Текст книги "Хозяин облачного трона. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Алексис Опсокополос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 34 страниц)

Глава 5

К замку барона я прибыл за полчаса до начала дежурства. Жилище Бильдорнов открылось моему взору издалека. Это был огромный, величественный и в то же время изящный замок. Башни с высокими шпилями, зубчатые стены и мощные бастионы – всё это выглядело так, словно сошло с какой-то древней гравюры.

Но самое большое впечатление на меня произвело то, что замок парил в воздухе, возвышаясь над озером, размеры которого в точности повторяли размеры основания замка. Зрелище казалось почти нереальным – словно крепость оторвали от земли и подвесили над водой на невидимых цепях.

Парящие замки были особой гордостью богатой аристократии. Это считалось признаком особого статуса, символом власти и могущества рода. Они имелись только у Императора, герцогов, членов Имперского совета и у очень немногих баронов. Стоимость возведения и содержания парящих замков была колоссальной, для простых дворян это было несбыточной мечтой.

Но дело было не только в красоте и статусе, парящий замок – это ещё и безопасность. Жилище барона парило на высоте не менее пятидесяти метров над землёй, а у герцогов обычно и того выше. Постороннему попасть туда было невозможно, а взять такой замок штурмом – задача почти безнадёжная.

Чтобы удерживать такую громадину в воздухе, требовались колоссальные объёмы магической энергии. Для этого использовались мощные артефакты и труд сильнейших магов. И возводили подобные сооружения исключительно в особых местах – так называемых местах силы, где сходились потоки свободной магической энергии.

Технически в воздухе зависал не сам замок, а участок земли, на котором он стоял. И чем богаче был владелец, тем больше участок. Если у баронов всё ограничивалось стенами замка, то герцоги жили в настоящих парящих имениях с небольшими садами и парками.

Земляное основание, на котором стоял замок барона Бильдорна, толщиной около десяти метров, было закреплено и усилено множеством магических плетений, чтобы не разрушаться, и от этого выглядело как кусок скалы. Когда в своё время основание подняли в воздух, на его месте осталась гигантская ровная круглая яма. Постепенно она заполнилась водой, так как участок под парящий замок всегда выбирали с учётом того, чтобы через него протекала речушка или хотя бы ручей. Таким образом под каждым парящим замком или имением со временем образовывалось искусственное озеро.

И был во всей этой прелести всего один минус. Зато какой! Всем минусам минус – именно под парящими замками начали появляться разломы. В других местах их не было. По крайней мере я, точнее, Ари, не слышал ни о чём подобном.

Появление разломов под парящими замками связывали с огромным скоплением магической энергии. Видимо, она была необходима для создания разлома. И похоже, твари тоже каким-то образом ею подпитывались, так как было замечено: чем дальше они уходили от разлома, тем слабее становились.

Однажды в академии во время рассказа про разломы кто-то из курсантов спросил: а почему бы в таком случае не прекратить возведение и содержание воздушных замков, раз они стали местом появления столь опасных явлений? Ему ответили, что в таком случае есть большая вероятность появления разломов в других местах. А если они начнут возникать где попало, будет намного сложнее их отслеживать и, соответственно, вовремя уничтожать тварей.

Но я был уверен, что причина в другом: аристократия просто не хотела отказывать себе в удовольствии жить в парящих замках. Жизни гвардейцев и бедняков, гибнущих в борьбе с тварями, никого не волновали. Впрочем, так происходит всегда и в любом мире – красота и роскошь одних держатся на бедах и лишениях других. За возможность жить шикарно власть имущие всегда платят жизнями тех, кто от них зависит. Такое практиковалось и в моём прошлом мире на всём протяжении его истории.

Я подошёл к группе людей, собравшихся у небольшой пристани на берегу озера. По правилам дежурных должно быть ровно двадцать, но здесь явно присутствовали ещё и те, кто контролировал процесс. Меня жестом остановил мужчина со списком в руках.

– Имя? – спросил он коротко, не поднимая глаз от бумаги.

– Аристарн Оливар, – ответил я.

Мужчина кивнул и сделал пометку. В этот момент я заметил несколько удивлённых взглядов, брошенных в мою сторону. Я усмехнулся и тоже принялся с интересом осматривать собравшихся.

Пятеро выделялись сразу: они были очень хорошо вооружены и экипированы. У двоих рыцарей были латные доспехи, начищенные до блеска, у третьего – кожаный с металлическими накладками. У каждого из этих трёх воинов на поясе висел длинный меч в богато украшенных ножнах, за спиной – арбалет. Явно не с простыми болтами.

Ещё двое выглядели как боевые маги: на них были длинные тёмные плащи, под которыми угадывались кожаные куртки. На поясе у обоих висели сумки для свитков и амулеты. В руках были посохи. Вероятно, все пятеро были наёмниками, отрабатывающими за кого-то опасную повинность.

Примерно десяток бойцов, хоть это слово им не особо-то и подходило, выглядели куда хуже: простая одежда, кое-где подпоясанная верёвкой вместо ремня; вооружение – кто со ржавым мечом, кто с ножом, кто с вилами, а кто и вовсе с деревянным дрыном в руках. Доспехов, разумеется, ни у кого из них не было.

А несколько человек и вовсе выглядели нищими оборванцами. Из одежды на них были лишь рваные куртки да ещё более рваные штаны, из оружия – простые тесаки да дубины. Особенно выделялись двое: один держал в руках здоровый камень, словно собирался им драться, а другой ссутулился, еле стоял и выглядел так, будто несколько дней ничего не ел. На него вообще было больно смотреть: худющий, бледный, с большим шрамом на щеке – словно только что вышел из темницы, где его несколько месяцев мучали.

Было ясно, что в случае чего толку от этих бедолаг будет ноль. Зачем их вообще взяли? Непонятно. Единственное логичное объяснение выглядело жутко: они приманка для тварей. Пока чудовища будут рвать на части этих несчастных, рыцари и маги успеют атаковать монстров. Похоже, что так и было, хотя даже сама мысль об этом была отвратительна.

А ещё среди собравшихся у пристани я заметил девушку. Она стояла чуть в стороне – высокая, статная, в рыцарском облачении. На ней был полный доспех: блестящий нагрудник с выгравированным узором, наручи, поножи и длинный плащ глубокого синего цвета. На боку висел меч в ножнах, на голове – открытый шлем, откинутый назад, так что было хорошо видно лицо.

Очень красивое, надо сказать, лицо: белая кожа, светлые волосы, большие голубые глаза, прямой нос, мягкие черты. И при этом всём во взгляде девушки чувствовалась твёрдость, привычка командовать и держать себя уверенно. Под доспехами угадывалась хорошая фигура, и никакие пластины стали не могли этого скрыть.

А ещё эта девушка казалась мне знакомой, напоминала кого-то, но я никак не мог понять, кого именно. Я невольно задержал на ней взгляд, девушка заметила это, подошла ко мне, улыбнулась и сказала:

– Здравствуй, Ари! Рада тебя видеть!

– Здравствуй… – ответил я. – И я очень рад.

– Да ты не узнал меня! – сказала девушка и расхохоталась. – Это же я, Лира!

После этих слов память Ари наконец-то справилась с задачей: передо мной стояла Лирана Зортемис – дочь господина Дромина Зортемиса, нашего соседа. Их имение находилось совсем неподалёку от нашего.

А дальше память совсем уже разошлась, и меня с головой накрыли воспоминания детства Ари. Или, правильнее сказать, мои. Картинка всплыла удивительно ясно: мне – двенадцать, Лира на три или четыре года старше меня, стало быть, ей около шестнадцати. Мы приехали в гости к Зортемисам, за большим столом собрались обе семьи.

Лира сидела за столом напротив меня. Она уже полностью сформировалась, и я, ещё мальчишка, не мог отвести глаз от её груди, отчётливо выделяющейся под платьем. Лира, как специально, расстегнула верхнюю пуговицу, и я, позабыв обо всём на свете, уставился на её грудь.

Взрослые говорили о чём-то своём, спорили, смеялись, а я не слышал ни слова. Лишь смотрел в одну точку. А потом поднял глаза, и наши с Лирой взгляды встретились. И я понял: она заметила, куда я смотрю. И её это развеселило. Девушка улыбнулась, а я смутился так, что был готов провалиться сквозь землю. Потом мне ещё долго было стыдно, но ещё дольше я вспоминал улыбку Лиры и её упругую грудь – первые яркие эротические переживания моей юности.

Забавно. Я воспринимал воспоминания Аристарна уже как свои. И его юношеские переживания вынырнули из памяти так ясно, что я опять чуть не покраснел. Но, может, так оно даже и лучше – легче адаптироваться будет в этом мире.

А Лира смотрела на меня и улыбалась. Её взгляд говорил, что она тоже вспомнила тот случай.

– Сколько же мы не виделись, Ари? – спросила девушка.

А призадумался. В семнадцать Лирана Зортемис уехала учиться в магическую академию. После того я видел её лишь однажды – когда она приезжала на каникулы после второго или третьего курса. А по окончании академии домой она не вернулась. Я и не знал почему. Говорили разное: то ли замуж вышла и уехала с мужем в столицу герцогства, то ли просто нашла там работу.

– Лет шесть или семь мы не виделись, – сказал я. – Ты очень изменилась.

– Постарела? – спросила Лира, приподняв бровь, и снова звонко рассмеялась.

Её смех был лёгким, переливчатым, словно звон маленьких колокольчиков. Лицо в этот момент стало ещё красивее: глаза засияли, губы разошлись в улыбке, от девушки будто исходило тепло.

– Раньше ты не носила рыцарские доспехи, – отшутился я, но вышло так себе.

– Ты тоже сильно изменился, Ари. Возмужал и стал просто красавчиком. Но что ты здесь делаешь? Разве ты не должен быть в магической академии? Я слышала, ты там учишься.

– Учусь, – подтвердил я. – Но приехал ненадолго домой. А тут как раз барон прислал уведомление, что семье надо выставить человека на дежурство. А ты здесь как оказалась?

– Так же, как и ты, – ответила Лира и очаровательно улыбнулась. – Тоже приехала погостить к родителям и тоже приказ барона. Отец уже стар, ему не до дежурств, поэтому обычно я присылаю деньги на наёмника. Но в этот раз решила, раз я здесь, то и отдежурю сама, ведь я уже несколько лет работаю наёмницей. Сэкономлю денег заодно. Взяла сразу два дежурства, чтобы за два месяца отработать. Хотела три, но, как выяснилось, подряд нельзя. Странно, конечно. Всё равно ведь не устаёшь: сидишь, ждёшь, ешь и спишь. Но правила есть правила. Позавчера отдежурила, сутки отдохнула и вот снова.

– Говорят, в это дежурство уже точно твари полезут, – заметил я.

– Вот и посмотрим, чего мы стоим, – сказала Лира и улыбнулась.

Удивительно милая и жизнерадостная девушка. Она и раньше была весёлой, но теперь от неё исходили, помимо всего прочего, ещё спокойствие и уверенность. Ну и красавица – что есть, того не отнять. Хорошо ещё, что доспехи скрывали её грудь, а то история из детства вполне могла бы повториться. И не факт, что в этот раз на минималках – Ферон-то всё ещё был во мне, и просто посмотреть меня бы уже не устроило. Впрочем, тут я бы и без Ферона не растерялся – Ваня Орлов тоже парень не промах по этой части.

За разговором мы не сразу заметили, как вокруг все стихли и начали перешёптываться. Кто-то сказал, что к нам пожаловал сам сын барона Бильдорна. Я повернул голову и увидел, что в нашу сторону в сопровождении двух вооружённых людей идёт тот самый Граст.

Барончик оказался мелким и плюгавым. Лицо у него было некрасивое и какое-то женственное: узкие губы, вздёрнутый маленький нос, слишком гладкие щёки и редкие усики над верхней губой, которые больше портили вид, чем придавали ему мужественности. Глаза крупные, но безжизненные, с неприятным влажным блеском; большие залысины, несмотря на относительно молодой возраст.

Я усмехнулся про себя. С его-то деньгами барончик мог бы найти способ прибавить себе немного роста или хотя бы морду подправить. Неужели в этом мире магическая пластическая хирургия ещё не придумана? Но тогда почему магички сплошь красавицы и даже возраст умудряются скрывать? Как пример, та же Тина. Или чтобы поддерживать молодость и красоту, надо быть магом, а на Грасте природа отдохнула по полной, обделив его не только внешностью, но и даром?

И тут же мелькнула ещё одна мысль: расшибусь, но за этого поганца-недомерка сестра Ари замуж точно никогда не пойдёт. Парнишка хоть и не по своей воле, но подарил мне тело, надо как-то за это отплатить, должным я быть не люблю. Защита его близких, как по мне – достойная плата.

– Чего это барончик с охраной ходит? – негромко спросил я у Лиры.

Та чуть улыбнулась одними уголками губ и ответила:

– Это не охрана. Это императорские гвардейцы.

Тем временем Граст подошёл к собравшимся и высокомерно всех поприветствовал. После чего один из гвардейцев – хмурый широкоплечий капитан выступил вперёд и громко произнёс:

– Ровно в полдень вы все ступите на плот, который за вами прибудет. С этого момента начнётся ваше суточное дежурство. Завтра, тоже ровно в полдень, если ничего не случится, вы вернётесь на этот берег. Если из разлома во время дежурства выйдут твари, ваша задача – дождаться прибытия императорских гвардейцев и всячески помогать им.

Все молча слушали, некоторые обречённо кивали.

– И помните! Уход с дежурства раньше завтрашнего полудня приравнивается к измене Императору и карается казнью! – добавил капитан.

Затем он отошёл, и вперёд опять выступил Граст. Он расправил свои узкие плечи, выпятил маленький подбородок и начал толкать речь.

– Вы исполняете этот почётный долг во имя Его Величества, нашего Императора! – чуть ли не переходя на визг, надрывался барончик. – Это великая честь – охранять Империю от мерзости разломов! И ещё большая честь, если судьба того потребует – погибнуть за Императора! Да не узнает страха ваш дух и будет крепка ваша рука! Удачи вам, и не смейте бояться!

Слова Граста прозвучали пафосно и пусто. Я бы даже сказал, глупо. Несколько человек откровенно усмехнулись, другие покачали головами. И никто не выглядел вдохновлённым. А барончик, закончив свою речь, вдруг направился прямо ко мне.

– Это ты у нас младший Оливар? – спросил он, подойдя и окинув меня взглядом.

– С утра был им, – ответил я.

– Как поживает твоя сестра? Замуж ещё не собралась?

Я пожал плечами и ответил:

– Она бы, может, и собралась, да женихов нормальных нет на примете. Одна лишь шелупонь плешивая сватается. Если вдруг узнаешь, что есть достойные, маякни.

У Граста от моих слов аж дух поначалу перехватило – не ожидал он такого ответа. Затем барончик немного пришёл в себя, запыхтел от злости и вытаращился на меня так, словно увидел что-то невообразимое. И при этом он молчал. Пыхтел, сопел, но молчал. Видимо, просто не мог подобрать нужных слов.

«Мало того, что ты дурак, так ещё и тормоз», – подумал я, глядя на пыхтящего Граста, и улыбнулся.

Пока барончик думал, как мне лучше ответить, к берегу подошёл паром, и мы с Лирой тут же направились к нему, оставив готового взорваться от злости Граста в одиночестве.

Стоявшие на пароме люди, только что закончившие дежурство, с нетерпением ждали, когда они уже наконец ступят на землю. Когда паром причалил к пристани, это ребята покинули его невероятно быстро, радуясь тому, что всё прошло спокойно и они уцелели. Некоторые разбежались в прямом смысле этого слова – будто опасались, что их могут позвать обратно.

Мы все, кому дежурить ещё только предстояло, собрались у края пристани. К нам подошёл капитан, окинул всех суровым взглядом и объявил:

– Ваша смена началась!

Мы быстро начали перебираться на паром, доски его скрипели, вода под ним вздрагивала от каждого нашего движения. Ходил он по толстому тросу, протянутому от причала до массивной деревянной платформы посреди озера. Когда все оказались на борту, один из наёмников ткнул пальцем в сторону троса и обратился к беднякам:

– Чего ждёте? Быстро за дело!

Тут же три мужика покорно ухватились за трос и начали перетягивать паром.

Мы медленно отходили от берега. Трос скрипел, доски вибрировали, вода плескалась о борта. Никто не говорил ни слова.

Вода была тёмная и спокойная. Я поднял голову. Надо мной возвышалось каменное основание замка. Оно уходило ввысь, закрывая собой небо. С воды это выглядело особенно давяще. Мысль о том, что этот каменный монолит держится только на магии, вызывала неприятный холодок в груди.

Добравшись до середины озера, мы разглядели платформу. Она была размером примерно двадцать на двадцать метров; собрана из мощных брёвен, скреплённых металлическими скобами. По краям были вбиты толстые колья, к которым можно было швартовать паром.

В центре была выложена каменная площадка для костра, рядом – аккуратная куча дров. У одного края стояли два длинных стола с лавками. По углам располагались небольшие навесы, а под ними лежали матрацы для сна и грубые шерстяные одеяла.

Мы выбрались на платформу. Рыцари-наёмники сразу уселись за один из столов, сняли перчатки, шлемы и начали переговариваться между собой. Остальные, среди них и я с Лирой, двинули к противоположному краю, откуда открывался вид на разлом.

Он растянулся прямо над поверхностью озера – тёмный, мерцающий, переливчатый. Из разлома исходило лёгкое свечение – неравномерное, пульсирующее, то затухающее, то вспыхивающее с новой силой. Цвета постоянно менялись: от густого и горячего багрового до холодного синего.

Края разлома извивались, будто живые, и от них тянулись тонкие нити искр, падающие в воду. В местах, где искры касались поверхности, озеро вспыхивало кругами света, и по воде расходились волны. Казалось, будто озеро дышало вместе с этим разломом. В воздухе чувствовался едва уловимый запах озона, а ещё – какой-то горечи, похожей на дым от жжёной травы.

Я смотрел и не мог отвести глаз. От разлома веяло чем-то древним, жутким и очень чужим. За ним находился другой мир, жуткие твари и неизвестность.

И ещё возле него почти физически ощущалась магия: давила на грудь, тяжёлым грузом ложилась на плечи, пробиралась в мысли. Хотелось отвернуться, но не получалось – взгляд к разлому словно приковывало.

Глава 6

– Впечатляет, правда? – негромко произнесла Лира, встав у меня за плечом.

– Не то слово, – ответил я. – Кажется, будто сама бездна смотрит на нас.

Девушка усмехнулась, и какое-то время мы смотрели на разлом молча. Как и все остальные. Но потом какой-то «эксперт» из деревни уверенно заявил:

– Разлом спокойный. Видите, поверхность озера ровная, волны идут только от искр. Есть шанс, что дотянем до следующего полудня и сменимся без происшествий.

Тут же другой «эксперт» поспешил возразить.

– Ничего подобного! – произнёс он. – Сейчас тихо, а через пару часов твари полезут.

– Да что ты понимаешь, – сказал первый. – Когда спокойный, видно сразу. Это каждый знает.

– Ага, – хмыкнул второй. – А потом таких знатоков у берега вылавливают с разорванным брюхом.

Начался спор. Мужики перебивали друг друга, доказывая своё, к каждому из них присоединились сторонники, и мне даже показалось, что там и до драки недалеко.

Слушать перебранку не хотелось, как и смотреть на пугающую и переливающуюся всеми цветами радуги дыру между мирами, потому как чем дольше я смотрел на разлом, тем сильнее чувствовал холод в груди. И мне это не нравилось.

– Пойдём? – предложила Лира, словно прочитав мои мысли.

Я молча кивнул, и мы отправились на противоположный край платформы. Сели на самый край настила, свесив ноги к озеру, и какое-то время просто молча смотрели на воду.

– Знаешь, – сказал я, нарушив тишину, – меня удивляет состав нашей группы. Я не представляю, как мы собираемся драться с тварями.

Лира усмехнулась и пояснила:

– Так почти всегда. В любой группе есть несколько воинов и магов: наёмники или такие, как мы с тобой, но в основном беднота. Кого-то пригнали повинность отрабатывать, кто-то тоже за деньги.

– За деньги? – удивился я. – Но как они собираются отбиваться от тварей без оружия и доспехов?

– Когда семья голодает, об этом уже не думают – идут как есть. Ну или надеются, что получится убежать.

– А так можно? Капитан же сказал, что за побег предусмотрена казнь.

– После того, как полезут твари, можно, – ответила Лира. – В этот момент дежурство официально заканчивается. Но не нужно. Потому что далеко не убежишь, если по одному бежать. Потому наёмники и объединяются вместе, отбиваются сообща. Твари не такие уж и глупые – они не лезут на группу вооружённых рыцарей, пока есть возможность хватать простых безоружных крестьян. А там уже и гвардия прибудет, пока бедняки тварей отвлекут, да ещё и часть ярости у чудовищ уйдёт, когда они немного насытятся.

Я невольно поморщился.

– Да уж. Так себе перспектива – быть приманкой и кормом, чтобы твари наелись и стали менее агрессивными. А варианты, чтобы их победить, вообще не рассматриваются?

– У нас нет задачи победить тварей, – спокойно сказала Лира. – Это невозможно. Наша задача – продержаться до прихода императорской гвардии.

– А реально продержаться?

– Почему бы и нет? Тут ещё многое зависит от того, какие твари выйдут. Если летающие – шанс очень большой. Те почти сразу полетят к замку. Ну разве что немного здесь порезвятся, если сильно голодные. А обычные не уйдут, пока всех не сожрут.

– А если гвардия не придёт, то, получается, сожрут?

– Она придёт.

– Но как быстро?

– Обычно минут десять приходится ждать, не больше. Гвардейцам нет смысла задерживаться – потом лови тварей по всей округе. А поймать обязаны. Поэтому они не тянут. Ждут, пока твари немного нажрутся, и приходят.

Я криво усмехнулся и снова заметил:

– Жуть какая-то. Ощущаю себя приманкой.

– Так и есть, – улыбнувшись, «успокоила» меня Лира.

– А ты не знаешь, какие твари обычно выходят из разломов? – спросил я.

– Разные. Иногда вылезает одна огромная тварь и куча мелких. Это, считай, повезло: от мелких можно отбиться, а от крупной есть шанс убежать, особенно если она сразу кого-то другого поймает. Намного хуже, когда выходит десяток – полтора одинаковых и достаточно сильных тварей. Не чудища, но и не слабаки. Вот тогда тяжело.

– А на кого они похожи?

– Их очень много, всех и не опишешь.

– Лира, откуда у тебя вся эта информация?

– Доводилось общаться с теми, кто много раз дежурил. И не просто дежурил, но и убивал тварей, – ответила девушка, немного помолчала и добавила: – Знаешь, Ари, я всерьёз подумываю о том, чтобы заняться такими дежурствами, пока нет предложений нормальной работы. Риск, конечно, большой, но и деньги хорошие платят.

Лира замолчала и о чём-то задумалась, глядя в воду. Мне в голову тоже полезли разные мысли, и большая часть из них вертелась вокруг денег. Надо было как-то их заработать. Может, настоящего Ари это и не особо волновало, но я не мог сидеть на шее у пожилых людей. Ещё и чужих, если уж на то пошло. Это против моих правил.

Семья еле-еле держалась на плаву: дом старый, требует капитального ремонта; немногочисленная прислуга работает, по сути, за еду и жильё; старший брат лежит в больнице. И тут я такой – здоровый кабан – приехал на месяц обжирать семью. Так не пойдёт, денег однозначно надо заработать, и побыстрее. Мне ведь и на карманные расходы они явно понадобятся. Только вот как их заработать? Похоже, вариантов было всего два: либо дежурить у разломов за плату, либо найти клад. Но что-то мне подсказывало, что на второй вариант не стоит особо рассчитывать. Я повернулся к Лире и спросил:

– А сколько платят наёмникам за дежурство у разлома?

– В среднем десять – двадцать золотых риалов, иногда больше. Многое зависит от ситуации, дня дежурства и статуса заказчика.

– А статус здесь при чём? – удивился я.

– Уважаемые семьи никогда не отправят дежурить вместо себя босого оборванца, хоть он и обойдётся им максимум в один золотой, – пояснила Лира.

– А по дням что?

– Первые три – самые лёгкие. В эти дни твари никогда не вылезают, потому что разлом ещё не успевает сформироваться полностью. И полноценного дежурства нет – один наблюдатель с берега смотрит на всякий случай, и всё. А на четвёртый день бывает, что лезут, хотя такие случаи можно по пальцам пересчитать. Поэтому с четвёртого уже дежурят, но за него платят меньше всего. Даже рыцарю могут иной раз больше десяти не дать. А вот за пятый уже платят не меньше двадцати. Шестой и седьмой – самые дорогие: до пятидесяти и выше может дойти, потому что там уже железно твари полезут, риск самый высокий.

Я кивнул, стараясь запомнить эти цифры и как-то понять: в целом это много или мало. К сожалению, память Аристарна Оливара лишь выдавала чистую информацию, а вот анализировать приходилось уже мне – Ване Орлову. Вспомнив цены на некоторые продукты и услуги в этом мире, я пришёл к выводу, что платили наёмникам не так уж и много, учитывая уровень риска.

На дорогу от академии до дома я потратил пять золотых, а за дежурство в пятый день давали порой всего двадцать. Негусто. Но с другой стороны, я, человек двадцать первого века, уроженец вообще другого мира, не должен был оценивать всё мерками своего мира и времени. Здесь, человеческая жизнь ценилась намного меньше, потому и платили тем, кто рисковал жизнью, не так уж и много. С позиции этого мира всё было логично и по своим деньгам.

И в конце концов, какая разница, много ли это, мало ли? Хоть что-то. Другого реальной возможности заработка я не видел.

– А зачем тебе это всё? – спросила Лира, прервав мои размышления.

– Да вот думаю, не подзаработать ли немного, – ответил я честно.

– Ну, если у нас сегодня получится сработаться, то можно будет и повторить как-нибудь. Надёжный напарник лишним не бывает, – сказала Лира и улыбнулась.

– Договорились, – подвёл я итог разговору и тоже не удержался от улыбки.

После этого мы с Лирой ещё долго сидели на краю платформы, глядя в чёрную воду. Каждый думал о своём. Я в основном – о деньгах, которых катастрофически не хватало, и ещё о том, как драться с тварями, если они полезут во время нашего дежурства. Я ведь ни одного нормального боевого заклятия толком не помнил.

Перед самым моим уходом отец, поняв, что удерживать меня бесполезно, выдал мне доспехи и меч брата. И вручил амулет – простой бронзовый медальон в виде солнца с резьбой по краям. Объяснил, что он держит защитный барьер: способен остановить удар или заклятие среднего уровня. Но только один удар. Потом треснет и станет бесполезным.

Доспехи меня откровенно разочаровали – они оказались самыми обыкновенными: железные пластины на кожаных ремнях, потёртые, местами заполированные до блеска от долгой носки. Никаких рун, никакого магической защиты, только металл и кожа. Меч был прямой, одноручный, довольно тяжёлый и тоже безо всяких чар. Даже без украшений, будто тренировочный.

Всё это выглядело крайне убого: не для того, чтобы сражаться с тварями из разлома, а скорее для того, чтобы не выйти на дежурство с пустыми руками. Поэтому надеть пришлось. И это всё даже на удивление неплохо на мне смотрелось – я выглядел почти как настоящий рыцарь. Но при этом прекрасно понимал: толку в бою с тварями от этого снаряжения будет, как говорили в моём прошлом мире, чуть меньше, чем ни хрена.

Впрочем, рассчитывать изначально стоило не на меч и доспехи, а на магию. Как ни крути, а я всё-таки считался будущим боевым магом. И меня, точнее, Ари явно чему-то в академии за четыре года научили. Но вот чему? Что я умел? Тут возникла проблемка – я пытался вспомнить хоть какие-то заклятия, но ничего не получалось. Память Ари открывалась какими-то кусками, да и то только тогда, когда это было нужно здесь и сейчас.

Вчера, когда захотел припугнуть хлыща Фиркана, неожиданно вспомнил про «светлячка» – и не только само заклятие, но и то, как именно его накладывать. А вот так, без привязки к моменту, просто взять и достать из памяти всё, чему Ари научили, оказалось невозможно. Может, потом что-то изменится, и я смогу полноценно использовать память, но пока так.

Без труда всплывала только самая общая информация об академии. Например, то, что в ней все курсанты делились на две большие группы. Одни изучали магию простого порядка – четыре стихии: огонь, вода и лёд, воздух, земля. Стихийные магии были самыми доступные и быстрыми в освоении, но имели много ограничений. Из курсантов-стихийщиков получались хорошие боевые маги. Каждый из них специализировался на одной, реже двух, стихиях и шёл служить в императорскую армию, пополняя ряды магических подразделений.

Вторая группа студентов изучала магию сложного порядка. Туда брали только тех, кто имел предрасположенность к магии крови, хаоса или призыва, а также к ментальной, тёмной и светлой магии. Эти учились тяжело, но результат того стоил: именно из этой группы выходили те, кто потом мог рассчитывать на хорошую карьеру вплоть до возможности стать когда-нибудь архимагом.

Ари, конечно же, по причине своего крайне слабого дара принадлежал к первой группе и изучал стихийную магию. К моему огромному сожалению, ещё и магию воздуха – самую бесполезную, если рассматривать её в контексте борьбы с тварями из разломов.

С магией огня однозначно было бы проще. Огнём можно поджечь, испепелить, поджарить. Даже самые крепкие и закованные в панцирь твари должны реагировать на жар и пламя. Да даже магия воды хоть как-то бы подошла: сковать тварей льдом, заморозить, утопить, если получится. А воздух… Чем мне мог помочь воздух? Сбить тварей с ног порывом ветра? Удивить их «светлячком»? Или если покопаться в памяти, можно вспомнить что-то посерьёзнее «светлячка»?

К моей радости, память Ари после долгого на неё давления начала поддаваться. Я осторожно тянул за тонкие нити и постепенно выудил из неё четыре заклятия.

Воздушная стрела – узкий сжатый поток воздуха, способный ударить с силой и даже сбить с ног, но уж точно не пробить доспех или твёрдый панцирь. Это заклятие годится лишь при условии, что получится попасть твари в горло или в глаз. Если, конечно, у неё есть глаза.

Резонанс – вибрация, которая пронизывает предмет, делает его дрожащим, способным сломаться или выскользнуть из рук. Против твёрдых предметов: оружия или щита, может быть, полезно. Но точно не против живых существ.

Порыв ветра – сильное дуновение, способное сбить с ног или оттолкнуть. Это сразу мимо. Даже если и собью с ног, любая тварь поднимется за секунду.

Клин воздуха – тонкий разрезающий поток, вроде невидимого лезвия. Опасное заклинание, но если применить его с малой силой, то максимум дерево надрежет или кожу царапнет. Толстую шкуру тварей не возьмёт точно.

Я принялся вспоминать дальше, но, кроме этих четырёх, больше ничего в голову не пришло. А эти… Я перебирал их в уме и представлял, как с их помощью убивать тварей. Не получалось даже представить нормально. Сами по себе заклятия были так себе, да и ещё не факт, что я смогу их нормально исполнить без тренировок. Так что лучше даже и не пытаться: против какой-нибудь мелкой и слабой твари, может, и сработает, но крупная – только рассмеётся. А потом сожрёт меня с потрохами и доспехами брата.