Текст книги "Легенда из подземелий"

Автор книги: Алёна Реброва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 29 страниц)

   Старые знакомые, навсегда оставшиеся в другом мире, все чаще всплывали в моей памяти. Я пыталась связаться с Леопольдом через сны, но у меня не получалось на протяжении всех семи лет. Мысли о том, что я не знаю, как он там, на Скаханне, начинали сильно беспокоить меня.

   Однажды утром я интереса ради достала свой нож-ключ и, уйдя на задний двор, разрезала пространство. Мне открывались другие миры, один за одним, стоило руку протянуть – и я могла навсегда уйти и изменить свою жизнь.

   Те, кто говорят об ощущении стоящего на краю пропасти, – о желании прыгнуть вниз, – даже представить себе не могут, что такое стоять на краю мира.

   С трудом пересилив себя, я не прыгнула в открывшийся портал сразу, мне хватила ума вернуться в дом и найти Арланда, который мог бы выбить из моей головы бредовые мысли.

   Но вместо того, чтобы выбивать их, инквизитор, – тогда уже врач с дипломом, – предложил мне собрать наши старые вещи и провести с Люциусом долгий и очень содержательный разговор.

   Мы за неделю оборвали все связи, уволились, рассорились с друзьями, покончили со всеми делами. Давно я не чувствовала себя такой воодушевленной, как тогда!

   Люциус не стал нас останавливать: он был счастлив остаться один на нашей крошечной ферме. Чародею нравилось на Земле, и он не хотел уходить отсюда, – может, как-нибудь потом, так он сказал. Мы же с Арландом не могли больше сидеть на месте.

   Разрезав полотно мира, мы шагнули в первый попавшийся портал вместе с Кречтом, и очутились в новом мире.

   Это были степи, заполненные такой живностью, на которую ни у одного фантаста не хватило бы воображения! Разумных мы там так и не нашли, но это, наверное, было к лучшему. Мы провели там несколько месяцев, записывая все увиденное, описывая невиданных животных и растения. Я назвала тот мир Зоопарком.

   Затем мы отправились в другой.

   Но из второго нам, правда, пришлось уносить ноги, потому что жить там было невозможно: сплошные вулканы, ужасная жара и полное отсутствие жизни и нормального воздуха. Это место получило от нас название Котел Сарабанды.

   В третьем мире нас встретила стайка существ, очень похожих на сказочных гномов, только полностью волосатых – эдакие маленькие бурые медвежатки, которые не разговаривали, а чирикали. Они приняли нас за каких-то очень серьезных лиц, потому что испугались Кречета. Крохи прислуживали нам, подносили еду и предоставляли животных для изучения. Иногда даже они приносили нам букеты цветов и что-то очень похожее на мед.

   В мире с гномами мы провели около полугода, там нам жилось более чем хорошо – Боги они вообще везде в почете. Но остаться в Медведкове дольше мы не смогли, потому что стало скучно. Когда все животные были описаны и зарисованы, а культура мишуток изучена вплоть до системы имен у детей, мы отправились дальше.

   Мы перескакивали из мира в мир, записывая все увиденное.

   Особенно меня поразил мир, который я назвала Атлантида.

   Всю планету затопило, все живое погибло – осталось лишь два крошечных островка, где ютились последние люди. Мир был наполнен ядами, долго мы там находиться не смогли, но пары недель хватило для того, чтобы закончить дела.

   Оказалось, людей сюда закинуло из космоса на корабле, а затопленная планета была населена гигантскими драконами. Один из них взялся охранять людишек от остальных, за что они основали в его честь целую религию.

   Живя на острове, люди разделились по стаям – каждая стая работала со своими ядовитыми веществами, создавая все необходимое для жизни из той дряни, которая плавала в отравленной воде. Им приходилось нелегко.

   Встретившись с вожаком островитян, – угрюмым белокожим мужиком с бирюзовыми глазами без зрачков, – мы рассказали ему о путешествиях между мирами. Языка мы не знали, но на острове нашелся трехглазый колдун, умеющий читать мысли. Он без труда переводил все, о чем думали мы с Арландом.

   Узнав о том, что есть другие миры и что драконы способны путешествовать между ними, вожак воодушевился. Он попросил меня прорезать ход в другой мир, где есть суша, и дать возможность выживающим среди ядов людям спастись из этого опасного места, полного враждебно настроенных гигантских драконов.

   Я не знала, безопасно ли пускать их на Землю, – все-таки эти ребята выглядели так, будто лет сто эволюционировали под сильнейшей радиацией, – потому открыла им ход в мир Зоопарк.

   Нам с Арландом пришлось остаться, пока все люди не вышли. Живых их оставалось не больше десяти тысяч – не так уж и много, если подумать.

   Не все из них хотели уходить, кого-то приходилось заставлять. Поднялось невесть что, едва ли не гражданская война, а потом еще дракон-охранник узнал обо всем и попытался остановить несчастных людей... На счастье мутантов, мы с Арландом уже боролись с подобной ящеркой, и прикончили змея прежде, чем он кому-то навредил. Тем более, магия в этом мире была намного мощнее, чем на Скаханне – она буквально струилась в воздухе, десятикратно усиливая заклинания. Здесь даже самые обычные люди могли без труда развить в себе магические способности.

   Когда переселение закончилось, я пожелала мутантам удачи в новом мире.

   После такого приключения мы с Арландом чувствовали себя настоящими межмировыми героями! Нам нужен был отдых.

   Поразмыслив, мы с решили вернуться на нашу общую родину – в Скаханн. Где-то среди нашей поклажи еще оставалась инквизиторская мантия, мой посох и тубус, документы к котором говорили о том, что я нахожусь под опекой Ордена, – эти вещи постоянно мозолили нам глаза и вызывали приступы чудовищной ностальгии. К тому же, между собой мы иначе и не говорили, как на языке Скаханна.

   Собравшись с духом, мы вернулись к истокам.

   Нас выбросило прямо в Рашемии, как это ни странно, у трактира «Лошадиная Косынка» – того самого, где когда-то мыл полы Рэмол и где я нашла дневник Маггорта. Всего в нескольких днях пути от поместья Сеймуров.

   В поместье родственники встретили нас обмороками и долгими припадочными рыданиями. Конечно же, Арланда все узнали сразу: за эти годы он почти не изменился! Меня, как законную графиню, приняли с натянутой улыбкой, но открыто своего отношения к темной ведьме, не умеющей вилку за столом взять, не показывали.

   Тройняшки были прекрасны, все, как одна. Как ни странно, кроме Герды замуж никто из них так и не вышел. Зато Симон, теперь уже возмужавший, был среди них настоящим вожаком прайда! Он управлялся с делами не хуже, чем Тома, а выглядел, как настоящий граф, так что дела поместья процветали. Их с Гердой ребенок, беленький мальчик девяти лет, носился по всему поместью, поджигая все вокруг. Мы с Арландом старались держаться от него подальше.

   Из родного дома инквизитора не отпускали, сестры старались удержать Арланда при себе любыми способами, заваливали его делами, бумажной волокитой, по очереди тяжело заболевали и требовали от лучшего лекаря во всем Скаханне сидеть возле своих постелек... Наверное, мы бы никогда оттуда не вырвались, если бы одним ясным утром к нам в окно не залетела вещая птичка – огромная шестикрылая лохматая птичка, благоухающая дешевым элем. Сев на подоконник, она постучала в стекло, окинула нас грозным взглядом и велела срочно собирать свои вещи, так как нас хотят видеть сами повелители Охмараги.

   Не столько удивившись оказанной нам великой чести, сколько радуясь возможности вырваться из поместья, мы с Арландом немедля отправились на родину нашего старого знакомого царевича.

   Поначалу я думала, что ушастый уже давно на троне и хочет нас видеть, как старых друзей, но Рэмол рассказал, что судьба Кудеяра пока далека от Охмараги. Он по-прежнему бродил по Скаханну в поисках подвигов, так как с тех самых событий в подземельях не попал ни в одну легенду.

   На самом деле, видеть нас хотели родители Кудеяра, которых заинтересовала возможность путешествовать между мирами. Кроме того, Истэка, когда мы с Арландом и Люциусом не вернулись из лабиринтов, возобновил свои исследования межреальной материи, но так и не смог ничего добиться, потому ему до пены у рта хотелось поговорить со мной.

   На Охмараге, – идеальном курорте, по сравнению с которым лучшие отели Земли отдыхает, – нас приняли, как великих героев. Хотя все представители человеческой расы ходили по местным городам только в крепких, но легких ошейниках, с нами обращались, как с очень ценными гостями. Некоторые сенари даже напрямую спрашивали, не помассировать ли наши ноги, которые, возможно, устали от суровой земли чужих миров.

   Я никак не могла понять, как весть о наших с Арландом путешествиях могла обойти континент, на котором мы даже не появлялись, и откуда они все могли узнать о нашем путешествии, если мы никому не говорили о нем?

   Ответ оказался проще, чем я думала – при царском дворе, обители всех сплетен страны, разодетый в фиолетовые шелка, красуясь неимоверно длинной серой косой, сверкая двухцветными глазищами уже семь лет как крутился Леопольд.

   Этот кадр надо было видеть! Когда мы расставались, оборотню только исполнилось двадцать лет, а сейчас он был моим ровесником и выглядел... не то чтобы совсем иначе, скорее в нем просто ярче выразились прежние черты. Тело, казавшееся раньше непропорционально длинным, набрало мышечной массы и приобрело атлетическую стать, черты лица преобразились из детских, и теперь Лео язык не поворачивался назвать женственным – безумно красивым, но точно не женственным. Из молочно-бледной его кожа стала загорелой, и это только подчеркивало его новую красоту.

   Встретившись с нами, Леопольд никак не мог успокоиться: он беспрестанно душил в объятиях то меня, то Арланда, как будто боялся, что мы снова исчезнем. Он закормил нас своей стряпней, а затем провел целую экскурсию по окрестностям царского дворца – почти как Эстония.

   То, что рассказывали об Охмараги, оказалось правдой. Здесь трава казалась зеленей, а небо – чище, цветы были больше и ярче, воздух – насыщеннее и свежее. Столько зелени, сколько на острове, я не видела даже в глухих деревнях посреди лесов. Повсюду были прекрасные сады, не стесненные жесткой рукой садовников, все строения – из белого камня, пронизанного толстыми зелеными лианами. Каким-то образом тут воссоединялись природа и цивилизация.

   Сенари были не менее удивительны. Совершенно несуразная внешность гармонично сочеталась с неизменным буддийским настроением. В развивающихся легких одеждах сенари не шли, а как будто плыли сквозь свои джунгли.

   Арланд, когда впервые увидел сенари, впал в очередную депрессию. На Земле ему сломали все представление о сущности природы, а на Охмараге – все представление о природе вообще. Инквизитор готов был биться головой о белоснежные стены: он не мог понять, как сенари ветра меняли цвета тел быстрее, чем хамелеоны, как сенари воды истекали водой и при этом почти не пили, сенари земли выращивали на коже мох и удерживали почву, совершенно не стесняясь в движениях, и как сенари огня жили в практически белковом теле с температурой более шестидесяти градусов.

   Меня, в отличие от него, больше занимали другие вопросы: зачем же нас сюда вообще привезли.

   Несколько дней нам дали прийти в себя после долгой дороги, никто нас не беспокоил, даже Рэмол и Истэка не приходили. Только Леопольд, закончив дела на царской кухне, спешил к нам и начинал болтать без умолку. Он расспрашивал о нашей жизни на Земле, о Люциусе, и рассказывал то, что происходило здесь за время нашего отсутствия.

   Было только одно, о чем Лео говорить отказывался. Куда бы он ни пошел, вокруг него всегда крутились двое детей, девочка и мальчик, пяти и шести лет. Оба они были очень похожи на самого Лео, а младшая даже могла оборачиваться в серого ягуара. Как дважды два было ясно, что это были дети Леопольда, но кто была их мать – вот это оставалось неразрешимой загадкой. Сам оборотень молчал, как пленный партизан. Когда же я спросила о матери у самих детей, они ответили, что мама у них самая красивая, самая добрая, самая лучшая и скоро вернется с подарками. Мальчик только проболтался, что она «магичить умеет», а имя у нее сложное и он его не помнит.

   Арланд недоумевал, что брат скрывает от него свою жену, а я была в тихом ужасе и помалкивала, потому что глаза девочки были подозрительно синие и наглые.

   Через некоторое время нас вызвали в личный сад царской четы. Мне было не по себе встречаться лицом к лицу с такими особами, и Арланду тоже, но отказываться было нельзя.

   Но, вопреки нашим опасениям, знакомство оказалось более чем приятным. Повелители встретили нас в роскошном цветущем саду вместе с серафимами и двумя шестнадцатилетними дочерьми. Возле них на простыне находились шедевры мастерства Леопольда и несколько кувшинов лучшего охмаражского вина.

   Царица, – она выглядела так же, как на пластинке, которую много лет назад мне показал Кудеяр, – попросила меня рассказать о наших путешествиях между мирами, и это затянулось на несколько часов, так что разошлись мы уже ночью.

   Истэка после этого разговора подловил меня на пути в нашу с Арландом комнату и утащил в старую лабораторию Кудеяра.

   Краснокрылый серафим тормошил меня до двух ночи, пытаясь вытащить из меня секрет перемещения между мирами, но я молчала.

   – Да как ты можешь скрывать такое!? – воскликнул он, будучи на пороге отчаяния. – Это же навсегда может изменить наш мир!

   – Если хочешь знать, как, спроси у драконов. Это не моя тайна и не мне ее раскрывать, – заявила я и оставила его лезть на стены от любопытства.

   Нас с Арландом еще несколько раз приглашали к повелителям, и мы рассказывали о культурах миров, которые нам удалось изучить. На прощание царь Вольга, – огромный синий гигант, по сравнению с которым даже Кудеяр казался слабеньким, – сказал, что они с супругой хотели бы сделать из наших записей книгу, которая могла бы стать одним из главных сокровищ их библиотеки... при нашем согласии, конечно.

   Подумав, мы с Арландом согласились передать им уже готовые записи, и непременно сообщить, когда появятся новые.

   Но новым записям было суждено появиться не так скоро, как мы рассчитывали – а ведь мы уже решили, что будем исследовать другие миры, пока не надоест. Была ли то магия родного мира или дурманящий воздух цветущей Охмараги, ни одной ночи на которой мы с мужем не провели зря, – неизвестно. Но на корабле, который переправил нас на материк, я вдруг начала страдать морской болезнью, которая потом превратилась в наземную болезнь, а потом оказалась беременностью.

   Помню, когда до нас с Арландом дошло, в чем дело, мы долго не могли прийти в себя. Уже почти свыкшись с мыслью о том, что нам не поиграть в двух нянек, мы не были готовы к такому повороту... Это одновременно казалось концом всего и началом чего-то нового, возможно, лучшего.

   Пребывая в состоянии непрекращающегося легкого недоумения, мы запаслись терпением и стали ждать, что будет.

   Путешествовать по мирам в таком положении я не решилась, потому мы остались на Скаханне. Я еще могла ездить на лошади, и мы попробовали отыскать наших старых знакомых – Дейкстра или Кудеяра.

   Донана нам помог найти Рэмол: разумеется, серафим до сих пор не отпустил своего паладина. В то время Дейк как раз сидел у них в тереме, там у него даже была своя комната.

   – Бэйр, старая ты ведьма! Вернулась-таки... и как потолстела, зараза! – он был приветлив, как никогда, а в остальном совершенно не изменился. Все те же черные глаза, тот же хвост, та же брутальная небритость и шрам поперек брови.

   – Ты, я смотрю, времени не терял... – вздохнула я, осмотревшись вокруг.

   Это было убежище настоящего вояки: повсюду на стенах висели карты с отметками, коллекционное оружие и части убитых монстров. Среди трофеев я без труда отыскала перо хаарь, рог единорога, пыль хранителя, бородавку тролля и семь кончиков хвостов гигантских ящериц. Все эти части были на отдельном застекленном стеллаже.

   – А как же поместье и дворянство? – спросила я.

   – Какое тут поместье после того, во что ты меня втянула? – проворчал он, наливая нам с Арландом по кубку вина, бутылку которого выудил из-под своего стола. Мое вино инквизитор перелил себе, заявив, что мне теперь нельзя. – После подземелий и месяца не прошло, как Рэмол нашел для меня работенку: бешенство-то никуда не делось. Тварей в Тангейе развелось немало, эпидемия, все-таки. К тому же, Рэмол передал мне зелье, которое изобрел Истэка на основе твоего порошка: оно убивало заразу, стоило ей попасть в кровь зараженных. Я передал его рецепт нашим Орденским лекарям, и они раздали зелье рыцарям, которые потом боролись с зараженными. Меня, как первому заговорившему о болезни и передавшему от неизвестного лица лекарство, сделали главным, хотя я уже и не в Ордене. Мне в помощники дали десяток умелых послушников, и мы с ним взялись за зачистку пустыни в Тангейе, помогли Кроличьей ферме... Затем повалилось: Рашемия, Агирад, даже Финья! Только в Ишимере бешенство, кажется, не прижилось – видать, их местное оказалось сильнее! – он рассмеялся. – Несколько лет назад мы, кажется, все закончили. Я недавно просил Рэмола отпустить меня, но он не стал: сказал, что я и так счастлив, помогая ближним, мол, это мое призвание... сволочь пернатая, – он поморщился и улыбнулся. – А вы что же?

   Я рассказала ему про нашу жизнь на Земле, про путешествия, про встречу с повелителями Охмараги и про то, что ближайшие годы нам суждено забыть о приключениях и посидеть немного в родовом поместье в роли родителей.

   – Кудеярище... я часто слышу о нем, – тема нашего с Арландом семейного будущего мало заинтересовала Дейкстера, и он перевел разговор в другое русло. – Нашел он своего барда, этого Али-черт-раздери-его-дедушку-не-помню-как-его-зовут, и с тех пор слоняется по материку. Недавно с ними начали видеть какую-то человеческую девушку, над которой Кудеяр носится похуже наседки... в общем, домой блудный царевич пока не собирается.

   – Может, мы сможем встретиться с ним, – предположил Арланд. – Мне бы хотелось снова повидать его... – при упоминании загадочного полукровки в глазах инквизитора ожил недавний естествоиспытатель, возбужденный обликом сенари. – Но, скажи, нет ли у вас в Ордене каких-нибудь... лишних останков чудовищ? На Земле я многому научился, и я хотел бы изучить их. Может, новые методы исследований дадут новые результаты, и ваш Орден будет работать эффективнее...

   – Может, тебе лучше совать нос в дела своего Ордена? – Дейкстр недобро ухмыльнулся.

   – Пока я не хочу рисковать: они могут вспомнить былое и начать угрожать мне и моей семье. Но вам бы я с удовольствием помог. Так что же, есть останки чудовищ?

   – Сейчас нет, но если будут, я велю послать их тебе в поместье, украсив бантиком, – язвительно ответил рыцарь.

   Проведя в тереме с Дейком недельку, мы двинулись в обратный путь до поместья Сеймур.

   Нам предстояло считать месяцы и ждать пополнения, а пока можно было еще немного пошататься по родному Скаханну.