Текст книги "Легенда из подземелий"

Автор книги: Алёна Реброва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

   – Возможно, я приду к тебе, когда ты будешь один, – Маргул тоже встала. – Я буду возле вас, пока вы не спуститесь на четвертый ярус. Там наш загон, и мне нужно будет следить за своими питомцами, чтобы они не ринулись на вас сотнями. Но я не смогу остановить всех, так что будьте начеку.

   Попрощавшись с ведьмой, я отправился к своим, обдумывая этот разговор.

   Маргул настроена вырваться из-под власти Райнара и бежать из-под земли любыми способами, она держится за меня, как за ниточку к спасению, и это единственная причина, по которой я могу ей доверять. Но, кажется, она действительно говорила правду, когда утверждала, что Райнар ничего ей не рассказывает, и она не знает о происходящем и половины. Возможно, он ей всюду врет, а она может передать эту ложь мне, поэтому нельзя полностью полагаться на ее сведения. С другой стороны, хорошо уже то, что она сдержит ящеров, это большая помощь, учитывая их количество и силы. Если они и без болезни смогли сожрать целый пост слевитов, не слишком напрягаясь, то можно не сомневаться, что наша компания зараженной чешуйчатой орде ровно что закуска!

   Определенно, все, что я узнал, было важно, но я уверен, что не стоит пока рассказывать об этом остальным. Я знаю, что мое решение взять в союзники Маргул поддержат Бэйр, Арланд и Дейкстр, но остальные, которые не имеют никакого понятия об эпидемии и ее последствиях, могут опять взбунтоваться и наворотить своего. Тот же Эмбер может обернуться здоровым драконом и пойти напролом, давя всех ящериц своими огромными лапами, пока его не погребет под волной других, маленьких когтистых лапок. Хотя на самом деле наш предводитель не идиот, просто, когда речь идет о госпоже Исавелле, ему, как верно выражается Бэйр, сносит крышу. Но не так страшен Эмбер, ведь в крайнем случае я смогу его остановить, превратившись в такого же дракона. Страшнее всего Люциус, именно из-за него мне приходится молчать обо всем, что я знаю. Ведь если до чародея дойдет слух, будто сейчас он снова играет против своего давнего врага Райнара, того самого неумехи-подмастерья, который предал его инквизиторам, из-за которого, по сути, началась эпидемия, из-за которого сам Люциус сошел с ума и двенадцать лет жизни провел лошадью, – если Люциус узнает, что сейчас этот подмастерье, умыкнув рецепт «боевого безумия», использует его, чтобы порабощать подземных рептилий и натравливать их на слевитов, а потом и на наземных с известным ультиматумом... если Люциус узнает об этом, всем нам будет куда страшнее, чем когда Кудеяр, вдохнувший дурманящего порошка, разносил ту деревню гоблинов в пустыне! Мы просто взорвемся здесь, как если бы находились в самом жерле вулкана.

   Нет, лучше мне молчать до последнего, а когда подойдем поближе к месту, где засел Райнар, я попробую усыпить чародея и спрятать его где-нибудь в безопасном месте. Или убить Райнра раньше, чем Люциус его увидит.

   С такими мыслями я добрел до нашего дома и вошел внутрь. В гостиной сидели Люциус, Эмбер и Дейкстр.

   – А где остальные? – спросил я у Эмбера. Его мрачный вид вкупе с нервно расхаживающим Дейкстером настораживал.

   – Кудеяр вчера заразился, – ответил Люциус. – Как я и предполагал, ящерица была небезопасна.

   – Чем он заразился?...

   – Тем самым, – он спокойно подтвердил кивком мои самые жуткие догадки. – Но Бэйр лечит его уже несколько часов. Раньше он постоянно кричал, а сейчас умолк и, видимо, это хороший знак.

   – Так значит, все же болезнь есть то самое «зло»? – я предпочел сделать вид, что не знаю, что ни одна из ящериц над нами не была заражена. Но на самом деле слова чародея сильно меня встревожили: неужели Маргул, сама того не зная, не уследила, и болезнь проникла за пределы ее стада? Тогда это может означать, что все животные заражены, даже те мелкие крысы, которых мы ели...

   – Как тебе сказать... – Люциус нервно усмехнулся и зачем-то начал развязывать свою рубашку. Когда он ее снял, я увидел, что его плечо было забинтовано. – Рэмол превратил меня в лошадь, потому что в животном теле не было заразы. Моя же собственная кровь – кровь мага, нахлебавшегося того порошочка, – что-то вроде концентрированного вируса. Ящерица вчера все же цапнула меня, хотя сам я заметил это только сегодня, и заразилась. Потом с моей кровушкой на зубах она покусала Адольфа и Кудеяра, но змей, что самое интересное, в полном здравии, хотя в него попало гораздо больше.

   – Ты – ходячий источник болезни!? – поразился я. – И Рэмол, зная это, пустил тебя сюда!?

   – Представь себе, и нам он ничего не сказал, – подтвердил Дейкстр, бросив на чародея такой взгляд, как будто очень хотел закопать Люциуса.

   – Тут и так скорее всего есть зараженные, так что даже если кто-нибудь из ящерок меня скушает, ничего особенно не изменится... одной бешеной рептилией меньше, одной больше – какая разница, если речь идет об огромном подземелье этих тварей? – Люциус улыбнулся, надев рубашку обратно. – К тому же, у нас есть милая Бэйр!

   Я еще более убедился в том, что, когда все начнется, Люциуса нужно будет где-нибудь спрятать, чтобы он никому не повредил, и чтобы его кровь не попала, куда не нужно.

   – Но Бэйр не сможет очистить всех животных, – Дейкстр хмуро посмотрел в сторону Люциуса. – Это забирает у нее слишком много сил.

   – Так ей и не надо всех лечить, достаточно будет всего одной, – Люциус, продолжая улыбаться, кивнул в сторону Эмбера. – Бэйр вылечит Иссу, если мы ее все же найдем, а после мы все дружно вылезем наверх, обратно к солнцу. Большего от нас ведь и не требуется.

   – А если «зло» – это не болезнь? Если «зло» – что-то другое? Как эпидемия могла проникнуть сюда, сами подумайте? – возразил Дейкстр. – Я уверен, речь идет о каких-то новых животных, вылезших из глубин. Та же Земляная Ведьма... вдруг это падальщик, который убивает свою еду, вмуровывая в камни, а потом, когда она там стухнет, приходит и пожирает? Скорее всего, так оно и есть.

   – В любом случае, мы узнаем все, когда встретимся с ним, с этим «злом», – сказал Эмбер.

   Вскоре к нам вышла Бэйр, взмокшая и измотанная тяжелой работой. Все тут же уставились на нее, ожидая новостей.

   – Жить будет, причем ласковый, как котенок, – тихо сказала ведьма и опустилась на одну из старых циновок. – Дайте мне чего-нибудь поесть...

   Я тут же кинулся на кухню, где нашел остатки ужина, приготовленного Люциусом. Чародей зажарил каких-то крыс на вертеле и, судя по запаху, зажарил правильно.

   – Я думаю, я смогла его вылечить, – рассказывала Бэйр остальным, когда я пришел, – но у него огромная аура и невозможно проверить каждый ее узел. Вероятно, болезнь еще осталась, но я не смогу найти ее раньше, чем через несколько дней, когда она снова проявится.

   – Ты сделала все, что могла, – попробовал подбодрить ее Эмбер.

   – Не понимаю, почему Адольф не заразился, – заметила ведьма уже с набитым ртом. – Ему должно было быть еще хуже, чем Кудеяру...

   – Может, я попробую покапать ему на раны своей кровью, и тогда он заразится и прекратит смущать нас своим странным иммунитетом!? – засмеялся Люциус, громко и заливисто. Как смеются над идиотами, которые не могут сложить два плюс два.

   Все вздрогнули, и как по команде обернулись на чародея.

   – Иммунитет?... – Дейкстр первый произнес то, что закрутилось в голове каждого. – Из-за этого он здесь на самом деле? – всем вспомнились слов Арланда, когда в него вселился дух.

   – Да, – ответил Эмбер. – Раф, сама того не ведая, одним поцелуем даровала ему невосприимчивость к болезням ауры. Рэмол знал об этом, ведь поцелуй высшего существа никогда не бывает простым: таким образом он в свое время подарил Юкке бессмертие.

   Интересно, у меня тоже иммунитет?... Но лучше не проверять это.

   – Но Адольф ведь старший нелюдь, а не младший, на него и не должно действовать, разве нет? – удивленно спросила Бэйр.

   – Ланки, как и сенари, созданы не по воле природы, а благодаря вмешательству свыше, – объяснил Эмбер. – На них подобные вещи действуют, хотя и не так сильно.

   – Но иммунитет у него определенно не к обычным болезням, – заметила Бэйр. – В моем мире то, чем он болен, называют чахоткой, и в свое время от этого полегло очень много людей: болезнь почти не лечится. Так что я бы не стала использовать Адольфа, как лекарство, его кровь, может, и вылечит от безумия, но заразит кое-чем похуже.

   – Нужно рассказать об этом Арланду, он же у нас лекарь. Он должен разбираться во всем этом лучше нас, – сказал Дейкстр.

   – Где он, кстати? – спросила Бэйр. – Я с утра его не видела.

   – Носится по посту с лампадкой, отпевает покойников, – хмыкнул Люциус. – Я видел, как он уходил, беря с собой эти свои инквизиторские штучки.

   – Что, все это время отпевает?... – Бэйр скривилась. – Иногда мне кажется, что я вышла за... очень странного человека.

   – В самом деле? – Дейкстр злорадно улыбнулся. – Поверь, тебе не кажется!

   – По-твоему, мне за тебя надо было выйти? – она кинула на него вопросительный взгляд.

   – Таким, как ты, вообще лучше не заводить семью, – Дейкстр, встав перед выбором между растеряться и нахамить, предпочел нахамить. Я никогда не понимал его.

   – Оставь ее в покое, и помолчи насчет моего брата, – велел я рыцарю. – Тебя рядом не было, когда нам нужна была поддержка, и никто, кроме тебя, в этом не виноват. Тебя никто не заставлял сбегать тогда, ты мог остаться и все сложилось бы иначе! Но теперь ничего не изменить, ты мог бы давно понять это и прекратить свои глупые нападки.

   Рыцарь ничего не ответил, потому что знал, что я был прав, но все же посмотрел на меня, как на надоедливо зудящую муху, чтобы окружающим и в голову не пришло, что он на самом деле не прав. Ведь Арланда никто здесь не любил, и когда речь заходила о выборе Бэйр, который никто не мог понять, все молча вставали на сторону Дейкстера: никто не считал нужным возражать рыцарю, когда тот упрекал ведьму за ее мужа. Причем делал он это всегда, когда инквизитора не было рядом и она была беззащитна перед подобными нападками. Как правило, это заканчивалось тем, что Бэйр молча уходила к себе в палатку. Сам я при этом не присутствовал, мне все рассказывал Люциус, но теперь у меня появился шанс сказать рыцарю все, что я думаю о его поведении... хотя это не привело ни к какому результату.

   Бэйр встала и молча ушла к себе, подарив мне благодарный взгляд напоследок.

   Поговорив еще о болезни и о том, что делать дальше, все потихоньку разошлись спать. Я остался ждать Арланда.

   Инквизитор пришел нескоро, наверное, через несколько часов. Он валился с ног, но улыбался.

   – Половина поста очищена, – торжественно заявил он и, не видя ничего вокруг, ушел в свою комнату.

   Через несколько минут в полной тишине я услышал, как они с Бэйр ругались. Как всегда, из-за одного и того же: Арланд слишком изматывал себя, а ведьма отказывалась понимать его благородную жертву во имя справедливости. Кончилось тем, что Арланд швырнул о стену что-то стеклянное – скорее всего, бутылочку со снотворным, – и ушел спать на циновку в комнату, где мы все недавно сидели.

   – Дура!... – бормотал она, валясь на один из походных мешков. Видимо, братец не заметил, что я все еще сидел здесь.

   – Она волнуется за тебя, – заметил я. – К тому же, ты ушел так надолго, а ей нужна была твоя помощь.

   – Что-то случилось? – Арланд, вспомнив, что я здесь, пристыжено умолк.

   – Да...

   Я рассказал ему о Кудеяре, Люциусе и Адольфе. Так же я решил рассказать ему о Маргул, Райнаре и о стае управляемых ящеров. Ведь должен кто-то еще знать о том, что происходит: мало ли, что со мной может случиться.

   – Почему ты никому не рассказывал об этом?

   – Не все меня послушают. К тому же, Люциус в прошлый раз от одного вида Райнара – на вашей с Бэйр свадьбе – впал в страшную истерику. Что же будет с ним, если он узнает о том, что может отомстить давнему врагу и заслуженно замучить его до смерти, пройдя лишь несколько ярусов вниз? Наверняка ничем хорошим это не кончится.

   – Ты прав, – Арланд, уже дрожавший от переутомления, повалился на мешок. – Я бы очень хотел обсудить с тобой это, но вряд ли я смогу...

   – Почему ты не вернешься в вашу спальню?

   – Она меня выгнала и заперла дверь. Думаешь, я бы сам ушел, что ли?

   – Не думал, что она может тебя выгнать...

   – Может, поверь... – он слабо улыбнулся и тут же уснул.

   Посидев немного, я пошел к себе и там уснул через какое-то время.

   16. Последний бой

   Мы просидели в доме еще четыре дня, пока Адольф и Кудеяр полностью не поправились и Арланд не отпустил всех духов. За это время Маргул ни разу ко мне не приходила, и я не узнал ничего нового.

   Каждый день, поохотившись в тени, я готовил еду, а потом отправлялся изучать пост. Но многие вещи уже были переставлены Арландом, почти все скелеты куда-то пропали, потому мне так и не удалось понять, что произошло.

   Когда я спросил брата о том, что ему сказали духи, он ответил, что они сами не знают, как так получилось, что ворота открылись и ящеры проникли внутрь. Знают только, что это случилось двести сорок один год назад – то есть дела Маргул и Райнара здесь точно не причем.

   Когда мази заживили раны Адольфа и Кудеяр перестал быть похожим на Люциуса, мы продолжили путь, как будто ничего и не было. Маргул держала свое обещание, и все опасные животные в округе были аккуратно подвешены возле сталактитов, никто нас не трогал.

   Маяки больше не пропадали, и мы шли с прежней скоростью. Приближался переход на четвертый ярус.

   Примерно на седьмом маяке, до которого мы добрались быстрее, чем планировали, Бэйр ушла в одну из пещеры, чтобы помыться: нам давно не попадались подземные озера. Когда она вернулась, ее лицо сияло от счастья, она почему-то кинулась на шею Арланду и что-то прошептала ему на ухо. Братец, выслушав ее, тоже развеселился. Они немного покружились в свете маяка, а потом Бэйр спряталась в их палатке.

   Когда Арланд вернулся к костру, где все сидели, Кудеяр осторожно спросил, в чем же заключается эта радостная новость, которой ведьма почему-то поделилась только с ним.

   – Она... – еще улыбающийся Арланд запнулся.

   – Только не говори, что она того!... – Люциус, ухмыляясь, обрисовал на себе руками большой живот.

   Арланд промолчал. Хорошо его зная, я понял, что он просто не может решиться: врать ему и говорить «да» или придумать ложь побезобиднее.

   Я слышал, что Бэйр шепнула ему, что второй раз видела кенгуру. До этого она мне как-то рассказывала, что кенгуру, это такие странные животные в ее мире, которое носят детенышей в сумках. Видимо, все эти восторги означали, что ведьме удалось второй раз прорезать ключом окно в свой мир... что теперь они могут попасть на Землю, когда захотят. Хоть сейчас.

   Я не знал, радоваться мне за них или расстраиваться, что вскоре потеряю обоих.

   – Так неужели она правда?... – Кудеяр с огромными от ужаса глазами смотрел на Арланда, ожидая ответа. Такие же лица были у всех, как это ни странно.

   – Нет, – инквизитор поспешил всех успокоить. – Просто она начала чувствовать своей левой рукой и теперь даже может двигать ей больше обычного.

   Общий вздох облегчения эхом разнесся по лабиринтам.

   – Беременность сильно бы осложнила наше общее положение... – сказал Кудеяр, как бы извиняясь за свою реакцию.

   – Мы и сами понимаем, что не время, – ответил Арланд, закрывая тему.

   После этого случая я каждый раз внутренне прощался с Бэйр, когда они с Арландом уходили куда-то вместе. Не то чтобы я думал, что они уйдут насовсем, даже не простившись со мной, но все же я не мог не бояться, что они не вернутся.

   Люциус, тоже понявший, в чем дело, не спускал с них глаз. И, каждый раз, когда они уходили, закрывал глаза и начинал вслушиваться в вибрации пространства. Один раз он, таким образом медитируя, вскочил и бросился за ними, но, не добежав до края света маяка, безумно расхохотался и вернулся на место. Остальным объяснил, что ему показалось, будто кто-то хочет напасть на него сзади. Вскоре после его выходки парочка вернулась обратно в лагерь, оба довольно улыбались.

   Когда мы были на последнем маяке третьего яруса, я решил заночевать вне света, чтобы Маргул могла поговорить со мной. И я не прогадал, ведьма действительно пришла, впервые за все время.

   – Я надеюсь, ты уже договорился с остальными? – спросила она первым делом.

   – Нет пока, но у меня есть к тебе важная просьба, – я рассказал ей о Люциусе.

   – Черт возьми... Сам Люциус здесь!? – воскликнула она так громко, что мне пришлось зажать ей рот рукой, чтобы никто не услышал. – Райнар очень часто говорил о нем! – когда я убрал руку, она продолжила, горячо шепча: – Говорил с презрением, но я чувствовала, что он боится... О, как он боится его! Это похоже на настоящую паранойю. Как бы мне хотелось хотя бы посмотреть на того, кто внушает такой страх моему мучителю!...

   – Люциус болен, и ему нельзя знать о том, что Райнар здесь и творит беспорядки. Иначе мы все можем погибнуть, ты понимаешь это? Нужно запереть чародея в какой-нибудь пещере...

   – Запереть мета-мага!? Это невозможно! Его нельзя нигде запереть, ему подвластны все материи, камень для него все равно что кисель!... – возбужденно продолжила она.

   – Люциус не всемогущ, просто сделай стену из камня потолще, и он никуда не выберется.

   – Хорошо, я сделаю, как ты говоришь, но только ты сам заманишь его в пещеру, которую я укажу, – согласилась Маргул.

   – Отлично. А теперь покажи, где мы можем найти дракона и Райнара, – я протянул ей раскрытую карту.

   – Ты что, правда думаешь, что я вижу, что ты мне показываешь? Я чувствую вибрации земли и только так понимаю, где ты находишься или где лежит камень, о который я могу споткнуться. Я слепа, как крыса, когда нет света.

   – Тогда скажи, где они.

   – На четвертом ярусе нет маяков, как здесь: Райнар велел мне их уничтожить, чтобы они не мешали ящерицам. Какие же ориентиры тебе придумать?... – Маргул надолго замолчала, размышляя. – Четвертый ярус самый запутанный, я многое в нем изменила, чтобы сделать ящерам удобную клетку. Карта и твои способности не помогут. Спать вам можно будет, только выставляя дежурных... Вот что: каждый раз просись быть первым в дежурстве, я буду приходить и рассказывать тебе, как идти дальше. Райнар сейчас находится в той же пещере, что и драконица, он работает над составом новых порошков. Чтобы добраться до места, где Райнар держит дракона, мне нужно спать один раз... Для вас это должно быть три или четыре остановки на ночлег.

   – Значит три-четыре перехода...

   – Это не так много, по сравнению с путем, который вы проделали, но на этот раз будет гораздо труднее, – предупредила Маргул. Ее голос был тих, как эхо, но полон возбуждения. – Будьте готовы к тому, что не застанете Райнара врасплох: я обязана сказать ему, что вы идете, успешно отбиваясь от ящериц. Он, конечно, ускорит работу над своим новым зельем и наверняка накормит им животных, чтобы те повиновались, когда вы окажетесь в главной пещере. До Райнара будет тяжело добраться, когда он натравит на вас ящериц. Главное – убейте дракона. Именно через него мы приказываем остальным. Стоит потерять с ним контроль, как ящерицы перестанут нападать: их достаточно будет напугать шумным заклинанием, и они разбегутся.

   – Дракона мы убить не можем, он нужен нашему предводителю, – ответил я, задумавшись нал ее словами. – Есть еще какой-нибудь способ освободить ящеров от контроля?

   – Убить Райнара, но это будет гораздо сложнее... скорее всего, вам придется перебить всех ящериц, прежде чем вы доберетесь до мага.

   – Я думаю, мы сможем что-нибудь придумать, – решил я в итоге. Самому мне рассуждать об этом бесполезно: я не воин, чтобы продумывать тактику. – Завтра я расскажу им, чтобы они были готовы... А ты будь готова сражаться с нами!

   – Я готова, с тех пор, как... – голос Маргул прозвучал так, как будто она хотела сказать еще что-то, но не решилась. Я почувствовал, как она взяла меня за руку.

   Я отшатнулся в сторону, чтобы избежать неловкости.

   – У меня уже есть дама сердца, – предупредил я, поспешно высвобождая руку. Видят боги, я не хотел, чтобы все так получилось... как же это глупо. – Прости!

   – Что ж... ты красив и умен, было бы странно, если бы ты оказался свободен, – ее голос дрожал от стыда. – Встретимся, когда ты будешь дежурить.

   Засыпая, я против своей воли думал об этой ее странной выходке с поцелуем. И с чего она взяла, что она мне нравится? Я всего лишь заключил с ней взаимовыгодную сделку... Я ведь не подавал ей никаких знаков!

   Но, несмотря на голос разума, я все равно чувствовал себя сильно виноватым перед Маргул. Райнар обращался с ней, как с рабой, упивался ее покорностью и беззащитностью перед ним... можно представить, каково ей жилось эти годы, никого не видя, кроме этого жестокого и подлого мужчины. И тут появился я, который отнесся к ней почти с добротой и, как ей могло показаться, с пониманием... Раньше я просто не задумывался об этом, но на самом деле совсем не удивительно, что ей захотелось стать моей женщиной.

   Может, если бы меня не ждала Раф на Охмараге, я согласился бы. Живя, как и я, под землей, Маргул могла понять меня лучше всех остальных.

   Утром я рассказал, будто ходил на разведку и нашел на четвертом ярусе много агрессивных ящериц и при этом не обнаружил ни одного маяка. Такие новости подействовали на команду отрезвляюще: все успели расслабиться после последнего нападения.

   – Мы их всех порвем, – уверенно сказал Люциус, как всегда, сияя сумасшедшей улыбкой. – Что нам какие-то ящерицы?

   – Как бы тебя кто не порвал: тогда всем нам будет не до шуток, – огрызнулся Адольф.

   – Зато если они съедят тебя, то мы можем преспокойненько уйти и сказать Рэмолу, что вылечили ящерок целебным мясцом! – чародей зашелся сатаническим смехом.

   – Мы идем туда не только ради этого, – напомнил нам Эмбер. – Нужно найти Исавеллу. Леопольд, ты не замечал следов дракона?

   – Ты так говоришь, как будто я знаю, какие следы оставляют драконы, – я скривился. – Я видел ящериц и не видел маяков. Это меня расстраивает немного больше, чем то, что я ко всему прочему не увидел еще и больного дракона.

   – Так, значит, все-таки больные ящерицы стали причиной паники слевитов? Но как же эпидемия пробралась сюда? – спросила Бэйр, не обращаясь ни к кому в особенности.

   – Это нам и предстоит узнать, – ответил ей Дейкстр.

   – Возможно, мы найдем внизу не только животных, но и кого-то разумного... слишком разумного, – добавил Арланд, поддерживая мой спектакль. Он ведь уже знал о Райнаре. – Кто-то заселил в меня дух перед тем, как мы ушли из последнего города. Этот кто-то вполне может быть связан с больными ящерицами.

   – Так чего мы сидим? Пойдемте и, наконец, надерем ему задницу, кто бы он ни был! – чародей встал первый. – Мне надоело торчать под землей, как вам – не знаю.

   – Он прав, пора встретиться с тем, ради чего мы здесь, – Кудеяр тоже встал и пошел к Мафусаилу, чтобы приготовить свое любимое оружие – парные сабли.

   Каждый готовился к предстоящей обороне, по пути к переходу размахивали мечами и даже устраивали парные поединки, Бэйр пыталась сварить на ходу хоть немного заживляющих мазей.

   Первым по лестнице на четвертый ярус спустился я. Вокруг было достаточно спокойно, в тени я не увидел ни одной ящерицы поблизости.

   Один за одним спускались члены команды и все было тихо, но не успела Бэйр, спускавшаяся последней, ступить ногой на камни, как из темноты откуда ни возьмись выскочила огромная тварина. Она бросилась на Мафусаила, будучи вдвое крупнее его.

   Не теряя ни секунды, Кудеяр бросился защищать свое животное: царевич хорошо подготовился и надел самую прочную одежду, которая у него была, так же завязал нос и рот шарфом, чтобы не отравиться зловонным дыханием ящеров.

   Люциус тоже не растерялся, из его рук, как пружина из рукава фокусника, выскочила огромная розовая молния и впиталась в зверя.

   Черная туша, даже не коснувшись Мафусаила, свалилась замертво.

   Ее длина была около девяти метров, высота – около двух. При этом тело было в тех же пропорциях, что и у обычной ящерицы, только морда другая – чуть уже, чем у крокодила, и без глаз. Вдоль ее тела развивались подвижные перепонки с шипами, в которых, скорее всего, был яд.

   И таких впереди было более двух тысяч...

   Мне стало не по себе. Те ящеры, что встретились нам на потолке третьего яруса, были гораздо меньше, а эти оказались настоящие гиганты – почти как тот глубинный демон, который держал корабль.

   – Это было не так уж и сложно, – самодовольно заметил Люциус. Тут тварь зашевелилась, все снова приготовились обороняться, но чародей мгновенно выпустил еще три молнии в тушу, ему помог Кудеяр.

   Запахло жареным ящериным мясом.

   – Вот теперь точно, – подтвердил Кудеяр. – Если все целы, пойдемте дальше.

   После нападения мы шли в постоянном напряжении. Я был впереди всех, как обычно, и потому чувствовал себя чем-то вроде наживки.

   С самого детства я боялся животных, которые были крупнее меня. Я знал, что всегда могу стать таким же большим и сильным и сцепиться с кем угодно, но, когда впервые видел нового крупного зверя, всегда очень пугался.

   Сейчас я без малого был вне себя от ужаса при мысли, что по лабиринтам бродят такие огромные чудовища. И я знал, что даже если превращусь в такое же, не буду настолько большим: они хорошо раскормлены и натренированы. Как охотничьи собаки.

   Даже превратившись борзую, я не обгоню такую же, которая бегает всю жизнь, с самого рождения. Даже превратившись в ящера, я не смогу победить такого, которого учили убивать с тех пор, как он вылупился из яйца.

   Зато Кудеяр чувствовал себя теперь, как дома. Он мог видеть тенями и следил за тоннелями впереди так же, как я, но не боялся, а, наоборот, хотел увидеть там кого-то.

   Когда он заметил вторую ящерицу и сказал об этом, я чуть не струсил и не отступил назад, давая магам расправиться с ней. Но в итоге я все же собрался с духом, превратился в подобие Мафусаила и приготовился к атаке.

   Но ящерица не нападала, она кружила вокруг нас, ползая по стенам и потолку, изредка издавая неприятные пронзительные крики. Вскоре к ней присоединилась вторая, потом третья. Ящеры не спешили нападать, они выжидали, когда к ним присоединятся остальные.

   Когда четвертая ящерица заскользила в тени Кудеяр, Люциус и Бэйр принялись за работу. И двух минут не прошло, как три ящерицы свалились со стен, источая вонь жженной чешуи. Четвертая исчезла.

   Мы двинулись дальше, будучи настороже, но пропавшая ящерица так и не появилась.

   Через десять часов пути Бэйр объявила привал. Мы выбрали самую маленькую пещеру, какую только смогли отыскать, и устроились на ночлег. Я, как и должен был, вызвался дежурить первым.

   Бэйр выдала мне свои магические часы-календарь, чтобы я следил за временем. Когда я взглянул на странные циферблат, мне стало не по себе: в лабиринтах мы были всего четвертую неделю, а мне казалось, что мы тут не меньше полугода.

   Постепенно приходя в себя, я ждал, когда появится Маргул. Она возникла передо мной два часа спустя после того, как все уснули. Буквально выросла из-под земли.

   – Здравствуй, – поздоровалась она холодно. – Я пришла.

   – Куда нам идти дальше?

   – Будет несколько разветвлений, до них идите, не сворачивая в боковые тоннели. Потом свернете в крайний тоннель справа два раза, затем выберете средний, после среднего – снова тоннель справа. Там будет пещера, в которой вы сможете отдохнуть, – быстро объяснила она.

   – Что он? – я спросил про Райнара.

   – Я сказала, что вы спустились и убили четырех ящериц. Он готовится к нападению... я сдерживаю десятки животных, но некоторые все же пробивают к вам. Его стараниями ящериц, нападающих на вас, будет становится все больше.

   – Ты уже нашла подходящую пещеру для Люциуса?

   – Нет пока, я весь день с питомцами... Хотела бы я попросить вас не трогать их, но знаю, что этого не избежать, – она вздохнула, покосившись в сторону: ее глаза начинали болеть от нашего огня. – Ведь они не сами на вас нападают: это или болезнь, или приказы Райнара. На самом деле для меня они как дети.

   – Ты сама знаешь, что иначе нам не добраться до Райнара.

   – Знаю... ты запомнил дорогу?

   – Да.

   – Тогда до встречи.

   Маргул провалилась под землю за считанные секунды, и я снова остался один, со своими мыслями и страхами.

   Теперь я понимал, что дальнейший поход будет для меня куда страшнее, чем я думал до этого. Раньше я не обращал внимания на шутки Люциуса про смерть, теперь они казались мне слишком близкими к реальности. Эти ящерицы не так глупы, вскоре они будут собираться вместе и нападать на нас огромными стаями, и тогда уже отбиваться нам придется всем вместе... теперь все будет именно так, как мы себе представляли, спускаясь под землю.

   Почему-то долгое время спокойного пути слишком повлияло на меня, хотя я больше всех остальных знал о том, что нас ждет. Теперь же я боюсь больше всех.

   Спустя еще час я разбудил Кудеяра и пошел спать сам. Спалось мне очень плохо, но все же я сумел отдохнуть до того, как меня разбудили перед дорогой.

   Позавтракав остатками каши, мы пошли дальше.

   Бэйр теперь держала посох двумя руками и могла драться на ровне со всеми, почти все сумки со спины Мафусаила были сняты и отправлены в бесконечную котомку Бэйр, чтобы он тоже мог сражаться. Кречет и Саша, как самые уязвимые из всей команды, были привязаны к Мафусаилу, в закрытом седле на котором могли спрятаться.

   Я вел всех по дороге, указанной Маргул, но это стоило мне гораздо больших усилий, чем раньше: вокруг по стенам постоянно скользили ящерицы, отвлекая мое внимание.

   Иногда они подбирались к нам не по одной, а по пять или по шесть. Тоннели были огромны и невозможно было увидеть, сколько всего монстров бродило вокруг нас. Всех, кого мы замечали, подстреливали маги, но заклинания привлекали больше монстров своим шумом, чем убивали своей силой. Через десять часов пути, когда я нашел пещеру, о которой говорила Маргул, мы спрятались туда, как испуганные котята. Кудеяр, правда, напоследок испепелил больше пары десятков ящеров: просто стоял и, пока мы готовили лагерь, палил по чудовищам заклинаниями до тех пор, пока ладони не покраснели и не начали болеть.

   Бэйр закрыла вход пещеры силовым полем, Кудеяр и Люциус сделали еще два слоя. Вероятность того, что защиту могли пробить, кажется, была минимальна.

   Только под защитой поля мы вспомнили, что еще живы. Во время всего пути никто не произнес больше двух слов, все только следили за стенами и потолком, пытаясь предупредить нападение ящериц. Теперь же можно было поговорить, отвлечься, но никто уже не мог даже просто думать.