Текст книги "Небо в огне (СИ)"

Автор книги: Алексей Ковригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

– Что же касается разъяснений по поводу нашего недоумения… Так ты, Мишель, заканчивал школу гражданских пилотов и тебе простительно не знать основ военного дела. Но мсье Эмиль Девуатин, при всём моём глубоком к нему уважении, незаконно выдав тебе удостоверение военного лётчика, тем самым оказал дурную услугу. Понимаю, это была всего лишь обычная формальность, чтоб отвести от себя обвинения в разрешении на твоё несанкционированного обучения на военной авиабазе в Виллакубле. Но ты так никогда и нигде по-настоящему не учился в военной школе. От того не знаешь, что первое чему учат военных пилотов, так это ни при каких обстоятельствах не вступать в бой с противником, заведомо превосходящим тебя по своей силе. Даже твой кумир и мой земляк Рене Поль Фонк в подобной ситуации предпочёл бы бою отступление и в этом нет ничего постыдного. Самолётов противника на век истребителя всегда хватает с избытком. Главное чтоб этот «век» продолжался как можно дольше. В стычке с «Ньюпортами» ты поступил единственно правильно. Боя было не избежать и в сложившейся ситуации ты действовал безупречно. Даже прыжок с парашютом при таком ранении как у тебя, не всегда является лучшим выходом из сложившегося положения. Ты мог потерять сознание и просто истечь кровью не успев выбраться к людям за помощью. Но вот твоя атака на эскадрилью бомбардировщиков была безрассудной и уже ничем не оправданной авантюрой. Но ты в ней победил, а победителей, как всем известно, никогда не судят! Не стану судить и я. Но только у меня к тебе будет одна просьба. Мишель, пожалуйста, будь впредь осторожнее! – и вновь обращаясь к подполковнику Луна спрашивает:

– Сеньор командующий, я правильно донёс до сеньора Команданте наши вчерашние размышления, или хотите тоже что-нибудь добавить? – Шарль садится на своё место.

– Да, пожалуй, что нет. Лишь подтверждаю, что решение Команданте садится на аэродром «Бильбо-два» было совершенно правильным. Наша взлётная полоса действительно была занята горевшим «Ньюпортом» и мы уже готовились отражать атаку бомбардировщиков только зенитными пушками. Но благодаря нашему герою этого не случилось. Однако вот вчера в муниципалитете, всего за каких-то полдня, мне пришлось выслушать немало гневных и совершенно нелицеприятных претензий и высказываний в адрес нашего «Бискайского авиакрыла» за «преступное поведение» моих лётчиков, нервирующих добропорядочных обывателей и гостей нашего города хулиганскими выходками и наглыми пролётами над городом на недопустимо малой высоте. – хм, так что, а разве «и юные селянки в экстазе вверх чепчики восторженно бросают» совсем-совсем не было? А я-то так надеялся…

– Ладно, нам пора заканчивать. Шарль, ты только взгляни на этого бедного юношу. Он совсем побледнел, хватит нам его третировать. Но может быть известие о том, что за свои «сбитые в бою» он получит премию в полном объёме, немного поднимет его настроение? Тем более что премия сразу за оба-два сбитых! – и подполковник Луна начинает демонстративно застёгивать свою планшетку, явно собираясь покинуть штаб, а я тихо охреневаю.

Это как… как это «за оба-два»? Да я же там вчера кучу самолётов на землю уронил! И что? Всё это бла-бла-бла о героизме было всего лишь «дымовой завесой» для того чтоб так вот меня «бортануть»? Ну блин, вы даёте… Это уже ни в какие ворота не лезет! Да нафиг мне такие ваши «кривые подсчёты»! Так нагло даже в Одессе не кидают! Видимо заметив моё возмущение подполковник Луна удивлённо вскидывает брови:

– А что не так-то, Команданте? Чему ты так удивляешься? Сам же только что доложил, что первого «Бреге-19» ты сбил, второй и третий сами столкнулись. Что там дальше произошло вообще непонятно. Возможно это вообще самопроизвольный подрыв боеприпасов произошёл, так тоже бывает. Ну и «Ньюпорт» записали на твой счёт, его тоже нашли. Так что посчитали поверив тебе на слово, даже без подтверждения. Цени это! – пока я хватаю ртом воздух и багровею от возмущения, первым реагирует Сен-Жак:

– Сеньор Командующий! Как начальник штаба эскадрильи я выражаю самый решительный протест! Да будет вам известно, что по всем писаным и неписаным законам воздушного боя, все сбитые и упавшие на землю самолёты противника записываются на счёт участников боя. Не важно, как или каким образом они сбиты! В данном случае упало двенадцать самолётов врага, а участник с нашей стороны был только один! Так что все эти самолёты противника должны быть в установленном порядке обязательно записаны только на счёт Команданте Мишеля Лапина! Я это подчёркиваю, ВСЕ! – бросаю благодарный взгляд в сторону моего заместителя и тоже вскакиваю со стула, но рот раскрыть не успеваю.

– Команданте Лапин, сидеть! Молчать! А то я уже наслышан о твоей вольности. Сейчас вот брякнешь, что-нибудь этакое сгоряча и, мне придётся отдать тебя под трибунал за неуважение старшего по званию! – от грозного окрика мы с Шарлем непроизвольно замираем, а подполковник Луна, насладившись нашим ошарашенным видом вдруг начинает заливисто и громогласно хохотать:

– Ох, и видели бы вы сейчас свои лица! Ну, ладно, Команданте молодой и ему простительно. Но ты-то, капитан! Ты же тоже купился на мой розыгрыш! Да неужели ты на самом деле мог подумать, что я стал бы обманывать этого наивного юношу? Да у него такие адвокаты, что по миру пустят любого, кто на это отважится. В договоре чётко прописано «учёту подлежат все самолёты лежащие на земле Испании»… Я что, враг себе это оспаривать? Но вот как-то проучить этого наглеца хочу и мечтаю об этом уже давно, вот прямо ещё со вчерашнего утра этого желать начал. Но как это сделать? Больных и раненых бить нельзя. Вот и придумал! – Мартин Луна явно наслаждается нашим охреневшим видом и продолжает:

– Сеньор Команданте, вы получите все причитающиеся вам выплаты до последнего цента. Прошу простить мне этот маленький и невинный розыгрыш! – и уже с серьёзным лицом продолжает:

– Но я не зря сказал вам сеньоры, что вчера полдня провёл в мэрии. Скандал с твоей «хулиганской посадкой» мне замять всё-таки удалось, но вот убытки от вчерашних лесных пожаров департаменту лесного хозяйства возместить придётся. Да ты хоть немного представляешь себе, сколько всего дубовых рощ по твоей милости, вчера дотла выгорело от упавших на землю самолётов? Но думаю, что твоей премии «за сбитые» для покрытия этого ущерба вполне достаточно. Так что тебе беспокоиться не о чем! – уныло вздыхаю и горестно киваю.

Да, вчера горело внизу прямо скажу шикарно. Сам видел. Хорошо ещё что хоть дожди прошли накануне, а то бы вообще вовек не рассчитался. К моему удивлению теперь уже хохочут оба моих визави. Весело им, блин!

– Мишель, да ты вообще хоть что-нибудь о военных репарациях и компенсациях слышал? – вот блин, а я-то каким тут боком?

– Причём тут это? Мне что и репарации какие-то предъявляют? А компенсация за что и кому? «Простите, часовню, тоже я развалил?»© – не… вот что-то совсем хреново мне сейчас стало и голова практически вообще уже ничего не соображает, видимо переутомился и пора отдохнуть.

Но Командующий что-то совсем не торопится меня отпускать и сообщает, что пленные лётчики подтвердили мои самые худшие предположения и целью атаки действительно являлись наши аэродромы. А затем, видимо решив меня добить окончательно объявляет, что завтра в Бильбао приезжает Президент Агирре и с ним свора иностранных корреспондентов. Мне необходимо тщательно подготовиться и дать этим журналистам большое и подробное интервью, рассказав об идее создания и планах на будущее моей эскадрильи. Меня это сообщение так «резко взбодрило», что на некоторое время даже о своей «немощности» позабыл. Да вы там что, совсем уже охренели? А своей головой подумать вам не судьба?

– Сеньор Командующий! Никакого интервью не будет. Даже и не мечтайте! Во-первых, я болею и мой внешний вид вызывает даже не сочувствие, а скорее уж соболезнование. Во-вторых, ладно Агирре, он политик и нихрена не соображает в военном деле, для него на первом месте самопиар в средствах массовой информации, а всё остальное уже вторично. Но вы-то ВОЕННЫЙ! Вы что, сами не видите, что из вашего главного штаба «течёт» так, что даже Нервьон позавидует? Или вы только делаете умный вид на публику, но совсем не понимаете, откуда враг мог узнать о моём аэродроме и то, что тут сегодня стоят по сути совершенно беззащитные самолёты? Так я вам скажу прямо и без обиняков, у вас там «в главном штабе» сборище хвастливых болтунов и предателей! И нечего морщится! Мы закрыли стоянку наших самолётов маскировочными сетями со всех сторон так, что б ни одна любопытная сволочь даже одним глазком не смогла у нас увидеть ничего лишнего. А вы хотите притащить сюда целую толпу журналистов, чтобы они всё тут разнюхали, увидели и сфотографировали? Да вы хоть сами-то понимаете, что останется от вашего «Бискайского авиакрыла», если санхурходисты уже завтра начнут устанавливать на свои «Ньюпорты» такие же пушки, что стоят у нас? Да, они уже догадываются о них благодаря вашим болтунам. Но догадываться и даже знать, это ещё не совсем то, чтоб увидеть своими глазами! Хочу вам напомнить, что моя эскадрилья – это «Частная Военная Компания»! И это я решаю, кому и что могу тут показывать. В этом деле «мне Царь не указка!»© Внимательно читайте наш Договор. Вам так важно это интервью? Но так и прекрасно! Везите журналистов на свой аэродром, показывайте свои самолёты. Даже можете взять с собой капитана Сен-Жака, он «Корсар», в курсе произошедшего и к тому же француз, ему поверят. Вот пусть и расскажет о бое. И настоятельно советую вам не говорить о том, что лётчик был всего один, лучше вообще сказать об этом обтекаемо, мол «встретили силами эскадрильи Корсар». Это недалеко от правды. Можете даже упомянуть мой позывной и сообщить что я сейчас ранен и нахожусь на излечении во Франции. Думаю что этому поверят. НО! Чтоб даже слова не прозвучало о том, что пилотом был русский доброволец, а тем более – советский. Иначе меня уже на следующий день после выхода интервью «эвакуируют на родину», в следствие чего эскадрилья «Корсары» согласно нашего договора тут же будет расформирована, ни одного опытного пилота вы не получите, а сами самолёты сожжёте в самых ближайших боях. Так как к этому оружию нужен особый подход и особые лётчики. А у вас их, при всём моём уважении, сегодня нет и без меня не появятся! – вот чёрт, совсем обессилил и «медузой» растекаюсь по стулу, но собираю последние силы и сквозь зубы бормочу:

– Шарль! Приказ по эскадрильи: – Посторонних на аэродром не пропускать ни в коем случае! Полезут внаглую, открывать огонь на поражение. Отвечаешь лично! – ухмыляюсь и добавляю: – Мне дали «парабеллум», я стану отстреливаться!

На мой спич комментариев не последовало. Шарль Сен-Жак так вообще всё время мне одобрительно кивал и чуть ли не аплодировал. Да и сеньор Командующий далеко не дурак и мою правоту понимает. Надеюсь, что и разделяет. А вот как он завтра будет выкручиваться, так это его проблемы. Ну, а не сможет извернуться, так я ему все ближайшие перспективы обрисовал. Я же их ничуть не преувеличиваю, так это ещё и «лайт-версия». Всё, вот прямо сейчас отключусь! Мои собеседники видимо тоже понимают, что мне уже не до разговоров и пора отдыхать. Подполковник Луна тепло со мной прощается и напоследок осторожно пожимает руку. Желает скорейшего выздоровления и отбывает к себе. Шарль провожает меня до кровати, помогает раздеться, укладывает и заботливо укрывает одеялом. Я – болею. И пусть всё остальное идёт лесом!

Глава 5
«Корсары» встают на крыло

«Кто приготовился к бою, тот его наполовину выиграл»

(Мигель де Сервантес Сааведра)

Воскресенье и понедельник провалялся в кровати. Утром и вечером Игнасио делал мне перевязки, следил за тем чтоб я регулярно пил его микстуры и ничем себя не утруждал. Да я бы этого не смог и при всём своём желании. Мне кажется, что никогда ещё так сильно не болел ни в той, ни в этой жизни. Но вполне допускаю, что это возможно лишь моя мнительность так считает. То, что в «моём прошлом» медицина была на голову выше нынешней, факт сомнению не подлежащий и лёгкую простуду вылечили бы довольно быстро, но по моим воспоминаниям, даже с банальным бронхитом мои знакомые «валялись в больничке» не менее трёх недель. Слава богу, у меня всё-таки не бронхит, но всего лишь простуда, а вся моя слабость только от большой потери крови.

Однако теперь вот уже реально опасаюсь заработать себе гастрит, от того количества «красного сухого» что всё так же настойчиво «вливает» в меня Рамон. Не то что б пить, даже смотреть на вино уже не могу, хотя и понимаю всю полезность этого «лечебного напитка». Но что ж мне поделать, если вот такие сейчас тут идут времена и лучшего «кроветворного средства» современная медицина пока что мне предложить не может, но вот вливать себе внутривенно популярный здесь и сейчас «самый надёжный кровезаменитель», приготовленный на основе солевого раствора и крахмала, я отказался категорически. Несмотря на все уверения нашего фельдшера в его абсолютной безопасности и полезности. Да ну его нафиг, этого фанатика от медицины, с такими вот «экспериментами»! Пусть уж лучше «старый добрый» гастрит и прогрессирующий алкоголизм, чем все эти современные модные «новации»…

Но «лечение» всё-таки подействовало и во вторник с утра наконец-то почувствовал себя почти что в полном порядке. Так что смог вполне себе самостоятельно и достаточно бодро дойти до нашей полевой столовой, чем вызвал небольшой шквал ажиотажа у персонала и бурную радость у своих подчинённых. Признаться, что таки немного растерялся от того искреннего проявления чувств и восторженных приветствий при моём появлении. Что ни говори, а всё ж таки приятно, когда тебя так радостно встречают. И для моих «Корсаров», я – герой, даже несмотря на то, что во вчерашнем новостном блоке от «Радио Витория-Гастейс» о самом воздушном бое хоть и рассказали, но «обтекаемо и в общих чертах», однако ни «Француз», ни «Корсары» в нём упомянуты не были. Как и в новостной колонке местной газеты «Эузкади». Мол, да, был очень жестокий воздушный бой, в котором «Бискайское авиакрыло» потеряло один свой истребитель и его лётчик трагически погиб. Второй самолёт в той же схватке также получил тяжёлые повреждения, однако несмотря на довольно-таки серьёзное ранение пилот всё же сумел посадить свой аппарат на аэродром и его жизни в настоящий момент уже ничего не угрожает. Отважный лётчик находится на излечении, но вскоре вновь встанет в строй. В этом бою у противника были сбиты одиннадцать бомбардировщиков и один истребитель из авиакрыла Наварры. Так что жители Басконии могут быть спокойны и вполне уверенны в том, что и в дальнейшем их мирная жизнь так же будет находиться под надёжной защитой «Бискайский соколов».

Пришлось даже слегка успокаивать возмущение своих парней на такую явную «несправедливость», и объяснять это тем, что мы, «Корсары», не отделяем себя от «Бискайского авиакрыла» и делаем с ними одно общее дело. А то, что о нашей эскадрильи вчера нигде не упомянули, так это всё из-за «секретности» наших самолётов, но уже совсем скоро придёт то время, когда мы наконец-то сможем заявить о себе в полный голос. Мне поверили. Но вот сам-то я отчётливо понимаю, что это всего лишь такое «небольшое алаверды» со стороны Хосе Агирре на мой отказ от «развёрнутого интервью» и встречи с журналистами. Видимо он всерьёз полагает, что таким вот образом смог «жёстко указать и поставить на место» одного «строптивого наглеца» посмевшего вдруг ему противоречить и совершенно не осознаёт, что подобному «туману войны» я только искренне рад. Так что со своим «ответным тостом» спешить не стану.

Вот соберём всю нашу авиагруппу, проведём обучение пилотов, отработаем слётанность звеньев наладив взаимодействие между ними и тогда уж покажем, чей «оркестр» на этой «сцене» играет лучше всех, и кто тут «главный тамада» на этом празднике жизни. Но себе-то я могу признаться в том, что меня всё-таки немного задело то, что Агирре даже не захотел заехать к нам на аэродром справиться о моём здоровье и поздравить с первой серьёзной победой нашей эскадрильи. Ну, да и хрен с ними со всеми… Переживём. Но вот встречать наших «настоящих французов» с утра пораньше в порт отправляется всё-таки Шарль Сен-Жак. При всём своём желании управлять машиной одной рукой я пока что не в состоянии, а взглянув на себя в зеркало… только и смог что грустно чертыхнуться, да припомнить расхожую фразу из своего прошлого. «Ну и рожа у тебя Володя, ох и рожа! Смотреть страшно…»© Ну, и куда мне с таким-то лицом? Действительно, разве что только и осталось, чтоб вечерней порой в подворотне добропорядочных граждан пугать. Сами сразу всё отдадут, даже и говорить ничего не понадобится.

* * *

Прислонившись к косяку двери стою в теньке под навесом крыльца и наблюдаю, как из подъехавшей к штабу «Испано-Сюизы» шумно выбираются четверо моих будущих (на что я сильно надеюсь) пилотов, и оживлённо переговариваясь делятся впечатлениями от поездки по городу. Все одеты в цивильное и вид имеют бравый, но слегка помятый. Видимо время в пути зря не теряли и провели его «с пользой», от чего и сейчас ещё их «слегка штормит и покачивает». Облокотившись на капот машины, пилоты дружно закуривают и не обращая ни на кого внимания продолжают делиться своими впечатлениями:

– Парни, а мне здесь определённо уже нравится! Конечно, это провинция и с Францией её не сравнить, но сам городок уютный и даже в чём-то мне родной Марсель напоминает, но выглядит явно благопристойнее. А вы только взгляните на этот шикарный аэродром? Вот никак не ожидал здесь подобного увидеть! Такой прекрасной взлётно-посадочной полосой кроме Парижского аэропорта Ле-Бурже разве только что наш Велизи-Виллакубле может похвастаться. А уж какие прелестницы нам встретились по дороге сюда! Вы тоже заметили? Да это же просто прелесть, какие шикарные и аппетитные цыпочки нас здесь поджидают! От увиденного я прямо встопорщился и уже весь в предвкушении и ожидании. Сейчас мимо столовой проезжали, так вот там вообще самый настоящий цветник и я уже прямо-таки чувствую себя беззаботным мотыльком на луговой полянке. Вот так бы уже прямо сейчас… вспорхнул крылышками, раскинул лапки и полетел на встречу к цветочку. – Ив Дюссо сладострастно причмокивает и мечтательно прикрывает глаза, но его сладкие грёзы безжалостно разрушает Сен-Жак, выбираясь из автомобиля со стороны водителя и громко хлопая дверью.

– Мсье, во избежание всяческих ненужных нам недоразумений хочу сразу всех вас предупредить, что весь женский обслуживающий персонал авиабазы – это жёны, сёстры или подруги наших парней из технического состава. У нас здесь вообще нет никаких посторонних или случайных людей. Или родственники, или очень даже близкие знакомые. Это в наших французских анекдотах басков выставляют как простоватых и немного туповатых деревенских увальней. Однако смею вас заверить, что на самом деле это совершенно не соответствует действительности, но вот то, что все они скоры на расправу и личных обид никому и никогда не прощают, так вот это точно. Так что… «Мотылёк», прежде чем протягивать свои «шаловливые лапки» к цветочку, вначале хорошенько подумай, но стоит ли оно того? А то вдруг ненароком вместе с лапками тебе невзначай оборвут и всё то, что у тебя топорщится куда не следует. Так что «порхать» среди «цветочков», ты быть может и дальше сможешь, но вот «опылять», это уже навряд ли. – и Шарль саркастически ухмыляется глядя на озадаченного лейтенанта.

– Да ладно, не расстраивайся дружище. – Анри Розе хлопает своего приятеля по плечу. – На такой случай для нас и весёлый бордель сойдёт. Надеюсь, мсье капитан, в этом благословленном городке найдётся какой-нибудь приличный публичный дом, подходящий для отдыха и невинных развлечений бравых французских офицеров?

– И вот с этим, тоже ничем вам помочь не смогу. – Сен-Жак уже откровенно потешается над «понаехавшими». – Вы, мсье, видимо в последнее время совсем газет не читаете, оттого и от жизни отстали. Иначе бы не стали мне задавать подобных вопросов. В Стране Басков и раньше-то не было домов терпимости, но в прошлом месяце Кортесы Испании приняли новый закон, вообще запрещающий проституцию на всей территории Испанской Республики. Так что… местные путаны уже дружно встали и разошлись по ближайшим женским монастырям чтоб замаливать свои прежние плотские прегрешения. – Шарль явно забавляется и получает немалое удовольствие, наслаждаясь ошарашенным видом своих земляков.

– То есть… как это, «вот так вот взяли и вообще запретили проституцию»? Но это же в принципе невозможно! Господи, но как же нам-то дальше с этим жить? О, Дева Мария! Это просто варварство какое-то! Парни, куда мы с вами приехали? Надеюсь, что в нашей любимой Франции до такого откровенного издевательства над здравым смыслом не додумаются! – мой друг Анри явно немного «выбит из колеи» и теперь озадачен возникшими «туманными перспективами».

Видимо он явно рассчитывал на что-то совершенно другое. На что-то, типа лёгкого и весёлого времяпровождения в своё свободное от службы время. Но надеюсь, что на его решение вступить в мою эскадрилью этот «нечаянный облом» никак не повлияет. Тут он наконец-то замечает меня и взбегает на крыльцо, кинув удивлённый взгляд на часового, преградившего ему путь, но послушно отступившего в сторону по моему разрешающему жесту.

– Однако, строго тут у тебя! Мишель, дружище, это что ж с тобой такое приключилось-то? Сами же говорите, что у вас тут в городе борделей вроде бы как вовсе нет, а кто ж тогда тебя так знатно изукрасил-то? На последствия драки в портовой таверне – это совсем уж непохоже, тут явно женские коготки по твоей физиономии прошлись… Да неужто ты успел жениться? – Розе тут же сам начинает хохотать над своей немудрёной шуткой и широко раскинув руки делает ко мне шаг с явным намерением обнять «старого друга», но натыкается на мою ладонь.

– Стой! Извини Анри, но вот давай сегодня без объятий? Я, понимаешь, тут… руку немного травмировал по неосторожности и швы пока что не сняты. Не хочу свою рану случайно растревожить, но тебя тоже очень рад видеть, также, как и всех твоих друзей! Мсье, проходите в комнату и присаживайтесь. Разговор у нас может получиться долгим, так что устраивайтесь поудобнее. – Розе сочувственно мне кивает и вслед за ним вся группа лётчиков дружно направляется в штаб.

Наша «штабная комната» достаточно просторная для того, чтоб в ней при желании разместились на стульях все лётчики эскадрильи, но пока что и за штабным столом семь человек тоже свободно помещаются. Отправляю Энеко в столовую, чтоб распорядился насчёт кофе для вновь прибывших пилотов и начинаю наше знакомство. Лейтенант Ив Дюссо и старший лейтенант Анри Розе мне уже хорошо известны ещё по временам моего не столь уж и долгого обучения боевому пилотажу на авиабазе в Велизи-Виллакубле. Но вот старшего лейтенанта Вильяма Лабусье и лейтенанта Марселя Серрэ вижу впервые. Однако в представленных рекомендациях на лётчиков от своего старого товарища ничуть не сомневаюсь. Вряд ли Анри взял бы с собой тех, в ком не был бы абсолютно уверен, но лётные книжки пилотов всё равно просматриваю тщательно и лишь затем передаю Сен-Жаку. Обвожу кандидатов в пилоты внимательным взглядом, а затем «коротенько, минут на сорок»©, озвучиваю условия службы и наши требования к лётчикам эскадрильи, что разработаны мною совместно с Шарлем. В общем-то, в этих правилах нет ничего необычного или нового для военнослужащих и единственно, на что делаю особенный акцент в заключительной части своего выступления, так это на обязательность предстоящего обучения.

– Мсье, вы все опытные и умелые пилоты. Учить вас, как правильно летать, я совсем не собираюсь. Но изучить новые для себя приёмы воздушного боя, всем вам всё-таки придётся и это не обсуждается. В наш век время стремительно движется вперёд, но вместе с ним столь же быстрыми темпами идёт развитие авиатехники, появляются и осмысливаются новые тактические схемы и приёмы. На первый взгляд что-то в этом может показаться вам излишним или даже неправильным, однако это только с точки зрения вчерашнего дня. На сегодняшний день перед авиаторами назрела острая необходимость переосмыслить некоторые критические положения военной доктрины по применению в современном бою истребительной авиации. Как арматор частной военной компании, принял решение обкатать часть этих новых тактических приёмов на её базе, но как командир нашей эскадрильи, стану принимать во всём этом самое непосредственное участие. Если вы также готовы в этом поучаствовать, то добро пожаловать в нашу эскадрилью. Но если что-то вам вдруг станет непонятно, то спрашивайте у меня или у капитана Сен-Жака. – обвожу пилотов внимательным взглядом.

– Но если вы с чем-то тут не согласны, или имеете на этот счёт другое мнение, то жду ваших конкретных предложений. Однако хочу сразу предупредить, у вас есть время «на подумать» только всего лишь до завтрашнего дня. Уже завтра в два часа по полудню у причала Португалете ошвартуется трансатлантик рейсом из Нью-Йорка в Гавр. К этому времени вы все должны уже чётко и окончательно определиться со своим решением и, либо подписать договор со мной, либо купить билет на этот пароход. Но вот просто так болтаться без всякого дела по Стране Басков, я вам, мсье, однозначно не советую. Сами понимаете, времена нынче довольно неспокойные и лихие, скажу вам без всяких обиняков, несмотря на всю активность, а местами и жестокость местной жандармерии, к сожалению, обычных бандитов и просто мелкого криминального элемента в этой стране тоже хватает с избытком. Вас или местная жандармерия загребёт в участок «для выяснения личности», либо местные урки банально ограбят и разденут. Как говорят у меня на родине, «хрен редьки не слаще». – блин, а вот что-то мне уже кажется, что это я как-то «немного погорячился» насчёт своей «бодрости духа», ещё даже и половины всего того, что было запланировано не рассказал, а уже утомился и с сожалением понимаю, что мне вот прямо сейчас уже необходимо вновь срочно отдохнуть.

– Мсье, прошу меня извинить, но на все возникшие вопросы вам ответит капитан Сен-Жак. Он начальник штаба эскадрильи и в курсе всех наших текущих дел и ближайших планов на будущее. А мне придётся ненадолго вас покинуть. – и уже Сен-Жаку: – Шарль, покажи парням их койки, распорядись насчёт обеда с ужином и своди на стоянку, пусть взглянут на наши самолёты. Я, пожалуй, пойду выпью свои микстуры и прилягу, что-то мне опять нездоровится. Но если что-то срочное – поднимай меня без стеснения! – встаю и направляюсь в свою комнату, но на полпути меня догоняет вопрос моего зама:

– Команданте, твоя «единичка» сейчас в ремонтном ангаре стоит. Может её тоже следует показать? Пусть уж парни наглядно убедятся в надёжности нашей французской авиатехники? – усмехаюсь и даю своё согласие:

– Обязательно покажи, даже можешь немного о бое рассказать. Только, Шарль, давай вот без всех тех нелепых и фантастических подробностей, о которых уже вовсю судачат досужие городские обыватели, но которых там и в помине не было.

– Мишель, так ты что, уже успел побывать в самом настоящем бою и это там получил своё ранение? – в голосе моего друга Анри слышна толика немалого изумления и нотка скрытой зависти, но капитан Сен-Жак тут же «на корню» предотвращает все дальнейшие расспросы:

– Всё Мишель, иди отдыхать. Дальше я уже сам разберусь. – и уже обращаясь к нашим гостям:

– Да, мсье. Наш сеньор команданте третьего дня был в очень тяжёлом бою. Получил там довольно серьёзное ранение, потерял много крови и сейчас ещё полностью не успел восстановить свои силы. Поэтому настоятельно прошу вас в ближайшие дни не утомлять нашего командира лишними расспросами. Предваряя ваш следующий вопрос, отвечаю сразу. Да, мсье Лапин уже выполнил свою квоту по сбитым самолётам противника и теперь заслуженно носит титул «лётчик-ас». До этого боя на счету команданте уже был один, принуждённый к посадке и сдаче в плен самолёт противника, но три дня назад наш с вами отважный командир всего в одном бою сбил уже целых двенадцать самолётов противника! – в наступившей оглушительной тишине захожу в свою комнату, выпиваю микстуры и «прописанные» мне пол-литра «лечебного вина». С облегчением валюсь на мягкую кровать и спустя пару минут проваливаюсь в сон.

* * *

Во вторник двадцать третьего июля в Бильбао наконец-то прибывают остальные пилоты нашей эскадрильи. К этому времени моя рана поджила, швы сняли, да и с лица опухоль спала, так что встречаю пополнение лично. Что меня немного насмешило, так это тот факт, что все лётчики добирались до Бильбао на одном корабле, но двумя группами и даже не подозревали друг о друге. Каково же было изумление моих «парагвайских друзей», когда вволю поручкавшись и наобнимавшись с ними, с не меньшим пылом и энтузиазмом встречаю вторую группу «американцев», но уже «штатовских». Там же, прямо на причале, накоротке знакомлю лётчиков друг с другом. Внушительную кучу личных вещей, состоящую из баулов и чемоданов «туристов» загрузили в фордовский пикап, принадлежащий Пабло, а сами всем гамузом дружно влезли в мою «Испано-Сюизу». Пилоты истребителей в своём подавляющем большинстве народ в общем-то «малогабаритный», так что все семь пассажиров легко в моём автомобиле уместились. Это здесь никого не удивит, а гаишников поблизости нет и не предвидится. Так что и штрафы «за нарушение» ПДД мне вряд ли кто выпишет, да и талончик не проколет, поскольку и талонов-то таких сейчас ещё нет. Так что для «злостных автонарушителей» сегодняшнее время – самый настоящий рай.

Первая наша общая встреча и более тесное знакомство с будущим лётным составом эскадрильи происходит в помещении штаба. Но вот теперь все кандидаты в пилоты расселись на стульях, стоящих вдоль стен штабной комнаты. За большим штабным столом, «в президиуме», нашлось место только для «вышестоящего начальства»; командующего военно-воздушными силами Басконии подполковника Мартина Луна, начальника нашего штаба капитана Шарля Сен-Жака и комэска эскадрильи команданте Лапина, то бишь для меня. Мне и открывать наше «собрание лётного состава», и произносить «вступительную речь».

– Господа, джентльмены и мсье, позвольте поблагодарить вас за то, что вы откликнулись на моё приглашение и в это судьбоносное для всей Испании время приняли благородное решение встать на защиту молодой Республики. Надеюсь, что с нашей помощью «Бискайское авиакрыло» сможет надёжно закрыть мирное небо Басконии от фашистских стервятников. А теперь к сути нашей первой встречи. Учитывая столь многонациональный состав нашей эскадрильи, я пришёл к выводу, что в бою основным языком нашего «межнационального общения» должен стать английский. Его вполне хорошо понимают наши французские друзья, об остальных пилотах и говорить не приходится. А все ваши механики и оружейники в звеньях также подобраны с таким расчётом, чтоб никаких трудностей в общении с ними у вас не возникало. Но в случае такой необходимости можете обращаться к нашему штатному переводчику или прямо ко мне. Однако, всё-таки советую всем вам начинать изучать испанский язык. Не стоит доверять газетам в том, что этот конфликт долго не продлится. По моему личному убеждению, эта гражданская война растянется на очень долгие годы. И рад бы ошибиться, но мировой опыт подобных конфликтов свидетельствует об обратном. А теперь непосредственно о том, что касается нашей эскадрильи. – отпиваю глоток воды из стакана и продолжаю: