что последние трое суток он провел в седле даже без перерывов на сон: боялся опоздать.

   На следующий день с утра пораньше в кладовой обнаружился Адольф, уничтожающий все, что только попадалось ему под руку. Когда я спустилась за яйцами к завтраку, застала змея, с упоением пожирающего черствые сухари.

   Он ел очень забавно, стараясь не двигать новой половиной лица. Однако, различий в этот раз почти не было: чешуя вышла того же серебристо-зеленого цвета, а волосы белыми. Только радужка глаза стала молочной, что придавало змею, пожирающего сухарики, донельзя жуткий вид.