Текст книги "Легенда из подземелий"

Автор книги: Алёна Реброва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

   – Побыстрее, ваше высочество, скоро сюда придут... – жалобно просил стражник, пока мы рылись в сотнях мешках с продовольствием.

   – Стой на стреме, служивый. Когда надо будет, тогда и закончим, – сказал ему Кудеяр. – Лео, мы на складе, а не на рынке: слевитам будет нечего есть, если ты возьмешь столько мешков с водорослями!

   – А мы что будем есть!? Ты один за присест сожрешь такой мешок! – возмутился я.

   – Наверняка в тоннелях есть дичь, – возразил царевич, упрямо сложив руки на груди.

   – А ты подумал, сколько в ней дряни? – спросил я. – Это ведь не лес, полезнее яда выпить, чем брать в рот мясо здешних животных!

   – До сих пор мы как-то обходились, и сейчас не пропадем.

   – До сих пор у меня был доступ к травам, которые нейтрализуют яд! Кто знает, найдем ли мы их в тоннелях?

   – Я сказал, мы не возьмем столько, – повторил Кудеяр. Он говорил спокойно, но волосы на его голове взвились в стороны, переливаясь фиолетовыми бликами.

   – А я сказал, что возьмем! – я обернулся в такого же полукровку и клацнул зубами не хуже, чем он. – Будешь решать, когда речь зайдет о сражениях, а за кухню отвечаю я, и поэтому мы возьмем столько еды, сколько я скажу!

   – Вы еще подеритесь из-за этого! – увидев, что Кудеяр не готов уступать, а я не готов слушаться, Эмбер поспешил вмешаться в наш спор. – Кудеяр, слевиты без еды не останутся, каждую неделю им привозят достаточно провизии через пути к Рынку, и это если не считать личных складов каждого дома. Нас немало, нужно взять как можно больше сухих пайков... Но, Леопольд, не можем же мы взять все!

   – Я оставил им два самых больших мешка!

   – Ты этих водорослей столько взял, потому что они тебе нравятся! Но кроме тебя эти водоросли никто не ест, Бэйр на прошлой неделе вообще от них тошнило, – добавил Кудеяр.

   – Бэйр замужняя женщина, есть множество вещей, от которых ее теперь может тошнить! – возмутился я. – И моя еда здесь ни причем!

   – Леопольд, возьми четыре мешка, этого нам вполне хватит. Лучше взять побольше сухарей, соли и чая... а еще вяленого месса, – попросил Эмбер и удалился в другой угол склада, куда его вел нос. Оттуда как раз несло сушеным мясом.

   – Главное, возьмите побольше приправы «голубой мох», это – самое необходимое, – сказал я, укладывая обратно пять мешков водорослей.

   – Весь «голубой мох» уже распределен! Ничего лишнего нет! Что я скажу начальству!? – закричал стражник. – Я не побоюсь и позову подмогу, если вы тронете хоть один мешочек!

   – Или пять мешочков «голубого мха», или мы заберем все! – заявил я. – Мы не хотим помереть с голоду, а готовить то, что водится в ваших пещерах, можно только с «голубым мхом»!

   – Но как же... О, госпожа! Как вы вовремя! Тут мародеры!...

   Вдруг стражник отошел от входа в пещеру и заговорил с кем-то снаружи.

   Я сделал знак Эмберу и Кудеяру, чтобы они вели себя потише, и, превратившись в крысу, отправился на разведку.

   – Они ворвались внутрь и крадут еду! – жаловался охранник фигуре, одетой в черный походный костюм и закутанной в черный плащ с низким капюшоном. Вся одежда была крепко сшита, но сильно поношена. Силуэт был женский.

   – Сколько их? – тихо спросила женщина. Я тут же узнал ее голос и даже вспомнил имя.

   – Маргул! – воскликнул я, мгновенно превратившись из крысы в себя.

   Женщина, услышав свое имя, тут же сорвалась с места и побежала в сторону тупиковых тоннелей. Я бросился за ней.

   Это была та самая шпионка, с которой встречался Райнар! Этот человек замышлял что-то против Бэйр, это он был причиной начавшейся на нее охоты, возможно, именно он устроил эпидемию вселений в Трехполье и заселил в Арланда духа, который сжег все наши бумаги... и хотя он с той же вероятностью мог быть непричастен к этим преступлениям, Маргул – его сообщница, и я должен поймать ее, чтобы хоть что-то прояснить!

   Женщина бегала очень быстро, ее обувь была отлично приспособлена для скользких дорог подземелий. Чтобы не отстать, я превратился в подобие Мафусаила с шестью крепкими лапами.

   Маргул свернула в двадцатиметровый тоннель, который заканчивался сплошной стеной. Я понял, что ей не убежать, и ускорился, чтобы поскорее покончить с погоней.

   Женщина еще даже не добежала до тупика, когда я прыгнул на нее и повалил на землю. Маргул принялась яростно отбиваться, она наносила удар за ударом руками и ногами, даже пыталась пырнуть меня кинжалом, но лезвие отскочило от твердой кожи. Тогда она вгрызлась мне в крыло и попыталась разорвать перепонку. Я сам не знал об этом, но место, в которое она укусила, было очень чувствительным. От неожиданной боли я инстинктивно отшвырнул Маргул лапой на камни.

   Она сильно ударилась головой, опустилась на землю и замерла.

   Обернувшись собой, я склонился над ней, чтобы понять, жива ли она. Это было бы очень досадно, если бы она умерла: тогда я не смог бы ее допросить.

   Из бескровных губ Маргул вылетел слабый стон, когда я коснулся раны на ее голове. Пока женщина еще жила.

   – Пока ты не умерла или не потеряла сознание, расскажи, что связывает тебя с Райнаром, – велел я ей, начиная осматривать ее одежду. В карманах могло быть спрятано немало полезных улик.

   Маргул не сопротивлялась обыску, она даже дышала еле-еле. Рана на ее голове не переставала кровоточить. Было ясно, что она вряд ли выживет после такого удара. Сама виновата, незачем было так дергать чувствительные крылья!

   – Кто ты такой? – когда я начал снимать с Маргул куртку, прямо над моим ухом раздался ее сухой скрипящий голос.

   – Меня зовут Леопольд. Повар. Полезные сведения, не так ли?

   – Не думала, что Райнар умудрился перебежать дорогу даже повару, – она тяжко вздохнула и поморщилась от боли, когда я наклонил ее, чтобы стащить куртку. В подкладке нащупывалось что-то твердое, и я разорвал ее, чтобы легче было добраться до таинственного предмета. Это было нечто, похожее на компас.

   – Кому он только не перебежал дороги: я бы на его месте лучше наложил на себя руки, чем встретился с теми, кто его ищет!

   – Его никто не ищет, – сказала женщина, не открывая глаз. Она лежала спокойно, как будто каменный пол был для нее чем-то вроде уютной постельки. Кажется, ее ничуть не беспокоило то, что она умирает. – Райнар исчез для всех.

   – А что ты тут делаешь? – я продолжил обыск и наткнулся на набор тонких железок. Одновременно напоминало набор для нанесения татуировок Арланда, отмычки Адольфа и инструменты Бэйр.

   – Я пришла за едой, как и ты, – спокойно объяснила Маргул. – Будь добр, не рви мою одежду, другой мне здесь не достать. Я замерзну.

   – Вряд ли она тебе понадобится. Судя по твоей ране, вряд ли ты проживешь дольше пары дней.

   – Я живучая, – проскрипела она, криво усмехнувшись. Она утерла кровь с лысого черепа и вытерла руку о землю.

   – Рассказывай, что у тебя за дела с Райнаром, – повторил я. В кармане второй куртки обнаружился мешочек с белым порошком и еще один, с твердыми круглыми белесыми дисками, размером с ладонь. При всем желании я не мог понять, что это такое. – Я видел вас вместе в комнате в подземельях.

   – Однажды он спас мне жизнь, а взамен потребовал оказать ему небольшую услугу. И вот, я отрабатываю здесь.

   Кажется, Маргул ничуть не удивилась, что я знаю об делах.

   – Что это за диски? И порошок? – я поднес к ее глазам свои находки.

   – Это то, что ты вряд ли еще когда-нибудь увидишь, – ответила она, едва взглянув на них.

   – Мне нужно знать, что это такое. Ты ответишь, или я сдам тебя тем, кто ищет Райнара, и тогда рана на голове станет меньшей из твоих проблем!

   – Ничего я тебе не скажу, повар. Не твое это дело, – сухо произнесла она, продолжая лежать на каменном полу пещеры. – Верни мне мои вещи и возвращайся на склад.

   От такого я опешил: она лежала передо мной едва живая, я мог сделать с ней все, что угодно, но при этом Маргул вела себя так, будто никакой опасности не было!

   – Ты что, бессмертная? – спросил я, не выдержав.

   Лысая женщина хрипло рассмеялась.

   – Можно и так сказать, смешной повар, – проговорила она, отсмеявшись. – Ты мне нравишься. Отвечу на один вопрос. Валяй, только хорошо подумай!

   Я почувствовал, что она не врала: действительно ответит.

   Я задумался над вопросом, который стоит задать этой каменнолобой. Кажется, рана в самом деле была для нее не опасна, если она так резво болтает. Может, Маргул просто притворяется, что не может встать? Но, даже если так, она правильно делает, что не пытается сбежать от меня.

   – Райнар...

   – Подумай хорошенько, – подбодрила меня Маргул. Она нащупала рукой свою разорванную куртку и накрылась ей. – Но спрашивай, зная, что он никогда не посвящал меня во все свои дела. Я о многом даже не подозреваю.

   – Райнар связан с... – о чем спросить? О том, связан ли он с обвинением Бэйр? С охотой на нее? С событиями на Рынке? Со вселениями? Он ли поместил духа в тело Арланда? Что из этого может быть важнее? Мне необходимо знать все! Он может быть причастен или не причастен к любому из этих событий! Наконец, я решил, и все же задал свой вопрос: – Чего добивался Райнар?

   – Власти.

   – Это он устроил войну и закрытие Рынка?

   – Один вопрос, один ответ, – Маргул покачала головой. – Вот что. Дам тебе совет. «Голубой мох» отлично может заменить слевитовская наливка из плавучих грибов. Вымачивай около пяти минут, и на вкус любое мясо станет, как говядина, – сказала она. Тут начало происходить что-то невероятное: ее ноги стали вязнуть в камне, крошки и пыль облипали ее колени, затем бедра. Маргул закрыла глаза, позволяя камню охватить лицо. Вскоре все тело женщины полностью ушло под бугор земли.

   Выросшая передо мной глыба застыла на секунду, а потом бесшумно ушла под землю, забрав Маргул с собой.

   Я внимательно осмотрел место, куда она провалилась, но ничего не нашел. Ни рычагов, ни ям... там был сплошной камень.

   Наверное, тут замешана магия.

   Я счел, что лучше будет вернуться к своим, но пока ничего им не рассказывать.

   Что ж, пока только я знаю о том, что Райнар хочет власти, – а кто ее не хочет, – и что его подручная бродит по подземельям, как у себя дома. Ничего полезного, о чем стоило бы знать остальным. Тем более, у меня было такое предчувствие, что с Маргул я еще встречусь. Зачем она притворялась слабой и отвечала на вопросы, раз могла в любой момент сбежать, провалившись под землю? Это выглядит так, как будто она хотела мне помочь, намекнуть на что-то... или наоборот, попросить помощи? И зачем она сказала мне про слевитовскую наливку?

   Кстати, надо испробовать будет это средство.

   Решив, что лучше всего будет проверить действие нового рецепта здесь, в городе, я отправился на охоту. И получаса не прошло, как я поймал огромную подземную крысу и, перекинув ее через плечо, вернулся на склад.

   Как это ни странно, Эмбер и Кудеяр все еще были там.

   – Леопольд! Куда ты убежал? – Эмбер тут же принялся меня отчитывать. – Тебе никто не разрешал уходить, мы находимся в опасном положении, а ты ушел! Как мы поймем без тебя, что нужно брать?

   – Ты крикнул «Маргул», прежде чем удрал. Это что, твой знакомый? – добавил Кудеяр, сидящий на одной из бочек. Пантера осматривала мешки вместо него.

   – Да, один старый знакомый. Понятия не имею, как он тут оказался, – я пожал плечами. – Тут ведь есть наливка из плавучих грибов?

   – Ты раньше не проявлял особенного интереса к выпивке, – заметил царевич, подавая мне опустошенную на половину квадратную бутылку напитка.

   – Я не собираюсь это пить, мне надо кое-что проверить. Возможно, эта наливка сможет заменить нам «голубой мох». Люциус сделает бесконечную флягу этой жидкости, и тогда нам будет не страшна голодная смерть. Если, конечно, эта задумка сработает.

   – Это Маргул тебе сказал?

   – Да, именно он, – я кивнул. – Мы раньше работали вместе в кондитерской, а потом, насколько я знаю, он ушел на Черный рынок и осел здесь после его разрушения. Удивительно, как иной раз может повернуться жизнь простого повара!

   Набрав вдоволь еды и составив списки, мы погрузили все на Мафусаила и отправились домой.

   Бэйр и Лициус уже заканчивали ругаться и начинали делать амулеты, Арланд сидел в уголочке и смешивал в своем котелке зелья. Дейкстр одиноко стоял в сторонке и меланхолически созерцал компанию ученых.

   Рыцарь очень обрадовался нашему приходу: ему было до смерти скучно с этими чокнутыми зазнайками. Он стал помогать Эмберу с Кудеяром укладывать провизию. Я же ушел к себе на кухню и стал заниматься пойманной крысой.

   Содрав с нее шкуру и выпотрошив, я разрезал тушку на две симметричные части и поместил в два тазика: один с раствором «голубого мха», другой – с наливкой. Продержав их там положенное время, я добавил приправ и сунул обе части в печку. Через полчаса я попробовал обе тушки, держа возле себя противоядие... на вкус та, которая была вымочена в наливке, была гораздо мягче и сочнее. Даже неприятный крысиный душок ушел.

   Подождав пять часов, я отметил, что никаких побочных эффектов нет, и объявил всей команде о своем открытии. Люциусом тут же сделал большущую флягу наливки, а потом он и ведьма расползлись по своим спальням: они уже закончили мастерить для всех амулеты и изрядно устали, не столько от работы, сколько от бесконечных споров между собой.

   На следующий день с самого утра мы упаковали все вещи, Бэйр покидала все большую часть в свою бесконечную сумку, при нас осталось только самое необходимо оружие, флягу воды, кремень для розжига костра на всякий случай, небольшой фонарик и свисток, чтобы подать сигнал опасности.

   Последний вечер мы провели в доме, даже устроили прощальный ужин – в пещерах под землей мы могли провести месяцы, ни разу не увидев даже кровати.

   Утром Эмбер отправился к главарю, а вернулся, чего и стоило ожидать, уже с кучей стражников. Не слишком удивляясь нашему послушанию, слевиты выпроводили нас за ворота в опасные подземелья, дав на прощание затертую карту лабиринтов.

   – Итак, вот все и началось, – прокомментировал Адольф, когда мы оказались в кромешной тьме.

   В гулкой тишине, где каждое слово превращалось в эхо, голос змея разбился на несколько разных тональностей, закричавших на нас со всех сторон.

   Бэйр зажгла яркий светящийся шар под потолком, который был в пятидесяти метрах от нас. К нему вели неровные каменистые стены с выступами и небольшими пещерками-норами.

   – Раньше по этим лабиринтам ходили экспедиции, – сообщил Эмбер, осматриваясь вокруг. – Каждый день мы должны будем проходить по старым маршрутам по несколько десятков миль, чтобы добраться до нового фонаря. Фонарь – это огромный маяк, который освещает пространство в сорок метров радиусом. Голубой свет маяка отпугивает тварей, там мы сможем отдохнуть в безопасности. Если же заснем где-то еще... нам придется тяжело. Не стоит терять времени, пойдемте. Леопольд?

   Я взял карту и внимательно всмотрелся в дороги на ней.

   – Нам нужно сюда, это – первый маяк, – сказал Эмбер, указав пальцем на одну из крупных точек посреди дорог. – Через четыре дня мы доберемся до спуска на другой ярус. Главное – не заблудиться на первом, тут есть множество дорог, ведущих в тупики или куда похуже.

   – Я думаю, это будет несложно, – закончив изучать карты, я вышел за пределы круга света от шара Бэйр. Я превратился в повелителя теней, как моя мать, и теневое зрение тут же подсказало мне, куда нужно идти. – Идите за мной, – крикнул я остальным. – И, Бэйр, если несложно, сделай свет потише: он меня немного слепит.

   14. Тень

   Мы двинулись в путь. Тоннели постоянно раздваивались, иногда перед нами оказывалось больше дорог, чем было на карте, иногда нужные проходы отсутствовали. Но, несмотря на это, я находил дорогу благодаря теневому зрению и чутью, которое появилось еще когда я исследовал подвалы родного поместья. Некоторые тоннели оказывались заброшенными норами, которые звери вырыли уже после создания старой карты, а некоторые образовались из-за обвалов. Запахи везде были разные.

   Я бесшумно двигался вперед, находясь за чертой света, остальные меня часто окликали, чтобы я не уходил далеко, забывшись в своих ощущениях.

   Магические часы Бэйр показали, что мы были в пути более десяти часов, когда пришли к первому фонарю. Если в городах слевитов стояли специальные башни с колоколами, которые оглашали звоном каждый прошедший час, то здесь ничего подобно не находилось. Время скорее измерялось нашей усталостью, чем цифрами на приборе ведьмы.

   Маяк представлял собой высокий камень с магическим шаром на вершине и накопителями энергии вокруг. Шар излучал голубоватый свет, в черте которого многим из нас стало неуютно. Только Арланд, Люциус, Бэйр и Дейкстр чувствовали себя в порядке, а все остальные, в том числе и я, ощутили мгновенную усталость и слабость. Я даже не смог готовить и поручил это дело Люциусу. Хотя чародей был с придурью, он много раз помогал мне с готовкой и вполне мог заменить меня.

   – Этот свет отпугивает чудовищ, так? – уточнила Бэйр после того, как обошла маяк со всех сторон несколько раз. – Интересно, как оно работает.

   – Не смей туда лезть, ведьма! – прикрикнул на нее Дейкстр, разбивающий палатки. – Если ты что-нибудь сломаешь!...

   – Но я же только посмотрю! И все!

   – Бэйр, ты не заберешься туда с больной рукой. Угомонись и лучше помоги мне, – попросил Люциус. – Мешай, пока я буду сыпать приправу!

   – Насыпать, а потом помешать самому нельзя, что ли? – ведьма нехотя подошла к костерку и, взявшись за половник, стала помешивать.

   – Ты в смесь из крови гидры и слез осла тоже будешь прах летучей мыши засыпать, а потом мешать!? – обругал ее Люциус.

   – Очень сомневаюсь, что эти ситуации аналогичны, – фыркнула ведьма, и, подумав, показала чародею язык.

   – Я пойду, осмотрюсь. Не могу тут больше сидеть, – решил я и, поднявшись на дрожащих ногах, поплелся за черту света. – Этот глупый маяк определенно принял меня за какого-то монстра.

   – Тебя не съедят? Очень опасно бродить по тоннелям в одиночку, – заметил Эмбер, развалившийся рядом с Мафусаилом и Кудеяром – все они чувствовали себя отвратительно. Кроме Саши и Кречета, разумеется, – они уже давно обследовала местность вокруг, прыгая в темноте.

   – Мы не так далеко отошли от владений слевитов, уверен, здесь нет крупных монстров. К тому же, это всего лишь первый ярус, – ответил я и ушел в пещеры, превратившись в повелителя теней.

   На самом деле мне хотелось не столько прогуляться, сколько познакомиться с местными животными. Во время пути их отпугивали запахи нашей компании, а сейчас, когда я один, они могли показаться. Ведь не могу же я не научиться новым перевоплощениям, побывав в таком удивительном месте!

   Первым делом я внимательно осмотрел окрестные тупиковые тоннели. В одном из них находилось небольшое подземное озеро, а где озеро, там и мхи, где мхи и вода, там живность.

   Но, вопреки моим ожиданиям, я не нашел ничего интересного. Там ползали одни только большие серые крабы, я поймал их штук восемь и, превратившись в серафима, прицепил шесть – по одному на крыло, а двух понес в руках.

   Когда я вернулся в таком виде в лагерь, компания взорвалась таким хохотом, что, наверное, слышно было даже в городе слевитов. Они ржали, как умалишенные: Кудеяр едва ли не по полу катался от веселья!

   – А как бы я их еще до нес!? – возмущенно проворчал я, сгружая свою находку возле костра. Крабы сразу принялись разбегаться, пришлось убить их с помощью острого кинжала, который подарила мне Юкка.

   – Ох, Лео, ты такой смешной!... – на выдохе произнесла Бэйр, утирая слезы.

   – А ты умеешь летать? – спросил раскрасневшийся Кудеяр.

   – Рэмол учил меня, – я гордо кивнул.

   Управлять шестью крыльями, а еще руками и ногами – это было очень не просто. И хотя за всю жизнь я принимал самые разные облики, они ощущались намного естественнее и органичнее, чем могучие тела серафимов, которые появились не стараниями природы, а по желанию богов. Рэмол отлично владел всеми крыльями и мог одновременно делать ими совершенно разные движения, его любимый фокус был такой: он стоял и делал что-то руками, а крылья, кончики которых на самом деле были раздвоены, в это время тащили из карманов окружающих все, что плохо лежало. Этому он научился еще когда разбойничал с Юккой.

   Мне до такого мастерства нужно было жить еще лет пятьдесят, пока у меня даже взлетать не каждый раз получалось.

   Выйдя на открытую площадку, я прижал руки к груди, прыгнул, взмахнув верхними крыльями и с силой опустил их вниз, волна воздуха подняла меня вверх, потом я сразу же взмахнул второй парой и, наконец, третьей, потом снова нужно было поднять первую, но я не успел и поднял вместо этого правое верхнее и левое среднее... я запутался и, вместо того, чтобы лететь дальше, упал на землю с четырехметровой высоты, на которую успел подняться. К счастью, я успел обернуться птицей с двумя крыльями и не ударился.

   – Это не просто, – объяснил я ухмыляющемуся Кудеяру.

   Я превратился в себя и больше мы к этой теме не возвращались: нужно было готовить крабов. Эти отличались от наземных только размерами и плотностью панцирей, но это было скорее плюсом, чем минусом. Печеные с сушеными травами крабы оказались очень вкусными, и я взял это на заметку.

   Посидев немного у костра, мы все расползлись по палаткам. В подземельях было не очень холодно, поэтому каждый спал у себя.

   Мы решили соблюдать наземный режим сна и бодрствования, пока это будет возможно, поэтому Бэйр разбудила всех нас по своему магическому будильнику около восьми утра. Позавтракав остатками крабов, мы собрались и отправились в путь, уничтожив все следы своего лагеря. Необходимо сжигать остатки еды, иначе за нами увяжется целая стая голодный прилипал, которые в итоге могут решить закусить не только нашими объедками, но и нами.

   Семь маяков мы шли точно так же, от ночлега до ночлега. Ничего не менялось. Живности нам почти не попадалось, а все, что попадалось, тут же ловилось и готовилось. Помимо хрустящего на зубах мяса крабов нашим любимым блюдом стали местные летучие мыши и пещерные ящерицы. Продуктов из сухих запасов мы почти не потратили благодаря тому, что и ящериц, и мышей в пещерах было довольно.

   В пути со скуки чего только не придумывалось, от игр в слова до соревнований кто дольше пройдет на руках. Было такое ощущение, что мы находились не в опаснейших лабиринтах, а на развлекательной прогулке! Бояться было совершенно некого, и это даже немного огорчало: я ждал от этого путешествия будоражащих душу впечатлений. А тут все было настолько тихо, что даже забылись события в городе слевитов, уже никто не задавался вопросом, какие такие враги взялись помешать нашей экспедиции. Самое страшное, что нам приходилось переживать, так это скуку неугомонной Бэйр и Люциуса.

   Ведьма сходила с ума от безделья, просто шагать и болтать она не могла. Доходило до того, что она принималась на ходу перестреливаться с Кудеяром заклинаниями, писать в своем дневнике или даже что-то варить в левитирующем котелке. Это что-то потом непременно на кого-нибудь выливалось и с этим кем-то что-то происходило. После того, как котелок вылился на Кудеяра, у него вырос иллюзорный хвост, Адольф от зелья стал вдруг нормального цвета, Люциус превратился в кентавра, а Дейкстр – в женщину. Если Кудеяр мог терпеть хвост и даже посмеялся вместе со всеми, то Дейкстр взбесился и... в общем, больше Бэйр так с ним не шутила.

   Люциус вел себя еще хуже, он вспомнил свою жизнь в тереме и без конца докапывался до всех подряд с дурацкими вопросами! Не трогал он только меня, Бэйр и Арланда – с нами ему уже было не интересно. Ему нужно было непременно узнать у Адольфа, из яйца тот родился или нет, а если не из яйца, то почему, ведь все змеи вылупляются из яиц! У Кудеяра чародей без конца выдергивал волосы – оказалось, это были не волосы, а похожие на перья пряди, которые ощущались, как плотное скопление воздуха. Это было безумно больно, но такие пряди становились превосходной игрушкой для мага: на каждое заклинание они реагировали совершенно непредсказуемым образом. Кроме того, Люциус бесконечно вился вокруг Эмбера, бедняге с рогами доставалось больше всех: чародей пускал искры в его хвост, проверяя чувствительность, дергал за рога и наросты на спине, не забывая при этом выяснять, сколько раз за все свои пятьдесят лет дракон изменил своей нареченной. Не выдержав, как-то раз Эмбер просто зарычал на него, оскалив огромные клыки. Тогда он чуть не обратился от злобы, чешуя со спины стала перерастать на грудь, рога увеличились, и лицо неестественно вытянулось. К счастью, в последний момент в их ссору вмешался Арланд.

   Словом, путь был не из легких.

   Вполне стоило ожидать, что после стольких дней бок о бок все начали потихоньку ссориться – и не только с Люциусом. Эмбер был самым счастливым в этом плане: он, как главный, мог законно прикрикнуть на каждого из нас и на этом успокоиться. Дейкстера все больше раздражала парочка новобрачных, Бэйр взялась воевать с Кудеяром, но скорее забавы ради, чем всерьез. Зато царевич не упускал случая поспорить со мной и несколько раз мы даже подрались. Видимо, Кудеяр никак не мог мне простить, что я могу быть сильнее его. Адольф старался держать себя в руках, и ему лучше всех это удавалось, но иногда он тихо шипел и высказывал свое мнение насчет чьего-нибудь поведения. Чаще всего от него доставалось Бэйр, которая иной раз была действительно невыносима. Ведьма на змея не обижалась и не всегда принимала его замечания к сведению. Тогда на нее прикрикивал Арланд, а иногда даже не прикрикивал, а очень доходчиво ругался, и ведьма тут же становилась бледным невидимым призраком и как будто исчезала на несколько часов. Иногда после такой взбучки ее было даже жалко и все мы тайком ее подбадривали, пока Арланд не переставал злиться и пугать ее страшными взглядами.

   За все время пути мы все постоянно ссорились и мирились, но это ничуть не мешало походу. В остальном все было идеально: мы всегда успевали подойти к маяку до того, как сильно уставали, готовили и забирались в палатки.

   У седьмого маяка, последнего на первом и самом маленьком ярусе, мы остановились на ночлег так же, как обычно. Всем нелюдям в черте волшебного света стало не по себе, я же давно додумался превращаться в человека и мог спокойно выполнять свои обязанности повара.

   Собравшись у костерка, устроенного ведьмой на голом камне, мы ужинали крабами, которых я у последнего озера наловил про запас штук тридцать. Чтобы они не испортились, мы поселили их в самодельные клетки, развешанные на спине Мафусаила.

   Вкусный ужин, как и всегда, хотелось приправить традиционными россказнями. Каждый вечер кто-нибудь рассказывал какую-нибудь байку из своей жизни или услышанную от кого-то.

   – Я вот все думаю, Арланд, – лениво начал Адольф, лежащий на спине черного ящера, заложив руки за голову. Забавно, но между Мафусаилом, Эмбером и Адольфом завелась нежная и трогательная дружба, они постоянно укладывались возле друг друга, как эдакое братство разумных чешуйчатых. – Ты проучился в Ордене столько лет, а за все время похода ни разу не рассказал ни одной студенческой байки. Кажется, сегодня твоя очередь услаждать наш слух рассказами.

   – Это верно, а то все время или Дейкстр про трактирные драки, или Кудеяр про охоту, – подхватил Эмбер, закуривая трубку. На него глядючи, закурил и Арланд с Бэйр на пару. У них по-прежнему была одна трубка на двоих. – Я вам уже рассказал, как я Крепость-на-Перекрестке брал, так что теперь давай ты, Арланд.

   – Ну... так и быть, – Арланд улыбнулся, устроился поудобнее на своем месте. Он оперся спиной на плоский камень, как на спинку кресла, потрепал по голове Кречета, лежавшего рядом, обнял Бэйр и начал свой рассказ, пыхнув трубкой: – Один раз на уроке основ демонологии я решил блеснуть знаниями перед преподавателем, начертил пентаграмму для вызова демона и случайно себя в ней запер. Это было примерно на втором курсе, и тогда я еще не знал, что со мной не так: я ведь думал, что одержимый. Потому и наносил татуировки, пока последние, те, что на шее, – для изгнания старшего демона, – не дала никаких результатов. Это произошло года два назад, только тогда я понял, что не смогу изгнать демона, потому что это я сам демон, выросший в теле графа, погибшего еще до своего рождения. Так как я уже изменил тело под себя после встречи с Хранителем, оно было мое по праву и потому изгнать меня отсюда нельзя. Ну так вот, я оказался внутри замкнутого круга, все думали, что я так шучу и притворяюсь, что не могу выбраться, а я на самом деле не мог. В итоге один из студентов решил подыграть мне, прочел необходимое заклинание из учебника и заставил меня себе служить. Это была самая настоящая сделка, я тогда даже не думал, как это было опасно и как мне в итоге повезло! Студент, полагая, что все это шутка, велел мне исполнить одно его желание. После того, как я дал согласие, он стер линии пентаграммы, и я смог выйти. Сразу после этого он загадал, чтобы я принес ему его любимую кошку. И ничего бы, но эта кошка сбежала от него год назад! Помню, когда я это услышал, я вдруг проникся таким сочувствием к этому несчастному, потерявшему любимую кошку, что у меня даже слезы на глаза навернулись. Я решил во что бы то ни стало найти предательницу и вернуть ее хозяину. Я ушел с лекции, никому ничего не сказав, и отправился в свою комнату. У меня в личных тетрадях было записано несколько поисковых ритуалов, один из которых я давно хотел опробовать. Это была зачарованная веточка, которая указывала в сторону, куда надо было идти, и начинала дрожать, если приближаешься к искомому. Вообще, никто из молодых инквизиторов при всем желании не мог бы зачаровать что-то: мы каждый день пили столько святой воды, что некоторым даже сны переставали сниться, настолько были истощены ментальные силы. Поэтому мне пришлось спрятать прутик под плащом, чтобы никто не заподозрил во мне мага или кого похуже. Не без труда выбравшись за стены Ордена, куда вела меня палка, я направился в ближайший лес. До самого вечера я пробирался сквозь кусты, пока над моих ухом вдруг кто-то не завопил. Обернувшись, я увидел бело-серую кошку, сидящую на ветке дерева. Я позвал ее, но она не пошла ко мне, наоборот, стала медленно уходить дальше вглубь леса. Я подумал, что она хочет что-то мне показать, – животные и люди часто хотят мне что-то показать, – и поэтому последовал за ней. В детстве у меня тоже была кошка, и она была невероятно умной, она показала мне все тайные ходы моего родного поместья... правда, потом выяснилось, что эту кошку кроме меня никто не видел, но что с того? Я-то знал, что она существовала, пускай без материальной оболочки, но ведь так только лучше: вместе с телом у животных-призраков пропадает большинство подавляющих разум инстинктов, и они становятся почти как люди. Ну так тогда я подумал, что серо-белая тоже умный призрак, и не побоялся идти за ней. Она привела меня к дереву, села под ним и начала мяукать, громко и пронзительно. Звук был неприятный, и я попросил ее замолчать, но она не послушала, тогда я пнул ее ногой. Она, поскольку не знала, что мертва, отскочила в сторону, и нос моего сапога врезался в кучу листьев под деревом. Под ними оказался полуистлевший кошачий труп. Я догадался, что кошка моего приятеля умерла в этом месте, а я видел ее призрак. Возможно, я бы попросил кошку пойти со мной, в Ордене было немного призраков, и все они были нудные профессора, а мне давно хотелось домашнего зверька. Но я заключил сделку с тем парнем, и потому не видел иного выхода, кроме как вернуть ему кошку, а себя пока оставить без любимца. Я давно заметил, что помимо прочих странностей владею некромантией. Мертвые всегда были мне ближе, чем живые, и неудивительно, что я быстро научился работать с их плотью... Не смотри на меня так, Бэйр, ты всегда знала, что это я призвал Дороти!... Я давно не практиковался, так как в Ордене могли учуять запретное колдовство и выйти на мой след. Но, тем не менее, у меня были силы и мне нужно было их куда-то девать, чтобы не лопнуть. А эта кошка представила мне отличную возможность решить несколько проблем одновременно: поколдовать, будучи незамеченным, и подружиться хотя бы с одним из студентов, вернув ему зверька! Поднатужившись, я смог воскресить немного кошки и был очень доволен результатом. В заколдованные кости с кое-какими остатками мяса и шкуры даже смог вселиться призрак! Кошка сказала, что ей нравится в своем прежнем теле, тогда я взял ее на руки и понес в Орден: деваться-то мне было некуда, меня связывала клятва! Было около двух ночи, когда я постучался в спальню студента, чтобы вернуть ему любимицу. И что вы думаете? Когда кошка бросилась к нему, издавая звуки, которые были бы радостным мяуканьем, если бы сохранились связки, этот неблагодарный заверещал от ужаса и перебудил весь Орден! Я поспешил убраться в свою келью и успел раздеться и улечься в кровать прежде, чем ко мне пришли с проверкой преподаватели. Выяснив по моему сонному лицу и честным уверением, что я не спал, а молился Святым источникам, учителя оставили меня в покое. На следующее утро студент, поседевший за ночь на полголовы, рассказывал всем, как ночью кто-то принес ему труп кошки, и этот труп ходил вокруг него и истошно выл, пытаясь проклясть. Ему поверили не все, к счастью. Утром я встал и первым же делом изловил труп кошки и похоронил его по всем правилам, чтобы упокоить душу несчастной беглянки: ведь иначе из тела ее было никак не вытащить, а оставлять ее в нем было очень опасно. К слову, она до сих пор лежит под одним из вишневых деревьев сада на заднем дворе главного здания Ордена. То есть, найти улики и доказать мою вину никто не смог, но тому парню удалось убедить многих сокурсников, что это именно я приволок ему кошку. Потом меня еще долго пытались поймать на колдовстве, но им это так и не удалось. Друзей я тоже, как понимаете, не нашел.