Текст книги "Прямые пути (СИ)"

Автор книги: Алексей Дуров

Соавторы: Елена Варющенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

Вольники вообще здорово себе на уме оказались – чего еще ожидать от наследников беглых рабов из страны Десяти Племен? Легкой коннице было строго наказано: главная задача – разведка, в бой не вязаться, кроме самых крайних случаев, и то лучше спросить разрешения через переговорную печать. А вольники все равно то гонца перехватят, то мост сжечь не дадут, то привезут в мешке пленного колдуна из местных. И все без разрешения – оправдывались, что не было времени просить разрешения или сотник с переговоной печатью далеко, или еще чем. Возможность захватить живым местного колдуна – чем не тот самый крайний случай? Или же: понравились вольникам шумные самострелы. Не им одним, всем, и все понимали, что имперские горные стрелки оружием делиться не станут. Вольники тоже понимали, однако вскоре появились по два-три шумных самострела в каждой их сотне. Какими путями – не признаются, врут, что всегда были. Имперское начальство затеяло расследование – вроде бы, все самострелы на месте, сколько их привезли из родного мира, столько и есть в обозе или у горных стрелков на руках. Откуда взялись те, что у вольников, объяснить нечем, кроме колдовства. Тарджи подозревал, что прямо тут их сделали – может сами вольники, были среди них хорошие кузнецы, может имперские мастера – они умели шумные самострелы чинить, а стало быть, могли и изготовить. Но решил о своих подозрениях помалкивать, раз самоуправство вольников шло на пользу войску. Имперцы даже отрядили нескольких горных лучников, чтобы подучить вольников обращению с шумными самострелами – непростое дело, навык нужен.

Объединенная армия быстро и неуклонно двигалась на северо-восток, к столице, разбивала одно войско противника за другим. Почти без потерь. За все время только один наемник из степняков был ранен стрелой и все равно выжил. Еще несколько обозных лошадей погибли в хитроумных ловушках. Были и погибшие люди: кто-то при переправе утонул, кто-то упал с коня и сломал шею, кто-то в темноте на пику напоролся. Но это все смерти небоевые, обычные случайности, каких в мирной жизни едва ли не больше на такую-то прорву народу.

Война с Союзом Срединных Земель закончилась неожиданно, мало того, еще и незаметно. Ну, повернула армия на восток, но начальству виднее, где воевать. Ну, не выслали вольников в разведку, а всего лишь передовыми пустили, но, может быть, сегодня разведывает кто-то другой, в войске хватает легкой конницы. Ну, разошелся приказ избегать боя с местными при любых обстоятельствах, но и это легко объясняется: должно быть, самоуправство вольников очень не понравилось начальству. Ну, видели перед этим, что прибыли от противника два десятка верховых, державших над головой пустые ножны – здешний знак просьбы о переговорах. Не придали значения.

Только на следующий день дошли слухи, что правитель Союза сдался. Советник Императора отправлялся в столицу с несколькими тысячами бойцов обсуждать условия, остальное войско шло дальше – не то в другую страну, не то в другой мир.

Морские конники дивились: почему правитель Союза так долго тянул? Давно уже должен был запросить мира, не губить людей в заранее проигранных боях. Однако просочились слухи, что не шумных самострелов, дымчатых клинков или волшебства испугался здешний правитель, а отношения к пленым. Объединенному войску некуда было их приспособить, убивать тем более бессмысленно, так что попросту отпускали. Раненых еще и лечили сначала. Некоторые отпущенные возвращались к своим, рассказывали. И пошли в здешних войсках слухи, что плен не страшнее смерти, а совсем наоборот. То-то гораздо больше стали сдаваться, даже в мелких стычках. Правитель Союза почувствовал, что теряет власть над собственными войсками, а это для правителей опаснее любого вторжения. Ничего не оставалось, только сдаться, пока не поздно и можно себе хотя бы половину власти в Союзе оставить.

– Неужели они надеялись нас одолеть? – удивился тогда простой конник и глянул на сотника. Тот пожал плечами, однако Тарджи кивнул:

– Могли. Заманили бы вглубь страны, чтобы нашим было далеко везти припасы, и навалились бы такой силой, что у нас бы заряды к орудиям и самострелам все вышли, а у них бойцы – нет. Уже сейчас набирали ополчение по всей стране. Или еще какую каверзу выдумали, новое оружие только в первых боях дает верную победу, а потом противник приспосабливается. Сколько раз уже случалось.

– А дальше куда? – спросил случившийся рядом вольник. – Возвращаемся, или еще где воевать будем?

Этого Тарджи не знал. И сотник не знал, и тысячник. Может быть, сам Карсай Рисгоас – командующий объединенного войска – тоже не ведал, ждал приказа от Императора или донесений разведчиков. Иначе сказал бы войску – какой смысл таиться? Двигались не к береговому лагерю – то есть, не домой в родной мир возвращаются. Однако если верить колдунам, сложно все с разными мирами, порой сподручнее уйти через один переход, а вернуться через другой.

Встали несколькими лагерями вдалеке от границ Союза. Хотя бы знали, что ждут подкреплений из родного мира, однако недоумевали, зачем – потерь же почти не было! С кем собираются воевать, если наличных сил может не хватить? Уж не с демонами ли?

Подкрепление прибыло – имперские войска, в том числе знаменитая латная конница. Тоже целая армия. И все прояснилось: их отправляли воевать в еще какой-то другой мир, да не вышло, так что перевели сюда. Нужный им переход находился в верховьях реки Колдуньи, которая протекает по стране драконов, но там же, как оказалось, были и человеческие селения. Как, откуда, что за люди – неизвестно, но жили они под управлением колдунов. И отправленное туда войско должно было сначала приструнить этих отщепенцев, а потом идти в другой мир на завоевания. Передвигались по реке большими речными галерами, причем очень быстро – с помощью заклинания прямой тропы. За день всю реку проскочили, в полдень, было, остановились, но скоро пришлось снова разгонять галеры заклинаниями, потому что вдоль Колдуньи водились чудовища – огромные быстрые змеюки с броневой шкурой, которую даже из шумных самострелов не удавалось прострелить. Из орудия, разве, но попробуй по виляющей змее прицелься. Хорошо, на каждой галере плыли по паре-тройке колдунов и отпугивали змеюк огненным колдовством. И то, колдуны потребовали не задерживаться – змеюки три раза испугаются, а на четвертый нет. Одно чудовище, впрочем, убили стрелой в глаз.

Поднялась армия до первого селения отщепенцев, даже поймали какого-то лодочника, расспрашивали. Здорово он испугался. И все подтвердил: действительно, есть селения рядом и выше, действительно под властью колдунов. Страшновато стало, однако свои колдуны успокоили, что обереги защитят. А дальше случилось непредвиденное: выплыл на середину реки старик в лодочке. Только на него навели самострелы, как пленный лодочник заорал: «Не надо! Это Шелтак! Хозяин фоликсов!» Оказалось, что старик – местный колдун, он не то напился, не то наоборот протрезвел и теперь орал, что фоликсы – змеюки, то есть – ему подчиняются, и что натравит их на имперцев, если не уберутся прямо сейчас. И что его самого нельзя убивать, иначе змеюки не только всех имперцев уничтожат, но и доберутся до их родных земель. Очень похоже было, что не врал – слишком развязно и нагло себя вел. Кроме того, вблизи селения никаких фоликсов не встретилось, хотя должно быть наоборот – они хищники, и люди для них добыча. И вряд ли что-то, кроме колдовства, может отпугнуть такую тварь.

Пришлось отпустить пленного, как потребовал Шелтак, и отступать. Сначала просто спустились до самого взморья, но там начало штормить. А поднялись выше – услышали приближение сразу нескольких фоликсов. Ушли прямой тропой вверх по реке, на середине остановились и снова вниз повернули. Так и плавали туда-сюда по Колдунье, чтобы на месте не засиживаться и не слишком дразнить змеюк. И все равно видели их с каждым разом чаще. Колдуны сразу после встречи с хозяином фоликсов отправили своими способами доклад в империю и стали ждать помощи или, хотя бы, совета. Пришел ответ: ждать. Ох и натерпелись служивые страха, иные спать не могли, фоликсов в темноте высматривали. Один рассказывал, что какую-то галеру и прямая тропа не спасла – ударила змеюка снизу и разнесла в щепки, которые все равно несло по тропе вместе с остальным флотом. Еще и кровавое пятно расплывалось до ближайших судов. Правда, другие из новоприбывших не знали ни про какую погибшую галеру – однако могли просто не видеть, потому что были на других судах. Восемь дней они болтались по Колдунье, пока пришла помощь – повелители демонов из страны Десяти племен, самые лучшие колдуны, что были в распоряжении империи. Действительно сильны – на демоне прилетели, никто больше так не может. А уж как фоликсов распугали. Вроде бы, это их предки призвали змеюк в незапамятные времена, чтобы воевать с драконами, и сами же испугались, чего натворили. Хорошо, змеюки появляются только вдоль Колдуньи, в человеческие земли их какое-то хитрое колдовство не пускает. Хотя можно и направить фоликсов на врага, если умения и удачи хватит.

Пошли галеры выше, а селения отщепенцев пустые стоят, все переходы в другие миры закрыты накрепко, колдуны – и свои, и повелители демонов – только руками разводят. Пришлось совсем возвращаться и отправляться сюда, в Союз.

Здесь объединенное войско не стало мешкать – двинулось к переходу между мирами. Хотя, вроде бы, по последним слухам, должны были дальше в этом же мире воевать.

Местные жители уже знали, что их правитель сдался, и возвращались по домам. Возле одного моста устроили целый рынок для армии иномирян, кроме всего прочего продавали много факелов, масляных фонариков, лучинных ламп. Тарджи подивился, спросил, что за обычай, а торговцы удивились в ответ: так ведь вашей армии приказано запасаться факелами! И только потом этот приказ передали Тарджи через сотника. Еще и два серебряных кольца на факелы. Тарджи был почти уверен, что денег не хватит, собирался добавить своих, но, на удивление, за одно кольцо дали целую охапку факелов, за другое – по лампе каждому в десятке. Серебро здесь гораздо ценнее, чем в родном мире, самое раздолье для торговцев.

На этот раз переход заметили все, еще бы: входит полсотни-сотня бойцов на обычный с виду отрезок лесной дороги и вдруг исчезают с хлопком. Многим страшновато было, пришлось подбадривать.

А в другом мире оказалось совсем темно, не зря запасались светом. Внизу – бурая глина, что вокруг – неизвестно. Еще и холодно, спасибо, что не мороз. Растянувшаяся еще с прошлого мира армия была похожа на огромное факельное шествие, какие устраивают в стране Десяти племен на праздники.

Прошли через темноту без остановки и снова нырнули в переход. Оказались в том же мире, где и до темноты, только очень далеко от Союза Срединных Земель, на другом материке. Земля освоенная: возделанные поля, ухоженные леса, дорог хватает, хотя они в основном грунтовые. Однако не империя или союз здесь были, а множество мелких княжеств. По пятьдесят тысяч шагов между самыми дальними концами, а спеси у местных князей столько, что Императору много будет. А местные крестьяне жили так плохо, что дальше, пожалуй, некуда. Безземельные батраки с острова Желтый Лист гораздо богаче, потому что одеваются в дерюгу и мешковину, а не в циновки и тростниковые юбочки, как здесь. У них есть хотя бы лачуги, домашняя утварь, а самое главное – свобода, пусть относительная. Здесь же свободны только князьки, остальные – имущество. Если какой-то бедолага-чужеземец попадет в любое из здешних княжеств, то он считается собственностью бесхозной, которую князек может спокойно присвоить. И не скажешь, что люди здесь, как домашняя скотина – о ней-то хозяева заботятся, а князьки, кажется, наоборот беспокоились, чтобы крестьянам жилось как можно хуже. Унижали, чтобы возвыситься. Высоту понимали и в самом прямом смысле тоже: крестьяне были обязаны ходить согнувшись и глядя в землю, жили исключительно в общих землянках по несколько семей в одной. За нарушения казнили, причем вешали или сажали на кол в ямах, чтобы приговоренные и в смерти оставались ниже господ.

Тарджи про местные порядки не знал, потому сначала страна князьков понравилась: аккуратные возделанные поля, лес с огромными деревьями, ровная дорога. Но потом увидел крестьян – согнутые, тощие, в дырявых циновках вместо одежды. У всех выбиты зубы и сломаны носы – еще один здешний обычай, князьки очень любят бить крестьян кулаками в латных перчатках. Просто так, ни за что, раз целы зубы, значит надо выбить.

А сами князьки жили в башнях, ходили в золоте, как в кольчугах. В Лунном княжестве, говорят, знать тоже много драгоценностей на себя вешает, но хотя бы ювелирной работы, а у князьков – что угодно, лишь бы золото. Расплющенные и кое-как отполированные самородки к одежде пришивают и очень собой гордятся. Есть и железные кольчуги для боя, но и они – в позолоте и с камушками.

Кроме того, были у князей прислужники, они же гвардия. Жили в подвалах княжеских дворцов-крепостей, одевались и ели гораздо лучше крестьян. Оружие носили – дубинки, пики, топоры. Но все они были евнухами. И лица у всех изуродованы. И жизнь их была коротакая – гибли в частых усобицах из-за каких-то пограничных болот.

Раньше были у Тарджи и других бойцов сомнения: не чернят ли свои души, воюя на стороне завоевателей. А сейчас все разом решили, что страну князьков надо покорить только для того, чтобы изменить порядки. Особенно имперские дворяне возмущались. Говорили спокойно, они вообще очень сдержанные, но лица кривили, будто собирались то ли блевать, то ли кого прикончить. Не раз говорили, что здесь противоположность империи – вместо одного большого государства уйма мелких, власть не заботится о подданных, а наоборот, евнухи воюют. Но один тысячник степняков возразил:

– Противоположность, это если б князья в циновки одевались, а крестьяне в золото. А здесь – та же самая империя, только вывернутая наизнанку.

Войны не вышло совсем – подъехали горные лучники к здешнему замку, стрельнули из шумных самострелов по дощатым щитам, и князек сдался. Другие сдавались не дожидаясь стрельбы, едва объединенная армия подходила к границе княжества. А когда разок стрельнули из орудия по пустырю, то князьки сами кинулись приносить клятву верности победителю. Наперегонки, устраивали поединки между собой, чтобы первее успеть. Давно мечтали подчиниться кому-то сильному, кто прекратит усобицы.

Так что войны не было. Тем не менее, многим пришлось сражаться против князьков в поединках. Они же спесивые, легко хватались за оружие, тем более, что больше половины бойцов объединенного войска знатными не были, а значит – ничейные крестьяне по здешним понятиям. Хотя их чаще принимали за гвардию, а то и за небогатых благородных – слишком хорошо одеты, вооружены и слишком дерзки для крестьян. А у бойцов понятия не здешние. Самая первая стычка, насколько знал Тарджи, вышла, когда подъехал князек к лагерю, а ему навстречу прислужник морских пехотинцев с Закатных островов. Руки перепачканы в золе, значит явно не знатный, но идет выпрямившись, еще и улыбается, зубами сверкает. Князек с коня спрыгнул и ударил кулаком в латной перчатке, целясь прислужнику в лицо, а тот увернулся и за тесак. Пока князек тянул из ножен двуручник, получил себе по зубам дужкой. Потом еще раз, по носу. И стал похож лицом на собственного крестьянина. Зато выжил, а других убивали. Много случилось поединков. Чаще всех заводилами выступали имперские дворяне, нарочно доводили князьков, чтобы те хватались за мечи. Еще степняки нередко сражались, но тут уже князьки сами виноваты, слишком гордятся происхождением – как начнут о нем рассказывать, так обязательно принизят семью собеседника. А у степняков это значит, что весь род оскорбили, всех предков. Если еще и при свидетелях, то по степному закону можно убить обидчика самым подлым способом – хоть в спину застрелить, хоть сонным зарезать, хоть вдесятером на одного. Но лучше в открытом бою.

Боец из десятки Тарджи отметился – рядом с князьком носом шмыгнул, а тот понял, как намек на что-то. Боец его убивать не стал, только обезоружил и гнал пинками через лагерь.

Правил поединка у князьков не было – никаких встреч на безлюдье в оговоренное время, никакого равного оружия. Где бросили вызов, там и дерутся чем придется и в чем есть, так что, как правило, князек сражался в кольчуге, а его противник-иномирянин – без защиты. Князьки неплохо обращались со своими двуручниками, видно, что упражняются много – четкие, отточенные приемы, но и защиты только от них. А имперские дворяне упражняются с таким расчетом, чтобы противостоять любому противнику и любым, даже самым необычным, приемам. И не только дворяне, остальные бойцы из родного мира тоже умеют хитрить с клинками по всякому. И позолоченные кольчуги больше мешали, чем помогали – не зщищали от атак острием. Да и от лезвий не всегда, степняцкие мечи «соколиное крыло» прорубали их, как бумагу.

Трудно сказать, сколько князьков погибло в поединках. Не меньше трети, пока не присмирели. Старались в лагере объединенной армии не задерживаться – приехал, сдался и быстрее домой.

И объединенная армия тоже не стала долго задерживаться – пройдя через три мелких княжества, разделилась. По разным мирам отправились, а та часть войска, что из Алмазного княжества, осталась здесь – по договору с Императором страна князьков отходила алмазникам. Пожалуй, верно – раз здесь уважают только знатных, то их нужно как можно больше, чтобы поддерживать порядок, а в Алмазном княжестве трое из пятерых – дворяне. Князьки кое-что узнали о жизни в родном Тарджи мире и забеспокоились – неужели придется одевать крестьян в ткань и позволять им строить дома на земле? Тарджи полагал – перемены нужны, хотя сомневался, что провести их легко. Не только князьки будут сопротивляться, крестьяне тоже по темноте и забитости. Они привыкли жить, как живут, иначе бунтовали бы. Но алмазники сразу объявили, что менять порядки не собираются, чем многих, кто поглупее, успокоили. Однако приглядишься к войску алмазного княжества – кого там только нет: и стрелки из камнеметов, и моряки, и вовсе ненужные на равнинах страны князьков боевые скалолазы. Пестро и бессмысленно, если смотреть по военному ремеслу бойцов, однако есть у них кое-что одинаковое: все – хорошие поединщики.

В ближайшем княжестве алмазники уже проявили свою власть. Тамошний князек хотел казнить за непочтительность крестьянина. У того был сын, мальчишка еще, и он начал умолять, чтобы отца пощадили. Князек решил поразвлечься, бросил в пруд подкову, и говорит: «Достанешь – пощажу, не достанешь – повешу рядом с отцом». А мальчишка мало того, что согласился, но еще и управился – вытянул подкову, проныряв всю ночь. Князек же расстроился неизвестно почему и приказал не вешать обоих, а утопить в том самом пруду. Однако случился рядом разъезд алмазников, и десятник рассудил: слово господина закон, за нарушение закона – смерть, князек нарушил свое слово, значит нужно князька казнить. И казнили, забили камнями в яме. Не сами алмазники, а крестьяне. С охотой, потом каждый похвалялся, что первым бросил камень. Выходит, не такие уж они темные и забитые. Почему же не бунтуют? При их жизни терять нечего. Уже потом, в других мирах имперские дворяне, которые больше всех общались с князьками, рассказывали еще кое-что: власть у князьков не наследуется, передается, сами выбирают, кому передать. Обычно, конечно же, своим детям отдают княжества. Но сделать это нужно еще при жизни, по завещанию, как в родном мире, нельзя, не признают наследник князем. И, стало быть, если какой-то князек умрет, не успев передать власть, его княжество становится, как бы, ничейным и быстро захватывается соседями. Живущих же на этой земле крестьян убивают всех, чтобы освободить землю для своих подданных. Потому крестьяне были вынуждены защищать своих князей, хоть как те подло с ними обращались. Бунтовать уж подавно нельзя, даже сейчас. Однако сейчас ничейные княжества достаются дворянам-алмазникам, у которых своих крестьян нет, так что нет и смысла убивать здешних.

Когда объединенная армия разделилась, морские конники, и Тарджи среди них, попали в довольно крупное войско – сплошь из разноплеменной конницы, в том числе трех тысяч горных лучников. Вольники подшучивали, что давно пора переименовать лучников в шумных самострельщиков, те улыбались, но решительно не соглашались, потому что, хоть и лихо обращались с новым оружием, луки сохранили. Не разучились из них стрелять и не перестали их любить. А вот колдунов войску досталось мало – всего десяток, они должны были открывать переходы между мирами. Зато бывший командующий объединенной армии Карсай Рисгоас присоединился, то есть, важная задача была у конного войска.

В этот раз прошли сразу в другой мир. Вновь ничего необычного – степь с перелесками. Еще до перехода командиры предупредили, что воевать, скорее всего, не придется – со здешними договорено, чтобы войско только прошло к следующему переходу. А если придется, то, скорее всего, проиграют – у местных оружие получше. Шумные самострелы есть, только много скорострельнее имперских, орудия мощнее и дальнобойнее. Кроме того – передвижные металлические крепости и летающие машины. Объединенная конница может надеяться на колдовство, которого в этом мире не знают совсем, но десяти колдунов мало, чтобы победить здешнюю армию.

Двинулись походным строем, но разведку на всякий случай отправили – вольников и морских конников, как всегда. Первый день ничего не случилось, если не считать, что вольники настреляли зайцев и вечерому устроили пир. А на второй вел Тарджи свою десятку перелесками, и донесся странный рокот. Направившись смотреть, что там, нашли очень странный след – будто проехала тяжеленная телега с широченныим колесами, к тому же шипастыми. Тарджи доложил начальству через переговорную печать. Получил обычный приказ: проследить, что это может быть за телега, но не нападать. Погнали уже по следу. И встретили еще разведчиков – разъезд вольников, они тоже на рокот вышли и след обнаружили. Двинулись вместе, вскоре увидели, кто оставил след – не телега это была, а вроде как металлическая черепаха, ползла довольно резво, однако медленне, чем лошади. Разведчики обогнали ее, скрываясь за холмом, потом из кустов разглядывали. Колеса у черепахи были – тоже металлические, как и вся она, причем по несколько с каждой стороны. Но катились они не прямо по земле, а прокатывали по себе широкую плоскую цепь. Как будто перед собой укладывали, а за собой сворачивали. А наверху черепахи стоял вроде как перевернутый низкий стакан, из него торчали вперед две короткие трубы – одна явно орудие, вторая, скорее всего, шумный самострел. И стакан поворачивался – то есть, черепаха могла стрелять в разные стороны, не меняя хода или вовсе не двигаясь.

– Это и есть самоходная крепость, – предположил десятник вольников.

– Маловата для крепости, – усомнился Тарджи. – Хотя, возможно, у них есть и гораздо большие. А эта, видишь, аккурат нашему войску наперерез идет. Как начнет стрелять из орудия – и что мы против него сможем? Из шумного самострела вряд ли такую броню прострелишь.

– У наших есть адские яблоки, – признался вольник.

Адскими яблоками называлось еще одно новое оружие – кувшинчик с кулак размером, выдергиваешь из него веревочку за петлю, и он через пару шагов Аситы взрывается, разбрасывая стальные гвозди. Потому, как дернешь, надо бросать подальше и где врагов побольше. Опасное оружие, в том числе и для себя, если передержать или бросить близко.

– Одним яблоком его вряд ли остановишь, – усомнился Тарджи. – Разве что много сразу собрать. Но у вас с собой нету яблок?

– Нету.

Доложился Тарджи сотнику, тот неуверенно посоветовал пока наблюдать, а вообще – действовать по обстоятельствам.

Наблюдали, присматривались. Еще раз обогнали, скрываясь, снова наблюдали. И Тарджи придумал, что делать: вырубили дубовые колья потолще, затаились в кустах на пути стальной черепахи. Как поравнялась – налетели с двух сторон по трое, да и заклинили кольями колеса. Вблизи она показалась огромной, гораздо больше, чем издали. Громыхала оглушающе, еще и воняла чем-то незнакомым.

И ведь сработало – остановилась черепаха, взревев так, что обстрелянные уже кони вздрогнули, и затихла. Потом один вольник забросил грудку земли в трубу орудия, второй обухом меча загнул ствол шумного самострела. И все конники ускакали, чтобы наблюдать за остановленной черепахой издалека.

Правильно сделали, что отступили – резко открылась в верхушке стакана круглая дверца, оттуда показались человеческие руки и бросили в разные стороны что-то. И раздались два взрыва – было бы странно, если бы здешние не додумались до адских яблок, раз орудия уже знают. А вот то, что внутри стальной черепахи сидят люди, оказалось для Тарджи неожиданностью – как они постоянный грохот выдерживают? Но выбрались снизу, из-под дна черепахи, трое в черном. Они сжимали в руках странное короткое оружие – явно родственное шумным самострелам – и внимательно оглядывались. Один залез обратно и высунулся из верхней дверцы – на стражу встал. Остальные двое возились с заклинившими колеса кольями.

Тарджи доложился сотнику, тот обрадовался, что черепаха остановлена. Понаблюдали еще сколько-то – у здешних бойцов все никак не выходило колья вытащить. И получили через переговорный оберег приказ возвращаться к войску, заодно сотник объяснил, откуда взялась стальная черепаха – здешняя власть не до конца доверяет иномирянам и привела в готовность армию. Неподалеку собралось целое войско, в котором много стальных черепах, но бойцы получили приказ с иномирянской конницей не встречаться. А эта, остановленная кольями черепаха, просто сбилась с пути – ее командир в карте не разобрался.

Напоследок конники увидели еще одно здешнее чудо – летающую машину. Похожа не то на птицу, не то на стрекозу, а ревела еще погромче, чем черепаха. Из чего сделана – непонятно, слишком ярко разрисована красными, желтыми и синими полосами. Покружила летающая машина вокруг черепахи, бойцы в черном подавали ей какие-то знаки руками. Тарджи разглядел, что верх машины прозрачный, как стекло, а внутри тоже сидит человек, как и в черепахе. Чудеса.

В войске пришлось доложиться подробнее про рокот, следы, колья и все остальное. Оказалось, что не одна стальная черепаха сбилась с пути, еще несколько. И даже не одну разведчикам из родного мира удалось остановить – со второй управились степняки. Разглядели, что черепаха ползет не по целине, а по старой колее, и, заехав далеко вперед, разлили в нее какое-то особое масло, которое превращает землю в трясину. Сверху пылью присыпали, чтобы скрыть. И сработало – колеса черепахи увязли вместе с плоскими цепями, а днище плотно село. Степняки были наготове – залезли на черепаху, заклинили верхнюю дверцу, позакрывали все щели, через которые можно было смотреть изнутри. В трубу орудия загнали кол, а ствол шумного самострела загнули, как и вольники. Уже хотели обложить хворостом и поджечь, но вовремя пришел приказ через переговорную печать, чтобы отступились.

Не успел Тарджи, доложившись, вернуться к своей десятка, как узнал от посыльного, что назначен сотником. На войне выслужиться легче, что ни говори, кто отличился, того и повышают. Хотя степнякам, которые остановили другую черепаху, никакого повышения не вышло. Тысячник из имперских дворян объяснил: не за то Тарджи приметили, что остановил стальную черепаху, а за то, что догадался потом отступить.

Перед тем, как уйти в другой мир, конное войско все же встретилось со здешней армией. Не в бою, даже не на пиру, а просто так, по одной дороге двигались. Местные внешне похожи на меднолицых. Язык непонятный, одежда непривычная, а в остальном – люди, как люди, в родном мире иные народы сильнее отличаются друг от друга, чем от этих. Даже странно: в Союзе Срединных Земель и у князьков разница между пришлыми и местными была много заметнее, хотя по развитию они друг другу ближе, воюют на конях, а не черепахах. Нет, у здешних тоже была конница, но мало ее, и предназначена в основном для разведки или войны во вражеском тылу. На конях и с клинками шли в бой только на совсем не готового к обороне противника, в остальных случаях спешивались либо отступали. Так и надо действовать коннице против вооруженных здешним оружием бойцов – есть тут шумные самострелы, которые делают по полусотне выстрелов за шаг Аситы. Один человек может противостоять конной армии. Естественно, бойцы родного мира захотели чудесное оружие себе. Тарджи тоже осторожно выяснял – даже не напрямую, а через знакомых вольников. И добыл один скорострел, как его называли в конном войске – все равно местное название выговорить мало кому удавалось, а правильно записать не получалось совсем. Что правда, когда армии разных миров разошлись, прискакал имперский сотник и потребовал отдать скорострел, чтобы не нарушать какие-то там соглашения с местными. Пришлось подчиниться, хорошо, что хотя бы вернули деньги.

Войско снова разделилось. Морские конники попали в ту часть, что отправлялась воевать в мир огненных цветов, о котором сотникам и десятникам рассказал дворянин из имперской разведки, собрав их в самом большом шатре. Сразу предупредили, что мир не человеческий, то есть, люди в нем не живут. Живут там «тощие» – не враги, и с ними лучше не враждовать, слишком хороши в драке. «Сутулые великаны» – тоже не враги, хотя с ними управиться полегче будет, если что. И «всадники» – враги, и очень опасные. Картинки показывали, жители мира огненных цветов здорово отличались друг от друга, хотя общее у них было – на конечностях по четыре пальца расположенных крестом, как на лапах у некоторых птиц. Тощие больше всех похожи на людей, и все равно отдаленно – слишком тонкие конечности, туловища сплющены не по-человечески, а с боков, как у рыб, лица с невыраженными носами и слишком тонкогубые. Сутулые великаном ростом в полтора-два человека, у них плотные сгорбленные тела, зато очень длинные ноги и руки, колени сгибаются назад, головы не то крысиные, не то тюленьи. А всадники вообще похожи на пауков – бегают на четырех разных по длине и толщине конечностях, но всеми ими могут и хватать, странные вытянутые головы торчат вверх и могут вертеться почти на полный оборот, так что не сразу понятно, где у всадника перед, где зад.

– А на ком они ездят, раз всадники? – спросил тысячник вольников.

– Друг на друге, – ответил разведчик. – Хотя могут и на крупных животных.