Текст книги "Поединок. Выпуск 9"

Автор книги: Алексей Толстой

Соавторы: Эдуард Хруцкий,Леонид Словин,Борис Лавренев,Юрий Кларов,Сергей Колбасьев,Виктор Пшеничников,Евгений Марысаев,Владимир Акимов,Софья Митрохина,Александр Сабов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)

РАССКАЗЫ

ЛЕОНИД СЛОВИН
НА ВОСЬМОМ ПУТИ

Посадка на электропоезд в Аэропорту была спешной. Он до последней минуты стоял на платформе. Садились в головные вагоны – наиболее удаленные от здания порта – здесь находилась билетная касса. Кроме того, в Москве стоянка такси и вход в метро тоже располагались ближе к голове поезда.

Последние вагоны занимали те, кто об этом не знал или не успевшие добежать до кассы. Они и становились, как правило, легкой добычей контролеров-ревизоров.

Перед самым отправлением Денисов увидел сержанта, сопровождавшего поезд до Домодедова, – из молодых, хваткого, хотя и несколько медлительного.

– Помощь требуется?

– Все в порядке, – ответил тот.

– Это хорошо.

Денисов поздоровался с сержантом, но поехал отдельно.

После первых остановок – Авиационной и Космоса – людей в поезде поуменьшилось. Места возвращавшихся со смены работников аэропорта, как обычно, в это время никто не занял, им предстояло пустовать до Москвы.

В Домодедове Денисов вышел в тамбур, посадка здесь тоже была небольшой, а стоянка – долгой.

– «Двести первый»… – услышал Денисов под курткой из миниатюрного радиоприемника. Сержант, сопровождавший состав, вызывал его по рации. – Как меня слышишь? Прием…

Электричка отошла от перрона медленно. Сразу за выходными стрелками действовало ограничение скорости, и поезд пополз совсем тихо.

Денисов нажал на манипулятор:

– Ты где?

– В Домодедове. На путях…

– Слушаю!

– Такая история…

Электричка прибавила скорость. Связь каждую минуту могла прерваться.

– …Сейчас вышел из поезда… – Голос сержанта заметно терял силу. – Вижу, что-то упало между последним вагоном и платформой…

– Быстрее! Что именно? – Денисов жал на манипулятор, будто это могло помочь.

– Я поднял. Ничего такого… Носовой платок. Коричневатый, новый еще… Может, зря радирую…

– Ну!

– Паспорт: «Андреев Виктор Васильевич…» Старого образца. Еще банковская лента, оборванная. – Самое важное он почему-то отнес в конец своего сообщения. – В сберкассах ими деньги обертывают. Написано: «Сто штук по пятьдесят рублей…»

– Быстрее! Ты заходил в этот вагон?

– Только заглянул. Там едут пятеро без билетов. И еще контролеры-ревизоры…

В микрофоне раздался треск, рация замолчала.

Денисов поправил куртку, откинул воротник.

«Упаковочная лента от пяти тысяч… Главное: почему выбросили?! И вместе с паспортом…»

Набрав скорость, электропоезд словно успокоился, теперь его почти не болтало. Ничего примечательного, проходя по вагонам, Денисов не обнаружил. Большое количество чемоданов, баулов. Даже не зная, можно было догадаться, что электричка – из Аэропорта. В предпоследнем, положив голову на чемодан, дремал незнакомый капитан милиции. Инспектор не стал его будить, прошел в следующий тамбур.

«Сейчас все должно выясниться… – он поправил куртку, ручка пистолета под мышкой больше не выпирала. – Или же, наоборот, еще больше запутаться».

Сквозь стекло двери Денисов окинул взглядом салон. Пассажиров было не менее двадцати, но он быстро выделил сначала двоих, сидевших по одну сторону прохода, потом еще одного – по другую.

В сущности, ничего примечательного ни в самих безбилетниках, ни в их поведении не было. Мордастый, с полотенцем на шее, о чем-то спрашивал сидевшего напротив, очевидно, музыканта – с футляром от альта на коленях. Еще один – долговязый, в плаще, в замшевой приплюснутой кепчонке – прямо против двери полировал ногти. Долговязый кого-то ждал: пока Денисов стоял у схемы участка, он несколько раз обернулся к дальнему тамбуру.

Лицо Долговязого показалось знакомым, Денисов определенно видел его на фотоприложении к ориентировке: «Объявлен в розыск!» Но в связи с чем? По транспортной милиции или по городу? Сразу возник десяток вопросов и один – самый главный: как ему, Денисову, следует поступить?

Он отметил, что все окна в вагоне закрыты. Выбросить паспорт и все остальное можно было только сквозь вентиляционные отверстия над дверями дальнего тамбура. Или из дверей во время стоянки…

«Кто же выходил из салона? – После отправления из Домодедова прошло не менее четырех-пяти минут. – Чтобы выйти в тамбур и вернуться, достаточно полминуты…»

Еще один пассажир – добродушный, с лысиной в полголовы. Когда Денисов вошел, ревизоры заканчивали выписывать ему квитанцию штрафа за безбилетный проезд.

– Немец? – переспросил старичок ревизор. – Такая фамилия? Первый раз слышу…

Впереди стукнула дверь. Денисов повернул голову. В дальнем тамбуре показался пятый пассажир – в короткой кожаной куртке, в берете, с бледным измученным лицом.

Альтист подвинулся, давая ему место:

– По-моему, товарищ ревизор ждет вас, чтобы о чем-то спросить… – Скуластое смуглое лицо музыканта расплылось в улыбке.

– О чем-то! – Мордастый пригладил седой ежик. – О билетах, конечно!

Ревизоры поздоровались с Денисовым, которого знали:

– Как раз кстати… Пассажиры эти… Штраф не платят и фамилий не называют.

– Почему не называют? – обиделся Немец. – Я и паспорт показал. И прописку.

– При-мор-ский край!.. – протянул ревизор.

– А вы приезжайте! Заодно и штраф получите! Красотища у нас! – Немец подмигнул.

– Заканчивай, пожалуйста, – сказал ревизору напарник. – И пошли дальше.

Они передвинулись по другую сторону прохода – к Мордастому. Оставшись без собеседника, Немец поймал взгляд пассажира в кожаной куртке и берете:

– Плохо перенесли полет?

– Есть немного, – тот поморщился, отгоняя дурноту.

Немец сменил тему:

– У нас на Дальнем Востоке сейчас хорошо – зима! В магазинах чавыча, папоротник… Не пробовали? Японцы на валюту покупают. Вкус! Белые грибы… Вы откуда сами?

– Из Новосибирска.

– Тоже не ближний край. Учитель?

– Бухгалтер.

– На предприятии? В школе?

– В Запсибзолоте.

– Значит, вам ездить приходится, – Немец погладил лысину. – О папоротнике мало кто знает. В прессе о нем не писали…

– Все до Москвы? – ревизор перебил его. – Платить штраф собираетесь?

– Придется…

– А билетную кассу надо все-таки ставить ближе к аэропорту, – буркнул Мордастый, доставая трехрублевку. За ним уже все безбилетники полезли за деньгами. – Чтобы человек мог купить билет у поезда, а не бежал бы в последнюю минуту вдоль состава.

– Да, но кого они будут тогда штрафовать? – спросил Немец.

– Фамилии назовите, – уже спокойнее предложил ревизор.

– Пименов А Фэ, – сказал Бухгалтер, лицо его снова покривилось.

– Сидоров, – Долговязый скинул плащ, остался в пуловере с бегущими голубыми и красными полосами и шелковом кашне.

У него была сильная спина боксера или грузчика, сухощавое длинное тело. В разговоре он участия не принимал.

«За что он разыскивается? – снова подумал Денисов о Долговязом. – Крупное мошенничество? Шулер?»

Мордастый поправил полотенце на шее:

– Мигель де Сервантес Сааведра. Можете написать просто Сервантес…

– Следующий…

– Данилов, – отрекомендовался музыкант. – Альтист Данилов.

Выписав квитанции, ревизоры присели в купе. Теперь уже как пассажиры: их заинтересовало сообщение Немца о дальневосточном лакомстве.

– На вид трава! А вкус белых грибов, – повторил Немец.

– Между прочим, о папоротнике писали, – Мордастый перекатил желваки на щеках ближе к глазам. – И не раз. «Наука и жизнь», к примеру.

– Дорогая штука? – спросил Альтист.

– Да нет…

Денисов не мог не заметить: съехавшиеся с разных сторон, впервые словно бы видевшие друг друга, пассажиры сближались легко и беспечно, будто в соответствии со знакомым, заготовленным заранее сценарием.

– Может, перекусить по этому случаю? – спросил Немец. – У меня сало есть.

Кто-то засмеялся:

– Лучше бы папоротник!

– Станция Бирюлево-Пассажирская, – крикнула в микрофон проводница. Пронзительный голос, пробившись сквозь хрип, разнесся по составу. – Следующая – Бирюлево-Товарная. Повторяю…

«Надо позвонить на вокзал, чтобы встретили. В одиночку я могу все испортить…» – Денисов поднялся.

Немец, в сущности, утвердил его в принятом решении, заметив на вопрос одного из ревизоров: «Одни, знаете ли, предпочитают синицу в руках, другие ставят на журавля в небе!..»

Электричка затормозила, на ходу раскрывая двери.

Уже выходя, Денисов поймал в стекле чуть сгорбленную мускулистую спину с бегущими по пуловеру полосами, болезненное лицо Бухгалтера и метнувшийся ему вслед тяжелый взгляд Долговязого.

«Если ничего не произойдет непредвиденного, – подумал Денисов, – через двадцать минут Долговязый будет в Москве на вокзале. Там его встретят. Кажется, он ничего не заподозрил…» – Денисова беспокоил этот откровенно злобный взгляд.

Но поворачивать назад было поздно.

…Он прошел к билетной кассе, постучал в окошко. Людей на платформе было мало. Электричка двинулась, сомкнув жесткие громыхающие двери.

– Разрешите позвонить? – Денисов показал удостоверение. – Транспортная милиция участка…

Кассирша поднялась, чтобы открыть дверь.

– Пожалуйста.

Денисов вошел. В помещении было сумрачно. Видавший виды телефонный аппарат на столе оказался подсоединенным к другому, у кассы, мелодично отзванивавшему с каждым оборотом диска. Денисов набрал номер дежурного.

– Ты где? – спросил Антон Сабодаш.

– В Бирюлево-Товарной. Запиши…

Денисов взглянул на висевшее над столом расписание.

– Электропоезд 6548. Из Аэропорта. В последнем вагоне пятеро. Надо организовать встречу.

Кассирша отодвинулась от окошка, молча смотрела на него.

– Что-нибудь произошло? – Антон сразу насторожился.

– Один из них определенно в розыске.

– В связи с чем?

– Телефонограмму не помню, – Денисов ушел от взгляда кассирши. – Долговязый, высокий, в шелковом кашне…

– Все пятеро знают друг друга? – уточнял Антон.

– Это и меня интересует… Трудно сказать.

Дежурный подумал.

– Я распоряжусь, чтобы, не доезжая до Москвы, в последний вагон подсел милиционер.

– Это можно сделать на Москве-Товарной.

– Ты скоро будешь?

– С первой же электричкой, – Денисов не стал говорить о других своих подозрениях. – Как на вокзале?

– Пока тихо… – Антон вдруг снова встревожился: – В движении поездов сбой! Сейчас позвонили: «окно» по техническим причинам. Как же ты попадешь на вокзал?

– Что-нибудь придумаем… Автобус! – Денисов взглянул на часы: – Все! Связь по рации. Мой позывной…

– «Двести первый»…

Денисов кивнул кассирше, прикрыл за собой дверь, сбежал вниз с платформы. Был час пустых автобусов и свободных такси. За овощной палаткой торговали розами. Какая-то женщина на проезжей части останавливала машину жестом, каким сажают у ноги служебных собак.

«А если я ошибся? – Денисов вспомнил бледного, в берете и кожаной куртке Бухгалтера. – Если ему грозила опасность? Где преступник, там может появиться и жертва…»

Подошел автобус. В нем не было никого, кроме спавшего на заднем сиденье пьяного. Денисов прошел к кабине.

– Есть абонементные книжки, – объявил шофер для собственного удовольствия. – Рекомендую приобрести…

«Может, следовало до Москвы ехать вместе с ними? – снова подумал Денисов. – Но я не знаю, кто из них заодно с Долговязым. Без сомнения, в поезде он не один… – Денисов представил своих недавних попутчиков, какими увидел их, войдя в вагон. – Мордастый? Альтист? Немец?..»

До метро «Варшавская» остановок почти не делали. Денисов смотрел в окно. Май стоял неожиданно холодным. Поднятые воротники пальто, едва распустившаяся зелень. Белые стволы берез перед Покровкой напоминали простенький рисунок на занавесках. За мусоросжигательным заводом, в стороне, плыла в небе огромная труба.

Неожиданно под курткой часто и неразборчиво, как горячечный больной, захрипела рация, Денисов не разобрал ни слова. Потом рация замолчала, но, подъезжая к «Варшавской» и затем, в метро, несколько раз вновь просыпалась и тревожилась.

На вокзал Денисов попал еще засветло. Горели приглушавшие свет желтоватые светильники. Шел девятый час. Инкассаторская машина выруливала к пригородным кассам, где ее ждал милиционер.

Денисов на ходу придвинул микрофон, вызвал дежурного.

– «Двести первый»? – поразился Сабодаш. – Где находитесь?

– На вокзале, рядом со справочной. Электричку встретили?

– Да… Но об этом потом! – Антон был краток.

– Что-нибудь случилось?

– Срочно в конец платформы. На восьмой путь… Как поняли?

– Восьмой путь… Что произошло?

– Транспортное происшествие.

– Наезд?

– При неясных обстоятельствах.

– Исход?

– Со смертельным исходом. Скорее.

Срезав угол против багажного отделения, Денисов пробежал вдоль элеватора, свернул к железнодорожному полотну. По другую сторону путей, за стрелками, он увидел сигнальные огни, темную массу электропоезда, несколько человек внизу, на рельсах, рядом с высокой платформой.

– Такие дела… – Антон ждал у торца платформы. – Сюда и «скорую» едва ли подгонишь! – Он закурил.

Мощная фигура Антона, гиревика-тяжеловеса, выражала растерянность. Впереди, в нескольких шагах, мелькнул фонарик, Денисов узнал женщину – врача медкомнаты.

– Давно вы здесь? – Денисов подошел ближе.

– Нет… – она не подняла головы. – К сожалению, все бесполезно.

Денисов остался рядом, Антон сунул ему в руку фонарь.

– Я вызвал оперативную группу из управления. Следователя, эксперта… – Он обернулся. – Вон они.

По платформе в их сторону двигалось несколько человек.

– Междупутье хорошо смотрели? – спросил Денисов.

– Кажется, ничего подозрительного…

На шпалах белели клочки бумаги, палочки от эскимо. Опустевший электропоезд темнел у платформы.

Денисов подумал:

«Стояла ли электричка здесь в то время, когда обнаружили труп, или прибыла потом?»

У края шпал, за тропинкой, протоптанной вдоль забора отделения перевозки почты, на спине лежал человек. Выражение застывшего лица показалось Денисову знакомым. Остановившийся взгляд был устремлен по диагонали на крышу элеватора, по другую сторону путей.

Денисов узнал короткую кожаную куртку, на которую обратил внимание в электричке. Где-то рядом должен был валяться беспрестанно сползавший на лоб берет. Денисов нагнулся, нащупал у ног смятый головной убор.

Сомнений не было: это был Бухгалтер.

Денисов тронул Антона за руку.

– Как насчет людей, о которых я звонил? Их не смогли доставить?

– Частично, – Антон пальцами загасил папиросу «Беломор», спрятал в пачку, чтобы не оставлять окурок на месте происшествия. – Но основного доставили – Долговязого. Проверить пока не успели. С ним еще двое…

– Как они выглядят?

– Седой, моложавый, с полотенцем на шее…

– Мордастый.

– И еще один. Со странной фамилией…

– Немец?

– Кажется.

– А Альтист? С инструментом…

– Музыканта в вагоне не было. Он нужен?

Денисов кивнул на лежавшего:

– Это Пименов… Рекомендовался бухгалтером Запсибзолота. – Он помолчал. – Возможно также, что его фамилия Андреев. Андреев Виктор Васильевич. Альтист всю дорогу о чем-то его расспрашивал. Это один из тех, с которыми я сегодня ехал из аэропорта, из Домодедова.

Уже в отделении, вернувшись после осмотра платформы, Денисов на фотографиях снова увидел застывшие глаза Бухгалтера, обращенные к верхней точке на крыше нового элеватора.

– Труп молодого мужчины правильного телосложения. Веки не сомкнуты, роговицы мутноватые, – диктовал эксперт-медик, – отверстия ушей и рта свободные…

– Есть что-нибудь новое? – спросил у Денисова следователь.

– Пока ничего.

Дежурный следователь в наброшенном на плечи пальто писал, положив протокол на сложенные кубом запасные шпалы.

– В теменной области, – продолжал медик, – распространяясь в задние отделы лобной и левой височной области, пальпируется обширная гематома… – Он отстранился, чтобы не мешать работнику научно-технического отдела, перешедшему от обзорной съемки к узловой. – Записали?

Железнодорожный путь был плохо освещен и далеко отстоял от вокзала. С одной стороны его тянулась высокая асфальтированная платформа, по другую темнел забор отделения перевозки почты и пустырь, поблескивавший осколками битого стекла. Тропинкой, на которой лежал труп, пользовались в основном железнодорожники. Пролегавшая вдоль полотна, она начиналась метрах в восьмистах, на Москве-Товарной, у жилых домов; однако жители, особенно в вечернее время, предпочитали добираться электричкой или автобусом, а не шагать темной пустынной тропой.

– А если коротко подытожить? – спросил Антон Сабодаш у судебно-медицинского эксперта. – Что получается?

– Перелом свода черепа, – медик выпрямился, – обширные повреждения теменной области… Кровоизлияния во внутреннюю полость.

– Наезд транспортного средства… – следователь отставил протокол. – Но многое неясно. Как этот человек оказался здесь? Когда прибыла электричка и наши вошли в последний вагон, его уже не было. Выходит – он прошел в голову состава, а затем по платформе вернулся назад? Зачем?

– А что делали остальные трое? – спросил Денисов у Антона. – Которых доставили в отдел… Просто сидели на своих местах?

Антон затянулся дымом.

– Кажется, стояли в тамбуре. Все трое… Я не успел узнать детали. Их только привели – и сразу звонят: «Труп!..»

– Кто его обнаружил?

– Составитель поезда. Осаживали назад вагоны. Составитель двигался вдоль полотна…

– Не мог этот человек прилететь на самолете из Новосибирска! – следователь попался беспокойный. Он снова отставил протокол. – Ни из Новосибирска, ни из другого города!

– Почему? – спросил дежурный.

– Документов нет.

– Может, это он выбросил паспорт? – сказал Сабодаш. – Вместе с платком, с оберткой денежных купюр…

– А зачем? – следователь нахмурился. – Одни почему и зачем. Почему пошел не к вокзалу, а сюда, в неосвещенный конец станции? Зачем выбросил документ?

Антон кивнул:

– И носового платка в карманах нет… Его сверток!

– Может, грозила опасность, о которой мы не догадываемся… – Эксперт-криминалист уже несколько минут молча прислушивался к разговору. – А он знал. И действовал соответственно обстоятельствам… Вот ответ сразу на оба ваших вопроса.

– Не понял! – сказал следователь.

– Документ этот как бутылка, брошенная потерпевшим кораблекрушение… Сигнал о помощи.

– Почему же он не обратился к инспектору?

– Он выбросил паспорт до того, как Денисов вошел в вагон.

– А потом?

– Всякое бывает… – Для эксперта-криминалиста расследование делилось на две части: в одной он участвовал как специалист и слыл в ней докой, сведения же для второй – собственно раскрытии преступления – черпал в основном из детективной художественной литературы. – Я не берусь ответить сразу.

– Где паспорт? – спросил Денисов.

– Сейчас должны привезти, – отозвался Антон. – Интересно взглянуть на фотографию Андреева…

– Когда наши входили в вагон… Уже здесь, на вокзале… Между пассажирами не было спора, размолвки? – снова заговорил Денисов.

– Вид у них был растерянный.

– А что доложил постовой, который подсел в электричку на Москве-Товарной?

– Он, собственно, ничего не видел. Я дал ему команду находиться в тамбуре предпоследнего вагона, а по прибытии поезда помочь младшему инспектору и тем, кто с ним. До этого времени я приказал не показываться на глаза.

– Кто-то идет…

От забора отделились две темные фигуры.

– Составитель поездов. Это он обнаружил труп, – сказал Антон.

Вторым был работник отделения перевозки почты.

– Как было дело? Повторите, – обратился Сабодаш к составителю.

Высокий костлявый мужчина в оранжевом рабочем жилете поверх телогрейки переступил с ноги на ногу:

– Почтовый осаживали. Слышу, сзади упало что-то. Тяжело… Как шпала! Мне ни к чему сначала…

– Крика не было?

– Ни звука. – Составитель поправил завернувшуюся полу жилета. – Стрелку перевел, иду назад… Вижу: лежит! А перед тем электричка прошла, – он показал на темневшие у платформы, впереди, вагоны.

– И больше никого вокруг?

– Кто-то поднялся с путей на платформу. Быстро-быстро… Почти бегом. Направился в сторону вокзала.

– Примет не запомнили? – поинтересовался следователь.

– Того? На платформе? – переспросил составитель. – Нет.

– Милицию вы вызвали?

– Я. Вернее, мы вместе, – он показал на работника почты.

– Граждане пассажиры!.. – разнеслось сверху, из темноты, по всем платформам. – Если вас не встретили с поезда или вы потеряли родных и знакомых…

– Потерпевший мог от кого-то убегать, – сказал эксперт. – Он бежал и не заметил поезда… Электрички ходят бесшумно.

– А машинист? – возразил следователь. – Он доложил бы дежурному по обороту поездов!

– Представьте, что потерпевший круто свернул и попал в слепую зону под кабиной…

– Главное – быть уверенным, что его никто не подтолкнул. Знать мотивы поведения…

Денисов нагнулся над трупом. Туфли пострадавшего были на месте – удар оказался не самым сильным – электричка тормозила.

– …Встречайтесь у справочного бюро в зале номер два! – предложило радио. – Повторяю…

Денисов ощупал одежду Бухгалтера: в одном месте пола куртки оттопыривалась.

– Карманы не осматривали?

– Пока только поверхностно.

– Кажется, бумажник… Деньги! – сказал он, посмотрев. – Деньги, газета…

По знаку следователя присутствовавшие на осмотре понятые – мужчины и женщина – подошли ближе.

– Пятидесятирублевые купюры, – Денисов передал пачку следователю. – Старая газета… – Он вгляделся: – «Рекламно-информационное приложение к газете «Вечерний Новосибирск».

– Любопытно…

Деньги пересчитали.

– Сто штук! Это кроме тех восьмиста рублей, что лежали в наружном кармане, – следователь обернулся к дежурному. – Ориентировку с описанием трупа дали?

– Сразу же, – Сабодаш кивнул. – «Неизвестный мужчина, на вид тридцать пять – сорок лет…» Словесный портрет, одежду.

– Передали по железнодорожному узлу?

– И по городским отделениям тоже.

– Дайте дополнение: «При себе имел деньги в сумме… купюрами…» Как положено.

Следователь и эксперт вскоре уехали – они входили в оперативную группу Управления внутренних дел. Дальнейшее предстояло дежурному наряду милиции вокзала – установление личности погибшего, опознание, воспроизведение обстоятельств происшедшего.

Пока Сабодаш организовывал осмотр главных путей, Денисов свернул на подъездные пути. Они начинались поблизости от места происшествия – между вокзалом и мостом и сворачивали на холодильники и близрасположенные базы. Он прошел метров четыреста, но в будках стрелочников ему ничем не смогли помочь. На ситценабивной и кожевенном тоже ничего никто не знал, а составитель уходил ужинать.

– Как? – спросил Антон, когда Денисов возвратился.

– Пока ничего. Остается надежда на Долговязого и тех, кто доставлен вместе с ним.

Было поздно. На мачте, рядом с блокпостом, зажглось звено прожекторов. Стало светлее. Время от времени под двухпролетным мостом вспыхивал луч электрички: очередной неприметный вначале клубок бесшумно катился к вокзалу, стремительно разматывая за собой темно-зеленую перфорированную освещенными окошками ленту вагонов.

– Товарищ капитан, – подошедший к дежурному милиционер козырнул. – Звонили из сорок пятого отделения. По нашей ориентировке.

– Что у них? – спросил Сабодаш.

– Разыскивают одного…

– Похож на погибшего?

– Не совсем. Но надо проверить…

– Кто он?

– Работал на заводе… В отделе снабжения…

Антон почувствовал его затруднение.

– В чем дело? Можно говорить – все свои.

– Разыскивается как брачный аферист. Похитил деньги у женщины, за которой ухаживал.

– Давно?

– С месяц.

– Крупную сумму?

– Пять тысяч в банковской упаковке. И тысячу так… – милиционер поборол скованность. – Она официантка с Курского. Обещал жениться… Из сорок пятого отделения поехали за потерпевшей. Часа через полтора должны быть…

– Это он. Уот!.. – сказал Сабодаш. Версия сразу пришлась ему по душе. Многозначительное носовое «Уот!» на этот раз выражало удовлетворение. – Надо ускорить фотографии… Успеете? – он нашел взглядом техника оперативно-технической группы.

Тот пожал плечами:

– Если нужно… – Парень был безотказный.

– Постарайся.

– Пошли, – сказал Денисов. Труп был отправлен в морг, больше на месте происшествия их ничего не удерживало.

Они поднялись на платформу. На седьмом пути готовился к отправлению почтово-багажный поезд на Астрахань. Из раскрытых дверей тянуло запахом кочевой жизни – рыбной снедью, горячим, разварившимся картофелем.

Подходя к отделению милиции, Денисов тронул Антона за руку.

– Помимо всего дай телеграмму в Новосибирск насчет Пименова А Эф. Пусть установят…

– Но в выброшенном паспорте – Андреев… – Антон удивился. – Андреев Виктор Васильевич!

– Неважно. Пусть проверят также и по тресту Запсибзолото.

Трое доставленных из электропоезда ждали Денисова в его кабинете, в старой, не подвергавшейся реконструкции части вокзала. С доставленными был старший сержант. Когда Денисов появился, старший сержант сразу ушел.

Первым заговорил Немец:

– Выходит, вы следили за ними еще в поезде? – Он сидел у окна, рядом с расположившейся на подоконнике колонией кактусов, – Вы ищете тех двоих, что убежали? Я сразу догадался: поведение, разговоры… Здесь трудно ошибиться.

– Вы их знаете? – спросил Денисов.

– Я? Нет. Но, может, другие знают? – Денисову показалось, что он взглянул в угол, где Мордастый чуть ослабил полотенце на шее, но полностью не снял. – Теперь, наверное, сидят где-нибудь в ресторане. Но ничего – долго не побегают. Поймают…

– Где они вышли?

– На последней остановке перед Москвой. По-английски: не прощаясь…

«Значит, Бухгалтер шел не от вокзала! – Денисов поправил бумаги на столе. – Он и Альтист вышли из вагона на Москве-Товарной, после чего Бухгалтер темной тропинкой направился вслед за электричкой к платформе… Что заставило их оставить поезд? Где находился Альтист во время несчастного случая? Какова его роль в происшедшем?»

– Может, они заподозрили что-нибудь? – Немец снова беспокойно заерзал на стуле.

Никто не ответил. Мордастый оглядывал помещение. Опора, поддерживавшая арочный свод, стрельчатые окна и ступени у входа явно вызвали его интерес: кабинет Денисова, построенный в начале века, напоминал монастырскую трапезную.

Долговязый равнодушно полировал ногти.

– Музыкант определенно вел себя странно, – Немец погладил лысину. – Как они выходили, я, собственно, не видел… Дремал.

– Они вышли вдвоем? – спросил Денисов у Долговязого.

– Вместе, – Долговязый кивнул. – А Музыканта я увидел у киоска в аэропорту. Покупал «Советскую музыку». Мне показалось, он кого-то ждал.

– Бухгалтера?

– Не утверждаю.

– А вы?

– Я бывшего сослуживца встречал. Из Душанбе.

– Встретили?

– Не прилетел.

– И что теперь? – поинтересовался Немец. Он внимательно прислушивался к разговору. – Встретитесь?

– Придется ждать, пока позвонит, – Долговязый с неудовольствием посмотрел в его сторону.

Немец удивился:

– И адрес не знаете?

– Лет пять не виделись… – Долговязый поспешил снова заняться ногтями. – Нас еще будут вызывать? – Ему не терпелось узнать, почему их доставили в милицию.

– Сам я – москвич, – пояснил Долговязый. Его спина боксера или грузчика слегка сгорбилась, точно под невидимой тяжестью. – С Шаболовки. Документы, правда, с собой не ношу. Меня всегда можно вызвать.

Он ждал вопросов, но Денисов только переложил на столе бумаги. Неожиданная гибель Бухгалтера заставляла видеть в случившемся цепочку непонятных пока, тревожных фактов – аспект бо́льший, нежели банальное задержание преступника по фотоориентировке.

– Когда вы обратили внимание на Музыканта? – спросил он. – Задолго до того, как выехали из Аэропорта?

– Минут за двадцать. – Долговязый повернулся к Мордастому: – Кажется, вы стояли вместе с ним.

Мордастый пожал плечами:

– Я стоял у киоска, там было плохо с одним пассажиром. Но я был один. Может, вы меня с кем-то путаете?

– Я обратил внимание на полотенце.

– И все же я был один.

Молчавший во время этого диалога Немец тоже спросил Мордастого:

– Разве вы вошли в электричку не вместе с Музыкантом?

– Я?

– Я шел сразу за вами…

Продолжить опрос Денисову не пришлось: снизу, из дежурки, позвонил Сабодаш.

– Я послал наверх помощника с фотографиями и одеждой погибшего. Соседний кабинет свободен. Помощник оставит все там, в кабинете, потом подменит тебя.

– Так.

– Приехали по поводу опознания…

– Ты поручаешь это мне?

– Здесь инспектор сорок пятого отделения… Он поможет.

Не выпуская из руки телефонную трубку, Денисов отвернулся к окну.

– Я очень занят.

– Денис! – объяснил Антон как начинающему. – Потерпевшую привезли из дома, из Томилино. Знаешь, где это?

– Я освобожусь через двадцать минут.

– Она спала… Ее разбудили, попросили собраться… Она работает в железнодорожном ресторане, завтра ей на работу. Ты все себе отчетливо представляешь, Денис? Ей обещали, что долго не задержат. Она согласилась…

Денисов снова переложил бумаги на столе.

– Хорошо… А что с паспортом? Его доставили?

– Паспорт, выброшенный из электрички? Сейчас привезли. Подослать тебе?

– Да. Мы правильно передали данные в Новосибирск?

– Все верно: Андреев Виктор Васильевич, тамошний уроженец. Женат, двое детей.

– Чья фотография на документе? Похож на погибшего?

– Совсем незнакомое лицо.

– И ни на кого из доставленных?..

– Нет.

– А как с пропиской?

– Прописка новосибирская. Я уже заказал разговор с областным Управлением внутренних дел. Сразу дам тебе знать.

Инспектор сорок пятого отделения милиции оказался знакомым, но Денисов не мог вспомнить, по какому делу он приезжал на вокзал раньше. Инспектор был молодой и выглядел тихоней – белесый, старательный и аккуратный.

– Привет, – Денисов поздоровался. – Женщина здесь?

– Внизу. Волнуется!.. Само нетерпение.

Пока Антон с помощью дежурного наряда подбирал понятых из пассажиров, они накоротке поговорили.

– Она одна? – спросил Денисов.

– Еще я привез шофера отдела сбыта. Тоже женщину. Она возила разыскиваемого по объектам.

– Смогут опознать?

– Если это он – непременно, – инспектор нервно зевнул.

– Как все получилось?

– Представился инженером. Одинокий солидный мужчина, в годах. Постоянно ужинал в ресторане на Курском, всегда почти в одно время, за одним столом. Она – официантка. Одинокая… Обычная история.

– Он в годах? – переспросил Денисов.

– Выглядит моложаво.

– Как он завладел деньгами?

– Собственно, официантка сама отдала. Теперь кусает локти. Сказал, что у него неприятности на работе, срочно нужно внести шесть тысяч. Через два дня обещал отдать. Ей пришлось снять со счета…

– Почему занимаетесь вы? Не Курский вокзал…

– Передача денег произошла на нашей территории – на автобусной остановке. Действительно, повезло…

На лестнице раздался шум, инспектор сорок пятого поморщился:

– Это она.

Денисов поднял лежавшие на столе еще теплые, после глянцевателя, фотографии. Черты погибшего на них – фас и оба профиля – приобрели значительность, какой Денисов не заметил в больном обеспокоенном лице Бухгалтера при жизни. Здесь же, на столе, лежали фотоснимки двух других потерпевших.

– В Новосибирск он выезжал? – Денисов смешал фотографии.

– Мог. Он по три месяца не вылезал из командировок. Дальний Восток, Сибирь…

– Сюда? – в кабинет вошли понятые – две молодые женщины с новыми одинаковыми сумками.

Инспектор сорок пятого обернулся к Денисову: