Текст книги "Прямые пути (СИ)"

Автор книги: Алексей Дуров

Соавторы: Елена Варющенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

– Мы последнее время только и делаем, что по разным храмам на островах створки эти развозим, – рассказывал Игарс.

– Но волшебство «длинной нити» ненадежно, – вставила Леск. – Его можно заглушить довольно простым заклинанием. Причем – почти откуда угодно.

– Вы много знаете, – усмехнулся морянин. – Может, поделитесь знаниями? Храм неба заплатит. И укрытие даст – хоть древний договор и расторгнут, вам лучше пока не высовываться, имперская разведка все равно ищет вас из-за чего-то.

Рес и Леск переглянулись. Можно ли верить служителям? И стоит ли выдавать все тайны, какие знают?

Глава 10

Рес и Леск завтракали горячим молоком и сладкими булочками. Другие постояльцы заказывали кашу с салом, колбаски, сырные лепешки – но в кабаках Алмазного княжества все это немилосердно перчат, дырку в желудке получить можно с непривычки.

Эх, хорошо жилось на Горячей Черни – остров такой, далеко на юго-западе отсюда. Там в городке Высокий Прилив располагаются принадлежащие храму неба хранилище свитков и верфь – как раз для Реса и Леск работа нашлась, когда пришли туда на «Эйке». Кораблик сразу же продали, поселились у знакомого Ринка – старого южанина Гивы из знаменитых островных борцов. С их деньгами могли и дом собственный купить, но не были уверены, что обоснуются на Горячей Черни навсегда.

Ринк там же поселился, недалеко. Он, как оказалось, неплохой колдун, на «Кошке» плавал не только, чтобы створки зубаток по храмам развозить, но и изучал что-то с волшебными потоками связанное, Ресу непонятное. Захаживали к нему бывшие беглецы – Леск колдовские дела обсуждала, училась многому, сама учила. Рес упражнялся с Ринком на клинках, палках, без оружия – немало нового узнал и выучил.

Поначалу Ринк все расспрашивал о Драконьей Пустоши, потом Леск предложила все написать. Длинный свиток получился, и это еще не все в нем было выложено. И все равно прилично, например, Ринк не знал, как натравливать волшебные зеркала. Очень удивился, что всего лишь скороговоркой лучников.

Наконец-то избавились от свитков – Леск встретила в порту знакомого побережника из круга мореходов, через него передала весточку в круг хранителей. Возвращались потом Рес и Леск вечером от Ринка, встретил их молодой, не старше двадцати, парень-побережник, поздоровался и спросил:

– Вы Леск и Рес?

Когда подтвердили, прошептал – тайные слова какие-то, лишь хранителям понятные. Леск обрадовалась, тоже непонятно заговорила, но парень покачал головой:

– Я не хранитель, а наемник. Я только должен забрать свитки. Меня зовут Фолт.

Надо же, наемник. А вида совсем не грозного, разве что на поясе у него висели два необычных – чуть изогнутых вперед – тесака.

Пришли домой, и Леск тут же достала свой мешок со свитками – принялась раскладывать их, объясняя, какой из них к чему. Фолт кивал, укладывал их обратно в мешок. Держа в руках последний, спросил:

– Здесь все?

– Нет, – ответила Леск, – был один свиток, который показался мне очень опасным. И я его сожгла колдовским огнем.

– И что там было? – Хоть и спокойно Фолт спрашивал, однако тонкий слух побережника не обманешь, чувствовалось в голосе надежда, перемешанная со страхом.

– Там были зарисованы темные обереги… точнее – печати, они не защищали, а были источниками силы жизни-смерти, мне даже казалось, что сам свиток был источником. И я его сожгла, потому что… это слишком опасно.

Фолт медленно покачал головой:

– Это точно? Впрочем… понятно, почему свиток восьми печатей не могут найти – нет его! – он даже рассмеялся, сдержанно, однако с явным облегчением. – Восемь темных печатей. Перед самой войной с драконами их собрали и уничтожили серые волхвы. Но один из волхвов зарисовал печати на бумаге. И их свойства передались свитку, всех восьми. Хорошо, что это не сразу обнаружилось, только когда свиток получили шаманы седьмого племени. А они не решались пользоваться силой жизни-смерти. Волхвы бы решились. Потом случилась война с драконами, и свиток защищал земли племени. А потом источник волшебства закрылся, свиток потерялся. Нашли его наши хранители знаний лет триста назад, но не поняли, что это такое. А недавно он пробудился, и немногие из настоящих колдунов это почуяли. Наши – не почуяли, хотя рядом стояли, может и в руках его держали. Однако проболтались, и теперь все ищут свиток.

– Наверное, те, кто искал свиток, и послали того фоликса в хранилище свитков, – предполоджила Леск ровным голосом. – Наверное, это были колдуны Первого Порога. Они могли. И фоликсы им доступны.

О Первом Пороге Фолт не знал, но и задерживаться, чтобы выслушать историю беглецов, не мог – торопился доставить свитки хранителям.

Кроме свитков, вынесенных из империи, Леск и от себя один добавила – в нем были соображения насчет того, что происходит с волшебными потоками. Очень оно Леск беспокоило, и не только ее, Ринка еще, других колдунов. Реса – он лучше всех на свете понимал, что жена не будет так волноваться из-за ерунды. А тут еще и слишком усилилось целительское волшебство – кое-какие знахарские заговоры стали опасны. Знакомый знахарь говорил:

– Если принять слишком много лекарства, вреда будет больше, чем пользы. С колдовством то же самое, но сейчас… Как будто и без того сильное снадобье стало еще сильнее.

Из-за всего этого Леск уже не переписывала свитки, а заседала у Ринка с другими колдунами, пытались найти ответы. Заодно сама училась новым колдовским приемам – и что-то неровно у нее дело шло.

Как-то возвращался Рес с верфи, зашел к Ринку во дворик и видит: сидят Леск, Ринк и старая колдунья-южанка по имени Фадина. Все трое ошарашенные, а над столешницей висит в воздухе, медленно поворачиваясь, полупрозрачное белесое пятно – тех же очертаний, что на много раз виденной татуировке Леск.

– Так ты – ведьма вершины! – перепугано воскликнула Фадина. Отодвигаться начала, защитные знаки руками изображать.

– С чего ты взяла? – удивился Ринк. Он переводил взгляд то на Фадину, то на парящее пятно, то на Леск.

– У нее на пояснице такое же пятно, можете проверить! – заявила Фадина.

Все посмотрели на Реса. Даже Леск. Неужели придется рассказывать? Нет, Ринк и так все понял, отвернулся. Да и Фадина тоже:

– Значит не на пояснице, еще где-то… где только муж видит. И каждый раз, как она ведьмачит, такое же пятно остается!

– Я не ведьмачу, я колдую… – начала, было, Леск, но осеклась, нахмурилась. Видимо, чем-то одно от другого отличается.

– Ну так что, есть у тебя пятно?! – кричала Фадина.

Леск не отвечала, потому встрял Рес:

– Даже если есть, то…

– А если есть, значит опасная она!

– Почему? – спросили одновременно Рес и Леск.

– Потому что можешь управлять силами без всяких заклинаний! Еще и без посредника! А тут еще и дракон – значит опасная она, опаснее всех!

– Ее душа чистая, – успокоил Ринк. – Она ведь призвала духа охранителя, а они слушаются только чистых душ.

Фадина замялась:

– Но все же… без посредника…

Ринк задумчиво прищурился и спросил у Леск:

– Как так вышло, что ты то можешь колдовать, то нет? На этом пятне смотри – аж семь последовательностей наложилось, хотя у тебя с обеда не выходило ничего.

– Я не знаю… колдовская сила не всегда устойчива.

– Но колдовские умения очень устойчивы. Значит дело в силе.

– Я и говорю! – вступила Фадина. – Ведьма она!

– Что это значит?! – не выдержал Рес.

– Что она может управлять волшебной силой, не читая заклинаний, – терпеливо объяснил Ринк. – Просто направляет силу, а она сама делает то, что ты хочешь. Может быть, наша Леск даже ведьма вершины. И ее сила связана. Тем знаком, уж не знаю, где он у тебя, если не на пояснице.

– Связана? – Леск смотрела очень недоверчиво.

– Да. И это значит, что ты не можешь колдовать без посредника.

– И что Рес посредник, – успокоилась Фадина.

– А почему я не знаю? – возмутился Рес.

– Не знаю, почему ты не знаешь. Но Леск может колдовать только рядом с тобой.

Рес и Леск уставились друг на друга. Уж успели насмотреться за время бегства по-всякому, но сейчас у Леск в глазах совершенно новое выражение было – испуг какой-то.

– И что я должен… – замялся Рес, – просто стоять рядом с ней, чтобы она могла колдовать?

– Не просто, – задумчиво хмурился Ринк. – Посредники не только источники силы для ведьм или ведьмаков, но и должны о них заботиться, защищать – у обладающих силой слишком много врагов, а еще больше желающих силой воспользоваться. Причем ведьмы далеко не всегда могут защитить себя сами. И, кроме того, посредники должны были за подопечными присматривать. Это значит, что если ведьма задумает применить силу в преступных целях, то посредник должен ее остановить.

– Что, убить? – предположил Рес самое худшее.

– Если потребуется. Для того в посредники набирали детей с сильной естественной защитой от колдовства и специально готовили с раннего детства. Тайным приемам обучали, еще чему-то, даже не знаю, чему. Знаю, что им даже ядовитые зубы вживляли и вшивали под кожу метательные иглы.

Рес отстранился:

– Меня ни к чему не готовили.

Ринк вздохнул:

– Смута в Алмазном княжестве произошла слишком неожиданно. В том числе и для тайного круга посредников. Сейчас трудно сказать, что произошло с тобой, но предполагать можно: тебя отобрали, пробудили твое свойство посредника, но случился погром, или же твои родители отправились сражаться, или еще что-то случилось. Ты же подкидыш?

– Как и я, – тихо сказала Леск. – Но если Рес посредник, то и у него должны быть знаки? Как доказательство, что за ведьмой есть кому присматривать и чтобы… – тут она замялась. Рес приблизительно догадался, почему: с ведьмой трудновато управиться, однако можно лишить ее силы – разделить с посредником. – А у него никаких знаков нигде нету, – закончила Леск.

– Ну, есть восходящее солнце, но мне его на галере выкололи, – поправил Рес.

Фадина посмотрела на него:

– Ты давно брил голову?

– Никогда не брил… А что?!

Леск тут же начала ворошить Ресу волосы, всматриваясь. Будто блох искала, хорошо, никто посторонний не смотрел.

– Есть, – выдохнула Леск, когда добралась Ресу до затылка. – Только не дракон, а… кажется бабочка.

– Вторая ступень, – удовлетворенно кивнул Ринк. – Это значит, что Ресу трудно будет тебя остановить, хотя за источник силы он сойдет.

Рес невольно стал ощупывать свой затылок. Надо будет обязательно посмотреть через волшебное зеркало. Или как-то приспособить два обычных.

Леск растерянно опустила руки:

– Так мы что, и встретились не случайно? Нас притягивает, да? И мы не случайно отбились от обоза?

– Про обоз не знаю, но посредников и ведьм скорее отталкивает друг от друга, чем притягивает, чтобы не слишком сближались. Хотя, в каком-то смысле, и притягивает. Встретились вы неслучайно, а сошлись, выходит, вопреки всему. То есть – по любви, и никак иначе.

Рес и Леск снова посмотрели друг на друга по-новому.

– А я вообще не верил в волшебство, – пробормотал Рес.

– А оно и не действовало, – картинно развел руками Ринк.

– Ага, – кивнул Рес, – растратилось, а сейчас запас восстанавливается…

Фадина покачала головой:

– Волшебная сила не накапливается в нашем мире, а протекает через него, рассеиваясь. Из некоего источника – вероятно, выхода в другой мир через промежутки. Тысячелетия назад источник был перекрыт, и колдовство угасло. Не сразу, хотя бы потому, что далеко не вся сила рассеивается, кое-что накапливается в земле, камне, воде. В Холодной Степи заклинания прямых троп иногда действовали даже пятьсот лет назад. А четыреста лет назад – уже не действовали, все растратилось в тогдашних усобицах, когда колдуны одновременно вели прямыми тропами по нескольку армий. Осталась мелочь, в основном то, что накопилось в особых оберегах, которые называют печатями.

– И колдуны потеряли власть, – догадался Рес. – Вот почему они бежали в Драконью Пустошь – там есть входы в промежутки, в которых хватало силы… своей силы, да?

– Не знаю, но, пожалуй, да. Вероятно, даже можно выносить небольшой запас силы из промежутков – в печатях или как-то еще. Мы слишком мало знаем.

И это их здорово беспокоило. Из-за волшебных потоков все тех же. Засиживались с раннего утра допоздна, в хранилище свитков рылись. Расспрашивали через «длинную нить» других колдунов. С волшебными зеркалами много возились – их, оказывается, полно было в хранилищах храма неба. Тысячелетия без дела лежали. Однако зеркала начали часто сбоить – слишком многие люди запаслись оберегами от подглядывания. Жаль.

Ринк насоветовал Ресу, как упражняться с тяжестями, чтобы мышцы наросли – тонкокостость скрыть, ну и силы прибавить заодно. И Рес действительно потяжелел. С равнинником не спутают, но и побережника не враз заподозрят по сложению. Это так, на всякий случай, если Леск вынуждена будет скрываться-прятаться, или же отправится на какое-нибудь задание – все же, имперская разведка еще могла охотиться за оскорбившими дворянскую честь Иэя Туомоса беженцами.

В остальном хорошо жилось Ресу с Леск. Хотели пожениться, но выяснили в храме неба, что по второму разу бессмысленно – обряд дельтовиков считается, даже если без свидетелей. Подумывали ребенка завести. Ринк отсоветовал – время слишком неспокойное, опасно себя связывать, да и за детей страшно.

Впрочем, опасения не оправдывались, наоборот. Войны с драконами так и не случилось, просто Император заключил новый договор, и все человеческие страны с ним согласились. Теперь Драконья Пустошь уже не запретная для людей земля, а всего лишь еще одна страна. Можно свободно пересекать ее границу и нужно соблюдать тамошние правила – как и в человеческих государствах.

Император как-то вдруг изменил отношение к побережникам – отменил награду за их головы, больше не требовал у соседей, чтобы выдавали беженцев. Еще бы, учитывая, как к этим претензиям отнеслись. Из Алмазного княжества ответили письмом – через слово восхваляли в нем Императора, но это был твердый отказ. Из Лунного княжества тоже ответили письмом – сослались на договор, по которому обязаны выдавать только преступников, причем не всяких. Хотя и было, в чем обвинить некоторых побережников – убивали пограничников, когда прорывались из империи – однако очень трудно установить, кто именно из беженцев виновен. И лунники с чистой совестью никого не выдавали, объявляли доказательства неубедительными. На Закатных островах тянули время – долго не отвечали на послания Императора, наконец, отписались в изысканных выражениях, что подумают. А вожди степняков вообще заявили, что ни про каких беженцев к ним из Империи ничего не знают – прямое оскорбление, причина для войны. Однако обошлось. Неспроста все сразу пошли против империи, наверняка вожди побережников как-то все устроили. Может, колдовством, может так нашли, чем подкупить или запугать правителей и вождей.

И неожиданно Император начал войну где-то в других мирах. Что, зачем – непонятно. Зато наемников имперцы набирают толпами, все человеческие страны в союзники заманили – обещали долю в завоеванном, по нескольку целых миров каждому государству. Слухи ходили какие угодно, а волшебные зеркала сбоили, даже промежутки не показывали – Леск считала, что из-за драконов, ведь почти все пути в другие миры открывались из Драконьей Пустоши. То есть, получалось, изображения на волшебные зеркала через те же переходы передаются – а как же еще? Еще могло быть, что имперские войска в других мирах скрыли сопровождающие их колдуны, а заодно и переходы тоже спрятали от любителей подглядывать через зеркала.

Потом вдруг выяснилось, что есть в книгохранилищах Алмазного княжества свитки, которые могут разъяснить происходящее с волшебными потоками. Да только все на каких-то древних языках, что-то и на тайных. И Леск – едва ли не единственная, кто может на них читать, ее способности к языкам как-то связаны с даром ведьмы. Нет, другие знатоки были, но – либо староваты, чтобы отправляться в дорогу, либо доверия не заслуживали, либо еще где-то что-то переводили, не менее важное, что могло помочь с потоками этими. Рес, конечно, спросил, не слишком ли – через полмира тащиться, чтобы свитки переводить, но колдуны – а их много собралось на Горячей Черни – беззаботно отмахивались:

– Прямыми тропами пойдем, сейчас открылись особо быстрые.

Как ни странно, окончательное решение должен был принять Рес. Посредник не просто источник силы и надсмотрщик, на его ответственности все сколько-то сложные выборы. И Рес согласился – не на войну ведь собирались, а только в свитках порыться. Да и засиделся уже на одном месте. Конечно, занимался, наконец-то, любимым делом – строил корабли. Уже и до десятника дослужился. Однако волшебные потоки показались важнее.

В дорогу служители снабдили Реса и Леск раковинами зубатки, чтобы общаться заклинанием длинной нити, и маленьким, с ладонь, волшебным зеркалом. Еще взяли оружие, лекарства, несколько свитков в подарок книгочеям Алмазного княжества, теплой одежи, а то там сейчас нежарко. И золота по десятку мер.

Добрались на двухмачтовике «Сполох» – недавно построенном ходком «посланнике». Действительно быстро вышло: двое суток на юг, к морскому течению, потом полтора дня прямой тропой – на ночь с нее сходили, в темноте опасно пользоваться этим колдовством – еще трое суток к берегам Алмазного княжества.

Хранилище располагалось приморском городке, в большом доме. Огромное количество древней и новой писанины, но Леск разобралась с ходу – набрала кучу свитков и засела их читать, что-то записывала.

Рес, чтобы не маяться от безделья, тоже читал наугад, что на понятных ему языках.

Надолго они задержались, двадцать шесть дней в городке прожили. Поначалу каждый вечер связывались по «длинной нити» с искателями – Леск рассказывала, что уже успела проверить и сколько еще осталось.

А потом, на шестой день, створка зубатки не ответила.

– Кто-то разорвал «длинную нить», – очень спокойно предположила Леск.

– И что теперь?

– Ничего. Продолжаем.

И продолжила, оставив Реса волноваться, кто и зачем разрушил заклинание связи. Уж не из-за тех самых волшебных потоков дело? Да вообще привык уже сразу узнавать, если что важное в мире случается. К хорошему быстро привыкаешь.

А на восемнадцатый день Леск кое-что нашла в свитках:

– Кажется, я знаю, что нужно делать. Нужно отправиться к Белому Зеву и там… проверить, что с волшебными потоками.

– Что такое Белый Зев?

– Это севернее Холодной Степи, там сходится много прямых троп. Уже в стране драконов, но сейчас-то можно. И… там можно многое узнать. Там не то пещера, не то строение, а внутри – очень древнее святилище неведомого бога.

– И ты хочешь туда отправиться?

– Больше некому. А я боюсь, что остается мало времени. Прямой тропой быстро доберемся.

И Рес согласился чуть ли не с радостью – засиделся уже. Со свитками особо не скучал, однако самое время прогуляться-проветрится.

Они купили припасов, выносливых степняцких лошадей, теплой одежи. Меховые плащи, которые в Алмазном княжестве считаются особой роскошью, удалось взять задешево – зима здесь закончилась, торговцы сбрасывали товар, чтобы не залеживался. Местный книгочей – тихий старичок, чье уважение Леск успела заслужить знанием множества языков – выхлопотал для гостей-побережников бляхи княжеских чиновников, чтобы пограничная стража не задержала, мало ли. Еще оставалась опасность, что имперская разведка до сих пор ищет нарушителей древнего договора, потому Леск применила ею же придуманное заклинание, меняющее цвет глаз на карий с прозеленью. Неустойчивое волшебство, за день слабело, а с утра Леск его снова накладывала, однако сойдет. Даже вернее будет, чем волосы перекрашивать, потому что хитрость новая, неизвестная всяким там разведкам. Тонкокостость Леск под одеждой спрятала, а Ресу и не надо было – мышц хватало.

Глава 11

За четыре дня добрались до пограничной реки Самоцветной – вдоль нее удобная прямая тропа проходит, река-то течет аж из Холодной Степи через Лунное княжество. К реке выехали под вечер, так что заночевали в этом самом кабаке, где сейчас молоком с булочками завтракали.

Заодно прислушивались к разговорам.

Один постоялец, с виду простой крестьянин (хотя в Алмазном княжестве легко ошибиться) спрашивал другого, богато одетого торговца:

– Так чего там, в империи?

– Много чего, – рассеянно отвечал торговец, помешивая кашу в миске.

– Ну… а главное самое?

– Война в других мирах, чего уж главнее? Бойцы оттуда возвращаются, в основном – после ранений. Искалеченные есть, хотя мало что-то, в наших войнах больше.

– Да?! – загорелся крестьянин. – И с кем воюют?!

– С людьми по большей части. В других мирах тоже люди живут. А воюют так себе, наши лучше.

– По большей части?!

– Ага, и с не людьми тоже. С четвероногими какими-то, с мохнатыми, даже с летающими. Но это я только слухи передаю. Могли и приврать, могли вовсе выдумать. А сюда разве из других миров не возвращаются? Ваши тоже там воюют, союзники, как-никак.

– Прямо сюда не возвращаются, а где кто и вернулся… тоже ведь только слухи от них доходят. Стало быть, с империей войны не будет, раз их войска в других мирах заняты?

– Да какая война?! Союзники же!

– Ну а чего тогда они пограничную стражу снимать потребовали?

– Потому что своих пограничников тоже в другие миры отправили. Воевать или охранять чего – того не знаю. И, если бы война грозила, ваши бы стражу снимать не стали, наоборот. Ну, разве оттянули бы войска вглубь, и то не все.

В кабаках, как всегда, можно узнать многое.

Расплатившись, Рес и Леск оседлали коней и направились через селение вдоль реки. На площади увидели десяток стражников, телегу с высокими бортами. Подходили крестьяне – двое с пикой, один с боевым топором на длинном древке, один с шипастой палицей. И бросали оружие в телегу.

– Что тут происходит? – полюбопытствовал Рес, когда подъехал близко.

– Разоружаем, – угрюмо ответил десятник.

– Кого?

– Да лунников этих! Они все дворяне, стало быть, в княжеской гвардии состоят.

Рес вспомнил: после смуты нижняя долина Самоцветной опустела, сюда переселились несколько родов народа долин из Лунного княжества. Построились, распахали землю, даже немного воевали на стороне мятежников. До конца смуты жили под управлением собственных старейшин, потом новая власть, естественно, захотела, чтобы долина осталась частью Алмазного княжества. Старейшины долинников согласились при условии, что их признают дворянами. В Лунном княжестве простому человеку почти невозможно получить дворянство, недостижимая мечта это, но в Алмазном, хоть оно и соседнее, половина всех жителей могли бы щегольнуть знатным происхождением, уж так сложилось. Потому новый князь согласился на условия старейшин с легким сердцем, да еще и понял неправильно, признал дворянами вообще всех долинников. Подумаешь, на тридцать тысяч дворян больше. Все равно в Алмазном княжестве это никаких привилегий не дает, только обязанность служить в гвардии. А вояки из лунников хорошие, оружие у них свое, так что пусть себе гордятся знатностью, заодно землю возделывают и границу охраняют.

Стало понятно, с чего это Император потребовал у Алмазного князя «приграничные войска отвести или разоружить» – обычное войско проще и безопаснее отвести, чем разоружить, но как долинников отводить, если они тут живут с семьями и хозяйством? Если им сеять скоро?

А сотник ругался с мужиком, который притащил помятый железный горшок:

– Ты чего это припер?!

– Вы это, полегче, я дворянин, между прочим. Двадцать лет уже в дворянстве, так-то!

– О, демоны вечной бездны! Хорошо, ваша милость, с какой дури вы соизволили припереть дырявый горшок?

– Да не дырявый он! Помятый только слегка.

– Да хоть бы и вовсе ровный, как ты… вы им воевать собрались?!

– А с чего бы это мы надумали горшками воевать-то?!

– Да оружие надо нести было!

– Оружие?! А чего было толком не сказать, чего нести надо?! Мы-то на выселках откуда знаем?! Вижу, Тигат, сосед мой, секирки парные понес, потом Гур пику свою старую – я и подумал, что железо собирают. Думал, хорошо, что горшок несу, в нем железа поболе, чем в пике. А так бы я дубину выстрогал.

– Выстрогал?!

– А чем дубина не оружие?

– Так… Указ был – разоружить! То оружие, что есть принести обязаны, а не новое строгать!

Долинник уронил кувшин, разинул рот и вытаращил глаза. Потом жалостливо затянул в том смысле, из оружия у него только железные вилы, нужные для навоза, косы, чтобы траву скотине заготавливать, ножи, без которых хозяйка не сможет стряпать, и еще топор – вовсе вещь в хозяйстве необходимая.

– А серпа у тебя нет? – удивился стоявший рядом стражник.

– Ну… есть, но как же я без серпа-то?

Десятник вздохнул и отпустил мужика-дворянина взмахом руки.

Подошел следующий долинник, с виду кузнец, протянул дваждыизогнутый однолезвийный меч. Не нужно разбираться в тонкостях, чтобы понять: клинок только что выкован и закален, не отполирован даже.

– Ты тоже не знал, что разоружаться надо, а не просто оружие сдавать? – качал головой десятник.

Кузнец неопределенно развел руками. Десятник недовольно тянул:

– И чего же это ты принес? Хлеб этим резать? Или лозу рубить?

Кузнец медленно покачал головой, смотрел при этом прямо в глаза десятнику. Тот вздохнул, выхватил из ножен свой меч – прямой, отполированный, с темляком из серебряной нити:

– Вот это – меч! А это… не знаю, что это, для ножа длинновато, а на меч не похоже.

Кзнец сжал зубы и молниеносно взмахнул своим неполированным клинком – и половинка меча десятника с обреченным стуком хлопнулась на траву. Десятник оторопел. Долго смотрел на обломок своего меча, перевел взгляд на кузнеца:

– У меня же восточная сталь… была. Из чего твой… меч?

Кузнец наконец-то заговорил:

– Черная сталь.

– Разве?! – удивился Рес. Клинок кузнеца обычный был, серый, совсем не знаменитую черную сталь не похож.

– Внутри, – пояснил кузнец. Рес вспомнил: черная сталь очень дорогая, потому ее иногда соединяли с обычной, приваривали с двух сторон по пластине. Или же делали меч-лодку, когда снаружи хорошая сталь, а внутри, за основу – обычная. Но здесь она внутрь заварена.

– И как я теперь без меча? – жаловался десятник. Кузнец молча протянул ему свой, только что выкованный. Десятник несколько неуверенно взял, взмахнул, проверяя развесовку, посмотрел вдоль лезвия. Явно остался доволен, даже решил:

– Отполировать надо, чтобы не ржавел.

– И салом протирать, – кивнул кузнец.

– И много ты таких мечей выковал?

– Один.

– Только этот, то есть. Стало быть, мечей у тебя не заказывают?

Кузнец ответил не сразу и неопределенно, чтобы не соврать, зато очень для себя длинно:

– Тут все жадные. Они не хотят мечи в три слоя. Хотят целиком из черной стали.

А десятник, видимо, решил не уточнять, много ли кузнец черных клинков выковал, чтобы тому врать не пришлось. А если правду скажет – уже десятнику придется с обысками идти. Вместо этого другое спросил:

– Так ты и целиком из черной стали можешь меч выковать?

Кузнец с достоинством кивнул.

– И много можешь мечей выковать?

Кузнец очень красноречиво пожал плечами, мол: где-то и один меч много, где-то и тысячи мало. Кроме того, за всю жизнь можно много клинков наковать, а до сегодняшнего заката и одного не успеешь, а это – мало, с какой стороны не смотри.

– Вот за год, сколько можешь выковать? – уточнил десятник.

– С руды – полста.

– А не с руды?

– Со слитка – сто.

Десятник почесал бороду, что-то прикидывая. Сказал кузнецу:

– Ты не уходи пока, разговор есть. За пиво я плачу.

Кузнец согласно кивнул, отошел в сторонку.

Десятник повернулся к следующему долиннику, который принес старый боевой клевец.

Рес заглянул, что там в телеге – почти полная, но это не значит, что здешние долинники действительно разоружаются. В основном оружие было щербатое и гнутое, иногда – ржавое. И простые луки, и пики с наконечниками из гвоздей, дубины – свежевыстроганные и совсем старые, треснувшие. Кое-что могло разжечь любопытство у знатоков древностей и редкостей – листовидные бронзовые мечи, двулезвийные круглые топоры, невесть как занесенный в Алмазное княжество гарпун китобоя со Снежных островов. Обычные крестьянские вилы, косы, топоры лесорубов тоже в телеге лежали – не новые, естественно. Скребок для чистки рыбы был – вот уж что можно считать оружием только с огромной натяжкой.

Однако разглядел Рес в куче и два тесака во вполне еще новых кожаных ножнах. Вытащил, осмотрел – хорошая сталь, клинки ни разу не переточенные. Такие в ходу у побережников. Рес удивился, спросил у стоявшего рядом долинника:

– Кто это так расщедрился? Старейшина, небось? Хорошие ведь клинки!

– Почему – расщедрился? – едва не возмутился тот. – Сказано оружие сдавать, мы и сдаем все, что есть. У меня только лук нашелся и пика… ну, дубину выстрогал – откуда мне знать, зачем оружие понадобилось? А тесаки побережники принесли. У старого причала семья их живет, из империи беглые. В смуту отсюда бежали, теперь сюда.

– Всего одна семья?

– Одна, хотя еще своих ждали, да не дождались – их обозы, слава богам, южнее пошли, через Путь Костей.

– Почему – слава богам, тесноты боитесь?

– Тесноты не боимся, тем более, что побережники много земли и не просят. Эти сапожничают, огородничают, рыбу в Самоцветной ловят на продажу. Да только мнят о себе много они. А сами своего не берегут, потому как земли своей нету у них. Хотя и до чужого не жадные.

– То есть – не мешают?

– Ну… эти не мешают, да зачем нам тут чужаки, если мы и языка их не знаем? Гнать, конечно, не станем, сами приблудные, а все лучше, чтобы все свои вокруг.

Хорошо, хоть гнать не станут.

– Им и опасно здесь, – продолжал долинник задумчиво. – В Сухой Роще тоже их семья задержалась – дите приболело. Уже все обозы их прошли, когда заявился какой-то предгорник из империи, да начал мужиков подговаривать, чтобы побережников убили и награду за это получили с Императора. Мужики его едва прямо на месте не пришибли, да одумались – скрутили и страже сдали. Но это повезло побережникам, а если бы тот лесовик поумнее был, лихих людей нашел?

– Повезло, – сказала Леск ровным голосом.

– А как сапожничают? – спросил Рес, ему очень хотелось увидеть соплеменников. – Мне бы прошиву в сапогах поменять.

– Поменяют. Сапожничают-то хорошо, у них глаз цепкий от природы и пальцы чуткие, потому к ремеслу склонность.

– И как проехать?

– А вверх по Самоцветной, вдоль меж. Их мазанку издалека видно, там еще старые яблони.

Чтобы не петлять вместе с рекой, Рес и Леск сократили путь через вершину небольшого холма. И там встретили лунников – дворянина-мужика, что железный кувшин за оружие выдавал, и второго, помоложе, судя по внешности – сына первому. Они рыли яму.

– Что это вы копаете? – спросил Рес. Раз притворяется княжеским чиновником, значит надо обо всем расспрашивать.