355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алексей Дуров » Прямые пути (СИ) » Текст книги (страница 19)
Прямые пути (СИ)
  • Текст добавлен: 16 октября 2016, 21:06

Текст книги "Прямые пути (СИ)"


Автор книги: Алексей Дуров


Соавторы: Елена Варющенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

Он еще кое-что полезное рассказывал. Например, что цветов там будет действительно много и они съедобны, кроме тех, которые горчат. И что воду можно пить любую, не боясь желудочных болезней – тамошние хвори не приспособлены к человеческим телам. Много рассказывал.

Выйдя из шатра, Тарджи бормотал сам для себя:

– Куда же нас несет. И зачем…

К тому, что встретится в мире огненных цветов, разведчик подготовить не смог. Или не захотел по каким-то своим причинам. Прошли, а там ночь, что само по себе необычно, до сих пор колдуны подгадывали переход так, чтобы был день. А тут еще и темнота не полная, скорее густые сумерки, потому что небо слабенько светилось желтым. Иные, кто посуевернее, испугались. Тарджи – нет, сотникам бояться не положено. Наоборот, постарался успокоить напуганных: раз предупредил разведчик, что мир другой, то все здесь будет по-другому. Степняцкий сотник поглядел на небо с прищуром:

– Это зарево. Свет снизу идет и освещает низкие облака. Это при степных пожарах бывает.

Десятник из вольников потянул носом:

– А разве что горит? Дымом-то не пахнет.

Степняк пожал плечами. Но он оказался прав насчет зарева. Когда войско двинулось через ближайший холм, то стали попадаться здешние цветы – вроде кустов с верхушками из спутанных нитей, в точности, как на показанных разведчиком картинках. И нити светились – слабо, как гнилушки, однако если цветов собрать много, то на зарево хватит. Что и подтвердилось: выехав на холм, Тарджи увидел целое светящееся поле. Нити действительно были съедобны, по вкусу напоминали кому морскую капусту, кому малосольные огурцы. Особенно нравились лошадям, даже те, что горчили. Кроме того, здесь и трава росла – мелкая, ветвистая, как укроп, и очень жесткая, лошади ее не ели. А больше никаких растений не встретилось, не то, что в родном мире.

Рассвело здесь быстро, как в жарких странах. Солнца не увидели за облаками, но вроде бы обычный свет. Обнаружилось, что трава серая с легкой прозеленью, а цветы – белесые.

Потом встретили сутулых. Раньше всех – отправленная впереди войска морская конница, она всегда первой встречает неведомую опасность. Имперский разведчик в предыдущем мире рассказал про сутулых так мало, что мог вообще не стараться. Не передали слова и картинки ни мягких стремительных движений, ни переливчато-серого цвета кожи, благодаря которому сутулых трудно разглядеть среди здешних цветов, ни особого запаха. Кое-что можно было и объяснить, но разведчик то ли не знал, то ли не захотел. Например, про огромную силу сутулых – не знал? А ведь Тарджи узнал с первой встречи. Все виденные им сутулые держали в правой руке оружие, хотя бы камень, у самых первых как раз камни были и сразу полетели в людей. Бросали сутулые неправильными, вернее – необычными для человека движениями, через верх снизу. На расстояние полета стрелы, пришлось от камней уворачиваться. Тарджи в тот раз отвел сотню, сутулые погнались, и довольно быстро, но, к счастью, оказались медленнее лошадей. Сколько раз потом скорость выручала.

Не успел Тарджи доложить, что сутулые на самом деле враги, как случился первый бой – из ближайших зарослей цветов появились несколько сот сутулых и атаковали конницу. Хорошо шли, слаженно – самой настоящей лавой. Войско людей быстро перестроилось, выдвинулись горные лучники. Принялись бить залпами из шумных самострелов, и оказалось не менее действенно, чем против людей – хоть сутулые и бежали, пригнувшись, а над собой держали плотные связки травы, прикрываясь ими от свинцовых снарядиков, как щитами, но слишком большие мишени, горные лучники даже с приличного расстояния выцеливали незащищенные места. Сутулые падали десятками, но просто смыкали ряды. Только когда их осталось вдесятеро меньше начального количества, попытались отступить, точнее – убежать. Имперские легкие конники догоняли их и расстреливали из луков. Некоторые сутулые успели метнуть нечто вроде коротких костяных копий, утяжеленных камнями, но люди легко уворачивались или прикрывались щитами. Изначально само нападение сотнями против тысяч – глупое. Хотя отвага внушала уважение.

Многие отправились посмотреть на убитых противников, и обнаружили, что трупы очень быстро разлагаются. Плоть не гниет, как в родном мире, а ссыхается и рассыпается в бурый вонючий порошок. На глазах все заканчивается, котелок закипеть не успеет. Остаются кости, и они не распадаются совсем, разве что сжечь, когда высохнут. И странный же костяк у сутулых – хребта нет, ребра продольные, многому и названия не придумано до сих пор.

Как-то вольники попытались эти кости сварить – говорят, что не собирались есть отвар, а так, проверяли на всякий случай. Полдня кипятили воду, но котел больше навара дал, кости остались такими же белыми и твердыми. Колдун из книгочеев – имперский предгорник Тильх, – придумал объяснение:

– Видимо, так здесь проходило развитие, что выживали только самые несъедобные существа. Плоть разлагается немедленно, а кости слишком тверды. В нашем мире выживают сильнейшие, но, возможно, для нас все еще впереди.

– Скорее, самые приспособленные, чем сильнейшие, – возразил имперский дворянин.

– Это точно, – согласился знакомый Тарджи вольник Нунг Муха. – Слыхал я, как на каторге в империи меднолицых в голодные зимы выживали не самые сильные, а самые щуплые, кому меньше есть надо.

– Смотря, что считать силой, – примирился колдун. – Как вы думаете, можно ли с ними… договориться?

– Боюсь, что нет, – тихо заметил дворянин, глядя на пику, что валялась рядом с ближайшим костяком.

Понятны сомнения – все оружие сутулых было сделано из высушенных костей собратьев. Пика – из предплечья руки, ее даже заострять не пришлось, потому что пальцы у сутулых из одной только плоти, вроде щупалец, а у кости предплечья кончик очень острый и выступает наружу между пальцев. Если сутулый умирает, то очень скоро можно подобрать его кость-пику и с ней идти в бой. Кроме того, часто попадается и кость обработанная – обточенная и, видимо, высушенная, потому что гораздо прочнее сырой. Почти как сталь. Из ног были сделаны утяжеленные камнями метательные копья, из спинных пластин – короткие мечи, из плоской но толстой грудной кости – не то топор, не то клевец. Из остального – разнообразные маленькие клинки и шипы.

Тогда многие удивились, почему нет раненых, но подумали, что их успели добить другие сутулые.

Зачем-то в тот раз попытались все кости сжечь. Свежие горели плохо, а высушенные – оружие – хорошо, хотя воняли жутко.

Дальше войско отправилось осторожнее, разведчики проверяли каждый куст – сутулых выискивали. Находили много их следов, несколько раз встречали свежие кости. Иногда и живых видели издалека, но те всегда успевали скрыться в зарослях цветов раньше, чем люди приблизятся на выстрел. Еще встречались другие хозяева мира огненных цветов – тощие. Стайки, не больше двух десятков тощих неторопливо шли куда-то на северо-восток, на людей посматривали, но и только, большие человеческие отряды обходили подальше. Грозными бойцами не выглядели – низкорослые, нескладные, вооружены одними лишь кривоватыми палками. Тем не менее, люди старались дорогу тощим не заступать и вообще не связываться – помнили предупреждение имперской разведки. Было бы неплохо заключить с тощими союз против сутулых и всадников, но этим уже занимались кто-то и где-то, простым бойцам лучше не соваться, чтобы все не испортить. У них другая задача: дойти до следущего межмирового перехода и патрулировать вокруг, пока через него не придет подкрепление с какими-то разобранными крепостями. Главное – сохранить переход от всадников, а теперь еще и от сутулых.

На четвертый день пути высланные вперед разведчики обнаружили издалека целое войско сутулых, тысячи. Вооружены все теми же костями сородичей, настроены очень решительно – хотя никто из людей никогда не видел сомневающегося сутулого.

Человеческое войско перестроилось для битвы, заняв удобный открытый склон холма. Предполагали сражаться по старому – горные лучники расстреливают врагов издалека, остальные прикрывают, хотя многим не понравилась сама мысль, что конница будет воевать в обороне. Командующий согласился, что при удобном случае можно и самим напасть.

И вот появилось на соседнем холме войско противника. И почти тут же ветром из-за холмов принесло густой не то дым, не то туман, он заволок все непроглядной мутью, на двадцать шагов ничего не видно. Перед горными лучниками по приказу командующего выстроились спешенные конники с пиками, другие развернулись, чтобы прикрывать войско с боков. Один из подчиненных Тарджи десятников заявил, что от шумных самострелов в тумане нет толку, а значит надо идти в бой на конях лавой – нападать в любом случае лучше, чем защищаться. Но Тарджи понимал, что при такой видимости легко потерять управление войском.

А сутулые ударили справа, где было меньше всего шумных самострелов. Хорошо, что стоявшие там степняки и морские конники услышали их приближение и выпустили стрелы на звук. Поразили многих, удар противника вышел ослабленный. Все равно мощный – выскочили из тумана, как из засады, взмахами костяных мечей отвели наставленные пики спешившейся имперской конницы и вломились в человеческие ряды. Большинство противников погибли под пиками, стрелами и мечами, не успев замахнуться для второго удара, но за ними напирали еще. И успевали рубануть, а удары у сутулых силы чудовищной, обычные кафтаны от них не защищают. И даже кольчуги – хоть и остаются целыми, но кости под ними крошатся, как от дубины. По той же причине просто прикрывшись клинком не спасешься – нужно сливать, отводить, гасить удары, а это сложнее. Сражались сутулые грубовато, без изысков, но по-своему – непривычными для бойцов родного мира приемами. Сказать, хотя бы, что бить предпочитали снизу, им так сподручнее. В том первом ближнем бою лучше всех сражались имперские дворяне – их изначально готовили против любых противников. Еще у вольников неплохо получалось, потому что в рубке ставят на атаку, защита на втором месте, а ведь сутулые тоже не готовы были к человеческим боевым приемам – всем этим двойным, обводящим, обманным. Кроме того, вольники тоже любят рубить снизу, целясь в локоть или бок, а потому умеют защищаться от нижних атак.

Оказалось, что сутулые очень уязвимы – от неглубоких с виду ран, даже на руках или ногах, обмякали, валились и сразу начинали ссыхаться. Человеческая живучесть, в свою очередь, оказалась неожиданностью для сутулых – нанеся противнику-человеку легкую рану, считали его побежденным и открывались ударам. Некоторые приспособились нарочно подставляться под неглубокие порезы, чтобы обмануть сутулых. Поначалу срабатывало.

Морские конники в том бою стояли вторым строем и в основном стреляли из луков. Но не все – Тарджи увидел, что противник теснит имперских конников, спрыгунул с коня и бросился в свалку с парой морянских тесаков. Одним клинком отводил удары, другим рубил и колол руки – хоть на предплечья сутулых и были намотаны для защиты травяные жгуты, но от хорошего удара с протяжкой или мощного укола не спасали.

Отступив с этой стороны, сутулые навалились с другой, тоже отступили – там стояли вольники, и они пустили в ход адские яблоки, забрасывая их в задние ряды сутулых. Пробовали те и посередине человеческого строя, но нарвались на слаженные залпы из шумных самострелов, а с близкого расстояния свинцовый снарядик пробивает двоих и застревает в третьем.

Неизвестно, чем бы закончилась битва, если бы людям не повезло – поменялся ветер и унес туман. Сутулые бросились бежать, люди, вскочив на коней – преследовать. Забыли, что здесь не родной мир, опьянели от близкой победы. Однако сутулые отступали хоть и быстро, но с умом – где-то убегали, где-то упирались, ощетинившись пиками и закидывая людей копьями. И не только сумели разделить человеческое войско, а оттеснили от него главную силу – всю тысячу горных лучников. С ними – всех четырех колдунов. И с полтысячи вольников и степняков, но сутулых навалилось гораздо больше. Со всех сторон – в кольцо взяли. Остальные войска, получив приказы через переговорные печати, ринулись на помощь, однако могли и не успеть. Да, на тонкой паутинке все висело.

Горные лучники дали залп по самому узкому месту кольца, надеяся прорваться. Не хватило свинца – сутулые успевали замкнуть кольцо, пока горные лучники перезаряжались. И раздался оглушительный стрекот скорострелов. Вольники протащили их тайком из предыдущего мира. В нарушение приказа и ко всеобщей удаче – прорвались окруженные.

Потом человеческое войско собралось вместе, перестроилось, и насело на противника. В погони и ближний бой не вязались, предпочитая обстреливать издалека. Из луков, все равно сутулым нечем было ответить – каждый из них нес не больше двух метательных копий, которые давно уже потратил или потерял. Очень много осталось на тех холмах костей и вонючей трупной пыли.

Можно было бы радоваться победе, но свои потери слишком велики. В перестрелках люди сильнее, а в ближнем бою, все же, сутулые. И еще неизвестно, какую они могут придумать хитрость нечеловеческими умами. Туман, кстати, они подняли – просто разожгли множество костров и набросали в них сырых цветов. Так что дальше, когда достигли межмирового перехода, люди воевали по-другому, предпочитая нападать, а не защищаться. Многочисленные разъезды патрулировали местность на день пути, следы высматривали – их хорошо видно на здешней однородной траве. Если встречали отряд сутулых, тут же сообщали через переговорную печать. В бой не вязались, прятались, а если сутулые заметят – отступали. Подтягивались другие разъезды, чтобы не меньше, чем вдвое превышать противника численно и, сыпанув стрелами, обрушивались лавой. Как правило, хватало стрел. На случай, если появится крупное войско сутулых, замыслили тоже нападать первыми, чтобы не стоять и не ждать подлостей, вроде того тумана. И на всякий случай строили земляное укрепление рядом с переходом.

Поначалу надеялись договориться с сутулыми, пытались взять пленных. Но те не сдавались, дрались до конца. Какого-то поймали сетью, так он повернул голову до хруста и начал ссыхаться.

Так и дождались, пока из мира диких волков пришло подкрепление – небольшие орудия и разобранные осадные башни. С обслугой. За ними появились посреди долины отряды плотников и землекопов, которые тут же взялись строить добротную крепость. С таким расчетом, чтобы переход был прямо в ней – и отсидеться есть где, и путь к отступлению не перекроют, если что. Кроме того, через переход снабжали: лесом, дичью и рыбой из соседнего мира, а хлебом, инструментом, оружием – из родного. Соседний мир был человеческий, но дикий, тамошние племена еще железа не знали. И все равно пытались поначалу воевать против иномирян, сейчас присмерели, признали власть Императора и торгуют понемногу. Дичь и рыба особенно радовали, а то сухари и сушеное мясо надоели, здешние безвкусные цветы – тем более.

Сотня Тарджи и другие конники все так же патрулировали округу, пока крепость не была достроена окончательно. Сутулые перестали появляться совсем, тощие тоже изменили пути кочевки, чтобы обходить людей подальше. И все равно случилась стычка: какие-то новоприбывшие наемники-пехотинцы из Лунного княжества то ли не знали, что с тощими лучше не враждовать, то ли просто дурни были редкие. Выжил только один, он рассказывал, что десятник, едва увидев нескольких тощих в зарослях, выстрелил из шумного самострела. Метко – попал одному в голову. Остальные тощие бросились в атаку, по ним тоже стреляли, но все мимо – они очень ловко и быстро уходили с направления выстрела – уклонялись, припадали к земле, высоко подпрыгивали. А в ближнем бою молниеносно обезоружили людей хитроумными приемами. Кожаные доспехи защитили наемников от ударов палками, тогда тощие пустили в дело трофейные человеческие мечи и пики. Уцелевший наемник сразу получил рану в бедро и догадался притвориться мертвым – слышал рассказы, как сутулые гибнут от легких ран и подумал, что тощие так же уязвимы и вряд ли знают о человеческой живучести. Остальные наемники не догадались и погибли. Тощие трофеев не взяли – унесли мертвого собрата и свои палки, в том числе поломанные, а человеческое оружие бросили. Хорошо, что больше стычек с тощими не было – сами они вели себя мирно и равнодушно, а среди людей все дурни поумнели достаточно. Кроме того, в патрули стали отправлять только тех, кто зря стрелять не станет. Остальных не отпускали от крепости, чем особенно недоволен был колдун Тильх – он все изучал здешнюю природу. Обнаружил по каким-то приметам, что она лишь кажется однообразной, на самом деле есть сотни разновидностей светящихся цветов, а еще больше – травы. Удивлялся, что не встречается животных: допустим, крупные ушли, мелкие попрятались, но совсем крошечные, вроде муравьев или тлей, должны попадаться на тех же цветах.

Как крепость достроили, конное войско получило приказ: отправляться в поход против еще одних здешних жителей – всадников, захватить их город. После стычки с тощими многие стали побаиваться еще одного здешнего врага, с которым до сих пор не сталкивались. Слухи поползли, вроде того, что всадники, в отличие от сутулых, неуязвимы, что они могут сцепляться по многу вместе, образуя великанов-чудовищ, что оружие у них лучше скорострелов, что владеют колдовством. Имперские разведчики, отправлявшиеся вместе с конниками, и назначенный командовать походом дворянин Талей Итос, пытались разубедить, рассказывали, что неуязвимость всадников гораздо меньше человеческой – они гибнут от легких ран, как и сутулые, потому в бою носят доспехи. И все равно предпочитают воевать на расстоянии – кидаются всякими снарядами, какими вручную, какими с помощью устройств. Что колдовством не владеют, иначе бы давно уже ходили в соседние миры.

Двинулись в путь. Медленнее, чем раньше, потому что задерживал обоз с разобранными осадными башнями, его еще и особо хранить приходилось. В собранном виде башня – настоящая передвижная крепость с двумя орудиями, впечатляет тех, кто не видел стальных черепах. Может быть очень полезна при штурме укреплений или обороне против большого войска, но в войне с подвижным противником, каким являются сутулые, только вред принесет, потому что слишком медленная.

Первых всадников встретили разведчики – разъезд степняков. Ни на ком противники не ехали, так бежали, хотя быстро. И не на четырех конечностях, а на двух – в самой короткой, но толстой, каждый всадник нес плетеный короб, а самой длинной придерживал. Увидев людей, тут же выхватили длинными конечностями из коробов неровные комки и, не то крутнувшись, не то кувыркнувшись, швырнули. Далеко, на хороших два полета стрелы, и довольно точно – комки упали перед людьми и разбились, взметнув облака пыли. Степняки знали от имперских разведчиков, что эта пыль хороша против сутулых, а на людей не действует. Притворились, что действует – попадали не землю вместе с лошадьми и застыли. Но всадники скрылись в зарослях цветов – не то разгадали обман, не то трупы врагов были им не нужны.

Командир Итос, опасаясь внезапных атак противника, разослал разъезды на полперехода во все стороны, даже назад. Следы всадников попадались, сами они – ни разу. Кроме того, встречались и до сих пор не виданные – круглые и широкие – следы каких-то крупных и тяжелых существ. Явно тех, на которых ездили всадники, это и имперские разведчики подтвердили. Колдун Тильх аж извелся, так хотел здешних «лошадей» увидеть. Упрашивал разведчиков хотя бы нарисовать, его успокаивали, что еще насмотрится.

Первыми увидели город всадников Тарджи с двумя десятками морских конников. Расположен в ровной, без зарослей цветов долине, небольшой, иные селения родного мира покрупнее, а городами не считаются. Да и этот можно ли назвать городом – стены вокруг нету, только дорога. Все строения белые, как храм неба. Большинство – узкие, длинные и высокие, с полукруглыми крышами, очень часто соединены перемычками, так что не поймешь, один это дом или много. В трех местах гроздьями – узкие треугольные пирамиды, вроде шпилей. И на всех строениях по множеству лестниц, обычно в виде рядов скоб. Чувствовалось, что построено не как само получилось, а по замыслу, хотя и не поймешь его – нечеловеческий. Город был пуст. Следов вокруг хватает, но все старые, не меньше шести дней им.

Многих тогда насторожило, что город пуст. Думалось: если всадники просто сбежали, испугавшись, что люди неуязвимы к ядовитой пыли, хорошо, но раз успели сбежать, то хватило бы времени и каверзу подготовить. Разведчиков-то люди высылали, так ведь, чтобы обыскать город и округу, придется взяться всему войску, и то надолго занятие. Командир Итос решил: раз приказано занять город, то и нечего сомневаться.

Не дошло войско до города. Немного оставалось – холмы перевалить – как получили приказ возвращаться, потому что крепость возле межмирового перехода атакована сразу сутулыми и всадниками. Чего-то там говорили про смертельный свет и ядовитых мошек.

Только развернулись, и трети перехода не прошли, как на склоне двадцать раз осмотренного разведчиками холма открылись несколько дыр – входы пещер, с крепостные ворота каждый. И в том, что высунулось из них, люди легко распознали взведенные камнеметы на полозьях. Целиком из металла сделанные – ничто другое так блестеть не может. А всадников или еще кого-то не видно было, наверное, внутри прятались, как люди соседнего мира в стальных черепахах. Оглушительно захлопали шумные самострелы – камнеметы неуклонно разворачивались, Тарджи видел в подзорную трубу, что снарядики отскакивают от металла. Грохнуло орудие – недолет и сильно влево, стрелки ветер не учли. Грохнуло второе – снаряд взорвался на склоне далеко за пещерами, перелет.

А потом выстрелили камнеметы, их снаряды – серые шары – упали справа от войска. Тоже мимо? Но из разбившихся при ударе о землю шаров поднялись густые белесые облака.

Тарджи видел, что они распространяются слишком быстро для простого дыма или тумана, и с приказом: «За мной!» – погнал вперед и влево против ветра, чтобы разойтись с этой белесой мутью, чем бы она ни была. За Тарджи – вся его сотня морских конников, несколько степняков, имперцев. В тревоге оглянувшись, увидел, что войско рассыпается – люди гонят лошадей в явной панике. А кто не успевает, кого настигает уже совсем не густое облако, валятся на месте. И люди, и лошади судорожно дергаются и падают, как убитые в голову.

Муть гналась целенаправленно – за отрядом Тарджи вытянулась языком, который почти сразу отделился и стал самостоятельным сгустком. Против ветра двигалась медленнее лошадей, но ведь холмы, конникам то вниз, то вверх приходилось, а муть могла и по прямой. Все же оторвались – поднялись на вершину холма, где ветер сильнее, он и унес муть. Что-то там, на месте разгрома, происходило – мерцал свет, явно колдовской, грохотали шумные самострелы и даже орудие.

Когда стало ясно, что муть больше не преследует, Тарджи принялся вызывать своих через переговорную печать. Отзывались, рассказывали. Первым делом Тарджи расспрашивал про муть – вдруг кто видел ее вблизи. Нашлись такие, одни говорили, что муть состояла из белых мух, вторые – что из мелких ночных бабочек. В общем – живые существа, маленькие, белые, летучие и кусачие. Десятка укусов хватало, чтобы убить человека на месте, после пяти тоже жили недолго – начинали задыхаться и валились. Даже после одного вздувалась опухоль с кулак и лихорадило.

Уцелело меньше половины войска. В основном те, кто уходил против ветра, как Тарджи с отрядом. Две сотни степняков вынуждены были гнать по ветру, так уцелели только у кого были самые резвые кони, и то пришлось бросить оружие и припасы. А вольники и сами спрыгнули, лошадей отпустили. И, как ни удивительно, выжили – мух отпугнул запах дегтя. Случайно узнали: у кого-то из них лошадь споткнулась, упала, мухи настигли, окружили. Остальные вольники оглядываются, и видят, что лошадь уже мертвая, а человек живой, и кричит: «Меня не кусают!»

Погибли трое колдунов, но Тильх выжил – создал над собой огненный вихрь, слабенький, только чтобы отпугнуть мух. Под вихрем, кроме колдуна, укрылись семь сотен горных лучников вместе с лошадьми. Сбились в кучу, как овцы в мороз, едва друг друга не давили. Так и выбрались, Тильха на руках несли – он держался, пока мухи не посыпались мертвые, а потом потерял сознание. Всадники толпой полезли из пещер, увидев, что целый человеческий отряд уходит, выдвинулись на каких-то плоских тварях верхом, люди отбились из шумных самострелов. Один раз стрельнули из орудия, однако зарядить его для второго выстрела не сумели, а вся обслуга была мертва. Сколько-то горных лучников нырнули в озерцо, выставили наружу трубки шумных самострелов и дышали через них. Однако белые мухи все равно залезали в трубки и некоторых, кто не сумел отплеваться, кусали во рту, после этого человек задыхался из-за разбухшего языка.

Еще мух пытались отогнать дымом. Ничего не вышло.

Тарджи приказывал всем, кто его слышал, отправляться к слиянию двух ручьев, что в переходе на северо-запад. Имел право распоряжаться – старший в войске остался. Не отвечали на вызовы ни Талей Итос, ни тысячники, ни сотники. Все погибли, даже сотники вольников – они, чтобы не смущать имперских дворян на военных советах, меньше мазались дегтем.

Тарджи выпросил деготь у ближайшего вольника и обмазался – пример подавал, думал, что другие побрезгуют. Но никто во всем войске не отказался. Напугали людей ядовитые мухи. Хотя не всех – четыре десятки вольников, поймав коней, рискнули и вернулись к месту побоища, надеясь подобрать оружие или еще что-то. Однако нечего там было подбирать – всадники все уволокли, в том числе трупы, люди застали только последних, которые шарили в траве, выискивали, не закатилась ли в нее какая-то мелочь. Зря вольники рисковали, только опоздали к месту сбора. А Тарджи надеялся, что они найдут переговорную печать Талея Итоса – с ее помощью можно было связаться с крепостью, а печатям сотников и десятников не хватает дальности. Может, тогда бы кого другого назначили командующим, имперского дворянина какого-нибудь.

Разгромленное, поредевшее вдвое войско стремилось на запад, к крепости у перехода. Торопились, но Тарджи своей властью приказывал делать привалы, чтобы дать отдых людям и лошадям. Еще и укушенным мухами становилось хуже – кашляли, задыхаться начинали, и на привалах знахари вольников варили какое-то вонючее снадобье. Помогало, но не вылечивало, все равно укушенные продолжали кашлять. На третьем ночном привале пришел в себя Тильх, хотя был еще слаб. Первым делом зебеспокоился, где его мешок, потом спросил, как укушенные мухами. Удивился, что все еще живы, и рассказал знахарям, как приготовить другое снадобье из того, что в мешке есть. Вот оно подействовало навеняка, всех вылечило.

У Тарджи отлегло от сердца, когда Тильх очнулся – с колдуном много лучше, чем без колдуна. Лошади переносили укусы мух легче, чем люди – если не умирали сразу, то быстро выздоравливали без всяких снадобий. Хоть здесь повезло, а то не хватало еще, чтобы бойцы по двое на одной лошади ехали. И так две сотни степняков, удирая от мух, побросали оружие, припасы, одеяла и запасные штаны. Другим пришлось делиться, Тарджи все свои клинки отдал – все равно ему теперь не положено по должности ходить в бой самому. Запасные мечи и луки нашлись у многих, одеялами тоже поделились, а вот доспехов лишних не было.

Тарджи с тревогой ждал вестей от высланных вперед разведчиков – что там с крепостью? На связь выходил исключительно в одиночестве, чтобы не слышали другие. Мало ли, что доложат, обдумать надо будет.

Однако вести пришли не от разведчиков. Гралей – сотник остававшихся в крепости конников из Алмазного княжества – неожиданно вышел на связь сразу с несколькими десятниками войска Тарджи. Но не с самим Тарджи – так уж вышло. Гралей рассказал: крепость разрушена, на ее месте враги насыпают песчаный холм, вокруг – нарыто канав, толпами рыщут всадники и сутулые. Тарджи все это узнал от Тильха, который добавил, что холм насыпан неспроста, а чтобы запечатать межмировой переход колдовским способом. Да и Гралей рассказывал, что его чувствительные к волшебству обереги мерцали возле бывшей крепости по-другому, не как возле межмировых переходов. Выходит, что на самом деле всадники умели колдовать. И еще плохая новость: Гарлей успел выяснить, что на месте перехода в мир стальных черепах тоже насыпан песчаный холм.

Вышел Тарджи к войску, а бойцы на него смотрят, ждут чего-то. Нужно было найти правильные слова – дать надежду. Тарджи повернулся к Тильху и спросил:

– Есть здесь еще межмировые переходы?

Колдун, немного помявшись, ответил:

– Большинство ближайших ведут в миры, похожие на этот. Тоже сутулые, всадники… Есть еще три в мир диких волков, но они на востоке, а там страна всадников. Другие – не знаю, куда ведут. Но далеко на севере должна быть гроздь переходов в наш мир. Три перехода.

– В человеческий? – уточнил Тарджи.

– Нет, в родной.

И войско отправилось на север.

– И чего мы через тот переход не прошли сюда? – удивлялся Нунг Муха. – Через два мира крюконули, вместо, чтобы из родного сразу.

– Прямые переходы из этого мира в наш расположены не слишком удобно, – попытался объяснить Тильх. – Где-то за страной Десяти Племен. Видимо, проще было провести войска через другие миры, чем доставить к переходам в родном мире.

– Да где же проще?! – не унимался Нунг. – Если у Десяти Племен, то нам вообще рядом, а если из империи, то всего-то Холодную степь пройти и еще сколько-то. Прямыми тропами легко добрались бы. А так нам пришлось и через Холодную степь гнать, и через всю империю потом по Холодному Потоку. И зачем? В Союзе и у князьков без нас бы управились.

– Вероятно, были какие-то причины, о которых мы не знаем, – предположил Тильх.

Потом, наедине, он рассказал Тарджи, что на самом деле переходов отсюда в родной мир должно быть больше, и хотя бы один – прямо на имперский Юг, на Бездонную. Но его не удавалось открыть, во всяком случае – из родного мира. Кто-то нарочно запечатал. Не исключалось, что и та гроздь на севере запечатана. Но единственный способ выяснить – пойти и проверить, ничего лучшего все равно придумать было невозможно.

Вскоре соединились с алмазниками Гралея, набросились на них с расспросами – как так вышло, что крепость разрушена? Те рассказывали: сначала к крепости подступило огромное войско сутулых, люди вынуждены были укрыться за стенами. Противника держали на расстоянии стрельбой из орудий. Потом из-за холмов тучей налетели белые мухи. Многих закусали насмерть, пока колдуны сумели отогнать их, создав сильный ветер. До ослабленного огненного вихря не додумались, это только Тильх такой умный. Потом туман из-за холмов нанесло, его тоже колдуны ветром отогнали – было задумано что-то другое, но не сработало. Без тумана увидели с башни, какая силища собралась – тучи сутулых, до самого небокрая, если на восток смотреть. Если бы просто на штурм пошли толпой, ни стрел, ни зарядов, ни сил не хватило бы отбиться. Командующий приказал готовиться к отступлению в мир диких волков. Надеялся, что успеет вернуться армия Итоса. Лучше бы не ждал никого, а увел людей сразу: ночью на вершинах холмов остро засветились зеленоватые огни, тут же у всех, кто был на стенах крепости, заболели головы, пошла кровь носами. Люди стали терять сознание, кого не стащили вовремя вниз – умерли. Самое худшее, что погибло большинство колдунов – они на стенах дежурили, ждали от противника подлости. Дождались. А стены защищали от смертельного света неплохо. Не видно было, что там снаружи происходит, так осажденные придумали смотреть через верх с помощью зеркал. И разглядели вовремя, как погасли огни и пошли на штурм сутулые. В тот первый раз легко удалось отбиться из орудий и шумных самострелов, а когда противник отступил и зажглись смертельные огни, защитники крепости спустились со стен. Два дня так тянулось – идут на штурм сутулые, их отгоняют выстрелами, зажигаются смертельные огни, люди прячутся, огни, немного посветившись, гаснут, снова идут на штурм сутулые. Много их костей осталось перед крепостью. Тем временем в мир диких волков отправили женщин – вот уж кого совершенно не стоило сюда тащить – плотиников, землекопов, раненых, больных. А на третий день у тех, кто чаще других лазил на стены, начались головные боли и кровотечения – видимо, вред от смертельных лучей накапливался, как иные яды. Тут уж командующий дал приказ отступать всем и срочно. Едва оставшиеся пятеро колдунов настроились открыть переход, как враги снова напустили тумана. Колдуны – а у них тоже болели головы и шла кровь – попытались одновременно рассеивать туман и открывать переход. В итоге не смогли ни того, ни другого. Вражеское войско – в этот раз не одни только сутулые, но и немало всадников, – не опасаясь орудий и шумных самострелов, подступило к самой крепости. Всадники легко, как ящерицы взбирались на стены, смело вступали в схватки. В ближнем бою они были хороши – во-первых, слишком непривычно сражались, во-вторых, их броня из металлических чешуй почти не поддавалсь человеческим клинкам. А сутулые подступили к воротам и принялись их долбить камнями. Гралей и его алмазники тогда решились на вылазку, раз все равно погибать – распахнули ворота, сыпанули стрелами, адскими яблоками и пошли в атаку. Сквозь кольцо вокруг крепости прорвались, потеряв не то четверть, не то треть отряда, а дальше скорость спасла. Направились к переходу в мир стальных черепах, а там песчаный холм насыпан, вернулись к бывшей крепости – еще один холм. Уже совсем погибать собрались, хотели по обычаям предков пойти в бой, чтобы умереть с честью. Хорошо, что удалось связаться с войском Тарджи. А тому, что есть на севере какой-то переход в родной мир, больше всех радовались.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю